Источник жизни

– Посмотри туда, – толкнул он Нику в бок.

– На юго-запад?

– Уж я не знаю, юго-запад это или западо-юг…, – пробурчал Тим, указывая на точку.

– Это юго-запад, – твёрдо ответила Ника и стала всматриваться вдаль.

– Там что-то чернеет.

– Я же сразу говорила тебе, что нам нужно идти на юго-запад!

– Какая ты нудная! Пойдём к этой точке и всё!

– Пойдём.

Они закинули рюкзаки на спины и стали спускаться с холма. Точка исчезла из поля зрения. Они как по команде остановились.

– Отсюда её не видно. Как же мы пойдём?

– Пойдем, как получится, а по дороге нам, может быть, встретится ещё какой-нибудь холм… Так есть хочется, что в голове звенит! – Тим потряс головой.

– Я бы сейчас апельсин съела… Тим, ты помнишь вкус апельсинов?

– Помню, – буркнул Тим. – Лучше бы не напоминала! Нашла время, апельсины вспоминать!

Ника обиженно отвернулась, и пошла вперёд. Идти было легче, чем вчера. Песок, прибитый дождем, был плотным, как обычная грунтовая дорога. Ника подумала, что пока он не подсох на солнце и не засыпается в обувь, хорошо бы пройти как можно больше до этой чёрной точки. А апельсины – такие вкусные. Ника представила яркий оранжевый апельсин, порезанный на дольки, и его сладко-кислый вкус во рту.

«Я хочу съесть апельсин! Я хочу съесть апельсин! Я так хочу есть, и пусть это будет хотя бы апельсин…»

8. Признание

Вера увидела людей, бредущих по пустыне. Девушку и парня. За спинами у них были рюкзаки и выглядели они уставшими. Такое впечатление, что они уже много дней в пути. Вера продолжала смотреть на них и начинала понимать, что их не должно быть здесь. Но они были! Как они прошли через защитный барьер? Как они вообще здесь оказались? Кто они такие?

Вера увеличила изображение. У девушки мокрые волосы. Песок тоже мокрый. Неужели в пустыне прошел дождь? Этого не может быть! Здесь его не было уже несколько столетий!

Вера дрожащими руками изменила параметры, увеличив радиус просматриваемой территории. Вокруг простиралась пустыня. Больше никого – только эти двое. Как же их занесло сюда? И движутся они прямо к Центру управления!

Вера торопливо свернула все окошки просмотра, и вскочила из-за стола. Выбежав из комнаты, в которой находился центральный пульт, она направилась прямо в кабинет Совета. Будь, что будет! Больше она не могла скрывать. Надо во всём признаться и сообщить о случившемся.

Вера вбежала в кабинет, забыв постучаться. Овид, сам председатель Совета, сидел за большим столом и перебирал бумаги. Он вздрогнул от неожиданности.

– Простите, что я так врываюсь. Но возникла чрезвычайная ситуация!

– Кто за пультом? – спокойно спросил Овид.

– Я…, то есть никого…

– Вот так и возникают чрезвычайные ситуации, – продолжил ледяным тоном Овид. – Немедленно за пульт. И выслать отчёт о случившемся. Можно голосовой.

Вера вжала голову в плечи, понимая, что оставила сегодня пульт уже во второй раз. Как глупо всё получилось! Теперь её точно накажут и сошлют куда-нибудь. И как за спасительную веточку, уходя, Вера бросила последнюю фразу:

– Там люди.

Овид поднял бровь и привстал из-за стола:

– Где?

– В нашем квадрате.

Овид ничего не ответил. Он просто нажал кнопку у себя на столе. Тишину заполнил вой сирены, и во всех комнатах и коридорах замигали предупредительные надписи: «Всеобщая тревога! Вторжение!».

9. Домой

Они не хотели брать много. Надо было оставаться незаметными. А в результате, каждый тащил по большому узлу, а то и по два. Лена оглянулась на ребят и покачала головой. Если на них нападут, лучше всё бросить и убежать. Зачем она разрешила взять всё? Надо было поделить хотя бы на два раза. Но все стали её уговаривать, что в следующий раз так далеко они смогут пойти не скоро. И то, что они оставят, могут украсть другие, например, такие, как тот дядька с веревкой через окно. И Лена согласилась. Ребята говорили всё правильно. Но и нести среди белого дня такие узлы и так далеко было опасно. Мало ли, кто им встретиться на пути. Пусть их много, но они ещё дети. Взрослые – всё равно сильнее. Отберут.

Вскоре, вся компания вышла на шоссе, которое раньше связывало Москву с другими городами. Ребята помнили, сколько машин здесь проезжало в былые времена. И теперь местами ещё попадались такие участки, где можно было встретить несколько автомобилей, стоящих посреди дороги. Печальное зрелище представляли эти островки бывшего технического прогресса. Всё, что можно было снять с них полезного, всё было снято. Одинокие остовы вдоль и поперек дороги.

Нещадно палило солнце. Ребята устали и обессилели. Если бы у них была какая-нибудь еда или вода! Но все их припасы закончились ещё вчера. Лена немного не рассчитала. Она и не представляла, как далеко от их посёлка город, который когда-то был для неё родным. Если, конечно идти пешком… Теперь он неприветливо маячил сзади на горизонте, когда Лена в очередной раз оглянулась на ребят.

Последним в их цепочке шел Дэн. Он тащил большой узел, иногда, приволакивая его по земле. Другой рукой он прижимал к груди зайца. Лена предложила убрать ему зайца в узел, чтобы одна рука стала свободной, и тогда руки можно было бы менять. Но Дэн наотрез отказался. Перед Дэном бодро вышагивал Петька с двумя большими мешками, перекинутыми через плечи. Тритон тащил узел, набитый игрушками, а Лена – с женской одеждой.

Они медленно шли по автомагистрали, удаляясь от города. Лена пыталась вспомнить, какие деревни будут у них на пути, и где можно будет поискать воду. Просто так воду, конечно, никто не даст. Можно будет предложить обменять на игрушку. Хотя бы одну бутылку воды! Нет, одной на четверых не хватит. Две. Иначе они не дойдут. Шагая по асфальтированной растрескавшейся дороге, уходящей вдаль, Лена вспомнила детскую считалочку, и начала повторять её в такт шагов:

«…Солнце, воздух и вода,

Горы, реки, города,

Труд, веселье, сладкий сон.

А война пусть выйдет вон!»*

__________________________________

* Стихи русского поэта В. Берестова

Лена подумала, что раньше все почему-то боялись войны. Твердили: «Только бы не было войны!» А оказалось – и войны-то никакой не было, а кругом разруха такая, как после самой настоящей войны, которую раньше они не раз видели в каком-нибудь фильме или документальной передаче по телевизору. А людей сколько умерло! Больше, чем на любой войне. Как же такое могло случиться? Ведь всё было хорошо! Почему это произошло? Почему? Но самое страшное, никто не знает, что произошло. По крайней мере, в их посёлке. И в округе тоже. Разное говорят – кто что. Но наверняка, никто не знает. Из их посёлка начали уходить люди в разные стороны около года назад, чтобы узнать хотя бы что-нибудь. Хоть какую-то информацию! Но пока никто не вернулся. А это значит, что никто из них не нашел ответа. Или там, куда они ушли – ещё хуже. Может, они погибли уже все от жажды или от голода… Или от чего-нибудь ещё.

Лена посмотрела по сторонам. Выжженная трава, сухие деревья и тишина. В лицо дохнул горячий ветер.

«Солнце, воздух и вода…»

Девочка подумала и переделала считалочку:

«Солнце, воздух и вода

Будут с нами навсегда!…»

Вот и не навсегда! Воды уже почти нет. Вода – на вес золота. А вот и деревня показалась на горизонте. Надо спрятать узлы на окраине и оставить Петьку с Тритоном. Ребята согласились.

– А я? – спросил Дэн. Он положил свою ношу на землю, но зайца продолжал прижимать к себе.

– Дэн! Оставь зайца! Пойдёшь со мной, – сказала Лена.

Дэн вздохнул и нехотя стал заталкивать игрушку в свой узел.

10. Апельсин

Это было дерево. Настоящее, живое, с зелеными листиками. И на ветке висел оранжевый апельсин. Ника стояла, чуть дыша, и смотрела на этот апельсин.

– Ник, смотри, а вон ещё один! – радостно крикнул Тим, указывая на другую ветку. – Этот – мне!

Ника протянула руку к своему апельсину, и он легко отделился от ветки. «Наверное, зрелый», – подумала Ника и понюхала его. Чудесный аромат вскружил голову. Девушка зубами надкусила шкурку и начала быстро чистить апельсин. Усиливающийся запах цитрусовых эфирных масел сводил с ума. Ника не смогла разделить апельсин на дольки и с жадностью впилась зубами в его очищенную сторону. Ничего вкуснее в жизни она не ела! Живительный кисло-сладкий сок наполнил её рот, и она сделала большой глоток. Она почувствовала, как вместе с этим соком её тело наполняет какая-то колючая энергия, приносящая с собой радость и силу. Какое наслаждение! Ника откусила ещё раз, и новый поток энергии жизни вошёл в неё. Ника, не останавливаясь, съела апельсин и обгрызла всю оставшуюся от него кожуру. Закончив, она посмотрела на Тима. Он доедал свой апельсин.

– Ну как? – спросил он её.

– Здорово! Невероятно вкусно! Посмотри, нет ли там ещё?

Они стали осматривать дерево. Но апельсинов больше не было.

– Откуда здесь взялось это дерево? – Ника медленно обходила дерево по кругу, внимательно вглядываясь в ветки. – Наверное, это оно было чёрной точкой на горизонте, которую мы потеряли.

– Наверное, – согласился Тим.

– Но, должно же быть рядом что-нибудь ещё!

Тим вопросительно посмотрел на Нику:

– Что – ещё?

– Ну, что-нибудь. Другие деревья, ручей, колодец, трава… Я не знаю, что! Но что-то должно быть! Оно не может вот так просто быть здесь совершенно одно. Если оно здесь появилось, значит, что-то изменилось вокруг, и мы должны это тоже заметить!

Тим повернулся в противоположную сторону, повертел головой.

– Я ничего не вижу. Нет ничего больше.

Ника присела на корточки и стала разгребать песок. Вскоре песок под её руками стал мокрым.

– Ночью был дождь, – прокомментировал Тим.

– Без тебя знаю…

Ника встала и пошла вперёд, оглядываясь по сторонам. Что-то тянуло её вперёд. Поднявшись на небольшой холм, Ника увидела перед собой внизу равнину, обрамленную песчаными насыпями со всех сторон. Эта ровная площадка была большая и гладкая и смотрелась абсолютно круглой. Несколько сот метров в диаметре. Над площадкой в центре стоял какой-то туман, как будто бы там сидело облако.

– Вот это да! Что – это? – Тим стоял за спиной у Ники, тяжело дыша.

– Спускаться будем?

– Конечно! – бодро ответил Тим. Но Ника не разделяла его оптимизма. Ей было как-то тревожно. Не может быть эта площадка природным образованием! Уж очень она ровная. И облако это. За ним плохо видно, что там в середине.

Но, не смотря на все свои сомнения, Ника стала спускаться вниз, скользя по высохшему песку. Когда молодые люди ступили на гладкую поверхность, туман еще больше сгустился вокруг них.

– Дай мне руку, – тихо сказал Тим. – Нам нельзя здесь разделяться.

Ника крепко сжала ладонь Тима, и он понял, что ей страшно.

– Да, не бойся ты, – прошептал Тим.

– А почему мы говорим шепотом? Ты что-нибудь чувствуешь?

– Я чувствую, что здесь кто-то есть. А – ты?

– Я – тоже. Достань нож из рюкзака, пока не поздно.

Тим отпустил руку Ники, поставил рюкзак на землю, чтобы достать нож.

В этот момент облако, окутывающая их стало ещё плотнее, и Ника почти не видела Тима, сидящего у её ног. Она хотела положить свою руку ему на плечо, чтобы не было так страшно, но рука опустилась в пустоту. Ника с ужасом обнаружила, что ничего не видит, кроме этого белого тумана и стала шарить рукой там, где только что был Тим. Но Тима не было. Ника крикнула изо всех сил:

– Тим!!

Ответа не последовало.

Ника резко развернулась и побежала обратно. Ей казалось, что они прошли по туману всего несколько шагов от насыпи. Но она всё бежала и бежала по ровной твердой поверхности. Со всех сторон её окутывало беспросветное облако, а к сердцу подступал леденящий страх.

«Я хочу, чтобы Тим был рядом! Я хочу, чтобы Тим был рядом! Куда он подевался? Я хочу, чтобы с ним было всё в порядке! Мы обязательно выберемся отсюда! Только бы с ним ничего не случилось!»

11. Деревня

Лена вела Дэна за руку. Он был такой маленький, худой и грязный, что на него жалко было смотреть. Он всё время отставал, и Лене приходилось постоянно его дёргать.

Девочка несла на одном плече свой рюкзак. В нём были две пустые двухлитровые пластиковые бутылки и небольшой плюшевый медвежонок.

Вскоре они подошли вплотную к домам, которые традиционно были расположены по обе стороны от дороги. Было тихо. Дети шли и смотрели по сторонам, но никаких признаков присутствия людей они пока не заметили. Калитки и ворота везде были закрыты.

– Где все-то? – спросил Дэн, вертя головой по сторонам.

– Наблюдают за нами через щели в заборах, – тихо сказала Лена.

– А зачем? – удивился Дэн.

– Вдруг мы представляем опасность для них.

– Мы? – Дэн выпучил глаза.

– Особенно, ты, – серьезно продолжила Лена, глядя на Дэна.

– Почему – я?

– Потому, что ты такой грязный, каких они ещё не видали! – Лена усмехнулась.

– Да, ладно, ты Лена всё шутишь!

– А что, ты – чистый, что ли?

Дэн остановился, вырвал свою руку из Лениной, и, посмотрев на свои ладони, тяжело вздохнул.

– Грязный…

– И заяц твой скоро станет такой же грязный, если ты его будешь тискать такими руками.

– Ладно, не буду.

– Ну, давай, пошли дальше, – Лена взяла Дэна за руку и потянула за собой. – Вон, видишь справа зелёный забор из досок?

– Вижу.

– Пойдём туда. Там во дворе проглядывает что-то похожее на колодец. Пойдём, постучим в калитку.

Дети подошли к забору. Калитка оказалась заперта. Лена постучала. Стук эхом прокатился по пустой улице.

В стёклах веранды мелькнула тень, и дверь в дом слегка приоткрылась.

– Что вам надо?! – выкрикнул хрипловатый женский голос.

– У вас есть вода? – громко спросила Лена.

– Какая вода? Нет у нас никакой воды! Уходите!

– Тётенька, – вступил в диалог Дэн плаксивым тоном. – Мы не пили уже два дня. Мы не сможем дойти до дома, если сегодня не найдём воды. Наши родители, и без того несчастные люди, умрут от горя, если мы не вернёмся!

Лена дёрнула Дэна за руку – а то разойдётся, и не остановишь.

– Ты уже издёргала меня всего! – зашипел на неё Дэн и вырвал свою руку из Лениной. Лена только успела шлёпнуть его слегка по макушке в ответ. Мальчик отступил от неё на шаг и состроил рожу.

– А откуда вы? – женщина приоткрыла дверь чуть пошире.

– Мы из Васильевки, – ответила Лена.

– А что вы тут делаете?

Лена показала Дэну кулак, чтобы молчал, и ответила сама:

– Гуляем.

– Кто же это гуляет так: за двадцать километров от дома, да ещё по два дня? Убежали, небось, из дома?

Лена многозначительно промолчала. Но Дэн, заметив ослабление контроля со стороны своей спутницы, быстро выпалил:

– Да нет у нас никого дома…

– Как же это? То родители вас ждут, то нет никого! Заврались! Идите отсюда, пока я собаку не спустила на вас!

– Да нет у вас никакой собаки! – уверенно бросил Дэн. – Если бы была, то она уже облаялась бы тут.

– Я тебя сейчас убью, заткнись! – прошептала Лена Дэну, слегка наклонившись к нему.

– Тётенька, мы можем воду поменять на игрушку. У нас есть новая игрушка, – предложила Лена, вложив в свои слова последнюю надежду.

– У меня нет детей, – сухо ответила женщина.

– А вода у вас есть?

Женщина промолчала. Потом она закрыла дверь, и дети увидели её удаляющуюся фигуру через окна веранды.

Лена и Дэн посмотрели друг на друга, Дэн подошел к Лене и протянул ей свою руку. Девочка сжала его ладонь покрепче, и они, не сговариваясь, остались стоять у калитки. Они стояли, и не знали, что им делать дальше.

– У меня перед глазами мелькают какие-то чёрные мушки, и в ушах звенит, – тихо пожаловался Дэн.

– У меня тоже звенит, – ответила Лена. – Это от голода. Сейчас мы постоим здесь ещё немного и пойдём к другому дому.

– Ладно.

В это время дверь на веранду открылась и звук, с которым это произошло, оказался для детей неожиданно громким среди стоявшей вокруг оглушительной тишины. Дэн вздрогнул. Женщина спустилась по лестнице и пошла к калитке. В руках она несла стакан воды. Сняв замок, и приоткрыв калитку, она протянула воду Лене:

– Пейте, а то не дойдёте домой.

Лена взяла стакан, но пить не стала. Дэн даже на цыпочки встал, глядя на воду.

– Мы – не одни. У нас ещё двое ребят на краю деревни остались, – Лена смотрела женщине прямо в глаза.

– Господи, Боже, ты мой! – запричитала женщина. – Да что ж вам дома-то не сидится! Разве можно в такое время ходить одним, без взрослых! Да и взрослым-то нельзя… Такое твориться кругом! Куда же это вас носило?

– Мы в город ходили, – сказал Дэн, не отрывая взгляда от стакана.

– В город? Какой ужас! Зачем вас туда понесло?

– Мы игрушки забрали у меня дома, – сказала Лена. – Для детей.

– Для детей, – повторила женщина. – А вы – сами-то кто?

– Мы уже взрослые, – ответил Дэн многозначительно.

– Взрослые… Ну, и что там в городе? Разруха?

– В общем, да. Но люди там живут.

– Люди везде живут. Те, кто выжил…

– А вы не знаете, что произошло?

Этот вопрос задавали все люди друг другу, если встречались впервые, в надежде услышать что-то новое.

Женщина покачала головой и вздохнула:

– Просто отключили свет…

Она посмотрела на ребят, на стакан, который Лена продолжала держать в руке, и сказала:

– Пейте это. У меня очень мало воды в колодце, но если получится зачерпнуть ведром сколько-нибудь – вся ваша.

12. Стена

Ника продолжала бежать, и липкий туман окутывал её всё так же плотно со всех сторон. Неожиданно, с разбегу она врезалась в стену, откуда-то возникшую перед ней. Больно ударив коленку и нос, она отлетела назад и упала на землю. Продолжая смотреть на стену, еле проступающую через серую дымку, Ника, сидя на земле, попробовала отползти назад, опираясь на руки. Но её правая рука соскользнула в пустоту и она, потеряв опору, упала на спину. Голова её беспомощно повисла над пропастью. Ника осторожно перевернулась на живот и заглянула вниз. В этой круглой яме тоже стоял всепроникающий туман, а за ним ничего не было видно. Девушка поняла, что часть площадки, по которой они шли с Тимом, ушла вниз. Края этой площадки были абсолютно ровными, и она подумала, что все это сделали люди. Или не люди… Узкая полоса между стеной и пропастью, на которой она лежала, начала вибрировать и Ника почувствовала, что она медленно начала опускаться. Её куда-то опускают. Наверное, туда же, куда и Тима. Эта мысль вселила в неё надежду. Страх начал рассеиваться, уступив место любопытству. Как ни странно, но чем ниже она опускалась, тем светлее становилось. Ника снова заглянула в яму, и яркий, ослепительный свет так ударил ей в глаза, что она невольно отпрянула. Даже с закрытыми глазами Ника чувствовала этот яркий свет, а перед глазами продолжали плавать цветные круги и змейки.

Ника полулежала на своей крохотной площадке, боясь пошевелиться или открыть глаза. Движение вниз продолжалось. Становилось теплее. «Где мы? Куда мы попали?» – думала Ника. – «Может быть, это – военный объект. Вот влипли! Или шахта космодрома. Неужели мы могли дойти до Казахстана?» Мысли неслись по кругу, и от неизвестности страх снова стал подкатывать с новой силой. Что там внизу? Ника подумала, что так долго опускаться можно только к центру Земли. А центр Земли вроде бы состоит из раскаленного жидкого вещества! Ни от него ли исходит это свечение внизу?! Значит, скоро, она сварится… Мысли, одна «утешительнее» другой, мелькали в голове и не давали ей сосредоточиться. Ника открыла глаза. Она лежала теперь лицом вверх и надеялась увидеть небо. Может быть в последний раз… Но увидела только туман. Всё тот же туман – и сверху и снизу! И вокруг…

Движение прекратилось. Ника ощутила это спиной. Свечение усилилось. Ника приподнялась и села. Туман рассеивался. Она огляделась и увидела, что находится на дне гигантского цилиндра с коричневыми гладкими стенами, уходящими куда-то вверх в бесконечность, а в центре этого образования стоял Тим.

– Тимофей! – Ника вскочила на ноги и побежала к другу. – Тим! Что – это? Я чуть с ума не сошла, когда тебя потеряла!

В это время послышался странный хлопок, и, обернувшись, Ника увидела людей в ослепительно белых длинных одеждах, идущих к ним.

– Тебе не кажется, что все это похоже на то, что мы умерли, – сказал Тим, серьезно посмотрев Нике в глаза. – Люди в белых одеждах после темного тоннеля… Я где-то читал про это.

– Спасибо, утешил, – ответила Ника усмехнувшись. – В общем-то, похоже, конечно, но мне бы такое в голову не пришло.

– А мне вот пришло.

– Вечно, ты что-нибудь ляпнешь, а только потом думаешь!

– Думай, не думай, а они к нам идут.

Люди, а их было трое – двое мужчин и одна женщина, подошли уже довольно близко к молодым людям.

Когда между ними оставалось метров пять, Тим не выдержал и крикнул:

– Вы – кто? Вы – люди?

– Да, – ответил один из мужчин. Он выглядел старше остальных своих спутников. Его волосы были седые.

– Да, – повторил он, – МЫ – люди, МЫ – Первые люди.

– Понятно, – пробубнил Тим, и добавил шёпотом, чтобы услышала только Ника. – Значит мы – последние…

13. Внутри

– Вы съели апельсины? – спросила женщина, обращаясь к Нике и Тиму. Вблизи она оказалась совсем молодой девушкой.

«Может быть даже моложе меня», – подумала Ника.

– Какие апельсины? – не понял Тим.

– Которые росли на дереве в пустыне.

– Съели, – ответила Ника. – А что, нельзя было?

– Можно, даже нужно. Иначе, вы не сможете дальше пройти.

– Куда это, дальше? – заинтересовался Тим.

– Молодой человек, – обратился к Тиму седой мужчина. – Вы очень много разговариваете. Поберегите свою энергию для перехода.

– Какого перехода? – опять спросил Тим, но все на него так посмотрели, включая Нику, что он понял – ответа не будет.

– Следуйте за нами, – сказал мужчина, который до сих пор молчал, и, развернувшись, направился к стене. За ним последовали остальные.

В стене что-то щелкнуло, и незаметная снаружи дверь отъехала в сторону. Все прошли в небольшое светлое помещение, напоминающее кабину грузового лифта. Дверь закрылась.

– В изолятор адаптации? – спросила девушка старшего мужчину.

– Да, только помедленнее.

– Попробуем, – сказала она и нажала одну из кнопок, расположенных на стене.

Ника и Тим переглянулись, и, не сговариваясь, крепко взялись за руки. В кабине появился туман, и Ника ещё сильнее сжала руку друга. Закружилась голова, и она поняла, что теряет сознание. Последнее, что она помнила – её подхватили чьи-то руки.

Очнулась Ника на кровати. Слегка приоткрыв глаза, она увидела, что находится в комнате, похожей на больничную палату. Да и одета она была, как в больнице – в просторную белую длинную до пят рубашку. Ника отметила, что кругом было полно всякой аппаратуры, проводов и шлангов, мониторов и множество других разных вещей, о предназначении которых Ника даже не могла догадываться. Болела голова, а во всем теле была какая-то слабость.

Ника попробовала приподняться на кровати, но это стоило ей огромных усилий. Сердце бешено заколотилось.

«Что это со мной?» – подумала девушка.  «Что они со мной сделали, эти Первые люди?»

– Ничего.

В комнату вошла та самая девушка. Только на ней теперь не было белой накидки, и одета она была в простое бежевое длинное платье. Светлые волосы у неё были собраны в хвост, а большие серые глаза внимательно рассматривали Нику.

– МЫ ничего не сделали тебе плохого. Просто, перейдя временную границу, ты плохо себя чувствуешь.

– Какую границу? – не поняла Ника.

– Временную, границу времени, – улыбнулась девушка.

Ника ничего не поняла, а снова что-то спрашивать у неё не было сил. Но это она не могла не спросить:

– А где Тим?

– Он в соседней комнате и с ним всё в порядке.

Ника кивнула головой и откинулась на подушку.

– Ты хочешь есть или пить? – спросила её девушка.

Ника подумала и ответила:

– А можно апельсин? Только очищенный или порезанный. А то у меня сил не хватит самой это сделать.

– Можно. Сейчас я принесу. Кстати, меня зовут Вера.

– А меня – Ника.

– Я знаю.

– Откуда?

Вера улыбнулась, и ничего не ответив, пошла к двери.

Анализируя проблесками сознания ситуацию, в которую они с Тимом попали, Ника понимала, что место, где они находятся какое-то особенное, и люди, которые им встретились – не простые. Не оставляя никаких вопросов на потом, Ника собрала все силы, приподнялась на кровати и спросила Веру:

– А что произошло на Земле? Вы знаете?

Вера остановилась и медленно повернулась к девушке. Лицо её, до этого спокойное и приветливое, выглядело удивлённым, даже испуганным.

– А Вы не знаете? – спросила она.

– Нет.

– Ничего?

– Нет.

– Как всё это странно…, – Вера присела на край стула, который стоял у двери.

– Что странно? – Ника даже привстала на кровати от волнения и опустила ноги на пол.

– А с чего всё началось, Вы хотя бы помните?

– Да, помню, – ответила Ника. – Просто отключили свет…

14. Драка

Несмотря на жару, идти стало веселее. Добрая женщина выделила из своих запасов ребятам четыре яблока и налила из колодца две двухлитровые бутылки воды. Они давно столько не пили. Какое это было наслаждение! У Лены в рюкзаке еще осталась целая нетронутая бутылка! И плюшевого мишку эта женщина не взяла, хотя Лена настойчиво ей предлагала. Только после того, как она заплакала, и сказала, что её ребенок умер в прошлом году, Лена убрала мишку обратно в рюкзак, совсем смутившись.

Ребята шли вдоль шоссе. Навстречу им никто не попадался, и никто не обгонял. Унылый пейзаж в окрестностях дороги с выжженной травой и высохшими деревьями наводил грусть. Лена подумала, что хорошо бы уйти куда-нибудь подальше от их посёлка и посмотреть – вдруг там всё по-другому. Но она вспомнила, что разведчики, которые ушли из Васильевки, до сих пор не вернулись. Никто. Поэтому, страшно уходить. Тем более, у неё дома мама. У многих ребят родители умерли. Лене повезло больше других.

Вот и перекрёсток. Там на перекрёстке, надо повернуть направо, и дорога сама приведёт их в Васильевку. Идти оставалось часа два.

– Ребята! Давайте, отдохнём! – предложил Дэн. – И попьём.

Все остановились и переглянулись.

– Давайте, – согласился. Петька. У него были самые тяжёлые мешки. Он первый сошёл с дороги и направился к полувысохшим кустам. Хоть какой-то тенёк. Ребята потянулись за ним.

– Пить не будем, – твёрдо сказала Лена. – Мы и так сегодня столько пили, как никогда.

Никто не стал возражать.

Дети сели на горячую землю с остатками сухой травы, которая каждой весной, несмотря ни на что, снова всходила, зеленела, и этим радовала людей. Но потом быстро высыхала…

Узлы и мешки служили ребятам подушками, и они откинулись на них, отдыхая и наслаждаясь покоем.

Вдали послышались какие-то звуки. Тритон первый приподнялся и посмотрел в сторону, откуда доносился шум.

– Люди. Взрослые. Пять человек.

– Мешки надо спрятать! Только – куда?

Повертя головами, ребята поняли, что прятать их бесценный груз некуда.

– Может, они мимо пройдут? – с надеждой спросил Дэн.

– Как бы ни так! – процедил сквозь зубы Петька. – Лена, отойди назад, и сиди там тихо.

Лена отодвинулась к самым кустам, утянув за собой свой узел и рюкзак. Мальчики остались сидеть на своих местах, тревожно переглядываясь.

Пятеро мужчин остановились, увидев детей у обочины. Все они были в истрепанной одежде, лохматые и давно небритые. В руках у двоих были большие дорожные сумки.

– Чего сидите? – спросил первый.

– Отдыхаем, – ответил Петька.

– А с чего это вы устали? – поинтересовался второй.

Все промолчали.

– Да, ты только погляди, какие у них мешки! – вставил третий, – Что у вас в мешках? Уж не из города ли путь держите?

– Не ваше дело! – выкрикнул Дэн.

Пятеро засмеялись.

– Вы только посмотрите на них! А этот-то – вообще, боец! – и они направились к ребятам.

Дети поднялись.

– Что в мешках? – повторил первый.

– Только тронь, – прошипел Петька и вытащил из-за пояса нож.

Первый остановился и тоже вытащил нож.

Они напряженно стояли напротив друг друга, готовые в любой момент к атаке или защите.

В это время двое с сумками подошли к Дэну и, отбросив его, как пушинку, в сторону стали развязывать его узел. Первым оттуда вывалился заяц. Дэн, как увидел это, сразу подскочил к ним. Его снова отбросили. Повертев зайца в руках, и не придумав для него применения, мужчина бросил зайца туда же, куда и Дэна. Дэн мгновенно поднял его и прижал к себе. По щекам у него текли слезы, а из носа – струйка крови.

Тритон вцепился в свой узел мёртвой хваткой, когда у него попытались его отобрать. Ткань не выдержала такого напряжения и треснула. Из узла посыпались игрушки. Заросший мужик уставился на них, ничего не понимая, потом сплюнул от досады, и направился к Петькиным мешкам.

Петька так и стоял напротив своего соперника с ножом в руке. Они медленно переступали с ноги на ногу, продвигаясь по кругу, глядя неотрывно друг другу в глаза.

– Ребята! Отдайте им всё! Пусть всё забирают! – крикнула пронзительно Лена.

На мгновение все замерли, а потом Петька повернул голову в её сторону. Он увидел, что двое, не разбираясь, раскладывают содержимое Лениного узла по своим сумкам, а Лена в вытянутой руке, как приз, как победный кубок, как откуп, держит оставшуюся бутылку воды.

– Вот! Забирайте, и оставьте нас в покое! Не трогайте никого!

Петька не успел понять, что произошло, но инстинктивно отпрянул назад, а лезвие ножа блеснуло совсем рядом. Он резко выставил свой нож вперед, и махнул им, защищаясь. Его соперник тоже отступил назад и как-то странно смотрел на Петьку, опустив руку с ножом. Нож был красный. И только сейчас Петька почувствовал, что по руке что-то течёт, что-то тёплое…

– Не трогайте его! – снова закричала Лена срывающимся голосом, и, подбежав, встала между Петькой и чужаком. Бутылки с водой у неё уже не было.

– Пошли мужики, это всё-таки дети, – сказал тот, что с ножом, и отрешённо прерывисто засмеялся, как умалишенный, продолжая отступать назад.

Компания чужаков поднялась на дорогу, и пошла в сторону Васильевки, как ни в чём не бывало.

Дэн и Тритон смотрели им вслед. Дэн всхлипывал, размазывая кровь под носом. Лена обернулась к Петьке и даже охнула от страха. Футболка у него с правой стороны промокла от крови, а кровь по руке стекала и капала на землю.

– Петь, где у тебя рана? Сядь скорее! Тебе плохо? Тебе больно? – затараторила Лена от волнения.

– Не знаю…, – сказал Петька и послушно сел, привалившись на свой мешок. – О, мешки остались! – отметил он и слабо улыбнулся.

– И ещё игрушки остались, которые были у Тритона в узле, и заяц мой! – радостно сообщил Дэн, вертя зайцем.

– Вообще, отлично…, – сказал Петька и потерял сознание.

15. Разговор

– Просто отключили свет…, – как эхо повторила Вера. – Какой свет?

– Любой, то есть весь. Точнее – электричество.

– А потом?

– Всё.

– Что – всё?

– Больше не включили.

– Где?

– Наверное, везде. Я точно не знаю, но там, где мы проходили с Тимом, электричества нигде не было.

– А где вы проходили? – в глазах Веры читалась тревога.

– Мы шли почти от Москвы и дошли сюда.

– А долго вы шли?

– Пару месяцев.

Ника вздохнула, вспоминая этот трудный путь.

– А зачем вы пошли?