История четырнадцатая. Две очень милых феечки
– Давай сегодня ко мне после уроков, – шепчет Катя Вальке на ухо, перегибаясь через парту. – К нам новая мачеха переехала. Шмоток у неё красивых полный шкаф. А папа на работе до вечера.
– Давай! – шепчет Валька, не оборачиваясь и продолжая строчить в тетрадке.
– Не болтать! – грозно нависает над девочками математичка, Людмила Васильевна.
Валька сидит на второй парте, а Катька – за ней, на третьей. Контрольная по математике подходит к концу.
– Диф-фузииия! – громко произносит Вася Титман – придурковатый парнишка на последней парте. Весь класс отрывается от тетрадок и начинает хихикать и махать руками у носа. Кто-то при этом быстро перебрасывается шпаргалками.
– Тишина в классе! – вскрикивает учительница. – Титман, выйди вон! Сдай тетрадь!
Титман встает, медленно плетётся к двери и выходит, не забыв замереть в дверях и повторить со смаком: «Дии-ффф-ууу-зия!»
Все утыкаются в тетрадки, чтобы не смеяться слишком громко и судорожно дописывают. Звенит звонок.
– Всем сдать тетради, четвёртый «Б»!
Валя и Катя, как и все остальные, складывают тетради на край учительского стола и покидают класс. В коридоре шумно, перемена. Это последний урок и все, обсуждая контрольную и прикол, произошедший на ней, собираются по домам.
Толпа быстро выносит подружек в школьный двор, а потом и за его пределы.
Вскоре девочки уже в небольшой прихожей двухкомнатной квартиры Катьки с обычной обстановкой начала 80-х годов.
Девочки аккуратно раздеваются и вешают одежду.
– Тапки надень, – рулит Катя. – Смотри, какие мне мать прислала из Америки! – она даёт Вале обычные гостевые тапочки, а сама обувает ногу в чудо-тапок – собаку, мягкую и ворсистую, как игрушка.
– Какие красивые! – Валька не без зависти любуется тапком.
– Она ещё кучу шмоток прислала, померим потом вместе.
Девочки проходят в комнату Кати. На кровати распакованная коробка-посылка. На столе у Кати невообразимый бардак, впрочем, как и в самой комнате.
– Я никогда не убираю, – гордо заявляет девочка. – Особенно на столе, иначе ничего не найти. – Я так ЕЙ и сказала, – продолжает Катька, картинно изображая, как именно она говорила, и тянет слова препротивным голосом: – «Вы не можете сюда заходить и мне указывать, что делать и как жить, а если тут без меня уберут хоть что-то, я выброшусь в окно!»
– И что она? – спрашивает Валька азартно.
– Ничего! Ей отец вчера на кухне говорил: «Дочь для меня всё, она всегда будет права в любом вашем конфликте, так и знай, Надя, я всегда за неё». Что же она мне скажет после такого, папа-то рядом стоит и спокойно так слушает, что она мне ответит.
– Ну?
– Ну, она и говорит: «Хорошо, Катя! Пусть это твоя территория, тогда, давай, вот та, – и показывает на комнату отца, – моя. Договорились?»
– Я кивнула, будто договорились, и молчу. Это она затем сказала, чтобы я к ним не входила без стука, я уж зашла, помнится, до этого, пару раз.
– Ну?
– Видела её сиськи! Ничё так! Папа наверняка на них повёлся! И на шмотки её! Она ж модель или в доме моделей кто-то там.... Я забыла, неинтересное что-то. Пойдём, покажу её вещи, красивые.
С этими словами Катя вынимает из-под половицы в коридоре ключ и открывает комнату отца. В нарядной и по-женски оформленной комнате рабочий стол, кровать и большущий шкаф. Девочки открывают шкаф и на них буквально выпрыгивает волна нарядной шмотковины разных сортов.
– Ух ты! – радостно и восхищённо восклицают обе, и начинается настоящая вакханалия переодеваний.
– А она-то не придёт? – озабоченно спрашивает Валька, оправляясь перед трюмо, в шикарном вечернем платье из серебряной парчи с пышной шифоновой юбкой.
– Нет, у неё фотосессия, а когда у неё фотосессия, то она поздно приходит! – уверенно отвечает Катька, подводя рот помадой ярко-морковного цвета из нового набора «ТЕТ-А-ТЕТ».
Катька в контраст Вале одета в такое же, но только золотое платье. Она заканчивает сооружать на голове причёску, как ей кажется, соответствующую образу.
На головах у девочек свиты их стараниями настоящие «вороньи гнёзда», украшенные цветными обручами, обтянутыми той же тканью, что и платья.
– Знаешь, мы как две феи, – восхищённо говорит Валя, поглядывая в зеркало.
– А давай мы сейчас пойдём варить волшебное зелье, – радостно подхватывает Катька.
– Давай приготовим ядовитую конфету для Титмана! Он так всем надоел, вечно портит воздух на уроке, – предлагает Валя.
– Ну не скажи, он по-своему полезен, когда он так делает, можно списывать. Поэтому мы ему приготовим волшебную, но не смертельную конфету, – провозглашает Катька, влезая на шестисантиметровые шпильки мачехи и шествуя к двери вихляющей походкой. – Пошли скорее!
Валя идёт за ней в кухню босиком, так как ей туфли Катькиной мачехи слишком велики.
В кухне девочки подходят к вопросу приготовления ядовитой конфеты обстоятельно.
– Обсудим рецепт! – оглашает Катерина, лазая по кухонному шкафу в поисках конфет. – Упаковка должна быть максимально привлекательная, тогда он сразу сожрёт, не думая.
– Да он любую съест, – возражает Валя. – Поэтому давай возьмём карамельки вот эти, вынем из них начинку и туда свою положим, а потом обратно завернём.
– Начинку мы сделаем из зелёнки, марганцовки, варенья и слабительных таблеток.
Для полной уверенности Валька переспрашивает: «А ты точно знаешь, что они слабительные?»
– Она их специально тут поставила, пьёт, чтобы не потолстеть, когда они поздно в гостях едят. Я видела, знаю, – уверенно заявляет Катька, выставляя все ингредиенты на кухонный стол.
Валя достает миску.
– А сколько делать-то?
– Да сколько получится, карамелек много, потом остальные выбросим или ещё что-то придумаем с ними, – беззаботно говорит Катька, смело выплёскивая тюбик зелёнки в белую эмалированную мисочку.
Зелёнка тут же окрашивает миску, а брызги попадают на светлую в мелкую клеточку поверхность стола, заодно и на прекрасное платье, и на Катькины руки.
– О! – восклицает Валя и берётся вытирать стол тряпкой, но только размазывает зелёнку ещё больше по столу.
– Солью надо присыпать, – уверенно говорит Катька, берёт соль и сыпет на платье и на стол, опрокидывая попутно пузырёк йода.
Валя пытается помочь ей.
– Ладно, что время тратить, сливай его сюда же ложкой, – комментирует Катя, сгребая йод, соль и зелёнку со стола в миску. – И варенья клади побольше, и вот ещё чуть-чуть шоколада для густоты, – решает она.
– Ты, давай, ставь на конфорку и грей на медленном огне, помешивая, а я таблетки растолку сейчас.
Катя толчёт в старинной ступке таблетки, пока Валя занята размешиванием варева.
– Может, чуть муки добавим? – задумчиво говорит она, смотря на жидкую смесь в миске.
– Давай, я видела, так бабушка соус делает. Для загустения мука – лучшее средство.
Катька уже растолкла в ступке несколько таблеток и сыпет их вместе с мукой в жидковатую смесь.
– Ты мешай, не останавливайся, – говорит она Вале, которая, не замечая живописных пятен на своём великолепном наряде, вдохновенно кулинарит у плиты.
Смесь постепенно густеет и девочки разрезают первую конфету, выковыривают из неё начинку. Всё вокруг них, и они сами перемазаны зеленовато-коричневой жижей. Обе девочки этого не замечают, они увлеченно складывают половинки конфеты с новой, еще тёплой заправкой и заворачивают всё в фантик.
– О, смотри-ка, как настоящая! – любуется Валька карамелькой, протирая начисто обёртку влажной тряпочкой. – Надо на подоконник за окно положить, пусть остывает! – предлагает она.
– Давай.
Они открывают окно и любовно укладывают конфетку на откос, не замечая, как дверь в кухню открывает Катин отец. Он стоит и тихонько наблюдает за девочками от двери, с печальным и несколько обречённым видом.
– Катя! Валя! – наконец восклицает он несколько обречённо. – Это ещё что такое, открываете окно раздетые! – говорит он и решительно отстраняет девочек от окошка и тут вся полнота кошмара встаёт перед ним воочию.
– Что вы надели? – в ужасе шепчет он, увидев, наконец, что стало с прекрасными вечерними платьями его новоиспечённой молодой жены.
– О, пап, привет! Мы феи! Готовим ядовитую конфету для одного там в школе, ты не беспокойся, мы всё уберём сейчас, – радостно щебечет Катя.
– Это же Надины платья, – тихо и отчаянно шепчет мужчина. – Так! Девочки, быстрее!
Он хватает их за руки и выводит в прихожую.
– Немедленно одевайтесь.
– Ну паааап! – тянет Катька. – Мы хотели не одну сделать, чтоб наверняка.
– Я сказал, быстро одевайтесь, берите портфели и марш, – командует он, попутно запихивая в первый попавшийся пакет Катину школьную форму.
Через несколько минут они в бешеном темпе несутся через двор в соседний дом. Из-под курточек у обеих девиц торчат пышные юбки вечерних нарядов, а шапочки нелепо высятся на взлохмаченных головках.
Останавливает бег он только возле двери Валькиной квартиры. Звонит в дверь.
Открывает дверь им Валина мама. Она явно только с работы и снимает сапог с ноги.
– О, Аркадий, ты? Что стряслось? – вопрошает она, стоя с одним сапогом в руке.
Паническое лицо мужчины и необычный вид девочек буквально завораживают её на несколько секунд.
– Послушай, Маша, Катя сегодня ночует у вас, и завтра тоже, если можно, – решительно произносит Аркадий и вталкивает подружек в квартиру. –Ты отмой их там, как сможешь.
– Я, когда всё поутихнет, зайду за Катей, – обещает он уже на бегу.
Кухня Вали освещена большой, низко нависшей над столом красной лампой, похожей на гигантскую красную попу. Девочки переодеты в пижамы и головы их вымыты. Они сидят за столом и едят печенье. Руки, лица, да и волосы кое-где всё ещё подкрашены в зелёно-чёрное.
– Дааа! – задумчиво тянет Катька, макая печенье в молоко. – Надька-то, наверное, уже пришла и бесится там.
– Ага! – кивает Валька, залезая на диванчик с ногами.
– А как думаешь, они конфету нашу выкинут? Надо бы забрать завтра перед школой.
– Надо, – мечтательно отвечает подруга.
– Быстро ложитесь спать, хулиганки! – командует мама Вальки, выключая свет.
Утром перед школой Катя тихонько открывает двери своей квартиры и заглядывает внутрь.
– Ну что? Никого? – спрашивает Валя с лестничной площадки.
– Никого! Путь свободен! Заходи, быстро берём конфету – и в школу!
Они проходят мимо комнаты Катиного папы, стремясь в кухню. Комната не закрыта и в приоткрытую дверь виден пустой, распахнутый настежь шкаф.
– О! Похоже, сегодня можно вернуться домой, – резюмирует Катька. – Она уже покинула нас!
– Подумаешь, платья пожалела! – презрительно фыркает Валька. – Если бы она его правда любила, то ни за что бы не ушла из-за таких пустяков.
– Пошли в школу, конфету, похоже, твой папа выбросил, – добавляет она, шаря безрезультатно по подоконнику.
– Или ей скормил на прощанье! – предполагает довольная Катька, закрывая дверь квартиры.