– Как в игре, в которую я рубился в детстве. – орал Стас, подруливая, чтобы увернуться от очередной летящей в него встречки. – Ты летишь на космолете, а навстречу тебе всякие там метеориты, космический мусор, инопланетные корабли. Ты должен просто уворачиваться…
– Ну так играй на здоровье, мальчик! – весело пропела Лика.
– Спасибо! – ответил Стас, добродушно улыбаясь очередному проносящемуся мимо с застывшим на губах матерком, водителю.
Мазда летела словно акула которая одним своим видом разгоняет по сторонам больших и мелких рыбёшек.
– Ну так что? Как интереснее ехать по встречке, или в едином потоке со всеми? – Лика ехидно подначивала Стаса, в напряжённых глазах которого сверкали алмазы.
– Прикалываешься? Конечно по встречке! Это просто орга-а-азм! – Заорал он в момент когда поток воздуха, от пронёсшейся на бреющем касании, фуры, чуть было не швырнул их в отбойник.
– Может лучше развернёмся, пока не поздно? – В голосе Лики не было предостережения. В нём слышался вызов.
– Ну уж нет! Ни за что! – зажмурившись орал Стас, протискиваясь между двумя параллельно летящими внедорожниками.
– Это шутка! Тем более – уже действительно поздно. Ты это слышишь?
До ушей Стаса донеслось знакомое завывание и он краем глаза увидел отражающиеся в зеркале голубоватые блики.
– Уф-ф…а это мне нравится ещё больше – довольно замурчал Стас.
– Кончай кайфовать и напряги булки! – внезапно похолодевшим голосом скомандовала Лика. – У них перепрошитый Форд, ему нас достать – дело пары минут.
– А что делать?
– Слушать и выполнять!
– Слушаю и повинуюсь! – покорно поклонился рулю Стас.
Голос Лики снова изменился. Хулиганистая подружка в мгновение превратилась в хладнокровную директрису.
– Вставай в левую полосу. В левую! У тебя левая там, где у всех правая!
Топи!
Не бойся его…иди в лоб…он отскочит!
Здесь всё забито…соскакивай на обочину…
Машина съехала на грунтовую дорогу и, поднимая облако пыли, понеслась мимо вереницы сбивающегося в пробку железного потока.
– Не вздумай притормаживать! Тебя стащит в кювет! – прикрикнула Лика, когда «Мазда» предательски вильнула задом, разбрызгивая щебень.
– Ну всё…тогда хана резине! – радостно орал Стас.
– Новую купишь…японскую! – в такт ему орала Лика.
– Замётано!
Гаишники заметно отстали. Они выбрались на обочину, когда Мазда пролетела по ней уже два километра.
– По моему оторвались! – сказал Стас, заглядывая в боковое зеркало.
– От них…да! Только булки рано расслаблять. Навстречу ещё одни гаврики летят. Съезжай на грунтовку!
Стас согнал Мазду на жёлтую грунтовку, которая извивающимся ужом уползала под виадук. Машина запрыгала как сайгак, выбираясь из одной канавы и тут же попадая в другую.
– По такой дороге нам от них не уйти. – кричал Стас, голова которого при каждом подскоке едва не достигала крыши. – У нас посадка низкая, а у ментов «Форды».
Ответом была угрожающе-длинная пауза, во время которой Стас почувствовал себя неловко.
– Обидеть меня хочешь? – язвительным тоном спросила Лика, прервав молчание.
– Нет…нет прости! Ой бля! – При очередном подскоке, голова Стаса больно ударилась о подголовник. Он воспринял это как подзатыльник от Лики.
– Ну тогда прекращай ныть и слушай меня! Видишь речку, езжай к ней.
Впереди извивалась маленькая, заросшая ивняком, речушка. Склон её берега образовывал высокий, почти прямой угол. Расположенная почти вертикально, песчаная полоса была изрыта глубокими следами больших протекторов.
Зрачки Стаса расширились до предела. Он не представлял, куда ехать дальше. Впереди крутой берег реки и это, де-факто – тупик. В зеркале заднего вида маячили голубые огоньки. Неужели Лика ошиблась и они в западне?
– Видишь тропинку? Съезжай по ней вниз!
– Вниз? Там же река, а мы не на анфибии…
– Молчи и выполняй! Съезжай к воде и двигайся по самой кромке.
Глубоко вдохнув, будто совершающий прыжок парашютист, Стас надавил на газ. Машина клюнула носом и поползла вниз.
– Теперь плавно выворачивай. – сказала Лика, когда левое колесо машины едва не провалилось в прибрежный ил. – Тише-тише…чуть правее и сразу влево…выравнивай…вот та-ак…– Голос превратился в успокаивающий материнский шёпот. – Теперь потихонечку…не спеша.
И действительно, спешить уже было некуда. Завалившаяся на бок «Мазда», будто краб, ползла по отвесной кромке берега. Один неловкий поворот руля, или резкое нажатие на газ, грозили кувырком в воду.
Из остановившегося на высоком берегу, Форда, выскочили два человека в форме.
– Вот же придурок обдолбаный…смотри чё творит? – говорил тот, что постарше, щуря глаза на ползущую по берегу машину.
– Сейчас сва-алится…нужно тягач вызывать. – махнул рукой второй.
– А если не свалится? Давай на спор. – Старший протягивал молодому открытую пятерню. – Ящик коньяка.
– Не-е не буду. Может и правда пройдёт! – робко заулыбался молодой.
– Ну тогда, чего стоишь, прыгай за руль и дуй за ним! – нахмурился старшой.
– А если машину утопим, я то ведь не под марафетом! – испуганно пробурчал подчинённый.
– И то верно! – Старшой досадливо поморщился, а потом, будто опомнившись, схватил рацию и поднёс её к уху. – Докладывает третий…красная Мазда без опознавательных знаков…потеряли…диктую предположительные координаты.
***
Препятствие с отвесным берегом было пройдено на отлично, но трудности на этом не закончились. Дальше путешественников ждала, утопающая в вечной трясине, дорога. Заполненная рыжей водой, колея, не сулила ничего хорошего.
– Теперь очень тихо. Работа предстоит ювелирная…– инструктировала Лика. – Аккуратно ставь колёса так, чтобы колея оказалась между ними. – Левее…теперь правее…вот так. Вперёд…лево…право…лево…право. – Лика регулировала каждый микроповорот руля, а Стас слушал её, как прилежный школяр. Два часа понадобилось им, чтобы пройти болото. Эти два часа были исполнены молчаливого напряжения, которое разбавлялось лишь тихими хирургически-холодными инструкциями Лики.
Когда машина выползла на более-менее ровную просёлочную дорогу, Стас облегчённо выдохнул. Только сейчас, остановив машину, он почувствовал, насколько был напряжён. Руки, мышцы спины и ног, всё это гудело от резко сброшенного напряжения.
– Мы это сделали! Ты красавец! – Ласково сказала Лика.
– Нет, это всё ты…ты моя красотка. Не представляю, чтобы я без тебя делал.
– Без меня ты бы и не попал в такую ситуацию.
– В том то и дело! С появлением тебя моя жизнь стала цветной, горячей. Будто дамбу с фантой прорвало…понимаешь? И всё это: погони, экстремальные треки – это так здорово. Ты…ты будто знаешь…чего мне не хватало все эти годы.
– Ну ладно петь мне дифирамбы. Ты тут тоже участвовал. Рулил и на газ давил ты, я лишь штурман, который без опытного пилота ничто!
– Нет и всё таки, главный здесь штурман! – Стас вдруг схватил себя за бороду, будто хотел выдрать её с корнем. – Я понял, чего мне не хватало. Штурмана! Лика, скажи, какие силы тебя прислали ко мне?
– Ты опять пытаешься залезть в дебри. Потерпи и скоро сам всё узнаешь.
– Но я хочу сейчас…я хочу понять кто ты и откуда. Мне не хочется верить, что всё это просто искусственный интеллект…
– Просто интеллект? Ха-ха-ха – как же ты его недооцениваешь. И почему не хочешь? Тебе что нужно что-то сверхъестественное? Наверное если бы ты узнал, что эту машину зарядил какой-нибудь якутский шаман, или наделил душой буддистский лама, ты бы обрадовался больше.
– В том то и дело. В интеллекте нет души, а у тебя она присутствует!
– С чего ты взял?
– Я это чувствую. Пожалуйста…не пытайся меня переубедить! – Стас в который раз за сутки сложил ладони в лодочку.
– Тебя не поймёшь…то ты просишь меня всё рассказать, то умоляешь не пытаться этого делать. Определись что тебе важно, первое, или второе?
– Да чёрт с ней с истиной! – пьяно махнул рукой Стас. – мне не важно, что скрывается под этой пластиковой обшивкой, важно то, что оно есть, и то, что это «что-то» мне очень нравится. Знаешь, что самое важное для меня сейчас? Не потерять тебя.
– Для этого нужно лишь хорошо себя вести. Только и всего!
– Обязуюсь быть паинькой! – Стас в сотый раз сделал умоляющий жест.
– Ненавижу паинек.
– Ну тогда буду раздолбаем…
– Раздолбаев тем паче!
– А кем тогда быть? – Стас болтал воткнутым в ухо пальцем, будто туда попала вода.
– Будь собой! Поверь, ты прекрасен тогда, когда не играешь в крутого, паиньку или раздолбая, когда ты не пытаешься блеснуть интеллектом, а говоришь то, что думаешь. Ты прекрасен когда возвращаешься к базовым установкам…
– К каким?
– К тем, которыми тебя наделила мать природа и которые ты со временем похоронил, забросав привычками, стереотипами и желанием понравиться другим. Ну да ладно…Пора заканчивать программу «Час с психологом» и выдвигаться домой. Кордон с трассы уже сняли, поэтому, полетим с ветерком.
7
Домой приехали уже под вечер. Дорога была весёлой и залихватски быстрой. Весь путь сопровождался любимыми треками и даже песнями в исполнении самого водителя. Лике только и нужно было поставить правильную минусовку, чтобы её тут же подхватил Стас. Оказалось что у него весьма приятный баритон и хороший слух, так что, ему, вполне себе, можно выступать на большой сцене. Это, само собой, был комплимент от Лики.
По пути они подзаправились: Лика премиальным бензином, а Стас кофе и хот-догом, так что, в родной город прибыли бодрыми и сытыми.
– Куда рванём? – спросил Стас, когда на правой обочине мелькнули знакомые, высеченные в граните, буквы.
– Думаю…тебе нужно домой…
– Домой? Зачем…я не хочу…
– Во-первых: тебе нужно принять душ и выспаться, ведь завтра на работу…
– На работу?! – удивился Стас.
– По-моему, кто-то забыл, для чего покупал машину, не имея водительских прав. И потом, этот «кто-то», отнюдь не олигарх, и денежных средств у него осталось на то, чтобы один раз хорошо заправиться. Не забывай…я кушаю только премиальный.
– Ну да…а что же во-вторых?
– А во-вторых – нужно показаться жене. Зачем причинять ей лишнее беспокойство…
– Да она…
– Поверь – так будет лучше!
– Я не хочу туда идти…не хочу оставлять тебя одну…не хочу расставаться…– бурчал Стас, глаза которого предательски заблестели.
– Разлука является неотъемлемой частью любого романа. Без неё ты не почувствуешь насколько соскучился.
В этот момент Стаса осенило. Точно, это же самый настоящий роман. Всё точно так же, как в те времена, когда он взбудораженный очередным любовным переживанием, не мог найти себе места и думал только об одном – о ней. Сейчас всё тоже самое, с той лишь разницей, что объект, вызывающий эти переживания, неосязаем и невидим. Но от этого он не становится менее желанным. Как раз, в этой неосязаемости и кроется главная интрига, то, что позволит медленно, штрих за штрихом вырисовывать в сознании идеальный образ. Сначала Лика представлялась ему один-в-один похожей на его бывшую пассию, но стоило провести несколько часов в её обществе, и образ претерпел существенные изменения. Лика не была брюнеткой и её волосы не были пострижены в каре. Они были каштановыми длинными и спадали на спину шикарным золотистым хвостом. Глаза из зелёных трансформировались в карие, надутые губы – в натуральные с идеальным (в форме сердечка) изгибом. Этот образ не походил ни на одну из его бывших подружек, или знакомых, в нём не было черт любимых актрис. Он был аутентичен и очень чётко стоял в глазах.
Они припарковались на стоянке возле дома. Стас заглушил двигатель и нежно поглаживал панель, едва касаясь её кончиками пальцев. Лика молчала.
– Не понимаю…зачем? – с мучительным надрывом простонал он.
– Так надо!
***
Стук входной двери никак не потревожил домашнюю атмосферу. В зале продолжал орать телевизор, и никто не спешил встречать запропастившегося мужа. Стас немного постоял в прихожей, переминаясь с пятки на мысок, затем, не снимая ботинок, прошёл на кухню. Там всё было идеально. Итальянский кафель отливал первозданным блеском, нетронутая полироль конфорки отражала свет ламп, приветливо урчал холодильник. По чистоте и абсолютному отсутствию запахов, это помещение, скорее всего, походило на операционную. Стас открыл холодильник, чуть прищурил глаза от ослепляющей белизны, которую нарушала лишь вскрытая упаковка пива. Взяв одну банку и тяжело вздохнув, Стас затворил дверь бесполезного холодильника. Он открыл банку, подошёл к окну и стал вглядываться в голубые сумерки. Она одиноко стояла, зажатая пухлыми боками Фольцвагена и Крузака и не подавала признаков жизни. А какую жизнь можно разглядеть в куске железа? Но это в любом другом, только не в том, одиноко сгорбившемся кусочке. Стасу показалось, что от его машины исходит сияние, будто из десятка других, стоящих на парковке, только на неё падает свет огромной луны.
– Ну и чё это ты прямо в своих говнодавах на кухню впёрся? – послышался за спиной голос любимой супруги. Видимо, она услышала заветный пшик, пивной банки и, подобно летящему на огонь мотыльку, тут же устремилась к нему.
Стасу не хотелось поворачиваться, он и так видел всё в отражении окна. Его супруга не любила ходить одетой, тем более дома. В этот раз, на её ладной фигурке было что-то вроде розового пеньюара. Стас не припоминал, когда последний раз покупал жене бельё, уже несколько лет в их сухих ласках, эти атрибуты были совершенно лишними. Однако же, супруга не переставала радовать себя дорогими покупками в магазинах нижнего белья. Хотя…может быть это покупала и не она…
– Какая разница…здесь всё равно не едят, так что кишечная палочка нам не грозит.
– Ну да не едят и уже давно. Просто тот кто должен зарабатывать на еду, валяется по больницам, потом, не советуясь, покупает старую рухлядь и не ночует дома. – Она не умела говорить тихо. Любая фраза начинаясь как бы исподтишка постепенно нарастала, превращаясь в ультразвук. Боже…ему когда-то нравился этот голос.
– Во-первых: не называй её рухлядью. Это вполне приличная машина, лучшее, что у меня когда-то было.– Непривычно твёрдо для разговора с женой, сказал Стас.
– Лучшее? Даже лучше папиной «Инфинити», которую ты размотал на второй день?
– Лучше! Она лучше чем «Инфинити» и твой щедрый папаша, вместе взятые.
– Отца не трожь! Если бы не он! – Стасу показалось, что расположенные на стойке, хрустальные бокалы вот-вот лопнут от ультразвуковой волны.
– Если бы не он, ты бы имела образование, работу и умела бы готовить…
– Да пошёл ты на Х…Если не хочешь жить, выметайся из квартиры. Свято место пусто не бывает.
– Кто бы в этом сомневался? Наверное, когда я лежал на больничной кушетке, святое место тоже не пустовало…
– Пошёл ты…
– Знаешь…я бы давно ушёл, но снова мешает твой папахен. Что он за человек такой а? Всё привык устраивать как ему нравится. Он будто в куклы играет. Ну хоть бы ты ему объяснила, что я непутёвый…что не пара тебе…
– Скотина! Это так ты отзываешься о единственном человеке, который тебя ценит и вытаскивает из многочисленных задниц?
– Да не меня он ценит, а комфорт. Просто я комфортный зять, который устраивает твоего папашу. В этой роли ему не нужен успешный, тот который будет его посылать и затыкать за пояс. Ну такой, как твой предыдущий. Ему нравится учить и наставлять на путь истинный. Только, мне это вот где! – Стас приставил ребро ладони к горлу. Если бы он меня по настоящему уважал, то не позволял бы тебе вести такой образ жизни…Ты знаешь, какой! – Стас перешёл на крик. – Но он не только позволяет, а ещё и посмеивается. Мол зятёк то у меня с рожками. А то, что его дочь шалава, так это…
– Заткни-и-ись! – заверещала жена тряся растрёпанной головой и топоча босыми ножками по кафелю.
– Ну вот и поговорили…пиво будешь? – Стас не оборачиваясь поднял банку на уровень плеча. В ответ он услышал только хлопок закрывающейся комнатной двери.
Приняв душ, он немного послонялся по коридору, а потом, скрючившись калачиком, лёг прямо на пуфик в прихожей. Молодожёны совершили большую ошибку на самой заре семейного быта. Они купили всего одну большую кровать, так что, при ссоре кому-то приходилось либо уходить из квартиры, либо спать вот так вот, по-собачьи. Как ни странно, в роли неприкаянного странника всегда оказывался Стас. В этот раз, он ни капли не жалел об этом. Единственное, что мешало уснуть, это прирастающее чувство голода. Собака и та не ложится впроголодь. Провалявшись в полудрёме один час, он встал, набрал в ванной большую баклашку воды, сложил в пакет стеклоочиститель, моющее средство, губку, и, громко хлопнув дверью, покинул квартиру.
Разбуженная лязгом закрывающегося замка, супруга вскочила с кровати и подошла к окну. Не включая свет, она чуть отдёрнула занавеску и украдкой выглянула во двор. Её муж бодро шествовал через детскую площадку, раскачивая в правой руке бутыль с водой. Проследовав мимо плотного ряда припаркованных машин, супруг остановился возле одной из них.
«Замухрышка хренова!» – злобно выругалась супруга, даже не осознавая, за что можно так злиться на кусок металла.
Тем временем, её муж поставил бутылку на асфальт и приоткрыл дверь. Ей показалось, будто он с кем-то разговаривает. Прищурившись, супруга поняла, что ошиблась. Машина была пустой. Затем, она долго наблюдала, как муж разбрызгивает по кузову моющее средство, поливает его водой и бережно смывает губкой вспененную жидкость. То ли зрелище было настолько захватывающим, то ли супруга просто залипла в полудрёме, только очухалась она, когда на улице уже рассвело. Осознание того, что она больше часа смотрит как её полоумный муж посреди ночи натирает машину, привело её в шок.
«Чё это ты мать…совсем сбрендила? – сказала она себе – Ну ладно этот…он уже давно поехавший, а с тобой то что?».
Она не понимала, что её внимание не просто так залипло на этом действе. Это была не просто помывка машины, а самый настоящий акт измены, акт, который свершился прямо на её глазах.
8
Лика встретила Стаса с плохо скрываемой радостью. Она пыталась говорить, что-то вроде того, что с жёнами так не разговаривают и что всё ещё может наладиться, но Стас, может быть в первый раз, посмел её перебить.
– Лика, пожалуйста, не надо!
– Как скажешь! – покорно согласилась она. – Тебе нужно поспать…
– Вряд ли я сейчас смогу уснуть…
– Ты заснёшь! Давай…раскладывай кресло….
– Не успел Стас откинуться назад, как из колонок уже звучала успокаивающая музыка. Это была композиция Мариконе из фильма «Однажды в Америке». Ещё не умолкло вступительное соло флейты, а Стас уже провалился в сон. Его воображение рисовало красный поблёскивающий на солнце, капот, мелькающую под ним разметку. Мелькание усиливалось, пока белые штрихи не слились в сплошную полосу. Дорога стала проваливаться вниз, уменьшаясь до серого червяка. Теперь, под капотом плыли подсвеченные золотом кроны деревьев, зелёные квадраты лугов, ядовито жёлтые рапсовые поля. Они парили над землёй под звуки волшебного оркестра, которые вперемешку с солнечным светом, наполняли добрую вселенную.
***
Он уже забыл, когда последний раз высыпался.
Когда проваливался в сон настолько глубоко, что при пробуждении не то что не мог понять где он, а даже кто он и откуда.
Он забыл, когда в последний раз сладко потягивался, хрустя всеми косточками,
забыл то ощущение, когда мутное, выползающее из комы сознание, не знает ничего, кроме того, что произошло что-то очень хорошее;
когда солнце пусть даже спрятанное за облаками и толщей стекла, светит прямо в глаза, заставляя их щуриться.
– Вставай соня! Пора работать! – Звучал в ушах ласковый, похожий на материнский голос.
– Ага-а! Щас бы кофейку-у!
– В чём проблема? Здесь неподалёку, хорошая кофейня…
На завтрак был отличный зерновой кофе, тёплые круассаны и высокооктановый бензин премиум класса. Взбодрившись превосходным ланчем, они с головой окунулись в работу.
Лика снова включила беспристрастного штурмана. Работа не подразумевает сюсюканий и тёплых тонов, там не бывает любимчиков – есть только партнёры, все усилия которых направлены на достижение цели. Их цель заключалась в том, чтобы развезти по точкам как можно больше заказов.
– Сначала едем на Гагарина, потом в Берёзово, дальше Ордженекидзе, Кулебино, потом на Победу и в Лежняки…– Скомандовала Лика, после того, как Стас загрузил в багажник пакеты с первой партией товара.
– Правильнее будет начинать с Берёзово…мы же рядом, потом Ордженекидзе, а уже потом…
– Ты снова лезешь не в своё дело! – Лика резким тоном обрубила монолог Стаса. – Твоя задача давить на газ, рулить и слушать, что я говорю. Мне лучше знать, с чего начинать, потому что, в отличии от твоих скудных соображений, я имею знание о текущем трафике, авариях, внеплановых ремонтах и ментовских засадах.
Перечисляя свои навыки, Лика скромничала, потому что, в отличии от этих знаний, которыми может обладать стандартный навигатор, её знания включали те непредвиденные ситуации, которые ещё не случились, но непременно должны были произойти.
И снова началась весёлая гонка, которая напоминала Стасу динамичную и захватывающую компьютерную игру. В такой игре не требуется много думать. Как раз таки, любая посторонняя мысль мешает прохождению миссии. Нужно полностью активизировать другие, более древние, заложенные в мозг, функции. Слух, зрение, реакция, внимание – все эти чувства обостряются, вытесняя лишние мысли.
«Держись правее…сворачивай в переулок…пройдём через двор, он сквозной…
Обходи эту пробку слева…притопи…там спереди окошко…видишь между Шкодой и Камазом? Ныряй!
Разворачивайся и уходи по Даниловской…впереди авария…
Ныряй во двор…там ментовский рейд…
Паркуйся прямо у подъезда…хозяин этого «Ларгуса» выйдет только через пятнадцать минут…
Здесь не гони…с утра в плите образовалась трещина…можешь подвеску размотать…
Мы как раз мимо склада едем…захвати ещё товара…
Во двор не заезжай…из него потом не выберешься. Пешком дойдёшь!
Самым высоким достижением Стаса в прошлой жизни, была доставка товара на двадцать адресов за рабочую смену. В первый день работы с Ликой они закрыли семьдесят заказов, во второй – восемьдесят два, на третий – достигли отметку в девяносто.
Ни один из доставщиков не мог даже помышлять о такой производительности. Если бы существовали международные соревнования среди развозчиков товара, Стас несомненно оказался бы в первой десятке. На счёт первого места в мировом рейтинге говорить трудно – китайцы и индусы могут вытворять ещё не такие чудеса. Но в городе с численностью восемьсот тысяч человек этот результат выглядел, как феноменальный. Стас окучивал близлежащие склады, опустошая их со скоростью урагана и оставляя своих конкурентов без работы. За три дня его рейтинг взлетел на неимоверную высоту, и он обзавёлся парой десятков вип-клиентов. Только в один такой день он зарабатывал больше, чем раньше мог заработать за месяц. Работа была напряжённой, но не изматывающей. Стасу нравилась эта скорость, сосредоточенность, ему нравилось беспрекословно подчиняться командам Лики. Ему нравилось то, что он работает с самым лучшим компаньоном, о котором другие могли только мечтать. Ему нравилось, что этим компаньоном была женщина и женщина непростая. Она сочетала в себе оточенный ум, силу, мудрость и обаяние. Несмотря на набор качеств, присущих только сильной женщине, она могла быть сентиментальной и чувствительной. Эта женщина была, несомненно красивой и сочетала в своём образе все черты, которые импонировали Стасу.
Дома Стас не появлялся. Дохода хватало на то, чтобы снимать квартиру в центре города. Но даже в этой шикарной квартире он проводил очень мало времени. До позднего вечера они работали, а в конце успешного трудового дня, устраивали себе праздничный ужин. Стас заправлял Лику бензином, брал на вынос из ресторана еду, покупал бутылочку вина. За милой болтовнёй и прослушиванием любимых треков, часто пролетала вся ночь, так что Стасу редко доводилось ночевать в одиночестве. И в эти редко случающиеся ночи он просыпался ещё до рассвета, наливал в бутыль тёплой воды, брал собой моющие средства и выходил во двор, где одиноко стояла соскучившаяся красавица. Он бережно омывал её стальное тело и любовался его блеском в лучах восходящего солнца.
Стас осознал, что проживает самый яркий период своей жизни, что именно сейчас, он живёт так, как всегда мечтал. Он находился на пике, на залитом солнцем плато, под которым в дыму облаков, можно было с сентиментальной улыбкой разглядывать серую долину прошлой жизни.
9
Кабинет Давидыча был огромным, и своим убранством, пожалуй, не уступал приёмным покоям, какого-нибудь высшего государственного чина. В нём было всё полагающееся таким шикарным хоромам: кожаная мебель, включающая трон самого хозяина, дубовый гарнитур, источающий аромат свежего лака, скрипящий, начищенный до блеска паркет, бархатные портьеры и высокий в лепнине потолок, с подвешенной на нём старомодной огромной люстрой. Не было здесь только одного, присущего подобным заведениям, атрибута. Длинного стола, покрытого зелёным сукном. Стол был, но обыкновенный. Разумеется он был дорогим, как и вся мебель в кабинете, только габаритами – как обычный письменный.
Пётр Иванович, впервые очутившийся в этих хоромах, чувствовал себя немного ущербно.
– Ну и на кой хер нужна такая приёмная? Сталин курит. – Старик был похож на филина, с крутящейся большой головой и, водрузившимся на треугольный нос, круглыми очками. – Что за понты, Давидыч?
– Это называется не понты, Петруша, а создание имиджа. И вообще, завидуй молча, если у тебя нет такого…
– Да у меня теперь вообще кабинета нет. Вот здесь весь мой кабинет! – Пётр Иванович потряс объёмным корпусом телефона. – Там и приёмная и секретарь, если что. – Ну на кой чёрт держать эту длинноногую дуру? В молодые времена я и сам баловался, а сейчас? Одни расходы на этих шалав. А в этой коробочке, своя электронная безотказная и не тупящая.
– Ты, Петруша, дело другое. Тебя всегда связи кормили, а я теперь человек творческий, мне необходимо иметь лицо. – Хозяин кабинета важно откинулся на спинку кресла, отозвавшегося приятным скрипом. Он был в солидных годах, в золотых часах, модных очках и имел породистый нос и модную в наше время, отполированную до зеркала, лысину.
– Знаю…знаю…книжку написал…
– Да не одну уже, а добрый десяток…– С ложной скромностью отмахнулся лысый.
– Извини…не читал. А вот дочь моя без ума от твоего творчества. Чем ты им, молодым мозги запудриваешь? Я даже и не думал, что ты настолько профиль деятельности изменишь. Из ведущего криминального эксперта подался в психологи.
– А куда мне ещё было податься, когда контора перестала нуждаться в моих услугах? Кстати, знал бы, что это настолько интересное и прибыльное занятие – подался бы ещё раньше. Что может быть лучше, когда ты становишься известным, имеешь свой кабинет, и очень недурной доход. – Лысый повёл рукой вдоль украшенных лепниной стен, будто демонстрируя недурной доход. – Но главное не это…Копаться в человеческих мозгах действительно интересно. Случаются такие невероятные вещи…ты не поверишь.
– Я ведь к тебе тоже не просто так зашёл! – Грустно улыбнулся Пётр Иванович.
– Да я уже понял. Ты по делу, и дело это конфиденциальное и не подлежит огласке. – Лысый целился в старого товарища позолоченным кончиком ручки «Паркер».
– Ты же знаешь, что мои дела всегда сугубо конфиденциальны.
– Но не с каждым таким делом ты приходишь ко мне. Выпьешь?
– Я за рулём… – улыбнулся старик.
– Раньше это тебя не останавливало.
– Тогда я был в большом деле, а сейчас. Если остановят, будут мурыжить по полной программе и не посмотрят на былые заслуги. Не хочется уважаемых людей по такой ерунде беспокоить.
– Тут дело не в статусе, Иваныч. Даже если поймают, что тебе несчастной сотни жалко? Ты просто постарел…да и я тоже. Нам старикам только и осталось говорить о делах, да ещё и на сухую. Так с чем пожаловал? – Лицо лысого приобрело каменную сосредоточенность, в прищуренных, выглядывающих поверх очков, глазах, вспыхнули огоньки.