Я буду нежен

Ощущение власти, победы, он подчинит ее тоже.

Он вошёл резко и глубоко, боль отдалась спазмом внутри ее тела. Тео держал рукой каштановые волосы и входил все реще. Мия извивалась и пыталась кричать, от боли, от ран, которые с каждым движением он наносил ее душе. Она чувствовал его запах, терпкий, с примесью корицы. Девушка уже слышала этот запах, но никак не могла вспомнить кто был его источником.

Через пятнадцать минут, не в силах терпеть, он накрыл ее своим телом и придавил. Он чувствовал тепло и дрожь ее тела. Тео наклонил голову к ее спине и вдохнул запах страха. Пара минут и тёплая сперма заполнила резинку, он обмяк. Тео чувствовал как подрагивает под ним тело в истерике. Он вышел из неё, шлепнул по попе, оделся и захлопнул белую дверь.

Мия не сдавалась, и после всего продолжала свои попытки вырваться из западни.

Тео почувствовал прилив сил и невольно улыбнувшись, вышел на балкон второго этажа. Дым сигариллы смешивался с паром изо рта и улетал в ночь. Этой ночью он уснёт быстро, крепко. Без кошмаров и сновидений.

Этим утром, в прекрасном расположении духа и тела проснулся только Теодор, он открыл глаза, потянулся. Его кожа все ещё пахла Мией. Первое, что он сделал – принял контрастный душ, затем кружечку эспрессо. Через полчаса он стоял в рабочей одежде. Теодор подошёл к зеркалу, поправил белую колоратку, собрал в хвост светлые волосы и отправился в церковь.

III

На другом конце города, в лесной части Эшли сжимала плюшевого протёртого и грязного медведя, она направилась в гости к тетушке Генри. Вчера на качелях он пригласил её на торт. Эшли очень любила торты, правда ела их всего два раза в жизни, и не могла отказаться от такого приглашения. Сам же Генри очень удивился, увидев её на пороге, но не сказал ни слова, а с гордостью отрезал ещё один кусок медовика. И даже оставил два куска для брата Эшли, который лежал в больнице со сломанной ногой, после падения на роликах. Правда, их у него никогда не было. Всё следы побоев, перелом, явные следы от избиения шнуром он объяснял медикам дракой в школе, падением на роликах прямо на ограду, щебень и асфальт. Он не мог сказать иначе. Ведь это были его мать и отец. А ребёнку очень больно поверить, что его родители не такие. Не самые добрые, не самые лучшие. Пока Эшли уплетала торт, её копия вошла в дом Виленсов и с интересом исследовала жилище.

На первом этаже никого не было, только грязь, разбитая посуда, мухи в раковине и тишина. Зато на втором этаже разносились крики и долбежка в дверь: костлявые костяшки Люси отбивали рваный ритм. В ванной заперся ее отец, прихватив с собой запасы наркоты.

– Меня все заебало, слышишь, я взял с собой дозу на двоих. Я сейчас сдохну! – Орал Боб в ответ из ванной.

– Открой дверь сукин сын. Это доза для меня. Не смей! Я скормлю твой труп псам! – Отвечала Люси.

– Отвали от меня! – Их перепалка продолжалась несколько минут, в конце концов мать навалилась костлявым телом на ветхую дверь и рухнула вместе с ней в ванную.

– Эй, чего вылупилась? – Первым делом она накинулись на белый порошок и крикнула на Эшли. Отец Эшли уже лежал в опиумной эйфории. Жизнь наполнилась смыслом, счастьем и псевдо эндорфинами.

– Как же мне хорошо… Эй, слышишь, свинья – Она ткнула локтем Боба – Где ещё? У нас должно быть ещё, я хочу ещё!

– Это все что было. Может, что осталось в банке с хлопьями. – Боб улыбался и смотрел на потрескавшийся потолок в ванной, покрытый плесенью. Пока Люси бежала на кухню, Эшли вздохнула. И подошла к отцу.

– Я нашла на полу, ты же хочешь ещё? – Девочка подала шприц. Боб долго смотрел на неё.

– Э-э- эшли? Мне показалось… Неважно. Да, дай сюда, пока мама не вернулась. – Девочка протянула шприц и вышла из ванной. Зачем утруждаться? Когда все можно сделать проще, изящнее. В этот раз адская гончая спустилась на землю чтобы собрать осенний урожай в полной мере.

Эшли прыгала по ступенькам вниз, как только она оказалась внизу, ее взор наткнулся на мать. Она рыскала по полкам, банки с грохотом падали на пол, полупустые жестянки с крупами рисовали арт – хаусную картину на гнилых половицах. Люси начала впадать в ярость, на кухне ничего не было. Боб обманул ее. Виски пульсировали, она хотела ещё.

– Мам. – Эшли стояла возле холодильника.

– Отьебись. – Глаза Люси наливались кровью, на правом глазу лопнул сосуд.

– Ну мам. Я есть хочу. – Девочка теребила в руках мишку.

– Сходи к Розали. – Крикнула Люси. – Только оставь меня в покое!

– Но я очень очень хочу чтобы ты приготовила мне блинчики.

– Ты видишь, я занята? Убирайся отсюда. – Люси оторвалась от ящиков, подошла к девочке и громко шлепнула её по щеке.

– Хорошо, я кое – что нашла на полу. Это твоё? – Девочка протянула шприц. Лицо Люси засияло. Она выхватила шприц и сделала укол любви в вену. Она стала легкой как перышко. Рухнула на пол и смотрела прямо, глаза Люси стали стеклянными и блестящими.

– Малышка, будь хорошей дочкой, принеси мне одеяло. – Улыбаясь протянула Люси. – Скажи, кто этот мужчина? Боб это ты? Я не вижу. – Она закрыла глаза, дышать стало тяжело, она задрожала от холода.

Возле холодильника не было Эшли, зато стоял мужчина с сединой. "Ненавижу наркоманов, всегда смердят и толку нет. Всё орут и просят о дозе. Даже придумывать как пытать не нужно. Сами все сделают: умрут и будут кататься в агонии".

Он вышел с через заднюю дверь, перевернул баллон с газом, сел на барную стойку, достал сигарету и спички. Прикурив, он бросил спичку на пол. Взрыв не заставил себя ждать. Дом разлетелся в щепки. Чёрный силуэт неподвижно курил сигарету.

– Тепло, как дома. – Он улыбался, поглощенный пламенем, но костюм и тело оставались в том же состоянии, огонь не трогал тех, кто был им рождён.

Естественно, утром поднялась тревога, поисковые отряды прочесывали город. Пожарные и спасатели спешили на вызов в лесной округ. Полицейские осматривали дом Мии и опрашивали свидетелей. Последний раз девушку видели родители перед сном. Но Билли не мог рассказать никому, что он видел ее, что он привёз ее домой. Иначе он стал бы подозреваемым номер один. Он боялся и очень переживал за девушку.