Боль для выживания

– Здравствуйте! – сказал мальчик.

Тогда дед взглянул на гостя и, недовольно закатив глаза, отвернулся.

Женщина указала на два больших ведра у стены – Даня взял пустые ведра в руки и вышел.

***

– Мы набираем воду, которая течет сверху, наверное, где-то там трещина, через которую просачивается дождевая вода, – говорила женщина, шагая по длинному туннелю.

– Как вы вообще сюда попали и кто этот дед? – не отходя от нее, спросил мальчик.

– Мы живем здесь около года, попали сюда случайно… Василий, это отец моего мужа. Ему семьдесят лет, пережил инсульт, из-за чего у него отнялись ноги… сидит там целыми днями и читает газеты, да и ворчит время от времени.

– А муж?

– Он, наверное, в туннелях заблудился… Его нет уже третий день. Но он вернется!

Пройдя около километра, они остановились: в стене тоннеля была железная дверь. Женщина открыла ее и указала на пол, где в углублении было полно воды. Даня посмотрел на высокий потолок, откуда падали капли воды. Он подошел к бассейну и зачерпнул одно ведро, затем второе. Поставил на бетонный пол ведра, а затем, набрав в ладони чистой воды, стал умывать лицо, шею и руки, смывая застывшую кровь. Он аккуратно окунул покусанную руку и, морщась от боли, начал промывать раны. Когда он закончил, женщина подошла к нему и посмотрела на его кисть, на которой невооруженным глазом можно было заметить рваные раны, из которых все еще сочилась кровь.

– Нужно зашить, но у нас только обычные нитки, для одежды.

– Ничего страшного…

– Главное, чтобы заражения не было, иначе будет плохо!

Даня кивнул и, подняв ведра, направился обратно.

Вскоре бабушка зашила руку мальчика черными нитками и, как могла, обработала швы спиртом. У людей не было бинтов, чтобы сделать перевязку, но мальчику было предложено замотать руки в чистую майку, от чего тот отказался, ссылаясь на то, что и так заживет.

На протяжении трех часов Данил и Вика сидели на полу, облокотившись спинами об одну из колонн. Они наблюдали за Евой и Машей, которые находились неподалеку и разговаривали между собой о чем-то.

– Они уже подружились, – улыбнулась Вика.

– Да…

– Я не виню ее в смерти мамы… Скажи ей это, ладно?

Даня кивнул и снова погрузился в молчание.

– Ты не очень разговорчив…

– О чем нужно говорить? – тяжело вздохнул он.

– Обо всем! – настояла Вика и легонько толкнула его в плечо.

Но он даже не повернул голову в ее сторону. Он смотрел на сестру и думал. Это темное место было безопасным, раз люди прожили здесь целый год, но ему не нравилось здесь: он не так представлял то место, где он мог бы жить, ничего не боясь. Он не хотел жить под землей, в темноте и сырости, переживая, что из тоннелей могут нагрянуть не только охотники, но и другие люди: если уж они смогли пробраться через то окно, то сможет кто-нибудь другой и еще неизвестно, сколько на самом деле существует таких «окон», ведущих в метро. Ему не давал покоя муж той женщины, который пропал на три дня. Даня переживал, что мужчина уже мертв, а если он мертв, то им тоже грозит большая опасность. Его сердце переполняла тревога, интуиция подсказывала, что нужно бежать как можно скорее из этого темного царства.

– Хорошо… – грустно прошептала Вика, не получив желаемого внимания от друга.

– Прости… – пробормотал Даня. – О чем ты хотела поговорить?

– Ну… расскажи что-нибудь из своего детства. Что ты делал раньше?

– Играл в футбол, учился, путешествовал с… – оборвался он.

– С родителями?

Мальчик нахмурился и, взаимно глядя подруге в глаза, сказал:

– Какая разница?! Зачем вспоминать это… прошлое? Ничего уже не вернуть!

– Теплые воспоминания помогают нам идти вперед…

– Бред собачий! – разозлился Даня.

– Прости, если что не так…

– Прощаю! – грубо ответил он и поднялся на ноги.

Вика сидела на том же месте и смотрела на уходящего Даню, который направлялся в темный тоннель. Она не могла понять, что именно вызвало у него такую реакцию, ведь она ничего плохого не сказала…

Глава 8

Данил прошел около пяти километров, пересек пару станций. Поджигал спички одну за другой и смотрел по сторонам, пытаясь разглядеть стены и редкие тоннельные двери, проходы, которые вели куда-то в темноту. Было очень тихо, Даня слышал лишь редкие удары капель воды об пол, что падали с потолка. Небольшой сквозняк пробирал его до костей, там было очень холодно, отчего мальчик покрылся мурашками. Щурясь, он пытался разглядеть все, что было под ногами: он наклонялся и, поднося пылающую спичку к полу и углам, осматривал места. Он не был уверен в том, что они в безопасности, потерявшийся мужчина просто не позволял ему так думать. Осматривая каждый угол, Даня пытался найти хоть какие-нибудь следы: кровь, волосы, личные вещи, в конце концов – труп.

Преодолев еще пару километров, он остановился на одной из станций, решив проверить ее и поискать что-нибудь полезное. Его глаза привыкли к темноте, так что, он мог уже различать очертания колонн и стен. Он последовал по длинному коридору, спотыкаясь, время от времени, о мусор, которым были устелены плиточные полы. Он шел медленно и внимательно слушал звук шелестящих пакетов, которые метались под его ногами из-за усиливающегося сквозняка.

Дойдя до эскалатора, Даня остановился и посмотрел вверх, где было также тихо и темно. Он осторожно поднялся и направился к выходам, чтобы проверить, закрыты ли они – они и вправду были закрыты, точнее, завалены большими глыбами камней.

Данил пнул небольшой камень словно мяч, а затем присел на грязный, пыльный пол и закурил. Он медленно выдыхал белый дым, слушая глухой звук дождя, что раздавался сразу же за камнями, на улице. Ни о чем не думая, он наслаждался спокойствием и безмятежностью, которые окутали его, словно теплое одеяло.

***

Когда мальчик вернулся на станцию, все уже спали. Он подошел к тлеющему костру, снял с веревки свой свитер и надел его. Присел у пламени и обнял себя руками, чтобы согреться.

Вскоре Даня вошел внутрь вагона, где на полу среди одеял спали Вика и Ева в своей прежней одежде, которая уже успела высохнуть за время, пока он бродил по тоннелям. Ева спала в обнимку с синим рюкзаком брата: так как Дани рядом не было, она взяла его вещь – так ей было намного спокойнее спать, чувствуя запах брата.

Мальчик приблизился к девочкам, накрыл их одеялом, которое сползло вниз, а затем вышел. Он вошел в другой вагон, где находился дед – тот не спал. Они переглянулись.

– Чего тебе? – угрюмо пробормотал дед.

– Я видел, как вы курили… сигареты есть? – спросил он, ведь его пачка была пустой.

Дед недовольно вздохнул и протянул ребенку почти полную пачку.

Даня взял пачку в руки и положил себе в карман, на что тот возмутился:

– Эй! Я думал ты пару штук возьмешь!

– Дедуля, у вас инсульт был, вам нельзя курить!

– Верни!

– Выздоравливай, дед! – сказал Даня и направился к выходу.

– Вор малолетний! Чтоб ты усрался!

Даня ничего не ответил, он сел обратно к костру и достал сигарету.

Выкуривая одну за другой, он смотрел на открытое пламя и слушал голоса, которые кричали в его голове. Эти голоса преследовали его уже давно, особенно по ночам, из-за чего он не мог спать. Предсмертные вопли принадлежали всем тем людям, которых он когда-то потерял. Они будут преследовать его всегда, думал он, и умрут вместе с ним. Он не знал, сколькими голосами еще пополнится его голова, но больше всего он боялся услышать там голос сестры.

Он просидел так пару часов, не отрывая глаз от огня и не думая ни о чем. Его отвлек короткий шум со стороны, откуда они изначально пришли. Этот звук был похож на то, будто что-то упало вдалеке, может, камень с потолка или же это было банальное баловство сквозняка. Даня обратил глаза в тот тоннель, прислушался, но было тихо. Поднявшись на ноги, мальчик заглянул в вагон и, убедившись, что девочки спят, взял керосиновую лампу и направился на звук.

Пройдя около километра, он вышел к станции. Запрыгнул с рельсов на перрон и пошел дальше. Освещая помещение, парень смотрел по сторонам: он хотел найти мужа той женщины, но ему нужно было быть внимательным, потому что мужчина мог принять его за врага и нанести увечья. Возможно, тот шум создал именно он: скитаясь в темноте и спотыкаясь о разбросанные под ногами предметы, мужчина пытался найти дорогу к родной станции.

Он поднялся вверх по эскалатору и услышал шепот: «Возьми меня, прочитай меня». Даня погасил свет и на носках пробежал к углу. Он задержал дыхание и прислонился спиной к стене: шепот раздавался сразу же за поворотом. Мальчик подумал, что это может быть потерявшийся мужчина, но почему тогда он разговаривает? Значит, там есть еще кто-то – люди, но смотря какие люди. Он боялся снова нарваться на каннибалов.

«Вы боги, которые пришли помочь нам очиститься», – снова послышался шепот. «Не бойся меня». «Сделай это, ты должен увидеть меня и тогда ты поймешь!»

Данька нахмурился и медленно стал высовывать голову за угол, чтобы посмотреть на людей.

«Я впустил тебя, я такой же, как и ты»

Мальчик выглянул в темноту и увидел силуэт мужчины, который стоял в десяти метрах спиной к нему. Он прищурился, чтобы разглядеть его: кроме незнакомца там никого не было.

«Что за сумасшедший», – подумал он, глядя, как незнакомец разговаривает сам с собой.

Вдруг мужчина рассмеялся, его смех был не искренним – он звучал как истерика.

«Ну его!» – подумал мальчик и, как и пришёл, на цыпочках, направился обратно.

Даня не хотел включать лампу до тех пор, пока не скроется из того коридора – не хотел, чтобы странный человек заметил его. Он вел рукой по стене, чтобы не упасть в темноте, споткнувшись о мусор. Через несколько шагов Даня остановился: в коридоре стало светло. Яркий белый свет осветил стены, пол и потолок. Мальчик обернулся: свечение исходило из-за угла, где находился тот мужчина.

«Дай посмотреть, как оно работает?» – снова раздался шепот.

Данил заинтересовался – он медленно направился обратно.

«Здесь люди, я могу быть с вами».

Даня осторожно выглянул из-за угла: мужчина стоял босыми ногами на собственной луже крови, а перед ним стоял Немой. Даня не увидел тогда в темноте Немого, ведь его одеяние и цвет кожи были окрашены в цвет ночи, поэтому он был незаметным в той тьме, которая окутывала все вокруг. Яркий белый свет исходил от браслета, который был надет на его огромной руке – судя по всему, эта тварь уже передала сигнал своим сородичам. Подле Немого на полу послушно сидели два охотника, которые, как цепные псы, ждали команды хозяина на растерзание человека. Пасть одного из охотников была в крови – он уже успел глотнуть крови того бедняги, ведь человек держался за живот. Даня не видел, какой именно ущерб он получил, но кровь текла на пол почти струей. Наверное, этот мужчина был в шоковом состоянии, иначе, никак нельзя было объяснить его истерический смех и отсутствие страха.

– Боже… – прошептал мальчик дрожащими губами и тут же последовал обратно по коридору.

Оказавшись у эскалатора, он ускорил шаг. Последние пять ступеней он перепрыгнул и сразу же рванул с места в сторону рельс. Он боялся включить лампу, чтобы осветить дорогу, боялся, что привлечет светом охотников, которые могли последовать за ним. Он бежал на ощупь и по памяти, врезаясь иногда в невидимые стены в темноте.

Добравшись до рельс, спрыгнул вниз и пригнулся: он пытался прислушаться, нет ли за ним погони, но его громкое дыхание и гул в голове из-за столкновений о стены перебивали тишину и не позволяли ему сосредоточиться.

– Твою мать! Твою мать! – шептал он дрожащим голосом.

Вдруг он услышал шум вдалеке. Он сделал вдох, чтобы не слышать своего дыхания и поднял голову: во тьме ничего не было видно, но был слышен скрежет когтей хищников о плиточный пол, судя по всему, они учуяли его и теперь идут по следу.

Данька подскочил на ноги и изо всех сил помчался по тоннелю. Задыхаясь от нехватки воздуха, он спотыкался и падал через каждые пару метров, но сразу же поднимался и снова продолжал бежать, не жалея себя.

Когда до станции оставалось около ста метров, он стал кричать во все горло:

– Вставайте! Охотники! Просыпайтесь!

Он кричал так громко, что, казалось, его вопль звучал длинным эхом по всему метрополитену. Даня знал, что охотники ничего не слышат, поэтому он кричал снова и снова, надеясь, что люди услышат его.

Оказавшись на станции, он запрыгнул на платформу и увидел напуганных людей.

– Охотники?! – в панике прокричала женщина.

– Да! – дрожащим голосом ответил мальчик.

– Этого не может быть!

– Нужно уходить, они идут! – кричал он и, забежав в вагон, схватил свой рюкзак и надел его на плечо.

– Даня! – подбежала Ева и схватила его за рукав.

– Откуда они взялись?!

– Не знаю, какой-то идиот впустил их! – сказал он и посмотрел на женщин, которые собирали свои вещи в тряпочные сумки. – Что вы делаете! – возмутился он. – Оставьте это, нужно уходить, сейчас же! – кричал он.

– Василий! – вдруг впопыхах сказала бабка.

Даня вспомнил о старике. Он забежал в вагон:

– Чтоб тебя! – сказал он, глядя на пожилого мужчину, который не мог идти.

– Его нужно нести!

– Нет! – возразил парень.

– Помоги мне! – продолжила старушка, пытаясь поднять тяжелого мужчину.

– Нужно уходить сейчас же, дура! – гневно прокричал Данил и покинул вагон.

Послышался детский плач: маленькая Маша забилась в угол одного из вагонов и боялась выйти, помимо ее плача слышался крик младенца, которого пыталась успокоить мать.

Глядя на всю эту суету, Данил остолбенел: он смотрел на людей и не знал, как поступить. Они приютили их, отмыли, накормили – он был благодарен им за это, но он прекрасно понимал что за ними идет смерть, она идет за всеми. Он должен был решить на месте, здесь и сейчас, стоят ли жизни этих людей превыше его собственной жизни и жизни его сестры. Нужно ли ждать их и нужно ли помочь тому старику прожить еще один бессмысленный день?

– Ева! – окликнул он сестру, которая пыталась успокоить плачущую Машу. – Уходим!

– А как же они?!

– Твою мать, Ева! Я сказал, пошли! – крикнул мальчишка и, приблизившись к сестре, схватил ее за рукав кофты.

Он оттащил ее от Маши, но Ева стала упираться.

– Мы не можем уйти без них! – кричала она и била брата в живот, пытаясь вырваться из его хватки.

Но Даня крепко держал сестру. Он посмотрел по сторонам: на полу возле вагона лежал младенец, который громко кричал, его мать вместе со старушкой вытягивали тяжелого мужчину из вагона, а Маша по-прежнему сидела и плакала, прижав колени к груди. Данил погрузился в себя, в его голове зазвучала тишина, он абсолютно не слышал ничего, ни криков, ни плача, ни мольбы о помощи, о которой просили женщины. Даня мог слышать лишь свое частое дыхание и ощущать легкие удары сестры по животу. Он застыл на месте и не знал, как поступить. Ева хотела помочь людям, она всегда выступала за помощь, невзирая на последствия, но Даня был абсолютным ее антиподом, он придерживался общих правил для выживания: не помогать никому.

Вдруг его отвлек дикий рев в тоннеле, который пронесся громким эхом по всему метрополитену.

Люди обратили глаза в сторону тоннеля: на рельсах появился охотник, а за ним второй. Хищники синхронно залезли на платформу и, царапая пол острыми когтями, помчались в сторону людей. Мать схватила своего ребенка с пола и забежала в вагон, надеясь спрятаться там. Один из охотников с разбегу набросился на старушку – они оба врезались в корпус вагона, женщина умерла в ту же секунду, ничего не успев понять: удар о корпус вагона был настолько сильным, что ее кости мгновенно переломались, а внутренние органы превратились в кашу. Второй хищник последовал за другой женщиной внутрь вагона – через пару секунд оттуда донесся душераздирающий вопль.

Даня поднял Еву на руки и, взглянув на Вику, крикнул:

– Уходим!

Вика подбежала к Маше и, схватив ее за руку, попыталась увести ее, но девочка совершила резкий рывок и, отчаянно выкрикивая слово «Мама», побежала в сторону охотников. Вика направилась вслед, чтобы поймать ребенка, но ее отвлек Данил, который громко прокричал ее имя. Оглянувшись, девочка увидела Даню, который с сестрой на руках уже спрыгнул на рельсы и бегом помчался в темный тоннель. Вика снова посмотрела в сторону, где двое охотников терзали старика и девочку, разрывая ее маленькое тело на части. Она сразу же побежала за ребятами.

Вскоре Даня остановился и опустил сестру на рельсы, Вика догнала их и также остановилась. Слушая дикий рев, который ударялся громким эхом о темные и холодные стены, Данил снял с себя рюкзак и достал оттуда керосиновую лампу, а затем передал ее Вике.

– Включай ее и бегите! – сказал он, задыхаясь от нехватки воздуха.

– А как же ты?! – Ева вцепилась в его руку.

– Я догоню! – сказал мальчик и оттолкнул сестру от себя.

Вика схватила девочку за руку и потянула за собой. Ева все время оборачивалась назад к брату: она боялась, что видит его в последний раз, ведь она не знала и не понимала, зачем он там остался.

Глава 9

Данька закинул рюкзак на плечо, просунул дрожащую руку в карман и достал пачку сигарет. Он вытащил из пачки сразу три штуки и, чиркнув спичкой о коробок, поджег сигареты. Парень сделал несколько затяжек, чтобы раскурить их, а затем бросил дымящиеся сигареты на рельсы: запах дыма должен был сбить с толку хищников на некоторое время, этот дым создаст барьер, который скроет запах людей, благодаря чему охотники потеряют след.

Он обратил взор в сторону станции – охотники взвыли, это значило, что теперь они последуют за остальными ребятами, которые скрылись из виду. Даня рванул с места.

Он быстро догнал девочек, сходу подхватил сестру на руки и побежал дальше. Вскоре дети добрались до следующей станции. Они запрыгнули на платформу и направились к эскалатору, надеясь выбраться из смертельной ловушки через обычный выход. Данил беспокоился, что выход также будет завален камнями или подперт машинами, если его опасения подтвердятся, то вернуться назад им не удастся – они пересекутся с охотниками.

Ребята поднялись наверх – как и думал Данил, двери были закрыты: они были стеклянными и подперты легковыми автомобилями снаружи, которые стояли боком.

– Что нам делать? – паниковали девочки.

– Спокойно! – прокричал мальчишка, а затем опустил сестру.

Выход не был подобен переходу, через который они когда-то вошли в метро. Двери располагались прямо в здании и вели на улицу, куда-то в центр города: Данил видел высокие здания и широкую улицу снаружи.

Вика выключила лампу и поставила ее на пол, в помещении было довольно светло, так как на улице уже пробовало всходить солнышко. Даня вытащил нож и рукоятью ударил по стеклу, отчего на двери образовалась трещина. Он продолжал бить снова и снова, слушая приближающийся рев позади и крики девочек, которые умоляли его поторопиться.

Когда осколки упали на пол, и в двери образовалась дыра, Даня подхватил сестру и осторожно, чтобы не порезать, просунул ее через отверстие на капот машины. Вика полезла следующей. Даня оглянулся к лампе: он хотел сделать пару шагов к ней и поднять, но в темном коридоре показался силуэт охотника, который в тишине мчался ему навстречу. Мальчишка быстро перелез через капот машины и упал на асфальт, в тот же момент раздался грохот… Охотник на всей скорости врезался в дверь, отчего стекла на дверях посыпались вниз, а машина, которой был подперт вход, сдвинулась на метр, чуть не придавив собой лежащего на земле Данилу.

– Быстрее! – крикнул он и подскочил на ноги, видя, как дикая тварь пытается перелезть через автомобиль.

Ребята побежали вдоль дороги по тротуару, обегая перевернутые машины, которые были повсюду. Вскоре Даня обернулся – охотник ринулся за ними, но он тормозил перед машинами и осторожно обходил их. Данил знал, что препятствия не задержат эту тварь надолго, пешим от охотников уйти было невозможно, поэтому, заметив канализационный люк под ногами, он остановился.

– Помоги мне! – крикнул он Вике, пытаясь снять железную крышку.

Они быстро отодвинули крышку: глубина до пола была примерно два метра. Вика полезла первой, Данил схватил Еву на руки и залез в люк сразу же после Вики. Одной рукой он держал сестру, а второй держался за прутья железной лестницы, но через пару ступеней он сорвался и полетел вниз. Даня упал на спину. Он схватился за голову и застонал. Ева слезла с брата.

– Данил! – вскрикнула она и потрогала его волосы на затылке, боясь, что там обнаружит кровь, но крови, к счастью, не было.

Вика посмотрела вниз на ребят, а затем вверх, она стала подниматься, чтобы закрыть крышку люка, но не успела – в отверстии показалась морда зверя: он просунул длинную лапу в люк, надеясь зацепить девочку когтями и вытащить ее на поверхность. Но Вика успела пригнуться – когти зверя немного задели ее голову и вырвали небольшой клок волос.

Девочка стала быстро спускаться, слушая дикий рев охотника наверху, который просовывал голову и лапы внутрь. По меркам хищника, расстояние до пола было слишком большим, поэтому, он вцепился в лестницу и осторожно стал спускаться головой вниз, боясь упасть и разбиться насмерть.

Ребята сразу же подскочили на ноги и бросились прочь. Длинный тоннель, по которому они бежали, был широким, там было сухо, так как канализационные воды успели испариться за столько лет, но, несмотря на это, там все равно присутствовал специфический запах прогнивающих стен.

Преодолев пару сотен метров, Данил обернулся: в тот момент он увидел охотника, который, также сорвавшись с лестницы, упал. Хищник сразу же перевернулся, встал на все четыре лапы, а затем громко взревел и помчался за ребятами. Даня прибавил ходу, но маленькая Ева не успевала за братом: она упала на коленки, тогда мальчик притормозил и подхватил ее на руки. Это «торможение» оказалось чуть ли не роковым для мальчишки: охотник вцепился когтями в его рюкзак, отчего Даня вместе с Евой упали, но скорость зверя была слишком большой, а впереди был крутой поворот вправо, так что, не успев притормозить, хищник проскользнул над лежачими детьми и врезался головой в стену.

Вика остановилась и вернулась к ребятам, чтобы помочь им подняться: она пробежала мимо зверя, который пробил лбом кирпичную стену и, словно потерявшись в пространстве, начал вертеть головой в разные стороны.

– Быстрее! – кричала она мальчику, не отрывая глаз от разъяренной твари.

Даня снова поднял Еву на руки и, быстро промчавшись мимо охотника, ринулся вперед Вики.

Впереди он увидел решетчатую стену, которая разделяла коридор на две секции, решетная дверца, ведущая на ту сторону, была приоткрыта: Данил ускорился, чтобы успеть проскочить через нее.

Спустя полсотни метров он притормозил, дернул дверь на себя, вошел, отпустил сестру и обернулся.

– Вика! – тут же прокричал он во все горло.

Он и не заметил, что та отстала. Их разделяли всего лишь десять шагов друг от друга, но это незначительное расстояние оказалось решающим для девочки. В тот момент время для Дани словно остановилось, те секунды казались для него вечностью, он не отрывал взгляда от напуганных до смерти глаз Вики, в его голове зазвучала тишина, сквозь которую он слышал частое дыхание мчащегося охотника и громкое шлепанье сапог подруги по бетонному полу.

Он сделал шаг вперед за дверь и протянул свою руку. Девочка крепко вцепилась в его руку и упала: острые зубы хищника вонзились в ее ногу.

– Не отпускай! – прошептала она, глядя в его потерянные глаза.

Охотник резко дернул ее на себя, отчего Даня выпустил Вику из своих рук.

Зверь швырнул девочку о стену, а затем накинулся на мальчишку, но тот успел захлопнуть дверь – дикая тварь врезалась в решетку, оставив на ней большую вмятину.

Данил сделал пару шагов назад от решетки и, не обращая внимания на охотника, который просовывал лапы через прутья, взглянул на Вику: она вытерла рукой кровь со своего носа и сидя прижалась к стене. Она даже не пыталась бежать, просто сидела там в ожидании неминуемой смерти.

Зверь громко фыркнул на парня, которого он не смог достать, а затем, отступив от решетки, направился к девочке. Вика посмотрела на Данилу, который не отрывал от нее своих глаз: она смотрела на него до последней секунды, надеясь запомнить его лицо перед смертью. Даня ничего не мог сделать, ему оставалось лишь смотреть, как густые струи слез текут по белым щекам девочки, как страх и отчаяние заполняют ее карие глаза.

В отличие от Евы, которая сидела на полу, громко плакала и кричала, закрыв свои уши руками, чтобы не слышать тот ужасный вопль, исходящий от Вики, Даня даже не дрогнул: он молча стоял и слушал всё это. Из его глаз не текли слезы, его руки не дрожали, он не испытывал страх: он просто стоял и чувствовал, как его душа летит в бездну, а тело окутывает безмолвная пустота.

Когда охотник отступил от растерзанного тела и набросился на решетку, мальчик схватил сестру за рукав и помчался дальше по коридору. Дети бежали без оглядки, слушая скрежет когтей и дикий вой позади.

***

Яркий солнечный свет накрыл мертвый город теплым покрывалом. Легкий ветер гонял по заброшенной дороге полиэтиленовые пакеты и ошметки газет, которые врезались в колеса пыльных машин.

Ева безмолвно шла по широкой потрескавшейся дороге, отставая от брата на несколько шагов. Она осторожно обходила заброшенные автомобили, что стояли в длинной пробке, и смотрела по сторонам. Она рассматривала дома, расположившиеся по обе стороны, читала надписи на вывесках. Несмотря на то, что ей было всего лишь шесть лет, она уже знала все буквы алфавита – ее научил отец. Когда-то… Ее взгляд упал на высокое светло-коричневое здание. Данил прошел мимо этого безумно красивого строения. Но Ева остановилась напротив входа и, не сходя с дороги, подняла голову вверх: яркий солнечный свет, который отражался от бесконечных окон, ослепил ее, она прищурилась. В самом верху она увидела на фасаде здания изображение серпа и молота.

Она никогда не видела столь высокого и красивого здания. Девочка посмотрела на уходящего брата и, убедившись, что тот ничего не видит, переступила низкий бордюр и побежала к высоким дверям через небольшую парковку. Возле одной из дверей на стене она заметила грязную табличку, над которой висел флаг России – Ева подошла поближе и сняла рукой толстый слой пыли с золотой таблицы.

– Минис-терст-во иностр-ан-ных… – по слогам читала она, но ее отвлек раздраженный голос брата.

– Ева, твою мать! Быстро иди сюда!

Девочка обернулась. Даня быстрым шагом, чуть ли не бегом, направился в ее сторону: он был очень злым. Заметив его разъяренный взгляд, Ева испугалась и робко шагнула ему навстречу. Мальчик схватил ее за руку и сжал ладонь так крепко, что Ева вскрикнула от боли, но он даже не соизволил расслабить хватку и продолжал тянуть ее к дороге.

– Что ты делаешь! – разревелась девочка.

Данил отпустил сестру и направился дальше, обходя стороной машины, которые стояли на его пути.

Ева осмотрела свою руку красного цвета и, морщась от боли, последовала за братом, который не обращал внимания на ее слезы и шмыганье носом – он шел, как прежде, впереди нее и осматривал военную технику, что находилась почти на каждом углу. Он пинал пустые гильзы ногами, которые звонко разлетались в стороны, сверкая золотом в солнечном свете. Иногда он подходил к машинам и пинал их по колесам непонятно зачем. Ева останавливалась в те моменты, когда он это делал, потому что делал он это в гневе. Он был очень нервным и сердитым, Ева боялась его, она боялась, что он может ударить ее или еще хуже – избить. Даня никогда не поднимал на сестру руку, максимум, что он мог сделать – это замахнуться, но Ева видела его поведение и догадывалась, что он находится на грани срыва, поэтому она не знала, какой сюрприз может преподнести ей брат в столь неадекватном состоянии.

Прекратив возмещать злость на колесах машины, Даня сел на капот и, достав из пачки сигарету, закурил. Он медленно выдыхал белый дым изо рта и смотрел в одну точку – куда-то на одно из окон напротив расположившегося дома.

Ева робко приблизилась и облокотилась плечом о переднюю дверь автомобиля, на капоте которого сидел Даня.

– Когда мы пойдем назад? – нерешительно промолвила она в полголоса.

– Куда? – ответил мальчик, не обращая на нее внимания.

Ева сделала небольшую паузу, а затем сказала:

– К папе…

– Он мертв, – без колебаний, спокойным голосом ответил он.

– Ты врешь! – возразила она, и в тот же момент в ее горле появился ком.

– Нет, не вру…

– Врешь! – вскрикнула она, ударив его по ноге. – Ты все врешь!

– Он умер! – не выдержав, прокричал он во все горло и спрыгнул с капота.

– Нет… – сквозь слезы промолвила она.

Большой ком в горле не давал вздохнуть ей полной грудью, ее глаза стали бегать по сторонам. Ева начала реветь, как никогда в жизни. Она не могла поверить в слова брата, не хотела верить в горькую правду. Она очень любила отца, больше Дани, больше жизни: он всегда был к ней добр и справедлив, в отличие от брата, который постоянно колол ее словами и убивал в ней душу ребенка. Ева переступала с ноги на ногу и смотрела по сторонам в поисках какого-нибудь места, где можно спрятаться, куда можно уйти. Она не могла смириться с тем, что никогда больше не взглянет папе в глаза, не услышит его голос, не обнимет его, не поцелует, у нее даже не было его фотографии, не было ни единой его вещи, которая служила бы памятью о нем, к которой можно было бы притронуться и ощутить его запах. Слезы текли по ее щекам и падали вниз толстыми каплями, ударяясь о пыльный асфальт.

В тот момент она почувствовала одиночество, присутствие брата ничего не значило, она ощущала себя каплей в бесконечном море и знала, что никому не нужна, даже Дане, который открыто намекал ей на это.

– Ты удивлена в его смерти? – снова начал мальчик.

Ева взглянула на него потерянными глазами, но ничего не ответила.

– Ответь мне! – швырнув сигарету в сторону, продолжил он.

– Ч-т-о? – с запинками прошептала она, вытирая бесконечные потоки слез со своих щек.

– Вот что может произойти, оказывается, из-за твоей тупости! Ты суешь свой нос, куда не нужно, не смотришь под ноги, не слушаешься, а потом плачешь!

– Что ты говоришь?

– Что слышишь! – вскрикнул он в ярости. – Из-за тебя он погиб!

– Нет! – громче разревелась она.

– Ведь это ты привела за собой Немого! Ты! Ты захотела помочь той женщине, а она потом выдала нас!

Ева упала на колени и закрыла лицо руками, слушая очередные обвинения брата.

– Из-за тебя нас чуть не убили каннибалы! Из-за тебя меня чуть не разорвал охотник! Если бы ты не колебалась тогда на станции, Вика была бы жива!

– Зачем ты так говоришь?!

– Потому что все вокруг тебя дохнут как мухи! – прокричал он. – Там, где ты появляешься, умирают люди! Все умирают, кроме тебя… я, очевидно, буду следующим… – прошептал он и достал сигарету.