Дефицит Высоты. Человек между разрушением и созиданием

1.13. Что нам даёт признание разрушения?

Понять, что такое есть человек как вид, невозможно без объяснения его разрушительности. «Познаешь тьму, поймёшь, где свет». Всё живое изначально ориентировано на созидание. Но разрушение, окончательно оформившееся в человеке в боковую эволюционную ветвь, так основательно закрепилось в его природе, что стало второй сущностной силой человека. Сами по себе размеры этой «тьмы» являются существенным препятствием для её понимания. Масштабы агрессивности человека таковы, что с трудом поддаются осознанию. Разрушительность – это поистине проклятие рода человеческого.

Одна из причин беззащитности человечества перед разрушительностью в том, что люди разрушительности «не видят», так они свыклись с ней. Уголовный кодекс способен отсечь лишь небольшую часть разрушительной деятельности. А весь огромный массив разрушений от мелких пакостей и семейных скандалов до нераскрытых «преступлений века» остаётся недосягаемым ни для закона, ни даже для адекватного осуждения (не говоря уже о пресечении) общественным мнением.

А. Чехов: «Я только честно хотел сказать людям: «Посмотрите, как вы все плохо и скучно живёте». Но если бы только «плохо», это было бы совсем неплохо. А если бы только «скучно», то это было бы на фоне творящихся безобразий почти замечательно. К сожалению, мы живём не просто «плохо», а разрушительно. «Чехов не радует» – говорил Станиславский. Боюсь, эта книга о засилии разрушительности порадует ещё меньше. Но она нужна, чтобы мы возможность радоваться не утратили окончательно и бесповоротно.

Все науки, имеющие какое-то отношение к деятельности человека неизбежно сталкивались с разрушением, среди них история, социология, психология, психиатрия, судебная медицина и просто медицина и такие её специализации, как онкология, геронтология, гигиена, вирусология и т. д. Но каждая из них рассматривала отдельные и, казалось бы, не связанные друг с другом формы разрушения, такие, как войны, революции, преступления, психические заболевания, старение, размножение вирусов в организме, сбои в его работе на клеточном уровне, но не нашлось никого, кто бы увидел то, что объединяет все эти явления, столь отличающиеся и областью, и этиологией, и своими механизмами. Но общее в них есть. Несмотря на то, что их проявления столь различны, все они творят одно и то же – разрушают системы. А вот это нам совершенно ни к чему.

Поэтому нам надо разрушение увидеть, понять, каковы его причины, и научиться его побеждать. К сожалению мы настолько привыкли к нему, что перестали обращать внимание. Стали считать естественным то, что совершенно не естественно. Видят и осознают всю опасность разрушения только самые независимые и смелые представители человечества. Так Г. Лихтенберг хотел написать «Историю человеческой живодёрни», но не успел. Заполнить в какой-то степени этот пробел призвана эта книга.

Разрушение сегодня избыточно и встречается на каждом шагу от повседневности до геополитики. Исписанные стены, разбитые стекла, покореженные водосточные трубы, поломанные скамейки, разбитые статуи, разрушенные надгробные памятники, стихийные автостоянки на газонах, разбитые дороги, тротуары с ледяными надолбами – все это нам слишком хорошо знакомо. Вандализм стал привычным повседневным явлением нашей жизни. Но если бы только он. «Шоковые реформы», безответственные социальные эксперименты, неоправданные финансовые риски, двойные стандарты в политике, «контролируемые» катастрофы, уничтожение культурно-исторической среды ради прибылей строительных компаний – все это различные виды разрушения. И осуществляется это политиками и экономистами, имеющими достаточно высокий образовательный и социальный статус, но по существу своему являющимися разрушителями. Увы, те картины избыточного разрушения, которые очевидны для внимательного наблюдателя, убеждают в правоте П. Буаста, полагавшего, что наша «видимая цивилизация» есть не более, чем «покрывало из слов, под которым скрывается варварство».

Разрушение повсеместно, нет человека, которому хоть раз не навредил кто-то из тех, кому жизнь не мила, если он не напакостит. Кажется, полстраны занято мошенничеством, жалко обманутых, но ещё страшнее, что столько людей живёт обманом. Мы находимся в плотном окружении мошенников, кидал, шулеров, карманников, склочников, рейдеров, коллекторов, наезжающих, крышующих, педофилов, насильников, чёрных риэлтеров, угонщиков автомобилей, злостных нарушителей ПДД, торговцев наркотиками. Некто в отчаянии от всего этого решился на крайние меры и написал книгу «Как быть счастливым среди сволочей», надеясь этим хоть как то помочь людям в безвыходной ситуации.

Разрушение многолико, оно постоянно трансформируется, приобретает самые различные формы, искусно маскируется и стремится проникнуть повсюду, чтобы обеспечить разрушителям максимум власти, выгоды, просто выхода их дурной энергии, и при этом обеспечить им «алиби» перед остатками своей совести и всеми остальными. Но мы не замечаем, не обращаем внимания, не слышим, не признаём, хотя разрушаемое буквально вопиет: услышьте меня. Мы настолько приспособились и свыклись с этой ситуацией, что в нашем понимании разрушение утратило свой зловещий смысл и превратилось в заурядную рутину. Так Земля несётся в пространстве со скоростью 107 000 км/сек, а мы этого не замечаем.

Актриса в интервью рассказывает случай из своей жизни. Сломался унитаз, и она решила не вызывать сантехника из ЖЭКа, нашла предложение в интернете, получилось ненамного быстрее, но зато счёт был выставлен тридцать тысяч рублей, в десять раз (!) больше указанного в интернете. Пришлось вызывать полицию. «Вот такое сейчас время – все пытаются вас надуть». Вот так оценивает сложившуюся ситуацию не научный мир, а простой народ. Хотя, конечно, актрисы – народ не очень простой, а нередко и весьма бойкий. В данном случае «мастеру» не повезло с клиентом: не все в таких случаях вызывают полицию, кто то и платит. Но дело даже не в том, три тысячи или тридцать тысяч. Ведь это всё происходит в итоге многих столетий прогресса.

Показателен случай с М. Ефремовым, довольно известным актёром, который в 2020 году на Смоленской площади в Москве протаранил своим джипом автофургон, водитель которого погиб. Сам Ефремов был в состоянии алкогольного и наркотического опьянения. И тут поднялась буря разногласий в общественном мнении. Диапазон от «такому гениальному актёру всё дозволено» до «наказать по всей строгости закона». Кто то даже высказал мнение, что ещё строже, потому что известный актёр, как публичная фигура, должен быть особенно требовательным к себе. Но это уже совершенно фантазийный вариант.

Это случай, когда разрушение всплыло и стало уже вполне очевидным для всей страны. Но ведь оно для многих было очевидным давно. Этот человек был уже не одно десятилетие хроническим алкоголиком, наркоманом, устраивал пьяные дебоши. Всего у него двести штрафов, и только за последний год пятьдесят нарушений правил дорожного движения. Совершенно очевидно, что он является эпицентром разрушения, вокруг него роились собутыльники, продавцы наркоты, полицейские, которые должны были бы давно отобрать у него права. Не отобрали, но ведь мы знаем, как это делается. Он и сам говорит (существует видеозапись), что денег у него, как бы это поцензурнее перевести, много. Сейчас всех, принимавших участие в его бурной разрушительной деятельности, выявляют и возбуждают служебные расследования и уголовные дела. А куда смотрели раньше? Разве до этого случая не было ясно, какой это разрушитель?

Он был уверен в своей безнаказанности, как представитель московской богемы, да ещё сын популярного в определённых кругах актёра (тоже сильно пьющего). Это пример того, как закон, правоохранительные органы и общество в целом позволяют разрушать, потому что у одних благодушие, других можно купить, третьи ничегошеньки не понимают, четвёртые такие же, а пятым на всё наплевать. Но это же никакая система не выдержит, развалится. А когда развалится, остатки её будут сидеть на грудах развалин и недоумевать: почему? Ну так вы эту разрушительность прощали, поощряли, культивировали, чему же удивляться?

И ведь что интересно: литература и кино буквально переполнены разрушением. И в русской, и в мировой литературе отрицательных героев больше, и их образы написаны убедительнее. Это безусловное свидетельство разрушительности, присущей человеку, как виду. В разрушении для него заключено больше очарования, чем в созидании. Преступления интереснее, поэтому их так много в литературе и кино. И слов для описания разрушения больше, чем для описания созидания. Исключением является любовная лирика. Но и с любовью связано немало преступлений, сколько здесь униженных, обманутых, заколотых, застреленных – не сосчитать.

Из положительных русских героев можно вспомнить разве что пунктирного Болконского, может быть Рахметова, спавшего на гвоздях, но последний полностью лишён обаяния. О дяде Ване и Сатине вряд ли стоит упоминать, они ненамного лучше Обломова. Остаётся один гордо реющий над волнами буревестник, но это даже не человек. К тому же внутреннее чутьё подсказывает, что буревестник не так прост и зовёт к чему-то очень похожему на разрушение. В отличие от опороченных Горьким пингвинов, «прячущих тело жирное в утёсах». А по мне очень даже симпатичная птица. А что, лучше метаться над волнами и непрерывно кричать: «Пусть скорее грянет буря!». Ну вот она и грянула, пришлось уехать с Капри и превратиться в «пролетарского писателя» в золотой клетке со всеми вытекающими отсюда последствиями. И, если вдуматься, много ли положительного в этом реющем над волнами герое? Энергия, которую некуда деть, есть, это да! Но не находя созидательного применения, она становится разрушительной.

В чём дело, или людей выдающихся достоинств в принципе не было в России, или писатели были слепы и недогадливы: не смогли разбудить свою фантазию и их досочинить? У Тургенева есть запись о том, как одна дама ему сказала: «Ни отцы, ни дети» – вот правильное название вашего романа». Верно сказано! Но неизбежно возникает вопрос, на который хочется получить ответ: а сегодня на кого у нас надежда – на отцов? на детей?

Стоит задуматься о том, что показывают в новостных передачах, как с ужасом осознаёшь, что обществом землян руководят сумасшедшие люди, преследующие сумасшедшие цели. А чтобы не видеть и не задумываться очень кстати болезнь слепоты и глухоты. Тех, кто это замечал и переживал, как трагедию, ничтожно мало. Среди них Г. Уэллс, который перед смертью признался: «Зло и бессмысленность мира сломили мой дух».

Разрушительность в последнее столетие имеет явно выраженную тенденцию к росту. Естественный ограничитель – религия – всё более утрачивает авторитет. На смену зарубленной топором старухи-процентщицы, описанной в «Преступлении и наказании» Ф. Достоевским, пришёл реальный муж, отрубивший из ревности жене кисти рук, доцент, тоже якобы из ревности убивший свою аспирантку, расчленивший её, и затем пытавшийся утопить по частям в… Мойке, но сам при этом свалившийся в речку. Доцент награждён французским орденом «Почётного легиона». Самое буйное воображение романиста такое придумать не в состоянии. А каким-нибудь Цапкам, держащим в страхе целые станицы, ничего не стоит убить целиком всю, чем то не угодившую им семью. В Нижнем Новгороде объявляется глава семьи, убивший и расчленивший жену и шестерых детей. А в США ежегодно в какой-нибудь школе появляется некто с ружьём, и начинает расстреливать всех подряд, что уже вызвало подражания в других странах. Так и маленькая Норвегия со своим Брейвиком, расстрелявшим семьдесят человек, решила не отставать. Сегодня кажутся забавными обвинения Некрасова его современниками в «чернухе».

А дальше послушаем А. Солженицына: «Если бы чеховским интеллигентам, всё гадавшим, что будет через двадцать – тридцать – сорок лет, ответили бы, что через сорок лет на Руси будет пыточное следствие, будут сжимать череп железным кольцом, опускать человека в ванну с кислотами, голого и привязанного пытать муравьями, клопами, загонять раскалённый на примусе шомпол в анальное отверстие («секретное тавро»), медленно раздавливать сапогом половые части, а в виде самого лёгкого – пытать по неделе бессонницей, жаждой и избивать в кровавое мясо, – ни одна бы чеховская пьеса не дошла до конца, все герои попали бы в сумасшедший дом». И всё это, когда «уже летали самолёты, появилось радио и звуковое кино, – было совершено не одним злодеем, не в одном потаённом месте, но десятками тысяч специально обученных людей-зверей над беззащитными миллионами жертв». Да, плохо знали людей чеховские интеллигенты и, не побоюсь высказать крамольную мысль, сам А. П. Чехов.

Да только ли он? Достоевский, при всей его проницательности, писал что-то трогательное о слезинке ребёнка, не подозревая, что совсем скоро в России прольются реки детских слёз. Детки умирали от голода, потому что банды продотрядов выгребали всё, вместе с посевным материалом, а что не могли унести, зачастую уничтожали. А огромное количество беспризорных детей, родители которых погибли, умерли от голода, других «забрали», расстреляли!

И вот прошло больше ста лет после событий Первой мировой, Гражданской, большевистского террора, а мы до сих пор не понимаем человека. Серьёзная наука больше интересовалась элементарными частицами, полями, Галактиками, человека отдали на откуп писателям и поэтам, народу весьма безответственному, они всё больше пишут о своих переживаниях и мечтах, и от них правды не добьёшься. Как это ни поразительно, но, оказывается, ни философской категории, ни какого-то собирательного понятия, куда можно было бы отнести всё огромное разнообразие подлецов, пакостников и дураков – не существует!

Террорист С. Нечаев без обиняков заявлял: «Задача состоит в разрушении всего, в отрицательной деятельности». Интересно то, что какой-то убийца так верно понял нечто, относящееся к сути человеческого бытия, а именно, что есть отрицательная деятельность. И вот понадобилось ещё 150 лет, чтобы появилась модель, где в явном виде представлены отрицательная (разрушительная) и положительная (созидательная) области деятельности.

Причиной такого запоздания является то, что об отрицательном люди стремятся поменьше думать и говорить. Меньше будешь о нём вспоминать – спокойнее будет на душе. Бога там и тут поминают всуе, упоминаний Дьявола стараются избегать. Как и задумываться о экстраординарной разрушительности, которая по мнению некоторых – от Дьявола. А если что то упорно не замечать, то его как бы и нет. Говорят, что разрушение – это дело рук Дьявола. Так может это он убедил нас в отсутствии разрушения? Но объяснить эту странную особенность людей не видеть очевидного можно и не обращаясь к одиозной фигуре Дьявола. Причина в том, что люди – саморегулирующаяся система. Одной из целей самокоррекции является исключение беспокойства, достигается это, в частности, тем, что человек перестаёт видеть очевидное, отучается отличать Добро от Зла и давать правильные оценки всему, что его окружает. Такая защитная реакция.

Если вы не хотите видеть, принимать во внимание разрушителей, это не означает, что вы их исключили из игры! Совсем наоборот. Всё не идентифицированное, как разрушительность, получает большие шансы. Своевременно осознав творящееся разрушение, квалифицировав разрушительные процессы как разрушение, а их исполнителей как разрушителей, многого можно было бы избежать. У деятельности есть одна удивительная особенность: она не бывает нейтральной. Найти срединный, и поэтому невинный, путь, пусть не созидательный, но и не разрушительный, практически невозможно. Как говорил Светоний, «кто не порицает клеветников, тот поощряет их». Правильная, бескомпромиссная оценка разрушения и созидания – это первый шаг к решению большинства проблем, стоящих перед нами. Обойти этот этап в последовательности действий, приводящих к реальному позитивному результату – невозможно. Без этого звена всю цепь необходимых мер не связать. Именно это – отсутствие оценки разрушения и выявления его механизма в каждом конкретном случае – является одной из причин неудач в дурной бесконечности российских реформ. Ещё одно следствие безоценочности – термин «олигархи». Это такие богатые люди, которым всё можно. Но концентрацию огромных богатств в одних руках в считанные годы назвать созидательным трудом невозможно. Произошло это в результате невиданной по циничной откровенности и масштабам операции, которую в народе назвали прихватизацией. Гигантские заводы, на которых работало по 30–100 тысяч человек (например Челябинский тракторный, автомобильный завод им. Лихачёва) «продавались» по 2–4 млн долларов. Это стоимость нескольких элитных автомобилей. А далее большинство из них «эффективными собственниками» с хорошей наценкой были проданы иностранцам. Так из страны в чужие руки уплыли целые отрасли промышленности.

Вернувшись в капитализм мы превратились не просто в страну потребления, а в страну самого стремительного и самого преступного обогащения. Где тут созидание? Может быть, вывоз капитала за границу, доходящий порой до 200 млрд долларов в год – это созидание? Или те игрушки, в которые играют впавшие в детство взрослые, которые по своему уровню не знают, что делать с тем фантастическим богатством, которое оказалось (не заработанное, а, по существу, сворованное; не по заслугам, а просто так) у них в руках. Все эти яхты, одна другой длиннее, бесстыжая аляповатая роскошь, футбольные, баскетбольные клубы и пр. Где здесь созидание? Это в чистом виде разрушение. Об уроне, который нанесён образовавшимся олигархатом экономике страны, её имиджу за рубежом и, главное о разрухе, посеянной в умах и сердцах людей, не принято говорить. Но эта разруха никуда не делась, она осталась и, конечно, хорошо видна внимательному взгляду.

Множество фрагментов разрухи всплывает на поверхность и проявляется то здесь, то там, в самых неожиданных местах и обстоятельствах. Вот один из примеров этого. Всё лето 2015 г. горит тайга вокруг Байкала, пожары возобновляются каждую весну. Первое место по стране держат Забайкальский край и Иркутская область. Следственными органами установлено, что в 98 % случаев причиной является человеческий фактор. Но это не брошенные сигареты и разведённые туристами костры. Основная причина – поджоги: на тушении пожара и продаже обгоревшего леса в Китай можно хорошо заработать, пожары нужны, чтобы скрыть следы незаконных вырубок. За последние несколько лет площадь весенних пожаров выросла в три раза. А лесоохрана «Лесным кодексом» от 2006 года в стране практически уничтожена. От 7000 служащих авиалесоохраны осталось несколько сотен, от 70 000 лесников осталось 19 000. В маленькой Белоруссии теперь лесников больше, чем в России. У лесников практически нет никаких прав, позволяющих им регулировать так называемую хозяйственную деятельность арендаторов, которая сводится к хищнической вырубке «арендованного» леса. Введённой экономически нелепой и разрушительной «системой аренды» охрана жертв фактически возложена на хищников. Уничтожение леса идёт по всей стране: в Карелии, Архангельской, Ленинградской, Тверской, Костромской, Владимирской и т. д. областях. По мнению экспертов Россия через десять лет останется фактически без леса. А это ещё огромный экологический ущерб: обезвоживание рек, засухи, уничтожение птиц и зверья. Необходимо законодательство, эффективно препятствующее уничтожению леса и поощряющее переработку его в России. Но законодатели не спешат. Кто здесь больший разрушитель, те, кто непосредственно незаконно вырубает и поджигает, или власть, которая осуществила губительную реформу? Хорошая задачка для тех, кто, осознав фундаментальный смысл понятий «разрушение» и «созидание», начал их практическое использование. Но приступившего к этому деятеля ожидает нечто совершенно неожиданное и без преувеличения ужасное – понимание того, что разрушительным реформам за последние 30 лет несть числа. Это реформы среднего и высшего образования, ЖКХ, «оптимизация» здравоохранения, реформирование армии, проведенное Сердюковым, вступление в ВТО и т. д. Да кто же и с какой целью у нас всем этим занимается?

Для обывателя всё, что делается человеком, столь же естественно и неизбежно, как смена дня и ночи. Для обывателя от науки, видимо, тоже. А ведь разделение человеческой деятельности на разрушительную и созидательную носит фундаментальный характер. Всё, абсолютно всё, в жизни человека зависит от того, укрепляет и развивает он, или разрушает. Но при этом разрушительность и разрушители в реальной жизни есть, в мире науки их как бы нет. Да, есть убийцы, бандиты, воры, грабители, коррупционеры, взяточники, мошенники, шулера, лжецы, продажные писаки, клеветники, мерзавцы, оборотни, подлецы, предатели. Все они делают что? – разрушают, но как разрушители не категорируются. Формально термин такой существует, но для обозначения сути человеческой деятельности не применяется. Что этому является причиной, наша стыдливость, излишняя щепетильность, не позволяющая называть чёрное чёрным? Более того, какое-то количество несчастий и катастроф, но чтобы тебя они непосредственно не касались, просто необходимо для нормального существования обывателя. «Когда горит, – объясняет русский писатель-эмигрант Б. Зайцев, – хочется, чтобы горело сильнее».

Но если у тебя это так, то велика вероятность, что ты принадлежишь к категории разрушителей. Есть немало людей, которым стоило бы разобраться в себе. Будьте внимательны: возможно то, что вы делаете – разрушение. Признание собственной разрушительности представляет почти непреодолимую проблему. Заглянуть в себя совсем непросто, а порой и страшно. Имейте мужество взглянуть правде в глаза, найти в себе силы остановить разрушение или, если вы этого сделать не в состоянии, отказаться от участия в плохой игре. Известны случаи, когда это кому-то удавалось.

Когда мы хотим дать крайне негативную оценку человеку, мы говорим, что это «не человек». А что там, за границей человеческого – животное? Но звери не поступают так, как нередко поступают люди. «Зверским мучениям» подвергают других не звери, а именно люди. Звери не способны на пытки и массовые убийства, которые творит человек. Всё это сугубо человеческое, которое, не найдя ничего лучшего, мы приписываем зверям. Отсутствие логики нас при этом не смущает. Самая крайняя негативная оценка, на которую мы способны, это – «нелюди». То есть «не люди». А тогда кто? Увы! Всё это люди, но относящиеся к ранее как бы не существовавшей категории разрушителей. Нелюди – это сильные разрушители. Дихотомию «человек – не человек», следуя логике изложенного выше, следует заменить на дихотомию «созидатель – разрушитель».

Без признания факта наличия разрушения и его абсолютно отрицательной роли, нам не продвинуться в постижении самых принципиальных моментов нашей деятельности. Блокирование деятельности разрушителей и приостановка их «производства» невозможны, пока не введена в научный оборот область деятельности с отрицательным знаком, а далее представления о разновысотности деятельности людей, которые отражены в уровневой модели, изложенной в следующих главах. Кроме того введение в научный оборот категории разрушение позволяет навести порядок во многих других наших представлениях и упорядочить терминологию.

Наша судьба и судьба системы, в которой мы находимся во многом зависит от того, какую оценку мы даём разрушению и разрушителям. Русские «революции» рассматриваются зачастую безоценочно, порой даже в позитивном ключе. Поэтому Россия до сих пор не ужаснулась тому, что сотворили с ней в 1917 году. А вот И. Бунин по случаю смерти Джугашвили записывает в своём дневнике: «Сдох скот и зверь, обожравшийся кровью человеческой». Совершенно определённо и точно.

Сложившаяся система побуждает граждан воровать, а не созидать. Власть, плывущая по течению, решила для себя: «Да, энтузиазма маловато, но мы это как то компенсируем рыночными отношениями, а там, глядишь, всё само собой рассосётся». Не рассосётся. Мина замедленного действия сработает, это совершенно неизбежно. Неизбежно потому, что она в головах людей. И уже спустя много времени историки, анализируя причины произошедшего, придут к выводу: причина в непонимании глубины и масштабов разрушений и недооценке ущерба, который разрушение наносит жизнеспособности системы.

Признание разрушения позволяет многое понять. Например, внести ясность в оценку интеллигенции и её роли в бурной истории ХХ в. Интеллигенция – термин, введённый в оборот Боборыкиным, явление чисто русское, поэтому, когда говорят об интеллигенции, как правило подразумевается русская интеллигенция. У кого-то отношение к интеллигенции, как более образованной части общества, уважительное. Но существуют и поляризованные оценки. Так, Ульянов говорил, что «интеллигенция – это говно», но он был вождём пролетариата (то есть – не интеллигенции), и в оценке конкурента на роль вершителя судеб мира не мог быть объективным. Но весьма скептически (хотя не в таких крайних выражениях) об интеллигенции отзывался и Солженицын, который сам, безусловно, к ней относился. Его мнение определялось негативной ролью, которую интеллигенция сыграла в подготовке революции. Она, не задумываясь о последствиях, всячески раздувала её огонь, в котором потом и сгорела, оказавшись не в состоянии защитить ни свою страну, ни себя. Из этой оценки родился уничижительный термин Солженицына «интеллигентщина».

Такое отношение к интеллигенции возмущало Д. Лихачёва, которому довелось в лагерях наблюдать, какую стойкость и мужество порой проявляли представители интеллигенции. Так кто же прав? В определённой мере правы оба. Деление на социальные слои, как это принято в социологии, имеет мало отношения к существу происходящего. Делить надо на разрушителей и созидателей. Среди интеллигенции были как террористы и радикальные революционеры и те, кто их защищал и им помогал, так и те, кто просвещал народ, работая земскими учителями и врачами, кто предвидел все ужасы революции и предупреждал о них. Были Нечаев, Лавров, Засулич, Кони, но были и Столыпин, Коковцев. Или, воспользовавшись введёнными понятиями, скажем короче: были разрушители, были и созидатели.

Лихачёв говорил, что интеллигентом является тот, кто окончил университет, и чьи отец и дед тоже окончили университет. Три университета в трёх поколениях он считал надёжной гарантией. Увы, это не так. Важнее то, кто в них учился, Рерих или Милюков с Ульяновым. Отец Марины Цветаевой из семьи бедного сельского священника села Талицы, Шуйского уезда. У дочери вообще нет высшего образования. И. Цветаев – основатель музея изящных искусств, его дочь – выдающийся поэт, гений. Отец М. Булгакова из семьи бедного кладбищенского священника в Орле окончил семинарию и Киевскую духовную Академию, где со временем стал преподавать богословие и историю. Его сын стал первым в роду, кто получил хорошее светское образование: окончил первую киевскую гимназию и университет. Но написанное им тянет на дюжину предков с университетскими дипломами. А М. Горбачёва в Московском университете даже не научили толком говорить по-русски.

К сожалению, плодом образования зачастую является полуобразованщина. Как верно подмечено Т. Фуллером: «Образование делает хорошего человека лучше, а плохого хуже». Но здесь речь идёт о хорошем образовании, а оно большей частью плохое. Автор с ужасом вспоминает скукотищу, царившую в школе шесть уроков подряд шесть дней в неделю. То новое, что он там узнавал за день, с лёгкостью уместилось бы в один урок. Такая школа убивает творческие способности. То есть хороших она делает хуже.

Высшее образование, тем более диплом престижного университета – неплохие козыри. Но на самом деле оно наносит лишь окончательные штрихи на уже готовый портрет, и не в состоянии превратить разрушителя в созидателя. В людях есть такие психические глубины с запрятанными в них разрушительными программами, куда высшее образование не в состоянии проникнуть. Как заметил Б. Шоу, «великие общества в истории были созданы людьми, ставившими крестик вместо подписи, и разрушены людьми, сочинявшими латинские стихи».

В СССР периода распада и России периода «демократических реформ» был, по видимому, самый высокий в мире процент образованных людей. Результаты нам хорошо известны. В Китае он был намного ниже, а результат несравненно лучше. Сегодня в России 53 % населения в возрасте от 23 до 60 лет имеет высшее образование. Видимо, и это является самым высоким показателем в мире. В Китае он, очевидно, гораздо ниже. Казалось бы, это должно отразиться на успехах в экономике. Отражается, но с противоположным знаком. Это приводит к следующему выводу: образование, которое мы получаем, превращает нас скорее в разрушителей, чем в созидателей. Пора бы об этом уже задуматься.

Автору хотелось бы, чтобы у дочитавшего до этого места наступил момент истины: понимание того, что разрушение есть, и масштабы его огромны. Отсюда и наши проблемы. А задача в том, чтобы сделать вектор нашей деятельности максимально созидательным.