Рапсодия власти. Сказочка до Потопных времен

SFX-1. Когда Молодой Евнух говорит «про себя», то общий шум становиться очень тихим, как бы удаленным на значительное расстояние. И вновь становиться близким, когда герой говорит «Громко, играя на публику»

Молодой Евнух. (Про себя тихо). Это не море даже, а великое болото, человеческое болото, с жабьими стонами и комариными диалогами. Ну, а эти гордые ездоки сминают его, разжижают, выдавливают к стенам. Нееет, не сразу. С начала в это зловоние ныряет герольд, один, другой, третий.

Болото начинает сгущаться совершенно вопреки словам…

(Громко играя на публику)

«Расступитесь! На марше львята Величайшего»

(Про себя тихо)

Теперь к краю ряски человеческих харь, плотным

монолитом выхрумкивает львиная пехота.

SFX-1 из которого эффектом приближения к слушателю наплывает

SFX-2

(Про себя тихо) Это четыре сотни крепких, плотно вросших в панцири 35-летних ветеранов. Единый вдох – и единый гам людской трясины распадается на несколько частей: левую и правую. Но какие-то жидкие комки текут слишком медленно и неуклюже. Вот и наступает на них львенок, а если комок слишком мешает – может и в зубы дать.

Сильный удар с хрустом по дереву и звон серебряных монет

рассыпающихся по булыжной мостовой.

(издевательский смех, далее про себя тихо)

Ха-Ха-Ха. Так и надо. «Хрясь» – и поддатый концом тяжелого боевого копья лоток с серебром, золотом или благовонием летит под ноги пехоты. Золото там или рубины с алмазами, львятам все одно. Честь наземь уронишь – обратно не поднимешь. А кто попытался, так до сих пор по жизни на карачках шествует. В грязи. В болотной грязи. Или, если угодно, в стихии человеческого общения.

SFX-3

КАВАЛЕРИЙСКАЯ СОТНЯ! Именно так! Все с большой литеры: «КАВАЛЕРИЙСКАЯ СОТНЯ».

Ага. Вот тут болото заволновалось, прижалось к стенке, расплющило кого-то.

Дорогу расчистило, грязная, вонючая людская масса колтыхаясь, сотрясалась звуками и разражалась воплями, стонами, вонью. Где-то от стенки, между щиколоток толкущихся тел, потекло что-то темное, дурно пахнущее – Дерьмо и Моча.

Крик мальца и вой кошки.

А как еще можно поступить, когда неторопливо, высокомерно презрительно двигается на тебя олицетворение силы? Тут уже не до препирательств и… размышлений. Сила – она и есть сила. Ее все любят, особенно, когда страдает другой. Тут и посмеяться можно. Правда, силе на это начхать. Не видит она этого, не имеет такой привычки глядеть на копыта своего скакуна, ведь все что под ними – прах, поверженные ничтожества и не более того.

Евнух. Я вижу себя!!! Вон, вон Я. Молоденький такой, пухленький дворянчик. С беретиком, плащиком синего бархата да с золотой каемочкой. В штанишках еще – кожи черненькой… Блистаю белизной личика и батистовой рубашечки.

Фон SFX-1 на слушителя устрашающей волной накатывается SFX-3

Молоденький евнух. (Громко играя на публику. Перекатывает слова, надуваясь их величием)

Расступитесь! Кардианцы «Величайего» на марше!.

Евнух. И зачем кричать, спрашивается? Прошепчешь

такое, и то услышат. Ведь «Величайший из Вликих» только с этой сотней и ходит. Десятью десятками и еще десятью полубогов, сердца которых – это сердце «Величайшего». По сравнению с ними все регулярные войска – так, пыль, а самые лучшие из простых воинов даже не львы – львята.

Ветер. Да тише ты.

Евнух. Молчу.

SFX-3

Молодой евнух. (Азартно, про себя). Ага! Велика слава Величайшего! Велик ужас перед Великим! Болото-то, болото как-то сразу в болотце и ужалось. Замерло, предварительно впаявшись в стены улицы еще пуще прежнего.

(Напыщенным речитативом все так же тихо, про себя)

Если раньше шум был господином ситуации, то теперь мои слова сокрушили его.

(Максимально громко, с надрывом переходящим в писк)

«Расступитесь! Кардианцы Величайшего на марше!».

Евнух. Ну и индюк же напыщенный. Ты только посмотри на него.

Ветер. На себя. И потом ведь от голоса…

Евнух. (пренебрежительный смешок). Ха-ха

(Поучающе)

Голос сокрушил толпу! Да не голос сокрушил и даже не сила, а власть. И не ее олицетворение, а само нутро державы – «Величайший из Великих».

Ветер. Почему же так самокритично? Ведь именно твой язык и легчайшие колебания воздуха, расточаемые им, гасили тысячи глоток, останавливали биение сердец, отправляли в пустоту миллионы чувств и сотни мыслей окружавших тебя людей. Нет не людей. Как ты там считал? «Человеческого моря. Людского болота. Народа великого Города».

Евнух. Ага, помню. Как же. Кричал до тех пор, пока мой конек не влился под мощные своды самой большой башни столицы. Кричать там не было смысла: сыро, темно, пусто. Я и умолк.

Ветер. Ты-то умолк, а народ Города нет. Ведь за

последним человеком из свиты твоего повелителя, это…э…э…. «болото снова сливалось в единую массу, сначала медленно, нехотя, потом все активней». Ээээ…. Если говорить слогом тебя тогдашнего. Ээээ…. «Лягушачьи концерты заколебали тишину. Извечный закон мыслящей трясины вступил в свои права. Тишина лопнула. Город обрел свой привычный азартно-крикливый ритм».

Резкий порывистый шум ветра

СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ.

EXT – пустыня, старый осыпающийся бархан.

SFX – Шум ветра, шорох песка.

Евнух. (вяло) Опять бархан? Снова в пустыне и без всяких там фокусов-покусов, подвывания шакалов и песка в лицо?

Ветер. Да ладно тебе, ну люблю я звуковые эффекты,

ведь я, в конце концов, ветер.

Евнух. (легчайшее недоуменее) Да действительно. Только к чему это все было? Этот Город, я в молодости, эти людишки. Причем тут мой путь к власти и к… Вам?

Ветер. Я хотел показать, что отсутствие Цели тебе не мешало быть крайне целеустремленным молодым человеком. А вопрос о смысле жизни умещался тогда для тебя на кончике твоего язычка, с которого срывалось сакраментальное “Расступитесь! Кардианцы «Величайего» на марше!».

Евнух. (Холодно) Язва.

Ветер. Зато ты немножко расшевелился.

Евнух. Только толку тебе от этого никакого нет. Какие там эмоции ты мог выудить у меня?

Ветер. Азарт.

Евнух. (безразлично) Азарт?

Ветер. (с любопытством) Забыл как верещал: «Вижу, себя вижу», «Слышу»!

Евнух. (Жестко) Бархан же говорил, что я никогда им не обладал?

Бархан. (Издевательски) Надо же, ошибся.

Ветер. Теперь им ты уж точно не обладаешь.

Евнух. Так, минус одна эмоция. Что еще потерял?

Ветер. Удивление.

Евнух. Ясно. То есть, как потерял? Ведь сейчас я удивлен?

Бархан. Сейчас ты просчитываешь величину

потери, фиксируешь границы оставшихся чувств, уточняешь проблемную ситуацию. Удивлением тут и не пахнет.

Ветер. (с наслаждением) Способность удивляться, связана с трепетным восторгом восприятия нового. Помнишь как ты восторженно взревел, увидев меня? Или как съехидничал услышав голос бархана? Или эти восхитительные слова «Что происходит?», «Я вижу ушами!», «Я сошел с ума?!».

Евнух. (с усилием) Это какой-то розыгрыш… То что вы говорите… от всего этого как-то неуютно…, но это же чепуха… все эти слова были произнесены в контексте определенной ситуации… на них же были причины… причем тут… удивление, азарт… Ветер, Бархан, я же сейчас азартно удивлен?

Бархан. Ты сейчас мучительно озабочен.

Евнух. (Мучительно) Эмоции… я пожалел торговца… или не пожалел… я ограничился фактом неразумного отношения к сословию… нет мне было жаль жену торговца…

Ветер. По-моему, ты запутался и… немножко потерял память…

Евнух. (Недоуменно) Да, как-то очень странно это все вспоминается: торговец, кошка, мальчонка какой-то… не то в толпе, не то на коне…, марш…, армия…, торжественность… Наверное, реальность немного спуталась с тем, что я когда то читал… или писал…, или видел со стороны…, из колонны…

(Яростно взвыв)

У.уу, проклятое солнце, как напекло макушку!

Бархан. По-моему, оно не причем. А лишняя злость – это только ветру лишняя плата, ему и так перепало достаточно: Азарт, Восторг, Удивление, Сопереживание, Презрение, Брезгливость, Самодовольство, Веселье, Снисходительность…

Ветер. Бархан! не будь жадиной и не сбивай нашего друга с панталыку.

Евнух! Дорогуша! Ты совершенно напрасно копаешься в себе. Это тебе не поможет. И потом, есть еще долг бархану.

Евнух. (задумчиво) Ммм… да. Конечно. Ты прав. Долг. Порядок. Дисциплина. Наказание.

Ветер. Молодцом! Продолжим?

Евнух. И что на этот раз?

Бархан. Может нож хирурга? Момент, когда ты потерял надежду стать мужчиной?

Евнух. (Резко) Нет.

Ветер. Почему? Тебе дорога память о том ужасном

событии?

Евнух. (бесчувственно, мертво) Нет. Не дорога. Просто я и так не помню те мгновения. Предыдущий «Величайший» лично напоил меня отваром забывчей травы… И я просто ничего не помню о том процессе. А дни после пробуждения, долгие дни и недели для меня покрыты туманом, под шепот лучших врачевателей душ державы… Их ритмичный говор оттягивает в сторону мысли о моем унижении и лишает всякого основания сколь-нибудь часто вспоминать его.

Ветер. Мы можем сорвать гипнотическую пелену их

усилий и ты заглянешь под вуаль своих чувств.

Евнух. (с ноткой страха) Я не желаю вспоминать те дни и часы, даже если мгновенно забуду их. Если на это нужно мое согласие, то мой ответ – «нет».

Бархан. Ну что же ты подарил Ветру еще и свой Страх.

Евнух. (равнодушно). Очень печально. Без страха я как-нибудь обойдусь.

Бархан. Ты не хочешь нож хирурга… Тогда скальпель

души? Время, когда ты осознал, что власть – это вполне физическая сила? Нашел себя, забыл о тоске своей ненормальности, зависти к другим и… потерял покой, обретя душу?

Евнух. (поучающе) Осознавая власть как реальную силу, не обретают душу.

Бархан. Да. Так обычно и бывает. Но в тот момент ты ведь не был простым человеком. Нож хирурга уже был обагрен кровью. Ты страдал пустотой. Но вдруг обрел уверенность. О! Да! Ты ощутил власть. Сначала Ты учуял ее аромат. Тогда, в городе, когда толпы жались к стенам… Потом в пустыне, несколько недель спустя Ты вкусил ее или она подхарчилась тобой, что для такой сильной личности как твоя совершенно одинаково… В тот момент в шатре, обливаемый водой, которой тебя пытались вывести из обморока, Ты понял ее. И осознал, что сможешь обладать ею. Ты вдруг уразумел, что власть это больше, шире, красивее обладания одним существом или 99 существами из гарема… Ведь будучи властителем ты ежесекундно сможешь владеть сотнями тысяч, испытывая наслаждение невиданной мощи и непрерывное во времени. Это вновь сформировало твою душу, убитую после усекновения части твоего тела и усилий лучших шептунов Державы.

Евнух. Это слишком витиевато.

Бархан. Тебе показать то время?

Евнух. Почему бы и нет? Если это будет моя последняя выплата Вам, и я смогу уйти с этого проклятого места.

Ветер. Так и будет.

Евнух. Что мне сейчас делать?

Бархан. Поднимись на ноги. Стань вот сюда. Видишь не-большую лунку, по ее стенкам еще потихонечку сыпется песочек? Да, это она. Стань в ее центре. Закрой глаза.

Грохот и сильный шорох обваливающегося песка.

СЦЕНА ПЯТАЯ.

INT – Шатер в пустыне.

SFX – слышны сдержанные голоса. Спокойные, невнятные.

Раздаются в гулком помещении и ощутимо сверху.

Иногда слышно шарканье подошв по песку, скрип кожаной обуви.

Евнух. У меня такое ощущение, что кто-то ходит по мне. Нет, по моим глазам.

Бархан. Спокойно, спокойно.

Евнух. Я совершенно спокоен. Вот только эти подметки, давящие на мои глазные яблоки, необычайно сильно меня раздражают. Кстати, а почему я не чувствую своих рук, ног? Я что же, превратился в два сплошных зрачка?

Бархан. Я стер тебя в пыль, временно, конечно. Ты рассеян по небольшому клочку пустыни. Тонким слоем поверх моего песка. На этом месте был разбит шатер совета «Величайшего из Величественнейших и Владыки Наивеличественнейших, Повелителя Великой равнины, Владыки 99 долин и 80 рек».