Чудовище во мне

Случилось нам как-то забрести на окраину города. Там за бетонным забором стоял желтый двухэтажный дом. Окна разбиты, входная дверь выбита.

Леха приблизился к подъезду и замер.

– Слышишь? Там внутри?

Я прислушался, но ничего не услышал.

– Нет, ничего не слышу.

– Ну как же? Еще послушай.

Чтобы что-то различить, я тихонько вошел в подъезд и прислушался. Кажется, высоко над нами, на втором этаже, слышался шорох.

– Вроде бы кто-то стонет, – прошептал друг Леха и с заговорщицкой улыбкой стал подниматься по ступенькам наверх. – Пойдем посмотрим!

Но я как-то заробел. Не знал, что могу увидеть там. Охватила какая-то неловкость. Тем более что шорохи были какие-то резкие, глухие, странные.

Леха стал тихонько подниматься наверх, стараясь не шуметь. Все время озираясь по сторонам, он пытался увидеть, что или кто издает эти звуки.

В какой-то момент он исчез из вида. Шорох не прекращался. В свою очередь, я волновался за друга. Мало ли что?

Я осторожно подошел к лестнице и заглянул вверх. На втором этаже что-то с грохотом упало. В следующий миг я увидел побледневшего Леху, он опрометью бежал вниз, не различая дороги, не замечая меня. Пробежал по ступенькам вниз и сразу выбежал на улицу.

Я снова посмотрел наверх. Этот непонятный шорох продолжался. Мне стало любопытно, что же такого там увидел Леха, что бросился бежать.

Опираясь о перила, я стал медленно подниматься вверх. Шаг за шагом, по ступенькам все выше и выше, пока наконец не попал на второй этаж.

Передо мной длинный коридор и многочисленные комнаты по обе стороны. Шорох доносился с левой стороны. Я направился на его звук.

То, что я увидел, повергло в глубокий ужас. Чтобы не упасть, пришлось опереться о полуразрушенную стену.

В углу комнаты две огромные собаки поедали младенца. Они рвали его с двух сторон. Один пес тянул за руку, второй – за окровавленную коленку.

Обглоданная голова ребенка валялась тут же под лапами. Все стены, пол и морды собак были в крови.

Звери не обращали на меня ни малейшего внимания. Они вырывали из пасти друг друга куски плоти.

Меня стошнило прямо на стену, у которой стоял. Словно во сне, повернулся и побрел назад к лестнице. Когда вышел из подъезда, то увидел Леху на скамейке. Он молча курил и смотрел стеклянными глазами перед собой.

Домой мы возвращались молча. Никогда об этом больше не заговорили. Никогда.

Учитель труда

Наш учитель труда, Николай Петрович, был мужчина суровый, хотя и справедливый. Мы, ученики восьмого класса, его уважали и почитали. Даже немного побаивались.

В тот день мы, как обычно, сидели на его уроке. Николай Петрович решил нас научить мастерить лобзиком. Как обычно, стоял у доски и рисовал что-то мелом.

Я сидел в аккурат перед ним. Видел не только, что происходило у доски, но и то, что творилось позади.

На задней парте сидел тихий скромный паренек Никита. Обычный мальчишка, каких много. Хорошие отметки в дневнике, тихий голос, опрятная одежда. Все как у всех.

Николай Петрович закончил объяснять материал. Отложил мел и сел за свой стол. Перед ним лежал предмет урока – лобзик.

Несколько раз он поглядывал на заднюю парту молча. Однако спустя несколько минут сделал замечание:

– Никита! Чем ты там занимаешься? Все сюда смотрим, на лобзик.

Но Никита, по всей видимости, был мало заинтересован происходящим. Он что-то аккуратно выводил ручкой в своей тетради.

– Никита, твою мать! Ты че, оглох?

Никита лишь поднял глаза и посмотрел на учителя суровым взглядом непослушного подростка.

Они смотрели друг на друга внимательно, не мигая. В следующий миг Никита снова опустил свой взгляд в тетрадь, продолжая что-то рисовать.

Тогда Николай Петрович взял со стола кусочек мела и запустил им в голову непослушного ученика.

Все пацаны замерли. В классе повисла тишина. Было интересно, чем закончится это противостояние.

Никита медленно закрыл свою тетрадь. Поднялся со своего места и направился ко столу учителя, все это время не отводя тяжелого взгляда с лица преподавателя.

Николай Петрович повернулся. Ему и самому было интересно, что скажет ученик. Как станет оправдываться.

Тем временем Никита молча взял со стола наставника лобзик. Замахнувшись со всей силы, ударил по лицу. Так он стал избивать мужчину, не обращая внимание на кровь и стоны.

Учитель только защищался от него руками, ведь у него не было возможности, чтобы подняться. Сидел на стуле и ловил удары в голову.

Ученики с дикими криками бросились вон из класса, расталкивая друг друга. Они были в ужасе от происходящего.

Истерзанный Николай Петрович упал на пол, а спокойный Никита отбросил окровавленный лобзик и вернулся к своей парте. Открыл тетрадочку и продолжил рисование.

Чуть позже мы узнали, что у Никиты было врожденное психическое заболевание, которое родители тщательно скрывали. Они не хотели отдавать его на лечение в психушку.

У Николая Петровича осталась беременная жена и двое сыновей.

В подъезде

Я девушка весьма симпатичная и часто слышу комплименты в свой адрес. Нравиться мужчинам для меня само собой. Хотя и приятно, черт возьми.

Но в свои двадцать лет у меня нет постоянного парня. Все жду «принца на белом коне». Кто знает, а вдруг повезет?

Как-то раз поздним вечером я возвращалась домой после учебы. На улице давно стемнело, и мне следовало поторопиться, чтобы не попасть в неприятности. Обычно на остановке меня встречал папа, но не в тот вечер.

Мой дом находился на юге Москвы. И хотя наш район был благополучный, мне все равно было не по себе.

Еще в университете я надела на себя толстовку, а на голову – капюшон, чтобы не привлекать к себе внимания.

С остановки до дома дошла, что называется, без проблем. Из кармана достала ключи и распахнула дверь подъезда. В этот момент позади меня дверь задержала сильная мужская рука.

Без всяких дурных мыслей я вошла в подъезд и стала подниматься по ступенькам. Мужчина следовал за мной. В какой-то момент поравнялся со мной и, схватив за руку, поволок в сторону лифта.

У меня в голове замелькали мысли, одна ужаснее другой. Думала, что вот сейчас ограбит, изнасилует и, наконец, убьет. Прощайте, мои мама и папа. Так я никогда не выйду замуж, не познаю счастья материнства и все в этом роде.

Мужчина с силой бросил меня о стену. Я ударилась спиной и затылком. Было ужасно больно, я тут же заплакала. Не знаю, больше от чего, то ли от боли, то ли от страха.

Бандит схватил одной рукой меня за шею, не давая дернуться. Я видела его холодные, злые глаза.

Второй рукой он залез мне под толстовку и начал сдирать лифчик. Его руки были холодными и тряслись от предвкушения.

Я услышала, что где-то наверху хлопнула входная дверь. Решила крикнуть, чтобы позвать на помощь.

Бандит тут же зажал ладонью рот. В этот момент не знаю, что на меня нашло, но я вдруг вспомнила, что терпеть не могла, когда мне облизывали ладони. Я взяла и лизнула языком ладонь своего обидчика. В этот момент он взглянул на меня с расширенными от отвращения глазами. Резко выпустил меня из рук и отступил на шаг назад. Вытер свою руку о штаны.

Пауза. В следующую секунду он бросился бежать из подъезда, оставляя меня насмерть перепуганную. Мои ноги тряслись, и я не могла идти. Всю трясло, из глаз текли слезы. Не знаю, как нашла в себе силы двигаться дальше. Подошла к своей двери и нажала на дверной звонок.

Дверь открыли сразу. Это была мать. Она не сразу поняла, что произошло. Я молча вошла и села на пол. Кажется, тогда потеряла сознание.

Тайна

Я из очень обеспеченной семьи. Живу в большом коттедже с моей матерью и отчимом. У нас в гараже два джипа и один седан представительского класса. Скутер, мопед и мотоцикл.

Модные гаджеты, дорогие шмотки и бриллианты в шкатулке. Мне нечему жаловаться, у меня все отлично.

Должна заметить, что с матерью у нас недружеские отношения. Скорее, никакие. Она – моя мать, а я – ее дочь.

Наблюдая за ней, вижу, с какой благодарностью и любовью смотрит на своего мужа, моего отчима.

В свою очередь, я к нему отношусь более чем прохладно. Ведь он не мой отец, так что и не обязана его любить.

Он бизнесмен, работает много и подолгу. Бывает, не видимся неделями. Пропадает в командировках, и это меня устраивает.

Мама занимается хозяйством и собой. Дома всегда убрано и чисто. На столе – сытный обед, а в холодильнике – полно деликатесов.

Однажды мне позвонила подружка и сказала, что вечером не сможет со мной встретиться. Все отменяется. Конечно, я расстроилась, но сделала вид, что наплевать.

Спустилась вниз, на кухню. Решила поужинать в гордом одиночестве. Достала тарелку и налила горячий суп с галушками.

Поставила на стол и только села, как на кухню вошла мать. Она улыбалась. В руках мобильный. Я съехидничала:

– Любимый звонил?

Она лишь кивнула и направилась к шкафу. Я молча наблюдала, как достает тарелку и наливает себе суп.

– Мам, ты такая довольная. Чего происходит?

– Да так, настроение хорошее. Валя утром возвращается. Пытаюсь вспомнить, все ли у меня готово к его приезду.

– Черт, – огрызнулась я, – у тебя все мысли о моем отчиме. Хоть бы раз изменила ему что ли.

Мама застыла. Молча поставила на стол напротив меня наполненную тарелку. Отодвинула стул. Села.

– Милая дочь, какая же ты все-таки несправедливая. Валя столько для нас сделал.

Я не растерялась. Отломив кусочек булочки, которую тотчас отправила в рот, добавила:

– Ну он – твой мужчина и твой муж. Ты обязана за ним ухаживать. В свою очередь, мне остается только за этим наблюдать. Как следствие, подобных отношений со своим молодым человеком не допущу. Ведь у вас с ним бытовая проституция, мамочка. Ты ему – тело, а он тебе – шмотки, украшения, деньги. Не так ли?

Она ничего не сказала, только во все глаза смотрела на меня. Мне хотелось вывести ее из себя. Хотелось позлить. Но она, откашлявшись, начала разговор:

– Помнишь, когда ты была совсем маленькая, мы жили в бараке?

– Да, я тысячу раз слышала все эти истории про нищее детство. Про то, что питались сухарями и консервами.

– Мы тогда жили втроем, – продолжала мать, – ты, я и бабушка.

– Да, – кивнула я, черпая ложкой суп, – ты каждую ночь куда-то уходила. Оставляла меня с бабулей. Я тогда серьезно думала, что ты работаешь проституткой.

Ее глаза покраснели и наполнились слезами.

– А ведь так и было, – призналась мать, – я действительно работала проституткой по ночам. Выходила на трассу, стояла у дороги. Спустя какое-то время перешла работать в сауну. Там было тепло и удавалось поесть, если клиент был добрым.

Я смотрела на нее и не верила своим ушам.

– Именно там, на работе, я и познакомилась с твоим отчимом. Он как раз развелся, был холост. Богатый, щедрый и заботливый, таких мужчин любят. Влюбилась в него. Понравилась ему и даже очень. Валя не посмотрел на то, чем я занимаюсь, где живу и сколько у меня детей. Принял такой, какая есть. Полюбил. Спустя месяц наших странных отношений выкупил у моей сутенерши за большие деньги. Привел в порядок, вылечил от всяких болячек. Купил этот дом и забрал нас всех к себе.

Она посмотрела на свои руки, точнее, на золотые кольца.

– Он осыпал меня золотом, купил шубу, машину, отвез за рубеж. Сделал своей женой. Я, признаться честно, ему очень благодарна за все, что он для нас сделал. Никогда не забуду.

У меня от таких откровений открылся рот. Перехотелось есть суп. Брезгливо отодвинув тарелку, я вышла из-за стола.

– Боже, с кем я живу? Сплошная ложь.

Мне было все это противно. Я смерила ее высокомерным взглядом, каким только могла:

– Зачем ты мне все это рассказала?

Но она лишь равнодушно пожала плечами:

– Наверное, чтобы опустить с небес на землю, милая.

– Уж лучше бы я этого никогда не знала, мама.

Я проплакала весь вечер и всю ночь. На следующий день не могла смотреть в глаза ни матери, ни отчиму. Весь мир перевернулся в моих глазах.

Спустя месяц я ушла из дома. Отчим снял мне отдельную квартиру, но я до сих пор его презираю. Не могу простить их обоих.

Загородный дом

Мне было лет восемь. Кроме меня, еще в семье было два младших брата-близнеца. Егор и Иван.

Родители строили загородный дом. Мы мечтали в него поскорее переехать. И вот, всей дружной семьей мы поехали за город, проверить, как продвигается стройка.

Отец припарковал машину у входа. Мы с братьями поспешили выбраться наружу. Не оглядываясь, побежали за дом в сад.

Краем глаза я проследил, как родители вошли в дом. Я знал наперед, что они начнут общаться с прорабом, и это продлится как минимум час.

Егор залез по лестнице на крышу соседского сарая, тем самым вызвал тревогу.

– Спускайся, нечего туда лазить.

– Но я хочу играть.

Я подошел к лестнице и громко предложил поиграть всем вместе в прятки.

– Прятки я люблю, – отозвался Егор.

– Тогда спускайся. К соседям лазить запрещено, – ответил я, – это будет общим условием, Иван.

– Хорошо, – отозвались братья.

Я встал у стены, закрыл лицо руками и отвернулся.

– Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват.

Когда повернулся и огляделся вокруг, то братьев след простыл. Конечно, мест для того, чтобы им спрятаться, было предостаточно.

Я неспешно бродил по территории дома. Рассматривал кирпичные стены, синюю крышу, кованное крыльцо. Затем вошел внутрь.

Пахло краской. Я глубоко вздохнул, ведь всегда обожал этот запах. Мимо меня проходили рабочие. Кто с ведром, кто с кисточкой. Никто не обращал на меня внимания.

Я неторопливо пересек гостиную и вошел в просторную комнату. Там стояли родители и прораб. Они обсуждали расположение камина.

Их разговор навеял на меня смертельную скуку. Выйдя из гостиной, я поспешил на поиски братьев. Конечно, первым делом вернулся во двор. К той самой лестнице.

Быстро вскарабкался наверх и заглянул под крышу соседского сарая. Никого. Значит, Егорка меня послушался и не полез.

Я быстро спустился вниз и огляделся. Узкий проход между забором и домом. Он вывел меня на задний двор, где располагался газон и деревья. Братьев и там не было видно.

Тогда я вошел в маленький сарайчик для строительных инструментов. Там в углу, за рулоном линолеума, прятался Иван.

– Вот ты где! Поймался, выходи.

– Долго ты меня искал?

– Нет, недолго, но нашел легко. Пошли искать Егорку.

Мы взялись за руки и покинули сарай. Мы искали брата очень долго. Заглянули во все углы нашего двора. Вошли в дом, обшарили весь подвал, первый этаж и, наконец, поднялись наверх.

При виде нас родители забеспокоились.

– Что случилось? Где Егор?

Я быстро рассказал матери, что случилось. Иван подтвердил мои слова. Все вместе мы начали искать братишку. Но он как сквозь землю провалился.

Отец выбежал во двор, открыл машину, там посмотрел. Заглянул за ворота, начал громко звать. Но ничего. Егор пропал бесследно.

Тем же вечером родители объявили его в розыск. Распечатали листовки и повесили на всех подъездах и столбах.

Но никто ничего о нем не знал. Брата объявили в розыск. Родители были в отчаянье, но это горе со временем утихло.

Спустя двадцать лет. Мы уже давно выросли. Я женился, привел жену в родительский дом. Младший брат уехал в соседний город, обосновался там.

Решили сделать ремонт. Снести перегородки и расширить комнаты. Наняли рабочих, и те стали выбивать стены.

Мы с женой стояли в коридоре, а мои родители – позади нас. Когда стена наконец рухнула, вместе с кирпичом к нам в ноги упал труп ребенка. Это был Егорка. Мы узнали его по внешним признакам, по обрывкам одежды и обуви.

Как оказалось, в день пропажи горе-строители по ошибке залили спрятавшегося ребенка бетоном.

Поезд

Зима. Холодно. Снежно. Глубокая ночь. Поле. Железная дорога. Стоит мужик в тонкой осенней куртке. Курит. Смотрит на приближающийся поезд.

Пальцы от холода свело. Ничего не чувствуют. Волосы и плечи припорошены снегом. Стоит и смотрит, не оглядываясь по сторонам.

Едва поезд приблизился, одним шагом ступил на рельсы. Состав проехал по мужику. Скрип колес. Несколько метров поезд промчался вперед, а затем остановился.

Из кабины вылез машинист и бросился к самоубийце. Проверить, что, да как. Приблизился. Остановился. Снег в крови.

Мужика переехало пополам. Машинист сам не знал, что на него нашло. Склонился и взял туловище, поставил на снег. Рядом с рельсами. Оставшуюся часть, бедра с ногами, оттащил чуть дальше.

Самоубийца приоткрыл глаза и прошептал хриплым голосом:

– Почему так больно?

Это был ошарашенный безумный взгляд живого мертвеца. Машинист схватился за сердце. Екнуло и застучало как ненормальное. После того случая бросил он эту самую работу и запил.

Обеспеченное будущее

Я – молодой здоровый мужчина. Этим летом исполнится двадцать семь лет. Мои родители не так богаты, да и живут в деревне. Сам я толком ничего не умею. Да и особо не стремлюсь. Живу одним днем.

Вечеринки, тусовки, девочки. Заработанных денег хватает на съемное жилье и на еду.

В последнее время стал задумываться о том, что скоро тридцать, а до сих пор ничего не нажил.

Вероятность, что выиграю миллион в лото, ничтожно мала. Неожиданное наследство от богатых родственников исключено. Разбогатеть, открыв свое предприятие, – мечта из области фантастики. Ну не дано мне это.

С другой стороны, я хитер, хорош собой, внимателен к женскому полу и бережлив. Со мной можно договориться, ну вы поняли, о чем я.

Как-то прекрасным утром, в гостях у очередной любовницы, я пил кофе и читал газету. На последней странице увидел такое объявление:

«Немолодая взрослая женщина восьмидесяти пяти лет готова отписать свою двухкомнатную квартиру в центре города молодому мужчине взамен на добротный уход. Сделку оформим нотариально, без обмана».

Незаметно от любовницы я записал номер телефона, а вскоре позвонил. Ответил женский голос с легкой хрипотцой. Назвалась Валентиной. Договорились о встрече, в ее квартире.

Апартаменты находились на проспекте, у главпочтамта. Как представил, что все это будет моим, так аж голова закружилась.

Вошел в подъезд, поднялся на этаж, позвонил в дверь. Спустя минуту дверь бесшумно распахнулась, и я увидел настоящую старуху.

Белые, как бумага, волосы, собранные на затылке гребнем. Морщинистое лицо, покрытое коричневыми пятнами. Голубые внимательные глаза. Тонкие поджатые губы.

Из одежды – бесформенная вязаная кофта и юбка в пол. Валентина оглядела меня с ног до головы, но прежде чем впустить, спросила:

– Валерий? Это ты?

– Я, – отозвался глухо.

Она отступила на шаг и разрешила войти. Первым делом я начал озираться по сторонам. Изучать просторную прихожую. Высокий потолок, крашеные белой краской стены. На полу – потертый паркет. Мебель вся антикварная.

Однако, вопреки моим ожиданиям, ни запаха кошек, ни других неприятных запахов в квартире не было. Я облегченно вздохнул.

Старушка провела меня в уютную гостиную.

– Прошу вас, Валерий, присаживайтесь на диван.

Сама же опустилась в кресло, что стояло напротив. Все это время она ни разу не отвела от меня внимательного взгляда. Меня это не смущало. Пусть любуется, ведь я тоже изучаю ее квартиру.

– Ну, для начала расскажите о себе.

Я немного нервничал, но старался не подать вида. Небрежно откинулся на спинку дивана и закинул ногу на ногу.

Мне совершенно не хотелось исповедоваться перед кем бы то ни было. Поэтому я рассказал только главное.

– Все детство провел в деревне Николавка, в ста километрах отсюда. Семья была большая, жили небедно. Держали хозяйство. После школы сразу перебрался в город и поступил в Гуманитарный университет. После окончания так и не смог устроиться по специальности. Так, подрабатываю барменом в ночном клубе.

– У тебя девушка есть, или, может быть, ты женат?

– О, нет. Я холост. Серьезные отношения не для меня.

Я смотрел на нее, не мигая. Старухе совершенно незачем знать все интимные подробности моей жизни. Чтобы уйти от дальнейших расспросов, я сменил тему.

– Скажите, а ваши родственники вам помогают? Наведываются? Они не будут против моего присутствия и вашего решения?

– Мои родственники?

– Ну да, – оживился я, – ведь как я понял из объявления, вам нужна помощь в уходе. В обмен на это вы отпишите мне эту квартиру.

– Да, все верно.

– Может случиться так, что ваши родственники заявятся в один прекрасный день и оспорят ваше решение?

Старушка лишь криво усмехнулась.

– У меня никого нет. Муж давно умер от рака легких, а сын погиб два года назад. Автокатастрофа. На сегодняшний день, смею вас заверить, у меня нет близких родственников. Я одинока и стара как черепаха. Кто знает, сколько еще мне отпущено дней жизни? День, два, а может быть, неделя. В любом случае, эта квартира принадлежит мне, и я ее единственный собственник.

– Хорошо, – заметно повеселев, я продолжил задавать вопросы, – что именно вам требуется?

– Ну во-первых, это покупка необходимых медикаментов, продуктов и прочей мелочи. Во-вторых, уход за мной, а именно помощь в принятии ванны, переодевание, расчесывание волос, массаж спины и ног. В–третьих, уборка и, возможно, приготовление пищи. Но это вряд ли, я сама справляюсь на кухне. Справитесь?

Я сделал вид, что задумался. Однако внутри ликовал. Все, что она просила, я и так делал каждый день. Трудностей в уборке и беготне по магазинам никакой. А помогать принимать ванну, так ведь только помогать. Дальше она сама будет мыться.

– Я согласен.

– Отлично, – впервые она улыбнулась, – значит, для начала вы поселитесь здесь, в гостиной. Спать будете на диване, постельное белье выдам. Когда переедете?

– Думаю, что сегодня вечером.

Она снова кивнула. Затем медленно поднялась с кресла и направилась к окну. Глядя на нее, было трудно представить, что сегодня-завтра она умрет. Скорее, проживет еще лет десять.

Но мне и здесь выгода. Не придется платить за квартиру. Тратиться только на еду и одежду. Красота.

– У меня предусмотрены выходные?

– Выходные? – она с укоризной посмотрела на меня.

– Ну да, – отозвался я.

– Молодой человек, как вы себе это представляете? Я не могу весь день лежать в кровати. Это неприемлемо для меня.

Я поспешил ее успокоить:

– Хорошо, хорошо, я все понял.

– Теперь, когда мы все с вами обсудили, – она снова посмотрела в окно, – прошу, принесите мне копию своего паспорта. Я начну составлять договор дарения.

От ее слов у меня все внутри запело и затанцевало. Скоро я буду полноправным владельцем роскошных апартаментов, ни копейки не вложив. Какой я молодец, как же мне повезло.

Вскоре мы распрощались, и я отправился паковать чемоданы. Вечером того же дня вызвал такси и переехал к Валентине.

Часов в девять она ушла спать, и я был предоставлен сам себе. Как дома: принял душ, накинул халат и, заварив чаю, отправился в комнату смотреть телевизор.

Чувство радости охватило меня. Так и хотелось поделиться с друзьями о такой везучести. Но я не мог, ведь это был мой первый день. Вдруг старуха передумает, будет неудобно. Оправдывайся потом.

Я сел на диван и стал размешивать сахар. Дверь за спиной скрипнула, и я увидел на пороге спальни Валентину. Она стояла в шелковом халате и смотрела на меня.

Черт, этот взгляд. Уж слишком хорошо я его знал. Эта взрослая женщина хотела меня, а я смотрел на нее в глубоком ступоре.

Стараясь сгладить неловкость ситуации, я медленно поставил чашку на тумбочку. Затем предложил присесть в кресло напротив.

Валентина улыбнулась и шаркающей походкой направилась к креслу.

– Вам не спится? – задал я идиотский вопрос.

– Да, – ответила она, развязывая пояс халата, – совсем не могу заснуть.

Откинув полу халата, она продемонстрировала мне обнаженное бедро и часть лобка. Странное ощущение я испытал тогда. С одной стороны, меня чуть не вырвало от вида растяжек и обвисшей груди. С другой, во мне пробудился самец. Тот самый, который трахает все, что движется.

Я перевел свой взгляд на ее лицо. Стало интересно, что же она дальше станет говорить.

– Понимаешь, – начала она игривым тоном, – всю жизнь свою я принадлежала только одному мужчине – своему мужу. Он был по сути моим единственным. Жизнь прошла, а я не познала радости интимной близости с другими мужчинами. Сейчас как никогда жалею об этом.

Она жалела, а меня тошнило. Трахать старуху не было ни малейшего желания. Поэтому решил всеми способами сделать так, чтобы отстала.

Стараясь не выдать ход своих мыслей, я спокойно ей ответил:

– Кажется, мы договаривались с вами о другом виде помощи с моей стороны. Не так ли?

Она лишь пожала плечами и окончательно скинула халат. Медленно опустилась на колени и поползла ко мне.

– Да, я помню об этом, мой мальчик. Пока еще не сошла с ума.

– Извините, но если вы думаете, что я буду с вами спать, то глубоко ошибаетесь, – возразил я.

– Тогда, мой милый, наш договор будет не иметь силы. Извини.

Она стояла у моих ног абсолютно голая. Эти белые волосы, эти морщины на лице. Вроде бы женщина, но такая старая.

Подавив очередной приступ тошноты, я продолжил защищаться:

– Почему только сейчас вы говорите об этом? Почему не в тот момент, когда я пришел к вам утром?

– Потому, мальчик мой, что тогда бы ты не согласился и сбежал. Ведь так?

Она была права. Если бы с самого начала я знал об этом, то, конечно, не согласился. Однако я уже видел себя полновластным владельцем этой роскошной квартиры. Мысленно представил, какой сделаю ремонт, как расставлю мебель. Как начну устраивать здесь вечеринки и приводить девиц. Черт.

– Какой секс вы предпочитаете? – вырвалось у меня.

На ее лице мелькнула победа надо мной.

– Я буду делать тебе минет, а потом ты трахнешь меня на коленях сзади.

– Идет.

Надо было видеть ее лицо. Валентина вздохнула с облегчением, но через секунду широко улыбнулась.

Мне ничего не нужно было делать. Она притянула меня за колени и откинула полы халата.

Чтобы не видеть ее лица и тела, закрыл глаза. Тупо наслаждался процессом, ведь она была главная.

Она ласкала меня ртом, а я представлял как вместо нее это делает девушка с обложки. Полногрудая супермодель, со стройным телом и длинными вьющимися локонами.

Так начались мои рабочие будни на службе у старухи. Ранним утром поднимался, принимал душ. Готовил завтрак, прибирался на кухне. Поднимал старуху, одевал. Массировал шею и ноги. Днем ходил в продуктовый и аптеку. В оставшееся время читал ей вслух.

Секс между нами был два раза в неделю. Все, как она просила. Сначала я давал ей в рот, а потом трахал до изнеможения сзади, как суку. Кончал в нее, потому как было наплевать. Все равно не забеременеет, не девочка.

В один из вечеров мы сидели на кухне и пили чай. Она напротив меня макала печенье в свой чай, а я читал вслух газету.

В какой-то момент она меня остановила и серьезно спросила:

– Слушай, у меня к тебе серьезный разговор.

У меня внутри все оборвалось. Неужели эта сука передумала. Но я сам видел документы. Квартира моя. Что же еще?

– Точнее, у меня к тебе предложение.

Меня тут же отпустило.

– Какое?

– Понимаешь, у меня есть подруга Тамара. Живет в соседнем подъезде.

Я уж было приготовился выслушивать охи да ахи, что ее подруге нужна помощь по дому. Ну там гвоздь забить или кран починить. Но то, что она сказала дальше, повергло в уныние.

– Так вот, Тамара тоже готова отписать на тебя свою жилплощадь в обмен на интимные отношения.

Я посмотрел на газету в руках. Черт, какая газета. Мне впору было скатать ее в рулон и ударить по наглому морщинистому лицу.

– Значит, она знает о нашей сделке? Вы ей рассказали? Но с какой целью?

– Просто похвасталась.

Мысли путались у меня в голове. Мало того, что я спал с ней за квартиру, так она еще привлекла к этому свою подружку. Ладно бы молодую женщину, а то такую же древнюю, как сама.

Ощущал себя проституткой. Никогда не думал, что опущусь до такого.

– Какая у нее жилплощадь?

Валентина притянула к себе вазочку с вареньем, продолжая разговор таким тоном, словно говорила о погоде.

– Ее квартира находится во втором подъезде этого дома, на втором этаже. Только у нее однокомнатная с балконом. Сделан ремонт и техника вся современная. Если хочешь, можем сегодня же сходить посмотреть. Заодно представлю вас друг другу.

На данный момент времени меня интересовал другой вопрос:

– Секс будет втроем? Ты будешь смотреть?

– Нет, мой мальчик. Вы будете встречаться у нее без меня.

Я отодвинул стул и поднялся из-за стола. Нужно было все обдумать. Размышляя, направился к окну и посмотрел на проспект.

– Милый, не переживай. Я не стану тебя ревновать. Наше соглашение остается в силе. С ней станешь встречаться по понедельникам и четвергам. Все будет по-честному, уверяю.

– В таком случае, я соглашусь, но с условием. Пусть сначала оформит все необходимые документы, покажет мне, и только тогда я буду спать с ней.

Валентина хлопнула в ладоши от радости. Допила свой чай и поднялась со стула. Черт, как же мне хотелось ее придушить. Прямо там, у обеденного стола.

– Ты не хочешь узнать ее имя? Сколько лет?

– Мне абсолютно все равно.

Это была чистейшая правда. Она использовала меня, а я – ее. Деловые отношения и никаких чувств.

Там внизу по улице проезжали дорогие иномарки. По тротуарам гуляли люди. Бегали дети. Пролетали голуби.

Миру было на меня наплевать. Люди проживали свои жизни. Какая разница, как ты зарабатываешь себе на жизнь или чем. Главное, это итог. Главное, что ты имеешь к середине жизни.

Я повернулся и посмотрел на нее.

– Ты рассказала обо мне своей подруге. Подложила в ее постель. Я не против, тем более такая оплата за мои услуги. Но..

– Что, но?

– В обмен на это я попрошу один выходной, воскресенье. Ты не станешь меня отвлекать и дергать по воскресеньям. В остальном – твой. Идет?

Подумав немного, она согласилась. Хотя и без радости. Фыркнула и вышла из кухни. Старая дура.

Я снова посмотрел в окно. Интересно, сколько она еще проживет на этом свете? Надо порыться в ее медицинской карточке, почитать, что пишут доктора.

Обычно старики не доживают до девяноста лет. Значит, мне осталось ждать не больше пяти лет. Черт!

Значит, буду ждать. Ждать и трахать. Плевать на все, главное то, что получу в награду. Две квартиры в центре. Ради этого стоит постараться ублажить двух старух.

Охота в лесу

Случилась эта история прошлой осенью у нас в Болгарии. Я – сильный здоровый мужчина, тридцати двух лет. Женат, дети, собака – все как положено.

Но есть одна большая страсть. Обожаю ходить на охоту. Ну прям жуть как нравится. Представьте: лес, сосны, тропинка. Чистый свежий воздух. От него голова идет кругом. Костер, свежее мясо на шампурах. Красота.

Зная мою эту самую страсть, мой приятель Йен напросился вместе со мной сходить. Я его спросил, мол, ты уже был на охоте?

– Нет, – отозвался тот, – с тобой пойду в первый раз. Ты – человек бывалый, опытный, многое знаешь. Всякое на охоте видел, научишь премудростям.

Йен в прошлом военный. Здоровый, крепкий, плечистый мужик. За себя постоять может. Стрелять обучен, резать, кромсать рука не дрогнет. Отчего такого не взять. Я согласился.