Период 14-17 веков
В 15 веке, с началом объединения мелких княжеств в Великое Московское Княжество, закладываются основы крепостничества – князь, а затем и царь, начинает раздавать участки земли своим дворянам вместе со свободными людьми, их населяющими и эти люди становятся крестьянами, обязанными подчиняться новому барину и отдавать ему долю своих доходов. И если поначалу крестьянин с семьей мог перейти на другие земли выплатив барину ежегодную долю, то после отмены «Юрьева дня» в 1592 году и ввода Соборного уложения 1649 года он вместе с семьей становится бесправным холопом – крепостным рабом, с которым барин может делать что угодно. Князья и цари теперь не интересовались жизнью своих подданных, они были озабочены укреплением своей власти и пресечением боярской крамолы, подавлением крестьянских бунтов и отражением нападений соседних государств – Швеция с севера, Польша с запада, Крымское ханство и Турция с юга. Церковь, пользуясь поддержкой власти, усилила гонения на тех, кто выражал общественные настроения и распространял народную культуру, не боялся высмеять неприглядные поступки бояр или священников, создавал песни и поговорки – скоморохов, наследников древних боянов. В 1648 году церковники добились полного запрета скоморошества как профессионального занятия, власти уничтожали их поселения и музыкальные инструменты, наказывали и слушателей. Так укреплялся ещё один барьер, разделяющий общество и укрепляющий власть – страх большинства за свою жизнь и жизнь своих близких, которыми теперь распоряжалась меньшинство. Краткая информация по периоду представлена в следующей таблице.
Каким представляли будущее закабаленные люди, которых лишили права выбора места жительства и права обращения к властям в случае притеснений со стороны помещика, чьей собственностью они стали? Внедрение в обществе единой религии (православия) и узаконивание крепостного рабства привело к созданию очередных барьеров, разделяющих общество: снижению самостоятельности и самооценки; замене нравственных ориентиров с общепринятых (труд на благо семьи и общины, забота о потомстве и вера в собственные силы) на религиозные суррогаты (принятие рабства, труд на господ и жрецов, вера в загробную жизнь). Любые проявления свободомыслия и критического осмысления общественных отношений вели к ужесточению закона и применению карательных мер в отношении тех, кто пытался защищать права обездоленных крестьян, распространяя правдивые сведения (скоморохи и сказители). Священники продолжали талдычить о священном праве господ на самоуправство и притеснения, требовали от крестьян смирения и веры в загробную жизнь, где воздастся за терпение и рабский труд.
Но вольный дух ещё недавно свободных людей требовал справедливости в реальной жизни, надежда на лучшую жизнь для своих детей и внуков, настоянная на сказках и былинах, требовала действий. И мечты о свободной жизни без господ вели отряды казаков в Сибирь и на Дальний Восток, за ними тянулись обозы переселенцев, среди которых было немало беглых крепостных, доведенных до отчаяния самодурством помещиков. Появлялись сказки и были о скрытой стране Беловодье, где нет помещиков и царя. Где можно жить и трудиться под присмотром справедливых общинных лидеров и праведных священников, не беспокоясь о набегах врагов и внутренних раздорах.
Построить будущее без разделения на господ и рабов, независимое от внешнего влияния и без религиозных догм для большого количества людей в то время было практически невозможно. Отдельные поселения, скрытые в тайге или в труднодоступных горных районах, могли существовать на полном самообеспечении, без связей с остальным миром. Это была бы бедная жизнь в постоянном ожидании угрозы, жизнь без надежды на то, что дети и внуки смогут жить без страха за свою жизнь и свободу. Для создания свободного государства, основанного на принципах равноправия и самоуправления, в то время не было талантливых организаторов и возможностей: технических (для организации связи между членами общества), социальных (основы организации общества, способы управления), экономических (организация сбора и распределения средств существования, планирования на будущее) и тому подобное.
Восемнадцатый век
Российская империя вела войны с агрессивными соседями всю свою историю, наскоки с севера и запада, набеги с юга не прекращались и требовали ответных действий. В 18 веке армия требовалась немалая, и Петр I ввел воинскую повинность, когда с каждых 20 крестьянских дворов православных людей в пожизненную службу забирали парня 15-20 лет. Срок службы со временем снизился до 25 лет к концу века. Войны требовали промышленного обеспечения армии: своего производства оружия, униформы, палаток и средств передвижения… На Урале начали строиться плавильные заводы, в Поволжье и на севере – льняные и суконные мануфактуры, на юге – маслодельни и сырные заводики. Но использование во всех процессах производства рабского труда крепостных не позволяло повысить качество и количество производимого, поэтому импорт необходимого для армии был высоким и дорогим.
Техническое развитие России оставалось крайне низким, власть преклонялась перед иноземными мастерами и презирала своих самородков, отказывая им в финансировании и поддержке (изобретатель паровой машины Иван Ползунов; стеклодув Ефим Смолин создавший граненый стакан; Леонтий Шамшуренков построил двухместную четырехколесную самобеглую коляску; винтовой лифт и механический протез ноги создал Иван Кулибин). Данные за этот период приведены в следующей таблице.
Каким представляло мир будущего большинство населения образованной Империи, живущее в топившихся по-черному избах, не ждущее ничего хорошего от помещика, которому принадлежали вместе со всеми своими домочадцами, и чьи интересы защищал урядник и целая армия чиновников? Узнать это сейчас трудно, ведь кроме остатков устного творчества народа, которое дошло до нас в виде песен и сказок, не осталось никаких письменных свидетельств народного творчества. Лишь небольшая часть надежд и мечтаний народа нашла отображение в творчестве тогдашних писателей, которые на народ смотрели свысока. Священников в народе стали называть пренебрежительно – попами, ведь они активно поддерживали власть имущих, а от бесправного люда продолжали требовать послушания и смирения, как от их отцов, дедов и прадедов. К ним могли пойти лишь затем, чтобы пожаловаться на тяготы и невзгоды, а взамен получить не утешение или надежду, нет – лишь прощение грехов да обещание воздаяния в загробной жизни. Наверное, поэтому, отчаявшись дождаться лучшего на земле, люди охотно шли за предводителями бунтов, обещавших хотя бы расплату с теми, кто их притеснял.
Но надежда на лучшую долю продолжала жить в сказках об острове Буяне и легендах о Беловодье, в наивных лубочных картинках и рассказах о тех, кто уходил в поисках лучшей доли на край страны – в Сибирь и на Дальний Восток.
Построить новое будущее в отдаленном районе страны, найти недоступное для остального мира место, становилось все более нереальным: освоение новых земель вело к продвижению следом за первопроходцами чиновников и священников; развитие торговли вело к постройке дорог и поселений; в новые земли устремились потоки религиозных беженцев (старообрядцы), авантюристов и беглых преступников. Люди несли в себе все недостатки и противоречия своего времени, которые не давали им сплотиться для образования единого сообщества, способного построить мир, где воплотятся мечты. Отдельные поселения старообрядцев (где было осуществлено подобие общинной жизни, где управление возлагалось на выбранных лиц, се члены общины были равноправны и все трудились) просуществовали достаточно долго, до нашего времени, смогли доказать только одно: замкнутое немногочисленное общество, лишенное общения с внешним миром, обречено на физическое вырождение и вымирание.
Девятнадцатый век
Войны Российской империи продолжались как на севере (Швеция), так и на юге (Персидская и Османская империи). Отечественная война 1812 года и дальнейшее освобождение Европы от Наполеоновских войск завершила участие России в европейских войнах. Но на юге ситуация оставалась напряженной и требовала новых солдат и перевооружения армии. После Крымской войны (с Османской империей, Англией, Францией и Сардинским королевством) в 1853-1856 годах всеобщую воинскую повинность распространили на все сословия и определил новые сроки службы: в сухопутных войсках – шесть лет действительной и девять лет в запасе, на флоте – семь и три соответственно. Развитие промышленности ускорилось только после отмены крепостного права в 1861 году, которая не сильно облегчила жизнь крестьян, но породила волну наемных рабочих, производительность которых была на порядок выше рабского труда крепостных. Условия освобождения крестьянина от крепостной кабалы были тяжелыми (чтобы выкупить землю у помещика, большинство были вынуждены брать кредит у государства на 49 лет или оставаться подневольными). Число крестьянских восстаний возросло, но армия безжалостно подавляла их. Многие крестьяне, выкупив истощенную землю разорялись, выплачивая долги по ссудам и подавались в города, где становились наемными рабочими или отправлялись на поиски лучшей доли в Сибирь, на Дальний Восток или в Среднюю Азию. Начался переток из деревни в город, который вместе с развитием системы образования и распространением книжной продукции порождал новую формацию общества: людей, получивших образование и ищущих ответы на вопросы и пытающихся облегчить жизнь окружающих. Часто их называли разночинцами, хотя это было не справедливым, ведь не все получившие образование заботились о благе других.
Русские умельцы и изобретатели продолжали свои труды на благо Отчизны: крепостные Ефим и Мирон Черепановы построили первый паровоз и железную дорогу в России; Иван Кулибин построил водоход – речное судно, в котором тягловую силу бурлаков заменяла сила течения воды; Федор Пироцкий – изобрел трамвай на электрической тяге; Федор Блинов сконструировал первый гусеничный трактор; Андрей Власенко создал зерноуборочный комбайн, превосходивший все зарубежные образцы… Вот только труды их остались невостребованными – чиновники и промышленники не верили в своих гениев, предпочитали платить золотом за иностранную продукцию (воистину, нет пророка в своем Отечестве!). Краткая информация по периоду представлена в следующей таблице.
Побывавшие за границей в начале века русские войска возвращались домой зараженные вольным духом европейских политических перемен. Возникали офицерские группы заговорщиков, наивно полагавшие, что они смогут изменить сложившуюся социальную систему – освободят крепостных и вынудят императора ослабить свою власть или даже передать её в руки группы военных, полагавших себя вправе решать судьбы страны и народа. Эти заговорщики были первыми мечтателями, пожелавшими изменить жизнь основания социальной пирамиды – крестьян. Вот только крестьян никто не спрашивал о том, чего хотели они сами. Поэтому попытка декабристов выступить против власти окончилась провалом, хотя войска состояли из бывших крестьян, только вот офицерские игры в демократию им были непонятны и неинтересны.
Крестьяне, все ещё составлявшие большую часть населения, терпеливо гнули спины на полях, кормили помещиков, чиновников и священников, сносили издевательства и произвол. А вечерами мечтали о том, что придет когда-нибудь время изменений, найдется герой, который сделает их свободными. Даст возможность жить по правде и радоваться той жизни, которая им по душе – работа без принуждения, достаток в доме и здоровье родных. А счастье свое они найдут или создадут сами, лишь бы им не мешали и не указывали, как надо правильно жить.
Писатели, ограниченные царской цензурой, может, и хотели бы описать мечты крестьян в своих повестях и романах, но ограничивались переводом их в сказки. Пушкин и Гоголь, Владимир Даль и Сергей Аксаков, да и многие другие описывали в сказках мир, где русские люди не стремились кого-то завоевать или кого-нибудь ограбить. Мир, где в чести был честный труд, важнее всего была любовь к ближним и Родине. Мир, где презираемы жадность и обман, зло всегда получает расплату, а обидчики наказываются. Где даже Иван-дурак оказывался умнее царя и бояр, а работник Балда – добрее и смышленее попа. Возможно, именно эти сказки мирили людей с их земной долей и прибавляли терпимости.
Но время шло и всё больше наивных и доверчивых деревенских людей оказывалось в городе, где жизнь сильно отличалась не только скученностью и грязью, но и низкой моралью и небольшим набором низкопробных соблазнов. И в городах мечтали о другом: чтобы подскочить над другими, всеми правдами и неправдами добиться положения повыше, обратить на себя внимание публики или найти того, кто поумнее и подскажет – как жить дальше. Мечтатели, желавшие создавать новое будущее, в городах находились в большом разнообразии: анархисты из разорившихся дворян и поповские бестолочи хотели жить вольготно и без контроля над своими делами и поступками; народники-разночинцы призывали просветить темный народ и тем поднять его до понимания необходимости самодержавной власти; социалисты-разночинцы работать на презираемую ими власть и не менее презираемый народ не желали и потому требовали сброса самодержавия революционным путем, а что дальше – неважно; демократы-либералы тыкали пальцем на Запад и восхищались республиканским устройством общества, где им обязательно найдется теплое местечко – ведь они-то были не из бедных… Результирующая сила всех этих мечтаний, как в басне про лебедя, рака и щуку, была минимальной, ведь и общество представляло собой мешанину групп с разнонаправленными стремлениями и идеями.
Строить новое будущее для всех могло только сплоченное общество, имеющее общие идеи и доступные для понимания большинства цели, владеющее ресурсами и контролирующее экономику страны. В Российской империи активно пресекалось инакомыслие, связанное с распространением идей, требующих изменения общественного устройства, средства связи и массовой информации контролировались государством, образование каких-либо общественных групп, желающих изменить существующее устройство общества, жестко регламентировалось или запрещалось.