М-2 Тула-Москва

– А что это вы на балконе делали? – вдруг спросила Светлана.

Алина с Олесей переглянулись и молчали, не зная, как лучше ответить прозорливой девчонке.

– Я видела, что вы сидели на корточках, а вверху был дым!

– Света, это был не дым, а пар, – Алина нашла нужные слова. – На улице холодно, и изо рта идёт пар.

– Ты меня обманываешь! – Света обиженно нахмурилась, – Я знаю, как выглядит пар, и как выглядит дым! Это был дым!

– Света, только не говори маме, что ты видела дым на балконе! – взмолилась Алина.

Она с ужасом представила, какая истерика начнётся у матери, если та узнает, что старшая дочь курит. Тамара Николаевна и так начала подозревать её, но доказать ничего не могла.

– Ладно, я не скажу, – хитро сощурила глаза Света. – Только за моё молчание ты завтра сходишь со мной в кино!

– Хорошо, схожу. Только знай, ты меня шантажируешь! А это незаконно.

Алина нахмурилась. Она совсем не хотела идти в кино с сестрой, но боялась разоблачения, поэтому была согласна на все условия маленькой шантажистки.

– Незаконно курить на балконе! Незаконно врать маме! И ещё я хочу после кино в кафе-мороженое! – выдвигала всё новые и новые требования Светлана.

– Ладно, ладно! Будет тебе завтра и кино, и кафе-мороженое. Мы с тобой договорились! А ты знаешь, что договор дороже денег?

– Знаю-знаю, – Света пренебрежительно, как взрослая, махнула рукой.

– И взамен на то, что я иду с тобой в кино, ты сегодня моешь посуду, – Алина показала язык сестре.

– Хорошо, помою. Идите уже на свою дискотеку. Вот я вырасту и всех мальчишек у вас отобью! Я буду красивее вас в сто раз! И Саня, и Кирилл в меня влюбятся! – и Света в ответ Алине высунула язык.

– А Кирилл тут причем? – спросила удивленная Олеся.

– В Кирилла Алинка влюбилась! – сказала довольная Света и рассмеялась.

– Это что-то новенькое! – удивилась Олеся. – А ты мне не рассказывала, Алина!

– Я вообще не понимаю, о чем Света говорит, – Алина неожиданно для себя залилась краской. – Кирилл просто мой друг. И у него есть девушка. Всем об этом известно.

– Ты знаешь такое выражение: «Уста младенца глаголют истину»? – Олеся подмигнула подруге.

– Пошли уже на дискотеку, а то я чувствую, мы сейчас с тобой поругаемся! – Алина пыталась скрыть за маской грубости сильное смущение.

Девушки надели пуховики, обули зимние сапоги и, оставив Свету одну дома до прихода родителей, пошли на школьную дискотеку, предварительно дав массу наставлений, чтобы никому дверь не открывала – даже милиции, пожарным и врачам, к плите ни в коем случае не подходила и на балкон не смела высовываться.

Кирилл

Кирилл сидел перед телевизором с джойстиком от приставки Dendy в руках. Dendy подарили родители на прошлый день рождения, и уже полгода он практически не расставался с любимыми играми: «Принц Персии», «Марио», «Танки». Отвлечь от игр его могли разве что школьные занятия и свидания с девушками, доставляющие даже большее удовольствие, чем «Танки» и «Марио». Кирилл никак не мог пройти 12 уровень «Принца Персии», из-за этого нервничал, с силой давил на кнопки и постоянно теребил жесткие, чёрные волосы.

– Кири-и-илл!

Голос матери отвлек его от битвы с Джаффаром.

– Что? – нехотя ответил Кирилл.

– Иди ужинать! – отозвался голос матери с кухни, а ноздри Кирилла защекотал запах свежих, только пожаренных беляшей.

– Кирюша, сколько можно тебя звать! – Татьяна Ивановна, упираясь руками в бока, что означало крайнее недовольство сыном, стояла в дверях комнаты. – Ты же сейчас на дискотеку в школу побежишь, надо перед этим покушать хорошо, а то вернёшься, как всегда, со своих танцулек поздно, поэтому выключай приставку и иди есть.

– Мам, я не хочу есть. Можно я только чай попью? – Кирилл умоляющим взглядом посмотрел на мать.

– Нет, нет, и ещё раз нет! Пока нормально не поужинаешь, никуда тебя не отпущу!

– Ладно, иду, – и Кирилл поплелся за матерью на кухню.

Татьяна Ивановна Семёнова была моложавой тридцатичетырехлетней женщиной с яркой внешностью. Семнадцать лет назад у нее были шикарные чёрные волосы, отличная фигура и раскосые зелёные глаза, приковывающие к себе внимание всех окружающих. Сразу после окончания школы она вышла замуж за своего одноклассника Сергея Семёнова, и уже в марте следующего года у них родился сын. Молодым родителям нелегко приходилось после рождения ребёнка. Им было всего восемнадцать лет, и они не могли гулять, веселиться, ходить на танцы, как делали их сверстники. Сергей сразу после школы устроился работать на Тульский патронный завод, сначала грузчиком, потом помощником наладчика в третий цех. Третий цех был самым престижным на патронном заводе. Здесь хранился порох, и собирались патроны. Работа считалась вредной и хорошо оплачивалась по сравнению с другими цехами. Когда через год отец Кирилла стал наладчиком, он зарабатывал хорошие деньги – 300 рублей, что считалось выше среднего дохода населения по стране.

Татьяна Ивановна не работала, пока Кириллу не исполнилось полтора года, потом отдала сына в ясли. В тех яслях воспитывались дети работников патронного завода, а Татьяна окончила курсы парикмахеров и устроилась на работу рядом с домом. После восьмичасовой смены ездила к клиентам, если кто-то предлагал дополнительный заработок, дома появлялась поздно вечером, жаловалась мужу на жуткую боль в ногах. Сергей жалел жену, но облегчить ей жизнь не мог, как бы сильно ни любил. Иногда свою помощь предлагала мать Сергея – Валентина или баба Валя, как называл её Кирилл. Баба Валя не любила невестку, но обожала сына и внука, поэтому охотно принимала участие в его воспитании. Первое время после свадьбы молодожёны жили с родителями мужа в той же двухкомнатной хрущёвке, что и сейчас.

Когда Кириллу было десять лет, на его глазах погиб дедушка Саша. Странная и нелепая смерть деда надолго осталась в памяти Кирилла. Дед хорошо разбирался в машинах и помогал знакомым с ремонтом. В тот летний день он пошёл во двор помочь соседу с починкой старого москвича. Машину подняли на домкрате, дед лег под неё и ковырялся внизу, отвинчивая какие-то детали, непонятные для маленького мальчика. Кирилл восхищался дедом, видел уважение на лицах взрослых мужчин: они все обращались за помощью и советом к дедушке Саше, когда у кого-то из них ломалась машина. Но в тот день что-то пошло не так, машина начала двигаться и опускаться. Дед не успел вылезти из-под злополучного москвича, так и остался лежать раздавленный под тяжелой грудой железа. Кирилл сначала не понял, что произошло, но когда увидел панику на лицах соседей, стоящих рядом с ним, закричал громко на весь двор:

– Деда-а-а-а!!!

Ему никто не ответил. Один из мужчин пытался отвести Кирилла домой, но он сказал, что без дедушки никуда не пойдет. А потом во двор выбежала баба Валя в домашних тапочках и начала плакать навзрыд. Она никак не могла остановиться. Кирилл даже боялся подходить к ней. Приехала милиция и скорая помощь. Из-под машины извлекли тело деда. Кирилл не смог заставить себя на него посмотреть. Тогда он побежал со всех ног к лучшему другу, Алине Завадской. Она училась с Кириллом в одном классе и жила в десяти минутах ходьбы от его дома. В день смерти деда Кирилл добежал до квартиры Завадских за пару минут, так ему показалось. Он хотел как можно быстрее скрыться от воспоминаний об искорежённом, раздавленном теле родного для него человека. Когда прибежал к двери квартиры, где жила Алина, долго не мог отдышаться, потом надавил на кнопку звонка и не отпускал палец, пока дверь не распахнулась. На пороге стояла разъярённая Алина. Она сразу начала ругать Кирилла за то, что он так долго трезвонит, а она предупреждала, в это время спит младшая сестра, поэтому Алине попадет от мамы, когда та узнает, кто так долго трезвонил в квартиру. Затем Алина замолчала и внимательно посмотрела Кириллу в глаза:

– Киря, что случилось?

Кирилл молчал, он не мог говорить, в горле будто застыл ком, а язык прилип к нёбу. Алина тогда взяла его за руку и провела на кухню. Налила ему чая и предложила печенье, но Кирилл замотал головой. Он не мог ни есть, ни пить. Алина подошла, прижала к себе, как мать прижимает любимого сына, и Кирилл расплакался. Он плакал долго, иногда рыдания его прерывались бессвязными словами. Кирилл пытался объяснить Алине, что случилось с дедом, но казалось, она и без слов всё понимала. Алина обнимала Кирилла, вытирала ему слезы, слушала понятную только ей речь и не разомкнула объятий, пока он не успокоился, слёзы не высохли, а слова снова не стали разборчивыми. В день смерти деда эта маленькая десятилетняя девчонка сказала:

– Кирилл, что бы у тебя в жизни ни случилось, знай, я твой друг. Ты можешь прийти ко мне в любую минуту и рассказать обо всех бедах. Я тебя выслушаю и помогу.

Он смотрел в огромные карие глаза и понимал, что такого друга в его жизни больше не будет и нужно дорожить этой маленькой хрупкой девочкой.

Прошли годы, и та девочка стала высокой длинноногой красоткой с такими же огромными карими глазищами, как в детстве. Перемены произошли лет в четырнадцать. В то время кровь Кирилла бурлила от переполняющих её гормонов, он превращался из мальчишки в мужчину. Тогда Кирилл познакомился с Наташей. Она была старше его на три года и училась в выпускном классе другой школы. Наташа стала его первой женщиной. Кирилл почувствовал себя настоящим мужчиной, а не мелкой «салагой», какими было большинство его друзей. С Наташей он расстался уже через несколько недель, когда познакомился на улице с другой, более симпатичной девушкой. Кирилл просто улыбнулся ей, а она сама подошла и попросила закурить. Её звали Юля, и ей было шестнадцать лет.

С тех пор девушки у Кирилла менялись одна за другой, он не прилагал никаких усилий, чтобы как-то привлечь их, достаточно было улыбнуться или просто подмигнуть, и они сами шли на контакт, попадая под обаяние Кирилла Семёнова. Он никогда не говорил девушкам, где живет, не оставлял свой номер телефона. Свидания всегда проходили на территории подружек, когда родителей не было дома. Секс стал для Кирилла чем-то наподобие хобби, как спорт, только ощущения сильнее. Единственный минус – все девушки быстро надоедали. Не было ни одной, с кем бы он хотел общаться более месяца. Все они – скучные и неинтересные. Только одной девушке было разрешено приходить к нему домой, звонить в любое время, шутить над ним и даже жалеть его. Это была Алина, но она – просто друг и ничего более.

Да, Алина ему нравилась ещё с первого класса. Тогда Кирилл не знал, как привлечь к себе внимание соседки по парте и частенько бил её линейкой по голове, дёргал за косички, подставлял подножки, а она отвечала тем же. Только в конце первого класса они подружились. Тогда Кирилл превратился в рыцаря, носил портфель Алины до дома, защищал, если её обижали одноклассники, нередко подвергался насмешкам. Часто за спиной слышал: «Тили-тили тесто, жених и невеста!» Или другие обидные слова: «Смотри, Киря, как бы твоя невеста не забеременела!» Кирилл иногда не обращал внимания на насмешников, а иногда дрался с ними. Ближе к третьему классу все привыкли к дружбе Кирилла и Алины, уже не издевались, принимали их отношения как нечто само собой разумеющееся. Алина после школы часто приходила в гости к Кириллу, и до прихода родителей они делали домашнюю работу, пили чай с вареньем, приготовленным бабой Валей, играли в карты или в хорошую погоду гуляли во дворе, жгли костры в берёзовой роще, находящейся недалеко от дома, жарили на огне хлеб.

В тринадцать лет они решили съездить вдвоём в Санкт-Петербург. Кирилл прочитал в одной книге, что Петербург на самом деле Петр I не построил, а откопал ранее существовавший древний город. Кирилл дал почитать книгу Алине, и она также загорелась желанием посетить город на Неве. Они копили карманные деньги, чтобы купить билеты на поезд. Когда набралась достаточная сумма, поехали на Московский вокзал, но там их ждало разочарование. Билеты на поезд продавались только по паспортам, а паспорта они должны были получить только через три года, в шестнадцать лет. Тогда они решили ехать до Санкт-Петербурга на автобусе. Узнали, с какого места на Московском вокзале отъезжает автобус до Питера, в какое время, и в назначенный день хотели уже занять места, а деньги заплатить водителю, но их мечте не суждено было сбыться. Водитель не пустил детей в автобус, спросил, сколько им лет, на что Алина ответила – шестнадцать. Они, действительно, с Кириллом выглядели старше. Но водитель не унимался, начал спрашивать, знают ли родители о том, что их дети едут одни в Петербург. Кирилл соврал, что родители в курсе их поездки, но опытного пожилого шофера не так просто было провести. Он пригрозил, что сейчас же позвонит в милицию, а уж там разберутся, что делать с двумя несовершеннолетними путешественниками. Кирилл с Алиной после таких слов развернулись и поехали домой. Вот так закончилось, даже не успев начаться, их маленькое приключение.

Ещё долго они мечтали, что когда вырастут, обязательно съездят в Санкт-Петербург, но потом и Кирилл, и Алина повзрослели, детские мечты остались в прошлом. У Кирилла началась бурная личная жизнь, но он никогда не забывал об Алине. Она так и осталась его лучшим другом, хотя ему все сложнее и сложнее было видеть в красивой девушке с тонкой талией, высокой грудью и лицом, от которого не возможно оторвать глаз, только друга детства, с которым можно смотреть комедии по видеомагнитофону, играть в Dendy, смеяться и дурачиться. Кирилл всё реже стал приходить в гости к Алине.

Два года назад он пил чай у нее на кухне. Родители как всегда работали, а Света, на тот момент ей было шесть лет, была в детском саду. Алина наклонилась над ним, чтобы налить молоко в чай, как любил Кирилл. Верхняя пуговица на её блузке расстегнулась, и обзору Кирилла предстала грудь Алины. Она была белой, гладкой, на вид достаточно крупной для четырнадцатилетней девчонки. Кирилл даже смог рассмотреть верхнюю часть черного, без какого-либо рисунка и кружева, бюстгальтера. В тот момент перед глазами Кирилла промчалось видение, как он расстегивает блузку Алины, сажает её к себе на колени и целует в губы, в шею, спускается ниже… Тогда испытав огромное возбуждение, он вскочил со стула и, сказав, что ему срочно нужно домой, выбежал из квартиры Завадских, а потом долгое время не приходил к ним в гости. Алина так и не поняла, что произошло, а Кирилл каждую ночь представлял, как он раздевает её, целует, занимается с ней сексом.

Видения стали постоянными и навязчивыми, иногда Алина ему снилась. Кирилл никак не мог выбросить её из головы. Что это было? Страсть, подростковое желание или любовь? Кирилл не мог однозначно ответить на вопрос. Навязчивое влечение временами исчезало, когда у него появлялась новая девушка, но все они не дотягивали до уровня Алины, воздвигнутой на пьедестал, хотя она даже не догадывалась о своём значении в жизни друга. Каждый раз Кирилл подвергался насмешкам со стороны Алины, когда она узнавала о его романах, если так можно было назвать кратковременные отношения с девушками. А когда два месяца назад она увидела Кирилла, целующегося с Лерой Горшковой в школе, такое началось! Сколько пришлось выслушать! Какой он не разборчивый в выборе партнёрш, что Лера – школьная «шлюшка», с кем она только не спала, и неужели ему всё равно, как будут к нему относиться одноклассники. Кириллу хотелось на все нотации и насмешки Алины ответить, что на самом деле он хочет только её одну и уже давно, но боится признаться в своих чувствах.

Да, он боялся потерять Алину. Кирилл знал, если осмелится рассказать ей о своих желаниях или предпримет попытку хотя бы поцеловать её, то в ответ получит, как минимум, пощёчину, как максимум, она не захочет больше его видеть, и тогда их дружбе придёт конец. Поэтому Кирилл решил занять выжидательную позицию. Может быть, наступит такой день, когда Алина повзрослеет и посмотрит на него не как на маленького мальчика, товарища по детским играм и шалостям, а как на настоящего мужчину. Но также Кирилл боялся, что ожидание подходящего момента затянется, и найдется кто-то другой, более смелый. Вдруг тот другой не побоится подойти к ней и займет его место.

Кирилл знал, что про Алину говорят другие ребята в школе. Многим она нравилась, но, как и Кирилл, они боялись гордячки с дерзким языком, не стесняющейся говорить правду в лицо. Каждому парню было бы, мягко говоря, неприятно, если над ним посмеется понравившаяся девушка. В последнее время к Алине проявлял интерес друг Кирилла – Саша Дронов. Вчера он поведал Кириллу по секрету, что собирается после новогодней дискотеки проводить Алину до дома, а потом как пойдет, или предложит ей встречаться, или даже поцелует, более смелые шаги Саня боялся предпринимать, чтобы не спугнуть Алину или не получить от неё хорошую затрещину. После таких откровений Кирилл хотел сразу ударить Сашу, но решил, тогда друг сочтёт его сумасшедшим. Саня, как и другие ребята в школе, знал, что Кирилл спит с Лерой Горшковой, и уже никто не вспоминал о его давней дружбе с Алиной. За Кириллом в школе закрепилась репутация Казановы, частенько меняющего девушек…

Кирилл ковырялся вилкой в тарелке со свежим, ароматным пловом. Татьяна Ивановна ни за что не отпустит сына из дома, пока тот не впихнет в себя огромную порцию еды, как будто он собирался на войну.

– Мам, я больше не хочу есть. Ты мне наложила столько, что не съест и рота солдат.

– Танюш, отстань ты от Кирилла, пусть уже бежит на свои танцульки. Он даже ни о чём думать не может кроме танцев и девочек, – своеобразным образом отец заступился за Кирилла.

Сергей Васильевич поставил пустую тарелку в мойку и нежно поцеловал жену в щёчку.

– Спасибо, дорогая! Очень вкусный плов, как и все, что ты готовишь! – сказал он Татьяне Ивановне, глядя на неё влюблёнными глазами.

Татьяна Ивановна убрала обесцвеченные пряди волос со лба, вытерла руки о неизменный фартук с ромашками и обняла мужа. Кирилл всегда испытывал неловкость от того, что родители никогда не скрывали чувств от сына или кого-то другого, казалось, школьная любовь продолжается до сих пор. С другой стороны, он восхищался отношениями родителей и думал, как прекрасно восемнадцать лет любить так сильно одного и того же человека, сохранять к нему те же чувства, что и в юности.

Кирилл мечтал о своей собственной семье, похожей на родительскую. Он сейчас уже понимал, как тяжело пришлось восемнадцатилетним родителям, когда он родился, сколько проблем им нужно было преодолеть. Одно то, что в 1991 году отец потерял работу на патронном заводе и сидел несколько месяцев без дела, без денег, существовал на средства жены, а она ни разу его не упрекнула, всегда только поддерживала, заслуживало огромного уважения. Татьяна внушала мужу, что беды, происходящие в стране и в их семье, временные, скоро им придёт конец. Действительно, через полгода знакомый позвал отца работать мастером на тот же завод. Пускай не в третий цех, а в первый, где зарплата гораздо меньше, чем раньше, а иногда её и не платили вообще, надолго задерживали, но всё равно Сергей Васильевич воспрял духом и всегда благодарил жену за веру в него.

– Кирюш, попей чай с беляшами. Я их специально для тебя пожарила. Ты же любишь беляшики! И я тогда от тебя отстану, отпущу на танцы с лёгким сердцем, – Татьяна Ивановна потрепала сына по непослушным волосам, торчащим всегда в разные стороны, которые она почти каждую неделю грозилась отстричь.

– Хорошо, мам. Один беляш съем. Они, действительно, у тебя – просто объедение!

– Вот и славно! Доешь и можешь идти в школу… А Лера на ваших танцах тоже будет? – издалека начала прощупывать почву Татьяна Ивановна.

– Не знаю, – промычал Кирилл с набитым ртом, хотя прекрасно знал, что Лера будет на школьной дискотеке, но он не хотел обсуждать свою личную жизнь ни с кем, тем более с родителями.

– Кирюша, мне так не нравится эта Лера Горшкова. Зачем она тебе нужна? Она же ходит по улице в таких коротких юбках, еле-еле попу прикрывают. Недавно её видела рядом с парикмахерской. Она шла вся такая размалёванная и с сигаретой в зубах. Разве нормальная девушка будет так вести себя на людях? То ли дело Алина! Не красится, ходит в брючках, всегда приветливая, не курит.

Кирилл чуть не подавился беляшом, когда услышал, какая Алина правильная и непорочная в глазах матери. Знала бы она, что Алинка давным-давно курит, только хорошо это скрывает от родителей и от учителей, кроме друзей никто не догадывается о её дурных наклонностях. Кирилл хотел как-то с ней поговорить насчёт курения. Что курение её не украшает, делает более вульгарной и, в конце концов, ей ещё детей рожать, но не стал. В данный момент он был для Алины только давним другом детства. Они общалась всё реже. Скорее всего, она лишь посмеялась бы, сказав, что он и сам хорош, курит, как паровоз, и что отстал от жизни, курение стало модным для женщин, и она не собирается от него рожать детей. Поэтому Кирилл молчал, хотя его каждый раз коробило, когда он видел сигарету в руке Алины.

– Мама, я сам как-нибудь разберусь с Лерой, а с Алиной мы просто друзья и ничего больше, – резко отрезал Кирилл матери.

– Знаю, что вы друзья, а как хорошо было бы, если Алина стала не просто другом, а твоей невестой.

– Какой невестой, мам! Ты о чём? Мне шестнадцать всего!

– Мы с матерью заявление в ЗАГС подали, когда были на год старше тебя. Но ты, сынок, прав, не торопись с женитьбой. Сначала крепко на ноги встань, а потом семью заводи. И погулять тоже нужно, я вот не успел в своё время.

– Вот оно что! Погулять он не успел! – Татьяна Ивановна приняла любимую позу – «руки в боки» и сверлила мужа зелёными раскосыми, точно такими же, как у сына, глазами.

– Танюш, ты что обиделась? Я и не хотел гулять. Так просто сыну рассказываю про жизнь, – начал оправдываться Сергей Васильевич.

– Сейчас научишь нашего мальчика! Он и будет шляться по улице с такими, – Татьяна Ивановна никак не могла подобрать нужного слова, – с такими, как Лера! – она всё же решила не выражаться при сыне.

– Я пошёл, – сказал Кирилл, одним глотком допив чай, чмокнул мать в щёку и пулей вылетел из-за стола, потому что больше не мог слушать поучения родителей и их рассуждения насчёт его личной жизни.

Кирилл быстро надел пуховик и кроссовки. Вдогонку услышал слова матери:

– Шапку не забудь!

Но он был уже в подъезде и сделал вид, как будто не слышал её наставлений. Как только вышел на улицу, достал из кармана пуховика пачку «Camel» и закурил. Всю дорогу до школы Кирилла занимали мысли об Алине. Придёт ли она на дискотеку, и сдержит ли Саня своё обещание? Про себя решив, что мешать другу не будет, он в тайне надеялся на Алину и её дерзкий нрав. Она должна поставить Дронова на место.

Школа № 93 была самой обычной российской школой, ничем не отличавшейся от других. Четырехэтажное кирпичное здание, построенное в виде буквы «П». За фасадом школы располагалась спортивная площадка с беговыми дорожками, турниками, брусьями, баскетбольными кольцами и футбольными воротами, а перед ней росли тополя и липы с голыми, заснеженными ветвями. Дорожка от ворот до ступеней была расчищена от снега дворником – дядей Толей. Ещё не доходя до школы, Кирилл услышал оглушающий грохот музыки. Из-за скверного качества музыкального оборудования сложно было разобрать, под какую песню сейчас веселятся ученики. Подойдя ближе, Кирилл догадался, что с таким надрывом в голосе могла петь только начинающая певица Линда. Кирилл выбросил окурок около входа и, вдохнув в лёгкие морозный воздух, вошёл внутрь. Он явился на новогоднюю дискотеку одним из последних, поэтому в раздевалке было пусто. Кирилл повесил куртку на свободную вешалку. Многие вещи лежали на полу. Видимо, кто-то из ребят решил, что заняли именно его крючок и побросал куртки других детей на грязный пол. Такое явление – регулярное в школе. Были также случаи, когда намеренно портили вещи или мешки со сменной обувью тех детей, кто не мог дать сдачу обидчикам. Кирилл пошёл в сторону актового зала, откуда слышались крики подростков, подпевающих Линде. В узком коридоре, покрашенном светло-зелёной, облупившейся во многих местах краской, он столкнулся с Саней и Егором.

– Здорова! – Саня пожал руку Кириллу. – Что так долго?

– Предки по ушам ездили, не мог раньше вырваться, – пренебрежительно ответил Кирилл. – Сегодня отстойный музон.

– Да ладно тебе, Линда – классная тема! – сказал Егор, глаза которого блестели, выдавая, что он не так давно курил травку.

Друзья вошли в актовый зал, в центре которого возвышалась ёлка, украшенная игрушками двадцатилетней давности. На потолок кто-то из преподавателей повесил зеркальный шар, единственное украшение новогодней дискотеки, радующее старшеклассников. Зеркальные блики отражались на лицах подростков, изгибающихся под ритмы популярных песен. Линду сменила шведская группа «Yaki-da», надоевшая Кириллу ещё летом. Сколько раз он слышал одни и те же мотивы из открытых от жары окон. Песню «I saw you dancing» включали на каждой дискотеке. Кассета «Yaki-da» была у каждой девушки от 15 до 30 лет. Что и говорить, мама Кирилла тоже была влюблена в музыку известных на весь мир шведов.

– Киря, смотри на Лерку! Во даёт! В таком прикиде она сегодня! Для тебя старалась, наверно! – кричал Егор на ухо Кирилла.

Кирилл посмотрел в ту же сторону, что и Егор. Лера танцевала в белом, декольтированном топе. Из выреза спереди слегка торчало кружево бюстгальтера, а вырез на спине демонстрировал во всей красе острые лопатки девушки. Образ «королёвы дискотеки» заканчивала короткая, розовая юбка-резинка, едва прикрывающая ягодицы. Лицо Леры, как всегда, было вызывающе накрашено. Серые тени, ядовито-розовая помада и румяна, а на ресницах, казалось, наложен килограмм туши, не меньше. Все ребята пребывали в шоковом состоянии и не могли глаз отвести от самой яркой девушки на танцполе. Все, кроме Кирилла. Ему почему-то совсем не хотелось подходить к Лере, а она его уже увидела и помахала ручкой.

К выходу направился высокий парнишка в очках, одетый в чёрные брюки со стрелками и свитер с надписью «Boy's».

– Привет! – поздоровался он с троицей парней.

– Здорова, Женёк! – сказал Саня и протянул руку, Кирилл и Егор также пожали мягкую, потную руку Жени.

– Как дискач? Закадрил какую-нибудь чиксу, Женёк? – подшучивал над одноклассником Егор.

– А как же! Закадрил уже десяток чик! Пойду, передохну чуток, – ответил Женя с улыбкой на полных губах.

Женя отличался своеобразным юмором, за это в школе его называли шутом 11А класса, а он считал своим долгом развлекать всех окружающих. Егор и Кирилл рассмеялись, провожая Женю взглядом.

– Алины ещё нет, – Кирилл услышал голос Сани где-то у себя за спиной и непроизвольно обернулся.

Он сразу заметил, что Алины нет. Она, как всегда, опаздывала.

– Ты всё ещё не оставил попытки затащить Завадскую в койку? – сказал Кирилл и почему-то сам удивился, хотя это был нормальный для его компании разговор, но ему самому слова показались ужасно глупыми.

– Мне Алинка нравится, она прикольная! – сказал Саня, пытаясь перекричать музыку.

– Тогда держись, чувак. Путь в постель у вас будет долгий и трудный! – губы Кирилла скривились в насмешливой улыбке.

– А ты откуда знаешь? – Саня исподлобья смотрел на Кирилла. – У тебя с ней было что-то?

– Нет, у нас с ней ничего не было.

– Кирь, ты же Алину с первого класса знаешь, вы дружили в детстве. У неё вообще кто-нибудь был уже?

– Я ей свечку не держал, – зло отрезал Кирилл. – Может, был, а, может, и нет.

От разговоров про Алину настроение Кирилла начало портиться. Он повернулся к Егору и махнул головой в сторону коридора. Тот сразу понял намек. У Егора в рукаве толстовки была спрятана чекушка «Русской водки». Друзья собирались её распить в туалете перед дискотекой.

Компания вышла из актового зала. Кирилл сделал вид, что не заметил, как обиженно надула губки Лера. В дверях они столкнулись с Алиной и Олесей. Вот когда сердце начало учащенно биться, разгоняясь все быстрее! Сегодня Алина выглядела совсем иначе, не так, как обычно. Её редко можно было увидеть в юбке. Обычная одежда Алины – это джинсы и футболка, сверху толстовка или пуловер. Но сегодня она представила на всеобщее обозрение свои потрясающие, длинные ножки, обтянутые чёрными лосинами, надев коротенькую юбку-джинсовку, а сверху – шёлковую блузку, спадающую с одного плеча, обнажающую нежную кожу и бретельку чёрного бюстгальтера. Глаза Алины сияли, как два уголька в пылающем костре, щёки раскраснелись, губы были изогнуты в смущённой улыбке.

Кирилл злился на Алину за то, что та так вырядилась, хотя одета она была не вульгарно, в отличие от Леры и некоторых других девушек, но в этом простом, казалось бы, наряде Алина выглядела настолько сексуально, что дух захватывало. Кирилл видел, как загорелись глаза у Сани, и боролся с противоречивыми чувствами. С одной стороны, он был жутко рассержен на Алину за её внешний вид, но с другой, ладони Кирилла вспотели, а рот наполнился слюной, и он постоянно её сглатывал.

– Привет! – сказал Саня, обращаясь к одной Алине. – Какие куколки к нам пожаловали! Без вас здесь скучно!

Он подошёл к Алине совсем близко, хотел обнять за талию, но она остановила его руку, не дав прикоснуться к себе. Кирилл это отметил и в душе злорадствовал, предчувствуя неудачу друга на любовном фронте.

– Привет! – сказала Алина. – А мне кажется, что у вас здесь очень даже весело, – она подмигнула Олесе, обе посмотрели на Леру и почему-то рассмеялись.

– Саня, какая рубашка на тебе сегодня! Ты в таком прикиде похож на Брендона из «Беверли-Хиллз», – сказала Олеся и подошла к Саше поближе.

Парень растерялся, он не ожидал от Олеси такого внимания. Саша был из небогатой, многодетной семьи. Его отец, как и отец Алины, злоупотреблял спиртным. Одевался Саня скромно из-за постоянного отсутствия денег в семье. Сегодня на нем была рубашка в крупную клетку, заправленная в старые потрепанные джинсы. Верхние пуговицы рубашки были расстёгнуты, и оттуда виднелась белая футболка. Волосы Саша зачесал наверх, из-за чего действительно стал похож на Брендона Уолша из популярного американского сериала.

– Даже не знаю, хорошо это или плохо, – Саня не понимал, как реагировать на слова Олеси.

– Это ништяк! – сказал Егор, глупо хихикая. – Все девчонки прутся от Брендона и Дилана из «Беверли Хиллз, 90210».

Егор, единственный из всей компании, был сыном обеспеченных родителей. Его отец несколько лет назад открыл фирму, занимающуюся продажей цветного металла. Закупал металл в Москве, сотрудничал с несколькими фирмами и даже заключил договор с заводом, а продавал в своём городе и области разным предприятиям. Продажи увеличивались, фирма расширялась. В Туле компания занимала первое место по продажам цветмета. Отец Егора не потерялся в это непростое для всей страны время. Может, его бизнес был не совсем правильный и честный, но можно ли в нашей стране подняться на вершину и остаться честным человеком – спорный вопрос.