Спасибо Арахне, что идёт в ногу со временем и не ограничивается ткачеством, а научилась вполне сносно вязать тёплые вещи. И Амалфея собственной шерсти не пожалела на шарф.

Он не спеша, прогулялся по шумному проспекту с пафосными дорогими магазинами и ресторанами и свернул на тихую боковую улочку, где теснились старинные доходные дома с уютными кофейнями, кафешками и прочими забегаловками.

В первом же кофейне за столиком у окна он разглядел знакомую светло-курчавую голову.

Купидон.

На двери кофейни тренькнул колокольчик, поздоровался администратор, приветливо кивнул проходивший мимо официант, Аполлон бросил ему на ходу «двойной эспрессо» и направился к столику, где погрузившись с головой в Карту вин, сидел Купидона.

– Ты опять за своё? Кто клялся на прошлой неделе, что это был последний раз? Кто говорил, что завязал и ни капли в рот не берёт?

Купидон поднял наигранно-радостный взгляд на нависшего над столом Аполлона.

– Полюшка, а я вот только-только о тебе вспоминал…

– Молился, чтобы не встретились? – с усмешкой уточнил бог, усаживаясь напротив Купидона.

– Ну что ты, Поля, я всегда тебе рад… Я только на минуточку сюда заглянул, холодно на улице, замёрз, – оправдывался стервец, ничуть не смутившись, – вот только зашёл, погреться, только присел, а тут бац! ты… Я ж только чайку попить!..

– Ваш глинтвейн, как вы и просили с красным сухим вином и без сахара, – улыбнулся официант и поставил на стол перед Купидоном высокий бокал с яркой полосатой трубочкой и нанизанной на край долькой апельсина, – и ваш эспрессо.

Перед Аполлоном появилась белоснежная чашечка с дымящимся кофе.

– Чайку, говоришь?

– Полюшка, – прокашлялся Купидон, – ну что ты на пустом месте заводишься, тут и градуса-то тьфу! нет никакого, как в чае… Так, баловство одно, чтоб согреться немного, душой и телом… Это у тебя вон пальто тёплое, дорогое и шарф… А я то-то гол, как сокол! Кстати, шикарный шарф, где взял? Дафна подарила?

– Угу, – мрачно кивнул Аполлон, – Аид.

– М-м-м? – Купидон отхлебнул из бокала, – А Персефона в курсе? Ладно-ладно, я пошутил. А мне вот шарф никто не подарит. Никому я не нужен, мерзну, а всем плевать, только каждый обидеть норовит беспочвенными подозрениями!

Купидон сделал несчастное лицо, тяжко вздохнул и снова сделал глоток.

– Артист из тебя так себе, – не впечатлился жалобными стенаниями Аполлон, – ты мне зубы не заговаривай.

– А я и не заговариваю. Ты же знаешь, заговоры – вообще не мой профиль, это по части Гермеса или по твоей. А на меня и так половина Олимпа дуется по абсолютно незаслуженным причинам, и без заговоров… Доброго слова ни от кого не дождешься, не то что… гм… Вот и приходится самому как-то крутиться, чтобы согреться…

– Глинтвейном?

– Чаем, – мягко уточнил Купидон.

– Кстати, где колчан со стрелами? – глянул ему за спину Аполлон. – Опять в карты продул или заложил?

– Ну что ты, как можно, – обиженно возразил Купидон и снисходительно пояснил, – погода сегодня нелётная, чего их зря таскать с собой?

– Надеюсь, ты про должок не забыл?

– Обижаешь, божественный, на память пока не жалуюсь.

– Ну-ну…

– Кстати, кофе здесь так себе, – заметил с видом завсегдатая Купидон, – напомни, покажу тебе парочку мест где кофе куда лучше здешнего.

– Потому что с коньяком? – уточнил Аполлон.

– Не только…

Анна миновала стеклянную крутящуюся дверь бизнес-центра и шагнула в красивый холл.