Личная ведьма Палача

Глава 3

В себя пришла будто от толчка. Спасибо, провалами памяти не страдала никогда и этот вечер не стал исключением. Хотя, может, в этот раз я и рада бы забыться. Так нет же, и крики Маришки, и то, как забирала свою книгу у Мэл, и уж тем более гонку по городу я помнила преотлично, как и столкновение с Палачом. Жаль только, я сознание потеряла и теперь понятия не имею, где я. И почему я именно в этом "где-то".

Медленно села на… кровати? Да, определенно, это была кровать! А стояла она, как всякая приличная кровать, в спальне. Об этом говорил и высокий шкаф у стены слева, и две прикроватные тумбочки, и широкий ящик-лавка у изножья, не иначе, в нем хранится постельное белье. А еще в комнате был низкий комод с ящиками, а над ним висело зеркало. Не совсем туалетный столик, конечно, но вполне себе мебель, указывающая, что спальня была женской. Когда-то.

Почему когда-то? Потому что ни одна девушка, девочка, женщина и уж тем более престарелая матрона не стала бы жить в такой пыли! Если бы не тусклый свет от ночников на тумбах, может быть, я этого и не заметила бы. Но благодаря довольно тусклому освещению я смогла заметить и клубы пыли в углах, и паутину, что свисала с потолка как красивая драпировка тончайшей работы. Зеркало оставалось зеркалом, но только по форме, отражающая поверхность была полностью серой. Вздохнув, провела ладонью по кровати и удивилась – подо мной было расстелено чистое, очень мягкое покрывало. Вот это странное несоответствие испугало меня даже больше самого моего пробуждения в незнакомом месте. Одно можно говорить с уверенностью. Я не в башне и уж точно не тюрьме. Там таких условий, пусть даже и весьма заросших пылью, точно не было.

Осторожно поднялась на ноги и подошла к ночнику. Благо хоть у него стекла чистые, поэтому мне оставалось только немного прибавить света, чтобы постараться понять, куда же меня занесло. Подхватив лампу, шагнула к окну. Гардину трогать не хотелось, и дело было не в том количестве пауков, которые могли бы упасть мне на голову, – в конце концов, с животным миром я всегда умела договариваться, даже если речь шла о насекомых, – но вот облако пыли поднимать не хотелось. Предельно осторожно, без резких движений отодвинула край ночных гардин и выглянула на улицу.

– Очень интересно, но мало что понятно кроме того, что сейчас ночь, а-апчхи! – пыль все же попала в нос и я не удержалась. – И того, что я в чьем-то доме.

Многие годы жизни в домике у леса приучили меня говорить вслух. Иногда тишина начинала подавлять, а шумных соседей у меня не было. В конце концов, роль отшельницы для меня была вынужденной, так что приходилось компенсировать нехватку общения разговорами с приятным собеседником.

Еще раз обвела взглядом спальню и печально усмехнулась: ну, по крайней мере, мой внешний вид полностью соответствует этой комнате. Платье на мне грязное, да и вряд ли кто-то умыл или расчесал меня перед тем, как сгрузить на кровать.

Поморщившись, решительно направилась к двери – как минимум я хочу привести себя в подобающий вид, как максимум узнать, куда это меня занесло и кто такой гостеприимный. Убедившись, что заговоренная сумка с вещами от Мэл, как и кошель с деньгами, на своем месте, я даже воспряла духом: мне есть во что переодеться, у меня есть деньги и книга моя тоже сохранилась. Выйдя в коридор, я, тихонько ступая, отправилась изучать территорию дома. Случайная встреча с хозяином этих пыльных хором мне пока что была не очень интересна. А вот пути к отступлению интересовали в первую очередь.

После недолгих блужданий я выяснила, что нахожусь в двухэтажном доме. Это плохо. Потому что, как правило, такие дома себе могли позволить лишь знатные семьи из тех, кто предпочитал жить в поместьях, а в город приезжать лишь по необходимости или на светские мероприятия.

Но второй этаж этого дома был однозначно нежилым. Это странно. Пыль, чехлы на мебели, мутные, давно не мытые окна – все кричало о том, что этажом не то что не пользовались, сюда даже не поднимались! Зачем кому-то нужен дом в два этажа, если он слишком велик для семьи?

Я нашла ванную и вот это очень хорошо! Правда, я чуть не запищала от ужаса, внимательно рассмотрев свое отражение в тщательно протертом зеркале, но это уже мелочи.

– Да уж, так отвратительно я давно не выглядела!

Развязав тесемки на сумке, запустила в нее руку. Глупо, конечно, но спросить у Мэл, как именно в ее “волшебном мешке” искать то, что необходимо, я не удосужилась, видимо, все же боялась я больше чем предполагала, поэтому сейчас мне приходилось недовольно ворчать, то и дело доставая ненужные мне вещи. Зато фляге с водой обрадовалась даже больше, чем попадись мне наконец-то несчастная расческа! Привлекать к себе внимание мне не хотелось, поэтому воду включить я не рискнула, а умыться хотелось до зуда на коже. Не привыкла я ходить с толстым слоем городской пыли на лице!

Минут двадцать, по крайней мере, именно так мне показалось, ушло на то, чтобы привести себя в более-менее приличный вид. Платье менять не стала, дабы не вызывать лишних подозрений, но почистить перышки смогла и в коридор выходила уже более уверенной в себе. Во-первых, девушка с чистым лицом и грустным взглядом в потрепанной одежде вызывает больше жалости и желания помочь, чем чумазое чучело; во-вторых, я проверила и перепроверила все свои амулеты и охранные браслеты и поняла, что все на месте. У кого бы я в гостях ни оказалась, этот человек определенно не был вором и, кажется, нам пора бы встретиться лицом к лицу.

По лестнице, к которой меня привели четкие отпечатки мужских сапог на грязном полу, я спускалась с особой осторожностью: как бы я ни была уверена в своей силе, но физически противостоять сильному мужчине у меня не получится, поэтому уповать приходилось только на свое благоразумие и на благородство неизвестного спасителя. В том, что спаситель был неизвестен, я даже не сомневалась, ведь тем, при ком я падала в обморок в переулке, незачем было помогать мне. Да и кто бы это сделал? Старик Джон? Его дружки, которые с особым азартом участвовали в травле, или, может быть, – вот уж смешно, право слово, – сам господин…

– Палач?

Стоило мне спуститься с лестницы и повернуть голову в сторону мягко освещенной комнаты, как я увидела картину, которую нескоро еще смогу забыть: в кресле, напротив камина, который был мне не виден, но легко угадывался по игре света в комнате, сидел сам Палач Его Величества. Сидел расслабленно, чуть прикрыв глаза и вытянув ноги. Одна ладонь мирно лежала на животе, обтянутом черной рубашкой, на черных, как сама ночь, волосах мягко мерцали отблески огня, а на лице мужчины легко читалась печать усталости. Светлая Богиня, да он, оказывается, тоже может выглядеть как обычный человек?!

– Очнулась?

***

Сглотнув вдруг ставшую вязкой слюну, неуверенно кивнула. Ну а что, может, я еще не совсем очнулась. У меня, может, бред, жар, лихорадка и я все еще валяюсь в переулке за “Тремя лосями”, а вот это все мне мерещится. Ну правда, разве может быть такое, чтобы меня спас не кто-нибудь, а сам Палач?!

– Долго там стоять будешь?

Мужчина чуть повернул голову и посмотрел на меня равнодушным взглядом. Я на секунду замерла на месте, переводя взгляд с Палача на довольно-таки широкий холл передо мной, из которого шли два ответвления, пара дверей, та самая комната, в которой сидел Палач, и шикарная массивная входная дверь. Что удивительно, в холле пыли не было, как и грязи.

– А… Я пойду? – неуверенно делая крохотный шажок в сторону входной двери.

– Иди, – одно слово, а впечатление, будто кто-то сбросил в комнату ледяную глыбу.

Сделав еще несколько шагов, я опять посмотрела на Палача, который уже отвернулся от меня и снова прикрыл глаза. Теперь мне стала больше видна обстановка в той комнате, где он находился. Гостиная, определенно. Но странно обставленная.

Камин, а напротив него пара кресел, на полу ковер: в света камина было не очень понятно, он кажется довольно потрепанным, но чистым. У стены рядом с обычным книжным шкафом притулился еще один с посудой и баром. Как они могли соседствовать, да еще в этой комнате – совершенно непонятно. Чуть дальше стоял письменный стол, а напротив него небольшой столик, у Мэл есть наподобие, она со смехом рассказывала, что на нем у богатых принято играть в карты. Вот только в этой гостиной на игральном столике горкой стояли тарелки. Создавалось впечатление, что одна комната соединила в себе функции и кабинета, и гостиной, и малой столовой, и еще боги ведают чего. И вроде бы ничего удивительного. Такую картину часто можно было увидеть в домах обычных работяг. Вот только у них это было обусловлено нехваткой комнат, а тут… В этом доме, судя по второму этажу и размерам холла, совершенно точно есть и кухня, и столовая, и кабинет, и, вероятнее всего, пара спален. Для слуг. Такой дом подразумевает наличие слуг!

Вспомнив запущенный второй этаж, поморщилась: очевидно, что слуг в этом доме не было.

– Ты еще не ушла? – равнодушный вопрос и едва заметное подрагивание ресниц.

Снова перевела взгляд на входную дверь, даже сделала еще пару шагов по направлению к ней, но замерла и опустила плечи. Глупость какая-то.

– А куда мне идти?

Нервничая, обхватила правой рукой левое запястье и провела большим пальцем по кромке рукава.

– А куда ты собиралась? – мне показалось или в голосе Палача проскользнула ирония?

– Домой?

– Ты у меня спрашиваешь? – в этот раз мужчина повернулся и, распахнув глаза, удостоил меня прямого взгляда. – Зря, я не знаю о твоих планах.

Кажется, я запуталась!

– Я действительно могу уйти домой? – поверить в такой исход событий у меня никак не получалось.

– Можешь, почему нет?

А действительно, почему? Ведь я точно помню, как в проулке Палач сказал, что я невиновна. Значит, причин задерживать меня у него и не было. А если таких причин не было, то…

– А что я тут делаю?

Наверное, с этого вопроса стоило начать, но перипетии сегодняшнего дня немного выбили меня из колеи. Ой, хотя зачем я вру самой себе? Никому в здравом уме не пришло бы в голову что-то спрашивать у Палача Его Величества! Никому, кроме самого короля! Поэтому, задав вопрос, я чуть вжала голову в плечи. Мало ли что!

– А ты бы предпочла, чтобы я бросил тебя в переулке без сознания на потеху первому попавшемуся забулдыге? – темная бровь вопросительно выгнулась, а у меня от шеи вдоль позвоночника пробежали колкие мурашки. – Могу вернуть тебя туда, где подобрал.

– Н-н-не надо! – я даже отшатнулась от такой перспективы. – Я сама как-нибудь.

– Сама так сама, – вздохнув, Палач отвернулся от меня, – если хочешь уйти, иди.

До того, как я успела порадоваться такому повороту, меня пронзила мысль: уйти-то я уйду, а что буду делать, если ко мне явятся те, кто с таким удовольствием гонял меня сегодня по улицам города? Ведь далеко не все преследователи остались до объявления моей невиновности. Да и старик Джон вряд ли оставит все вот так. В конце концов, он-то абсолютно точно знал, что был прав в своих обвинениях. И если я не травила детей и не варила яды, – хотя тут я бы могла и поспорить, но зачем, – это не значит, что я не давала собственноручно ему “чай”, после приема которого у него восстанавливалась мужская сила. И как бы я ни доказывала, что это просто правильно собранные травки, Джон в это не поверит. И, кстати, будет прав, потому что ни одна травка не могла бы помочь тому, у кого организм не просто болен, а гниет изнутри. Ни одна травка, если не вложить в нее толику силы. Посыл. Импульс. Поэтому он и взбесился так, когда я отказала. Потому как что уж проще было выяснить, что за травы я завариваю. Собираю-то все в нашем лесу! Он и выяснил, еще так гордо перечислял все ингредиенты, что я даже заподозрила, а не другая ведьма ли сдала мой рецепт, но после того, как он перечислил перечень трав и заявил, что эта мурня не работает – успокоилась. Нет, мои товарки обязательно бы прибавили или убавили количество ингредиентов. Так что Джон точно знал – какой-то силой я владею, и своего позора мне не простит.

Посмотрев на такую привлекательную входную дверь, стиснула кулачки и уверенно зашла в гостиную. Уверенность моя была наносной, но если ведьма решилась на отчаянный шаг, ее врагу, а Палач никак не мог быть моим другом, не нужно знать, что даже она сама сомневается в верности принятого решения.

Мужчина в кресле молча проследил за моими передвижениями взглядом, и дождавшись, когда я остановлюсь рядом со вторым креслом у камина, сказал:

– Неожиданно.

– Да, пожалуй, – согласилась с ним и легко кивнула, – я хочу сказать спасибо. Вы же спасли меня и…

– Не стоит. Я всего лишь унес тебя из грязного переулка.

– …и хотела бы узнать судьбу тех мужчин, что присутствовали при нашей с вами неожиданной встрече, – не дала сбить себя с мысли.

Странная игра света и тени заставила меня на секунду поверить, что уголок губ Палача дрогнул, но так как никто и никогда не видел этого мужчину улыбающимся, я даже не придала значения игре моего воображения.

– Интересная версия, – равнодушный взгляд скользнул по мне от волос и до потрепанного подола платья, – присаживайся.

Широким жестом мне указали на кресло, и как бы мне не было жаль обивку, отказываться я не стала.

– Твои знакомые, – не иначе, палач решил поддержать словесную игру, – благополучно разбежались, стоило тебе потерять сознание. Кажется, я даже слышал крики, что лишил тебя жизни буквально на их глазах.

– Какой ужас, – тихий смешок сам сорвался с губ, – боюсь, завтра об этом будет знать весь город.

– Просто еще один слух обо мне. Не более того.

То, с каким равнодушием мужчина говорил о разнообразных сплетнях, гуляющих не только в Кронте, но и за его пределами, заставило меня на секунду пожалеть его.

– Значит, они все разошлись? – это мужчина мог про других мужчин сказать “разбежались”, а стоило так сказать женщине и это сразу бы приняли за оскорбление.

– Нет, тот, что выдвигал против тебя обвинения…

– Джон.

– Мне все равно, как его зовут. Но он попытался настоять, чтобы я отдал тебя ему.

Представив себе, что могло бы быть со мной в таком случае, поежилась. Спасибо тебе, Темный Бог, за Палача на моем пути!

– Спасибо, что не отдали.

Мы оба замолчали, глядя на огонь. Под тихий треск поленьев в камине и едва различимые звуки ветра с улицы я смогла расслабиться. Может быть, я с ума сошла, но вот сейчас в компании страха и ужаса всего королевства мне было на удивление спокойно. Возможно, дело в том, что меня не обвиняли в страшных делах и от Палача именно в эту минуту не зависела моя жизнь, но рядом с ним я смогла отпустить пережитое за день. Понимание, что все может измениться в любую секунду, будоражило кровь, но уверенность, что этой ночью мне ничего не грозит, крепла с каждой секундой.

– Где мы? – разомлев от мягкого тепла, я осмелилась завести новый разговор.

– У меня дома.

Как ни странно, я не знала, где жил Палач. Скорее всего, в городе его дом был известен многим. Но не странной девчонке с окраины. Да я и не интересовалась никогда местом обитания убийцы. Зачем? Обходить десятой дорогой его дом было бы гораздо более странным, чем проходить мимо него, не вздрагивая каждый раз от понимая, что, возможно, в это мгновение за мной наблюдает сам Палач.

– Почему у вас так грязно?

Спросила и замерла на месте. Боги, кажется, я совсем спятила!

Тяжелый вздох заставил меня посмотреть на мужчину и встретиться с пронзительным взглядом темных глаз.

– Никто не хочет задерживать в доме Палача.

Он не оправдывался, не объяснял, просто сказал вслух ту правду, с которой ему приходится жить.

“Светлая Богиня, как же он одинок!” – мысль, закравшаяся в голову, удивила меня, и прежде чем я обдумала открывшуюся правду о Палаче, уже успела ляпнуть самую большую глупость в своей жизни:

– Я бы задержалась.

Глава 4

Такого удивленного взгляда я не ожидала увидеть. Нет, ну правда, вряд ли много кто мог похвастаться тем, что смог шокировать Палача. Еще бы я и сама не была в таком же шоке от своей фразы, так и вовсе могла бы гордиться собой.

– Извини, – внимательный взгляд обжигал любопытством, – мне сейчас послышалось?

– Не послышалось, – взгляд смущал и пугал, поэтому я предпочла смотреть на огонь.

В комнате повисла тишина, она не была напряженной и не таила в себе угрозу, скорее, она была задумчивой. Висок покалывало, не иначе от внимания мужчины, а руки судорожно сжимали подол платья. Да, я нервничала. Нервничала и очень хотела вот прямо сейчас встать и уйти не только из этой комнаты, но и из дома. Вот только продолжала сидеть на месте, стараясь внешне оставаться спокойной. Тут, в этом доме, мне находиться сейчас гораздо безопаснее, чем возвращаться к себе. Да, с Палачом ситуация может измениться в считанные секунды, но если я буду осторожной, все может получиться. А вот сволочной Джон меня пугал до дрожи в коленях. Он один из немногих, кто обращался ко мне, догадался отнести сбор трав к провизору, чтобы узнать состав лекарства, которым его “лечат”. Конечно, опытному специалисту ничего не стоило определить состав чая. Да, наверное, он только по запаху половину ингредиентов назвать мог бы.

Естественно, я не ожидала, что Джон поступит таким образом. Лучше бы он сходил к Мэл и та наплела бы что-нибудь про иссушенные глаза лягушек и мелко рубленные корни поганок – в таком случае вряд ли мужик попытался бы восстановить рецепт. Но я растерялась, когда он перечислял каждый вид трав, растерялась настолько, что не нашлась как объяснить, почему такой-же по составу чай не работает. А ведь могла и даже не соврала бы. Ведь очень многое зависит от того, как травку собирали. В какое время, в какой период роста. Понятное дело, что Джон, скорее, купил готовый продукт, чем всем этим занимался сам, так что не мог бы с уверенность ответить на кучу сложных для него вопросов, но время было упущено и старик смог сделать выводы. Поразительно правильные выводы!

Поэтому, да, остаться в доме Палача было хоть и страшно, но гораздо безопаснее для меня, чем идти домой и каждый день ждать, когда в дверь постучат.

Но помимо этого была и еще одна причина, по которой мне хотелось задержаться в гостях. Да-да, именно в гостях!

Мужчина в соседнем кресле сегодня открылся мне с совершенно новой стороны, он уже был не просто страшным и ужасным палачом с кровавой работой, а очень уставшим и одиноким человеком. Настолько, что его дом приходит в упадок из-за того, что предрассудки владеют умами людей. После того, как Палач меня сегодня спас, не бросил бессознательную в темном переулке, мне хотелось отплатить ему добром на добро. Пусть даже завтра морок этой ночи развеется и тот, кто, как мне кажется, нуждается в обычном человеческом тепле, снова будет выглядеть бездушным убийцей, но уйти не отблагодарив его я уже не могла. Хотя бы элементарной уборкой в доме. Ну ладно, не элементарной, но для этого мне придется быть очень и очень осмотрительной и действовать предельно аккуратно!

Пока я разбиралась в своих мотивах к, казалось бы, импульсивному поступку, Палач думал о чем-то своем. Почему для того, чтобы думать, ему нужно было рассматривать меня, я так и не поняла, но хочется любоваться неземной помятой запыленной красотой рыжей ведьмы, пусть с ним. Кто я такая, чтобы мешать. Просто девчонка с окраины.

– Оставайся.

Опять из его голоса исчезли все краски и появились равнодушные нотки. Да что ж такое то, то холодом обдаст, то теплом темных глаз согреет. Ох и странный он, но оттого во мне все выше поднимало голову любопытство, а внутренний голос нашептывал: “Интере-есно!”.

Палач встал и, тяжело ступая, отправился на выход из комнаты. Плечи чуть опущены, спина напряженная, левая рука сжата в кулак. Странно, мне кажется или он мне не верит?

– Подожди, скажи хоть, где я могу устроиться на ночь?

Мужчина остановился в дверях и, повернувшись ко мне, пожал плечами.

– Где хочешь, кроме моей спальни.

Я только и смогла, что раскрыть и со щелчком закрыть рот. Нет, каков нахал! Вскочив из кресла, порывисто сделала пару шагов к Палачу. Возмущению не было предела, но хорошо, что я вовремя опомнилась и не стала кричать на того, кто вроде как приютил меня у себя в гостях, обеспечивая кров, еду и безопасность. Неважно, что пока он об этом не знает. Я же уже решила творить добро, значит, ему придется смириться и немного помочь мне. Но об осторожности лучше не забывать! Именно поэтому я заставила себя остановиться и успокоиться. Видимо, Палач неправильно истолковал мой порыв и, чуть изогнув губы в саркастической усмешке, уточнил:

– Уже уходишь? – он даже удосужился встать боком и упереться спиной в дверной косяк. – Передумала?

Не зря, ох не зря я сама выбрала жизнь в одиночестве и без соседей, знала ведь свой порывистый, несдержанный характер и язык, что без костей. Опасно мне рядом с людьми жить, они обижаются часто. Но сейчас я, увидев вызов в изгибе мужских губ, не смогла сдержаться, хотя и понимала, что поступаю глупо.

– Нет, хотела проводить вас до спальни, чтобы точно знать, куда ходить не нужно.

Уверена, сейчас мои глаза горели от азарта, вот только перепалки не случилось. Прикрыв глаза, мужчина покачал головой и с легкой усмешкой уточнил:

– Напомнишь свое имя?

– Кайлин. Кайлин Орнато.

– Ладно, Кайлин, если действительно хочешь остаться, я не буду против, но сегодня спать тебе придется или в той спальне, где ты очнулась, или здесь, в кресле у камина. Больше вариантов нет.

От воспоминания о количестве пыли и грязи, что поджидали на втором этаже, меня аж передернуло. Нет уж, кресло, а точнее, целых два кресла, будут вполне приемлемой заменой кровати с мягким покрывалом.

– Спасибо.

Свой выбор озвучивать не стала, а Палач и не спрашивал. Он развернулся, чтобы уйти, и тихо шепнул себе под нос:

– Это будет даже интересно.

Интересно, неинтересно – время покажет, но то, что нам обоим будет нескучно, а точнее, непросто, я уверена!

Глядя на удаляющуюся спину, решилась задать последний вопрос на сегодня:

– Скажи хоть свое имя.

– Ты разве не знаешь? – мужчина обернулся через плечо и, клянусь богами, его глаза сверкнули в темноте. – Меня зовут Палач.

– Нет, палач это твоя работа, – заупрямилась я, – а я спрашиваю имя.

– Разве оно имеет значение, Кайлин? Я Палач и хватит об этом.

Немного склонив голову, лишь обозначив кивок, Палач, отвернувшись, продолжил свой путь. Мне же оставалось только, сжав кулачки, пообещать себе:

– Я обязательно узнаю твое имя, Палач.

***

После того, как я осталась в комнате одна, во мне проснулось неуемное любопытство. Пока я лежала без сознания, организм успел отдохнуть и спать не очень-то и хотелось, а вот исследовать первый этаж, наоборот. Но не бежать же мне тихой мышкой по дому, шурша по углам, чтобы узнать, где здесь кухня и как вообще выглядит жилой этаж дома. Хотя кухня была очень актуальным вопросом: кушала я в первый и последний раз за сегодня у Мэл. И что такое два небольших пирожка, если потом я бегала как тот заяц, за которым лисы гонятся. Воспоминаний о вкусе даже не осталось. И попить хотелось, и вообще…

Вздохнув и прикусив губу, вернулась к креслу. Еда едой, а нужно хоть в первый день показать себя с лучшей стороны. Поэтому забыв про свои желания, я подошла к креслам и, уперев руки в бока, мысленно начала прикидывать, как мне лучше устроиться на ночь.

Из плюсов: сиденья у кресел были достаточно глубокими и мягкими, чтобы я смогла уместиться в них с определенным комфортом, если хватит сил повернуть мебель так, как я задумала.

Из минусов: нет подушки и хоть какого-то покрывала. Не то чтобы я опасалась замерзнуть рядом с камином, но привычка засыпать даже в жаркие дни лета накрывшись по самые уши не исчезла только потому, что сегодня я ночую в доме Палача. А это значит только одно – уснуть быстро не получится.

Пыхтела, двигая кресла, я долго и громко, но то ли у хозяина дома был весьма избирательный слух, то ли он умел быстро и крепко засыпать, а может, и вовсе решил, что на сегодня лимит добрых дел у него закончился, но, так или иначе, Палач не вернулся и помощь не предложил. Поэтому плюнув на всякие глупости, – девушка рядом с мужчиной должна быть слабой, вид иметь беспомощный, а острый ум скрывать дабы не оскорблять сильный пол своими знаниями, – взялась за дело всерьез.

Скинув шаль и отстегнув сумку и кошель с пояса, я подоткнула драный подол повыше, чтобы он мне не мешал, и не заботясь о том, что сверкаю голыми коленями, быстренько развернула кресла “лицом” друг к другу. Покружив по комнате, была вынуждена признать, что тут я не найду ничего пригодного для того, чтобы свить уютное гнездо, и отправилась на второй этаж. Покрывало и подушки на кровати точно были и их я уже все равно пачкала пылью. Только я не подумала о том, что на втором этаже свет никто не включал и идти мне придется буквально на ощупь, сыпля проклятиями и врезаясь во все углы. В общем, мышки из меня не вышло. Хорошо, что в спальне, где я пришла в себя, все так же тускло горел ночник, благодаря ему смогла не только свернуть покрывало и взять небольшую подушку, но и посмотреть, нет ли чего интересного в шкафу и сундуке у кровати. Интересного не было, а вот пару рубашек несвежего вида я нашла. Но так как они выглядели не сильно чище моего платья, махнула на них рукой. Лучше уж останусь в нижней сорочке, что шла комплектом к моему "правильному" платью и длиной была до середины бедер, чем надену на себя чужую забитую пылью вещь. Завтра нужно будет что-то решать с одеждой, не могу же я достать вещи Мэл и как ни в чем не бывало ходить в них. Слишком много вопросов это вызовет.

Вниз я спускалась все так же в темноте, при помощи крепкого слова и пары упоминаний богов. Нет, определенно, первое, что нужно выяснить завтра, это где включается свет в каждой комнате этого дома!

Застелив свою временную постель, я все же отправилась на поиски кухни и ванной. Первая комната меня манила возможностью утолить как минимум жажду, а вторая необходимостью умыться и попытаться смыть с себя пыль, хотя бы полотенцем!

Нет, я, конечно, все понимаю, вести себя нужно скромнее, демонстрировать смирение и прочее, прочее, прочее, но я морально устала, была голодной и тело уже зудело от тонкого красного налета на коже. Раздражает. А смирения во мне отродясь не было, к слову сказать.

Естественно, нормально изучить комнаты у меня не получилось, да и не было такой цели. Но я смогла выяснить, что была права, и в доме есть отдельная светлая столовая с широкими окнами и длинным столом светлого дерева; кухня со всем необходимым набором посуды и горой грязных кастрюль, а также с холодильным шкафом, уныло смотрящим на меня полупустыми полками; даже большая гостиная, кабинет и целых четыре спальни, по всей видимости, для прислуги. Судя по тому, что одна из дверей была заперта, именно там и спал хозяин дома, в остальные я лишь сунула нос, замечала силуэты мебели и закрывала двери. Моей целью была ванная. Ее я нашла в конце одного из коридоров и чуть громко не завизжала от радости, когда по привычке хлопнула по стене, как дома, и под потолком вспыхнула люстра.

– Замечательно!

Пританцовывая и напевая себе под нос нехитрый мотивчик, с вожделением поглядывала на медную чашу ванной с установленным душевым краном на изогнутой ножке и поражалась, какие замечательные условия этот дом мог предоставить для прислуги. Но как бы я ни хотела принять полноценную ванну, пришлось обойтись одним из полотенец, лежащих на полках, и кусочком мыла с приятным травяным ароматом. Натуральное. Вообще красота!

В углу комнаты увидела плетеный ящик с откидной крышкой и не преминула сунуть туда свой нос, который сморщился, стоило увидеть ворох черных рубашек, пару брюк и мужское нижнее белье.

– Вот они, секреты Палача, все передо мной. Теперь я знаю, что он носит под своими черными штанами!

Тихо хихикнув, решила не кидать в эту корзину свое платье: мало ли, утром мужчина придет сюда и, увидев цветной клок ткани на его жутко-черной одежде, рассвирепеет. Мне это совсем ни к чему, а почистить платье я смогу и утром. Главное, найти что-то, в чем можно будет дойти от ванной до гостиной сейчас, да и утром прикрыть свои голые ноги и слишком глубокий вырез нижней сорочки.

Не придумав ничего лучше, пришлось брать один из мужских халатов и надеяться на то, что Палач не будет сильно уж против. Тем более черный я трогать не стала, а светло-серый, с чуть темнее тоном манжетами и воротом, не могла представить на этом мужчине.

На кухне напилась прохладной воды и с удовольствием скушала кусочек хлеба. Последний, видимо, был куплен в пекарне Весельчака Брайна. Один из самых моих любимых работяг города, который всех своих клиентов встречает с улыбкой и добрым словом. А после того, как я лечила его руки от ожогов, для меня в его лавке всегда находятся любимые пряники, которые, по идее, Брайн не печет.

Но как бы то ни было, хлеб у него очень вкусный, не знала, что и Палач бывает в лавке пекаря.

Утолив жажду и притупив голод, почувствовала, что глаза буквально слипаются, и поплелась к своей кроватке из кресел. Кажется, вот сейчас у меня есть все шансы уснуть. И уже все равно, что-то где-то там, в одной из спален, спит Палач, что, возможно, мой дом, когда я там появлюсь, встретит меня разрухой из-за злости одного неудачника, что я очень рискую, оставаясь в этом доме, а также на то, что вообще-то брать чужие вещи не люблю, но сейчас так уютно прячу нос в воротник мягкой ткани халата.

Пусть это просто будет такой день: странный, сложный день, когда я позволила себе нарушить множество своих же правил, а в итоге нашла приют в самом неожиданном месте города. День, когда ведьма доверилась Палачу, а тот спас ее, не понимая, кого пригрел у своего камина.

Уснула я неожиданно быстро, а вот просыпалась от того, что мою руку кто-то осторожно поднимает и сгибает в локте, а затем на меня опускается мягкое облако.

Открыв глаза, я прищурившись посмотрела на чуть склоненную надо мной фигуру в чёрном.

– Уже утро?

Отчего-то страха, как и смущения, не было.

– Нет, – с бесстрастным лицом, но, богами клянусь, совершенно ехидным тоном ответил Палач, – уже обед.

От таких новостей я резко подскочила на креслах и неверяще посмотрела на окно, за которым уверенно светило солнце.

– Я смотрю, ты освоилась.

Перевела взгляд на мужчину и замерла, ожидая объяснений. Никак не могла понять, о чем он говорит. Но вместо ответа Палач спокойно протянул руку и поправил на моем плече ткань халата.

– Не то чтобы я против, – опять этот тон при совершенно ровном выражении лица, – но это мой любимый халат.

Щеки тут же опалило жаром, но я сделала вид, что ничего особенного не происходит, хотя мысленно корила себя на все лады: хотела же встать пораньше и все вернуть на места.