– А когда меня посмотрит доктор? – спросил Стас. Сестра ответила, что доктора уже нет и он будет только завтра.
«Нет уж…целую ночь с этим придурком я не выдержу!» – подумал Стас.
На вопрос, есть ли здесь одиночная палата, сестра ответила, что Стасу повезло, что он в двухместной, а не в пятиместной как остальные.
«Ну что же придётся потерпеть!» – подумал Стас и зло мыча ощерился, глядя на молчаливого визави. Тот продолжал своё занятие, без малейшей реакции.
Ни о каком ночном сне не могло быть и речи. Стас не мог и секунды лежать в одном положении, то и дело переворачивая своё тело будто подгорающий на барбекю кусок мяса. Со временем белоснежная простынь превратилась в мятый комок, и Стас обнаружил себя на голом уляпаном пятнами матрасе. Всю ночь ему не давала покоя эта улыбка. Ему казалось, что сами стены этого проклятого заведения смеются над ним. «Нет дружок…просто так ты от нас не отделаешься – говорили они. – на одну ночь? Ха-ха-ха, насмешил! Добро пожаловать домой, дружок!».
Только под утро, когда чернота сменилась голубоватым мраком, он смог забыться и выпорхнуть сквозь зарешёченное окно. Они снова парили в дымке облаков, любуясь на золотые верхушки проплывающих внизу сосен. Лика сидела рядом, на пассажирском сидении, и её тёплая ладонь лежала в его ладони. Она прислонила голову к его плечу и он ощущал самый дорогой на свете вес – вес её небольшой, идеально круглой головки. Каштановые пряди, золотистым ручьём проливались на его шею и плечи. Он чувствовал прикосновение мягкого шёлка и неповторимый цветочный запах.
– Лика, почему ты молчишь? – нежно прошептал он.
– Не хочется говорить. Давай просто помолчим и насладимся всем, что происходит.
– Лика, ты знаешь…я никого так…Лика, я тебя…
– Молчи! Не обязательно говорить это вслух! Нам надо молчать, понимаешь?
Толчки в плечо заставили его открыть глаза. Он подавил в себе желание вцепиться в глотку, разбудившей его сестры, только хищно ощерился, как волк, у которого только что отняли кость.
– Пантелеев, вас ждёт доктор у себя в кабинете.
***
Не смотря на пафосную внешность, золотые очки и поблескивающую в сете лампы лысину, доктор ему понравился. Его глаза горели огнём любопытства и даже затемнённые стекла очков не могли скрыть их живой блеск. Находящийся за спиной доктора, шкаф был полон стоящих корешок к корешку книжек. Корешки были в одной цветовой гамме, да и фамилия автора была везде одинаковой. Одна из книжек была развёрнута к стеклу и Стас разглядел на ней этот же лысый череп, блестящие глаза и тонкий рот с подогнутыми краями.
«Ух-ты! А он знаменитость. Хорошо тесть раскошелился, если заставил снизойти до меня эту звезду».
А доктор без всякого снобизма крепко пожал руку Стаса и даже приподнялся с кресла, когда он вошёл.
– Ну-с молодой человек, не будем тянуть кота, сами знаете за что, и сразу приступим к делу. – Он мягко улыбнулся и тут же обратился к лежащим перед ним бумагам. – Ага…ага…– приговаривал он, листая небольшую подшивку. – Отличненько! – он раскрыл металлический зажим, доставая рентгеновский снимок. – А-атличненько! – непонятно чему радовался он, разглядывая снимок в свете лампы. До конца удовлетворив своё любопытство он положил снимок на место, накрыл папку ладонью и вперил в Стаса пронзительный взгляд.
– Ну здесь мне всё ясно. Пётр Иванович мой хороший знакомый и я выпишу вам самый лучший курс. Благо, у нас ещё остались американские препараты. Вы будете в числе последних пациентов, которых пролечат хорошими лекарствами. Попьёте таблетки, проставим капельницы и через две недели будете, как новенький.
Уже в конце последней фразы доктора, Стас замотал головой.
– Нет-нет…вы не поняли. Разве он вам не сказал, что я нормальный. Мне просто нужна справка. Я не хочу ничего пить.
– Конечно сказал! Я и сам вижу, что вы нормальный…по большому счёту. Но раз уж вы здесь, почему бы не подлечиться?
– Зачем мне лечиться, если я здоров?
– Вы знаете, я уже много лет в профессии. Как психотерапевт, скажу вам одну интересную вещь. Психически здоровых людей нет! Возможно, они и существуют в природе, но на своём профессиональном поприще я таких не встречал. – Доктор вскочил с кресла и начал нарезать бодрые круги вокруг сидящего Стаса. – Само понятие «психически здоровый человек» очень относительно. Наверное, если бы мы с вами встретили такого нормального, в общепринятом смысле, субъекта, мы бы в лучшем случае подумали, что перед нами тугодум, или тормоз. Мы живём в сложное время, когда грани между нормальным и ненормальным размыты. Есть только отклонения в ту или иную сторону. По сути, все мы, и ваш покорный слуга, в чём-то ненормальны. – Подкравшись сзади, доктор положил Стасу на плечи тёплые ладони.
– Ну раз все ненормальные, почему вы хотите лечить именно меня? – Стас съёжился, будто схваченная тигром лань.
– Как доктор, я бы желал вылечить всех, но на всех американских препаратов не хватит. И потом…не у всех есть такой родственник, как Пётр Иванович. Так, что молодой человек, можете считать, что вам несказанно повезло.
– А кроме шуток?
– А кроме шуток, у вас наблюдаются небольшие последствия черепно-мозговой травмы и я намерен их купировать.
– Доктор, я ни на что не жалуюсь. Никаких последствий нет…
– Такая уж особенность психических недугов. Чаще всего, их носитель не замечает отклонений. Он же не может объективно со стороны оценить своё здоровье. Вещи, которые со стороны выглядят, как сущий бред, им воспринимаются, как нечто нормальное. Такой человек может видеть несуществующие персонажи и общаться с ними, будто они настоящие. Ему и в голову не приходит, что всё это галлюцинация – настолько всё реально выглядит. Такой человек мог бы годами думать, что всё в порядке, если бы не социум, в котором он вынужден находиться. Людям со стороны такие отклонения сразу бросаются в глаза, более того, эти отклонения могут представлять для них опасность. Вот взять к примеру ваш случай. Чем можно объяснить ваше, не совсем адекватное, поведение на дороге?
– М-м-м…– Стас обхватил руками голову. – я уже отвечал на этот вопрос тестю. Думайте, что хотите. Пускай я был пьяный или под наркотой. Суть не в этом, доктор. Вы просто должны дать мне справку, о том, что у меня свистит фляга. Но это не значит, что она у меня действительно свистит.
– Справку? Да без проблем! – Доктор вернулся в своё кресло, взял позолоченную ручку, будто и впрямь намереваясь выписать справку. – Только выписать я вас не смогу. Так, или иначе вам придётся провести здесь две недели.
– Почему?
– Такова минимальная продолжительность курса лечения. Я дорожу своей репутацией, поэтому не выпущу вас раньше, чем закончится курс.
– Но я…
– И не упрашивайте! Вы, разумеется, можете уйти, только без справки…
– Хорошо! – махнул рукой Стас. – Я согласен остаться на две недели.
– Ну а коли вы всё равно будете здесь, зачем упускать такую возможность? Прописанный курс вам уж точно не повредит. Возможно, после его прохождения, вы обнаружите, что кое-что, что казалось вам реальным, просто исчезнет из вашей жизни. Тогда вы поймёте, что это была просто галлюцинация.
– Это не галлюцинация! – вырвалось у Стаса.
– Значит вы считаете, что это реально? – прищурился доктор.
– Что реально?
– То, про что вы говорите. Вы же что-то имели ввиду, когда сказали: «это не галлюцинация»?
– Всё вокруг, доктор! – поняв, что сморозил лишнего, Стас решил быстро поправить положение. – Я, Вы, этот кабинет, стол, чёрт возьми. Если я сумасшедший, значит и вы просто плод моего воображения!
– Думаю, что произнося ту фразу, вы держали в уме вещь более конкретную, чем это философское отступление…– невозмутимо улыбался доктор. – Ну хорошо…не хотите рассказывать – не надо. Хотя…а почему бы и не рассказать? Допускаю, что в вашей жизни происходит что-то невероятное, то, чем вы боитесь поделиться с окружающими. Я вижу, что вас что-то гложет, беспокоит. Расскажите это мне.
Стас покрутил головой, опустив глаза в пол.
– Ну и зря. Я психолог, и моя работа – выслушивать людей. Моя работа заключается в том, чтобы понять, что беспокоит человека, чем он терзается. Возможно выслушав вас, я смогу помочь, но даже если нет, обещаю, что всё рассказанное останется вот здесь. – Доктор положил правую ладонь на грудь. Его намётанный взгляд отметил появившийся блеск в глазах жертвы и то, что она часто задвигала кадыком. Осталось лишь чуть-чуть надавить и…– Вы расскажите, и сразу станет легче.
Стасу действительно захотелось рассказать всё. Он не нуждался в помощи, ему просто нужно было с кем-то поделиться своим, то ли счастьем, то ли горем. Ему хотелось рассказать о Лике, и этим рассказом оживить её, сделать осязаемой, настоящей.
Сидящий напротив человек, показался ему тем, кому он может довериться.
И Стас решился. Стоило ему только открыть рот, как история про Лику стала изливаться из него сама собой. Он рассказал всё, от первой встречи в автосалоне, до слёзного прощания в свете мигалок. Участливый взгляд доктора, заставлял его вспоминать мельчайшие подробности их с Ликой романа, и даже те грёзы, в которых он рисовал её образ. За всё время рассказа, доктор ни разу не перебил Стаса. Он то и дело понятливо потрясал головой, а его пронзительный взгляд за стёклами очков блестел, будто переливающаяся на солнце озёрная вода. Иногда Стасу казалось, что доктор вот-вот разрыдается, и в эти моменты его рассказ становился ещё более эмоциональным и подробным.
– Вот и вся история…– наконец-то подытожил Стас. – Я здесь, а она на штраф-стоянке. Теперь вы должны понять, к чему я стремлюсь. Я должен во чтобы то ни стало забрать её оттуда и чем быстрее это произойдёт, тем лучше.
Доктор какое-то время молчал, будто находясь под впечатлением от щемящей душу истории. Он снял очки и долго натирал их тряпочкой.
– Ну что же…– наконец-то заговорил он – это весьма пронзительная история и она достойна того, чтобы увековечить её в художественном произведении. Роман человека и искусственного интеллекта это интересно. Хотя-я в наше время возможно всё. Люди мельчают а качество их искусственных заменителей как раз таки растёт. Иногда глубокому человеку приятнее общаться с машиной. А в вашем случае просматривается романтическая составляющая. Это очень интересно. Меня только одно здесь настораживает…
– Что?
– Само это устройство. Уж слишком оно какое-то…нереальное, что ли…– Доктор кусал душку очков, пытаясь подобрать подходящее определение. – Судя по вашим рассказам эта Лика, кроме того, что является самым навороченным навигатором и умной системой, типа пресловутой «Алисы» у неё есть эмпатия. А это уже что-то выходящее из стандартного ряда. Но больше меня удивляет не это, а то, что она обладает информацией, которую, казалось бы, не взять из обычного информационного поля. Например, она знает какие камеры не работают, где расставлены полицейские посты…но даже не это самое удивительное. Когда вы рассказывали, что она подкладывает музыку под каждое ваше сентиментальное переживание, я был полностью поражён. Я конечно допускаю мысль, что наука скоро придёт и к таким машинам, которые будут сочетать в себе качества психологов и провидцев, но то, что такие роботы уже существуют…и потом…если даже такая разработка есть, кто установил её на эту машину? Почему именно на неё? Вы ни разу не задавались таким вопросом?
– Конечно задавался. Именно эти вопросы меня и настораживали поначалу.
– А потом?
– А потом я просто перестал их себе задавать. Я смирился с тем, что это просто есть. Если существует что-то хорошее, разве так необходимо знать его происхождение? Не обязательно знать биологию и естествознание, чтобы наслаждаться тёплыми лучами солнца, пением птиц, и запахом весенних цветов.
– Вы правы! – Доктор участливо кивнул. – И всё же! Вы действительно думаете, что это реально? В смысле…что эта Лика просто электронное устройство?
– Конечно я не думаю, что это простое устройство. Оно уж точно непростое. Электронное? Хм-м не знаю. – Стас качал головой и улыбался чему-то своему. – Доктор я не знаю что это…не знаю к чему это отнести – к научной разработке или к мистике. Но я могу сказать одно – это реально! – Последнюю фразу Стас произнёс шёпотом.
– Так мистика, или реальность? – прищуренные глаза доктора блеснули светлячками.
– Почему, «или»? Если в твоей жизни появилась мистика, значит это уже реальность. – Невозмутимо улыбался Стас.
– Есть одно «но»! – Доктор взял ручку и поднял её вертикально перед глазами. – Если мистика появляется в вашей жизни после некого события, (скажем черепно-мозговой травмы) – тогда есть повод задуматься.
– Доктор, вы хотите уверить меня в том, что Лика – это галлюцинация? – Стас подобрался на стуле, демонстрируя намерение защищаться любой ценой.
– Как вариант, я это вполне допускаю. – пожал плечами доктор. – Видите ли, я уже не молод и имею некий жизненный опыт. Этот опыт подсказывает мне, что всё в этой жизни подчиняется логике. Если хорошо подумать, любое происходящее событие можно объяснить с точки зрения причинно-следственных связей. В вашем случае, я усматриваю только одну логическую цепочку. Всё что с вами происходит – это последствия травмы. И эта Лика – ни что иное, как навязчивый образ, галлюцинация.
– Логика, говоришь? – мгновенно вскипевший Стас перешёл на ты. – Тогда объясни с точки зрения твоей логики, как галлюцинация может выстраивать оптимальные маршруты, с точностью до секунды, рассчитывать время передвижения, узнавать про ментовские засады, расстановку камер и даже про то, какие из них нерабочие. Благодаря этой галлюцинации я добирался из точки А в точку Б, самым коротким и быстрым маршрутом и этому есть подтверждение. Вы можете пойти в Крайнбериз и узнать у моих коллег, каким образом я, оставив их без работы сумел сам заработать за один месяц пол миллиона рублей. Не правда ли, хорошая галлюцинация?
– Если вы обещаете немедленно успокоиться, я постараюсь объяснить и это.
– Я спокоен! – махнул рукой Стас.
– Очень часто, благодаря шоковым ситуациям – удару тока, молнии, или травме головы, у человека открываются некие сверх способности. Кто-то начинает писать стихи, кто-то демонстрирует недюжинные математические способности. В вашем случае такой появившейся способностью стало феноменальное ориентирование на местности. Как человек всю жизнь проживший в этом городе, вы прекрасно знаете его схему. Ваша способность просто помогает вам хорошо ориентироваться в этой схеме и мгновенно составлять правильные маршруты. Что касается распознавания неработающих камер, об этом судить сложнее. Сейчас трудно проверить, какие камеры действительно не работали, но то, что ваши нарушения были зафиксированы доброй сотней таких камер – это факт. О полицейских кордонах можно сказать то же самое. Какие-то кордоны вы объезжали, хотя не факт, что они там вообще были, а остальные посты вы просто проходили на кураже. Поверьте – человеку, который ничего не боится, какое-то время везёт. Музыку и сентиментальные беседы можно напрямую отнести к галлюцинациям.
Стас сжимал голову, ероша в руках волосы и периодически закрывал руками уши, чтобы не слышать того, что несёт доктор.
– Даже если это и так. – промычал он сквозь наложенные на лицо ладони – даже если это галлюцинация, я хочу чтобы всё оставалось как есть. Мне не нужна ваша помощь, до-ок! Тем более вы обещали…
– Обещал и слово своё сдержу. Об этой истории никто не узнает. Не хотите лечиться – ваше право. Только возьмите в толк одну вещь. Вам двадцать пять лет! Всего двадцать пять! Вы в самом расцвете сил и у вас может быть большое будущее. Реальное будущее, понимаете меня? Если вы сейчас выберете жизнь настоящую, без грёз, то обязательно встретите свою Лику. Только она будет реальным человеком, а не спрятанным под панелью машины механизмом. Я же вижу, что у вас проблемы с женой. Так разведитесь! Выйдите отсюда и пошлите её на три буквы. Главное не закрываться в себе, не уходить в несуществующий мир. Этот мир рано или поздно вас подведёт. Когда от вас отвернутся люди и вы станете изгоем, этот мир исчезнет. Почему? Да потому что его и не существовало. Вы можете пропустить свою жизнь, просто проспать её, пролежать свои лучшие годы в коме. Но беда в том, что возвращаться всё равно придётся. И когда вы откроете глаза и поймёте, что время ушло, а вокруг выжженная земля – вы сильно пожалеете.
– Она не исчезнет, потому что реальная. Как вы не понимаете! – твердил Стас, отрешённый взгляд которого намертво прилепился к оконному стеклу.
– Хорошо! Возможно вы и правы. Но это же можно проверить. Я предлагаю компромисс. Вы проходите мой курс. Если Лика реально существующий персонаж ммм…объект – тогда славненько. Будем считать, что вы просто поправили здоровье. А если она вдруг исчезнет…ну тогда…
– Она не исчезнет! – твёрдо обрубил Стас, продолжая пялиться в одну точку.
– Ну тогда я вообще не вижу проблем. Прямо с сегодняшнего дня начинаем лечение.
13
Стас вступил в предложенную хитрым доктором игру, даже не сомневаясь в том, что выйдет из неё победителем. «Поглотаю недельку эти колёса, чтобы всем стало спокойнее!– думал он. – Этот доктор и тесть всё равно от меня не отстанут. Пусть думают, что я вылечился и образумился. Две недели это не срок. А что потом? А потом мы снова будем вместе. Как? Было бы желание – способ всегда найдётся. И пусть только попробуют нас разлучить!».
Он покорно глотал пилюли, подставлял зад под жгучие уколы, и часами терпел пока желтоватая жидкость из воткнутой в вену капельницы истечёт из бутыли и растворится в крови. По началу, Стасу казалось, что препараты не имеют на него никакого воздействия. Может разве что, он стал более спокойным, отрешённым и очень много спал. Через какое-то время, Стас отметил, что сны его становятся более глубокими и вязкими. Они затягивали его словно трясина. С трудом выкарабкавшись из одного такого сновидения, он закрывал глаза и проваливался в следующее. В этих серых глубинах не было ничего, кроме ощущения нависающей над тобой вонючей влажной массы. Единственным желанием Стаса, было выбраться из трясины, но, когда он с трудом разлеплял глаза, веки самопроизвольно захлопывались, будто клапана, отсекающие его от реальности. Когда же он всё таки выбирался из сонной лощины, то всё происходящее вокруг казалось нереальным. Он будто оказывался в другом сне, или измерении, где всё окружающее представлялось ему огромным аквариумом с плавающими вокруг кроватями, летающими мимо сёстрами, изгибающейся волной решёткой и растягивающейся до неимоверных размеров улыбкой его соседа. То, что было там, до того как его в первый раз засосало в трясину, казалось ему, либо отголоском сна, либо вообще чем-то, что происходило вовсе не с ним. К тому времени, когда доктор решил снизить интенсивность курса и Стас стал больше бодрствовать и как бы трезветь – всё что было связано с Ликой, виделось ему сном, накатившим наваждением, которое исчезает поутру, оставляя лишь приятное послевкусие. Проводимые доктором сеансы терапии, возвращали его к жизни. Стас начал трезветь, только трезвость эта походила на похмельный синдром запойного алкаша. Он только и делал, что пялился в окно, отрешённо наблюдая за серым, поделённым на клеточки небом.
В один из серых дней, вошедшая в палату санитарка, радостно провозгласила, что к Стасу пришла жена.
«Кто? Жена? Какая жена? Ах да-а у меня же есть жена! Как её бишь зовут?» – Думал Стас вдевая ступни в больничные тапки.
На вялых ногах, опираясь на стенку, он брёл по длинному серому коридору, в конце которого рдело красное пятно. На какой-то миг, что-то родное привиделось ему в этом пятне. Что-то, что заставило его спину выпрямиться, придать лёгкость дыханию и бодрость шагу. Но приблизившись он понял, что ошибся и снова сник.
– Ну приве-ет! –Она заключила его в фальшивые пластиковые объятья и даже чмокнула в щёку.
Стас не скрываясь, поморщился от забившего нос, приторного аромата Шанели.
– Котик, ну ты как, выздоравливаешь?
«Котик? Последний раз ты называла меня так на нашей свадьбе!».
Стас с трудом насколько мог приподнял отяжелевшую скулу, чтобы изобразить подобие улыбки.
– Отлично, киска. Здоров как бык. Через три дня доктор обещал выписать.
– Ну и хорошо! У меня тоже всё прекрасно!
Дальше визгливый, похожий на скрип заржавевшей качели, голос, стал рассказывать насколько у него всё хорошо. Кстати, не только у него, у них – ведь они семья. Тесть устроил Стаса к себе, и сразу же после выздоровления, он может приступить к работе. Да, охранником много не заработаешь, но не в деньгах счастье, особенно когда твой папа является владельцем бизнеса. Зато теперь они будут вместе.
«Ну да, и ночные смены будут как раз кстати! – думал Стас, участливо качая головой. – Можешь не распаляться, крошка. Сразу же после выписки я подаю на развод. Теперь я буду жить реальной жизнью, как вы все и хотели. Осталось только избавиться от старой, той, которая была сконструирована повреждённым мозгом».
Он уже давно принял решение, и именно сейчас настала пора его озвучить.
– Нужно продать машину! – выпалил он, вклиниваясь в радужную трель будущей бывшей супруги.
– Машину? – она радостно подпрыгнула, сложив на груди руки, будто речь шла не о продаже, а о покупке машины. – Конечно! Мы знали, что ты так решишь, поэтому папа уже всё сделал. Он нашёл покупателя и договорился с кем-то из полиции, чтобы вытащить её со штраф-стоянки. Уже сегодня он должен был передать её покупателю, только…ты представляешь…она не завелась.
– В смысле не завелась? – отрешённо пробурчал Стас, глядя поверх плеча супруги. До него не сразу дошло то, что она сказала.
– Так вот, взяла и не завелась. Может аккумулятор сел, может ещё что…
– Как не завелась?! – произнёс Стас уже другим, будто пробудившимся от спячки голосом.
– Я же тебе говорю…– Супруга, выставив перед собой пальцы с загибающимся в дугу орлиным маникюром, говорила про то, что, пришедший на штраф-стоянку папа, целый час бился, пытаясь завести эту рухлядь; про то, что он вообще не понимает, как она ездила. Но Стас уже давно отпустил ниточку беседы и скрипучий голос словно, воздушный шарик взвился и улетел в зенит. Он смотрел на извивающуюся фигурку, мерное шевеление надутых губ и блаженная улыбка медленно растекалась по его лицу.
– Ты чё угораешь то? – улыбнулась ему в такт глупая жена.
– Да так! – махнул рукой Стас. – Не обращай внимания. Так, говоришь, не заводится?
– Стасик, ты меня слушаешь, или у тебя до сих пор гуси с югов не вернулись? – супруга поводила ладошкой перед сощуренными довольными глазами. – Отец спрашивает, может там какая-нибудь кнопка потайная есть?
– Какая ещё кнопка?
– Ну та, которая массу выключает, чтобы не угнали…
– А…ну да…есть кнопка…– Стас почесал голову.
– Ну и где она? Отец завтра с утра снова поедет на штраф-стоянку, если своим ходом не выгонит, закажет эвакуатор. Деньги то капают.
– Зачем эвакуатор, если есть кнопка! – улыбался Стас.
– Стасик ёб твою м…! – внезапно вспыхнула драгоценная жена. – Чё ты, как малохольный? Где кнопка то? Десятый раз спрашиваю.
– А-а кнопка…дак там…под ручкой правой двери. Если бы твой папашка был повнимательней, сам бы нашёл.
– Та-ак…ты опять начинаешь. – Воткнувшая в бока кулаки, супруга уже было приготовилась играть в своём привычном амплуа, но Стас мгновенно исправился.
– Извини, кисуля! Я хотел сказать, любимый папа! Клянусь, что больше от меня ты не услышишь бранных слов в его адрес.
– Да ну на…– удивилась супруга, заглядывая в бешено блестящие глаза. – А ты сейчас точно не под колёсами?
– Трезв, как стекло. Кстати, даю ещё одну клятву, что больше никогда не появлюсь в доме пьяным.
– Да что же сегодня за день такой? – не переставала удивляться супруга. – Просто день клятв. Может ещё в чём-нибудь поклянёшься?
– Легко! Клянусь никогда тебя не расстраивать! – Стас притянул обалдевшую девушку к себе и крепко поцеловал её в перекачанные губы.
14
Он лежал, зарывшись в одеяло по самые глаза и наблюдал, как нарастающая луна, движется по враз просветлевшему небу. За дверью уже давно стихли шаги санитарок, не стало слышно возбуждённых разговоров и смеха, соседей по заведению, но он продолжал прислушиваться, пока тишина своим звоном не начала давить на ушные перепонки. Стас встал, на цыпочках подошёл к окну, и широко улыбнулся томящемуся за решёткой месяцу.
«Пора!» – сказал он сам себе. Не одевая тапок, на цыпочках он прокрался мимо безмятежно почивающего соседа, который даже во сне не расставался со своей фирменной улыбкой, и вышел из палаты. По кошачьи – быстро легко и бесшумно, он преодолел коридор, вышел на лестницу и спустился на первый этаж. В вестибюле слышался шум телевизора, а это означало, что охрана на месте. Оставалось уходить через окно на лестнице. Стас подёргал вмурованную в проём решётку. Она сидела как влитая и не подалась ни на миллиметр. Спохватившись, он взлетел на второй этаж. Да, это единственный проём, где не было решётки. Но высота. Стасу никогда не приходилось прыгать с шестиметровой высоты, даже в воду. Что там говорить – страх высоты был одним из его фобий. Он открыл окно и сунул лицо в обдуваемую ветром черноту. Внизу живота неприятно защемило. Где-то, совсем далеко внизу, призывно шумели кусты акации. Они танцевали, извивались волнами, шептали: «Не бойся! Мы тебя поймаем!». Стас был не в силах принять такое предложение и отчаянно крутил головой. В этот момент ему на глаза попалась пожарная лестница, ржавые перила которой, торчали буквально в полуметре от оконного проёма.
«Вот он выход!» – обрадовался Стас.
Встав на корячки на подоконнике, он выставил вперёд правую руку, пытаясь дотянуться до перил. Рука вытягивалась всё сильнее но не могла нащупать железяки. То ли рука была недостаточно длинной, то ли проклятая железяка решила сыграть с ней в прятки, но они никак не могли встретиться. Стас высовывался из проёма всё больше и больше. Из-за боязни высоты он зажмурил глаза и шарил рукой вслепую. Но всё было тщетно. Тогда он ещё немного подался вперёд и…
Рука провалилась в темноту и Стас потерял равновесие. Утратившее баланс тело, опасно качнулось, на секунду зависло над пропастью, а потом кувыркнулось вниз.
А-а-а…
Вырвавшийся из груди Стаса крик быстро оборвался. Его проглотила темнота.
***
За окном раздалось что-то похожее на крик. Человек с ухоженной лысиной вздрогнул и замер. Его пальцы, будто крылья коршуна зависли над клавиатурой ноутбука. Он поднялся с кресла, ещё раз прислушался, а затем, неуверенными шагами подошёл к окну и вздёрнул вверх пластиковые жалюзи. Ночную темноту разбавлял голубоватый отблеск луны.
– Опять освещение не работает! – пробурчал себе в нос лысый. – Петрович, ты у меня дождёшься! – он последний раз окинул взглядом сумеречный двор и уже было собрался задёрнуть жалюзи, как вдруг заметил какое-то шевеление в кустах. Кусты и сами шевелились от ветра, но что-то ещё двигалось в этих зарослях. Через секунду, лысый разглядел человека в пижаме, который выкарабкавшись из зарослей бодрой трусцой побежал по дорожке.
Лысый достал из кармана телефон, быстро нашёл требуемый контакт и уже собирался, нажать на кнопку вызова, но что-то его остановило. Он узнал обладателя пижамы, который тем временем уже зацепился за забор и подтягивал вверх худосочное тело. Непонятно какие силы удерживали лысого от нажатия кнопки, но он почему-то продолжал терять драгоценные секунды. Раз два и белая пижама растворилась за забором.
Лысый хмыкнул, то ли от растерянности, то ли от удовольствия, то ли от внезапно посетившей его мысли. Он задёрнул жалюзи и вернулся к столу. Управляемый мышкой курсор, обвёл массивный текст на экране в серую рамку. Ещё один щелчок мыши и текст на несколько страниц исчез не оставив даже тени на белоснежном поле. Лысый наблюдал за мигающей палочкой курсора будто рыбак за поплавком. Ему показалось, что он увидел поклёвку. Главное вовремя подсечь. Пальцы зависли над клавиатурой выбирая необходимые буквы.