В конце рассказа, Мая пожаловалась, что временами не может совладать с собой. Когда она испытывает злость, то перестает себя контролировать. Не знаю, почему девушка, вдруг, прониклась ко мне таким доверием. После сказанного, она исчезла. Я подождала еще немного, но, вскоре, поняла, что Мая больше не вернется. Пока, во всяком случае.
Максим, в то время, обустроил себе рабочее место. По всему полу гостиной красовались разнообразные магические символы, всех размеров. В центре самый большой рисунок. Сам Максим стоял в середине одного из символов, с тетрадью, что-то бормоча себе под нос. Хозяйка дома сидела на том же месте, что и прежде. С виду была абсолютно спокойна. Казалось, ей вообще не интересно, что происходит вокруг. Я рассказала, о своем разговоре с призраком. В общих чертах. При Савельевой мне не хотелось говорить о чем вспомнила ее дочь.
– Очень плохо, что дух не может себя контролировать. Ее провалы в пустоту, как она говорит, может означать, что ею что-то управляет.
– Что ты имеешь в виду?
– Демон.
– Ну, это уже слишком. Я видела ее, я разговаривала с ней. И она совсем не похожа на демона.
– Ты много в своей жизни видела демонов, Саша? И я не сказал, что Мая есть демон. Я сказал, что он ею управляет. Посмотри вокруг. Призраки слишком слабы для таких разрушений. Профессор пострадал умышленно, а духи не способны причинять вред людям.
– Но зачем демону Мая?
– Я думаю, она служит, своего рода, проводником. Есть такие силы, которым заказан путь на этот свет. Тогда они используют заблудшие души.
– Почему именно в нашем доме? – спросила ожившая Савельева. Ее, наконец, заинтересовали происходившие события.
– Случайность. Сущность привлекла Мая. Вернее, возможность через нее попасть в наш мир. Вам просто не повезло.
– А Мая? Как она оказалась здесь? Почему не ушла, куда положено?
– Это мы и пытаемся выяснить.
Макс принялся внимательно листать свою пухлую тетрадь, больше не обращая на нас никакого внимания. Я знала, что в таком состоянии его бесполезно трогать, так что просто села рядом с Савельевой и стала ждать. Когда Макс уходит в себя, для него перестает существовать окружающий мир. К счастью, в этот раз нам не пришлось ждать долго. Спустя несколько минут, друг радостно воскликнул:
– Вот! Я же говорил, оно здесь!
– Что здесь?
– Нужное нам заклинание.
– Нужное нам для чего?
– Чтобы изгнать демона.
– Но мы точно не знаем, что это за сущность, Максим. Что если мы ошибаемся?
– Вот и проверим заодно.
Спорить было бесполезно, да и не могла я спорить, я же в этом ничего не понимаю. Максим лучше знает, что делает. Значит, будем изгонять демона. Для этого надо было, чтобы я завела призрак Майи в специальный магический символ, нарисованный Максом на полу в гостиной. Дальше он сделает все сам. Я должна просто стоять рядом с духом и следить, чтобы она не исчезла раньше времени. На словах все достаточно просто, а вот на деле как мне завлечь в этот круг призрака? Каким образом я могу не дать ей уйти? Но Громова эти нюансы уже не волновали. Он с головой погрузился в изучение своей тетради, бормоча себе под нос. А я отправилась искать приведение.
Нашла я Маю, к удивлению, быстро. Она оказалась совсем близко. Призналась мне, что наблюдала за нами, только не поняла, что мы делаем. Я не стала скрывать, что мы готовимся отправить ее в другой мир. В ее, теперь, мир. О том, что она, возможно, подвергается использованию демоном, я умолчала. Во-первых, точно еще ничего не ясно. Во- вторых, никто не знает, как дух отреагирует на такое заявление. И, в конце концов, как отреагирует сам демон, если он существует. Как ни странно, на этот раз Мая отнеслась к моим словам спокойно, без злости и ярости. Она, всего лишь, исчезла.
Уже было за полночь. Во время погрома в доме было повреждено электричество. Пришлось зажечь свечи. После нескольких часов безуспешного ожидания призрака, стало ясно, что Мая не вернется. Тогда было решено устраиваться на ночь. Так как все очень устали, особенно Максим. Он еще долго что-то рисовал, читал, писал. Мы, как смогли, облагородили разрушенную гостиную. Перевернули диван, рядом поставили два кресла и маленький журнальный столик, вернее, что от него осталось. На него Макс положил все свои пожитки, в виде книг и тетради, а также несколько свечей. Еще парочку свечей мы поставили вокруг нашего пяточка, чтобы хоть немного осветить помещение. Получилось даже уютно, конечно, если забыть, что поблизости бродит то ли привидение, то ли демон, и что за пределами света дом, практически, в руинах.
Нам, с Екатериной Васильевной, Максим предложил расположиться на диване, а сам устроился на кресле рядом. Мы с хозяйкой сходили наверх и принесли пару одеял и подушек. Стало совсем хорошо. Очень не хватало горячего ужина, или, хотя бы, чая. Но чего нет, того нет. Устроившись окончательно, Савельева, наконец, подала голос.
– Как долго мы будем ждать?
Мы с другом переглянулись и вместе посмотрели на женщину. Все это время она очень хорошо держалась. Несмотря на то, что лицо ее сохраняло мертвенную бледность, а руки тряслись, мы не услышали ни одной истерики или жалобы. В основном женщина молчала и смотрела в одну точку.
– Мы не знаем. Пока призрак не выйдет с нами на контакт.
– Почему она перестала выходить на контакт с тобой?
– Она не хочет уходить.
– Почему?
– А вот вы нам и расскажите, Екатерина Васильевна. – Вмешался в наш разговор Макс.
– Но что я могу рассказать? Я ничего не смыслю в этом деле.
– Как на самом деле погибла ваша дочь? – я подумала, что женщина сейчас начнет волноваться, отпираться или, того хуже, плакать. Однако, она только тяжело вздохнула и заговорила, ровно и спокойно.
– Мая покончила с собой после нескольких долгих лет нахождения в психиатрической больнице.
– Почему она там оказалась?
– Учеба в престижном институте далась ей очень не просто. Наверно, это наша вина. Мы слишком насели на нее. Слишком много требовали. У Майи началась сильная депрессия. Мой муж тогда работал в одной из больниц города. Туда он и положил нашу дочь, чтобы под его контролем подлечить. Но ей становилось только хуже. Пошли частые нервные срывы. Что, в итоге, и привело к трагедии. Мая спрыгнула с крыши той самой больницы.
– Как же она попала на крышу? Почему, имея такой серьезный диагноз, ваша дочь свободно передвигалась по больнице?
– Я не знаю. Я знаю только то, что рассказал мне мой муж. Какое это все имеет значение?
– Призрак вашей дочери находится в этом мире для совершения мести. Этт мы знаем почти наверняка. А так как кроме вас и вашего мужа в этом доме никто не живет и никогда не жил, то, соответственно и мстить она будет именно вам.
– Мне?! Но я не сделала ничего плохого. – голос женщины задрожал. – Я всего лишь хотела, чтобы ей стало лучше, Ваня говорил, что вылечит ее. Он обещал…
Екатерина Васильевна, все-таки, не выдержала и заплакала. Напряжение всего последнего времени, наконец, нашло выход, эмоции полились через край. Мы с Максом понимающе молчали. Да и что тут скажешь. Хоть она и знала, чем промышлял ее муж, вероятно, что не могла повлиять на него. Как мы уже успели понять, профессор в этом доме всегда имел непререкаемый авторитет. Максим, вновь, погрузился в свои записи, а я попыталась отдохнуть.
Немного поворочившись, я, все же уснула. Даже не смотря на то, что спать пришлось в положении полусидя, так как рядом сидела Савельева. Она все еще продолжала тихо всхлипывать, уронив голову на руки. Под эти всхлипы я и провалилась в сон.
Дремать, впрочем, пришлось не долго. Сначала я почувствовала, что замерзла. Не открывая глаз, натянула повыше плед. Не помогло. Потом меня, как будто, кто то толкнул. Я подумала, что жена профессора толкается во сне. Однако, толчок повторился, но уже решительней. Открыв глаза, я увидела, что Максим мирно спит в кресле напротив. И его, бедного, сморило. А вот Савельевой рядом не было. Я оглядела гостиную – никого. Будить друга не стала, взяла фонарь и пошла искать пропажу.
Прошла весь первый этаж. Женщину не нашла, зато отчетливо почувствовала призрака. Он был рядом, но на контакт не шел. Может это Мая меня разбудила?
Внизу послышался шум. Я спустилась. Звуки шли из кабинета профессора. Как будто, кто-то тихо плакал. Это была Савельева. Она сидела на полу, рядом горела свеча. Вокруг раскиданы какие-то бумаги, фотографии, ренгеновские снимки. Женщина склонилась над маленькой коробкой, из которой и доставала все эти вещи, просматривала и бросала в сторону.
– Екатерина Васильевна? – я тихо позвала ее.
– Он хранил это здесь. Все эти годы, это было здесь, в моем доме.
– Что хранил?
– Я же просила его, я умоляла. Он клялся, что больше не будет.
У меня по спине побежали огромные мурашки. Картина в целом выглядела весьма жутковатой. Еще и голос женщины с плача переходил на крик. Я же не могла пошевелиться. Было очень страшно оставаться здесь, но и бросить женщину тут одну я не могла.
– Саша!? – сверху послышался голос Максима.
– Мы внизу. – Крикнула я в ответ.
– Что вы тут делаете? Я же сказал оставаться в круге!
– Я проснулась, Савельевой нет, я нашла ее тут.
– Что она делает? – Макс осветил женщину фонарем.
– Не имею понятия. Она не слышит меня и не отвечает.
Максим окликнул Савельеву, никакой реакции. Тогда он подошел почти вплотную, тронул ее за плечо.
– Екатерина Васильевна, нам надо вернуться. Здесь опасно находиться.
Женщина, вдруг, резко вскочила, вцепилась парню в руку и почти что закричала.
– Вы не понимаете! Мы все прокляты! Она не выпустит нас, пока не отомстит! Спрятаться негде! Негде!
Максим попытался успокоить Савельеву, но все было бесполезно. Она билось в истерике, без конца повторяя, что мы прокляты, и нам не скрыться от возмездия. Она, буквально, сошла с ума! Как же мне было страшно! Я остолбенела и не знала, что делать. И в этот самый момент, у меня над ухом прогремел громкий и требовательный голос:
– Какого черта вы делаете в моем доме!?
Как по команде, мы обернулись. Профессор, собственной персоной, стоял у входа в кабинет. В одной руке он держал фонарик, другая висела на перевязи в гипсе. Голова тоже была перевязана бинтами, в некоторых местах виднелись кровавые подтеки. Он был в ярости! Его трясло от злости.
– Я спрашиваю еще раз, что вы тут делаете?! Кто вам позволил снова врываться в мой дом?
– Нас пригласила Екатерина Васильевна. – Спокойно ответил Максим. Похоже, его одного мало трогала, что здесь происходит, по нему не было видно, чтобы он боялся.
– Моя жена не в себе, разве вы не видите? Как смеете вы пользоваться больным человеком, в своих низких интересах?
– Низких интересах? Мы пытаемся спасти вас от мести вашей дочери!
– Так, ну хватит! Вы можете забивать голову моей ненормальной жене, но я не куплюсь на весь ваш бред про привидений. Пошли вон из моего дома!
Хозяйка стояла как вкопанная. В руках она все еще держала несколько снимков из коробки. Но тут женщина, с диким ревом, бросилась на профессора. Она бросила ему в лицо эти фотографии.
– Это твой дом? Это твои картины? Это твой любимый кабинет? Стоило это все той мерзости, что ты натворил?! – Екатерина Васильевна была вне себя. Она колотила мужа из всех сил. Тот уворачивался и одновременно пытался успокоить жену. Наконец, это ему удалось. Профессор сжал обе ее руки.
– Что ты несешь, дура!? Опомнись!
– Ты же мне обещал, ты клялся мне, что вылечишь ее. Ты говорил, у нее просто нервы. Как же ты мог, как же твои руки поднялись!? – женщина, буквально, упала на пол, не в силах больше стоять на ногах.
– Ты сама не понимаешь, что ты говоришь. Тебе нужно успокоительное.
Мы с Максимом, молча, наблюдали за происходящим. Вмешиваться не было никакого желания. Пусть разбираются сами. Удивила только реакция жены профессора. Можно подумать, что она впервые обо всем узнала. Но такого же не могло быть. Не могло быть, чтобы она прожила всю жизнь с человеком и не в курсе, чем тот занимается. Особенно, что касается ее родной дочери. То есть, получается, она просто отдала девочку на руки мужу и верила всему, что он говорил?
За моей спиной пронесся легкий сквозняк, задув несколько свечей. Никто, кроме меня не заметил этого. Видимо, так были увлечены выяснениями отношений. Я почувствовала холод и обернулась на его источник. Позади стояла Мая. Она ничего не говорила, только лишь указала мне на ту самую коробку, что стояла на полу. Из нее жена профессора доставала те снимки. Я опустилась на колени около коробки и заглянула в нее. То, что я увидела, лишило меня дара речи.
Итак, теперь я помню. Помню все. Помню, кто я, где нахожусь и зачем осталась здесь. Помню всю свою жизнь, до самого последнего мгновения. До того момента, как стояла крыше той чертовой больницы. Как сделала последний шаг. Главное, помню, почему я сделала этот шаг.
Он виноват во всем. Все, что с ним связано, это только боль и ненависть. Он приносил с собой только боль. От нее не было спасения. Как только я не просила, как только не умоляла. Он был глух. Он не хотел отпускать меня. Но и терпеть больше не было сил. Я должна была прекратить мучения. И я их прекратила.
Мой отец. Теперь я точно знаю, что он должен ответить за кошмар, который положил конец моей жизни. Я сделаю его конец не менее ужасным. Он переживет все, что заставил пережить меня. Он поймет, какую ошибку совершил, заперев меня в той комнате пыток. Ему, как и мне, не будет спасения.
Моя мать. Женщина, которая виновна только в том, что отдала меня ему. Она не знала. Она верила мужу. Но почему же, за столько лет, она не пришла ни разу? Почему ей было не интересно, как поживает ее дочь в этой, чертовой, психушке? Она бросила меня. И за это она тоже должна ответить!
Для начала я покажу всем истинное лицо их дорогого и уважаемого профессора Савельева. Для этого я воспользуюсь голосом живых. Двое молодых людей, пришедших в наш дом, все еще здесь. Они хотели помочь мне. Так я воспользуюсь их помощью.
Была ночь. Люди спали в гостиной. Девушка, парень и моя мать. Она увидит первая. Я стянула с нее одеяло, когда она проснулась, позвала за собой. Мы пришли в святая святых хозяина дома – его любимый кабинет. Там хранится самый большой его секрет. Его архив. Я помогла ей найти.
Тут случилось не предвиденное. Женщина опустилась на колени вместе с той коробкой. С каждой новой бумажкой или фотографией, она принималась плакать с новой силой. Как будто впервые это видит. Но этого не может быть. Я не верю, что она ничего не знала.
Спустя какое-то время на пороге появилась девушка. Хорошо. Как раз вовремя. Она тоже должна увидеть, чтобы потом рассказать всем. Мои планы немного попортил приход непрошенного гостя, в лице профессора. Но он уже не мог мне помешать. Между супругами возникла перепалка, этим я и воспользовалась. Окликнув, девушку, я показала ей, на что она должна обратить внимание. Просмотрев содержимое архива профессора, она подняла на меня глаза.
– Что это, Мая?
– Ты хотела знать. Теперь ты знаешь.
– Это ужасно.
– Это не все. Там нет моей истории. Ее я расскажу тебе лично.
Для этого, я просто коснулась девушки. Я не смогла почувствовать ее физически, но она смогла почувствовать меня. Увидеть, как профессор Савельев проводил свои бесчеловечные опыты над…
– ....собственной дочерью. – впервые я смогла вымолвить хоть слово. То, что я увидела в коробке, потрясло меня до глубины души. Профессор на самом деле проводил опыты над своими пациентами. Над живыми людьми. Здесь хранились все его записи, снимки и документы. Так же, там было достаточно подтверждений, что многое из этого профессор делал на заказ. В том числе и за границу. На некоторых фотографиях я узнала людей, которых видела в той тайной комнате. Они просили у меня помощи. Теперь я понимаю почему. Эти несчастные при жизни подвергались страшным мучениям и не менее ужасно умерли. Но самое дикое, что в их число входила собственная дочь Савельева. Определенно, Мае есть, за что мстить отцу. И она не остановится, пока не доведет дело до конца.
– Саша, что у тебя там? – Максим заметил, как я что-то увлеченно рассматриваю и подошел узнать. Супруги, к этому моменту, немного успокоились. Екатерина Васильевна стояла в углу, закрывшись руками и рыдая. Профессор посветил на нас фонарем. Когда он увидел, что именно мы с Максимом держим в руках и откуда мы это взяли, его лицо перекосилось злостью.
– Как вы посмели!? Как вы нашли?
Не обращая внимания на Савельева, я заговорила, обращаясь, прежде всего к его жене.
– Вы хотели знать, почему Мая покончила с собой. Она просто не видела другого выхода. Собственный отец ставил на ней опыты. И этим мучениям не было конца.
– Да что ты несешь!? Мая была больна. Я занимался ее лечением.
– Вы использовали ее болезнь для экспериментов. Как и всех остальных.
Максим взял у меня из рук несколько снимков, просмотрел их.
– Ну и сволочь же ты, профессор! – друг отбросил все формальности и перешел на "ты". – Они же живые люди! Как рука у тебя не дрогнула!
Савельев, не спеша, подошел к коробке. Взял с пола пару личных дел его подопытных и пролистал их. Спокойно, без каких-либо эмоций, проговорил.
– Это не люди. К нам в лечебницу привозили всякое отребье. Бомжи, наркоманы, алкаши. Все с большими проблемами с головой. Никому не нужные, ни на что не годные. Они получили шанс сделать в своей никчемной жизни хоть что-то стоящее, послужить науке и медицине. Мы делали большое одолжение всему человечеству, что избавляли его от мусора!
– Ваша дочь тоже была мусором?
– Мая оказалась не в то время, не в том месте. Она узнала то, чего знать не должна была.
– И за это вы залечили ее до смерти.
– Да кто ты такая, чтобы судить меня? Ты, безродная сирота! Годишься только на то, чтобы пудрить головы таким сумасшедшим, как моя женушка. Ни один нормальный человек не поверит во весь этот бред про привидений. Да ты такая же чекнутая, как и мои пациенты. Ты такой же мусор, как они. Никогда тебе не работать в медицине, я об этом позабочусь!
Максим, было, дернулся в сторону профессора, он даже замахнулся, но Екатерина Васильевна его опередила. Она подлетела к мужу и принялась колотить его, что было сил, обсыпая проклятиями. Однако, на этот раз Савельев не стал церемониться и ответил жене. Да так, что бедная женщина свалилась с ног.
В этот момент профессора подбросило вверх и с силой ударило о потолок, затем швырнуло о стену и о пол. Следом о другую стену. В конце, Савельев рухнул без сознания. Его повязка на голове, напрочь пропиталась кровью, а на теле разорвалась одежда. Его жена не переставала кричать.
– Да не визжите вы! – Макс затряс женщину. Та закрыла рот руками и выкатила глаза. Ее трясло, фонарь в руках ходил ходуном. – Саша, надо уходить отсюда!
– А как же профессор? Мы не можем оставить его так, ему нужна помощь.
Савельев, до сих пор, лежал на полу без сознания, под его головой растеклась небольшая лужица крови. Мы с Максимом подняли профессора под руки и потащили в гостиную. Он был жив. Там положили его на диван, я попыталась оказать возможную медицинскую помощь. Из видимых повреждений была рана на голове, разбитый нос и множество ссадин и царапин. Вероятно, были и внутренние травмы. Профессор был в глубоком обмороке. Он бредил, что-то бубня.
– Саша, ждать больше нельзя. Надо заканчивать дело. Ты должна заставить Маю встать в круг.
– Я не смогу. – Меня, вдруг охватила паника. Вера в свои силы исчезла, и мне казалось, что все кончено, мы проиграли. – У нас не получится. Все это намного серьезней, чем мы думали. Мы должны забрать хозяев и уходить.
– Теперь это уже не поможет, как ты не понимаешь!? Призрак привязан не к дому, а к профессору. Куда бы он не ушел, дух найдет его и не остановится, пока не доведет дело до конца. Отомстив, он так и будет блуждать в нашем мире, причиняя вред людям. Саша, мы это начали, нам и заканчивать. Пути назад нет!
– Но я не знаю, что делать! Я всего лишь проводник, я разговариваю с ними, но больше ничего не умею.
– Не правда! Ты сама не понимаешь, какой силой обладаешь! Ты намного сильней меня и всех, кого я знаю. Если не сможешь ты – не сможет никто!
Слова Максима немного привели меня в сознание. По крайней мере, меня перестало трясти. Друг прав, мы виноваты в происходящем. Пока не пришли мы, пока я не заставила Маю вспомнить свою несчастную жизнь, призрак вел себя вполне тихо и безобидно. А теперь этот дом лежит в руинах, хозяин на грани жизни и смерти, а хозяйка, по всей видимости, жизнь свою будет доживать в психушке. После того, что мы натворили, мы просто не можем уйти и оставить людей в беде. Я должна хотя бы попробовать. Иначе никогда себе не прощу.
Я встала в нужный круг и принялась звать призрака. Он был по близости, пытался добраться до профессора, но тот был обезопасен, нарисованными Максом, символами. Призрак был в ярости, он метался по всему дому, обрушивая за собой все вокруг. Это была не Мая. Это было то самое существо, которое овладело ею окончательно. Оно дало выход всей той боли и отчаяния, что Мая носила в себе долгие годы в темноте и пустоте, увеличив ее многократно. Вставать в круг, демон не собирался. Слишком умен, понимает, что от него ждут. Все это было бесполезно.
– Не получится. Я должна вернуть Маю.
– Что ты говоришь? Майи уже нет. Оно поглотило ее.
– Другого выхода нет.
– Нет, ты должна оставаться в безопасности. Я не разрешаю!
– Ты знаешь, что я права. Иначе нам не одолеть. Ты будешь рядом, так что я буду в безопасности. – Я обняла Максима. Очень крепко. Мы оба понимали, что либо мы победим, либо эта ночь станет последней для нашей. Как бы не хотелось Максу, он меня отпустил.
– Я буду следить за тобой. Если что-то будет происходить, я тебя вытащу. – И Максим меня поцеловал.
Я поднялась на второй этаж. В единственную комнату в доме, которая осталась абсолютно не тронутой. Бывшая комната Майи. Максим не прав, Мая все еще здесь, иначе это место было бы разрушено точно так же, как остальной дом. До конца я не понимала, что должна делать. Как разговаривать с демоном и как разбудить в нем Маю. Одно я знала точно, девушка не хочет мести. Она хочет простить и уйти. Она хочет покоя. Я увидела это, когда она впустила меня в свои воспоминания. Эта сущность заставляет ее испытывать гнев, не отпускает ее.
Не успела я войти в комнату, как дверь за мной захлопнулась. Оно было здесь. Стояло прямо передо мной. В ярости сжимая кулаки.
– Я даю вам последнюю возможность покинуть дом и остаться в живых. Иначе вас постигнет кара.
У меня пробежал мороз по коже. Голос, которым оно говорило, не был голосом девушки. Теперь это голос самого демона. Громкий, четкий, жуткий до мурашек.
– Я хочу говорить с Майей.
– Майи больше нет. Она больше ничего не решает.
– Мая, я знаю, ты меня слышишь. Посмотри, что ты натворила! Посмотри, что ты сделала со своим домом. Что ты сделала со своими родителями! Не ты хочешь этого, но ты можешь это прекратить!
– Ты не поняла – МАИ БОЛЬШЕ НЕТ!!! – демон закричал так, что стены задрожали. Но от меня не укрылось та неуверенность, с которой он держался. Его голос дрогнул. Всего на миг, но этого хватило, чтобы я убедилась – Мая меня слышит.
– Ты прошла через ад, ты имеешь право злиться. Но месть не поможет. Легче не станет. Ты никогда не обретешь покой, если не найдешь в себе силы на прощение.
– И это ты говоришь о прощении? – взгляд призрака направлен на меня. Он смотрит мне прямо в душу. Он знает все обо мне. Все мои мысли, страхи. Мои тайны. Он хочет вытащить всю мою боль наружу, чтобы выбить меня из колеи. Свести с ума. Я призналась сама себе, что ему это, с успехом, удается. Демон продолжил.
– Да ты всю жизнь проклинаешь себя и свой дар. Сколько раз пришлось переехать твоей семье, чтобы тебя не упекли в психушку? Сколько насмешек и унижений ты пережила? А Максим? Что ты сделала с его жизнью?
– Мне некого в этом винить. Только себя саму.
– Вот именно. – Призрак приблизился. – Ты виновата. Только ты одна.
– Я знаю это. – Во мне закипала злость.
Демон, на минуту, задумался. Затем подошел совсем вплотную.
– Разве такого конца заслужила твоя мать?
– Что ....что ты сказал!?
– Ее мучило то, что с тобой происходило. Она ведь так и не поверила в твой дар. Она просто наблюдала, как ты медленно сходишь с ума. Это ее и убило.
– Ее убила болезнь! – я до боли сжала кулаки. На глаза наступили слезы.
– Ее убил стыд и позор за свою дочь! Так же, как твоего отца.
– Замолчи!
– Ты думаешь об этом каждый день. Засыпаешь и просыпаешься с этой мыслью. Ты не можешь себя простить.
Голос демона, его взгляд завораживали. Я, вдруг, ясно поняла, что он прав. Во всем прав. Силы покинули меня. Я опустилась на пол и слезы полились ручьем. Мама долгие годы умоляла меня остановиться, не говорить с пустотой, хотя бы на людях. Требовала, угрожала, плакала. Очень много плакала. Люди шептались, смеялись. Учителя задавали неудобные вопросы, намекая, чтобы меня показали врачу. В итоге мама слегла. Она просто не выдержала разочарования собственной дочерью. Папа сильно переживал. Он ни разу не сказал вслух, но я всегда знала – он винит во всем меня. Спустя пять лет не стало и его. Я осталась одна.
Будто услышав мои мысли, призрак, опустившись рядом со мной, заглянул мен в глаза.
– Ты проведешь свою жизнь в одиночестве. День за днем твоя совесть будет грызть тебя, изводить. Ты же не хочешь такой участи для себя?
Я отрицательно покачала головой. Невозможно было оторваться от этих глаз. Прозрачных и пустых.
– Тогда закончи это сейчас. Спаси свою душу. – За моей спиной настежь открылось окно. На улице уже начинал заниматься рассвет. Дул сильный промозглый ветер. Словно зачарованная, ничего не соображая, я поднялась и подошла к окну. Встала на подоконник. Внизу лежала решетка, с торчащими прутьями. Она, как будто, звала меня. Мне так и хотелось сделать шаг. Всего один шаг и наступит, наконец, долгожданный покой. Призрак был рядом, он шептал мне: