Глава 3.
С трудом «угнездившись» на уступе, не без легкого стеснения приняв все-таки помощь агента, протянувшего ему руку, Евгений в бессилии откинулся на стену, чувствуя, как каждая мышца его тела противно вибрирует, отходя от натуги.
– Значит, наш большой босс, старина Террел, не теряет надежды?
– Я пока не помню таких ситуаций, при которых он сдавался.
– И то верно. Ну, и каков твой план, салага?
– Евгений.
–Ты смотри, какие мы важные! – хмыкнул агент. – Ну, так что, Евгений? Как ты рассчитываешь вытащить нас из ямы? Повиснем на решетке, и будем орать, чтоб открыли? …Тебе вообще хоть раз доводилось прежде отбывать тут наказание?
– Бывало…
– Ага, прошаренный, значит. Тогда ты или дурак, или твой оптимизм затуманивает тебе мозги. А может и то и другое сразу?
– Ну..
– Гну. Или ты не знаешь, В КАКОМ состоянии отсюда выходят, если это можно так назвать?
– Мы не будем дожидаться истечения срока наказания.
– Да? А вот это уже интересно. И как же ты планируешь ускорить этот процесс?
Женя молча поднес раскрытую ладонь левой руки к носу сокамерника, и многозначительно постучал пальцем по пересекающему ее продольному шраму. Тот нахмуренно сдвинул брови:
– Ну уж нет!
– Послушай, это единственный выход!
– Ты псих, если согласился так долго носить под кожей капсулы с ядом! Насмотрелся я на эти штучки, и на то, как люди гибли, когда они лопались прежде времени.
– Ну, во-первых, я рассчитывал встретиться с тобой раньше. Во-вторых – эти, как ты выражаешься, «штучки» – уже нового поколения, они не растворяются, и их невозможно отследить.
– Наука не стоит на месте, хочешь ты сказать?
– Угу.
– Ну хорошо, допустим имитируем мы раннюю кончину. Воскресит нас кто?
– В мед. блоке есть свой человек. План продуманный, всё должно сработать.
Агент, не ответив, молчал, в задумчивости теребя усы.
Евгений, давая возможность сокамернику взвесить все «за» и «против», решил ненадолго оставить его в покое, и сам передохнуть. Чувствуя, что ноги начинают неметь от сидения в напряженной неудобной позе, он аккуратно постарался сменить положение, но рука, опиравшаяся о небольшой выступ в стене, внезапно сорвалась, и он, тихо вскрикнув, стал резко съезжать вниз, безуспешно пытаясь найти новую опору.
Еще немного, и Женя бы кубарем покатился на дно ямы, но ощутив на своем предплечье стальную хватку, словно его зажали в тиски, напрягшись, со всей силы дернул свое тело вверх, помогая напарнику втащить себя обратно.
– Спасибо, – пробормотал он, смущенно потирая руку, исподлобья глядя на агента, запыхавшегося от натуги.
– Сиди тихо, не елозь! – прошипел он сквозь зубы, откидывая голову назад и устало прикрывая глаза. – Черт с тобой, попробуем завтра твои капсулы.
Отлично!… Вот только…
– Завтра?
Сокамерник бросил на него раздраженный взгляд:
– Послушай, мальчишка, меня, – в голосе агента прорезались стальные нотки. – Может ты и шибко прыткий, и я даже согласен поверить, что на воле ты был неплохим солдатом, вот только наступаешь упорно на всё те же грабли, о которые споткнулись предыдущие двадцать, что были до тебя. Вы все совершаете одну и ту же ошибку!
– И какую же? Просвети меня!
– Слишком спешите выполнить свое задание!… Торопливость, парень – худший враг агента. Запомни это на всю жизнь, если она, конечно, у тебя будет долгой.
– Я постараюсь, чтобы это было так, – буркнул Женя нахмурившись. – И что сейчас ты предлагаешь?
– Спать.
Слегка втянув голову в плечи и закрыв глаза, агент практически сразу тихо засопел.
Вот это нервы, блин…
Попытавшись устроиться более-менее удобно, но через некоторое время смирившись с тем, что это бесполезно, Евгений вздохнул, прикрывая глаза, и постарался сидеть тихо, размеренно дыша, будучи уверен в том, что после всех мучений прошедших суток ему удастся быстро задремать.
Но сон упорно не шел. А вот одна мысль, занозой засевшая в могу, никак не давала покоя.
В конце концов, он не выдержал, и тихонько ткнул соседа локтем.
– Эй…
– Чего тебе? – раздраженно отозвался агент, не открывая глаз.
– Зовут-то тебя как? Мне руководство назвало лишь внешнее описание и твое цифровое имя, но как-то неудобно обращаться к тебе по номеру…
Ответ не последовал, и Жене показалось, что мужчина снова засопел. Сочтя попытку познакомиться по-человечески неудавшейся, вздохнув, он отвернулся.
– Я представлюсь, если ты наконец-то заткнешься, и дашь мне поспать.
– Уже молчу, – быстро проговорил Евгений.
– Мое имя Герман. Надеюсь, тебе от этого полегчало. А теперь – спи!.... Салага….
Чуть усмехнувшись, Женя покачал головой. Что ж, теперь дело пойдет легче. Когда ты знаешь, как зовут твоего напарника, начинаешь чувствовать себя увереннее.
Спустя некоторое время, ощущая заволакивающую сознание усталость, Евгению все же удалось кое-как пристроиться на выступе, без страха упасть с него во сне. Он, наконец-то, смог расслабить тело, и сознание его стало потихоньку «уплывать». Пожалуй, в своем стремлении отдохнуть, и набраться сил перед побегом, Герман оказался прав. Не стоит гнать лошадей, когда каждая клеточка разбитого тела уже не просто намекает, а кричит, чтобы его оставили в покое. Что ж, отдохнем…
Но получить свою порцию сна им не удалось.
Глава 4
.
Оглушительный вой сирены ворвался в сознание, заставив обоих резко подскочить на месте.
– Что там за черт?
Герман, выругавшись, резво поднялся, хватаясь на выщерблены в стене, и как матерый скалолаз взобрался к решетке. Женя и глазом моргнуть не успел.
Как он это делает?? Сам Евгений такой прытью похвастаться не мог. Но и рассиживаться дольше было нельзя. Сжав зубы от боли в затекших конечностях, он аккуратно выпрямился, стараясь не свалиться с уступа, и гораздо медленнее, чем напарник, но все же достаточно уверенно полез следом.
Судя по крикам, раздававшимся наверху, там творилось что-то невообразимое.
Взобравшись достаточно высоко, чтобы через прутья над головой можно было хоть что-нибудь увидеть, Женя настороженно замер, перехватив суровый и встревоженный взгляд Германа. Повернувшись, агент хотел что-то ему сказать, но внезапный сильный толчок сотряс стены, заставив пленников инстинктивно схватиться за решетку, повиснув на ней как две обезьяны, в противном случае они оба рухнули бы вниз.
И тут НАЧАЛОСЬ!
Голова Евгения словно взорвалась от раздавшегося жуткого грохота, на несколько секунд заставив оглохнуть. Всё вокруг потонуло в нечеловеческих криках, поверхность дрожала, горела, слышались отголоски взрывов и стрельбы. Мысли арестантов теперь были направлены только на то, чтобы любым способом удержаться, не упасть, не разбиться. На головы пленников сыпались смешанные с пеплом крошки цемента, земли, известки, один небольшой, но острый камень, срикошетив от решетки, полоснул не успевшего отвернуться Женю по щеке, оставив на скуле кровавый след. Очередной раскат громыхнувшего взрыва сотряс прутья, за которые они отчаянно держались, так, что один край решетки, не выдержав их веса, вырвался из стены, заставив пленников повиснуть на болтавшейся лишь с одной теперь стороны крышке люка. Герман, нечаянно сорвавшись и начав уже падать, в последнюю секунду совершил какой-то дикий акробатический кувырок, и, обхватив ногами Евгения, буквально впечатал того в стену, вцепившись в него так, словно напарник находился сейчас в более выгодном положении, а не пытался удержаться одной рукой за скользкий от крови в содранных ладонях, ржавый изогнутый прут, явно не рассчитанный на такую нагрузку.
Рыча от натуги и помогая не упасть медленно сползающему с него, как со столба, агенту, Женя из последних сил постарался сгруппироваться, и рывком бросил свое тело вверх, стараясь зацепиться за балку сгибом локтя, потому что резко увеличившийся вдвое вес, пальцы уже не выдерживали.
Получилось!
От напряжения пот катил с него градом, что отнюдь не облегчало положение, а еще больше усугубляло ситуацию. Прислонившись лбом к холодному металлу и тяжело дыша, Евгений постарался не дергаться, позволив Герману использовать себя в качестве опоры. В конце концов, измотанному от дикого напряжения агенту удалось подтянуться, и снова ухватиться за решетку. Перебирая руками по ней, как по лестнице, и отцепившись, наконец, от сокамерника, он полез на поверхность.
Добравшись до последней перекладины, Герман замер, не торопясь высовываться. Взрывы, казалось, стихли, но топот и стрельба, сопровождавшиеся криками, продолжались.
Евгений ничего уже не соображал, в ушах гудело от адского грохота, а плечевые суставы, казалось, вывернуло наизнанку.
Задрав голову, чтобы посмотреть, как там Герман, он увидел внезапно показавшуюся сверху чью-то протянутую руку, и резкий хриплый голос скомандовал им подниматься. Нежданным спасителем оказался один из освободившихся заключенных, который, схватив за шкирку Германа, ловко вытащил его наружу. На долю секунды Жене показалось, что напарник его бросит, но опасения оказались напрасны. Перегнувшись в люк, агент с силой схватил его за запястье, и стал тянуть новоявленного друга вверх. С трудом оторвав от решетки онемевшие пальцы, Евгений, перегнувшись через край, вывалил свое тело на пол. Но отдышаться Герман ему не дал. Пинком заставив подняться, сопровождая действия отборной бранью, он почти что протащил напарника на себе через зал, и, зашвырнув его в угол, рухнул рядом, прижавшись к полу.
Рассмотреть, что творится вокруг, не представлялось возможным. Все заволокло плотной завесой дыма, словно пеленой, кое-где виднелись всполохи догорающего огня. В отдалении слышались затихающие уже выстрелы, куда-то бежали вырвавшиеся из камер ликующие заключенные.
Мимо укрытия, за которым Герман с Женей притаились, один из арестантов с обезумевшим взглядом волок по полу за шиворот окровавленного охранника, который еще дышал, но уже не в силах был сопротивляться. Дотащив его до центра зала, заключенный остановился, и, оседлав бедолагу, с садисткой улыбкой принялся его душить.
Женя дернулся, желая ринуться на помощь, но получил такой болезненный тычок в спину, что невольно взвыл. Навалившийся сверху Герман с силой удерживал его на месте. Наклонившись к самому уху корчившегося под ним Евгения, процедил сквозь зубы:
– Лежать, сволочь! Идиот ты чертов, жить надоело? Не дергайся, кому сказал!
Женя в бессилии зажмурил глаза.
– Он же его убьет!
– А тебе что, с ним за компанию захотелось?! Очнись, придурок! Это бунт! Сейчас либо мы будем с бандюками заодно, либо трупами станем, пискнуть не успеешь!
Не в силах сдерживать эмоции, Женя выдал длинную тираду, в которую вложил всё, что он думает о придавившем его агенте, но дергаться перестал.
Герман, усмехнувшись, ослабил захват.
– Если отпущу, глупостей не наделаешь?
Евгений, с трудом выкрутив голову, посмотрел в ту сторону, в которой только что на его глазах разыгралась страшная картина расправы. Мертвый полицейский лежал на полу, нелепо раскинув руки, став похожим на безвольную выброшенную кем-то куклу. Заключенного уже рядом с ним не было. Наигрался…
– Не наделаю…
– Ну, то-то же.
Откатившись в сторону, Герман вскочил, и одним сильным рывком резко поднял Женю на ноги. Дернув головой, парень попытался привести мысли в сознание и сосредоточиться, но перед глазами все плыло.
– Так, смотри на меня, салага, – агент раздраженно встряхнул его за плечи, и внезапно залепил смачную пощечину. Это подействовало на Евгения отрезвляюще, и он, наконец, смог сфокусировать взгляд. Герман удовлетворенно кивнул. – Вот, уже лучше. Становишься похож на человека. А теперь, если будешь делать так, как я тебе говорю, мы отсюда выберемся. Только от меня в сторону ни на шаг, понял?
– Но план был…
– Накрылся твой план! – рыкнул агент так, что Женя невольно вздрогнул. – А теперь двигай!
– Куда?
– Слушай, парень, не беси меня. Соберись, черт возьми! Ты говорил, что в мед.блоке есть свой человек. Дорогу покажешь?
ЛЕНА!!! Господи…
Вспомнив про девушку, Евгений почувствовал, как его прошиб пот. Сковывающее разум оцепенение в секунду как рукой сняло. Подняв на Германа горящие глаза, он уверенно кивнул.
– Тогда погнали.