*
Благосостояние – определённо двусмысленное понятие. Со всей очевидностью следует признать, что повышение жизненного уровня у нас сопровождается катастрофическим разложением нравов. Поэтому всё чаще высоконравственных людей принимают за натуральных, законченных психопатов.
*
Низкий уровень жизни современной России вполне соответствует суммарному интеллектуальному потенциалу нашей нации.
*
Технарям гораздо проще и легче: они работают с законами природы, ясными, совершенно однозначными, действующими независимо от людей. Как можно обойти Законы Ньютона, Ома? Гораздо сложнее соблюсти законы человеческого общежития (права), сформированные на основе таких неопределённых понятий, как истина, совесть, справедливость и т. д.
*
Баня в далёком детстве. Сидя на скользкой лавке, обнажённая мама зажала меня глубоко между своих полных, гладких, горячих бёдер и намыливает, чешет и трёт мою голову своими цепкими пальцами. Лицо моё и руки то и дело бьются об её упругие, разгорячённые груди, на мой протестующий крик она отвечает любящим смехом, какой-то весёлой песенкой и поцелуями в мои мыльные глаза. В то же время её пылающие, нежные бёдра властно и надёжно удерживают моё маленькое тело, а жёсткие волосики между ними щекочут и колют мой бок; эта ласковая борьба-объятие, это по-детски подсознательно-чувственное осязание материнского тела облекаются в моём сознании в вечно продолжающийся, радостный и счастливый акт моих родов самой прекрасной женщиной в мире – моей мамой.
*
Ароматы времени. Господи! Господи! Какие разнообразные, таинственные, тонкие и в то же время прелестно-грубо-живые запахи исходили раньше от женщин, от каждой – свой, совершенно особенный! Какой звериный восторг вызывала у мужчин бесконечная палитра выделяемых ими дурманов животно-женских мускусов!
Сейчас женщины, выжженные дезодорантами, как пустыни солнцем, испускают унитарные, мёртвые парфюмерные миазмы.
*
Даже те, кому по душе Солженицын, никогда не решатся сказать о нём так, как без колебаний говорят почитатели великих русских творцов: Наш Пушкин, Наш Лесков, Наш Достоевский, Наш Чехов!
*
Несколько моих близких друзей умерли по поразительно одинаковой схеме; примерно за полгода их будто вызвали куда-то и строго предупредили: готовьтесь. И после этого они вели себя уже по-новому, по-другому. Они стали задумчивыми и как бы сосредоточенными на этом поручении. Да, они были вызваны и предупреждены.
*
Я проработал в закрытых сферах нашего Атомного Ведомства тридцать лет, из них две трети в Сибири и треть – в Москве. На новосибирском заводе среди коллектива встретил не более двух-трёх истинных подлецов, подлецов от природы. И это среди тысяч самых разных людей! В духовном отношении я постоянно ощущал себя там как в каком-то производственном раю, где единодушие, честность и верность были простой нормой. Каков же был ужас моего положения, когда после завершения учёбы в АНХ СССР я оказался в центральном аппарате Минсредмаша – средоточии кичливой скрытности, подозрительности, административного страха и безделья. Казалось, именно в этих стенах тёмный большевистский нахрап изнасиловал и извратил светлую, трепетно-призрачную коммунистическую идею равенства и братства. И вот что замечательно: как ярчайше в этом тошном чаду светились личности всего нескольких достойнейших людей: министра Л.Д. Рябева, замминистра А.Д. Захаренкова, генерала Е.Т. Мишина, генерал-лейтенанта Л.А. Петухова!
*
Последствия губительного прогресса. В 60-х годах всего в сорока километрах от Новосибирска, в хвойном лесу, протекала чистая, бойкая речка Ора. Проще было бы назвать Ору большим ручьём: даже её единственный плёс разливался едва ли на десяток метров. Но в ней было всё: и вкусная вода над мелким каменистым дном с пятнистыми хариусами, и глубокие, метра на три-четыре, омуты, с тёмно-зелёными дюжими окунями, и холмы на берегах со сложными норами сурков-байбаков. Сосновая поросль вдоль Оры кишела бурундуками с игривыми глазками и играла весёлую музыку разных птиц. Недавно мне сообщили, что лес вырубили под дачи и Ора пересохла.
*
Если в России дать полную свободу, то она захлебнётся в своём невежественном, архаическом индивидуализме. Всю свою жизнь наблюдаю одно и то же: дома – чистота и порядок, а в общественных сортирах – вопиющая грязь. Дома – хлебосол и радушное гостеприимство, а на работе – полное отсутствие солидарности: моя хата с краю, ничего не знаю. Так же мы относимся к выборам и другим вопросам государственного обустройства. Соответственно и живём.
*
Дух Истинного Православия в России был утрачен ещё до октябрьской революции, в самом начале века. Революция породила долгие десятилетия угнетения и преследования Веры, а в конце ХХ века расцвела вакханалия полного духовного разврата. Поэтому прежде всего сейчас необходимо было бы большое число усердных, беззаветных духовных подвижников. Есть такая человеческая масть: неуёмные активисты-прохиндеи, баламуты. В советские времена они находили себе приют и пропитание в обкомо-горкомо-райкомовской среде. Как только сгнила партийно-комсомольская кормушка, эта братва стала прорываться на наших глазах в лоно церкви. Для неё церковь – это та же «идеологическая работа», та же бессовестная халява, возможность кормиться бренчанием языком, нисколько не интересуясь произносимым. И они в условиях недостатка пастырей пополнили ряды священнослужителей. Это для современной Православной Церкви – серьёзная проблема.
*
Веление Времени. В противоположность прошлому, лучшие умы отвернулись от сфер духовного и гуманитарного творчества и обратились к созданию сверхтехнологий, сверхтоваров и сверхуслуг. Вслед за выдающимися пионерами на тучные хлеба массового производства и сбыта последовали большие массы образованного населения. Религия, искусство, культура, лишённые прежнего высококачественного интеллектуального обеспечения, деградируют и всё больше обретают свойства товаров и услуг. Они стремительно теряют свой древний смысл и основное предназначение – облагораживающее духовное влияние. Кадровый состав современных российских служителей этих величайших культов ЧЕЛОВЕЧЕСТВА деградирует на всех уровнях. Новоявленные духовные «манагеры» – непосредственные служители религии, искусства и культуры пользуются единственно доступными их уровню рыночными образом мышления, языком, обликом и манерами поведения. Осуществляя кадровую зачистку структур ВЕЛИКИХ КУЛЬТОВ, они бесцеремонно изгоняют из них дряхлеющих жрецов прекрасного, доброго, вечного и преобразуют отрасли духовного воспитания в источники собственного благополучия.
*
Иногда по ночам мне чудится гул и топот – это земля дрожит, когда стада неприрученных, диких рыночных животных в поисках корма (спрос и потребление) мечутся по просторам нашей бедной Новой России.
*
Об откровенном. Древнейший синдром проституции в равной мере присущ женщине и мужчине: они одинаково ревностно используют секс в личных целях в семейной и других сферах жизни. Даже дети интуитивно стремятся «выжать» что-то необходимое из родителей, пользуясь их к себе любовью. В свою очередь, родители порой спекулируют любовью своих детей.
*
Долгая жизнь свидетельствует, что есть много людей (и мужчин, и женщин), для которых секс – это не высшая радость души и тела, не восторженное наслаждение, а просто неизбежный, суровый кровный долг, иногда даже тяжкий.