Глава 15. Вопросы без ответов
Массивная стальная дверь, будто делая большое одолжение, медленно отошла в сторону.
– Проходите…, – конвойный, здоровенный детина в форме НКВД и с погонами младшего сержанта на плечах, задумчиво смерил Александра взглядом и нехотя добавил, – товарищ.
Конвойный отступил в сторону. На лице бывалого тюремщика застыло плохо скрытое непонимание. Вроде как арестант в потрёпанном и заштопанном пиджаке, полинявшей крестьянской рубашке и несуразных штанах не в цвет и не в тон. Но в ботинки, всё же, заправлены шнурки, а лицо гладко выбрито. Главное же, и это Александр знает точно, в глазах непонятного то ли арестанта, то ли нет, не плещется страх.
Это, Александр переступил порог, самая обычная камера для допросов. Бетонные стены, единственное окно под потолком забрано решёткой, металлический столик и табуретка намертво вделаны в пол. Ещё один стул со спинкой можно передвигать туда-сюда, но он уже занят.
– Добрый день, Александр Никифорович, – произнёс офицер НКВД. – Прошу вас, присаживайтесь.
Александр не стал выёживаться или с порога качать права, а молча опустился на табурет. Судя по просвету и четырём небольшим звёздочкам, капитан. Судя по золочённому полю, васильковому просвету и канту, а так же по серебряным звёздочкам, офицер ГБ. В камере для допросов повисла неловкая тишина.
Старшина милиции Лапшин, участковый Лысково, сдержал слово. В тот же день весёлый водила Лёшка на «полуторке» с ветерком отвёз их в Кислое, достаточно большое село, чтобы его назначили административным центром Кисловского района. Майор Касатонов, глава районной милиции, сперва попытался спихнуть куда-нибудь непонятного товарища, однако, в конечном итоге, велел посадить Александра в «обезьянник».
В камере предварительного заключения Александр просидел больше суток. Майор Касатонов откровенно не знал, что ему делать с непонятным товарищем. Однако сонная обстановка поменялась самым решительным образом. У Александра сложилось впечатление, будто ленивому майору Касатонову одно причинное место щедро смазали скипидаром. И вот тогда события завертелись со скоростью кинокадров на экране кинотеатра.
«Персональный автозак» с «торжественным сопровождением» в лице двух сержантов милиции доставил Александра в Ойрот-Тура, столицу Ойротской автономной области. Уже от туда его на самолёте отправили прямиком в Москву. Ещё один закрытый автозак, но на этот раз с лейтенантом и двумя сержантами сопровождения, доставил его в главное здание НКВД СССР на площади Дзержинского во внутреннюю тюрьму.
В камере на двоих Александр оказался в гордом одиночестве. По-своему это роскошь, всё больше простора. Но атмосфера в камере всё равно оставалась гнетущей. Небольшое окошко под потолком с капитальной стальной решёткой закрыто жёлтым толстым стеклом, от чего в камере постоянно горела электрическая лампочка. Без неё, даже в разгар дня, была бы полная темнота. Двухъярусные нары, квадратный деревянный стол и две табуретки. Не крашенная древесина отполирована до тёмного блеска. И тишина, противная тишина. Казалось бы, площадь Дзержинского – центр Москвы. Однако снаружи не долетают ни гудки машин, ни визг тормозов, ни вообще какой-либо звук большого города.
Его оставили в покое на сутки. Конечно, Александр понимал, что просто так его не отпустят. Вполне закономерно, что придётся провести за решёткой какое-то время. Но чтобы дело дошло до Москвы? Такого Александр никак не предполагал. Максимум, на что он рассчитывал, так это на Петрозаводск.
Не меньше Александра озадаченным оказался тюремный персонал. Отвечать на какие-либо вопросы здоровые молодцы отказались напрочь. Но, с другой стороны, к нему отнеслись не как к обычному арестанту или хотя бы подозреваемому. И вот, наконец, Александр очень надеется, что ситуация разрешится.
– Разрешите представиться, – офицер НКВД заговорил первым, – Антон Игнатьевич Кочкин, капитан госбезопасности. Именно мне поручено разобраться с вашим…, – следователь на миг замялся, – с вашим делом. Понимаю! – капитан ГБ поднял руку, Александр тут же захлопнул рот. – Вас очень интересует, что же такое произошло, раз вам оказано такое…, – капитан ГБ вновь замялся на миг, – такое внимание.
Вы сами сотрудник внутренних органов, а потому буду с вами откровенен: пока мы не выясним все обстоятельства вашего дела, никаких ответов на ваши вопросы вы не услышите. А этих самых вопросов, как я понимаю, у вас накопилось множество.
– Так точно, товарищ капитан госбезопасности, – Александр кивнул. – Если я правильно вас понял, то сначала допросы, допросы и ещё раз допросы. А уже после вы проясните мне ситуацию.
– Совершенно верно, – в свою очередь капитан госбезопасности кивнул.
– Только разрешите вас предупредить, товарищ капитан госбезопасности, – Александр в свою очередь поднял руку. – Мой рассказ может показаться вам, так сказать, необычным. Да чего уж там, – Александр махнул рукой, – откровенным бредом.
– Да, да, меня предупредили об этом. Так что рассказываете смело всё так, как оно было на самом деле. Приукрашивать, перефразировать или смягчать формулировки не нужно. И так, приступим. Ваши имя, фамилия, отчество, год и место рождения?
– Александр Никифорович Асеев. Родился 21 мая 1920 года в городе Кондопога, Карело-Финская ССР.
– Место жительства?
– Рабочий посёлок №4, он же Четвёрочка, – ответил Александр.
Как и полагается в начале любого допроса, следователь уточнил личные данные. И лишь после перешёл к сути. Отпираться, пытаться обелить себя ни к чему. Александр рассказал всё, как оно было, ничего не утаивая не придумывая ничего сверху. Было опасение, что, когда речь пойдёт о марсианах, капитан госбезопасности Кочкин не поверит и откажется продолжить допрос. Но, похоже, его и в самом деле предупредили. Так что Антон Игнатьевич и глазом не моргнул, когда Александр в своём рассказе впервые помянул марсиан, а так же их космический корабль.
– Вот так участковый инспектор посёлка Лысково старшина милиции Лапшин доставил меня в районное отделение милиции посёлка Кислое, – Александр закончил свой рассказ.
– Понятно, – следователь кивнул.
Капитан госбезопасности тщательно, не жалея листов, записал весьма длинные и обстоятельные показания Александра. Теперь следующий этап – уточняющие вопросы.
– Так вы украли транспарант или нет? – следователь на миг оторвался от протокола.
– Нет, конечно же, – Александр как смог сдержал раздражение в собственном голосе. – Какой мне смысл красть транспарант в посёлке, потом уходить от него на три-четыре километра в тайгу, разводить костёр, чтобы меня нашёл местный охотник и с помпой приволок обратно в Лысково? В тайге, между прочим, холодно и гнус. Даже если завернуться в транспарант, всё равно мало не покажется.
От перспективы прогулки голышом по лесу Александр нервно передёрнул плечами. Не так давно у староверов даже существовала такая казнь – оставить голым на комарах. Говорят, очень мучительная казнь. Гораздо милосердней преступника просто повесть.
– Хорошо, – протянул следователь. – Вы несколько раз отметили, что теперь у вас не болит поясница. Почему это так важно для вас?
– Дело в том, товарищ капитан госбезопасности, что во время войны я получил серьёзное ранение. Уж извините, – Александр всплеснул руками, – точными медицинскими терминами не владею. У меня что-то там с позвоночником, то ли скол, то ли трещина. Почему меня и комиссовали вчистую. Так-то мне ещё нужно было дослужить срочную службу не меньше года, а то и все полтора. А тут, – Александр выразительно покрутился на табурете туда-сюда, – до сих пор никаких проблем. Ни разу болью так и не стрельнуло. Хотя до этого «стреляло» регулярно.
– Хотите сказать, что вы полностью выздоровели?
– Я очень надеюсь на это, но боюсь сглазить, – честно признался Александр. – Это ранение проклятое мне всю жизнь едва не перечеркнуло. Я ведь после войны хотел остаться в органах, может даже к вам перейти. А тут! – Александр выразительно рубанул ладонью перед собой. – Огромное спасибо капитану Давыдову, что поверил в меня и взял в родную Четвёрочку участковым.
– Что? Нашли своё призвание? – в голосе следователя ГБ всё же проскользнула ирония.
– Так точно, нашёл, – Александр с ходу и начисто отмёл всякую иронию. – У меня появилась надежда поправить собственное здоровье. Капитан Давыдов обещал мне помочь поступить на юридический в следующем году. Если, конечно, я проявлю себя должным образом на должности участкового инспектора милиции.
– Интересное дело, – следовать госбезопасности впервые за всё время допроса улыбнулся. – Если я правильно вас понял, то сперва вы хотели разобраться, что именно произошло с вашей семьёй. И уже в процессе дознания вы вышли на странный метеорит и все последующие события. Я прав?
– Так точно, – Александр кивнул. – Скажу больше: в процессе дознания я упорно гнал от себя всякую чертовщину и прочую мистику. Я упорно искал логичное и материальное объяснение.
– Но так и не нашли? – услужливо подсказал следователь ГБ.
– Так и не нашёл, – Александр не стал отпираться. – Из тупика меня вывело знакомство с книгой Герберта Уэллса «Война миров». Именно она подсказала мне новое направление в расследовании. Научная фантастика, это, в первую очередь, всё же наука, и никакой мистики с прочей чертовщиной.
Больше часа капитан Кочкин задавал и задавал уточняющие вопросы. Про себя Александр лишь восхитился профессионализмом следователя ГБ. Казалось бы, он и не собирался ничего скрывать от следствия, однако капитан Кочкин всё равно нашёл множество неясных подробностей и мотивов, которые Александр и сам не осознавал.
– На этом пока всё, – следователь ГБ сгрёб исписанные листы в стопку и протянул их Александру. – Внимательно прочтите и распишитесь. Впрочем, не мне вам объяснять.
– Да, да, конечно, – Александр аккуратно взял протокол и принялся читать с самого первого листа.
Зависть – плохое чувство, но не завидовать капитану Кочкину всё равно не получается. Александр лишь грустно вздыхал про себя, когда подписывал очередной лист допроса. Вот как надо вести протокол! Всё чётко и по делу, никакой отсебятины, но при этом лишь факты, факты и ещё раз факты.
– Готово, – Александр протянул стопку листов следователю ГБ.
– Благодарю вас, – капитан Кочкин тут же убрал протокол в картонную папку. – Просьбы, жалобы, пожелания будут?
– Будут, – торопливо произнёс Александр и тут же немного смутился. – Я прекрасно понимаю, что, пока идёт следствие и проверка, моё место в камере. Потому не жалуюсь и тем более не собираюсь протестовать. Но скучно, просто скучно сидеть в четырёх стенах. Мне даже поговорить не с кем. Если можно, книг для чтения. А ещё газет свежих, особенно свежих. Фашистов мы разгромили, на очереди японцы. В мире такие дела творятся, а я не в курсе. Обидно.
– Хорошо, я распоряжусь, – капитан ГБ улыбнулся в ответ. – Думаю, такую поблажку в отношении вас мы вполне можем допустить. Заодно вам будут дозволены прогулки раз в день.
– Буду вам очень признателен, – ответил Александр.
На столь благоприятной ноте допрос закончился. Конвойный, всё тот же здоровенный детина с погонами младшего сержанта, отвёл Александра обратно в камеру. Однако не прошло и часа, как капитан ГБ Кочкин сдержал своё обещание. Другой конвойный, не менее крепкий, чем младший сержант, но пока ещё рядовой, подкатил к камере большую тележку с книгами. Александр не только выбрал пять пухлых томиков для чтения, но и получил стопку свежих газет «Правда», «Известия» и «Труд».
Чтение, в том числе и газет, существенно помогло разнообразить монотонное существование в тюремной камере, однако главным «развлечением» так и остались допросы. Буквально тем же вечером конвойный вновь привёл Александра в комнату для допросов. На этот раз капитана ГБ Кочкина в первую очередь интересовала биография Александра: где родился, где учился, где служил, где воевал и так далее. Александр сразу же понял, что ГБ решило проверить не только его странное исчезновение почти на месяц, а и всю жизнь целиком. Но и это ещё не всё.
Четвёртое утро во внутренней тюрьме главного здания НКВД на площади Дзержинского началось с того, что Александра увезли в какое-то медицинское учреждение. Военных медиков напрочь не интересовала как биография Александра, так и его странное исчезновение. Зато врачи в погонах весьма и весьма основательно проверили его физическое здоровье. Александр употел, пока приседал, прыгал на одном месте и совершал наклоны телом в разные стороны.
А потом были ещё допросы, и ещё, и ещё одно не менее тщательное медицинское обследование, но уже в другом месте и другими медиками. Под белыми халатами ничего не видно, однако Александр пришёл к выводу, что во второй раз его обследовали пусть и научные светила, но вполне гражданские врачи.
Самым трудным оказалось последнее самое длительное испытание неизвестностью. Две недели, долгих четырнадцать дней, казалось бы о нём забыли начисто. Александр быстро выучил несложный ритм тюремной жизни: подъём, кормёжка, прогулка и чтение, чтение, чтение. Умом он прекрасно понимал, что настал самый важный финальный этап всей этой истории. Где-то в верхах думают, как быть и что с ним делать. Однако ожидание всё равно оставалось невыносимым. А потому Александр буквально подпрыгнул от возбуждения, когда в неурочное время в коридоре забухали сапоги, а конвойный отвёл его в хорошо знакомую камеру для допросов.
На этот раз возле вделанного намертво в пол металлического столика оказалось два деревянных стульчика. Капитан ГБ Антона Кочкина Александр узнал сразу. А вот видеть второго мужчину ранее никогда не доводилось.
– Садитесь, – капитан ГБ указал на вделанный в пол металлический табурет.
Александр послушно опустился на указанное место. На вид второму мужчине около пятидесяти лет. Тронутые сединой волосы зачёсаны назад. Лицо широкое, волевое. Одет незнакомец в дорогой даже по виду костюм тройку тёмно-серого цвета, ботинки на ногах блестят от наведённого лоска. На груди, на фоне белой рубашки, выделяется синий галстук. На первый взгляд ну прямо-таки картинный дипломат или гражданский чиновник очень высокого ранга. Однако всё равно кажется, Александр даже моргнул несколько раз, будто на плечах липового дипломата погоны с крупными генеральскими звёздочками.
– Разрешите представить, – капитан ГБ Кочкин показал взглядом на второго мужчину, – Игнат Афанасьевич Штерн. Или просто товарищ Штерн.
Александр инстинктивно напрягся, за фамилией ни должности, ни звания так и не последовало. Ого, значит, Игнат Афанасьевич не просто высокопоставленный чиновник или офицер, а ещё и засекреченный по самые гланды. Во время войны Александру приходилось встречаться с такими товарищами. Скорей всего, и фамилия Штерн является вымышленной.
– Именно он, – между тем продолжил капитан ГБ Кочкин, – ответит на все ваши вопросы.
– Так вы возьмёте меня к себе? – от самого главного вопроса Александр так и не сумел удержаться.
– Я же сказал, что на все ваши вопросы, – без малейшего намёка на раздражение повторил следователь ГБ.
Чем дальше в лес, тем всё интересней. Александр проследил глазами, как капитан ГБ Кочкин вышел из камеры для допросов. Даже не понятно, радоваться такому развитию событий или нет? Впрочем, Александр глянул на товарища Штерна, к чему гадать? Как раз сейчас всё должно проясниться.
– Я так понимаю, – слегка грубоватым, но бархатистым, голосом заговорил товарищ Штерн, едва стальная дверь в камеру для допросов закрылась за следователем ГБ, – в первую очередь вас интересует, что именно произошло, пока вас не было?
– Так точно, – Александр кивнул. – Я так подозреваю, большой шухер?
– Определение грубое, но весьма точное, – товарищ Штерн мягко улыбнулся. – Начну с того, что вас довольно быстро хватились. В четверг вечером 5 июля вы так и не вернулись домой в Четвёрочку. Когда же вы не оказались на рабочем месте и в пятницу шестого, то товарищ Аркадий Круглов, председатель леспромхоза, тут же отправил донесение в Кондопогу капитану Давыдову, главе районной милиции. Уже капитан Давыдов организовал ваши поиски. Сами понимаете – пропал участковый инспектор милиции. Это ЧП, пусть и районного масштаба.
Благодаря вашей предварительной договорённости, капитан Давыдов сразу же направился в Дубуяну. В одном из сараев он сразу нашёл ваш базовый лагерь. Главное же, следы на земле и куча стреляных гильз позволили предположить, что вас похитили.
– Почему сразу похитили? – спросил Александр.
– Ни вашего тела, ни крови так и не обнаружили. Поисково-розыскная собака взять след так и не смогла. Хотя вашего начальника весьма озадачил тот факт, что похитители так и не позарились на ваше оружие: табельный ТТ и выданным им же ППС-43. Но самое удивительное капитан Давыдов нашёл в вашей планшетке. Ведь вы весьма предусмотрительно вели весьма подробные протоколы всех ваших действий и тщательный дневник всех ваших поисков. Похитители совершили во истину роковую ошибку, когда похитили вас, но при этом оставили все ваши бумаги.
В отличие от вас, капитан Давыдов сразу понял, что это был за отряд эсэсовцев, который вёл поиски упавшего метеорита в 1944 году накануне освобождения Кондопоги Красной армией.
Товарищ Штерн распахнул кожаную папку на столе перед собой.
– Вы знаете, что это такое? – товарищ Штерн положил перед Александром бумажный лист.
– Э-э-э…, – Александр в задумчивости уставился на чёрно-белый рисунок. – Это какая-то эмблема чего-то там. Что именно, я понятия не имею. Но эту эмблему я нашёл в документах, что мне удалось обнаружить на месте аварийной посадки космического корабля марсиан.
Александр сразу узнал чудный то ли герб, то ли эмблему в виде двойного овала с петлёй в центре, в которую воткнут прямой меч. Особенно запомнились то ли надписи, то ли узоры по краям овала.
– Верно, – товарищ Штерн кивнул. – Только капитан Давыдов сразу понял, что это эмблема «Ананербе», особого подразделения СС. Чтобы вам было понятней, они занимались некой научной деятельностью, весьма специфической научной деятельностью. Гитлер и прочие бонзы нацисткой Германии верили в мистику, в теорию превосходства арийской расы над всеми прочими народами, в древних арийцев и в прочую около религиозную ерунду.
– А, кажется, я понял, – произнёс Александр. – Это самое «Ананербе» подводило научный базис под всю эту мистику и откровенные поповские суеверия.
– Верно, – согласился товарищ Штерн. – Однако эсэсовцы из «Ананербе» занимались не только пустым словоблюдием в чистеньких берлинских кабинетах. Они активно занимались научными исследованиями и организовывали различные экспедиции едва ли не во все стороны света. У них были свои лаборатории, свои подопытные, свои центры обучения и так далее. Так что в деятельности «Ананербе» всё же присутствовала вполне материальная составляющая и даже была реальная практическая отдача. Но мы отвлеклись.
Капитан Давыдов сразу понял, что это были за эсэсовцы. А потому лично отправился с вашими бумагами в Петрозаводск для доклада вышестоящему начальству. Благодаря смелым и решительным действиям капитана Давыдова, не прошло и недели, как в Дубуяне появилась многочисленная экспедиция от Наркомата внутренних дел и Академии наук СССР.
– Ни фига себе, – с восторгом ахнул Александр. – О подобном я даже мечтать не смел.
– Расписывать хронологию поисков смысла нет, перейду сразу к результатам, – из кожаной папки перед собой товарищ Штерн вытащил ещё один лист. – Мы нашли всю описанную вами подбитую технику как финнов, так и немцев, место аварийной посадки космического корабля инопланетян и…
На самом интересном месте товарищ Штерн выразительно умолк и уставился на Александра немного насмешливым взглядом.
– Пожалуйста, не томите, – Александр и не думал играть в увлекательную игру кто кого перемолчит с самым загадочным видом.
– И озеро Ингрида, в глубинах которого, предположительно, был спрятан космический корабль инопланетян. Водолазы самым тщательным образом обследовали озеро, но ничего так и не нашли.
– Проклятье! – от досады Александр грязно ругнулся вслух. – Улетели. Гады.
– Может быть и улетели, хотя возможны и другие варианты, – загадочно произнёс товарищ Штерн. – В первую очередь мы взяли пробы воды из озера Ингрида. Тут очень кстати пригодились и те две пробы, что вы нашли на месте аварийной посадки космического корабля инопланетян в стальном ящике в одной из палаток. Вы не химик, так что все эти хитроумные названиям вам всё равно ничего не скажут. Отмечу главное – вода в озере была конкретно отравлена. Тяжёлые металлы типа ртути ещё ладно. Над некоторыми химическими соединениями наши учёные выворачивают мозги и бьются лбами о стены до сих пор.
– Так вы нашли хоть что-нибудь из техники марсиан? – спросил Александр.
– Увы, нет, – товарищ Штерн виновато развёл руками. – К тем образцам, что нашли вы, мы сумели добавить лишь несколько крошечных осколков с непонятным химическим составом и ещё более непонятными физическими свойствами. Не говоря уже о том, чтобы взять в плен хоть кого-нибудь из инопланетян.
– А вам удалось выяснить, каким это образом я оказался аж в Ойротской автономной области за тысячи километров от Карелии? – спросил Александр.
– Нет, – товарищ Штерн отрицательно мотнул головой.
– Ну а есть хоть какие-нибудь предположения, почему именно Ойротская автономная область? Почему именно там? Неужели не нашлось местечка поближе?
– Это ещё одни вопросы, на которые мы сами очень хотели бы найти ответы, – товарищ Штерн пожал плечами. – Но причина должна быть. В этом у нас никто не сомневается.
– Хреново дело, – заметил Александр и печально опустил голову, но тут же поднял её вновь. – Подождите, вы сказали, что возможны варианты. Какие именно?
– А вы не догадываетесь?
– Э-э-э… Нет, – ответил Александр.
– Ну как же? Вспомните собственные показания. Что произошло, когда вы в последний раз пришли в себя в лаборатории пришельцев, а потом вновь потеряли сознание?
– Я много думал об этом, и так и эдак раскидывал мозгами, но всё сводится к тому, что меня…, – Александр на миг замялся, – освободили марсиане. Другие марсиане, не те, что поймали меня.
– Верно, – товарищ Штерн довольно улыбнулся. – По косвенным уликам и немногочисленным следам нам удалось установить, что незадолго до нашего появления в окрестностях озера Ингрида произошёл бой с применением тех самых тепловых лучей. Некоторые заряды прошивали за раз до десяти деревьев, оставляя после себя узкие просеки и воронки в лесной почве, что больше похожи на извержения очень маленьких вулканов. И более ничего, никакой техники пришельцев.
Логично предположить, что победитель подчистил поле боя и подобрал практически всё. Нам достались буквально жалкие крохи с барского стола.
– А что же с этой «Ананербе»?
– Мы разбираемся с этой организацией. Но нужно понимать, что множество документов нацисты успели либо уничтожить, либо спрятать. Мы только-только осознаём размах деятельности этого подразделении СС. Охота на корабль инопланетян является лишь малой частью их весьма обширных и секретных дел.
– Если я правильно понял, то на поиски марсиан северней Дубуяны был отправлен большой отряд? – спросил Александр.
– Да, – товарищ Штерн кивнул, – я был в числе их руководителей. Предвижу ваши следующие вопросы. Да, численностью больше сотни человек, десятки грузовых машин, тракторов и прочей техники. С воздуха район поиска был обследован армейской разведывательной авиацией. Так в нашем распоряжении оказались снимки района поиска. К сожалению, других объектов для исследования, за исключением тех, что вы нашли, нам обнаружить не удалось.
Как грустно, Александр шмыгнул носом, хоть плач. Ему удалось найти главное. Во-первых, выяснить, что на самом деле произошло с его семьёй и кто на самом деле виноват в её гибели. А во-вторых, привлечь внимание к странному метеориту, который на проверку оказался космическим кораблём марсиан, что совершил аварийную посадке северней Дубуяны.
– Материальных следов и улик очень мало, – продолжил товарищ Штерн. – По больше части на основе только ваших показаний можно предположить, что пришельцы, хоть и совершили аварийную посадку по неизвестным причинам, в течении года занимались научными исследованиями. В первую очередь их интересовали мы, люди. Интересовали и как биологический вид, и как социум.
– И зачем им это было нужно? – вяло поинтересовался Александр.
– А это ещё один вопрос, на который нам очень хотелось бы знать ответ, – товарищ Штерн совсем не весело усмехнулся.
В камере для допросов повисла тишина. Александр отвёл глаза в сторону. Ну вот и всё. Всё, что только он мог сделать, он сделал. Впрочем, это ещё не всё.
– А что теперь будет со мной? – спросил Александр. – Обратно в Четвёрочку участковым? Или возможны варианты?
Вопрос далеко не праздный. Помимо собственной воли Александр оказался носителем больших и очень важных государственных секретов. Или ему просто никто не поверит? Александр не зря читал газеты самым внимательным образом. Ни в одной из них даже тенью, даже намёком, не мелькнуло хоть какое-нибудь упоминание о пришествии марсиан в Карело-Финской ССР. Вот и остаётся простор для самых разных вариантов.
– Начну с того, что вы физически здоровы, – вновь заговорил товарищ Штерн. – Конечно, мы подняли историю всех ваших ранений, в том числе допросили врачей, что лечили вас в военном госпитале. Однако оба очень тщательных медицинских осмотра от двух разных групп врачей в равной степени подтвердили, что вы полностью здоровы. На основании чего было принято решение снять с вас инвалидность.
– Так это…, – от радости сбилось дыхание, – я останусь в органах? Или, для начала, мне нужно будет дослужить срочную службу? Если не ошибаюсь, мне остался год. Но, если что, я согласен, я готов. Да хоть опять китайскую границу стеречь, или даже на войну с японцами. Я на всё согласен.
– Нет, дослуживать срочную вам не придётся, это точно. Как и воевать с японцами, либо возвращаться в Четвёрочку на должность участкового инспектора милиции. К слову, эта должность уже официально вакантна. Но прежде скажите: вот вам, лично, не хочется более пристально расследовать деятельность инопланетян на Земле? В частности у нас в СССР?
– Э-э-э…, – лишь растерянно выдавил из себя Александр.
Пограничник на китайской границе, участковый инспектор милиции в Рабочем посёлке №4, даже солдат Внутренних войск НКВД по охране тыла – это всё понятно и логично. Но расследование деятельности марсиан на Земле? О подобном Александр просто не думал. Если бы он сам не оказался на космическом корабле марсиан в качестве подопытного кролика, то непременно рассмеялся бы в лицо любому, кто предложил бы ему такую работу. Но теперь…
– А, разве, такое возможно? – Александр растерянно глянул на товарища Штерна. – А почему НКВД не может заниматься расследованием деятельности марсиан на Земле? Или хотя бы в СССР? Ведь это прямая задача Наркомата внутренних дел.
В свою очередь товарищ Штерн смущённо замолчал и отвёл глаза. Однако не прошло и минуты, как он махнул рукой и заговорил вновь:
– Ладно, чего уж там шило в пустом мешке прятать. Расскажу с самого начала. Всё началось с того, что ещё в 1917 году только-только созданная ЧК начала шерстить царские архивы. Специальные отделы чекистов копались в бумагах полиции, жандармов, охранки и прочих ведомств Российской империи. Именно так был найден очень странный архив о разных непонятных делах и происшествиях.
Сперва сведенья о пришельцах из космоса приняли за буржуазный бред и едва не отправили архив в печь. Однако информация о некой весьма непонятой деятельности инопланетян продолжала поступать со всех концов СССР. С годами её не становилось меньше, наоборот – только больше. Так очень странный архив благополучно перекочевал сперва в ОГПУ, а позже в НКВД. Вслед за рассказами очевидцев и непосредственных участников начали накапливаться материальные доказательства.
– Осмелюсь предположить, что это были всё те же мелкие осколки, оплавленные камушки и круги на полях, – заметил Александр.
– Верно, – товарищ Штерн не стал приукрашивать действительность. – С принятием на вооружение радаров появились новые данные и факты, которые не всегда получалось списать на чисто природные явления. Да и лётчики всё чаще и чаще докладывали о странных встречах во время полётов. А в последние годы к ним добавились сообщения от подводников.
– От подводников? – удивился Александр. – Это как?
– Всё более совершенные акустические приборы всё чаще и чаще начали ловить непонятные шумы в водах мирового океана, – пояснил товарищ Штерн. – Если сперва это были голословные заявления акустиков, то после, с появлением звукозаписывающих устройств, они стали фактами. Да и непонятные объекты встречаются не только над сушей, но и над морем.
Подводя итог, Великая Отечественная война, а в масштабах всей планеты Вторая мировая война, привлекли внимание инопланетян. Военные не раз и не два замечали странные летающие аппараты над некоторыми особо важными и секретными объектами.
– К чему вы мне рассказываете всё это? – не выдержал Александр.
Рассказ товарища Штерна, кем бы он не был на самом деле, очень хочется назвать глупыми россказнями, а то и откровенным бредом, но не получается. Тем более странно и подозрительно, зачем он делится с ним государственными секретами?
– К тому, товарищ Асеев, – товарищ Штерн доверительно наклонился ближе, – что ваш случай стал последней каплей. Вы первый, кто непосредственно столкнулся с инопланетянами лицом к лицу. Даже больше, – товарищ Штерн мелко-мелко затрясся от смеха, – самый первый, кто умудрился покусать инопланетянина.
– Было дело, – Александр смутился так, что аж щёки запылали жаром.
– Буквально вчера было принято решение о создании НИИ по изучению аномальных явлений под патронажем НКВД и товарища Берии лично.
– И вы официально предлагаете перейти на работу в этот институт? – спросил Александр.
– Верно.
Одно слово, всего одно слово повергло в шок. Александр вытянулся на жёсткой табуретке по стойке «смирно». Это… Это что же получается? Ему предлагают перейти на работу в органы, куда он сам давно, ещё с войны, мечтал попасть. И вот оно, то самое, предложение, но вместо радости душу захлестнули сомнения.
– Но я же не учёный, – тихо произнёс Александр. – Да, я закончил десятилетку и собирался поступать в ВУЗ, но не более того.
– Вам никто и не предлагает должность учёного. Поверьте, – мягко произнёс товарищ Штерн, – и без вас найдётся, кому корпеть над микроскопом и химическими колбами.