Мари все уши прожужжала своей хозяйке – владелице лучшей гостиницы в Сарен-Арке Софи Чаруш – о трех новых постояльцах. Таких красивых и видных мужчин в этих краях отродясь не было, глупо упускать такую возможность – совместить приятное с полезным.

Софи от таких слов только краснела и отмалчивалась. Вот глупая!

Мари бойко взялась за дело и быстро выяснила, что мужчины – инквизиторы из столицы, а в эти края их привели дела службы.

Сначала девушка положила глаз на того, кого определила среди них самым главным.

И правда, чего мелочиться? Брать, так самое лучшее!

Тот, которого звали Сандэр, и правда был хорош собой. Смуглый брюнет с серо-зелеными глазами, высокий, широкоплечий, подтянутый. В дорогой одежде. Сразу видно, что господин при деньгах и власти. Да к тому же темный маг. Сильный, притягательный. Взгляд так на нем и останавливался, даже когда все трое мужчин были вместе.

Но пыл Мари остудили довольно быстро.

Как она ни суетилась около него, как ни пыталась почаще попадаться ему на глаза, коснуться его невзначай, когда обслуживала на ужине и завтраке, маг даже бровью не вел, как будто девушка была пустым местом, и смотрел словно сквозь нее. А один раз и вовсе почти преградила дорогу, когда тот шел в свою комнату. Но мужчина с такой холодной усмешкой глянул ей в глаза, что у Мари все внутри слиплось от ужаса.

И она отступила, смирилась с этой первой в своей жизни неудачей.

Раньше ни один кавалер не уходил из ее цепких коготков, она получала любого мужчину, которого желала.

Второго звали Арно.

Красивый шатен с карими глазами тоже был смугл и дивно сложен. Он иногда бросал на Мари странные взгляды и улыбался, но никаких шагов не предпринимал. И когда девушка пару раз ночью скреблась в дверь его комнаты, не открыл, хотя она точно знала, что гость еще не спит.

Так Мари потерпела поражение второй раз в своей жизни.

С третьим постояльцем оказалось еще сложнее.

Тот, на которого была последняя надежда, сероглазый красавчик-блондин, предпочел ей… Софи. Эту отмороженную скромницу!

Господин Йорн с самого первого появления в гостинице замечал лишь Софи. Только за ней следил его взгляд, когда он спускался на завтрак или приходил на ужин. Да и эта тихоня, несмотря на траур, засматривалась на молодого инквизитора. И даже начала иногда вздыхать, а еще напевала какую-то грустную песенку, когда думала, что ее никто не слышит.

Мари рвала и метала.

В гостинице трое богатых, роскошных мужчин, а ей от этого ни силинов, ни удовольствия!

Девушка затаила обиду.

***

В один из дней Йорн, возвращавшийся вечером в гостиницу в сопровождении старого коменданта, с которым по просьбе Сандэра инспектировал приграничную крепость, не преминул узнать у того про приглянувшуюся ему хозяйку гостиницы.

– Софи Чаруш? – не особо удивился вопросу комендант Кейдан. – Да, тут многие на нее слюни пускают, и приезжие, и местные.

– Она в трауре? – уточнил Йорн.

– Да почитай уже месяц. Но кого и когда это останавливало? У нас тут иные вдовушки, едва схоронив мужа, во все тяжкие пускаются.

– И Софи?

– Эта нет. Про нее ничего плохого сказать не могу. Мужа она вряд ли любила, от безысходности пошла замуж. Осень в тот год холодная и на редкость ранняя выдалась. У многих урожай так и погиб не собранным. Они с теткой всю зиму почти впроголодь жили. А тут он. Да, немолодой, но с серьезными намерениями, а не с глупостями какими. И небедный опять же… При силинах… Я ее с малых лет знаю, хорошая, воспитанная девочка, – комендант вздохнул, – только не спасет ее эта скромность.

– Как так?

– Сынок главы местной инквизиции еще при живом муже к ней подкатывал, говорят, даже золото старому Чарушу предлагал за нее, да тот его выставил, а ее избил до полусмерти.

– Ее-то за что?

– А ни за что. За то, что молодая, что красивая, что манкая такая… Мне ихний конюх сказывал, что она три дня в конюшне избитая лежала. Чаруш тогда не велел к ней никому подходить, как жива осталась, непонятно… Хотя чего тут непонятного? Ведьма же… живучая…

– Так никто за нее и не вступился?

– А кто за нее вступится? Сирота, только тетка у нее старая здесь живет. В ковен не пошла за защитой. Вольная ведьма. Чаруш ей муж был, а значит, в своем праве. Тут ей заступников нет. А теперь, после смерти мужа, Дэвис и подавно ей покоя не даст. Хорошо если дождется конца траура… Эх…

***

Йорн вернулся в этот день раньше остальных.

Встретив на первом этаже только Мари, попросил приготовить купальню и сразу поднялся в свою комнату.

Софи не знала, что он уже в гостинице.

Она вошла в его комнату без стука, открыв дверь своим ключом, со стопкой свежего белья и полотенцами, когда Йорн выходил из купальни.

Они так и застыли друг против друга. Он полностью обнаженный, со стекающими по телу тонкими струйками воды, она со стопкой белья в руках.

– Я постель поменять, милорд, – опуская глаза в пол, внезапно севшим голосом произнесла Софи, – простите, я не знала, что вы…

– Я не против, меняйте, – ответил маг, неторопливо поворачиваясь к ней спиной и обматывая вокруг бедер приготовленное полотенце.

Софи плохо соображала, когда лихорадочно сдергивала постельное белье, стелила новое, чувствуя, что он рядом и смотрит на нее. Закончила, развернулась уходить и почти уткнулась лицом в широкую смуглую, еще влажную от воды мужскую грудь.

Сердце Софи бешено заколотилось.

Некоторое время мужчина стоял, ничего не предпринимая, давая ей возможность ойкнуть и сбежать. И Софи это почувствовала. Вот только бежать почему-то никуда не хотелось. Она сейчас отчетливо понимала: если сбежит, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

От него пахло хвойным мыльным варом и мятой. От этого запаха у Софи немного кружилась голова, путались и сбивались мысли.

Тихонько выдохнула, неуверенно коснулась его груди подушечками пальцев, осторожно провела вниз по животу. Почувствовала, как мужское тело под ее руками отзывчиво напряглось, вызывая ответный трепет и восторг. Томление, незнакомое, странно приятное, спускающееся от груди вниз к животу и ниже, заставило ее замереть и прислушаться к себе.

Никогда она такого не испытывала и никогда себя так не вела с мужчиной. Да и мужчин-то в ее жизни, по большому счету, не было.

Ксавье Чаруш был немолод, ему нужна была хозяйка, а не любовница, и в постели он был не особо умел и щедр на ласки. Первую брачную ночь, да и другие редкие ночи с ним Софи вспоминала с содроганием, не понимая, что вообще в этом находят другие женщины. Со временем убедила себя, что она какая-то неправильная и этих сладких восторгов, про которые, закатив глаза, рассказывала ей, замужней женщине, ее незамужняя служанка Мари, не узнает никогда.

И хорты бы с ними. Она никогда раньше не переживала об этом, не особо привечала и гнала поклонников и ухажеров, которые начали лезть в ее жизнь сразу после смерти мужа. Зачем они ей? Для чего? Хватит, намучалась. Теперь она свободна, сама себе хозяйка, и терпеть унижения и боль в своей собственной постели больше не намерена. Ни с кем. Никогда.

Но этот молодой красивый инквизитор взволновал ее с самого первого взгляда. У нее словно что-то дрогнуло внутри, затеплилось. Может, потому что так нежно и восхищенно раньше на нее никто не смотрел? С похотью и звериным желанием обладать – да. А вот так, как он, – никто, никогда.

И сейчас, ощущая его гладкую кожу под своим пальцами, она замирала в предвкушении. В предвкушении чего? Софи не узнавала в этих чувствах и ощущениях саму себя.

Йорн стоял не двигаясь и ничего не предпринимал. Он честно давал время одуматься и уйти и в то же время боялся спугнуть эту нечаянную ласку. И когда ее руки коснулись его тела, он понял, что точка невозврата пройдена, он уже ее никуда не отпустит.

Медленно притянул к себе за талию, осторожно вынул из тугого пучка шпильку, и белые длинные волосы тяжело упали на плечи и спину. Прижавшись щекой к ее макушке, вдохнул чарующий запах молодой женщины. Чистый, нежный, тонкий. Йорн потянул вверх края блузки, снимая ее через голову Софи, и та покорно подняла руки, выскальзывая из кружевного плена.

Снял. Отбросил пенную ткань на пол. Туда же полетела нижняя сорочка.

Провел нежно ладонями по плечам, рукам, вниз к талии и завязкам, держащим юбку. Наклонился к обнаженной груди и поцеловал один сосок, потом другой, провел губами от груди к ключицам и по шее. Софи прерывисто выдохнула. Он коснулся губами щеки и нашел влажные губы, накрыл их в нежном поцелуе.

Пальцы аккуратно сдернули узлы на завязках юбки, и она через несколько мгновений тоже упала к ногам. Скинув одним махом с бедер полотенце, Йорн рывком поднял Софи на руки и шагнул в сторону кровати. Опустил ее спиной на прохладную поверхность одеяла. И, не переставая целовать, опустился сверху.

Она жадно впитывала каждое касание, каждую ласку, стараясь все запомнить и телом, и кожей. Не пропустить ни малейшего мига этого первого настоящего чувственного опыта.

У Софи все было впервые.

Такие поцелуи, такие объятия, такая нежность и наслаждение, такой мужчина. Она трогала его руками, губами, изучала его тело, ловила короткие вздохи и прожигающие взгляды, словно его тоже так касались впервые.

Он почти простонал ее имя и вошел в нее. И этот ее не первый раз стал первым. Таким вот первым, когда она горела и сплавлялась с мужчиной в одном сумасшедшем движении, в одном ритме…

Йорн почти сходил с ума от ощущений, от нежных пальчиков, касавшихся его.

Было сладко или больно, уже и не разобрать, да и неважно. Важна только она, которая смотрит на него, вытягивая душу, разжигая страсть.

Мужчина сжимал нежное тело, стараясь не торопиться, чувствуя, как ей нравятся эти прикосновения, эти движения, толчки. Он с наслаждением вбирал в рот соски, касаясь их языком, жадно ловя ее вздохи от легкого прикусывания кожи, стоны, изгибы спины навстречу этим поцелуям.

Разрядка пришла в их тела одновременно, прошивая насквозь, скручивая и освобождая напряжение внутренних мышц…

А потом снова поцелуи. И снова эти движения, которых было мало и хотелось еще больше и сильнее.

Еще и еще…

Утром Софи впервые в своей жизни проснулась в объятиях мужчины. Не было стыдно, не было больно. Было хорошо и легко. В теле, в голове, на сердце…

Она чуть шевельнулась, и он разомкнул объятия, отпуская ее. Софи легко выскользнула, сразу забралась на него верхом и зависла над ним, упираясь руками в подушку и любуясь красивым лицом мага.

– Софи, – сонно прошептал Йорн.

– М?

– Куда так рано?

Она нежно поцеловала его в губы.

– Пора готовить завтрак гостям.

– И мне? – приоткрыл один глаз мужчина.

– И тебе, – она рассмеялась ему в губы и снова поцеловала.

Йорн сгреб ее в охапку, и она охнуть не успела, как оказалась под ним.

– Не пущу, – он поцеловал ее в шею, – моя…

Один поцелуй, второй, третий… Твердость его намерений не оставляла сомнений и упиралась Софи в бедро.

Ах…

Медленные и глубокие толчки снова заставили Софи забыть обо всем. Нежные губы Йорна обжигали и посылали по телу разряды удовольствия, она выгибалась и раскрывалась ему навстречу.

Как же хорошо! Наверное, ей уже никогда и ни с кем не будет так хорошо!..

Мари все утро бросала на Софи пристальные косые взгляды, подмечая и припухшие от поцелуев губы, красные отметины страсти на шее и ключицах, и сияющие голубые глаза. Все признаки жарко проведенной ночи.

Девушка злилась и завидовала. Это должна была быть ее ночь! Это у нее должны ныть губы и разливаться приятная ломота во всем теле! Эта недотрога не заслуживает такого мужчину!

Софи украла у нее удовольствие!

Мари решила, что не оставит это безнаказанным.

Глава 24

– Поедешь со мной в Урсулан? – Йорн лежал, заложив руки за голову, и наблюдал, как Софи приглаживает щеткой длинные белые пряди, сидя к нему обнаженной спиной на кровати и чуть наклонив голову.

Она перестала водить щеткой по волосам, повернулась лицом к магу.

Неожиданно.

Софи и в мыслях не держала покинуть Сарен-Арк.

– Зачем? – искренне удивилась она.

– Чтобы быть со мной рядом.

– Пока не надоем? – иронично подняла брови.

– Ты никогда не надоешь.

Она помолчала в раздумьях, потом снова провела щеткой по волосам.

– Послушай, нам сейчас хорошо вместе, и ты мне нравишься. Очень. Но в Урсулан я не поеду…

– Подожди, пожалуйста… – Йорн быстро сел на постели, обнял за плечи, заглянул в голубые глаза, – не говори сразу нет, подумай. Что тебя ждет здесь? Ничего хорошего…

– А что меня ждет там? То же самое… Здесь мой дом, здесь живет моя тетка, я забочусь о ней. У меня есть моя гостиница, она мне дает крышу над головой и кусок хлеба. Я ни от кого не завишу…

– Разве хорошо женщине ни от кого не зависеть?

– За других не скажу, а мне хорошо.

– Если ты будешь зависеть от меня, тебе не о чем будет жалеть. У тебя будут дом, прислуга и все, что ты пожелаешь. Разве это плохо?

– Почти то же самое мне обещал Ксавье Чаруш, когда делал предложение. И обещание свое сдержал, только мне иногда тошно было от такой жизни. Я больше не хочу так…

– Подумай, прошу тебя. В столице тебе понравится.

– Возможно. Но вряд ли твое окружение и родственники обрадуются такому… увлечению.

– Причем тут…

– Подожди, – остановила его Софи, – позволь я договорю. Я ведьма неизвестного немагического рода, даже отца своего не знаю. Два непозволительных клейма для избранницы лорда. Хотя для того чтобы сломать жизнь и тебе, и мне, вполне достаточно и одного из них. Меня никогда не примут в твоем обществе, возможно, будут терпеть из уважения к тебе, возможно… И никогда не позволят забыть, где мое место. Кем я там буду? Любовница, содержанка… Никто… Поверь, нам обоим будет лучше, если для каждого из нас все останется по-прежнему. Ты уедешь в столицу, а я останусь здесь…

***

Мари в скромном черном платье стояла, покорно опустив глаза в пол, перед самым страшным и самым влиятельным человеком в Сарен-Арке – главой местной инквизиции, темным магом Буртом Ярым.

Тот смотрел сквозь нее ледяным взглядом, и у Мари внутри все коченело то ли от ужаса, то ли от холода.

– Говоришь, крутит хвостом перед столичными гостями?

– Да, господин Ярый, – часто закивала девушка и заговорила кукольным голоском, – так и есть. Поэтому и гонит Девиса. Зачем он ей, когда такие мужчины под боком? Богатые…

Маг прищурился, задумчиво оглядывая Мари с головы до ног.

Врет. Но зачем? Мстит за что-то Софи? Похоже на то… Интересно, за что?

– Уверена? – Бурт сидел в своем кабинете, откинувшись в кресле и постукивал пальцами по столу, – не похоже это на нее…

– Могу поклясться! – вскинула подбородок Мари и тут же сжалась, – они хотели ее тетку в пособничестве черным магам обвинить, не зря ж в наши края пожаловали, значит, есть причины. Ищут кого-то. Вот она и нашла подход к лордам… Да и самой, поди, приятно ночки коротать с такими мужчинами. Совсем стыд потеряла!

Бурт молча разглядывал доносчицу, не особо вслушиваясь в ее речь, ему и так давно все было понятно. Мазнул взглядом по лицу, потом опустил ниже, по шее, задержался на туго обтянутой тканью высокой груди.

Смазливая, грудастая, с узкой талией и широкими бедрами.

Насквозь лживая. Жадная до денег и удовольствий.

Кстати, об удовольствиях. Раз уж сама пришла…

Мари вздрогнула и нервно облизала сухие губы, когда в полной тишине кабинета тяжело провернулся в замочной скважине ключ, громко щелкнул затвором дверной замок.

В следующие мгновения ее сдернуло с места невидимой силой и больно бросило животом на стол, она едва успела повернуть голову набок, чтобы не уткнуться со всего размаха носом в столешницу.

Бурт не торопясь встал, вышел из-за стола, подошел сзади к Мари и задрал юбку, так что она накрыла ее с головой.

Она едва слышала шорох его одежды и звуки расстегиваемого ремня с перевязью.

Вторжение было болезненным, но уже через пару толчков Мари тяжело задышала под слоем многочисленных юбок, ерзая животом по столу и пытаясь подстроиться под мужчину. Стол поскрипывал и слабо раскачивался, ритмично ударял по стене, постепенно ускоряя стук.

Когда все закончилось, мужчина так же не спеша натянул штаны, застегнул ремень, отошел к своему креслу. Щелкнул дверной замок.

Бурт выдвинул ящик стола, достал и небрежно швырнул две монеты, которые ребрами покатились по столу и со звоном упали на пол. Развернулся к окну и негромко бросил через плечо.

– Пошла вон.

Мари неловко сползла со стола на колени, подобрала монеты и тяжело поднялась на плохо слушающиеся ноги. Поправляя на ходу трясущимися руками одежду, неровной походкой пошла к двери, где столкнулась с Девисом, единственным сыном Бурта Ярого.

Одарив растрепанную девицу любопытно-брезгливым взглядом, тот вошел в кабинет отца.

– Зачем она приходила? – небрежно разваливаясь в гостевом кресле, лениво поинтересовался отпрыск главного инквизитора Сарен-Арка.

Бурт, заложив руки за спину, молча стоял у окна, наблюдая за улицей.

– Неужели только для того, чтобы ты ее огулял? Что? Больше не наш…

Бурт повернул голову и глянул на сына так, что тот осекся на полуслове.

– Пока столичные инквизиторы не уехали, – он говорил медленно, чеканя каждое слово, и от его голоса у Девиса перехватывало дыхание, – ты не появишься ни около гостиницы, ни около самой Софи Чаруш. Если узнаю, что ты нарушил мой приказ, не пожалею, взгрею магическими розгами.

Девис удивленно замер от таких слов, побледнел, сразу подобрался и сел ровно.

– Ты не посмеешь к ней подойти до окончания траура. Траур закончится – можешь делать что хочешь. Усек?

***

Маги, закончив свои дела в Сарен-Арке, возвращались в столицу.

Софи вышла проводить их за ворота гостиницы и теперь смотрела вслед удаляющимся всадникам, трогая двумя пальцами небольшой кулон, надетый на шею и спрятанный под одеждой.

Подарок Йорна.

К разговору о переезде в Урсулан он возвращался каждый день до самого отъезда. Убеждал, уговаривал, обещал. Но Софи была непреклонна, она только качала головой и улыбалась.

Ей не по пути со светлейшим лордом, разные у них дороги. И жизни разные.

И он уехал, оставив ей кулон – парный артефакт, с помощью которого она могла позвать его в любой момент.

Он все еще надеялся, что Софи передумает, и тогда он вернется и заберет ее с собой. Навсегда.

Глава 25

Гектор Мэшем стоял у окна своего ректорского кабинета и смотрел вниз со второго этажа на лавочку около входа в преподавательский корпус прямо под его окнами.

На лавочке сидела немолодая, элегантно одетая женщина, с убранными в сложную прическу седыми волосами. Она держала в своих ладонях ладони девушки, стоявшей перед ней, и что-то говорила. Та только кивала.

«Последние наставления дает», – определил ректор.

Новая адептка академии Урсулана Теодора Тейнэ была только сегодня зачислена на факультет темной магии. Ее вещи уже отнесли в общежитие, где ей выделили отдельную комнату.

Алекс Лун, помощник ректора, устроил обеим дамам небольшую ознакомительную прогулку по территории академии, и теперь Теодора и леди Тейнэ прощались перед долгой разлукой.

До каникул они вряд ли увидятся.

Дверь в кабинет открылась без стука и вошел декан факультета темной магии лорд Освальд Лангранж. Высокий, худощавый, с темными волосами до плеч, яркими темно-карими глазами, красивым скуластым лицом.

– Что за срочность, Гектор? Случилось чего? Опять мои?

Он подошел и встал у окна рядом с ректором.

– Не угадал. Хочу тебя поздравить, у тебя на факультете пополнение, – лорд Мэшем кивнул в сторону лавочки, где разместилась парочка.

– Из какого рода? – маг заинтересованно проследил взглядом за ректором.

– Тейнэ. Теодора Тейнэ.

– Девица, – опешил декан.

– Заметил, да? – съерничал хозяин кабинета.

– Гектор, ты серьезно? С каких пор мы начали обучать темной магии девиц?

– С сегодняшнего дня.

– Поверить не могу. Где ты ее взял?

– Сандэр нашел и направил ко мне.

– Ты с ума сошел? Ты представляешь, что начнется, если представители магических семейств узнают, что на обучение принята первая девочка – темный маг? Да еще такая родовитая? Да она и полугода не проучится, как окажется замужем!

– Надо что-нибудь придумать, чтобы не оказалась… Скажем, что она уже помолвлена.

– Быстро догадаются, что врем, – поморщился Освальд.

– А надо сделать так, чтобы не догадались! – Гектор озадаченно потер подбородок.

– Как ты себе это представляешь? – возмутился темный маг.

– Если мы скажем, что она невеста лорда Моро, это поможет? – вскинул на собеседника вопросительный взгляд ректор.

– Старшего? Лучше сразу императора или Верховного оракула, – хмыкнул в ответ лорд Лангранж, – тогда, возможно, никто покушаться на нее не будет.

– Это был бы идеальный вариант, только вряд ли удастся кого-то из них уговорить, – с сожалением вздохнул ректор. – Как думаешь, кто может согласиться?

– Из Моро? Никто… У меня есть чудесное встречное предложение! Давай по-тихому отправим ее домой, пока никто не прознал, и ничего придумывать не надо будет?

– Дельная мысль, – ухмыльнулся Гектор, – но это невозможно. Ее нашел Сандэр и отправил ко мне с рекомендательным письмом. А это равносильно приказу на зачисление в академию. Написал, что у этой юной особы есть задатки сильного мага и что ее надо учить управлять магией.

– Ну отлично, – язвительно подхватил декан, – сам нашел, вот пусть сам ее и учит. Возьмет к себе в канцелярию, потаскает по экспедициям, научит черных магов ловить или как он там еще развлекается… А у меня почти две сотни оболтусов, за которыми глаз да глаз нужен. Они, не ровен час, академию по камушку разнесут со своими экспериментами с темной магией. Учебную лабораторию в третьем корпусе до сих пор восстанавливают! А ты мне на факультет еще одну провокацию хочешь подсунуть?! Взрывную смесь?! Мало того, что я почти каждый день их с боевиками разнимаю, так они теперь и между собой, и со всеми парнями академии передерутся. А если она еще и хорошенькая … Ох! Верховный небесный! Страшно представить, какие могут быть последствия! Кстати, она хорошенькая?

Пока Освальд любовался лишь тем, чтобы можно было увидеть из окна второго этажа. А видно было немного: пышненькая фигурка, светло-русая голова с собранным низко на затылке тугим пучком волос.

– А ты позови ее, – с улыбкой предложил лорд Мэшем.

– Что?

– Проверь ее силу. Позови ее.

– Ты серьезно?

– Вполне, заодно посмотришь, хорошенькая или нет.

Декан факультета темной магии на мгновение задумался, глядя на девушку.

– Теа или Дора? – уточнил он на всякий случай.

– Теа, – подсказал ректор.

Освальд нарочно послал слабый именной зов. Девушка сразу вздрогнула, словно ее внезапно громко окликнули, и подняла голову в сторону окна, вопросительно взглянула на Освальда. Ректор уловил ответную магическую волну, а декан даже дернулся от неожиданности.

– Недурно, недурно, – прошептал пораженно Освальд, тут же забыв про произнесенную несколько минут назад гневную тираду, – может, и выйдет толк… А глазищи-то, батюшки… Точно разнесут всю академию, – озадаченно шептал темный маг, не обращая внимания на ректора, который стоял рядом, негромко посмеиваясь, – украдут, вывезут из столицы… Спрячут… Жрецов подкупят или нож к горлу… Для брачного обряда… Виноватым сделают меня, а Сандэр мне потом голову оторвет…

– Освальд, ты бредишь? Что ты там бормочешь? Уже передумал? Не будем ее домой отправлять? А может, скажем, что это твоя невеста?

– Она настоящий темный маг? – пропуская мимо ушей колкости и шутки, спросил декан факультета темной магии, поворачиваясь к Гектору.

– Ну, пока нет. Вот когда научишь ее правильно управлять магией, станет настоящим темным магом. Возьмешься?

В это время к девушке и сидящей на лавочке женщине подошли декан целительского факультета Фаргус и немолодой седоволосый мужчина, они полностью завладели вниманием дам.

– Мне кажется или Фаргус сияет, как начищенный медный таз? А кто это с ним? – намеренно оставляя без ответа ректора, переключил свое мнение темный маг.

В этот момент декан целительского факультета поднял голову и посмотрел на ректора и декана факультета темной магии, улыбаясь, кивнул обоим.

– Не кажется. Это наш новый магистр целительского факультета. Познакомлю тебя с ним при случае.

– Тогда понятно, – протянул темный маг, – почему Фаргус такой довольный… А он откуда к нам пожаловал?

– Сандэр встретил его в одной из последних поездок. Его зовут Пармус Хорум, он из Валории. Приехал к нам вместе с леди Тейнэ и Теодорой с западной окраины.

– А-а-а, ну хоть какая-то польза от этих сандэровских поездок есть… А что? Свои целители уже перевелись? Иноземцев теперь зовем?

– Не вздумай так Фаргусу сказать, он из тебя за такие слова потроха достанет.

– Так ему же потом эти потроха обратно и убирать…

– Так что насчет Теодоры Тейнэ? Возьмешься?

Освальд Лангранж снова глянул в окно.

– Да хорт с вами всеми! – махнул обреченно рукой. – Пусть учится. Можно подумать, у меня выбор есть… Но имей в виду, Гектор, я не нянька, парней от нее отгонять не буду! И никаких послаблений, требовать с нее будут наравне с остальными!