Ажнабия. Записки иностранки

Дамаск прекрасен уже только тем, что стоит в окружении потрясающе красивых гор. Одна из них – гора Касьюн.

Здесь, по преданию, Каин убил Авеля. Туристы и местные жители приезжают сюда ночью полюбоваться открывающейся сказочной панорамой столицы Сирии.

Если вы гуляли по ночному городу и не поднялись на Касьюн, значит, вы не видели трепещущую на ветру душу Дамаска. Он лежит внизу, расстилается под ногами и уводит взгляд в бесконечность. Он сверкает и переливается миллионами алмазных огней, шепчет и вздыхает, молчит, погружая в философский покой. Огромный мерцающий Щэм, звезды дышат над головой в унисон с дыханием города, и так будет всегда…

Глава 2. Знакомство вслепую

Когда я уезжала на Восток, добрые соседи и знакомые напутствовали меня как могли: «Ты смотри, наденут на тебя паранджу, ребёнка заберут, будешь в гареме сидеть, видеть небо в клеточку…» Все это говорилось с такой уверенностью и знанием дела, как будто эти самые бабушки-соседки прожили на Востоке всю жизнь. За колючей проволокой, в гареме…

По сей день помню то чувство восторга, смешанное со страхом, когда в иллюминаторе самолёта показались огни Бейрута. Сказать, что это было красиво, значит ничего не сказать. Ошеломительно! Словно звёздное небо обрушилось на тебя в одно мгновение.

Самолёт остановился. Ливанцы горячо поздравляли друг друга с возвращением в родные пенаты.

Ребенок наконец-то перестал кричать и удивлённо поглядывал по сторонам. Родители и муж пребывали в радостном блаженстве. Родители – потому что впервые оказались на Востоке. Муж – потому что Восток был его родиной.

Мой муж – араб. При этих словах у 90 процентов людей вытягиваются лица, в глазах появляется любопытство, а в голосе – жалость.

«Он у тебя черный?», «Бьет?», «Какая ты по счету жена?».

В России НИЧЕГО не знают о Востоке…

10 мифов об арабском Востоке

Миф первый

Все арабы – террористы.

То есть каждый водитель, художник, врач, учитель, дворник, повар, продавец гипермаркета и т. д. завтракает с базукой на колене и гранатой в кармане…

Представили? А теперь расслабьтесь.

Террористы – это террористы. Они бывают разных национальностей, вероисповеданий и политических взглядов.

Жители Ближнего Востока – такие же обыкновенные обыватели, как мы, которые хотят жить мирно и счастливо, растить детей и радоваться жизни.

Миф второй

Все арабы – мусульмане.

Страны Ближнего Востока – это соединение трёх авраамических религий: иудаизма, христианства и ислама. Кого здесь только не встретишь: египетские копты – христиане (причем есть копты восточного обряда и копты-католики), доля христиан разных конфессий в Ливане достигает 40 процентов населения. Это и марониты, и православные греки, и католики, и протестанты. А ещё есть друзы и алавиты.

Десять процентов населения Сирии также христиане, еще около десяти – алавиты (религиозное направление, основанное на доисламских верованиях, смешанных с некоторыми канонами ислама и христианства). Так что не все арабы – мусульмане.

Миф третий

Женщина Востока – забитая, молчаливая несчастная тётка в парандже, омывающая слезами ноги своего господина.

Ох, как же они орут на своих мужей, эти Лейлы и Айши…

На людях молчат и преданно смотрят в глаза, а дома…

Ещё могут обидеться и уехать в отчий дом. Спустя время вернуться с братьями и папой и устроить мужу головомойку.

Или припугнуть благоверного, сказав: «Это, дорогой, твои шестеро прекрасных детишек, вот и воспитывай их сам. Посмотрим, какая женщина согласиться пойти за тебя замуж!».

Хиджаб⁸, никаб⁹, бурка¹⁰, платок, короткая юбка, длинная юбка, костюм, джинсы и шорты – выбор одежды у арабской женщины огромен. Магазины и модные бутики есть. Все зависит от традиций отдельно взятой семьи и религии арабской женщины.

Миф четвёртый

Русская жена араба обязательно живёт в гареме, и купил ее муж за 10 верблюдов. Ну и дальше по шаблону: босая, беременная, в хиджабе, у плиты, молчит и моет ноги мужу.

Нет гаремов на Ближнем Востоке. Не по карману это обычному

служащему и даже богатому бизнесмену в Сирии, Ливане, Палестине, Иордании.

Насчёт мытья ног и молчания… Наша-то не смолчит. Ещё и поварёшкой огреет.

Хиджаб или платок русские жёны надевают, приняв ислам. И опять же все зависит от традиций и правил семьи. Есть русские мусульманки, не носящие платок, а есть христианки в платке.

Миф пятый (мой любимый)

Ливан – это Ливия. Там всегда война, пустыня, верблюды. Ну да, и живем мы в палатках. Кому повезет – в землянках, которые роем в пустыне, конечно же!

И приходится снова и снова показывать фотографии Средиземного моря, заснеженных Ливанских гор, прекрасных кедров и уходящих под облака небоскрёбов в городах…

Последняя бомбёжка в Ливане закончилась в 2006 году.

Хрупкий мир держится в стране, несмотря на провокации, отсутствие президента, постоянный наплыв сирийских беженцев и политические проблемы.

ИншАлла будет мир!

Миф шестой

На Востоке нет образования и медицины. Есть только нефть.

Начиная с IV – VI вв. мусульмане открыли новые горизонты научных изысканий. Их исследования сформировали пути развития важнейших областей знания, таких как геология, астрономия, медицина, эмбриология, климатология, математика, физика. Вот лишь некоторые наиболее выдающиеся личности древней науки, оказавшие значительное влияние на весь ход человеческой научной мысли: Аль-Фараби, Аль-Хорезми, Ибн Араби, Ибн Сина, Ибн Халдун.

Кратко о медицине. Есть платная и бесплатная. Госпитали, лаборатории, больницы тоже есть. Наши (русские) жены арабов с удовольствием рожают детей в одноместных палатах с телевизором, воздушными шариками и роднёй рядом… И не наши тоже… В общем, с медициной на Востоке всё в порядке. Были бы деньги!

Миф седьмой

На востоке живут, как в сериале «Клон». Платья, золото, песни, пляски, танец живота… Э-эх, разгуляй, душа, поведи, плечо!

Танец живота (с голым или не с голым животом, виляя бедрами), по закону, традициям и правилам приличия, женщина может себе позволить только среди женщин и перед своим мужем. Неприлично замужней даме выплясывать перед мужчинами – харам*. Не приветствуется также излишнее проявление эмоций на улице и в общественном месте. Объятия и страстные поцелуи – дома. Не на людях.

Миф восьмой

Мусульмане-арабы не пьют вина и потому несчастны, агрессивны и… завтракают с пулемётом в обнимку, чтобы пар спустить.

Бешеный темперамент… Ну что тут скажешь. Это вам не « горячие финские парни». На Востоке солнце жарит 300 дней в году. В таком-то пекле как не разгорячиться. А вместо вина мусульмане курят кальян – расслабляются. От отсутствия вина в их жизни не страдают.

(Тихо шепотом: есть арабы, которые выпивают. Даже мусульмане. Грешны, да. А кто не без греха…).

Миф девятый

Араб-мусульманин может жениться только на мусульманке.

Из чего следует, что ВСЕ русские женщины, вышедшие замуж за арабов, приняли ислам.

Из разговора с соседкой:

– Ну как там у вас, в Ливии? Воюют?

– Вообще-то мы в Ливан живем.

– Да? Ну, у вас же всё равно бомбят.

– Война уже давно кончилась.

– Что, и магазины работают?

– И школы, и сады, и больницы, и музеи…

Соседка смущённо мнется, поглядывая на мой крестик.

– Ну… ты ж ислам всё равно приняла?

Занавес…

Да будет спокойна душа всех мятущихся и сомневающихся – исламское каноническое законодательство о браке разрешает брачные союзы между мусульманами и женщинами из людей Писания (христианками и иудейками). В Коране по этому вопросу есть отдельная сура.

То есть христианка, вступая в брак с мусульманином, веру свою может не менять. Более того, насильно заставить принять ислам никого не могут. Это грех!

Другой вопрос – то, что дети будут априори мусульмане (т. к. рождены от мусульманина), что Православная церковь смотрит на межрелигиозные браки, скажем так, не очень одобрительно, что некоторым мужьям не понравится празднование Пасхи, а другие вообще могут запретить и Новый год, и ёлку, и даже родной тазик с оливье…

Все зависит от того, насколько религиозна и терпима семья будущего мужа и он сам.

Миф десятый

Как можно ТАМ жить?

Мне кажется, главным мифом, раздутым специально, главной проблемой взаимоотношений разных культур, является страх.

Люди настолько боятся чего-то «иного», что отторгают его, даже ничего не узнав, не попытавшись понять.

И не хотят верить, что ТАМ живут обычные люди. Да, с другим укладом жизни и традициями, но такие же, как мы.

***

…Мы выходили из самолёта, погружаясь во влажно-жаркую ночь, в запахи специй, жасмина, кофе и кальяна. В полуобморочном состоянии, безумно устав (ребёнок не слезал с рук весь долгий день), брела на встречу с родственниками.

Знакомство со свекровью состоялось на российской территории годом раньше, когда она приезжала в гости. Теперь мои родители наносили ответный визит. Я тоже думала, что еду в гости на месяц. Думала…

Странные ощущения. Очень странные. Время, кажется, остановилось, и ты чувствуешь, что находишься на другой планете.

Мама бросилась в объятия моей свекрови, расцеловала встречающих нас племянниц (3 штуки), сестру мужа и еще кого-то из родни (4 штуки). Вся родня ринулась лобызать моего испуганного ребёнка, который не давался, истошно вопил и отбивался всеми частями тела. Я уже была почти в истерике, но муж быстро погрузил нас в машину, и мы отправились в дом свёкров.

Было два часа ночи. О чём мечтает человек после тяжёлого путешествия? О тёплом душе и сне. Не тут-то было. В квартире полный аншлаг: свёкор, старший брат мужа с женой, младшая сестра с женихом, ещё один младший брат, дети (целая толпа) и две служанки. Праздничная иллюминация (все люстры и лампы были включены) ослепила, как только мы переступили порог дома. Родители, перецеловавшись с родственниками, которых не было в аэропорту, впали в культурно-эстетический шок. Квартира их поразила.

Огромные ее площади, помпезно-богатейский стиль а-ля Петродворец, мраморные полы и широкие лоджии-балконы, на которых помещается семейство из двадцати человек, – советскому гражданину такое буржуйство в диковинку.

Арабо-российская семья, усевшись на балконе, попивала пепси со льдом и арабский кофе без сахара.

– Гуд! Итс фо ю! – дружески махал руками свёкор в сторону ночной панорамы Бейрута, которую мы лицезрели с балкона девятого этажа. Шёлковое небо с россыпью звёзд, томный тёплый воздух, мерцающие далеко в горах огни и тёмное море…

Праздничный ужин в три часа ночи прошел «мимо». Успокаивая ребёнка, который упал с дивана на мраморный пол, думаешь не о еде.

Мама деревянной скалкой нервно измельчала таблетки валерьянки для рыдающих в ночи. Арабская родня затосковала. Наверное, именно в этот момент они поняли, как крупно «попали». Русская. Христианка. Истеричка. В тряпочку не молчит. Окрутила их сына, который ослушался воли родительской и женился-таки на русской, христианке (и далее по списку)…

…А горы здесь рыжие, как мои волосы. И земля рыжая. И даже солнце.

Первый день в Ливане – долгая прогулка по горячему Бейруту.

Мы ехали в автобусе по улицам города. Всё другое – автобусы, люди, дома, воздух.

Не успела выглянуть в открытое окно, как рядом пристроился мотоцикл с двумя гарными арабскими хлопцами, которые махали руками и ногами, усиленно давили на гудок и чуть не протаранили автобус. Больше в окно я не высовывалась.

Вернувшись домой, мы застали замечательную картину – сын сидел рядом с мешком чипсов и конфет и принимал очередные подношения от ливанской бабушки. Надо сказать, что раньше он всю эту химически-ядовитую гадость не ел. Но на Востоке к вопросам детского питания подходят гораздо проще. Глаза мои расширились.

– Зато теперь он не боится тэту Сару («тэта» – «бабушка» по-арабски), – радостно сообщила свекровь.

Родственники мужа также ничего не знали о России и русских. Абсолютно ничего! Старший брат мужа спросил однажды, есть ли у нас львы и… мотоциклы. Первые дни жизни на чужбине – это постоянные гости-родственники, соседи, друзья, которые приходят каждый день, чтобы познакомиться и поздравить с благополучным прибытием.

Если учесть, что у родителей мужа по десять братьев-сестёр с каждой стороны, а у тех – по стольку же своих детей (ну, может быть не по десять, а чуть меньше – по восемь), то не успевали мы выпить кофе с одними, как через полчаса приходили другие. Имена и лица всех тётушек, дядюшек, кузин и кузенов я запомнила лишь спустя пару лет. И то не все…

Гости часто приходят без предупреждения и ловят вас прямо у порога, когда вы, ничего не подозревая, собираетесь уходить.

Гости, соседи, родня… Неиссякаемый поток. Все сидят в салоне или на лоджии – пьют кофе и разглядывают русскую невестку. Непередаваемое ощущение зоопарка, когда ты – экспонат, хоть и не в клетке.

Через две недели ливанского вояжа мои родители уехали домой. И началась «бытовуха».

В 6 утра просыпалась служанка свекрови, двигала мебель и мыла полы.

В 7 утра свёкор устраивал побудку семье, созывая всех пить кофе.

Каждый день по графику отключали электричество – военное прошлое страны давало о себе знать, с водой тоже была напряжёнка. Очень сложно было привыкнуть к громкому азану – молитве, которая пять раз в день врывалась в дом из близлежащей мечети (особенно весело, когда пытаешься уложить ребёнка спать). А как объяснить родственникам, что на завтрак сын ест гречневую кашу с молоком? В семье мужа нет такой еды, как каша с молоком. А саму гречку пришлось искать по всему Бейруту. И найти спустя только несколько месяцев в «русском» магазине.

…Так началась другая жизнь. Реальная.

Быт, тоска, жара и слёзы. Снова раскалённое солнце высушит их на рассвете. Я в чужом мире. Теперь он мой. Пора привыкать. Не получается!

И летит тарелка о кафельный пол! Вдребезги! С наслаждением!

В мелкое крошево… по осколкам прошлого. Страшная, гнетущая тоска словно выворачивает тебя наизнанку. По воспоминаниям, которые ранят до крови. По свободе, которую мы не ценим, по родным, друзьям и задушевным разговорам.

Даже самый близкий здесь человек – муж – стал другим. Чужим. Нельзя взять за руку. Нельзя обнять при родственниках. Нельзя, нельзя, нельзя…

И снова ревнивые материнские глаза обесценят украденный украдкой поцелуй, низвергнув его до страшного слова «харам»*…

Глава 3. Мы – не рабы. Рабы – не мы. О несчастной женской доле

Здесь, на Востоке, всё не так, всё не то – еда, люди, погода, язык.

Восток абсолютно закрыт, «сам в себе». Да и откуда простому российскому обывателю черпать нужную информацию? Арабские фильмы посмотреть негде. Музыка представлена двумя-тремя сборниками старинных восточных мелодий. Книги… Кто-нибудь назовет имена современных арабских писателей? Арабское телевидение подключают лишь студенты, учащиеся в России. Какой нормальный русский будет покупать спутниковое телевидение, чтобы смотреть канал «Аль-Джазира»? Наши люди судят о Востоке по новостям-страшилкам.

Когда я надеваю платок и захожу в родной общественный транспорт, реакция у народа всегда одинаковая – все с любопытством оглядываются, женщины сочувственно перешептываются:

– Это так мусульманки бедные ходят…

– Ей ещё повезло, не в парандже.

– Бьёт, наверное…

– Представь, попадётся тебе такой: чёрный, араб, волосатый…

Как же поживают несчастные и угнетённые женщины Востока? Этот животрепещущий вопрос волнует многих неугнетённых российских женщин, как, впрочем, и мужчин.

По-разному.

В деревнях Сирии, Ливана, Иордании женское население ходит и в платке, и в абайе, и в хиджабе, закрытое наглухо. Они рожают детей (вместо учебы), днюют у плиты в надежде, что когда-нибудь прожорливая родня всё же лопнет. Забегают на чашку (или две, три, четыре…) кофе к своим родственницам (единственное развлечение, кроме шопинга). В общем, деревня – она и на Востоке деревня. Дыра…

Коротким платьем здесь будут хвастаться лишь подружкам или сёстрам.

Единственный мужчина, который увидит ноги, выглядывающие из-под этого платья, – муж. При выходе на улицу – длинное манто (пальто) или хиджаб.

…В автобус, следующий в Дамаск через маленькие сирийские города, поднимаются две молодые сирийки в одинаковых серых пальто до пола и чёрных платках, за ними – восемь детей.

Всю дорогу детвора переползает с колен одной женщины к другой, и к старшим девочкам, сидящим сзади, младенцы кормятся грудью, спят, просыпаются.

Оруще-бегающая куча-мала не мешает матерям смотреть телевизор и играть с сотовым телефоном. Где чьи дети – не разберешь. Общие.

Сколько я их видела – молодых, уже с целым выводком сыновей-дочерей к 25 годам. Утро начинается со сборов старших в школу. Потом надо накормить завтраком всю большую семью, затем стирка, уборка, готовка обеда. Каждый день похож на предыдущий. Ничего другого в своей жизни они не знают.

В маленькой горной деревне приезд гостей – уже праздник, несмотря на то что придётся полдня (если не больше) провести на кухне. Женщины из бедных семей не красятся и действительно выглядят угнетающе и угнетенными. Но это не значит, что все они несчастны. Это их судьба, которую они принимают.

Городские жительницы значительно отличаются от деревенских. Разница особенно видна в Бейруте, Аммане и Дамаске.

Здешние красавицы одеваются шикарно, по последней моде, водят машины наравне с мужчинами, учатся в университетах, «тусуются» в модных клубах. Да, и короткие юбки тоже носят! Да, и волосы красят, очень любят мелировать свои смоляные кудри.

«Знаешь, что меня впечатлило в Бейруте в первый день после приезда, – улица Моно, шикарный клуб, шестисотый «мерс» и девица в мини, блюющая на капот… «… Долгий спор с любителем Ливана, который каждый январь ездит туда встречать Новый год, ни к чему не приводит.

У каждого свой Восток, свои воспоминания и картинки.

Я вспоминаю неприметное снаружи кафе в Дамаске. Мы заходим внутрь – аутентичный восточный стиль и плазма на стене. Свободных столиков почти нет. В дальнем углу большая компания молодёжи, среди них несколько девушек в кофточках на тонких бретельках (!), сидящих в обнимку с парнями (!). Час ночи.

С удивлением смотрю на Мхаммада – он так называемый «новый сириец»,

40-летний успешный адвокат по бракоразводным делам.

Курит сигары, модно одевается, гоняет на джипе и «харлее», слушает не национальную восточную музыку, а западный рок и французский рэп. Он много ездил по миру, был и в России.

– Да, – он кивает головой, – в Сирии есть такие девушки, которые хотят показать, что им наплевать на традиции. Днём они могут ходить в платке, а вечером идут в клуб.

– Тебе это не нравится?

– Не нравится, – сразу отвечает он, – я за традиции.

– А много разводов в Сирии?

– Сейчас стало много. Проблема в том, что женщина, выйдя замуж, перестает следить за собой, толстеет, не красится. Мужья недовольны.

– С кем остаются дети после развода?

– С отцом в большинстве случаев, потому что мать не работает и не в состоянии обеспечить ребёнка.

В кафе заходят парень с девушкой (все моментально оглядывают их с ног до головы) и садятся в самый дальний угол.

Мхаммад хитро улыбается.

– Я хочу, чтобы ты нашла мне вторую жену. Мне очень нравятся русские девушки. Они красивые, умные и… загадочные.

– А твоя жена, она согласна?

– Конечно, согласна.

– Почему она не поехала с нами в кафе?

– Она болеет, и старший сын заболел.

Мхаммад рассказывает, как приехал туристом в Москву в «перестроечные» времена, как в метро за ним бежали два мужчины, умоляя продать свои джинсы «Левис» за любые деньги.

Но больше всего его поразила красота русских девушек.

– Твоя жена носит платок?

– Недавно надела.

Следующий вопрос я задаю всем женатым арабским мужчинам:

– Ты заставил её надеть платок?

И все опрошенные мужчины дают одинаковый ответ:

– Нет. Это её выбор. Она сама захотела.

На прощание он жмет мне руку и говорит:

– Ты не забудешь?

– I promise, – отвечаю я.

(Обещания своего не сдержала. Знакомые девушки не видят себя в роли второй жены. Их не соблазняет даже отдельный дом, обещанный Мхаммадом…).

Многожёнство разрешено на Востоке. Но больно хлопотное это дело.

Вот что говорится в Коране: «Женитесь на женщинах, которые вам нравятся, – на двух, трёх, четырёх» (сура ан-Нисаа («Женщины»), аят 3).

Но наличие нескольких жён предполагает соблюдение очень строгого условия: справедливости в отношении них. Это значит, что отношение ко всем жёнам должно быть абсолютно одинаковым. У каждой должен быть дом, драгоценности, машина, одежда и так далее. И самое важное – любить своих жен правоверный мусульманин должен тоже одинаково.

«Кто имеет двух жён и отдаёт предпочтение одной из них перед другой, тот в День воскресения подвергнется суровой каре» (Ибн Маджа передал этот хадис в «Бракосочетании», 1-я часть, стр. 633).

Коран предостерегает, что установить такую справедливость очень трудно и что человек, как бы он ни старался, не сможет выполнить это условие, поэтому мужчине лучше ограничиться одной женой.

«Вы никогда не сумеете относиться одинаково справедливо к жёнам, если бы даже очень стремились к этому» (сура «ан-Нисаа» («Женщины»), аят 129).

«Если же вы опасаетесь, что не сможете быть одинаково справедливыми (с жёнами), то женитесь на одной» (там же, аят 3).

Бывают случаи тайного многоженства. Бывают случаи, когда мужчина не может дождаться наследника, или жена рожает шесть девочек и ни одного мальчика. Вот тогда и появляются вторые жёны. На Востоке не разводятся просто так, сплошь и рядом.

Если мужчина увлёкся, он не бросит жену и детей, потому что его осудит общество. Он или приведёт в дом вторую жену, или… не приведёт.

Общество вмешивается в жизнь индивидуума. Семейственность и клановость довлеют на Востоке.

«А что скажут соседи, знакомые, просто люди?» – вот главный аргумент в любом действии араба.

Главная проблема восточных женщин – свобода выбора. Вернее, ее отсутствие. Мусульманка не сможет выйти замуж за иноверца. На Востоке запрещены аборты. Многие публичные профессии недоступны для женщин. Даже на эстраде (количественно) преобладают певцы, а не певицы. Женщина-бизнесмен или политик – исключение из правил, потому что серьёзный бизнесмен не будет заключать никакого договора с женщиной, если она пришла на переговоры одна.

За женщиной должна стоять семья, муж, клан.

Нет на них Марии Арбатовой!

И все хотят замуж. И современные арабские модницы, и традиционные мусульманки. Если в семье восемь дочек, большая вероятность, что половина из них останется без женихов.

Рассчитывает, например, их мама хоть одну выдать за своего же родного племянника, который учится где-то за границей, и представляет собой очень перспективный вариант во всех отношениях. А тот, отучившись, возвращается на родину… с женой из России, или Украины, или Белоруссии.

Многие арабки поступают в университет и идут работать с одной целью – найти выгодного жениха.

А как же любовь?

Я сижу в большом зале, с трудом глотаю кофе под пристальным взглядом двух кузин мужа. Старшая, 35-летняя, в шикарном брючном костюме, курит как сапожник, работает в престижной фирме, водит машину.

Младшая, 25-летняя (модные джинсы обтягивают довольно-таки пышную фигуру), – преподаватель в институте. Обе не замужем. Они с интересом разглядывают меня с ног до головы: настоящий ли цвет волос, сижу ли я на диете, кем работаю…

«Почему старшая не вышла замуж?» – спрашиваю у свекрови. «Она сделала карьеру, хорошо зарабатывает, лишь бы за кого идти не хочет. Ищет мужчину себе под стать», – отвечает свекровь. Ну что ж, логично.

Традиционно семья арабской девушки (и деревенской, и городской) рассматривает её будущего мужа с позиции «как и где он состоялся в этой жизни». Поэтому мужчины здесь женятся поздно (по российским меркам) – в 35 – 40 лет, став на ноги и хотя бы что-то имея за душой и в банке.

Будущую невестку разглядывают буквально через микроскоп. Если девушка опозорила семью (целовалась с мужчиной или того хуже), вряд ли она выйдет замуж, а в глухой деревне её могут даже убить собственные родственники. Загубленная девичья репутация коснётся всех её сестер. В эту семью больше не придут свататься.

Гражданских браков здесь нет. Это позор. Харам. Нет вообще такого понятия, как «поживем, притрёмся, попробуем; если не понравится – разбежимся».

Восток парадоксален донельзя. Пропитанный чувственностью, разгорячённый и страстный, он в то же время стыдливый, ханжеский. Каждая песня здесь о любви. Но в жизни само это понятие воспринимается арабами как-то отстранённо.

Есть культ семьи, в котором преобладают традиции. Поиск женихов и невест происходит при помощи родственников. Помолвка может длиться годами, а свадьба всегда проходит пышно и тоже традиционно. Как среди этих вековых устоев рождается светлое чувство, неясно. Главное – выйти замуж. Ведь если родители выбрали жениха для любимой дочери, они знают её вкусы и плохого не посоветуют. Родителям можно доверять. А любовь… Она приложится.

Бывают и грустные истории, когда, найдя для дочери замечательного жениха, после свадьбы родители видят, что он, оказывается, не так уж замечателен, не очень богат, и патологически ревнив. Девушка зарабатывает болезнь на нервной почве, мучается, рожает, но о разводе и не думает. Мало кто из женщин о нём мечтает (даже если муж бьёт).

– Твои старшие сёстры дружат с мальчиками? – разговариваю со своей 12-летней племянницей.

– Что ты! – она машет руками. – Харам! Неприлично. Сначала мы должны закончить школу. Потом будем учиться в колледже. А лет в 25 родители найдут нам женихов.

– А если ты полюбишь кого-нибудь, когда будешь учиться в колледже?

– Я скажу своим родителям, они поговорят с парнем и его родителями, у нас будет помолвка.

– Представь, ты его любишь, а он тебя нет…

– Я забуду его и выйду замуж за другого человека.

– Неужели ты думаешь, что так легко управлять своими чувствами?

Девочка улыбается в ответ. Её будущее уже распланировано на многие годы вперед.

Арабская женщина загадочна, закрыта. Душа нараспашку – это не про неё. Она не будет откровенничать о своих проблемах и плакаться в жилетку. Высокомерная, хитрая, скандальная, взрывная и сдержанная. Разная. Счастливая и несчастная…

Им нравится носить хиджаб и закрывать лицо, потому что они привыкли так одеваться. Потому что так одевались их матери и бабушки. Существуют религиозные каноны и предписания, касающиеся одежды правоверной мусульманки. Это их жизнь. Они не знают другой. Расслабляются и «отрываются» арабские дамы (мусульманки) в женских спортивных клубах и бассейнах. Купальники, боевой раскрас, килограммы золота – завидуйте подруги и родственницы. И на свадьбах – вот где зажигательные танцы, вечерние наряды и охота за женихами.

Но какая бы лояльная семья ни была у девушки, если она поедет в деревню навестить бабушку и любимых тётушек, то оденется скромно. Потому что репутация прежде всего!

Вера и традиции в крови даже у тех, кто борется за свободу своего выбора и равноправие с мужчинами.

У арабских женщин своё понятие о счастье. Иное представление о мире. Они другие. Потому что их мир другой.