Но так уж вышло, что в один промозглый сентябрьский вечер Маринку задержал начальник. Долго-долго что-то навязчиво бухтел, причем даже не по работе, потом смилостивился и отпустил. Сел в свою удобную теплую машину и поехал сквозь ветер и дождь есть свой горячий ужин к своей любимой жене. А она побрела к метро. В тонком пальто, даже без шарфа. Хорошо хоть берет с утра захватила. Ох уж эти прогнозы погоды… Шла. Мерзла, злилась. Вот чего ради стояла и кивала? Могла бы так сразу ему и объяснить: Пал Иваныч, мол, это вас дома ждут с распростёртыми объятиями. А меня вот нет. Меня даже кактус на подоконнике, и тот давно уже не ждет. И уж точно ужин мне не греет. И машина новенькая теплая под окном конторы двигателем не бурчит. Нет уж, дудки. Мне, знаете ли, вот в это все гадкое своими ногами выходить. И потом по лужам до метро. А пальто тонкое. И насморк вот только прошел. Но нет ведь. Слушала. Говорила же мама, наглость, которая в меру, это и не наглость вовсе, а уважение к себе. Надо было ей поверить…
Ладно, сама виновата. Подняла воротник насколько смогла, нахохлилась, как воробей, и побрела. Хорошо хоть недалеко. Красная буква М заманчиво горела впереди.
– М… Метро… Маяк… Маринка… – от холода голова соображала уже не очень. Ей даже казалось, что в голове что-то назойливо звенит. – О! Мозги, тоже на м. Замерзли как ледышки и теперь трескаются, отсюда и звук, – сама с собой пыталась шутить девушка. Получалось не смешно.
Маринка уже хотела было спуститься в подземку. А тут бабушка. Хорошая такая, красивая бабушка. Стоит у самого входа и тоже мерзнет. И вот как-то встретились они глазами. Маринка аж замерла. А бабушка вдруг за живот схватилась. Согнулась вся. Охнула.
Маринка к ней. Какой там холод, когда человеку плохо.
– Что с Вами? – крикнула она, схватив старушку за плечи.