Янтарный меч

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

И снова Ярина неслась по лесу, а тени настигали, как в ту ночь, после которой так круто изменилась ее жизнь. Только на этот раз она спасалась не одна – рядом бежал Гор, и Ярина боялась уже за двоих.

Ноги подгибались, в груди змеей свилась боль, мешая дышать. Долго удача ограждать их не могла: вместо очередного неуклюжего прыжка через валежник Ярина запнулась и рухнула на колени. Ладонь колдуна – сухая и горячая – вырвалась из пальцев.

«Бросит! – мелькнуло отчаянное. – Кто я ему?»

– Назад!

Гор прыгнул между ней и тенями, шарахнув посохом о трухлявый пень.

«Крак!» – щепки полетели во все стороны. Вспыхнули и налились серебряным светом волховские обереги, со сплетенных ветвей сорвалась молния и устремилась ввысь, раздирая темноту.

На миг просека потонула в ослепительной вспышке. Пахнуло гнилью и жженой шерстью. Тени с воем отступили, но сдаваться, похоже, не собирались.

– Бежим! – Гор подскочил к ней, вздернул на ноги и поволок дальше. – Сейчас опомнятся.

Они кинулись прочь, в темноту. Ярина запиналась, понимая, что долго не протянет. Укрытий нет, до Хохлатки далеко, а избушка осталась в другой стороне.

– Скорее! Не останавливайся! – Гор круто развернулся и послал еще одну серебристую молнию в ночной мрак.

Дыхание срывалось, все сильнее наваливался тошнотворный ужас. Чем ближе были тени, тем крепче он стискивал горло, дурманил разум.

– Не трусь! – Окрик подействовал как ушат воды, прогоняя страх.

Еще одна молния, и Гор вновь оказался рядом, схватив за руку. Верхушка посоха обуглилась, ни один оберег не уцелел. Они остались без защиты. За спиной торжествующе взвыли опомнившиеся тени.

– Старое русло… – выдохнул колдун. – Туда!

Оно же высохшее! Возле Пустоши не было даже криниц, только заросшие лозняком овраги. Если на дне и плескалась вода, то слишком мало, а им нужна проточная.

– Колдовать… нельзя… – Гор и сам задыхался, но когда Ярина в очередной раз споткнулась, подхватил ее на руки, не сбавляя хода. Она вцепилась в насквозь промокшую на спине куртку и зажмурилась, чтобы не видеть скользящие между деревьев силуэты. – Слушай, – сбивчиво зашептал он. – Как скажу… позови водяного. Не раньше. Ожерелье не трогай. И беги, не оглядывайся. Поняла?

Ярина закивала. Она хватала ртом воздух и пыталась совладать с беспощадным страхом. Придет ли водяной на помощь? Он так разозлился, а колдуна вообще ненавидел. Захочет ли спасти? Вереница образов, один ужаснее другого, мелькали в голове. Нет, нельзя умирать, нельзя бояться! Она справится.

Они вылетели из леса на усыпанную сон-травой поляну, за которой змеился овраг. По дну стелился туман, сквозь него едва проглядывали черные камни, на которых не росли даже колючки. Дорогу дальше преграждал лысый холм.

Внезапно Гор швырнул Ярину к оврагу, волна горячего воздуха подхватила, потащила вперед.

– Давай! – заорал он.

– Спаси-ите! – изо всех сил завизжала Ярина, криком выплескивая скопившийся ужас. – Батюшка водяно-ой! Помоги-и!

Отклик пришел сразу, словно хозяин реки ждал зова. Вдали заревело, загрохотало, задрожала земля, в нос ударил запах тины, и по высохшему руслу хлынула вода.

Ярина рухнула у самой кромки оврага, прикрыв лицо руками. Сразу стало липко, мокро. Глянув на ладони, она испуганно всхлипнула – те потемнели от крови. А ведь куртка Гора была насквозь промокшей!

– Лешачка, сюда! – из рычащего потока выглянул водяной. – Сюда! Поймаю!

Ярина обернулась и все-таки закричала.

Гор не успевал. До оврага ему оставался десяток шагов, но бежал он с трудом. Этим и воспользовалась одна из теней – вырвалась вперед, налетела, сшибла с ног. Сразу убивать она не собиралась.

Сноп огненных искр прошел насквозь, не причинив овражному выползню вреда. Остальные тени приближались, а колдун не мог подняться.

– Гор!

– Прыгай, дура! – взвыл он, поднимаясь и снова падая.

Не успеет, не успеет!

Решение пришло само: Ярина вцепилась в ожерелье и позвала силу. Перед глазами помутилось, рядом захрипел от боли Гор.

«Прочь! – приказала она порождениям Пустоши, едва не теряя сознание. – Убирайтесь!»

Вой теней смешался с ревом реки. Вода вздыбилась до краев оврага, Ярина не удержалась – пальцы скользнули по мокрой земле, – и рухнула в бурлящий поток.

– Лешачка!

– Ярина!

Два окрика слились в один, она забарахталась, пытаясь выбраться, но вода не пускала: кипела вокруг, тащила вниз.

Еще вышло разглядеть перекошенное от страха лицо водяного, пытавшегося добраться до нее, прежде чем в нос хлынула вода, а в груди взорвалось огнем.

Последнее, что Ярина запомнила – это сомкнувшиеся тисками объятия.

***

Сознание возвращалось рывками, но за ноги будто держал кто-то, тащил обратно во мрак. Озноб пронизывал до костей, грудь раздирала боль и обжигающий кашель. Даже голос, звавший назад, сливался с гулом в ушах. Ярина карабкалась из душной темноты, но проваливалась вновь.

Сегодня ей снилась не Пустошь и не одинокий замок. Снилось, как она ползет по склону оврага, пытаясь добраться до леса, а внизу визгливо хохочут тени. Когда скользкая земля в очередной раз мерзко чвакнула под пальцами, Ярина не удержалась – полетела вниз и… очнулась.

Холод никуда не делся. Она лежала на спине, одежда насквозь промокла, тело окоченело, а на грудь что-то давило.

Шевельнуться вышло не с первого раза, но Ярина все же смогла поднять руку, чтобы спихнуть с себя мешавшую дышать тяжесть. И наткнулась на мокрую свалявшуюся шерсть, а потом на холодную гладкую кожу. На ней кто-то лежал.

Чудовище!

Припухшие веки никак не хотели разлепляться, но страх лучший помощник в деле оживания. Ярина все же сумела открыть глаза и сразу с облегчением зажмурилась обратно: на груди покоилась голова колдуна. Он лежал без движения – мокрый и ледяной, как она сама. И кажется, не дышал.

Ярина счет потеряла, сколько раз пугалась за эту ночь. Мысль, что Гор захлебнулся, вытаскивая ее, не только наполнила страхом, но и придала сил.

Она осторожно перекатила его на спину, прижалась ухом к груди. Ее собственное сердце колотилось, набатом отдаваясь в ушах, поэтому услышать что-то еще было невозможно.

Задыхаясь, она лихорадочно ощупывала синее в призрачных отблесках лицо. На губах черной коркой запеклась кровь, шрам вздулся…

Умер! Утонул! Она подавила очередную волну ужаса: матушка рассказывала, как спасти утопленника, если вода холодная и времени прошло мало. Надо подышать ему в рот и нажать на грудь, над сердцем. Может, Переправщица еще не успела добраться до них, и надежда есть.

Решительно зажав Гору нос, она набрала побольше воздуха, наклонилась к лицу и столкнулась с мутным взглядом.

– Сто ти делаес? – оторопело прогнусавил колдун.

Ярина чуть не отпрыгнула от неожиданности, да ноги не слушались. Поэтому она только отдернула руку и залепетала:

– Я думала, ты умер…

– И решила напоследок поглумиться над трупом? – Гор попытался сесть и со стоном рухнул обратно.

Он еще и издевается! Ярина насупилась. Постаралась, по крайней мере, потому что сердце сжала дурная радость: Гор жив! Раз у него хватает сил ерничать, значит, все не так плохо.

– Я тебя спасала! – проворчала она.

– Нет, это я тебя спасал. – Колдун кое-как перекатился на бок и надрывно закашлялся.

– Пока тебя ловил… пока барьер ставил, пока из тебя воду выкачивал… На всю жизнь вперед наспасался. Только отрубился на минуту, а ты уже меня задушить пытаешься.

– Ничего я…

Гор отмахнулся со слабой усмешкой, подполз к краю уступа, сунул лицо в воду и принялся жадно пить, а Ярина наконец сообразила осмотреться.

Вокруг сомкнулись челюсти огромной пещеры. Они сидели на гладкой площадке, клином врезавшейся в озеро. Эдакий каменный язык, который спустя дюжину шагов превращался в зияющее чернотой «горло». Вода маслянисто плескалась небольшим озерцом, с другой стороны ее ограждали плотно сомкнутые «зубы» – мощные сосульки. Желтовато-молочные, острые, они наползали друг на друга сверху и снизу, становясь похожими на клыки упыря.

Словно их проглотил голодный древний зверь. И как теперь выбраться?

Пещеру окутывало хрустальное сияние. Ярина не сразу разобралась, откуда оно исходит, но когда додумалась поднять голову, охнула от восторга. Весь свод был щедро усыпан зеленоватыми звездочками. Они слабо перемигивались, обещая открыть им одним известную загадку. Если приглядеться, можно было заметить, что от огоньков отходят тоненькие светящиеся нити.

Ярина позабыла обо всем, залюбовавшись волшебным зрелищем.

– Красиво… – выдохнула она.

Колдун ее тягу к прекрасному не разделил.

– Если не знать, что это, – хмыкнул он, стаскивая мокрую одежду. Куртка с верхней безрукавкой уже валялись на камнях, а вот рубашка намертво пристыла к спине, не желая расставаться с хозяином.

Гор шипел и плевался, но о помощи не просил. Ярина осторожно подползла к нему и постаралась бережно отковырять ткань.

Полотно насквозь пропиталось кровью – рана вспухла, вокруг янтаря наросли багровые струпья.

– Плохо? – сквозь стиснутые зубы спросил Гор, расслышав потрясенный выдох.

– Не дергайся, – строго попросила Ярина, запихав жалость подальше, и продолжила размачивать ткань в воде, пока та не отстала.

Колдун сразу стащил рубашку и болезненно повел плечами.

– Чтоб тебя! – выругался он. – Словно раскаленной кочергой огрели.

– Не понимаю, – Ярина покачала головой. – Вчера она выглядела не так. Да, казалась новой, но сейчас будто и правда ее только что нанесли. Почему?

– Потому что кое-кто начал колдовать, несмотря на предупреждение, что этого делать нельзя, – бросил колдун, стаскивая сапоги.

Он хотел добавить еще что-то, но потрясенно воззрился на нее:

– Ты почему одета? Раздевайся, живо! Хочешь околеть?

Стоило Ярине вспомнить, что она мокрая и замерзшая, дрожь немедленно вернулась. Вернулся и грызущий кости холод вместе с болью. Только она не понимала, как можно не околеть, раздевшись. Огня-то у них все равно нет. Даже если бы и был, поблизости ни одной веточки, чтобы разжечь костер. Тут она вспомнила, что рядом есть взаправдашний чародей, и украдкой вздохнула – совсем от усталости голова не варит.

Гора тоже трясло, но он решительно потянулся к поясной сумке, чудом не слетевшей. Пока Ярина непослушными пальцами боролась с фибулой, он выудил два небольших кроваво-красных камешка. Колдовать не стал, зато пару раз чиркнул ими друг об друга. Сноп алых искорок разлетелся во все стороны, чтобы с шипением угаснуть. Гор быстро положил камни на землю, и через пару мгновений они занялись веселым пламенем.

Плащ с тихим шуршанием соскользнул с плеч, когда потрясенная Ярина дернулась вперед, протягивая ладони к ожившей сказке.

– Горюн-камень? Настоящий? – завороженно спросила она. Рыжие язычки весело плясали, распуская вокруг себя живительное тепло.

Горюн-камень встречался лишь на той стороне Реки¹⁴. Огромный обелиск черным огнем полыхал во мраке, освещая душам путь по Темной дороге. Лишь Переправщица да навьи могли дотронуться до него, а то и отколоть кусочек, чтобы потом пронести через мост, как случалось в стародавние времена, когда создания той стороны безнаказанно бродили по земле живых.

Такой огонь даже от крошечного осколка не гас веками. Но ни одна хозяйка добровольно не решилась бы положить его в печь – пламя горюн-камня было темнее самой ночи. Зато чародеи и цари охотились за ним, на один такой камешек можно было Дивнодолье целиком скупить. В мире их по пальцам рук пересчитать, все в царских сокровищницах или у самых могущественных чародеев.

– Я похож на короля Виальда¹⁵? Или на навья? Это заменитель… Один мой друг создал. Бесценная вещь. Не промокает, не крошится. Последнее слово науки. – Гор говорил с трудом, часто сглатывая, но упорно продолжал раскладывать мокрую одежду у огня. – Чего сидишь? Раздевайся.

– А ты не мог бы просто высушить нас чарами? – робко заикнулась Ярина.

Гор мрачно глянул на нее и отвел глаза. Молчал долго, она успела напридумывать себе всяких ужасов, когда он наконец ответил:

– Магия здесь не действует.

***

Раздеться все же пришлось. Несмотря на возражения, Гор был неумолим.

– Я бы мог сказать: «Чего я там не видел», но ты снова покраснеешь, – хмыкнул он, отворачиваясь. – Просто завернись в мой плащ, он не должен был вымокнуть.

Ярина, конечно же, покраснела. Торопливо стащила потяжелевшую от воды одежду и поджала под себя босые ноги. Ожерелье больше не сдавливало горло, но порезы от шипов горели. Она провела по коже пальцами – больно! Но ничего, будет время разобраться.

Плащ оказался сухим и теплым. Выкрашенная в темно-синий шерсть на вид была пусть дорогой, но без вышивки.

– Он заколдованный? – спросила она, дождавшись, пока Гор повернется обратно и усядется рядом, поближе к огню.

– «Заколдованный», – передразнил колдун беззлобно. – Тебе сколько лет? Вроде образованная. Чары на нем. Обогревающие, водоотталкивающие. Еще, в теории, он должен выдерживать удар стрелы, хотя проверить не довелось.

Ярине бы смутиться, но Гор прав – ее знания беспорядочные. Матушка старалась научить их всему, что знала, но трудно удержать в голове детали, когда нужно то огород прополоть, то травы собрать, то скотина ухода требует.

– Ты сам чары накладывал? – спокойно спросила Ярина и заработала удивленный и одобрительный взгляд.

А зачем обижаться, если упрек справедливый?

– Нет. – Гор протянул ладони к огню. – Это подарок друга. Он любит мудрить. Я на работу с тонкими материями не способен.

– Здорово! – тихо восхитилась Ярина, поправляя плащ и поглаживая его пальцами. – Вот бы и мне такого друга.

На этот раз колдун покосился на нее недоверчиво.

– Словно у тебя его нет, – фыркнул он. – Ехала же ты в Ольховник.

Цель своего путешествия Ярина обсуждать не собиралась, зато на нее снова нахлынуло чувство вины: матушка просила передать весточку Нежке, попросить о помощи, а она тут… А кстати, где это «тут»?

– Где мы?

– Под землей. – Гор равнодушно пожал плечами. – Нас затянула река. Пришлось постараться, чтобы выплыть. Под озером целая затопленная анфилада, вряд ли природная.

Еще незнакомое слово. Ярина не хотела выдать своего невежества и сосредоточилась на главном:

– Значит, мы могли бы выбраться тем же путем?

– Нет. – Можно подумать, его не волнует, что они заперты неизвестно где. – После того, что ты натворила, мне едва удалось удержать камни до того, как там все обрушилось к…

Договаривать Гор не стал, но было заметно – выругаться ему очень хочется.

– Я ничего не делала. – Ярина пыталась вспомнить, что же ей удалось такого, от чего колдун кривится. На ум ничего не приходило. Может, бешеный бой с тенями что-то стер из памяти?

– Ты просто опять воспользовалась этим подарком нечисти, хотя я тебя просил.

– Иначе ты бы погиб!

И это вместо благодарности! Ведь он не успевал, Ярина точно помнила, как тени не давали ему встать и добраться до реки. Поэтому горела возмущением, собираясь отстаивать свою правоту.

– Хорошо, признаю. А в лесу ты тоже меня спасала? Когда чуть не убила нас обоих.

Да, возле Пустоши ожерелье повело себя жутко. Ярина с удовольствием сняла бы его и как следует расспросила Дару. Мысль о том, что в любой миг неизведанная сила попытается подчинить себе, пробирала до дрожи.

– Если раньше у меня от твоей магии просто зудела спина, то в лесу я почувствовал не обычное действие янтаря. Крайне неприятное ощущение, когда из тебя тянут магический дар, не хотелось бы испытать это снова. – Гор потер переносицу. Он словно старался рассердиться, но из-за усталости не выходило. – Ты не понимаешь, что творишь. Я должен точно знать, что ты не попытаешься выпить силу из кого-то живого. Ладно я, другой бы сразу умер, – закончил он. – Снимай ожерелье.

Час от часу не легче! Ярина искала оправдания или брешь в словах Гора, через которую проглядывала бы ложь, и не находила. Она могла убить человека, даже не прикосновением, а нечаянной мыслью! Это было страшнее, чем тени или Пустошь. Да она с радостью избавится от этого ужаса, чтобы не навредить никому. Потом можно у водяного спросить, вдруг он знает, как сделать ожерелье обратно безвредным. А если нет – значит, никудышная из нее защитница леса.

Ярина попыталась нащупать застежку, но под пальцы попадались только помертвевшие веточки и пожухшие листья. А ведь была она – маленькая, из сдвоенной янтарной бусины.

– Не снимается!

– Дай я. – Гор потянулся к ней и насмешливо фыркнул, когда Ярина дернулась. – Плащ крепче держи.

Ноги уже затекли, а он до сих пор сосредоточенно выискивал застежку, наклонившись так низко, что дыхание щекотало шею. Ярина дышала через раз и кусала губы, стараясь не краснеть. По спине бегали мурашки. И вроде ничего такого Гор не делал, но ей внезапно вспомнилось, как он нес ее на руках до своего дома, а потом тащил через лес. Плащом поделился, кровать уступил. И… поцеловал. Там, в лесу. Вряд ли потому что ему вдруг захотелось, но поцеловал же.

Неловко-то как!

Ярина никогда не позволяла себе мечтать о царевичах. Куда ей! Нежке сама Пряха-Охранительница с рождения золотую нить плела – она же чародейка, ей любовь и яркая жизнь судьбой суждены. Отец матушку без роду-племени взял – так та красавицей всегда была и мудрой не по годам.

А она… Силы в ней нет, ума тоже, как оказалось, из всей красоты – одна коса. За что такую любить?

– Я думала, тебе стало плохо, потому что я до тебя дотронулась, – виновато прошептала Ярина, чтобы отвлечься от странных мыслей. Нашла время!

– Что? – рассеянно спросил он. – Нет… Странно! Эта штука свободно манипулирует магическими потоками. Никогда о таком не слышал. И как назло, ничего не чувствую. Надо выйти за пределы барьера и попробовать опять.

Гор отстранился и раздраженно пнул ногой подвернувшийся камушек. Тот с глухим плеском улетел в воду. Ярина вытянула ноги к огню. На Гора она старалась больше не смотреть, а то лезут в голову всякие глупости.

– У тебя в сумке нет хлеба? – Есть хотелось невыносимо. Последним был вчерашний ужин – да и можно ли назвать едой мерзко хрустящие на зубах клубни? Но сейчас она не отказалась бы и от них.

– Нет. Только настойка зверобоя и амулеты, – с сожалением покачал головой колдун. – Но мы что-нибудь придумаем.

Между ними снова повисло тягостное молчание. Ярина прикинула, может ли помочь хоть чем-то ее рассказ: из туманных намеков берегини ничего не разберешь, кроме того, что та вроде бы желала уничтожить ожерелье вместе с домом. И ей зачем-то позарез нужно было, чтобы Ярина оказалась на Пустоши ночью.

Гор разберется. Он здесь дольше живет и с Дарой знаком. Хотя та может голову задурить своей красой и веселым смехом, лучше пусть знает. И сам решит, верить или нет.

– Дара сказала, что ожерелье черпает силу из леса, – сообщила Ярина.

– Она говорила с тобой? О чем?

Гор оживился и не успокоился, пока не выпытал разговор с берегиней до последней мелочи. Выводами он делиться не спешил – вновь мрачно уставился в огонь.

А у нее не было сил расспрашивать. Ярина укуталась в плащ поплотнее – снаружи торчал только кончик носа – и привалилась к плечу колдуна. Разговор выпил последние силы, она смертельно устала, поэтому даже не вздрогнула, когда на макушку легла тяжелая теплая ладонь.

– Что же делать?

– Спать, – с непривычной мягкостью ответил Гор. – Когда отдохнем, будем искать выход.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Сны пришли снова. Раньше Ярина думала, что их насылает ожерелье, но теперь, когда оно мертвым грузом повисло на шее, они отчего-то стали ярче. Навязчивые, зловещие – в них опять огнем горела Пустошь, а острые шпили замка растворялись в ночи, словно не было их никогда.

На этот раз над залитым янтарем полем звучал не плач. Кричала женщина, кричала страшно, надрывно, а ей вторил сумасшедший хриплый смех, он пробирался под кожу, ввинчивался в уши… Ярина проснулась, задыхаясь от чужого отчаяния, которое переполняло ее.

Языки черного пламени едва трепетали, отбрасывая зыбкие тени на своды пещеры. Расстеленный на камнях плащ не давал потерять последние крохи тепла, но лучше всего грели горячие объятия. Руки, пусть тяжелые, прижимали крепко, не позволяя двинуться. Ярина ошеломленно распахнула глаза: макушку щекотало чужое дыхание, а перед носом оказались выступающие острые ключицы. Только остатки кошмара не позволили ей заверещать немедленно: в поисках тепла они с Гором придвинулись друг к другу вплотную, теперь колдун беззастенчиво прижимал ее к себе и дрых.

Перед сном Ярина облачилась в непросохшую рубаху, потому что плащ был один на двоих, но оставить Гора спать на камнях было бы жестоко, хоть он и утверждал, что способен выдержать и не такое. И все равно – близко, почти кожа к коже…

Ярина неудержимо покраснела и попыталась выползти из объятий, пока колдун не проснулся и не начал насмехаться. Это он умел, но делал как-то беззлобно, будто подначивая и проверяя: ответит она или нет.

Неосторожное движение заставило Гора прижать ее крепче, а когда она попыталась выпутаться и подняла голову, то столкнулась с пристальным взглядом, в котором не было ни капли сна.

Ярина забарахталась в складках плаща, которых неожиданно стало слишком много. Откатилась к самой воде и рухнула бы, не бросься Гор ее ловить.

– Жива? – ворчливо спросил он.

Ярина смогла только кивнуть, чувствуя, что сейчас воспламенится. Вот так запросто, почти голой, спать с мужчиной? Позор какой! Хорошо, матушка не знает, она после этого и смотреть на нее не захотела бы.

Стыд грыз изнутри почище голода, зато немного отогнал страх и не помешал мертвой хваткой вцепиться в локоть Гора, когда пришла пора двигаться дальше.

Неизвестно, сколько времени прошло с тех пор, как они очутились под землей. Что день, что ночь – в темноте все едино.

Пещера с озером давно остались позади, а коридор ни разу не сузился и не вильнул. Пламя горюн-камня все так же отбрасывало рыжие отблески на низкие своды из серых бугристых от времени плит, а воздух становился все холоднее и суше, вызывая жжение в горле.

– Как ты думаешь, мы в подземельях дивьего города? – спросила Ярина, когда молчать стало невмоготу.

– Вряд ли. Не та архитектура. – Гор задумчиво разглядывал полурассыпавшиеся колонны, выхваченные пламенем из темноты. – Оарлат был построен на руинах древнего королевства. Оно стояло на берегу огромного озера севернее нынешней Пустоши и простиралось к Малахитовым горам.

– Оарлат? – Чужое певучее название будоражило воображение. Если замок из видений взаправду был дивьим городом, имя ему подходило.

– Так его называли в хрониках, – пожал плечами Гор.

– Здесь жили люди? В том, древнем королевстве? – слушать было куда лучше, чем вглядываться в темноту и трястись от неизвестности. Ярина всегда с восторгом ловила обрывки историй о стародавних временах, а тут целый кладезь того, что не могли знать матушка или домовой!

– Во-первых, о нем упоминает саргонская летопись. Не помню дословно, что-то вроде: «Страна многих желаний». Во-вторых, после образования Пустоши проводились раскопки. Сначала тайком, потом под эгидой… покровительством царя. Всерада Единителя, если не ошибаюсь.

– Того, который снова Дивнодолье объединил?

– Да, его. Он присоединял все, что под руку попадется. Половину вольных городов Малахитовых гор пожег дотла, но это мелочи. Так вот. Связанного с дивью нашли мало, зато обнаружили, что больше двух тысяч лет назад на этом месте жили люди. Толком про них ничего узнать не успели.

– Почему?

– Война с Вестарией, – напомнил Гор. – Тогда считалось, что янтарь с Пустоши можно использовать, вот и бодались за него четверть века. Потом гонения на магов, две эпидемии… моровых поветрия. И дела до древних мертвецов уже никому не было.

– Я думала, под землей только чудь жили.

– Про чудь среди образованных магов упоминать не принято, – снисходительно хмыкнул он.

– Это еще почему?

– Потому что доказательств их существования нет никаких. Кто-то где-то что-то слышал и кому-то рассказал. Ни в одной летописи не сохранилось упоминаний, одни домыслы. Чудь не знались с людьми, не вели торговлю, они вообще не выходили из своих подземелий, или что у них там по легендам было. Общались только с дивью, а когда пришла Пустошь, просто исчезли. Не удалось найти даже намека на их присутствие, хотя искали, можешь поверить. Поэтому сейчас считается, что подгорный народ – это выдумка диви, чтобы не пускать людей к земным недрам.

– Странно всё.

Матушка рассказывала иначе: есть люди, есть навьи – мертвые и разумные, они прячутся за Рекой и носа не кажут на человеческие земли, не то, что в стародавние времена. Еще есть упыри, вурдалаки всякие – навьи порождения, оставшиеся с древней войны, не живые и ведомые одним лишь голодом. Одно слово – нежить. Есть нечисть: русалки, лесовики, болотники – серединка на половинку. Живут они иначе, но ведь живут, пакостят, правда, человеческому племени, но и люди не всегда друг с другом ужиться могут. Раньше еще чудь с дивью были, может, еще кто, о ком даже сказки молчат. Дивь под солнцем вольно гуляли, чудь – подгорный народ – в самых глубоких пещерах города строили. А теперь выясняется, что чудь просто выдумка.

– Совсем ничего не осталось?

Гор с сожалением покачал головой:

– Летописи неполные, сама понимаешь. Может, где и остались свидетельства, но мне о них неизвестно. Зато про людей знаю точно.

– Вот бы найти что-нибудь, – с сожалением протянула Ярина. Подземелье больше не казалось таким ужасным – ведь в нем таилось столько загадок. Занятно, для чего оно было древним людям? Не жили же они тут. Мысли о подстерегающей за углом опасности благополучно выветрились из головы.

– Ничего проще, – ухмыльнулся Гор. – Расшифруй древние письмена, узнаешь много нового. Все магическое сообщество тебя на руках носить будет.

Он подошел к стене и провел ладонью на уровне глаз, смахивая паутину. На камне оказалась выбита надпись – какие-то палочки и кружочки, полустертые от времени. Смешно! Если бы колдун не рассказал, Ярина в жизни бы не догадалась, что это буквы, а он ей прочесть их предлагает.

– Почему никто до сих пор этим не занялся?

Гор, не останавливаясь, двинулся дальше, пришлось бежать за ним.

– Зачем? – смешок у него вышел невеселый. – Наши маги предпочитают более… весомые памятники, чем черепки и проржавевшие наконечники стрел. Золота никто не нашел, магических предметов тоже. Древних городов не сохранилось, как и могил. Даже письменные памятники встречаются редко. Круг слишком прагматичен и не разбрасывается силами на то, что не приносит пользу.

– Но есть шанс узнать что-то новое! Разве это не польза? – Ярина всегда считала чародеев Круга всезнающими мудрецами, ведь если бы не они, властители ни за что не прекратили бы войны. И от моровых поветрий спасенья бы не было. И о простых чародеях некому было бы позаботиться. А тут выходило – вот они, потерянные знания, лежат под ногами, никому не нужные.

– Учиться бы тебе, – вздохнул Гор.

– Опять смеешься?

– Нет, я совершенно серьезен. Все задатки у тебя есть и желания через край.

– Кому я нужна без силы? – И без денег. Этого Ярина говорить не стала, и так понятно. В ученики брали тех, кто мог доказать, что чего-то стоит. И сколько стоит.

– Даже этих крупиц хватило бы. Чтобы передавать знания или искать утраченное, не нужно быть магистром. Ты не представляешь, сколько времени нужно потратить, чтобы найти достойного хранителя. Большинство магов до сих пор предпочитает прятаться по кустам, привозят учеников только на церемонию Обретения. В самом Круге обучается знать или честолюбивые выскочки, неизвестно, кто из них вредит больше.

– Но ты не похож на того, кого учили в кустах. – Ярина не удержалась от колкости и заработала полный возмущения взгляд. Это же надо – обиделся!

Разговору не суждено было продолжиться – колдун застыл. Ярина, которая то и дело оглядывалась на загадочные письмена, не сразу это заметила и врезалась Гору в спину. А замереть было от чего: коридор внезапно раздваивался. Одна его часть превратилась в грубые ступени, ведущие вниз, во мрак, другая расширялась и резко сворачивала влево.

– Знаешь, я думаю, вниз нам не надо, – глубокомысленно заметил Гор. Впихнув ей в руки каменную плошку с горюн-камнем, он вытянул из ножен меч – самый простой, одноручный, без единого украшения, лишь на лезвии темнели арсейские руны. Ярина не смогла разглядеть подробнее – темно было. – Не похоже, что рядом есть нежить, – пробормотал Гор, рассматривая надпись. – Если только блок действует не на все подряд.

– Она должна светиться? – Ярина с любопытством заглянула ему через плечо.

– Видела такой когда-нибудь? – теперь пришел черед колдуна удивляться.

Она нехотя кивнула: у отца в оружейной висел похожий меч. «Верен до Моста» гласили на нем резы. Братец с ума сходил, все мечтал, что отец подарит если не такой же меч, что сам чует навью кровь, то попроще, но обязательно с надписью. Не сложилось.

– Я смотрю, ты полна секретов. Ладно, пошли… Держись рядом.

Спустя дюжину шагов коридор раздался в ширину, превратившись в огромный круглый зал. Гор осторожно забрал у Ярины огонь и заставил пламя вспыхнуть ярче. Оно осветило гладкий пол из черного полированного камня с серебристыми прожилками, высокий свод, украшенный потемневшей от времени фреской, искусно изображающей россыпь звезд на ночном небесном покрывале.

Стены… Ярина закусила рукав, чтобы не завизжать – стены состояли из продолговатых ниш, расположенных в три яруса. И из них, от пола до потолка, на нее таращились усыпанные золотом скелеты.

В пустых глазницах тускло мерцали драгоценные камни, лысые черепа укрывали тончайшие сети из золотых нитей, пальцы были унизаны тяжелыми серебряными перстнями.

– Дела-а, – протянул Гор, поднимая огонь повыше.

– Как ты сказал? – задушенно прошептала Ярина. – Не нашли золота?

***

Молчаливые кости, ослепительно белые, словно не прошли бесконечные века, не вызывали ничего, кроме ужаса и желания бежать без оглядки. Это не черепа на частоколе, с ними Ярина свыклась быстро, спасибо дедушке. Она мысленно повинилась перед домовым, тот, наверное, до сих пор ждет ее, места себе не находит, а она даже не спросила, что за светопреставление в лесу ночью было.

Зато Гора мертвецы ничуть не испугали: он уже стоял возле ближайшего скелета и внимательно рассматривал драгоценности.

– Странно, что под такой тяжестью кости до сих пор не развалились, – пробормотал он.

– Не трогай. – Ярина вцепилась ему в руку.

– Да брось! Что им будет, они мертвые.

– А мруны?

– Они свежие покойники, а это скелеты. Они ходить не смогут. – Гор беспечно наклонился, изучая перстни. Хорошо хоть не пытался свинтить один на память. – И потом, мруны появляются в местах сильных магических эманаций, а здесь среда полностью стерильна.

Когда он забывался, то говорил быстрее и сыпал незнакомыми словами. Ярина терпела, хоть и жутко хотелось силком оттащить горе-мудреца подальше от мертвяков, пока тот окончательно не забыл, что им нужно выбираться. Или пока на них не набросилась толпа разъяренных скелетов, объясняй им потом, что они ходить не должны.