– Я готов, – сказал Михаил, выходя из кабинета с большим коричневым портфелем из крокодиловой кожи в руке. – Только загляну на минуту к Анфисе. Узнаю, как она себя чувствует, и поедем.

– Нет… – остановил его Сева. – Не надо её зря тревожить, пускай спит.

– А вдруг она проснётся, а нас нет… Она же будет бояться.

– Она будет бояться ещё больше, если ты скажешь, что мы все уезжаем. Пускай спит спокойно. Поехали.

– Ты же сказал, что не едешь с нами.

– Я сяду в машину в гараже, а ты после того, как Хосе выгонит её во двор. Пускай тот, кто за нами следит, думает, что вы едете в банк вдвоём, а я остался охранять Анфису. Где – нибудь по дороге вы меня незаметно высадите.

– Девочка моя, она остаётся совершенно одна…– запричитал Михаил.

– Я надеюсь, похитителей всё – таки больше интересуют деньги…

-–

Сева переждал некоторое время и вышел из кустов, в которые нырнул прямо из притормозившей на повороте машины, на соседнюю улицу. Там находился длинный ряд магазинов и сувенирных лавок. В одном из них он приобрёл лёгкие сандалии, шорты и рубашку какой – то немыслимой расцветки. Тут же переоделся, и, присмотрев небольшой рюкзак, сложил в него снятую с себя одежду, не забыв переложить содержимое карманов в мешкообразные карманы шорт.

В следующем магазинчике примерял шляпу из рисовой соломы и тёмные очки. Придирчиво осмотрев своё отражение в зеркале, предложенном очаровательной таитянкой, удовлетворённо хмыкнул и, подмигнув девушке, расплатился.

Выйдя на улицу, Сева смешался с толпой и направился в сторону пляжа, оглядываясь по сторонам с видом только что прибывшего, восхищенного местными видами туриста. Собственно, вся курортная зона острова состояла из великолепных вилл и отелей разных размеров и статусов, теснившихся на склонах гор вдоль бесконечного пляжа с чистейшим белым песком.

Вокруг кипело безудержно – хмельное, бесшабашное веселье. Полуодетые, загорелые люди вели себя совершенно свободно и раскованно. Казалось, все они, едва сойдя с трапа доставившего их сюда самолёта и устроившись в гостиницах, спешили сбросить с себя вместе с надоевшими костюмами и галстуками последние оковы морали и благоразумия, и пускались во все тяжкие, боясь потратить зря хотя бы одну минуту дарованной самому себе свободы.

Сева очень быстро нашел небольшое двухэтажное здание бледно – розового цвета с названием « ОТЕЛЬ РИО». К нему вела уютная аллея, отделенная от автостоянки кустарниковыми растениями с ярко – красными цветами. Где – то здесь, по рассказам Анфисы, обитал Максим, ведущий слежку за предполагаемыми похитителями. Сева обошел отель по периметру в надежде его заметить, но никого не обнаружил. Толи Максим достаточно умело маскировался, толи его вообще здесь не было.

Сева решил не изощряться, выдумывая причину, по которой ему необходимо встретиться с девушкой из номера тринадцать, не зная её ни в лицо ни по имени, а обратиться за помощью к племяннику Габриэллы.

– Одна голова хорошо, а две лучше, – бормотал он, доставая визитку и набирая номер, – он местный, он должен знать какие у них тут порядки и всё такое…

– Я слушаю… – ответил молодой приятный голос.

– Здравствуйте! Меня зовут Всеволод. Ваша тётя посоветовала мне обратиться к вам по одному очень серьёзному вопросу. Это она дала мне вашу визитку.

– Здравствуйте. Я Филипп. Постараюсь вам помочь.

– Мы не могли бы встретиться?

– Когда и где вы хотите увидеться?

– Я нахожусь рядом с отелем «Рио». Вы не могли бы сюда подойти?

– Могу. Буду минут через десять – пятнадцать. Подождёте?

– Конечно.

– Как мне вас узнать?

– Я буду в кафе напротив отеля. Здесь оно одно. Когда подойдёте, созвонимся.

– Договорились.

Сева вошел в кафе, с удовольствием окунувшись в прохладный кондиционированный воздух. Выбрав место ближе ко входу, присел в удобное кресло из ротанга и с облегчением вздохнул. Длительный перелёт и смена прохладного московского климата на тяжелую влажную духоту давали себя знать. Сева с наслаждением вытянул ноги и оглядел полупустой зал. Компания молодых людей, сидевших в противоположном углу за двумя сдвинутыми столами, громко и увлеченно обсуждала преимущество дайвинга перед планеризмом.

Пожилая пара за соседним столиком с аппетитом поглощала какое – то блюдо из морепродуктов

запивая пивом из высоких, запотевших от холода стаканов. Желудок тут же напомнил о себе

предательски громким урчанием. Сева вспомнил, что за всё время после приезда ни разу толком не поел.

Подошедший к нему официант предложил меню. Сева, не читая, отложил его в сторону и, незаметно сглотнув слюну, кивнул на соседний столик.

– Пожалуйста, мне тоже самое. Только побыстрее.

– Спасибо. Одна минута. – официант понимающе улыбнулся и ушел.

Сева расслабился и, стараясь не смотреть на соседей, невольно прислушался к молодёжи.

– Мы плавали вчера на рифы. – воскликнула худенькая, загоревшая до черноты девушка со светлой, причудливо заплетённой вокруг головы косой. – Ребята, это сказка!!! Сколько погружаюсь, такой красоты я ещё не видела! Единственное, надо быть осторожными с подводными течениями. А то нас вчера едва не занесло в «пасть дьявола».

– Дьявола? Вас чуть не съела акула? – ужаснулся блондинистый парень с явно выраженным немецким акцентом.

– Да нет, что ты. – улыбнулась девушка. – Акул мы даже не видели. Так местное население называет один из островов, к которому может затянуть течением. Говорят, там очень острые рифы. Волны, усиливающиеся силой течения, швыряют вас о них, разбивая так, словно вы побывали в зубах акулы.

– Вот видите, как бывает в море. В небе этого нет. Там нет ни акул, ни барракуд, ни морских змей, только птицы! И видишь сверху сразу столько красоты, как не видишь с земли.

– А ещё на этом острове есть очень много подводных пещер. – настаивала девушка, тщетно пытаясь обратить немца – планериста в свою дайвингскую веру, – В них тоже можно погружаться. Говорят, красота невероятная. Вот скажи, сверху ты такое увидишь?

– Вы знаете, Катя, майн френд видел с высоты очень красивое озеро, что было очень глубоко в земле.

– Где?

– В лесу, не так далеко от верхней дороги…

– Класс! – обрадовалась девушка. – Завтра же расспрошу о нём инструктора и местных ребят.

Блюдо, принесённое официантом, было оформлено достойно кисти художника, порция огромной и невероятно вкусной. Сева проглотил всё очень быстро и готов был бы съесть ещё столько же, но почувствовал, как о его колено настойчиво долбится телефон, поставленный на виброзвонок. Он пару секунд понаблюдал за невысоким, крепко сбитым молодым человеком с открытым взглядом, стоявшим на входе с телефоном у уха, затем достал трубку из кармана, и, приподнявшись с места, ответил:

– Алло. Я Всеволод.

Молодой человек кивнул и направился к его сторону. Они обменялись крепкими рукопожатиями и присели за столик.

– Сегодня мы с моим другом были у вашей тёти, – сказал Сева, испытующе глядя в чёрные миндалевидные глаза, – она дала мне вашу визитку.

– Я знаю. – кивнул головой Филипп – я звонил тёте, когда ехал сюда. Она вкратце рассказала мне о вашем деле. Похищение детей – это невероятно, у нас такого никогда не было. Скажите, ничего нового после вашей встречи с тётей не произошло?

– Ничего, кроме очередного звонка с требованием выкупа. Хотя ваша тётя настаивала на том, что детей, по её мнению, их почему – то двое, никто не похищал. Однако, выкуп за дочь моего друга продолжают требовать. Они грозятся её убить, если не получат денег или мы обратимся в полицию. Естественно, обращаться в полицию мой друг боится. Я хочу ему помочь, но я впервые на острове, не знаю ни здешних мест, ни обычаев и порядков. Для того, чтобы всё узнать, нужно время, а у нас его нет. Ваша тётя говорила очень странные вещи. Я понимаю это как желание произвести впечатление, но все – таки верю в её искренность честного человека. Поэтому я рискнул обратиться за помощью к вам.

– Моя тётя не станет обманывать в такой ситуации. – возразил Филипп, – Если она что – то говорит, значит, она действительно так чувствует, и почти никогда не ошибается.

– Боюсь, что путь к разгадке может быть очень долгим, а времени у нас очень мало. Невеста моего друга, на попечении которой находилась его дочь, говорит, что девочка познакомилась с нашими соотечественниками, женщиной и её сыном, мальчиком лет восьми – девяти. Во время похищения мать находилась вместе с ними. Дети купались в море, но в какой – то момент все трое незаметно пропали из вида.

– Значит, похитители всё – таки не местные. Я же говорил, что у нас такого не может быть! – воскликнул Филипп, радуясь восстановлению доброго имени своей маленькой родины, но, заметив в глазах Севы упрёк, добавил: – Наши преступники, конечно, тоже ребята ещё те. Они способны на многое, но на похищение детей – вряд ли… У нас на этот счёт очень строгие законы.

– Ладно, посмотрим. Сейчас я хочу сделать вот что. При их знакомстве подозреваемая вроде бы говорила, что живёт с сыном вот в этом отеле. Охранник, знавший их в лицо, постоянно следит за ним, но ни разу не видел ни её, ни ребёнка. Либо они сбежали, либо их здесь никогда не было.

– Вы считаете, их направили по ложному следу?

– Может быть. Если Анфиса не ошибается, женщина говорила, что живут они в номере тринадцать. Мы можем неофициально узнать, кто в нём проживал за этот период?

– Можем. У меня в этом отеле служит друг. Сейчас я узнаю, где он находится.

Филипп набрал номер и спросил: – Равиль, ты сейчас дома или на работе? Отлично. Можно к тебе зайти? Я здесь, рядом.

– Он как раз на работе,– сказал Филипп, убирая телефон в карман, – пойдёмте.

Глава10

Равиль, невысокий худенький паренёк с неожиданно голубыми глазами, встретил их за стойкой администратора. Он был одет в строгие чёрные брюки, белоснежную рубашку и узкий черный галстук. По сравнению с ним Сева чувствовал себя в своём попугайском наряде по меньшей мере глупо.

Обменявшись рукопожатиями, Филипп сразу приступил к делу.

– Равиль, нас с Всеволёдей…

– Называйте меня просто Сева, и давайте на ты.

– Хорошо, так будет удобней. Нас с Севой интересует одна семья, женщина с ребёнком. Они жили или живут в вашем отеле, в номере тринадцать.

– Почему они вас интересуют? – насторожился Равиль.

– Я не могу тебе сказать. Ты мне просто ответь, были такие или нет?

– Были…– ответил Равиль, даже не заглядывая в журнал регистрации.

– Как их зовут?

– Зябликова Вера Ивановна и её восьмилетний сын Пётр.

– Мы можем их увидеть?

– Их нет уже несколько дней. Мы начинаем беспокоиться, не произошло ли с ними несчастье

– Вы обращались в полицию?

– Нет. Срок их проживания ещё не истёк. Возможно, они задержались у каких – нибудь друзей, мы не можем вмешиваться в их личную жизнь. Да и визиты полиции с их расспросами – допросами тоже реклама для отеля не очень – то хорошая …

– Это понятно, однако, вас что – то беспокоит? – вмешался Сева

– Я как раз дежурил, когда она куда – то уходила. Она была одна, без сына, и очень – очень сильно расстроена. После того никто не видел ни её, ни мальчика.

– Равиль, ты не мог бы показать нам её номер?

– Ннне знаю… – протянул Равиль, оглядываясь по сторонам,– если с ними что – то случилось, то должна прийти полиция с ордером, как положено по закону…

– Равиль, сделай это для меня. – попросил Филипп. – Ты же знаешь, я никогда не иду против закона. Мы ничего там не тронем, просто посмотрим.

– Хорошо. Но я не могу покидать свой пост. Вот, возьмите ключи и идите сами. Второй этаж.

– Спасибо, друг!

В небольшом двухместном номере царили идеальная чистота и порядок. Несмотря на то, что жильцы отсутствовали уже несколько дней, нигде не было ни пылинки, а на столе и тумбочках стояли букеты свежих цветов.

– Да, сервис у вас на высоком уровне, – позавидовал Сева, открывая шкаф. В нем лежали два пустых чемодана и небольшой рюкзачок. Вещи аккуратно разложены по полочкам и развешены на плечиках. На одной тумбочке лежала стопка детских книг, на второй шкатулка с незатейливой бижутерией. В ванной из стаканчиков торчали два тюбика зубной пасты и две зубные щётки, на полочке лежали крема, раскрытая пачка гигиенических салфеток, шампунь и две расчёски. Словом, всё показывало на то, что жильцы не собирались съезжать или скрывать свои следы.

– Друг, посмотри, что я нашел. – позвал Филипп, показывая небольшой фотоаппарат.

– Где он был? – обрадовался Сева.

– На тумбочке за книгами.

– Давай – ка посмотрим, что они тут наснимали.

Сева включил кнопку просмотра. Сначала чередовались картинки моря, пальм, чаек и яхт вперемешку с портретами худенького мальчика с большими голубыми глазами и молодой, очень милой женщины, лицо которой почему – то показалось ему знакомым. Очевидно, они снимали друг друга по очереди.

Затем появились фото, на которых мама и сын были сняты вдвоём. Причём, не два – три кадра, снятые по их просьбе каким – нибудь случайным прохожим. Очевидно, в их компании появился кто – то третий, кто снимал их долго, с удовольствием и со знанием дела.

– Почему бы и нет? – бормотал Сева, незаметно для себя проникаясь симпатией к запечатленным на снимках людям, – такая приятная женщина и замечательный ребёнок. Я бы сам с удовольствием составил компанию этой милой паре. Но где – то здесь должен быть и этот счастливец. Не мог же он не оставить на память свой портрет

– Мог. – сказал Филипп, заглядывавший через его плечо. – Например, он может быть семейным человеком, зачем ему лишний компромат?

– Вряд ли… Кто думает о компроматах, расслабляясь в здешнем раю? Об этом вспоминают потом, воротясь в лоно семьи. Ну – ка дружок, покажись…

– Разные бывают ситуации. – возразил Филипп. – Например, дома уверенны, что глава их семейства в настоящее время находится в какой – нибудь ответственной командировке. И вдруг совершенно случайно натыкаются в интернете на снимок своего благоверного с милой девушкой и неизвестно чьим, может быть даже его собственным ребёнком. Представляешь, что его ждёт?

– Да, об этом я не подумал. Как – то не доводилось сталкиваться с подобной ситуацией. А тебе?

– Конечно, и не раз. Это же как раз моя специализация. Знаешь, сколько супругов устанавливают слежку за своей второй половиной, отбывшей на отдых?

– Интересно, как ты с ними связываешься?

– Обыкновенно, через интернет.

– Ну да, ну да, этот всемогущественный интернет… Опа! Вот оно, то, что нам надо!

– Кто это? – спросил Филипп.

– Это же наша Маша! – обрадовался Сева, увеличивая снимок, с которого ему весело и безмятежно улыбались Маша и Петя Зябликов, – как раз она их и снимала. Михаил говорил, что она увлекается фото – видео съёмкой и делает неплохие успехи. Значит Анфиса была права, Маша действительно была знакома с этими Зябликовыми. Но что же произошло дальше?

– Ты хочешь сказать, что девочку похитили эти милые, добрые люди?

– Конечно, не они, но они могли вольно или невольно этому содействовать… – процедил Сева, чувствуя отвращение к самой мысли, что такое могло произойти, – возможно, они специально обратились к ней с просьбой поснимать их, чтобы завести знакомство… Честно сказать, мне не хочется об этом даже думать, но в жизни бывает всякое.

– Я дам отрубить себе правую руку, если это окажется правдой.

– Ты уверен так же, как и твоя тётя, что дети пропали вместе?

– Точно так. И об этом говорит то, в каком расстроенном состоянии эта женщина покинула отель. Она отправилась их искать.

– И пропала сама… А почему она сразу не обратилась в полицию?

– Возможно, ей пригрозили так же, как и твоему другу.

– По её гардеробу не скажешь, что с неё можно что – то поиметь. Обыкновенные вещи обыкновенной среднестатистической женщины.

– А если мальчик увязался за Машей совершенно случайно, и его прихватили заодно, чтобы не оставлять лишних свидетелей?

– Твоя тётя настаивала на том, что дети находятся на свободе, что их унесло какое – то течение. А теперь ты говоришь мне совсем обратное.

– Она так говорила? Я об этом не знал. Мы разговаривали очень мало, возможно, она просто не успела мне всего рассказать.

– Да, ещё она упоминала о какой – то белой яхте.

– Здесь этих яхт не меньше, чем чаек, и почти все белые. Но надо рассмотреть и этот вариант. Здесь нам уже делать нечего. Пойдём на причал.

– Пойдём. Я только скину несколько кадров на свой телефон и положу фотоаппарат на место.

– Мне дашь тоже.

Глава11

Филипп почти не преувеличивал – яхт на причале оказалось хоть и не столько, как чаек, но вполне достаточно для того, чтобы желающим прокатиться не приходилось стоять в очереди. Похоже, их работа, призванная дарить людям праздник, не прекращалась ни днём, ни ночью. Одни отходили от причала, увозя с собой веселящихся пассажиров, другие расправляли белоснежные паруса в открытом море, третьи возвращались обратно.

Остальные мирно покачивались у причала. Возле каждой из них стоял человек, бдительно наблюдавший за происходящим, чтобы не пропустить клиентов. Филипп был знаком почти с каждым из них. Он здоровался, пожимал им руки, интересовался делами.

– Мальчишкой я пропадал здесь целыми днями. – сказал он. – Правда, яхт в то время было намного меньше. Да и отдыхающих тоже было не столько, как сейчас. Люди получили возможность больше путешествовать, а местные зарабатывать больше денег.

Они прошлись вдоль причала, и, выбрав свободное место, уселись, опустив ноги к воде.

– Ну и что нам делать дальше? – спросил Сева скорее себя, чем своего новоиспечённого напарника, любуясь живописной картиной залива,– здесь этих яхт, как собак нерезаных…

– Каких собак? – удивился Филипп.

– Да это я так, к слову. Белая яхта… Да они почти все белые. Как найти среди них нужную? И вообще, причём здесь яхта, если Анфиса говорит, что дети купались в море…

– А она говорит правду?

– Пока всё сходится. Во всяком случае, фотографии подтверждают, что девочка действительно была знакома с этими людьми. Почему бы ей с ними не искупаться? Насколько я знаю, других знакомых детей у неё не было. По – моему, мы зашли в тупик.

– А о чём ещё говорила тётя?

– Да она, собственно, и говорила не очень – то много. Волна, течение, белая яхта и другой остров. И почему – то всё это связано с Анфисой. Просто ребус какой – то, и ни одной конкретной зацепки.

– А где находилась Анфиса в то время, когда дети пропали?

– Говорит, наблюдала за ними, сидя с Максимом неподалёку, в кафе. Но она не помнит в каком именно. Здесь их вон сколько, посмотри.

– Максим тоже не помнит?

– Не знаю. Он пока ещё не появлялся. Да, чуть не забыл – ещё твоя тётя сказала, что мать находится под землёй, но обязательно оттуда выберется. Михаил был просто взбешен этими словами.

– Почему?

– Машина мама, а его жена, действительно находится под землёй. Она умерла несколько лет назад, и предсказание, что она оттуда выберется, было, мягко говоря, неуместным.

– А может быть, она имела в виду вовсе не её, а мать мальчика?

– Вот об этом я не подумал, а ведь вполне может быть. Допустим на минуту, что она непричастна к преступлению и её ребёнок попал к похитителям вместе с Машей случайно. Это как раз и подтверждают слова Равиля о том, что из отеля она уходила одна и в тяжелом расстройстве. Чтобы она не обратилась в полицию, её нужно было запугать или куда – то упрятать, пока не решится вопрос с выкупом, а может и убить. Будем надеяться, что эта женщина жива, просто её держат в каком – то подвале или в другом подземном укрытии. Теперь понятно, почему Максим не может её найти. Они его опередили, но он об этом не знает. А я уже начал было подозревать его в соучастии в похищении.

– Но тётя настоятельно твердит, что дети находятся на свободе. Зачем же её убивать или прятать?

– Я уж и не знаю, стоит ли нам воспринимать слова твоей тёти всерьёз…

– Я уверен, что стоит. Давай ещё раз разберём все варианты: яхта, течение, волна… Стоп! – Филипп поднял вверх указательный палец, словно боялся сбиться с мысли. – Течение, течение… Здесь проходит не одно течение. Особенно опасное есть возле острова, который местные называют «пасть дьявола». Его все обходят стороной, поэтому он необитаем, хотя находится недалеко отсюда.

– Точно, – обрадовался Сева,– я как раз о нём слышал, когда ждал тебя в кафе.

– Слышал? От кого?

– От дайверов. Они там спорили с планеристами о том, чьё увлечение круче. Ещё слышал об подземном озере, которое видно с воздуха. Если всё закончится благополучно, обязательно постараюсь его посмотреть.

– Да, это очень интересное озеро – колодец. Я могу тебя к нему отвезти. Правда, сверху, сквозь заросли ты мало что увидишь, поэтому среди туристов этот маршрут не очень популярен. Конечно, попасть вовнутрь колодца можно по верёвке, но очень трудно, даже если ты очень хороший альпинист. Дело в том, что к низу он постепенно расширяется, наподобие кувшина или бутылки. И ты теряешь опору и повисаешь в воздухе, как сосиска. Но если ты серьёзно занимаешься дайвингом, можешь проникнуть в это озеро снизу, проплыв через целую сеть подводных пещер. Необычайно интересный, но тоже довольно – таки трудный и опасный маршрут. Осилить его до конца может далеко не каждый, поэтому желающие посетить его встречаются очень и очень редко.

– К сожалению, я не силён ни в дайвинге, ни в альпинизме, ни в планеризме… – вздохнул Сева.

– А я занимаюсь альпинизмом. Мечтаю подняться на Эверест. У меня в машине всегда есть оборудование, чтобы потренироваться в свободное время.

– Это забава для настоящих мужчин, завидую… – вздохнул Сева. – Но мы отвлеклись от дела. Допустим, дети действительно находятся на свободе. Тогда что им мешает обратиться за помощью к людям?

– Ничто, если они там есть.

– Значит, людей там нет. Ну, а если на минуточку предположить связь между этим необитаемым островом и детьми? Может быть, они решили самостоятельно покататься на яхте и попали в это самое течение? Маша вообще – то очень самостоятельная девочка. Она способна на многое, особенно, когда захочет досадить Анфисе.

– Нет, никто из местных к нему и близко не подойдёт. – возразил Филипп, – Попасть в это течение, значит погубить свою яхту. Там очень острые рифы. К тому же, если рядом с ними находилась мать мальчика, могла ли она отпустить их кататься на яхте самостоятельно?

– Не думаю. А если её там не было?

– Тогда за ними должна была наблюдать сама Анфиса. Причал находится недалеко от пляжа, но всё равно вряд ли они смогли бы проскочить мимо неё незаметно.

– Она могла куда – то в это время отвлечься.

– Я думаю, надо показать фотографии детей матросам. Они очень ревниво следят за клиентами, у них ведь тоже есть своя конкуренция. Если дети здесь побывали, кто – то обязательно их запомнил.

– Хорошая идея, но мы рискуем нарваться на соучастников похищения…– засомневался Сева,– я не прощу себе, если с девочкой что – то случится.

– Я буду спрашивать только у тех, кого хорошо знаю.

– Ну что ж, давай рискнём. Всё равно, от того, что мы тут сидим, переливая из пустого в порожнее, никакого толка нет. Пойдём к матросам.

Первый, к кому подошел Филипп, был немолодой щуплый китаец с жиденькой бородкой. Он встретил Филиппа широкой улыбкой, обнажившей неполный ряд крупных желтоватых зубов. Но,

выслушав вопрос, едва взглянул на фотографии, и, кинув косой взгляд в сторону Севы, пожал плечами и отрицательно покрутил головой.

– Ли, ты даже не рассмотрел фотографии. – воскликнул Филипп.

– Рассмотрел. – возразил китаец, на ломанном английском, сутулясь и от этого становясь ещё меньше ростом.

– Нет, не рассмотрел. Я знаю, что у тебя плохое зрение. Ты чего – то боишься?

– Чего мне бояться? Я старый человек, мне надо кормить семью, а не чего – то бояться…

– Понятно… – вздохнул Филипп, – пойдём дальше.

Хозяин следующей яхты, прислушивавшийся к их беседе, вдруг вспомнил о каком – то неотложном деле, ловко запрыгнул на палубу и нырнул в трюм, не забыв захлопнуть за собой люк.

– Они наверняка что – то знают, – шепнул Сева.

– Возможно.

Следующая, двухпалубная яхта с красивым именем «FAINA», стояла в гордом одиночестве. Никто не стоял рядом, не предлагал ею полюбоваться, не зазывал прокатиться.

– Интересно, почему эта красавица простаивает без дела? – пробормотал Филипп.

– Возможно, её хозяин решил устроить себе выходной… – ответил Сева, любуясь яхтой.

– Вряд ли. Они все здесь днюют и ночуют, чтобы побольше заработать.

– Наверное, прокатиться на такой яхте стоит немалых денег. Вряд ли её хозяин настолько беден, чтобы отказать себе в отдыхе.

– Да уж, прокатиться на ней не каждому по карману, и хозяин её не так беден, как тот, кто на него работает. Потому ни одна яхта не будет стоять просто так, без причины.

Сева обратил внимание на толстого, похожего на сумоиста, японца, стоявшего около третьего от «FAINA» судна. В отличие от других, он наблюдал за ними открыто, не скрывая интереса. Сева толкнул Филиппа в бок.

– Смотри на этого толстяка. По – моему, он хочет нам что – то сказать.

– А, Харуки! – обрадовался Филипп, – Возможно, он тот, кто не побоится нам помочь. Пойдём – ка к нему.

Подойдя к Харуки, он вежливо, как принято у японцев, поклонился. Сева постарался скопировать его движение, хотя его поклон получился, мягко говоря, не совсем изящным. Харуки оценил оказанный ему знак уважения, долго тряс им обоим руки, затем пригласил на свою яхту:

– Проходите, пожалуйста. Я угощу вас очень хорошим чаем.

Сева хотел отказаться, боясь, что чайная церемония с приветливым Харуки может затянуться надолго, но Филипп подмигнул и подтолкнул его вперёд. Они спустились в крошечную каюту. Трудно было себе представить, что Харуки с его комплекцией может в ней поместиться, да ещё и что – то делать. Однако, он поворачивался очень быстро и ловко, успевая делать сразу несколько дел. В одну минуту он включил электрический чайник, поставил на столик миниатюрные чашки и тарелочку с фруктами.

– Харуки, спасибо тебе за приглашение. – начал Филипп, – Но я думаю, ты позвал нас не для того, чтобы угостить чаем. Сядь и скажи, что случилось с арендатором «FAINA»? Почему она стоит?

В ответ тот задал ему вопрос, из которого Сева не понял ни слова.

– Нет, Харуки, этот человек не из полиции. – ответил Филипп, подавая ему телефон с открытыми фотографиями, – мы с ним ищем пропавших детей. Посмотри сюда, может быть ты их видел?

Харуки взглянул на телефон и положил его на стол. Потом молча открыл настенный шкаф, достал из него видеокамеру, положил рядом с телефоном и сделал приглашающий жест. Филипп так же молча взял её в руки, внимательно осмотрел, и включил. Сева придвинулся к нему плечом к плечу и они вместе начали просмотр.

На первых кадрах опять мелькали весёлые лица Маши, мальчика и его мамы, купавшихся в море, слышался их жизнерадостный смех. Потом появились несколько кадров с мальчиком на фоне бухты и предзакатное море с небольшим скалистым островом вдалеке. Дальше неожиданно возникла корма «FAINA» и Анфиса, исполнявшая на поручнях знаменитый кадр из Титаника при поддержке высокого, загорелого красавца, нежно поглаживавшего её бедра. По – видимому, это и был Максим. В следующем кадре они уходят в обнимку в каюту.

Слышатся обрывки детских голосов, то и дело прерывающиеся шумом ветра и плеском волн.

– Ты думаешь, она его любит? – спрашивала Маша кого – то невидимого.

– Не знаю, – отвечал тонкий детский голосок – Мама говорит, что подглядывать нехорошо…

– Я видела, как они целуются…

– Ну и что, моя мама тоже целует моего дядю Борю, когда он приезжает к нам в гости.

– Куда она его целует? – спросил Машин голос.

– В щёчку.

– Вот видишь, а они целуются, как во взрослом кино, я сама это видела… А папа ничего не замечает, он и меня не замечает… Я хочу вывести её на чистую воду… Держи меня за ноги, только покрепче…

Некоторое время слышался только шум мотора и плеск волн. Потом появилось хаотично сменявшееся изображение борта яхты и волн. Похоже, камера вращалась и раскачивалась, опускаясь вдоль борта вниз. Затем она сделала широкий полукруг, успев зафиксировать промелькнувшее на долю секунды расплывчатое изображение, похожее на падающих друг за другом детей, короткие детские вскрики и высокие всплески воды. Покрутившись ещё некоторое время, камера ударилась о борт и отключилась.

Каюта погрузилась в тишину.

– Откуда это у тебя, Харуки? – нарушил долгое молчание Филипп.

Японец, молча смотревший в иллюминатор, тяжело опустился на стул и начал свой рассказ.

– Несколько дней назад я пришел сюда очень рано. В такое время клиенты попадаются редко, но мне надо было немного покопаться в моторе. Проходя мимо «FAINA», увидел на её борту эту камеру. Она висела над водой, на верёвочке, привязанной к поручню. Клиенты очень часто забывают на борту свои вещи. Мы их храним, пока за ними не вернутся. Я побоялся, что мальчишки могут камеру стащить. Поэтому поднялся на борт и снял её, чтобы отдать Бингу.

Бинг арендовал «FAINA». Он сразу полюбил эту яхту, как только увидел, и готов был на всё, чтобы на ней работать. Но она не принесла ему счастья. Хозяин требовал за аренду слишком большую плату, и он с трудом сводил концы с концами. У него много детей, жаль, если бы ему пришлось платить за ещё и за камеру. Мой внук сказал, она дорогая. Но Бинг больше не пришел. Хозяин теперь ищет другого арендатора.

Камера была мокрая. Мой внук долго сушил её, зарядил батарею. Он умный мальчик. Я думал, если не найдётся хозяин, отдам камеру ему. Он хороший мальчик. Но недавно он пришел ко мне, и мы вместе посмотрели запись. Я не понял, о чём там говорят, но мне кажется, детей, снятых на ней, уже нет. Я знал, что их будут искать, и хотел отдать камеру полиции, хотя и не люблю иметь с нею дел. Хорошо, что вы сюда пришли. Заберите её, вы лучше знаете, как надо поступать дальше.

– Но, Харуки, тебе всё равно придется общаться с полицией, отвечать на её вопросы.

– Я знаю, но мне больше нечего им рассказать. Мне очень жаль Бинга. У него много детей.

– Ты его больше не видел?

– Нет, не видел…– Харуки сморгнул слезу, отвёл глаза в сторону и повторил – у него много детей…

– Харуки, я оставлю тебе свою визитку. Если Бинг объявится, позвони мне. Я хочу знать, как он думает, где, когда, в какой момент он мог потерять детей.

– Хорошо, Филипп, не волнуйся, я обязательно всё узнаю.

Глава12

Они уходили от Харуки, сохраняя гнетущее молчание. Сева нёс в пакете видеокамеру, думая о том, как будет показывать своему другу страшную трагедию, запечатлённую в нескольких минутах видеосъёмки. Филипп шагал рядом, мысленно анализируя всё, что услышал и увидел.

– Знаешь что? – вдруг воскликнул он, резко останавливаясь, – я думаю, что дети всё – таки живы.