Часть 3
Глава 1 Хищница – материнский инстинкт
Тёмные крылья скрывали лежащую в постели хищную дочь. Не знал Безликий охотник, спит она или нет. Осторожно обошёл мужчина кровать, чтобы посмотреть на тёмное порождение. Посмотреть, что породило крылатое существо. Часть крыла была приподнята, и он не удержался, чтобы заглянул внутрь. Мягкий сероватый оттенок кожи и чёрные полосы на теле придавали спящей молодой женщине неземное великолепие, а ещё чёрные рожки и чёрные хищные когти, мило подложенные мягкие ладони под щёку. Ярамира смотрелась мила. Засмотрелся гордый отец на свою малышку. Маленькую и глупенькую девчонку, которая своей самонадеянностью подвергает опасности всех, в первую очередь – детей. Стоило Безликому потянуться к новорожденным, лежавшим как раз рядом с её виднеющимся лицом. На него, из темноты крыльев, посмотрел «хищный зверь», от чёрного взгляда которого мурашки у него по спине пробежали.
Пронзительный холод закрался вод кожу, невидимая петля сдавила горло. Обрадовался отец, что дар страха присутствует в ней в полной мере. «Красота моя!» Он почувствовал неудержимое желание хищницы вонзить свои клыки в его горло. И если бы не писк детей, то ему бы не поздоровалось. Это он знал точно. Отпустила хищница свою жертву и, затянув в темноту крыльев своё порождение, притаилась.
– Не беспокойся, – через силу улыбнулся отец, – никто не причинит им вреда, я тебе обещаю! Я только взгляну…
Глухое угрожающее рычание, заставило обеспокоенного деда отступить. Он прекрасно понимал, настаивать сейчас себе дороже. Лишь когда он ушёл, Ярамира – скорее всего уже нет, трансформация после рождения детей полностью завершилась. Свирепая хищница, внимательнее осмотрела своих детей. Под пристальным взором родной крови – Ворона. От звериного чувства крылатой хищницы не скрылась исходившая от ярого мужчины искренняя радость и печаль.
– Кожа странная, – констатировал брат, настороженно поглядывая на крылатую сестру, – а так обычные дети. (Учитывая кто их мама, не посмел сказать вслух).
Худенькие и длинненькие малыши килограмма по три, обычные средние младенцы, со светлыми ледяными глазами, которые со временем изменят свой цвет на более тёмный оттенок. На их головах виднелся жиденький пушок, что радовало. Только вот цвет кожи беспокоил. На вид холодная светло-серая, действительно, смотрелась она холодной, словно перед ним были хладнокровные представители.
Ворон осторожно протянул свою громадную руку и погладил одного малыша, коснувшись крохотной ручки. Под пристальным контролем матери. Убедившись, что кожа, действительно, необычная, и на ощупь совсем не холодная, но всё же другая.
Ну и пускай. Они всё равно для Ярамиры самые-самые… И пускай кто-нибудь скажет хищной матери, что нет. Пусть попробуют! Всё будет хорошо! Да!
Месяца два, Мира точно не спала. Она полностью посвятила себя детям. Ну, почти. Исключая то время, когда улетала размять крылья. Безликий догадывался, что крылатый зверь летал поохотиться. Так как никто не видел, чтобы она что-то ела.
Хищная сущность Мираж, вытесняла терпеливую человеческую суть Ярамиры. Даже у самых близких людей и не только, не возникало желание назвать её человеческим именем. За глаза её называли просто Тварью.
– Мираж, давай вспоминай! – успокаивающе поглаживая плачущих детей, поджимающих от колик ножки, требовал Адиан от встревоженной хищницы, вспомнить, что она ела.
– По-моему, ничего такого… – чуть не хныкала молодая мама, чувствуя, как мучаются малыши.
– Ничего содержащего кислоту, например такую как яблоки, – Адиан перечислил почти все местные вкусности, зная гастрономические предпочтения крылатой особы.
– Я на склоне дикий лук ела, – припомнила она завтрак. Вернее то, чем его заедала.
Как только появились дети, Адиан стал наставником по уходу за малышами. Сама Мира оказалась, мягко сказать, не совсем подготовленной к появлению такой ответственности. Она не знала об элементарных правилах пеленания, правилах ухода за младенцами. Когда дети плакали, она становилась невероятно обеспокоенной и растерянной, не понимая, что необходимо делать.
Если бы не Адиан, ну, естественно, и Сирена. Мира была благодарна им обоим. За терпение, за всё. Златовласка взяла на себя заботу об Саранане. Сирена вообще хорошо организовала рабочую деятельность, она, как говориться, «поймала свою стихию».
Мираж не нужна рабыня, ей нужна подруга, старшая сестра. И то, что они никогда не разговаривали по душам, совсем не препятствие в дружеских отношениях. Сирена всё чувствовала. Наверное, если бы она не видела, что нужна. Что Ярамире нужна её помощь и поддержка, она бы ушла к Саранану. Слишком счастливая светлая девушка возвращалась от грозного повелителя ярых. А ведь он просил её остаться с ним, под его «крылом», а золотая девушка смущалась и, извинившись, возвращалась к Мире, к её серым детям.
Ярамиру, эта теплота, исходившая от Саранана и Сирены, радовала. Она так и не смогла поговорить с ним. Древний ярый видел в ней Зверя.
«Джины», на них у неё даже обиды не осталось. Она прекрасно понимала, что на такой подлый поступок их подтолкнул страх. Да?! Страх ощущался в воздухе, словно надвигался морской шторм.
А параллельно женскому счастью, шла другая жизнь. Жизнь, в которую новоиспечённая мать не хотела вдаваться. А какие нервозные и раздражённые приходили с собраний не только имперцы, но и такое терпеливое ярые, славящиеся своей железной выдержкой.
Все господа великих космических миров преследовали не просто выгоду, а безоговорочное преимущество во многих вопросах. Самым ожесточённым спорам подвергалось обсуждение границы космических владений, за которые многие были готовы устроить войну. И война готовилась, сыпались доклады о наблюдающихся подготовлениях к войне.
«Охотники» желали свободно перемещаться по пространству, хотя бы за пределами таких вот, куполообразных земель. Такую свободу хотели все, только все хотели ещё наложить и полный контроль за крутящимися по безграничному пространству незваных гостей. И никто не хотел, чтобы именно его контролировали.
Контроль, всем нужен был главный контрольный пакет.
Великие господа Радужного Мира – енны, скрыли от всех одну неприятность – неполадку, с которой им никак не удавалось справиться. Тоннель – один из двух входов-выходов из Радужного мира, связывавший их купол с внешней планетой, был повреждён и частично затоплен лавой. Наземное сообщение было приостановлено. Выход с Радужного мира осуществлялся только через открывающееся «окно» – одно единственное отверстие в «крышке» мира.
Безликий был в курсе всего происходящего, и пока бездействовал. Информаторы регулярно доносили о ситуации. И вроде всё казалось под контролем. Хотя, чутьё подсказывало ему, что здесь небезопасно.
Дети улыбались во сне, а она – опасная хищница, улыбалась, видя их наивные улыбки. Где-то в глубине души надеясь, что судьба будет к ним благосклонной. Хотя Ярамира понимала, что ей достались «цветочки», всё остальное впереди. И урожай грядущего придётся жать её детям. Эта улыбка серой хищницы, затрагивавшая только один уголок очаровательных губ, пугала Сирену. Оскал, слегка обнажавший острые зубы и чуть выступающие клыки смотрелся угрожающе.
Ярамира надеялась на чудо. Надеялась, вслушиваясь в биение сердца новой жизни. Она слышала монотонные песни, что напевались ребёнку, находящемуся в полупрозрачном коконе своего эластичного яйца. Наслаждалась священными мантрами. Просто знала она, что всё будет хорошо. Иначе, незачем жить!
– Ветра спрашивала мать: где изволил пропадать? Али звёзды воевал? Али волны всё гонял? Не гонял я волн морских, звёзд не трогал золотых. Я дитя оберегал, колыбелечку качал… – с нежностью смотрела хищная мать на своих детей, напевая колыбельную на краю мира, притаившись в полумраке, словно зверь в чёрной пещере.
Безликий начал заходить по несколько раз в день, садился рядом с малышами и всё смотрел на них, смотрел на дочь. Вёл он себя как обычный дед, заходил постоянно с подарками, с погремушками, с игрушкам. А чуть позже и с вкусняшками для малышей и не только.
– Что тебе известно о Сириусе? – наконец-то, спросила Ярамира отца, заглянувшего в вечерней прохладе на огонёк. Прекрасно понимая, что справки о нём он наводил.
– Давно в психушке, – коротко ответил Безликий, присаживаясь рядом, перехватывая покачивающуюся коляску с засыпавшими малышами.
Поздний вечер, густой туман скрыл мир находившийся где-то там, далеко. Дети собирались спать, и у неё вот-вот будет время, чтобы отдохнуть, насладиться тишиной.
– Боятся, что дров нарубит, – злобно ухмыльнулась хищница, без возражений отдав своё «сокровище», – трудно управлять теми, кого зацепить не за что. А ведь у него кроме его права голоса в высшем кругу больше ничего нет.
– И права голоса у него больше нет, – сообщил отец, – семья его жены взвалила на свои мелкие плечи бремя 'тяжёлой ноши «права священного круга» вышестоящих господ. Заполучив в своё пользование ещё одну родовую печать. Теперь семья его жены является в кругу высших, наивысшими. Теперь, их решения и законы решающие. Они единовластно могут давать добро на продвижение какой-либо цели и накладывать вето на всё.
– Присмотри за детьми, – расправила серая хищница две пары своих крыльев, скользнув в темноту…
Стремительно разрывая тьму, приземлилась хищница на балкон огромного здания. Тот самый, с которого она наблюдала звёзды с небесным гигантом.
– Всем привет! – вошла незваная гостья с ночной темноты.
Крыльями она обернулась как полотенцем, и получилось элегантное чёрное платье.
Время позднее, но в помещение ещё находилось несколько полуночников.
– Попросите разбудить Андриану. Я жду, живо!
Самоуверенность странной гостьи подействовало. Удивлённые гиганты разбежались. Не прошло и десяти минут, вошла она…
– Прости позднему визиту, поговорить срочно потребовалось, – извинилась Ярамира, разместившись на подоконнике, сверкая голыми коленками и босыми ногами.
Небесная замешкавшись, присела напротив. С опаской посматривая на знакомую. Андриана не сразу узнала в сером существе Ярамиру, когда-то беззащитную девушку, но теперь, такой её странный вид пугал.
– Это что? Это они с тобой сделали? Зверьё!– спросила и сама себе ответила высокая женщина.
Не о себе Мира явилась поговорить, и поэтому сразу перешла к делу.
– Нужен хороший психиатр, – ошарашила гостья такой просьбой. И улыбнулась, уловив нотки одобрения, – нет, мне пока не нужен ни психиатр, ни психолог. Надо Сириуса с психушки вытащить. И вы как никто можете это сделать.
У кого, как ни у телепатов есть такая возможность, тем более что именно без их молчаливого согласия не обошлось. Ярамира была уверенна. Нет, почувствовала хищница отказ…
– На всё про всё два дня, – сказала незваная гостья.
Что будет через два дня, она предупреждать не стала. Пугать не стала. И умная высокая женщина не стала переспрашивать.
– А можно тебя с рождением ребёнка поздравить, – остановила гостью благодетельница, пытаясь задержать. Пытаясь направить общение в более благодатное для себя русло, – сын, дочь?
– Два сына, – слегка улыбнувшись, ответила оскалившаяся хищница, показав клыки.
Андриана искренне поздравила её с рождением детей. И на всякий случай, предложила отдать малышей им под защиту.
– У моих трёх сыновей надёжная семья и в другой защите они не нуждаются…
Насторожилась Мира, почувствовав нечто не от сего мира… Резкая боль пронзило всё, сковало, сдавило, искало выход. НЕТ! Но, в ту же секунду, охлаждающая волна прошла по её существу. Душа переполнилась радостью. Да!
Запахи. Потянуло речной прохладой и цветущими на поляне цветами. Иногда, ей казалось, что этот запах отпечатался в генетическом коде её памяти.
– Надежда родилась! – сама себе, проговорила хищница, чёрное украшение на ней заискрилось, засветилось. – У Светы и Марта родилась дочь. Наконец-то!
Андриана видела, что серое существо сдерживает боль, она чувствовала. Попыталась подойти ближе, но не осмелилась.
– Наконец, – сквозь зажатые от боли зубы, проговорила Ярамира, вцепившись в горящее ожерелье на шеи.
Жар закрался в грудь, в голову, взялась она за голову, чем привлекла внимание к своим рожкам. Где-то вдали сотрясло землю. Ощутимую волну землетрясения почувствовалась в помещениях, зазвенели столовые приборы. Ярамира повернулась и взглянула хозяйке в глаза. Проникла в её разум, прочитала.
– Ребёнок наблюдателя? – на лице незваной появилась ухмылка, больше похожая на оскал. – А вот это, действительно, хорошая новость! Удачно это я зашла! Жаль, что у тебя нет своих детей, Андриана. Ты бы поняла…
Тёплый ветерок скользнул по стене, играя шелестом в золотой листве домашних растений. Андриана на мгновение отвлеклась на движение в ночной тьме, и этого хватило, чтобы гостья скрылась на балконе. Соскользнула с него. Исчезла.
Как не пыталась величественная женщина, всматриваясь в чёрный сумрачный мир, понять, что произошло. Нет, словно тень растворилась странная серая молодая женщина, унося чужую тайну.
Дети. Никто кроме приближённых Андрианы не знал, что двойняшки не являются её детьми. На самом деле они сыновья Яна, сглупившего завести роман с одной из иных девушек. Совсем молоденькой земной девушкой, да и он сам ещё очень молод. Признать такую связь высокородные, высококровные господа мира, отказались. Посчитав такое унижением их высокого положения.
Сообщить своему парню о своём интересном положение земная девушка не успела. Под угрозами её заставили позвонить Яну и попрощаться. Заставили сказать ему гадости, якобы её ветреное увлечение им прошло.
В последствие, отобрав у бесправной и несовершеннолетней девушки малышей, они – господа, сделали так, что её жизнь и работа в Радужном мире, стала для неё всего лишь сном: они (небесные гиганты) лишили её памяти об их мире.
Лишили господа девушку памяти, но не материнского инстинкта. Ярамира чувствовала её душевную боль, с которой она всматривается в звёздное небо. Она знает, что где-то дам у неё есть частичка родной души. Им (господам) не удалось лишить человека самого дорогого: чувства любви и потери.
Теперь, Мира знала, кого чувствует время от времени. Значит, когда-то их души соприкоснулись. Когда? Видимо, это было ещё там, на рабочем месте Марта.
Устроила Ярамира Радужному миру бессонную ночь. Особенно некоторым. Всю ночь не спали именно небесные господа, всю ночь созывались на совещания, обсуждения, разговор их высшее начальство. Всю ночь решали они, как быть и что делать? Они знали об отношениях одной своей девушки с наблюдателем. И намеренно не стали препятствовать, даже наоборот, решили воспользоваться ситуацией. Когда результат был получен, на определённом этапе абортировали девушку, чтобы изучить полученный биологический и генетический материал. Но ребёнок оказался живучим. Он выжил и продолжил развиваться. Из интереса было принято решение о наблюдение и изучение, не долгим наблюдение, а потом…
– Здравствуй, кроха! – открыла серая хищница стеклянную крышку прибора для недоношенных детей, – пора домой!
Где искать кроху, Ярамира знала. Узнала всё из сознания Андрианы. Ребёнок, действительно, оказался маленьким. Хотя, не мельче её малышей. И копией своего отца – «ксерокопией» Ворона.
Как только она коснулась ребёнка, остатки каменного браслета на её запястье рассыпался в пыль, но на мгновение. Браслет – древний артефакт из живого камня, помогающий сохранять жизнь ей, теперь будет сохранять жизнь малышу. Пыль вспыхнула, и материализовался на запястье малыша тонкая тёмная полосочка, блестящего камня. Живой камень принял новую жизнь под свою защиту. Хорошо!
– Всё будет хорошо! Будет! Я тебе обещаю. Клянусь своей жизнью… – шепнула, любящая всем сердцем, хищница.
Чтобы войти в здание, где находился младенец, она разломала стену, зацепила своими крыльями и отогнула металлические рамы, пробурила бетон. Чтобы не оказаться на камерах, она заранее вызвала помехи и взорвала лампы дневного света. С другими наблюдающими устройствами разобралась своим энергетическим полем, исказив приём. Остальное решила не трогать, всё-таки громить лабораторию, прикреплённую к больнице, доставляло мало удовольствия. Мало ли что.
Дети тихо посапывали на плечах Безликого деда. Тихо и мирно смотрелась такая картина со стороны.
– Будет ещё просьба, – приземлилась на балкон уставшая крылатая дочь, слегка развернув одеяльце. (Показав завёрнутых младенцев), – они слишком малы, нужны специальные инкубаторы. Хотя, наверное, одного на двоих им хватит.
Взглянув на детей, Безликий безошибочно распознал, чьи они. А вот зачем ей нужен зелёный младенец енн.
Ворону грозило серьёзное наказание. Не за то, что он ходил к чужой девушке. А за то, что он промолчал. За то, что ни с кем не посоветовался, зная, что ожидает его ребёнка. Зная, что малыша собираются препарировать как лягушонка, изучить и в баночку с известным раствором поместить. А ещё Ворон знал, что согласие на такое дала мама крохи – продала за большую сумму.
Первый раз в своей жизни молодой мужчина столкнулся с тем, что для девушки он, оказался всего лишь вещью. Вещь, которая ей приглянулась, которой она хотела воспользоваться по-своему усмотрению. С учётом того, что мужчина дарил ей такие прекрасные украшения. Она попыталась покрутить им, управлять, но поняла, что симпатичный наблюдатель выполняет не все её прихоти. И другое, они всё же из разных миров. Ей оказалось мало таких тайных взаимоотношений, если она не может похвастаться им перед подругами, показать его окружению. А похвастаться можно тем, у которого есть высокий статус в их мире. Небесной девушке похвастаться было нечем, «веса» и статуса у такого симпатичного наблюдателя в Радужном мире не было.
Этот чужой, из чужого мира мужчина, для неё стал только адреналином. Чем-то новым, необузданным, диким и временным. Ворон не мог читать её сознание, но он всё чувствовал. Прекрасно понимал. Знал.
Невероятная тишина скрывала под собой бурную жизнь. Ярамира всматривалась вдаль сияющими от любви глазами. Она счастливая женщина, счастливая мать.
На удивление очень быстро организовал отец всё требующееся. Всё необходимое было доставлено и установлено в её комнате в течение часа. Единственное, что детям требовалось, это хороший уход. А остальное, так, небольшое приложение. Приставленных нянек Ярамира выставила за дверь, отправила обратно, за ненадобностью. Разве могут чужие женщины заменить материнские руки. Нет!
Хотя, та мать, что решила участь своего сына как подопытного зверёныша, не может называться матерью. И есть ли в сердце такой женщины любовь? Очень спорный вопрос.
Да только недолго, длилось материнское счастье Ярамиры. Начинался новый этап развития отношений между «великими господами космического мира». Надвигалось на мир нечто страшное. Единственное, о чём крылатая женщина молила богов, чтобы все её дети окрепли, до момента прибытия Лютого. До того, как силы покинут её, так как сдерживать могущество ожесточённого натиска природных стихий ей становилось всё сложнее. Стихии – это одна проблема, – другая – древний храм, из недр которого вырвалось нечто…
«Лютый, родной мой, поторопись!»
Глава 2 «Мышеловка»
– Сирена, возьми детей и погуляй на площадке, – встала с последним исчезающим лучом света крылатая хищница.
Ровная и гладкая, не площадка – площадь перед зданием стала излюбленным местом вечерней прогулки для златовласой женщины. Самое главное, она с малышами была на виду у ярых воинов. И если что, там всегда дежурила охрана эвакуации.
Сирена быстро собралась, с лёгкостью управившись с удобной коляской на четырёх малышей. Ярамира совсем немного помогла уложить пищащее потомство, пристегнула ремешки, поцеловала каждого и взглядом пожелала им вслед: всего хорошего.
Сегодня у неё как никогда сердце болезненно изнывало от боли. Сегодня она решила ничего не делать, просто наблюдать. Просто следить за благополучием своей территории.
Сириуса так и не отпустили. У небесных гигантов ничего не вышло, хотя, они, действительно, предприняли попытку повлиять на зелёных енн. Ничего!
Крылья, словно чёрный цветок мглы, распустились за спиной серого крылатого существа. Звериное нутро чувствовало, что в её присутствие люди испытывают страх. Она слышала, как замирают их сердца стоит ей пройти рядом, украдкой взглянуть на неё. И от такого отношения к себе любимой становилось ей совсем неприятно. Чёрные крылья расправились, впитывая всё большую тьму… поглощая энергию мира.
Где-то вдали раздался гром, он всё больше набирал силу и в какой-то момент с невероятной тяжестью опустился на весь Радужный мир. Сам прозрачный небосвод задрожал, словно пошатнулись от невыносимой тяжести железные своды. Словно что-то врезалось в центр неба, – кто-то.
Треснула ближайшая скала у города небесных гигантов. Трещина поползла по земле, словно чёрная змея, разрывая и разламывая МИР на куски. Но это оказалось только началом приближающегося бедствия. Вдали закипели спящие вулканы, взорвалось сразу несколько воздушных турбин. Пожирая всё на своём пути, разрывая землю изнутри, к городу рвануло НЕЧТО, собираясь поглотить его весь. И не только его. Пытаясь утолить жуткий голод с своём бездонном чреве.
Оценить результат происшествия удалось только утром. Страх непонимания сковал даже самых стойких. Страх, волной пролетел по миру великих господ вселенной.
Ночью, из-за первого толчка землетрясения вышли из строя все станции подающие электроэнергию. Во всех зданиях вышли из строя электронные приборы. (Они перегорели). И в некоторых зданиях (в зданиях со своими резервными питающими приборами произошел сбой). Даже в больницах. Мир погрузился во тьму.
Где в этот момент была Ярамира, не знал никто.
– Скажи, что ты не причём?! – попытался Безликий убедить себя, что тревожная ночь не войдёт в список его «не хороших дел».
«Доброжелатели» давно вели такой список и вот сейчас, они пытались предъявить ему счёт даже за землетрясение, за грозу в небе. Бред!
За последние часы информационной и энергетической блокады произошло сразу несколько провокаций, что стало началом вынужденной изоляции всего имперского состава и ярых воинов. Любой выход за отведённую им территорию рассматривался нападением на Радужный мир. Обложили их со всех сторон. И оружие у местных хозяев нашлось внушительное. Один выпущенный в их сторону снаряд от присутствия «дорогих гостей» мокрого места не оставит. Вот так вот, ходи в гости!
Команда наивысшей готовности при чрезвычайном положении сплотила господ мира, собрав все свои военные силы, для уничтожения причины всех несчастий – «охотников».
А у единственного «окна» из Радужного Мира столпилась очередь господ, пожелавших сбежать из «тонущего корабля». Да только поздно они спохватились: захлопнулась крышка. Мышеловка захлопнулась!
Ярамира улыбнулась. Почему-то вспомнился ей анекдот про охотничью яму, в которую попало разное зверьё. И каждый из них понимал, чтобы выжить, одним сильным мира надо сожрать других. И Безликий бог понимал. Понимал, что из этой западни выберутся немногие. Если вообще выберутся.
Расположившись на высоком склоне, хозяин своей судьбы занял наблюдательно-оборонительную позицию. Как в театре. Попивая дорогие напитки.
И следующую ночь землетрясение повторилось – всё усугубилось. Разрушения усилились. И опять Ярамиры не было на территории.
С рассветом, с первыми бликами накрывшим впавший в хаос мир, в свою комнату влетело хищное существо, уставшее, еле-как стоявшее на ногах, в копоти, саже и крови. Осмотрев чёрным взглядом помещение, она сразу увидела непрошеного гостя. Знакомый чёрный «джин» стоял посреди комнаты, сложив на груди руки. Это был тот самый жрец, которого она съела и вернула. Пришёл он к ней безоружный. «Похвально!»
Хищница, словно тень ящерицы, скользнула по стене, обежав мирно стоявшего. Впитывая его ощущения, впитывая энергию. Чутьё подсказало, что дети вместе с Сиреной находятся в кровати Саранана. Она всю ночь, как и большинство населения мира, провела на свежем воздухе, не сомкнув глаз, боясь, что здание может обвалиться, завалиться. Чувствовала Ярамира, что Саранан сидит напротив своей кровати. Сидит, смотря на спящих. Охраняя их покой. Он готов был защищать их даже от крылатой матери, хищница это знала. И радовалась такому положению дел, что хоть детей он принял.
«Джин» не пошевелился, не повёл даже взглядом при появлении хозяйки комнаты. Он прекрасно знал, что если она захочет убить его, ничто не сможет помешать ей это сделать. И он не хотел провоцировать хищницу. Ждал он. Ждал, пока в глазах тёмного существа не потухнет зверский огонь. Пока не мелькнет в ней искра человечности…
– Сесть не предлагаю, – мило оскалившись, проговорило грациозное хищное крылатое существо, опасное, свирепое и уставшее.
Осмотрел, наконец-то, женщину «джин», убедившись, что перед ним взрослая женщина, уверенная спокойная и соблазнительная. С последней их встречи изменилась её физическая стать. Она стала более изящной. Вытянулись кисти и пальцы рук, появились устрашающие звериные когти. Крылья за спиной раскрылись, улавливая малейшее волнение. Словно тьма чёрной сущности, уцепившись когтями за её спину, стояло за ней. Словно небрежные татуировки, расползались по женскому телу черные полосы. Две такие линии красовались на лице, от чёрных рожек и от скул. А одежды на грациозном теле оказалось так мало… и из чёрной кожи, выбитой золотом. Короткая жилетка, зашнурованная золотым шнурком и такие же черные короткие шортики с прекрасным золотым ремнём.
– Мы видели твоих детей, – наконец, произнёс гость, – они принадлежат этому миру, так оставь этот мир им. Пускай владеют им, живут и радуются.
Прекрасно понимало существо, что он пытается нащупать чувствительную почву под ногами «тёмного зверя», чтобы понять её. Ведь огромный разлом, возможно, был её рук дела. И они понимали, что он сможет уберечь город от огненной лавы, так стремящейся вырваться со дна. Но… почему тогда она заблокировала «окно», не дав жителям эвакуироваться? «Джины» не понимали её действий и хотели уточнить.
Не стали они воздействовать на хищницу, шантажируя её безмятежным благополучием детей. Догадывались, что любой недоброжелательный взгляд в их сторону приведёт к большой беде. Такое даже не обсуждалось.
Хищница ухмыльнулась – оскалилась, втянув его запах, словно собирая воедино мысли и воспоминания. Вот-вот показалось пришедшему жрицу, что что-то всё-таки в этом существе не так, как они думают, как предполагают. Женщина потёрла глаза, зевнула, и «джин» заметил незначительные изменения, как будто помолодела она, стала невероятно юной и… беззащитной. Опомнилась она, и вновь «надела маску», отвернулась и посмотрела на мир за окном, таким чистым и ясным взглядом золотых, светящихся в темноте глаз. Неожиданно пришло на ум жрецу сравнение её с лучом света, пробившимся сквозь тяжёлые чёрные облака пыли, дыма и гари. И не маленький солнечный луч виноват в том, что померкли былые краски мира. Прямо как в померкшем Радужном мире затхлом от гари, где даже изредка выпадавшие дожди, падали на землю чёрной грязью.
– Вы готовили ловушку для них всех. По-вашему, кто противоречит пониманию правильности строения мира?! Вы даже жертвы посчитали. Какие они всё-таки глупые! Не правда ли?! В первую ночь, они потеряли способность себе помочь, во вторую ночь, чернокнижники и белокнижники потеряли способность им помочь. Грядёт третья ночь… (Хищница чёрными глазами взглянула на гостя). На этот раз вам даже не придётся ничего делать.
– Не надо, – встав на колени (такой жест покорности верх унижения великого господина) взмолился жрец, – не надо уничтожать мир и жителей, возьми лучше нас.
Сразу бы с этого начинал. Пришёл он безоружный, чтобы выкупить мир за жизнь горстки полумёртвых.
– Вы всё знали, – указала женщина на небо, – видели, как небесные обошлись с матерью близнецов, знаете и про рабов. Все знают и все молчат, а «рыжие»…, их стремление управлять всем и вся ни в какие рамки не идёт, тут даже «охотники» уступают. Знаете и про зелёных. Знаете, как они зачищают человеческий генотип в своём потомстве, как они уничтожают тех, кто не достоин, называться еннами. А Земля?! Вы всё прекрасно понимаете, люди для всех этих господ расходный материал. Всё знаете и молчите. Молчите, потому что вас это не задевает. Это Вы так думаете! Молчание и бездействие и это уже не мало. Этот мир обречён! Ни я обрекла его. (Чёрная ярость голодным взглядом смерила застывшего мужчину, но страха она в нём не почувствовала). «И вскипит чёрная бездна, заполнившаяся до краёв. И наслаждаться ОНА будет страхом их. И крик их будет музыкой прорываться в мир света». Помнишь изречение?! Они обрекли на смерть миллиарды. Вы это знаете. А я вижу смерть каждого по отдельности и проживаю с ними их последние секунды жизни. И не лучше покончить всё здесь и сейчас? Как ты думаешь, какое зло наименьшее, смерть нескольких тысяч здесь или нескольких миллионов позже?
Со стороны показалось бы, что зверевшая серая Тень, несёт несвязанные предложения – бред, но не для него. Он её понимал. С самого начала жрец знал, что она не будет раскрывать перед ним свою душу. То, что он услышал, дало ему достаточную информацию. Он теперь знал, что это существо не просто пожиратель людских душ. Это существо опаснее, но чувствующее и сострадательное. Она может выбирать.
– Уходи… – прошипела хищница, сдерживая стремление разорвать гостя.
Понял гость, что разговор закончен. Более не стал он докучать её своим присутствием и направился пешком к выходу, к дверям.
Забравшись во время ночной суматохи в её комнату, он понимал, что выйти придётся как простому смертному человеку, через «осиное гнездо» имперцев и ярых воинов. А они все с ними с древними жрецами не церемонились.
Недалеко он ушёл. Остановил его Безликий, выпустив своего тёмного зверя. Зверь схватил жертву за шею, придавил, прикусил, потащил к хозяину под ноги.
– Скажи, почему я должен сохранить тебе жизнь? – спросил имперец жреца «древнего бога», когда клыки тёмной твари немного разомкнувшись, разрешили жертве дышать.
Жертва промолчала, принимая свою участь. И эта участь была куда легче, чем та, что ожидает тех, кто проживёт дольше.
Давно знаком Безликий с ними. Давно длилась их вражда. Эта он объявил на них охоту. (Негласную охоту). А они в свою очередь, постоянно пытались «ставить ему палки в колёса». И первый раз, за всё время своего существования. Заговорив с ними, задав вопрос и не дождавшись ответа. (А может он и не ждал ответа). Безликий отозвал своего зверя и ушёл. Ушёл, оставив жертву в одиночестве.