– Ха! А ведь никто не догадался, даже я. Слушай, давай мы с тобой организуем здесь собачью трассу? Не здесь, а на отдельном склоне, конечно. Понимаешь, я владелец этого курорта. А сам кататься не могу. Смотрю на людей и завидую. А теперь страшно подумать, какие перспективы открываются! За этим лесом есть заброшенный спуск, мы его приспособим для собак. Костюмы закупить! Лыжи заказать! Рекламу дать! Это же… это же грандиозный старт-ап, Бэ Пэ!
У Вжжжа разгорелись глаза, он вытащил блокнот и стал что-то чертить и считать.
Бэ Пэ широко зевнула. Она сегодня устала как собака, надышалась свежим горным воздухом, накаталась по уши, наелась до отвала и очень хотела спать.
Она попрощалась и пошла к себе.
Наутро, выйдя из номера, она обнаружила за дверью огромную корзину с букетом роз. Из неё торчала открытка с надписью: «Дорогому партнёру Бэ Пэ от Вжжжа». Бэ Пэ затащила корзину в номер и пошла завтракать. На пороге ресторана её встретил метрдотель и с поклонами проводил в отдельный кабинет. Там её ждал Вжжж.
– Доброе утро! Будешь моим партнёром, возражений не принимаю. Ты вчера совершила грандиозное открытие. Мы станем миллионерами! Главное – не терять ни минуты. После завтрака отправляйся на дальний склон и начинай подготовку трассы. Сейчас подвезу рабочих, покажешь, как надо делать. Я уже везде дал рекламу, через неделю мы должны быть готовы принять первых собак-лыжников. Ты будешь их обучать, параллельно наберём инструкторов. Обучишь инструкторов. Надо подготовить номера…
– Вжжж, погоди. Я просто покататься хотела.
– Сто тысяч сразу и 10 процентов с прибыли каждый месяц до конца сезона?
– Согласна.
– И бесплатное проживание, разумеется.
– Тогда тем более.
Таких денег – сто тысяч – собака-бывший почтальон никогда и в глаза-то не видала. Дзынь! Это на телефон пришла смска о поступлении денег. И правда 100 000. Нули не помещались на экране.
Бэ Пэ преисполнилась энтузиазма.
– Вечером покатаюсь. Идём, показывай склон.
– Некогда пешком ходить. Поедем на снегоходе.
Заброшенный склон был, прямо скажем, немаленький. Работы непочатый край. Зато как нарочно приспособленный для собачьей езды – узкий, пологий и неровный. Человеку на таком не разогнаться. Понятно, почему склон забросили.
Бэ Пэ приступила к утаптыванию. Вжжж сначала помогал, потом ему позвонили, и он умчался, обещав скоро вернуться.
Бэ Пэ осталась одна в горном снежном лесу. Какая красота! Тишина! Она то утаптывала трассу, то стояла и слушала тишину. Иногда в чаще что-то трескало, иногда с еловой лапы срывался ком снега и сыпался, сверкая на солнце. Небо было отчаянно голубого цвета.
Стоял мороз, но Бэ Пэ не мёрзла, даже наоборот. Она так увлеклась утаптыванием трассы, что совсем забыла о времени. В голове проносились картинки и воспоминания: о горах на краю света, о старом пчеловоде на Медовой горке, о том письме в Австралию, которое перевернуло её жизнь. Вспоминала она о своих путешествиях, о городах, которые видела, о дорогах, которыми шла. О широкой реке и тёплом песке.