Размеренная жизнь студентов иногда нарушалась различными сюрпризами. Были неприятные моменты, касающиеся нарушений дисциплины, драк и в редких случаях пропаж личных вещей. Но иногда происходили события, которые приятно удивляли и давали немного заработать их организаторам. В чем заключалось необычность происходящего? В одну из пустующих комнат на 2-3 дня селили проститутку. Каждый желающий за символическую плату мог наведаться в ее апартаменты и совершить с ней половой акт. Разумеется, все это проходило в строжайшей тайне, дабы блудницу не удалили очень скоро и мужской коллектив остался бы без надлежащего удовлетворения. Разумеется, развратницу хорошо кормили, поили вином, да и те, кто ее посещал, тоже предварительно вливали в себя стакан бормотухи. Предприимчивые друзья, во что бы то ни стало, предприняли целый ряд мер с той целью, что Лёлик тоже побывал в заветной комнате. Для этого они инсценировали небольшую попойку в честь липового именинника. Лёлик долго отказывался от выпивки, объясняя это тем, что выпивка крайне отрицательно влияет на его и без того слабую психику. Но, в конце концов, он сдался и выпил стакан портвейна. Когда стало понятно, что Лелик дошел до нужной кондиции, его препроводили к заветной комнате и открыв дверь, втолкнули во внутрь. Всем хотелось, чтобы он получил свой первый опыт в любовных ласках. Увидев необычного девственника, девушка закрыла дверь изнутри и это было ее ошибкой. Довольно продолжительное время в комнате было довольно тихо, еле слышные возгласы путаны говорили о том, что Лелика она раздела и дело идёт к совершению полового акта. Довольно быстро начали доноситься звуки, говорившие о том, что процесс соития начался, но вопли Лелика начали перемежаться со вскриками развратницы, которые становились все явственнее.
– Помогите! – девушка кричала с явной мольбой о помощи, но закрытая на ключ дверь, явно мешала это сделать. Нарушив всю конспирацию, дверь пришлось вынести. То, что открылось перед ними, заставило их частично протрезветь. Лёлик, охваченный судорогой и с пеной у рта лежал на орущей бедолаге, крепко вцепившись в нее. Встревоженная звуками выпиваемой двери комендантша появилась в тот момент, когда голого Лелика совместными усилиями вытаскивали из комнаты. В первый момент он опешила от увиденного и стояла с открытым ртом не в силах произнести хоть что-то. Но, довольно быстро она оправилась от шока и обрушила все свое негодование на проститутку, приказав ей как можно быстрее покинуть общежитие, которое до ее появления не знало таких проявлений блуда. Источник разврата быстро покинул комнату одеваясь на ходу.
На следующий день, комендант в воспитательных целях известила родителей Лелика о произошедшем. Вечером срочно прибыл отец развратника и громовым голосом приказал всем собраться в фойе. Лёлик с повинной головой и смотрящий из подлобья, должен был указать на зачинщиков непотребства. Всех, на кого он мог указать, ожидало разбирательство в деканате с вероятным отчислением. Но Лёлик, сначала упрямо молчавший, был вынужден признаться, что в попойке участвовал единолично и решение, заглянуть в гости к молодой деве, принял самостоятельно. После прозвучавшего признания отец устремил свой взор на Виктора.
– Я же тебе так верил, как же ты допустил это безобразие. Ему ни в коем случае нельзя употреблять спиртное, и ты об этом знал.
– Виноват, не досмотрел. Я был со своею девушкой весь вечер и не знал, что происходит в общежитии. Сказанное, действительно являлось правдой – после своей оправдательный речи он заверил, что виноватые понесут заслуженную кару.
Отец, сделал вид, что он поверил, постепенно начал остывать и недолго пообщавшись с комендантом, прислушавшись к ее уговорам, в дальнейшем дело раздувать не стал и в этот же вечер, сев за руль своего автомобиля, умчался обратно домой.
Лелик всех приятно удивил. Столь благородного поступка от него не ожидали. Ему жали руку даже те, кто вообще его ни во что не ставил и всегда презрительно насмехались над ним.
– Люди, порой как проститутки. Есть те, которые всегда косят под друзей. А когда копнешь глубже, из них начинает вылезать гниль. Вот тут и понимаешь, зачем тебе эти слабые ублюдки нужны, людишки подлые, никчемные. А есть те, от которых наоборот ничего не ждёшь, а на деле познаешь их благородство. Ты уж извини нас за нашу выходку, когда тебя вытаскивали из комнаты, еле реально зассал, сразу привиделось небо в клеточку – после этих слов Лёлик понимающе улыбнулся и ушел в свою комнату.
Неизвестно, что больше повлияло на Лелика, домочадцы, активно влияющие на его неокрепшую психику или собственные выводы, но постепенно он начал все меньше контактировать с теми, кто жил рядом с ним. Виктор перестал быть для него авторитетом и к его помощи он больше не прибегал.
Тем временем, подходил к концу последний месяц весны, начались экзамены, завершающие второй курс. И как-то само собой получалось так, что внимание, благодаря которому за Леликом был постоянный контроль, довольно заметно ослабло и он, как самостоятельная личность, умудрился не сдать два экзамена, которые были перенесены на осень. Благодаря нелюдимости Лелика, об этом никто не знал, он ни с кем не делился своим состоянием дел в учебе. Что-то надломилось в его тонкой душевной организации. Проходя, он по-прежнему здоровался, но как-то холодно, приличия ради. Что происходило с человеком, об этом приходилось только догадываться. Друзья, к которым Лёлик частенько заглядывал в гости, видя его отрешённость, сами старались проведать его, но разговора не получалось. Лёлик молчал или отвечал односложно, он перестал улыбаться и мог по долгу бессмысленно смотреть в одну точку.
Наступил день, когда экзаменационная сессия закончилась и пришла пора разъезжаться по домам на летние каникулы. Ромка с Виктором о чем-то беспечно болтали, терпеливо дожидаясь Лелика. Они заранее договорились добраться до Москвы вместе, чтобы потом разъехаться в разные стороны. Через некоторое время Лёлик вошёл в комнату, но к отъезду он был явно не готов. Его руки были в крови и вел он себя довольно странно.
– Лёлик, почему у тебя руки в крови? – Виктор с тревогой поинтересовался. Лёлик отмахнулся.
– Пустяк, не обращайте внимания, я порезался.
– Как тебя угораздило так порезаться? – Лёлик опять как-то устало отмахнулся.
– Или помой руки, собери портфель и надо выдвигаться, скоро перерыв в расписании на два часа, через полчаса надо быть на станции – Роман начал раздражаться, он не понимал причину столь дурацкого поведения Лелика. Тот, в свою очередь внимательно слушал друзей, переводя взгляд с одного на другого. Через пять минут он встал и направился к выходу. Стоя у дверей, он повернулся и как-то сухо произнес:
– Езжайте без меня, я уеду позже. Надо сдать постельное кастелянше, заглянуть в техникум и попытаться решить один вопрос.
Друзья, услышав его решение, обняли его на прощание и забрав вещи вышли из комнаты.
Спокойное течение занятия, проходившего в одной из многочисленных аудиторий техникума, было нарушено появлением директора, который решил лично представить нового учащегося, поразительно контрастирующего с ним самим. Все внимание, присутствующих на занятии, было приковано к удивительному персонажу, обладавшему удивительными внешними данными. Его несоразмерно большая голова двигалась из стороны в сторону в такт частым сменам опорной ноги. Рассеянный взгляд, обладающий приличной долей инфантильности, невольно блуждал по аудитории. Директор, призвавший одногруппников относиться к своему новому товарищу с уважением и пониманием, закончил знакомство и попрощавшись, двинулся на выход из аудитории. За те секунды, которые понадобились для того, чтобы он покинул аудиторию, учащиеся успели подняться со своих мест, соблюдая обязательную процедуру прощания с директором колледжа. Преподаватель, указав новичку на свободное место, продолжил занятие, предварительно вписав в журнал его фамилию.
В перерывах между занятиями новичок держался обособленно, что далеко не всем нравилось. Первым, кто решил с ним пообщаться, был беспокойный, белобрысый паренёк, которого за глаза многие называли просто мажором. Его отец, занимавший высокую должность и имеющий большие полномочия, мало уделял внимания в воспитании своего отпрыска, что несомненно отражалось на его поведении.
Попытка пообщаться ни к чему не привела, новенький разговор поддерживать отказался, стараясь отстраниться от подошедшего, для чего, он предпринял несколько попыток отойти в сторону. Мажор, не привыкший к такому отношению к себе, невольно начал раздражаться, напряжение в разговоре нарастало, грозившее из словесной перепалки перерасти в рукоприкладство. Все, кто наблюдал за этим диалогом, давно призывали отвязаться от нелюдимого субъекта, но их попытки урезонить одногруппника были безуспешны. Мажор, первым нанесший удар, достойного отпора не получил, что ещё больше его раззадорил. Он наносил удары в область живота, наблюдая за реакцией избиваемого. Не ожидавший такого напора новичок, сделал неуверенную попытку нанести ответный удар, чем сумел развеселить всех присутствующих. Удар получился смешной, сразу выдавший полное отсутствие бойцовского опыта ведения драки. Один взгляд на его кулак, пробуждал безудержный смех. Он держал четыре пальца прижатыми к ладони, а большой палец оставлял поднятым, что выглядело весьма комично. Мажору быстро расхотелось избивать неуклюжего увальня, и он присоединился к остальным, продолжая улыбаться. Выражение его лица давало понять, что он первый раз в жизни видел такого размазню, привыкшего к тепличной жизни домашнего мальчика. Родители всячески оберегали его от улицы. Только один из присутствующих постарался пристыдить своих товарищей, акцентируя внимание на том, что их ровесник отставал от них в физическом и интеллектуальном развитии. Единственного здравого парня звали – Виктор. К его мнению прислушивались и его резкое заявление резко убавило количество улыбок.
– Таким надо помогать, а не смеяться над ними – он смотрел на всех с укором – с сегодняшнего дня я беру его под свою защиту, кто посмеет наезжать на него, будет иметь дело лично со мной! – его взгляд при этих словах не позволял в этом усомниться.
Леонид, именно так звали несуразного парня, заселился в общежитие. Живший с Виктором сосед по комнате, был вынужден перебраться в другую комнату, освободив место для Леонида. Конечно, по имени его почти не называли, очень быстро, учитывая его безобидный добродушный нрав, за ним прочно закрепилось прозвище – Лёлик.