А между тем, мы всё ближе приближались к смертельному порогу. Всякий мусор начал появляться из воды. Плот проживал свои последние секунды. Экипаж стоял твёрдо. Все ждали этой страшной минуты. И вот, она наступила. Раздался страшный скрежет, и скреплённые доски разлетелись. Я почувствовал, как твердь уходит у меня из под ног, и вдруг я оказался по щиколотку в воде.

–А здесь не так уж и глубоко!– Сказал Сашка, который также стоял в воде.

– Ну, хоть мы живы.– Сказал Витька.

– А плот мы новый сделаем!– Сказал я.

Стоматолог

– Сына, вставай! Мы сегодня к зубному! Ты об этом помнишь?– Скороговоркой выпалила мама, из соседней комнаты.

– Помню мам, я уже встаю!– Ответил я, нехотя поднимаясь с кровати. Как же не помнить! Я всю ночь не спал, размышляя, что скажет зубной о моих зубах. Что почти на каждом из них кариес? Или что их надо выправлять? Я никогда не любил стоматологию. Этот чёртов запах. Я даже не знаю, что так может пахнуть. С детства я себе представлял стоматолога так: бородатый мужик с дрелью. Почему с дрелью? Да потому что я в детстве знал только один инструмент, которым можно что сверлить. И имя этому инструменту – дрель. Почему бородатый дядька? Это цепь логических рассуждений. Давайте вспомним Карабаса-Барабаса. Он был злой и бородатый. А разве может считать добрым человека, который выдирает зубы. Значит стоматолог злой. Злой, и бородатый.

Я почистил зубы так, что от моего нажима щётка чуть не треснула пополам. Потом я посмотрел на себя в зеркало и увидел мешки под глазами. «Не порядок!»– Подумал я про себя.– « Мужчина должен выглядеть красиво, даже если ему сегодня к зубному». Я взял расчёску, причесался и крикнул маме:

– Мам! Принеси мне, пожалуйста, пудру, мне нужно мешки как-нибудь припудрить.

– Уже несу.– Раздалось в ответ.

Припудрив мешки под глазами, я спустился на первый этаж, кушать. Со стены на меня смотрела фотография моей сестры. Она улыбалась беззубой улыбкой прямо в камеру. Не понимаю, как можно висеть такое «улыбчивой» фотографии, в такой ужасный день. За окном светило солнце. Птички радостно щебетали. Весь мир как будто насмехался надо мной. Я позавтракал бутербродами, и пошёл опять чистить зубы. Я боялся, что щётка не выдержит такого сильного нажима. Потом мы с мамой оделись, и пошли на автобусную остановку. Там мы сели в автобус и поехали к зданию стоматологии. «Лишь бы у водителя кончался бензин! И тогда бы мы опоздали на приём». Но нет, мы доехали без приключений. И вот мы стояли перед входом в здание. Неоновая надпись зловеще светилась. Английские буквы переливались. На здание было написано: Tooth Building. «Зубное здание»– перевёл я про себя.

Мы с мамой вошли, надели бахилы и прошли внутрь. Вот он! Этот чёртов запах! Я огляделся вокруг. Странно, я нигде ни видел бородатых мужиков. Так я просидел, наверное, минут пять. Мама спокойно читала книжку. Вдруг дверь в кабинет открылась и женский голос сказал:

– Борис Яковлев!

– Это мы!– Вскочила мама.– Это мы!

Я медленно вошёл в кабинет. Миловидная женщина сказала мне:

– Присаживайся, и открывай ротик.

Я так и сделал. Она посмотрела на мои зубы и сказала:

–Ну, вот зуб молочный. На нём кариес. Его надо удалять.

– Ну, удаляйте.– Сказала мама.

Ой-ой-ой! Я зажмурился. Мой бедный зуб! Я ждал. Тут у меня как-то странно дёрнулась десна. Я подумал, что это мне зуб вырывают и заорал:

– Ай-ай-ай! Больно!

– Ты чего?– Спросила зубная.– Я ещё не начинала ничего выдёргивать.

Я приоткрыл левый глаз. Посмотрел этим глазом на медицинский столик. Там лежали какие-то предметы. И вдруг, хрусть! Я почувствовал, как рот наполнился кровью.

– Ну, вот и всё.

Мне дали пополоскать рот какой-то жидкостью, и кровь остановилась.

– Ну, можете идти.– Сказала зубная.

А я думал, что это не выносимо больно. А сам даже ничего не почувствовал. И как дурак, волновался. Позор!