53. В гостях у Лучника
Глаза постепенно привыкали к свету после того, как с головы сняли мешок.
Его усадили на ящик, руки оставили связанными за спиной. Обстановка вокруг напоминала док или склад. Со всех сторон на него смотрели незнакомые люди. Бросалось в глаза отсутствие у них на груди жетонов – похоже, эта публика не особо следила за модой. Все здесь были одеты, как портовые рабочие.
Собрание возглавлял человек атлетичного сложения. На его молодом лице выделялись глаза с морщинами в уголках – он слишком часто щурился. Хат уже догадался, что перед ним тот, кого он искал. Легендарный капитан Филиппо – один из ближайших соратников ныне покойного Пикемаля.
– Какая красивая, блестящая вещь, – с деланым восхищением произнес Лучник, глядя на жетон парня, – на нас таких не хватило. Так что ты хотел нам рассказать? Или тебе реально нужны уроки стрельбы?
Все присутствующие дружно засмеялись.
– Да, ребята, неплохо бы освободить ему рот. А то разговор не клеится.
Снова раздался смех. Кто-то подошел сзади и развязал узел на затылке. Хат выплюнул кляп и закашлялся. Лучник ждал, пока он отдышится.
– Так немного легче? Давай уже, не томи нас. Можно начать с того, откуда тебе известно про «Три топора».
– Соммерс рассказал.
– Допустим, знаю такого. Зачем рассказал, при каких обстоятельствах?
– Да потому что он и Хигс – это все, кто выжил из отряда Бернадака.
Бывшие солдаты возмущенно загудели. Филиппо подался вперед, его голос дрожал от ярости.
– Подумай хорошо. Ты уверен в этом?
– Да, конечно. Меня отправили с плохими новостями. Я расскажу. Может, развяжете уже? Я-то один что смогу?
– Начинай говорить.
У Хата возникло ощущение, что все это с ним уже происходило: помнится, похожий допрос устроил ему безносый Бернадак в охотничьем домике. А потом черный рыцарь у ворот города, потом Шляпа Форж в здании Комиссии. Парень словно попал в замкнутый круг, постоянно отвечая на чьи-то вопросы. Но ведь он сам искал встречи с повстанцами. Бесспорно, это лучше, чем попасть в лапы Советника-судьи.
– Я был с ними, когда открылась червоточина. В том бою ваши уничтожили десятки черных, но они все перли. А когда мы уже отступали, один из своих же, Дуд, убил капитана.
– Как ты говоришь? Еще раз имя.
– Дуд.
Филиппо вопросительно приподнял бровь и оглянулся на своих людей. Некоторые закивали.
– Не помню такого, но мои люди его знают. Так что между ними произошло?
– Вообще ничего. Это очень странно: он вдруг повернулся и выстрелил Бернадаку в грудь.
Лучник удрученно опустил глаза.
– Дальше что было?
– Потом в старом карьере Лойд принял нас за чужаков – тоже убил своего, но и сам поймал «гром» от Соммерса. Долго объяснять, – устало вздохнул Хат, – короче, нас осталось трое.
– Развяжите его, – скомандовал Филиппо.
Веревку срезали. Парень растирал затекшие запястья, когда Лучник встал и позвал его с собой.
– Пойдем, поговорим наедине.
Среди штабелей ящиков у него была оборудована жилая зона: мягкая подстилка, кое-какие вещи. В углу импровизированного спального места был прислонен лук, очень красивый, со вставками из кости. На бочке, заменявшей письменный столик, стояла оплавленная свеча, лежали бумаги, придавленные яблоком. Вояка умеет читать? – удивился Хат.
Филиппо предложил гостю присесть. Хатгар устроился на одном из ящиков, представился и вкратце пересказал свои приключения, начиная с убийства черного патрульного. Поведал о своем дяде Викторе и ситуации в его доме. Лучник все время внимательно слушал, но, когда речь зашла о гибели Бернадака, стал активно расспрашивать, уточнять детали.
– Этот Дуд, – задумчиво сказал он, – скорее всего он попал под влияние. Ты знаешь, что у черных есть колдуны, которые могут залезть в голову? Соммерс не говорил? Он, наверное, и сам не знает. Думаю, разум бойца просто захватили.
Лучник старался не показывать эмоций, но известие о смерти друга перенес тяжело. Он сидел с потухшим взглядом, широкие плечи поникли.
Хат продолжил свою историю. Особый интерес Филиппо вызвало описание таинственной гудящей комнаты в штольнях, хотя при упоминании инструкторов он не выказал ни малейшего удивления. Завершили рассказ задержание у ворот и допрос в Комиссии. Парень объяснил собеседнику и причину, по которой отец приставил к нему охрану.
– У тебя неплохой послужной список, друг, почти догнал меня, – улыбнулся главарь повстанцев. – Теперь понятно, почему ты ходишь с нянькой. Нормальный такой боец, кстати.
– Он жив? – спросил Хат.
– Конечно. Он так размотал моих! – Лучник покачал головой, – ему потом наваляли за это, но не убили. Будет выглядеть, как покушение на тебя. Так что, когда появишься дома, запросто можешь грешить на Советника-судью. Скажешь, повезли к нему, но ты сбежал.
Хатгар согласно кивнул.
– Кстати, ты сегодня завербовал полезного человека. Он работает в канцелярии при Совете города. Хорошо иметь там уши.
– Откуда вы знаете? – удивился парень. Они только час назад расстались с Роммелем, а повстанцы, похитив его самого, уже выяснили должность клерка.
– Уже знаем, – отрезал Лучник, – теперь ты с нами, малой. Будешь делать то, что мы не можем.
В ответ Хат усмехнулся.
– Что такое? – спросил Филиппо.
– Соммерс тоже меня постоянно малым называл.
Никто из них не знал, что того уже нет в живых.
54. Повстанцы
О, партизаны, меня возьмите.
О, белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао!
О, партизаны, меня возьмите,
Я чую, смерть моя близка!
Песня итальянских партизан
Они были солдатами, лучшими из лучших. А теперь защитники Ракуна жили на тех же правах, что и портовые крысы. Справедливая награда для тех, кто не предал свой город. Лучник описывал Хату всю горечь ситуации.
– После гребаной регистрации у нас начались серьезные проблемы: не так много верных нам людей могут пройти ее и получить жетон. Здесь большинство с татуировками, наши рожи знает полгорода, так что, мы заперты в этой дыре.
Филиппо говорил резко, на эмоциях, в его словах была жестокая правда.
– Наши бывшие товарищи продались и теперь живут без бед, сдают нас. У многих моих уже арестовали семьи – те, кого мы не успели спрятать или вывезти. Нам пришлось даже упокоить кое-кого из наших. Они хотели идти сдаваться, обменять себя на близких. Но, ты же понимаешь, так не бывает. Никого бы рогатые не пощадили, а через них нашли бы остальных.
Лучник тяжело посмотрел на парня.
– Я это к тому, малой, что, если тебя прижмут, и ты попытаешься перекраситься, – он выразительно провел ребром ладони по горлу, – то у меня рука не дрогнет. Наше дело выше наших жизней. За это уже отдали свои и Пикемаль, и Бернадак… и много других хороших людей.
Хат понимал, что такие радикальные взгляды обеспечивали подполью выживание, и разделял их ненависть к захватчикам. Сложно было представить всю тяжесть решения убивать одних своих людей, чтобы сберечь других. Так что, он невольно восхищался Лучником – настоящий лидер, сильный и бескомпромиссный. Но, кажется, только сейчас парень отчетливо осознал: никто не защитит его, если что-то пойдет не так. Он был на переднем краю, и сам в любой момент мог стать ненужным. Не будет добрых повстанцев, которые его спасут – их нужно опасаться не меньше врага.
– Каждый должен делать свое дело. И тогда мы победим. Я, например, неплохо стреляю. Так говорят. Ты образован и богат, свободно передвигаешься по городу. Что скажешь? Поможешь нам?
Как будто у него был выбор. Филиппо же сам только что объяснил: выйти из игры нельзя.
– Что приуныл, малой? Все будет нормально. Не кисни. Армия уже собирается.
Хатгар оглянулся по сторонам. Бывших лучников гарнизона здесь было от силы человек тридцать. Естественно, это не все, но всё равно. Как можно противопоставить эти несколько десятков тем несметным полчищам оккупантов, которые всё лезут из-под земли. Черные солдаты уже заняли здания городских служб и дома, оставленные хозяевами. Целые кварталы переселяют и отдают им. Сложно даже представить, сколько их уже в городе.
– Что ты смотришь на нас? – усмехнулся Филиппо. – Конечно, не эта жалкая шайка. Мы только шпионы, диверсанты. Пока мы мешаем Орде накапливать силы, настоящая армия растет на востоке. Сейчас все недовольные бегут в Моравию. Мятежные лорды жгут свои владения, вытаптывают поля и уводят своих людей туда. Военные понемногу переходят на нашу сторону. Некоторые генералы уже присягнули Альянсу.
Это известие как будто вдохнуло в Хата новую жизнь. Сердце его забилось чаще. Услышанное вселяло надежду. Оказывается, уже существует некий Альянс, который впитывает в себя тех, кто не согласен мириться с нашествием черных.
– И с вами инструкторы?
– Конечно. Их помощь бесценна. Вижу, Соммерс немного посвятил тебя в эту тему. С их знаниями мы сможем переломить ход войны и остановим вторжение.
Глаза Филиппо горели от возбуждения. Его восторг передавался и собеседнику. Парень подумал, что, с таким даром убеждения и верой в свое дело, он мог бы агитировать на площади. Весь город поднялся бы на уши.
– Каждый день новые сторонники присоединяются к борьбе. Это будет восстание, которое изменит все королевство. Твой дядя и другие порядочные люди собираются очистить нашу землю от этой мерзости. Хорошо бы еще извращенца Сороса снесли одним махом!
Хат был потрясен. Все это время он считал, что интервентам противостоят отдельные отряды бывших солдат Ракуна, деморализованные и почти разбитые. А оказалось, есть мощное, организованное движение по всей стране. Но не эта новость ошеломила его больше всего, а участие дяди Виктора.
Не могло ли это и быть причиной его преследований? Его ведь собирались судить, лишить всех титулов и земли в Моравии – Хат лично слышал об этом из уст Форжа той ночью в особняке.
– Мой дядя? – очумело переспросил он.
– Да, малой. Лорд Орбан один из первых, кто все это начал. Ты же ничего не знал, правда? Он не мог тебя предупредить, – Филиппо понял по лицу парня, насколько тот шокирован, и дружески похлопал его по плечу.
– Но почему?
– Большинство из тех, кто был в курсе, сейчас мертвы. Ему пришлось молчать, чтобы не подставить тебя. Я общался с ним перед самым его отъездом. Они тогда сильно поссорились с Пикемалем. Твой дядя не нашел его поддержки. К тому моменту он уже понял, какие люди здесь замешаны, и вынужден был бежать из Ракуна. Никому нельзя было сообщать. Счет шел на минуты.
– Я не понимаю. Это какое-то безумие. Если об этом было давно известно, почему никто не готовился? Почему не объявили мобилизацию, не послали за помощью?
– За помощью? – недобро прищурился Лучник. – К кому? К его величеству? Ты что, так ничего и не понял? Это не случайный налет – их впустили специально. Нас предали на самом верху!
Хат вспомнил слова Роммеля о письме короля, которое зачитывали в совете. Неужели Сорос и правда сам пригласил Орду?
– Пикемаль тоже сначала не поверил, когда ему рассказали, что готовится вторжение, – продолжал Филиппо с досадой в голосе, – почти день в день дату назвали.
– Кто рассказал?
– Да пришли как-то двое. Тогда мы их еще не знали. Как ты понимаешь, лично попасть на прием к коменданту было не так-то просто. Но за них просили уважаемые люди, и он принял, – Филиппо опередил догадку Хата, – да, твой дядя просил об этом.
– Это же были инструкторы?
Лучник посмотрел на парня с уважением:
– Молодец. Хорошо соображаешь. С их помощью лорд Орбан и сумел ускользнуть из города. Позже мы узнали, что он затевает бунт в Моравии. Ты должен гордится дядей. Он надежда и пример для всех нас.
– Я горжусь, – голос Хата дрожал от обиды. Дядя не взял его с собой, не предупредил ни о чем.
– Перестань, малой. Я же вижу, о чем ты думаешь. Он не бросил тебя – оставил в надежных руках. Кто, как ты думаешь, зарезал того черного патрульного?
Хат округлил глаза.
– Ты?
– Нет. Это инструктор. Они присматривали за тобой, когда это было возможно, Хат. Но у них есть и другие дела, как ты понимаешь.
И вот только теперь происходящее вокруг наконец начало обретать какую-то логику. Многие события нашли объяснение: и инцидент с патрулем, и ночной рейд Комиссии в дом Орбана, и прямой доступ к главарям подполья при одном упоминании, чей он племянник. Дядя, как смог, попытался поддержать его и защитить в оккупированном городе.
– Он великий человек, Хат. Скоро все королевство услышит о нем.
55. Вершители судеб
Полтергейст стоял на балконе своей башни. Одежда его была мокрой, а на перчатках подсыхали следы крови. Очевидно, он только что вернулся. Периодически вождь отлучался куда-то, но даже его ближайший соратник Тру не знал куда. Прибыв к нему с докладом, он как всегда не выказал ни малейшего удивления или любопытства по этому поводу, почтительно ожидал в комнате. Полтергейст обернулся к гостю и пригласил его к себе.
– Привет, Тру. Иди сюда, посмотри.
Хранитель вышел на залитую солнцем площадку и прищурился от слепящего света. Перед ними открывался впечатляющий вид. Лежащий внизу Ракун был как на ладони во всем своем многообразии. Узкие, грязные улицы, похожие с такой высоты на траншеи. Аккуратные парки и широкие проспекты, обрамленные зеленью. Местами величественный, местами деревянный – у него было множество лиц. И каким он повернется к наблюдателю, зависело во многом от удачи и размера кошелька.
Гигантская тень от висящего над городом Куба лежала в это время суток на южных кварталах.
Завоеватели с удовлетворением осматривали новые владения. А дальше за зубчатой стеной начинались территории, которые еще предстояло освоить: идущим между мирами скоро станет тесно на этом застроенном квадрате.
– Рассказывай, Тру. Я получил послание, а теперь хочу подробности, – Полтергейст постучал пальцем по виску, намекая на мысленную связь со своим помощником.
– Повелитель, – поклонился Тру, – мы нашли то, что блокирует наши червоточины. Вычисления Клауса помогли нам. Как он и предполагал, на самом деле устройств несколько. Теперь у нас есть карта, которая это подтверждает. Там отмечены еще два. Одно где-то на другом берегу, совсем далеко. Второе в заброшенных штольнях. Это к северу от города. Но там настоящий подземный лабиринт, как говорят местные. Мы готовим экспедиции к обоим точкам.
Вождь заинтересованно смотрел на своего помощника.
– Хозяева этой техники нашлись?
– Нет, Великий. Рядом с тем местом мы задержали мятежника, но у него был сообщник, который убил его, – Тру сделал акцент на следующих словах, – с помощью того же оружия, которым встретили червоточину Скорпиона.
– Он тоже мертв, – скорее констатировал, чем спросил Полтергейст.
– Да, его сразу взяли, но через минуту и он умер – судороги и пена изо рта. Оружие оказалось испорчено, оно больше не мечет громы.
– Это простые исполнители. Кто-то другой стоит у нас на пути.
Хранитель был полностью согласен с выводами вождя.
– Конечно, Повелитель. Уровень технологий врага не уступает нашему, мы даже не знаем всех его возможностей. А это были простые местные, которых завербовали наши неизвестные оппоненты. Расходный материал.
– Это не та война, к которой мы готовились, Тру. Прямых столкновений нет, противника мы не знаем. Нам просто мешают наращивать группировку: блокируют каналы, засады, саботаж.
– Мне кажется, они пытаются выиграть время.
– Зачем?
– Возможно, где-то уже собирают кулак против нас, хозяин.
– А может, прямо у нас под носом – в самом городе?
– Скоро я дам тебе ответ, хозяин, – Тру указал на висящую в небе черную громаду, – Клаус завершил настройку. Теперь, когда Куб заработал, мы можем следить за каждым жетоном.
– Наш ученый – гений. Ты с ним, как два щупальца, которые задушат этот город.
– Хозяин, – благодарно поклонился Тру.
– Ты уже запустил крысу в лабиринт? Пацан получил свою метку?
– Да, Великий. Он ищет способ связаться с подпольем. Скоро он сам приведет нас в их логово. Его жетон у нас на контроле: докладывают патрули, невидимые твари идут по следу, Куб в любой момент указывает точное место. Слежка очень тонкая: у него полная свобода действий и передвижения – конечно, в рамках, установленных для всех остальных, чтобы не возникло подозрений.
– Отлично. Мы умеем ждать, – Полтергейст многозначительно посмотрел на своего помощника, – но я уже хочу накормить своих внутренних зверей.
– Кольцо сжимается, хозяин. Мы у цели.
56. Искусство лжи
– Кто они такие? Откуда взялись? – Хат задал наконец терзавшие его вопросы, ведь его собеседник был одним из немногих, кто мог знать хоть что-то ценное о враге.
– Мне мало что известно, парень, – пожал плечами Филиппо, – инструкторы нам всего не рассказывают. Но у меня впечатление, что черные здесь уже давно, по крайней мере некоторые из них.
– Как это возможно?
– Понятия не имею, но как еще объяснить, что они владеют нашим языком? Еще интересно, что вторжение началось после появления в небе знамения. Все как в пророчествах.
– Ты тоже слышал о таком? – обрадовался Хат, – расскажи, что в них?
– Там что-то типа: забытые выйдут из земли, когда в небе будет два солнца. Очень похоже на правду: червоточины и комета – все так и происходит.
– Жуть какая-то, – парня передернуло.
Он подумал о Тае – она первой поведала ему о древних предсказаниях. Вспомнилась и другая история, услышанная от девушки. Хатгар рассказал Лучнику о вырезанном сердце, после чего тот заметно помрачнел.
– Да. Есть такое. Они получают что-то из крови и сердец людей. Я уж не знаю, что именно. Но чем больше страдания и ужас жертвы, тем больше из нее извлекают.
Некоторое время они сидели молча, погрузившись каждый в свое.
– Ладно. Нам пора прощаться, Хат. Между твоим похищением и мнимым побегом не должно пройти слишком много времени. Даже для твоей семьи выглядеть всё должно так, словно тебя схватили люди Судьи, но не успели доставить к хозяину. От него ты бы уже не выбрался, а история должна быть правдоподобной, – пояснил Филиппо.
– Я понял, но как привязать Советника-судью к этому?
– Доказательства его участия придумай сам, только тонко – ты же умный парень. Не надо говорить, что узнал его слуг или что-то в этом роде.
Хатгар на мгновение задумался.
– А если, вообще, без доказательств? Не думаю, что есть еще кто-то, заинтересованный в моем похищении. Больше, вроде как, и не кому.
– Я же говорю – умный. Молодец, пусть так – никаких намеков на Советника. А убежал тогда как?
– Так наемников же спугнули черные – целый отряд шел по улице. Похитители остановили телегу в подворотне, чтобы переждать, пока он пройдет. А я выпрыгнул из нее и побежал прямо к солдатам. Те даже вникать не стали, почему у меня руки связаны и кляп во рту, только посмеялись. Но похитители этого уже не видели – скрылись, как только упустили меня.
Лучник выслушал Хата, нахмурив брови, потом кивнул.
– Нормально. Я бы поверил. Оставляем эту версию. Значит, в таком виде ты нас и покинешь. Эй, ребята! Несите веревки для гостя, – позвал своих помощников Филиппо.
– Только кляп, если можно, другой. Тот был просто отвратительный! – искренне возмутился Хат.
– Конечно-конечно. Поищем что-нибудь почище. Накинь пока это, пожалуйста, – Лучник предложил парню мешок, – без обид, дружище. Это не значит, что мы тебе не доверяем. Просто лучше не знать, где находится это место. Понимаешь, могут пытать. А может, они, вообще, мысли читают. Я не удивлюсь, если так.
Один из мятежников, прибывший на зов своего командира, соорудил кляп из чистой ткани – действительно, не такой противной, как в прошлый раз. Хатгар послушно надел мешок на голову и сразу же ощутил, как стягивают его запястья за спиной.
– В «Три топора» не ходи часто, а лучше совсем не ходи. Могут вычислить. Мы тебя сами найдем, если что, – сказал Лучник, – давай, удачи тебе, Хат. Рад нашему знакомству.
57. Здравствуй, отец
Повозка долго громыхала, подбрасывая лежащего на дне Хата, и спустя какое-то время остановилась. Ему никто ничего не сказал. Так он и лежал долго, засыпанный соломой, ожидая, что будет дальше. Минуты тянулись, и наконец парень понял, что давно остался один. Ноги не были связаны, поэтому он без проблем выбрался. Тряхнув головой, освободился от мешка и осмотрелся.
Был поздний вечер. Грязный переулок, похожий на сотни других таких же по всему городу, не дал никаких подсказок о его местонахождении. Глядя под ноги, чтобы не споткнуться в темноте, Хат побрел между домами в сторону освещенной улицы.
Это оказался центральный район Ракуна. Логично, ведь особняк Советника-судьи располагался где-то здесь. Люди Лучника обставили всё очень натурально.
Очутившись среди людей, Хатгар не получил помощи. Испуганные прохожие шарахались от странного связанного человека, не желая брать на себя чужие неприятности. Поэтому в таком состоянии он миновал несколько кварталов, пока не столкнулся со стражей. Патруль полностью состоял из местных, черных среди них не было.
– Ты! Иди сюда, – воинственно позвал его один, видимо, старший в группе.
Изо рта Хата извлекли кляп, но не спешили освобождать его руки.
– Кто ты, мать твою, такой? Почему связан?
– Я – сын Ториена Дэлла, – парень выпятил грудь.
В разговоре с мятежниками козырем был уважаемый ими, опальный лорд Орбан – его дядя. А для этих проходимцев, служащих захватчикам, аргументом мог стать только его отец, авторитетный при нынешней власти богач.
– Ты неплохо одет. Может, это и так. Чем докажешь?
– Отведите меня домой и получите награду, – Хат применил аристократическое высокомерие, ведь с людьми нужно говорить на том языке, который они воспринимают, – и быстрее. Меня уже ищут.
Солдаты немного оторопели от такой наглости. Но на горизонте маячила возможность заработать, и очень не хотелось сдавать находку в Комиссию, где им придется провести целую ночь с задержанным, давая объяснения. Главный подал знак и с него срезали путы.
– Веди, а мы тебя поохраняем, чтобы больше никто не обидел, – слегка насмешливо бросил он.
Хатгара доставили к фамильному особняку. Бледный отец в сопровождении целой армии слуг выскочил его встречать. От волнения он не способен был трезво рассуждать, так что стражникам серьезно досталось прежде, чем сын смог донести до него свою версию событий. После объяснений вояки все же получили обещанное и рады были поскорее убраться. А история, придуманная Хатом совместно с Лучником, получила полное подтверждение – только место черного патруля в ней заняла обычная местная стража.
Немного остывший Ториен попросил наследника подняться к нему в кабинет и, как только дверь за ними закрылась, крепко обнял сына, чего он никогда прежде не делал.
– Я думал, уже всё, – услышал Хат дрожащий голос лорда.
– Не волнуйся, папа. Я дома. После такого провала они больше не посмеют, – продолжал играть парень, невольно испытывая стыд перед человеком, которого до этого полжизни сторонился и винил в смерти матери.
Сегодняшняя ситуация показала Хату истинное отношение Ториена к нему и многое перевернула в сознании. Сейчас, глядя на отца, он старался не думать о другой стороне его жизни, о тех темных делах, за которые лорд получил прозвище Ночной Меняла. Боязнь потерять друг друга наконец сломала какую-то невидимую преграду между ними и сблизила их, несмотря ни на что.
– Ты же видишь, что происходит. Этого я и опасался, сынок.
Оказалось, что Пак и помятый людьми Филиппо Лит ищут его по всему городу. В отчаянии старший Дэлл даже подумывал обратиться к Форжу. Но, хвала Солнцу, сын вернулся, и не пришлось привлекать к поискам Комиссию. Неизвестно еще, чем бы это могло закончиться, учитывая, кто был их оппонентом в этом деле.
– Папа, я не буду сидеть взаперти из-за этих уродов. Этого они и добиваются – хотят отравить мою жизнь. И твою, конечно, тоже.
– Как скажешь, сын, – видно было, как тяжело отцу согласиться с этим, – я верю в тебя. Мы все решим, теперь я не оставлю это так. Я найду способ вышвырнуть его из Совета и сотру эту тварь в порошок!
Хат ужаснулся словам разгневанного родителя. Как сильно он подставляет его сейчас! Не зная истинной картины, тот собирается развязать войну с одним из самых влиятельных людей Ракуна – Советником по судебным вопросам. Такое решение может уничтожить Ториена!
Но парень просто не имеет права рассказать, где и почему он побывал на самом деле. Цена такой правды может оказаться еще выше – и для их семьи, и для людей, борющихся с захватчиками.
– Отец, прошу тебя, давай будем действовать только на холодную голову.
– Конечно, Хат, конечно, – Ториен тяжело опустился в кресло, – ты посидишь еще со мной? Или уже будешь отдыхать?
– Я бы посидел, если ты не против, – улыбнулся Хатгар.
– Отлично! Есть хочешь? Давай со мной. Я тоже не ужинал.
– Давай, папа. А можно спросить у тебя?
– Конечно, о чем речь?
– Ты мог представить себе, что такое, – он сделал неопределенный жест в воздухе, – может случиться в нашем городе?
– Нет.
– И ты не знал заранее, что будет вторжение? – в лоб спросил парень.
– Ну, прямо накануне этого друзья посоветовали мне не высовываться денек-другой на улицу. Когда я просил тебя побыть дома, помнишь?
Естественно, Хат помнил об этом. Как раз на следующее утро после того разговора, на рассвете, он покинул особняк, несмотря на просьбу отца. Они встречались с Исой и гуляли за стенами, когда начался весь этот кошмар.
– Какие, друзья, папа?
– Из Ордена, – нехотя ответил Ториен, – почему ты спрашиваешь, Хат? Откуда у тебя такие мысли?
– Да, слышал, в кабаке обсуждали, что это давно предсказывали. Вон и дурное знамение в небе.
Лорд с сомнением посмотрел на сына.
– Лучше не будем об этом. А давай напьемся сегодня, папа.
Ториен позвонил в колокольчик, вызывая слуг. На его лице играла счастливая улыбка.