Пламенный лёд. Книга вторая

– Я больше не могу, – выдохнула Лиза. Она положила ладошку на живот и откинулась на спинку дивана. На ее тарелке осталось немного картофеля, но рыбу и салат она съела.

– Будешь кофе? – спросил Максимилиан.

Лиза отчаянно замотала головой.

– Я и так позволила себе слишком много лишнего. Господи, если бы моя мать это увидела…

– Думаю, она была бы довольна.

– Ты не знаешь мою мать, – грустно усмехнулась Меркулова. – Совсем не знаешь.

Макс думал, она скажет что-то еще, но Лиза только покачала головой и посмотрела в сторону, давая понять, – больше об этом говорить не намерена. Спустя пару минут Макс попросил упаковать с собой несколько пирожных и заказал по чашке чая с лимоном. Лиза чувствовала, что ее клонит в сон. Усталость, сытный ужин и два бокала вина сделали свое дело – ее совершенно разморило.

Когда они вышли на улицу, Лиза с удовольствием подставила лицо свежему ветерку. Ее щеки пылали, голова слегка кружилась. Она остановилась и приложила руку к виску.

– Голова болит? – тут же спросил Макс.

– Немного, – призналась она.

Она знала, что голова у нее разболелась из-за слез. Ей было стыдно за то, что она набросилась на еду, как голодный волчонок. Достаточно было съесть салат и выпить чая, а она… Лиза пообещала себе, что завтра же придет в школу раньше, чтобы лишний час позаниматься на беговой дорожке. Больше она не позволит себе так срываться.

Макс довел ее до машины и помог устроиться на сиденье. Вечер был теплый и ясный. Лизе очень хотелось пройтись пешком, но ему она об этом не сказала. Он не должен выполнять ее капризы. То, что они вместе катаются, еще ничего не значит. Она ему никто. Это причиняло боль, но Лиза так давно с этим жила, что боль уже стала привычной. Она удивленно посмотрела на Макса, почувствовав его руки возле своего живота.

– Ремень, – пояснил он, поймав ее взгляд. Она не пристегнулась…

Списав рассеянность на выпитое вино, Лиза вдохнула запах, исходящий от Макса. Одеколон и приятный аромат его тела. Она помнила этот запах так долго… Воспоминания резанули по сердцу так остро, что она задрожала. От случайного прикосновения его пальцев захотелось в голос завыть. Благо Макс ничего не заметил. Закончив с ее ремнем, он стал выруливать на дорогу. В этот момент Лиза почему-то подумала о Жене и Ксюше… Что же, видимо, у каждого есть свое прошлое, от которого не убежать, не скрыться.

Оказавшись дома, Лиза сразу проглотила таблетку и запила ее прохладной минералкой. На Макса, который, не спрашивая разрешения, прошел следом за ней в квартиру, она не обращала внимания. Точнее, старалась не обращать внимания. Что толку, если он все равно сделает по-своему?

– Если ты не против, я полежу минут десять.

Она весьма красноречиво посмотрела на Самойлова, надеясь, что тот догадается выйти из комнаты и дать ей переодеться. Хотя если бы он остался на месте и стал наблюдать за тем, как она снимает штаны, Лиза бы ничуть не удивилась. Как это ни странно, на этот раз Макс проявил чудеса тактичности и тут же оставил ее наедине с собой. Дверь он не прикрыл, но Лизе было уже все равно. Она быстро стянула джинсы и влезла в широкие домашние штаны. Не снимая покрывала, упала поперек кровати и закрыла глаза. Она еще чувствовала легкое опьянение. Может быть, именно это стало причиной того, что ее мысли понеслись в совершенно недопустимое русло. Лиза вдруг подумала, что хочет, чтобы Макс дотронулся до нее, погладил ее по руке или даже по животу… Нежно-нежно, как он никогда ее не касался.

Три шага в одну сторону, три – в другую. Максимилиан два раза обошел кухню от стенки к стенке. Поднимаясь за Лизой по ступеням подъездной лестницы, он и сам толком не знал, зачем это делает. Если рассуждать логически, он должен был попрощаться с ней еще в машине, ладно, возможно, помочь донести сумку до двери квартиры, но в большем необходимости не было. Это если рассуждать логически. Но логика в данный момент не имела никакого значения. Максу просто не хотелось отпускать Лизу от себя. Он вполне уверенно мог аргументировать необходимость своего присутствия беспокойством за нее, но сам понимал, что дело далеко не только в этом. Стоило ему подумать, что завтра она снова может появиться в школе в сопровождении Кости, как его буквально передергивало от злости и раздражения. Даже если он будет заезжать за ней каждое утро и отвозить на тренировку, не факт, что Лиза не найдет времени встретиться с этим… Павловым. Если бы Макс произнес фамилию вслух, прозвучало бы это как ругательство. Чем она занимается в выходные? Куда ходит? С кем встречается?

Максимилиан подошел к холодильнику и дернул на себя дверцу. Пристально осмотрел содержимое и, хмурясь, захлопнул его обратно. Пара биойогуртов, несколько яблок, помидоры, огурцы, открытый пакет обезжиренного молока и полбутылки минералки. Проще было думать, что он беспокоится за нее только потому, что они катаются вместе. Теперь он зависит от нее, так же, как и она от него. Что ж, это объяснение звучало вполне убедительно, по крайней мере, опровергнуть его было невозможно.

Самойлов зашел в комнату и распахнул шкаф.

– Где твой чемодан?

Лиза нехотя открыла глаза и приподнялась на локтях.

– В углу у окна, – не особо понимая, чего он хочет, сказала она.

Макс обошел кровать и, осмотревшись, увидел небольшой чемодан темно-синего цвета. На чемпионат России Лиза приезжала именно с ним – Макс помнил, как она везла его за собой по холлу гостиницы.

– А побольше у тебя есть?

– У него ручка сломалась. – Лиза села и, опираясь руками о постель, повернулась к нему. – А тебе вообще зачем?

– Не мне, а тебе, – отрезал он и подхватил чемодан одной рукой.

Возле шкафа он бросил его на пол и, расстегнув молнию, откинул крышку. Оказалось, что у Лизы много одежды. Прежде Макс не обращал на это внимания, но сейчас, перебирая вешалки с рубашками, платьями, брюками и прочим тряпьем, невольно отметил. Выбрать из множества тряпок то, что действительно нужно, было задачей непростой. Он вытащил короткое красное платье и тут же представил, как оно будет смотреться на его партнерше. Выходило чертовски хорошо. Макс понял, что сдохнет от ревности, если Лиза наденет это платье для кого-нибудь, кроме него. И плевать, что с Меркуловой у них ничего нет, что ни о каких чувствах к ней, помимо сильного желания, речи идти не может. Как оказалось, ревновать ее это не мешает. Он все-таки кинул платье в чемодан.

– Что ты делаешь? – Лиза вскочила с кровати и встала возле Макса.

– Собираю твои вещи, – заявил он, как ни в чем не бывало.

– И какого хрена ты это делаешь?! – Меркулова схватила его за рукав, когда он достал прозрачную блузку изумрудного цвета. Макс и не подумал обратить на нее внимания. Он убрал блузку обратно в шкаф и вытащил из него еще одно платье, то самое, в котором она была на вечеринке в Братиславе, когда он застал их со Стефаном. – Прекрати копаться в моих вещах!

– Ты переезжаешь ко мне. – Самойлов повесил платье и повернулся к Лизе. От изумления ее брови взметнулись вверх. Она недоверчиво усмехнулась. Макс же вполне серьезно проговорил: – Я не оставлю тебя одну. Будет лучше, если ты хотя бы какое-то время поживешь у меня.

– То есть ты это серьезно?

Судя по тому, как Самойлов на нее смотрел, вряд ли можно было предположить, что он шутит. У Лизы просто в голове не укладывалось, что они могут жить вместе, в одной квартире, встречаться каждый день в кухне, ходить в одну и ту же ванную… Жить с ним. Ей вдруг стало страшно.

– Давай я тебе объясню.

Взяв Лизу за руку, Макс подвел ее к постели и усадил на край. Потом сел рядом. Она облизнула вмиг пересохшие губы. Держа Лизу за запястья, он посмотрел ей в глаза. Если бы он только знал, как на нее действуют эти его прикосновения в сочетании с пристальным цепким взглядом…

– Пусти, – выдавила она и заставила себя высвободить руку. Макс и так был слишком близко.

– Я не оставлю тебя тут одну, Лиз, – подумав, как лучше начать, произнес он.

Лиза открыла рот, чтобы возразить ему, но он накрыл ее руку своей, призывая тем самым послушать его. Выражая свое неудовольствие, Меркулова сделала глубокий вдох, но все-таки решила дать Максу договорить. – Нам обоим будет удобнее, если ты переедешь ко мне. Во-первых, я живу куда ближе к школе. Во-вторых…

– Если тебе трудно меня возить, то не нужно, – с горячностью перебила она Самойлова. – Я тебя не заставляю.

– Мне не сложно. – Пытаясь успокоить Лизу, Макс опять взял ее руки в свои. Он знал, что для того, чтобы убедить ее в своей правоте, ему потребуется все его обаяние, и без зазрения совести пользовался им. Он был готов пойти на любые уловки, чтобы добиться своего. Говоря откровенно, для него не имело значения ее мнение, он знал, что итог все равно будет одним: этим вечером она окажется у него дома. – Но то время, что мы тратим на дорогу, лучше потратить на отдых. Ты еще недостаточно восстановилась, чтобы в пустую терять силы. Я же вижу, что тебе непросто, что ты устаешь. И Миронов это тоже видит. К тому же, уверен, если мы будем больше времени проводить вместе, это положительно скажется на нашем катании.

– И каким же образом? – Какой бы дикой не казалась Лизе идея Самойлова, приходилось согласиться, что некоторый здравый смысл в его словах был.

– Чем лучше мы будем знать друг друга, тем лучше будем чувствовать друг друга на льду, – пояснил Макс. – Ты же не хуже меня знаешь, насколько важно в парном катании чувствовать партнера. Мы с тобой видимся только на тренировках, а этого недостаточно. Тем более что времени притереться, как это происходит у большинства пар, у нас нет. До начала сезона осталось всего три месяца…

– Это бред. – Лиза встала с постели и повернулась к Максу спиной. – Бред… – повторила она, нервно кусая губы. – Мы не можем с тобой жить вместе. Это… это же… – Она умолкла, не найдя подходящих слов.

– Ты будешь жить в отдельной комнате. Квартира у меня большая, трехкомнатная, никакой проблемы тут нет. Многие парники живут вместе, в этом нет ничего необычного. Или ты боишься, что о нас станут говорить?

– Дело не в этом! – Она с отчаяньем посмотрела на него. – Я не боюсь. Но это… Я не хочу, чтобы мне кости перемывали. А так оно и будет, понимаешь ты?! И… да вообще… это просто невозможно!

– Почему?

– Да потому!

Лиза нервно заломила руки. Ей хотелось закричать. Неужели он сам не понимает, почему?! Потому, что она представить себе не может, как будет выходить после душа и встречаться с ним, как будет вставать утром и сталкиваться с ним по пути в ванную, как сонная, будет сидеть с ним за одним столом, как будет засыпать, зная, что он находится за стенкой, как… Миллион этих самых «как». Она не может забыть всего, что между ними было, вот поэтому! Поэтому!!!

– Собирай вещи, – видя ее метания, твердо сказал Максимилиан. – Хватит твоих невразумительных отмазок. Ко всему прочему, я уже сказал тебе, что не хочу, чтобы ты упала в обморок на льду. А учитывая то, что я нашел в твоем холодильнике, вернее, что я там ничего толкового не нашел, это может случиться довольно скоро.

– То есть ты хочешь поработать моим надсмотрщиком?! – мигом взвилась Меркулова. – Будешь ходить за мной и кормить с ложечки?!

– Буду, если это потребуется, – зарычал Макс, угрожающе нависнув над ней. – Одна дырка у тебя в голове по моей вине уже есть. Не хватало только, чтобы из-за твоей дури появилась еще одна. Парное катание намного опаснее, чем одиночное, вбей это себе в голову. Мы не куличи в песочнице лепим! Я за тебя отвечаю! Каждый раз, когда я поднимаю тебя на руки, когда мы делаем выбросы, я отвечаю за твою жизнь, Лиза! На мне лежит гораздо больше ответственности, чем на тебе!

Проорав это ей в лицо, Самойлов вышел в коридор. Лиза так и стояла посреди комнаты, растерянная, ошеломленная. Она с минуту не могла заставить себя двинуться с места, так и смотрела на проем двери, куда вышел Макс. В голове ее шумело от его слов, все внутри сжалось. Она оторопело перевела взгляд на свою кровать, на раскрытый чемодан, лежащий на полу и, медленно подойдя к шкафу, достала с полки несколько футболок. Руки у нее были ледяными. Присев на корточки, она стала укладывать вещи на дно. О том, что будет дальше, она старалась не думать. Она быстро покидала все необходимое и, отрывисто выдохнув, застегнула молнию. Что она делает?! Куда безопаснее для нее было бы сунуть голову в открытую пасть льва. Сверху на чемодан Лиза положила ноутбук и спортивную сумку. Оставалось забрать из ванной средства личной гигиены, плойку для волос и фен. Хотя плойка и фен вряд ли понадобятся ей в ближайшее время…

Макса она нашла в кухне. До Лизы не сразу дошло, что он делает, а когда дошло, сильно разозлилась. Он стоял возле раковины и выливал молоко. Ее молоко! Конечно, она не оставила бы открытый пакет в холодильнике, зная, что уезжает надолго, но мог бы он для начала поинтересоваться ее мнением?! Лиза сложила руки на груди и гневно сощурила глаза. Если бы ее сейчас не терзали другие, куда более серьезные мысли, она бы обязательно что-нибудь ему сказала. Закончив с молоком, Макс выбросил пустой пакет в мусорное ведро, стоявшее под раковиной, и достал из холодильника йогурты. Лиза поняла, что их он собирается отправить туда же. Это окончательно вывело ее.

– Дай сюда! – Она вцепилась в стаканчик и потянула на себя. Изначально это была упаковка из четырех штук, но два йогурта она успела съесть. Оставшиеся два же были скреплены, и теперь Макс и Лиза держались каждый за свой, не желая уступать.

– Этой ерунде самое место в мусорке, – бесцеремонно заявил Самойлов.

– Я твоего мнения на этот счет не спрашивала.

Она потянула йогурт на себя. Макс крепче сдавил стаканчик, который держал, и дернул. Раздался слабый треск, упаковка разломилась, и каждый остался стоять со своим стаканчиком в руках. В кухне запахло йогуртом, ладонь Макса была вымазана белой массой, эта же масса красовалась на манжете его рубашки, правой штанине и на полу.

– Мать твою, – процедил он и швырнул лопнувший стакан в раковину. Поставив свой йогурт на стол, Лиза пошла в ванную и вернулась оттуда с влажной тряпкой.

– Сам насвинячил, сам и убирай.

Она сунула тряпку в руки Самойлову и открыла холодильник. Достала все, что могло испортиться за время ее отсутствия, и сложила в пакет. Вряд ли яблоки и помидоры сильно помешают Максу, если она заберет их с собой.

Кое-как замыв манжет рубашки, вытерев пол и собственные штаны, Самойлов привалился к стене и стал наблюдать за Лизой. Она поочередно проверила все розетки, закрыла окно и осмотрелась, пытаясь убедиться, что ничего не упустила. Взгляд Макса жег кожу, но Лиза старалась не реагировать. Макса это бесило. Особенно сейчас, когда его рукав все еще был мокрым, и на джинсах красовалось пятно. Его бы воля, он бы поймал ее за руки, поднял бы их над ее головой и прижал к стене. Вот так бы и сделал. И попыталась бы она тогда ему хоть что-нибудь сказать…

– Нужно перекрыть воду.

Меркулова стояла в метре от него и была в этот момент очень хороша. Даже высоковатый на его вкус лоб ее ничуть не портил. Красивый прямой носик, скулы и глаза… Макс встречал много женщин с выразительными глазами, но у Лизки глаза были особенными.

Поняв, что он не собирается ей отвечать, Лиза вышла из кухни. Через несколько минут она уже стояла в коридоре и смотрела на то, как Самойлов выносит ее чемодан из квартиры. Все это больше походило на безумие, но, тем не менее, было вполне реально: она согласилась жить у Макса. С Максом.

Глава 13

Москва, июнь 2016 года

Спальня, в которую Макс занес вещи, была небольшая, но вполне уютная. Напротив двери стоял шкаф-купе, чуть дальше широкая кровать с тумбочкой возле нее, на стене висел маленький плоский телевизор. И, что Лизу особенно порадовало, пол устилал мягкий пушистый ковер. Очевидно, комната служила чем-то вроде гостевой, хотя, по мнению Лизы, это было странным: она никак не ожидала, что Макс может быть настолько предусмотрительным, особенно в том, что не касается лично его.

– Думаю, здесь тебе будет удобно, – сказал Макс, поставив чемодан возле кровати. – В шкафу, по-моему, есть полотенца и постельное белье. – Он отодвинул дверцу и осмотрел полки. – Точно есть. Так что располагайся.

– Угу.

Лиза снова начала злиться, хотя не очень понимала, на что именно. Уж явно не на то, что Самойлов не предложил ей заправить одеяло в пододеяльник. Скорее всего, причина заключалась в том, что она не знала, как вести себя, и это заставляло ее защищаться.

Когда Макс вышел, она еще раз внимательно огляделась по сторонам. Под высоким потолком висела люстра на три плафона, из большого окна открывался вид на зеленый двор и стоящие в отдалении соседние дома. Тяжелые золотисто-коричневые занавески хорошо сочетались со стенами цвета слоновой кости и персиковым ковром. Светлые тона зрительно увеличивали комнату, теплые цвета создавали уютную, приятную атмосферу. Лиза постояла у окна, вдыхая свежий вечерний воздух, затем прошла по спальне и, усевшись на кровать, уставилась на чемодан. Заниматься вещами сегодня не хотелось. Она вытащила только необходимое – маечку на тонких лямках, в которой собиралась спать, и халат. Дома Лиза чаще всего спала голая, но сейчас об этом и речи идти не могло. Было бы очень… или, скорее, не очень забавно, если бы ночью, забывшись и встав, например, в туалет, она наткнулась на Макса. Ей вдруг стало интересно, в чем спит он. Оставалось только надеяться, что он не ходит по квартире в костюме Адама, хотя это бы ее совершенно не удивило. А уж в том, что из-за нее он не станет изменять своим привычкам, Лиза нисколько не сомневалась.

В ванной Лиза разложила свои вещи по местам. Пока она осматривала комнату, Макс освободил для нее место на полке, и теперь ее тоник для умывания, баночки с кремами, шампунь, гель для душа, ватные диски и зубная щетка ютились рядом с его личными вещами. Лиза никогда не жила с мужчиной, не считая отца, и все это для нее было новым и удивительным. В ванной пахло Максом, на полке стоял его одеколон, рядом с ее полотенцем висело его. Она просто не понимала, как все эти вещи могут находиться по соседству друг с другом и смотреться настолько гармонично. Это походило на внезапное столкновение двух миров. Отрезвляла только мысль о том, что они не будут жить как мужчина и женщина в привычном понимании этого. Просто соседи, и все. Она цеплялась за это, как за последнюю спасительную соломинку, хотя и понимала, что просто пытается обмануть себя. Что будет, если Макс захочет затащить ее в постель?

Лиза посмотрела на себя в зеркало, висящее над раковиной. Она не хотела об этом думать. Она вообще не хотела сегодня ни о чем больше думать. Ей казалось, что этот день длится непростительно долго.

Приняв душ, Лиза накинула халат и вышла из ванной.

– Ты спать?

Первая встреча произошла столь же внезапно, сколь непременно должна была произойти. Лиза на миг оторопела, но быстро взяла себя в руки. Ей нужно свыкнуться с пониманием того, что теперь они будут сталкиваться постоянно, и то, что на ней нет ничего, кроме коротенькой маечки, трусиков и легкого халата, вовсе не значит, что она должна испытывать смущение.

– Да. – Она сжимала в руках вещи, которые сняла в ванной. – Я дико устала.

– Тогда спокойной ночи. – Макс осмотрел Лизу с ног до головы, но больше ничего не сказал.

– Спокойной ночи, – ответила она.

Если бы Лиза знала, какие мысли и желания в этот момент владели Максом, она бы вряд ли смогла спокойно уснуть.

***

На удивление, сосуществовать им удавалось вполне мирно. По утрам Лиза вставала раньше Макса и к тому времени, когда он показывался из своей комнаты, успевала сходить в душ и одеться. Его бесили йогурты, появившиеся на полках холодильника и пакет обезжиренного молока на дверце. Его бесило, что Лиза пьет по утрам травяной чай и отказывается от сахара. Его выводили из себя зеленые яблоки, которые она по-прежнему брала с собой в школу, чтобы перекусить между тренировками. Но больше всего он злился на то, что не может спокойно смотреть на нее. Утром, когда они завтракали, сидя за одним столом, он невольно подмечал, как она подносит к губам чашку, как облизывает ложку, как двигаются ее руки. Ему хотелось усадить ее к себе на колени, обхватить за талию и погладить под футболкой. Он бы обязательно накрыл ее грудь ладонями и, целуя Лизу в шею, потихоньку сжал соски. В первое утро, представив эту картину, Макс едва не выплеснул кофе себе на штаны. Тогда он малость обжег язык, зато это помогло отогнать неуместные мысли.

Лиза закончила с йогуртом, и он поставил перед ней тарелочку с пирожным.

– Я не буду. – Она взглянула на Макса так, будто он предложил ей кактус.

– Будешь. – Самойлов сам поразился, насколько хорошо ему удалось скрыть свое состояние. Видимо, горячий кофе и в самом деле помог ему прийти в себя. – Это йогуртовое пирожное, Лиз. Оно легкое.

Пирожное, украшенное фруктами и взбитыми сливками, выглядело очень привлекательно. Лиза зажала руки между коленей и покачала головой.

– Пойми, Макс, мне действительно нельзя. – Она посмотрела на него, ища в глазах понимание. – Если я начну есть все, что мне хочется, я очень быстро наберу вес. И тогда все… тогда мы не только парные элементы делать не сможем, тогда у меня и прыжки разладятся. Я привыкла отказывать себе во многом ради фигурного катания. Знаешь… – она невесело усмехнулась, – в Швейцарии мать давала мне денег на батончик мюсли, чтобы я могла перекусить после школы перед тренировкой. Я должна была принести ей чек и обертку от этого батончика… Тогда я ненавидела ее. Я шла на тренировку и сама не знала, зачем я иду туда. Но сейчас все по-другому. Мне нравится кататься, я выхожу на лед с удовольствием. Сейчас это мой выбор, понимаешь?

– Я-то понимаю… – Он встал и подошел к Лизе. Положил руки ей на плечи и легонько сжал. Лиза ощутила зарождающееся внутри волнение и кинула на Макса взгляд через плечо. – А ты, по-моему, не очень. – На Лизе была черная майка, плечи ее оставались голыми, и Макс чувствовал под пальцами нежную кожу. Такую теплую и мягкую… Он только слегка провел руками по ее плечам и заставил себя остановиться. – Тебе надо есть, Лиза. То, что ты делаешь сейчас… так ты лишь доведешь себя до истощения. И тогда о тренировках тебе придется забыть надолго.

– Я буду есть, – тихо сказала она и склонила голову.

Позвонки на ее спине обозначились сильнее, и Максу безумно захотелось прижаться к ним губами. Он шумно втянул в легкие воздух. Хорошо, что Лиза в этот момент не видела его горящие дьявольским пламенем глаза, расширенные зрачки, затягивающие в черную бездну, иначе неминуемо испугалась бы. Макс снова погладил ее по плечам. Он в самом деле волновался за ее здоровье. К тому же, когда он вспоминал, как она плакала в раздевалке, сердце у него сжималось.

– Вот и умница. – Макс провел кончиками пальцев по ее голове. – Съешь пирожное. А вечером приготовим что-нибудь легкое.

– Макс… – Она подняла на него умоляющий взгляд.

– Давай-давай. – Взяв ложку, он вложил ее в руку Лизы. – У нас целый день впереди. Немного сладкого тебе совсем не повредит. Тем более, сладкое полезно для мозга, а твоя травма еще долго будет давать о себе знать.

Лиза вздохнула. С полминуты она в нерешительности крутила ложку в руках, но поняв, что Самойлов от нее не отстанет, отломила кусочек пирожного. На вкус оно оказалось еще лучше, чем на вид, и Лиза старалась есть как можно медленнее, чтобы растянуть удовольствие. Макс собрал посуду и положил все в раковину. На то, как Лиза слизывает с ложки взбитые сливки, ему было лучше не смотреть.

– Спасибо. – Доев, она бесшумно подошла к Максу сзади. Он резко повернулся и оказался всего лишь в нескольких сантиметрах от нее. Лиза приоткрыла рот, собираясь сказать еще что-нибудь, но вдруг растерялась. Казалось, что Макс чем-то недоволен, но чем именно, она не знала. Ей бы не хотелось, чтобы причиной тому была она. Лиза отступила назад и спросила: – Тебе чем-нибудь помочь?

Сейчас она была очень уязвима. Она привыкла к одиночеству, привыкла скрывать свои мысли и чувства от родителей, привыкла к тому, что они не находят нужным считаться с ней. Она боялась, что все повторится. Зная характер Макса, это было легко представить. Ей хотелось чувствовать себя нужной, хотелось радоваться, возвращаясь домой, хотелось, чтобы рядом был тот, кто поймет ее, выслушает, с кем она сможет делиться своими победами и поражениями. Макс… Если бы он только знал, насколько легко ему ее ранить.

– Лучше иди одевайся.

Он заметил подобие испуга в ее глазах. Что-то похожее на нежность шевельнулось внутри, но Макс тут же задавил в себе это чувство. Вот уж что совсем ни к чему, так это сентиментальность по отношению к Меркуловой.

– Хорошо, – ответила Лиза и, чувствуя устремленный ей в спину взгляд, вышла из кухни.

Первое совместное утро оказалось совсем непонятным, по крайней мере, для нее. Закрыв дверь в свою комнату, она рухнула на постель и тихо застонала, пытаясь осознать, что же с ней происходит.

***

Выдержки Макса хватило ровно на три дня. Вернувшись домой после очередной тренировки, они наскоро нарезали овощной салат, разогрели курицу и поужинали. Лиза ела без хлеба, медленно, но с удовольствием. Если угрызения совести ее и мучили, она этого не показывала. И снова ее губы обхватывали вилку, когда она снимала с нее кусочки филе. Взгляд Макса то и дело устремлялся к ее лицу, Лиза же, похоже, этого не замечала. С каждым днем его тянуло к ней все больше и больше, этой ночью она снилась ему. Ему снилось, как он прикасается к ней, как придерживает за талию, как ладони его ложатся на ее бедра… И плевать, что во сне он видел всего-навсего очередную тренировку, что сон, по сути, повторял все то, что они делали днем. Проснулся Макс, испытывая дикое желание, и сдавленно выругался сквозь сжатые зубы. Только утреннего стояка ему и не хватало. А ведь им еще предстояло провести вместе целый день.

В школе, вначале в зале, а потом и на льду, он несколько раз поднимал Лизу на руки. Та доверчивость, с которой она шла на поддержки, удивляла. Как будто бы совсем не боялась… Они внимательно, не спеша отрабатывали шаг за шагом, движение за движением, и каждый раз, когда Макс касался ее, он думал, что явь неимоверно похожа на его сон.

Они снова встретились в коридоре, когда Лиза выходила из душа.

– Я спать.

На ходу она вытирала влажные волосы и опасного блеска в глазах Макса не замечала. От нее так и веяло свежестью, Макс чувствовал исходящий от нее фруктовый запах, щеки ее немного порозовели. Крышу ему сорвало в тот самый момент, когда он посмотрел на ее босые ноги. Ногти на пальчиках поблескивали светлым перламутровым лаком, а точеные лодыжки были настолько хороши, что он мгновенно ощутил возбуждение.

Самойлов и сам не понял, как оказался возле Лизы. Она пятилась до тех пор, пока не прижалась спиной к стене. Дальше отступать было некуда. Теперь Лиза отчетливо видела, как горят его потемневшие глаза.

– Макс…

По коже у нее пробежали мурашки. Она попыталась обойти его, но Макс загородил ей дорогу, оперевшись о стену рукой.

– Я хочу тебя, – заявил он, прижимаясь к ее телу.

Рука его скользнула под полы халатика. Такой беззащитной Лиза себя еще никогда не ощущала. Сейчас она находилась на его территории, в его доме. Тренировка, как всегда, вымотала ее, после теплого душа она чувствовала себя расслабленной и никак не была готова противостоять напору Макса. Она попробовала увернуться, но Самойлов придавил ее еще сильнее. Под халатом у Лизы были только трусики и маечка, в которой она спала. Вряд ли для него это составляло хоть сколь существенную преграду. Через невесомую ткань он сдавил ее грудь, губы его искали ее рот. В тот момент, когда Макс попытался раздвинуть языком губы Лизы, она протестующее замычала.

– Ну же, Лизка, – хрипло заговорил он, стараясь развязать поясок ее халата.

Прижавшись к ней бедрами, он зарычал. Ее тело было совсем близко, ее запах заполнял все вокруг. Едва ли когда-либо он желал хоть одну женщину сильнее, чем желал сейчас Лизу. Наконец ему удалось справиться с поясом, и он с удовольствием забрался под халатик обеими руками. Задрать шелковую маечку не составило труда. Живот, грудь… Он прикусил кожу на шее Лизы и потянул вниз ее трусики. Лиза всхлипнула. В глазах у нее стояли слезы, ей было страшно и противно от того, что он относится к ней, как к вещи.

– Нет, Макс. – Неожиданно сильно Лиза сжала его запястье. – Нет!

Она с яростью смотрела в его затянутые вожделением глаза, а по щекам ее катились слезы обиды. Макс прерывисто дышал, зрачки стали такими широкими, что глаза казались черными.

– Лиза… – просипел он, глядя на ее губы, – я дико тебя хочу.

Тяжело опираясь на руку, он не отводил взгляда от ее лица. Все еще тесно прижатый к ней, он чувствовал мягкость и тепло ее тела. Халат соскользнул с одного плеча, и Макс мог видеть светлую кожу, такую нежную и гладкую, что это лишало его рассудка.

– Я не твоя личная шлюха! – закричала Меркулова.

Ярость в ее глазах взбесила Макса, неудовлетворенное желание мешало думать. Короткие ноготки, впивающиеся в кожу его запястья, причиняли боль.

– А чья же ты шлюха? – выдохнул он ей в лицо, и тут же щеку его обожгла хлесткая пощечина.

Лизу трясло от стыда, обиды и негодования. Дыхание вырывалось из груди рваными толчками, на губах она ощущала соленый вкус собственных слез.

– Я устала от унижений. – Ее мягкий голос сейчас звучал особенно глухо, взгляд был прямым и твердым, несмотря на то, что в глазах все еще стояли слезы. – Тебе самому это еще не надоело, Самойлов?! С меня хватит. Каждый раз, Макс… каждый раз, когда мы… – Она сглотнула и судорожно выдохнула. Слезы, только-только немного подсохшие, снова покатились по щекам. – Ты сам сделал все, чтобы при мысли о близости с тобой я испытывала боль и страх. Не смей меня больше трогать. Я не позволю тебе унижать себя.

Она оттолкнула его руку, преграждающую ей путь, собираясь уйти, но Макс схватил Лизу за локоть. Она резко повернула к нему голову и молча уставилась в глаза.

– Давай поговорим.

– Не о чем говорить, – холодно отозвалась Меркулова. – Я не собираюсь прыгать к тебе в постель только потому, что тебе этого хочется.

Она высвободила руку, но с места не двинулась. Халатик ее все еще был распахнут, под майкой вырисовывались очертания тела. От слез ее глаза приобрели какое-то особенное выражение. Весь облик свидетельствовал о беззащитности, но одновременно в этой беззащитности таилась такая сила, противостоять которой Макс не мог. Ему по-прежнему хотелось дотронуться до нее, до ее щек, скул, хотелось стереть с ее лица следы слез, провести большим пальцем по нижней губе. Желание немного утихло, но близость Лизы все еще будоражила его.