Крыса, загнанная в угол

Глава 5

Утро тех же суток. 10.00

– Алексей Петрович, не смотря на Ваше ранение и неважное самочувствие, мне необходимо задать вам несколько вопросов, что бы следствие сдвинулось с мертвой точки. Вы не будете возражать?

– Как я могу «возражать»! Это дело государственной важности! Не потому, что покушение на меня лично, Алексея Рошенко! Но, это покушение на президента Крайины! А значит – акт агрессии против нашей страны! И вывести агрессора на «чистую воду» – ваша обязанность! А моя обязанность – вам помочь в этом! Поэтому, задавайте свои вопросы!

– Алексей Петрович, я посмотрел список официальных мероприятий, которые вы должны были посетить во время пребывания в Виннице. Посещение открытия фонтана в нем не значится. Мы опросили вашего начальника охраны Юрия Федотова и ответственного от СБУ по организации мер безопасности во время вашего пребывания в Виннице капитана Тишанина – каждый из них заявил, что решение, посетить открытие фонтана, было принято вами спонтанно, и оно заранее ни с кем не обсуждалось? Это так?

– И «да» и «нет»! – ответил президент.

– Это, как – и «да» и «нет»? – уточнил майор.

– Все дело в том, что это посещение не было, как вы выразились – «спонтанным». – Рошенко задумался, как бы что-то вспоминая. – Оно было предложено мне моим начальником охраны. Только не Юрием Федотовым, а его замом – Виктором Ивановичем Загорулько.

– Вот как! – удивился Шевчук и посмотрел на Попелюха. Тот сделал большие глаза от удивления.

– Да! Вот так! Не удивляйтесь! – президент хотел развести в стороны руки, забыв, что одно плечо раненое, и боль перекосила его лицо. Рошенко даже застонал. – Ух, забыл!

– Может доктора вызвать? – заботливо спросил Попелюх.

– Нет-нет! Не надо доктора! Продолжим. Так вот – Федотов был месяц в отпуске. И Загорулько его замещал. Мы с ним обговаривали мои мероприятия в Виннице. И он предложил, что неплохо бы было – с точки зрения агитационной кампании – посетить открытие фонтана! Мне эта идея очень понравилась, и я ее принял! Мы обсудили нюансы, и я поручил Виктору уладить этот вопрос со службой протокола, и внести «фонтан» в список посещения. Я посчитал этот вопрос решенным, и больше к нему не возвращался.

– А когда вернулся с отпуска Федотов, вы не спросили его в курсе ли он ваших мероприятий в Виннице? – спросил Шевчук.

– Честно сказать – нет! – Рошенко откинулся на подушки. – Я, даже, не думал об этом! Для себя я этот вопрос закрыл – воплотить его – была задача моих подчиненных! И когда на мой вопрос – «почему мы не едем на открытие» – Федотов ответил, что мероприятие в протоколе отсутствует – я был очень удивлен! Я, немного, разозлился! И потребовал! Меня все отговаривали. Но, что это за президент, если он будет бояться выйти к людям и прятаться по закоулкам! Поэтому, я настоял на этой встрече с моими избирателями! И не жалею! Рана заживет! Пусть весь мир видит, что меня не запугать! Пусть агрессор видит, что не запугать Крайину!

– Да, интересно выходит… – заметил Шевчук. – Значит, все-таки, есть такой человек, который мог предполагать, что вы будете на фонтане!

– Почему предполагать! – искренне удивился президент. – Он мог быть уверен, что я там буду! Если я решил – то хоть камни с неба! – и вдруг лицо Рошенко стало умиленным, трогательным и он произнес: – Тем более такая возможность выйти к людям и поговорить с ними!

Президент закрыл глаза. Было заметно, что он устал. Попелюх и Шевчук переглянулись. Родион легонько качнул головой, указывая на выход. Шевчук согласительно кивнул в ответ.

– Господин президент, – начал он, – мы благодарны Вам, за то, что вы ответили на наши вопросы. Теперь есть «зацепки» и мы надеемся, что очень скоро задержим преступников. – Что вы, ребята! Это я вам благодарен за вашу работу! Я уверен, что вы все сделаете правильно, и агрессор будет изобличен! Всего вам хорошего! Вы знаете, что мы на «передовой»! Весь мир смотрит на нашу борьбу!

– Всего вам хорошего и выздоравливайте! – пожелал Попелюх.

– Поправляйтесь и победы вам на выборах! – добавил Шевчук.

– Спасибо! Думаю, увидимся, когда я буду награждать вас! – президент подмигнул. А затем, вдруг, совершенно холодно добавил: – Я никогда не забываю своих друзей. Можете идти.

Следователи вышли с палаты. Попрощались с охраной возле двери и направились к выходу с хирургического отделения. Но, не успели они сделать и десяти шагов, как их окликнул девичий голос. Принадлежал он старшей медсестре отделения.

– Пановэ! Вас просил зайти заведующий хирургическим отделением!

Мужчины развернулись и подошли к девушке.

– Это хорошо! – вдруг обрадовался Шевчук. – Не надо ждать письменного отчета. Закроем этот вопрос сейчас.

– А где его найти? – спросил у медсестры Попелюх.

– А вот сюда, пожалуйста! – и она открыла двери, возле которых стояла.

Следователи вошли в кабинет.

– Здравствуйте! Доцент Жупанов Александр Анисимович! – представился поднявшийся из-за стола мужчина. – Я заведующий хирургическим отделением санатория.

– Я следователь Шевчук Григорий Борисович. Это следователь Попелюх Родион Константинович. Приятно познакомиться с вами Александр Анисимович и рад, что наша беседа состоится лично!

– Ну, тогда прошу, присаживаться! – предложил хозяин кабинета, указывая на стулья возле стола.

Гости расположились. Шевчук осмотрелся. Атмосфера в кабинете была рабочая. Не парадная. Без вычурностей. На стене висело два портрета – мужчины и женщины в возрасте за шестьдесят. Примечательными были боевые награды, «расположившиеся» на их цивильных костюмах. В глаза сразу бросался «полный бант» ордена Славы, которыми были отмечен мужчина и женщина. Заметив интерес посетителей к висящим на стене портретам, заведующий проинформировал:

– Это мои отец и мать! Прошли всю войну. Отец хирург. Мама санитарка.

– Санитар-женщина… Все время на «передовой»… Сама по себе служа героическая! – задумчиво отметил Родион. И также задумчиво задал вопрос: – Но что должен был совершить хирург, что бы быть награжденным солдатской «Славой» трех степеней?

– Не знаю. Отец никогда не хвастался – не любил распространяться о войне. Отвечал просто – за дело! – ответил Жупанов, смотря на фото. Затем надел очки, повернулся к гостям, развязал на бумажной папке с надписью «Дело» тряпичные шнурки, открыл ее и произнес:

– Ну а теперь от истории к действительности и приступим к «Делу», по которому я вас пригласил к себе. Я буду вас информировать, а вы, если что непонятно, задавайте вопросы. Договорились?

Следователи синхронно кивнули головами.

– И так. Пациент поступил с пулевым ранением в области….. – доктор начал читать исписанный вручную лист бумаги формата А4. Речь его была монотонной и в избытке «заправлена» медицинскими терминами. Создалось ощущение, что это молитва на латинице. Голос доктора даже убаюкивал. Родион, практически не спавший ночью, начал потихоньку терять концентрацию и впадать в дремоту.

– Стоп! – от резкого окрика Шевчука Попелюх вздрогнул. – Доктор, пожалуйста, повторите последнюю фразу.

Жупанов над очками посмотрел на майора.

– « … Сквозное пулевое ранение направленно снизу вверх под углом сорок пять градусов…» – вы эту фразу имели ввиду?

– Именно эту! – подтвердил майор. И, слегка смутившись, переспросил: – Отдаю должное вашему опыту, но вы на сто процентов уверены, что «снизу вверх и под углом сорок пять градусов»?

– Да… Это точно… Это официальное заключение. Оно будет перепечатано, я его подпишу и поставлю свою подпись.

– Доктор, – в голосе Шевчука послышалась тревога, – в папке, что лежит перед вами, находятся все бумаги по ранению президента?

– Да. Здесь все – результаты осмотра, анализы, отчет по операции.

– Кто кроме вас видел эти бумаги? Вернее, не все бумаги, а «Заключение», что вы на только что читали?

– «Заключение» не видел никто – я его только что написал перед вашим приходом! – ответил доцент Жупанов.

Шевчук открыл кожаную сумку, которую он носил на ремешке через плечо, вынул с нее три стандартный бланка. Один из них он передал доктору. Два других положил перед собой.

– Александр Анисимович! Я сейчас заполню два бланка и передам вам. Первый – об изъятии у вас документов, которые составляют государственную тайну – это папка, что лежит перед вами. Второй бланк – извещение вам, о том, что вы являетесь носителем информации, составляющую государственную тайну. У вас в руках расписка «О неразглашении государственной тайны». Вы сейчас ее заполните и передадите мне. А теперь – разъяснение на словах! – майор Шевчук внимательно посмотрел на Жупанова. – Доктор, информацию, которую вы только что поведали о направлении ранения – очень важная. И знает ее только три человека, находящиеся в этой комнате. Я вас очень прошу – о ней не распространятся. Вы меня поняли?

Глава 6

Полдень того же дня. 12.00

На выходе с санатория ВВС у них проверили документы, отобрали пропуск и сделали отметку в журнале посещений. Пока на территории находился президент – в медучреждении ввели режим повышенной безопасности. Сквозь «вертушку» пропускного пункта следователи вышли на улицу имени князей Кориатовичей.

– Извини, я сделаю один звонок! – сказал Шевчук, и отошел в сторону метров на десять. О чем и с кем говорил Григорий – Родион не слышал. Он не прислушивался, да и очень шумел проезжающий по бывшему Свердловскому проспекту транспорт. Спустя полминуты майор вернулся. Попелюх услышал, на своем телефон вибрацию от «упавшего» сообщения.

– Отец пригнал машину! – сообщил Родион Шевчуку, прочитав СМС. – Он ждет нас на стоянке напротив.

– Машина это хорошо… – задумчиво произнес майор, и, достав с портсигара сигарету, закурил. – Родион, ты все слышал, что нам говорили?

– Григорий, я все слышал!

– И какие выводы ты сделал?

– Совершенно неутешительные! – действительно грустно заметил Попелюх.

– А точнее? – не унимался Шевчук.

– Точнее? Хорошо, слушай. Первое! Мистики, связанной с посещения президентом фонтана, нет. Этот визит планировался. И то, что не обеспечение охранных мероприятия случайность – я не верю. Покушение планировалось заранее!

– Я с этим выводом полностью согласен! – удовлетворенно заметил Шевчук. – Вопрос – «кем планировалось»? Сейчас начнем прояснять. Надо допросить «зама» начальника охраны – полковника Загорулько. Как только мы покинули палату президента – я позвонил и отдал распоряжение о его задержании. Виктор Иванович живет на «Шулявке». К нему домой уже выехала группа. Думаю, в течении часа будет информация.

– Это хорошо… Но, есть и «второе»! – Попелюх посмотрел в глаза Шевчука.

– Говори! – не отводя взгляда, согласился майор.

– Доктор определил, что пуля вошла в цель под углом сорок пять градусов «снизу вверх». Сцена, на которой находился президент, и крыша «Авангарда» расположены, практически, на одном уровне. Хотя, – заметил Родион, – это надо проверить… Но, все равно. Расстояние между объектами метров триста пятьдесят. Снайпер брал бы с «упреждением» по высоте – пуля должна войти в цель или прямо, или чуть «сверху вниз», но никак не «снизу вверх» под таким углом! Это, конечно, тоже предположение – надо обязательно проверить!

– И какой делаешь вывод? – с траурной интонацией спросил Шевчук.

– Думаю, тот, что и ты. На крыше «Авангарда» исполнителя не было. Снайпер работал с другой точки.

– Как думаешь – откуда?

– Я, думаю, что надо сегодня вечером провести следственный эксперимент – в тоже время, что и вчера, когда был выстрел! – предложил Родион.

– Согласен! – подытожил Шевчук. – Но стрелять не будем – нечего пугать людей. Возьмем только прицел с лазерной наводкой. Еще надо взять нашего снайпера – пусть он даст заключение по «точке» на крыше спорткомплекса – можно было с нее работать, или нельзя.

– Согласен. Что делаем сейчас? – спросил Попелюх.

– Едем в горотдел СБУ. Там пришла информация на «исполнителя».

– Скорее всего – на труп с крыши… – заметил Попелюх.

– Пока, еще «исполнителя»… И поверь моему опыту – в наших интересах, что бы так было! Где, ты говоришь, стоит твоя машина?

– Не моя, а отца. На той стороне улицы, на стоянке.

– Тогда, чего мы ждем? Вперед!

Мужчины по переходу перешли улицу. Попелюх издали увидел отцовский «Ренжровер». Отец стоял возле машины и нервно переминался с ноги на ногу.

– Привет пап! – поздоровался Родион, подойдя к отцу. Затем, пожав ему руку, обнял его и поцеловал в гладковыбритую щеку. – Познакомься, пап! Это мой коллега – Шевчук Григорий Борисович!

– Очень приятно! – отец пожал протянутую Шевчуком руку, и представился: – Константин Николаевич Попелюх!

– Здравствуйте! – и, улыбнувшись, заметил: – Вы очень похожи!

– Да! Нам все об этом говорят! – лицо Родиона немного покрылось румянцем от стеснения. Было видно, что он любит отца и гордится им. – Папка полковник запаса!

– Каких войск, если не секрет? – поинтересовался Шевчук.

– Морская пехота Тихоокеанского флота!

– Солидная организация! – улыбнувшись, заметил майор.

– Да. Были Времена. Ну да ладно. Родион! – обратился отец к сыну. – Вот машина, вот ключи. На заднем сидении пакет с бутербродами, термоса с чаем и кофе – все как ты просил. Мать все приготовила!

– Спасибо, пап!

– Это, во-первых. Во-вторых – вчера был твой День рождения. Я так понимаю, что в связи с произошедшим, отметить ты его не успел. Я не спрашиваю о твоих планах – понимаю, что служба. Но, если вечером будет время – приезжай с товарищами. Я сделаю шашлык. Никого не будет – мама, я и те, кто приедет с тобой. Хорошо?

– Хорошо, пап. Если получится – я приеду.

– И вы приезжайте! – обратился Попелюх-старший к Шевчуку.

– Спасибо вам. Родин уже ответил, и мне добавить нечего – если получиться – то с удовольствием.

– Ну, все. Езжайте. Не буду вас задерживать. С Богом!

Родион сел на водительское кресло. Дождался, пока Шевчук займет пассажирское место. Завел двигатель, включил скорость и, посигналив отцу, вырулил на проспект.

Движение было насыщенным. «Тянучка» была до светофора на Скалецкого. Родион включил радио.

« – Авторадиооо…» – запел эфир. Затем девичий голос сообщил: « – Передаем последние новости. Весь мир выражает поддержку Крайине, в связи с покушением на президента страны Алексея Рошенко. Завтра главы государств Евросоюза соберутся на срочное совещание в Брюсселе, что бы выработать общую позицию.

…Государственный департамент США выразил озабоченность, и призвал наказать виновных используя международный трибунал, не зависимо от того гражданами каких стран они являются и какие должности в системе власти занимают. Срочная новость! Президент Крайины дал интервью «Первому» и «Пятому» каналам. Его будут транслировать сегодня вечером…»

Машина «плелась» по Скалецкого к рынку «Урожай». По Пирогова езда пошла веселей. Без остановок вышли на Соборную и свернули на Театральную к горотделу СБУ. Попелюх припарковал джип на стоянке.

Родион взял сумку с бутербродами и термоса. Вышли на улицу. Предъявив пропуск, прошли в здание. По коридору добрались к выделенному им кабинету, где они провели полночи. Здесь их встретил вопросами капитан Тишанин.

– Как дела? Как президент? Что нового?

– Президент идет на поправку! Дела – потихоньку. Особых новостей нет! – ответил Шевчук, и Попелюх понял, что тот пока не хочет сообщать капитану полученную ими информацию. – Василий, ты вызвал к нам снайпера и корректировщика?

– Да, Гриша. Снайпер ждет в соседней комнате. Корректировщика задерживается. В восемь утра он отпросился на пару часов с базы, к которой прикомандировано подразделение, и еще не вернулся.

– А сейчас уже двенадцать! – заметил Попелюх.

– Василий, сходи, пожалуйста, в «дежурку» и позвони еще раз на базу. Пусть поторопятся! И пригласи снайпера. Поговорим.

– Уже иду! – ответил Тишанин, выходя с кабинета.

– Я тоже выйду – сделаю пару звонков! – поставил в известность Шевчук Родиона.

– Без проблем! И я тоже «наберу» свое начальство! – ответил Попелюх. Майор посмотрел вопросительно на Родиона. Родион понял его молчаливый вопрос. – Скажу, только то, что сообщил нам президент. О том что, сказал доктор – ни слова.

– Я рад, что мы поняли друг друга… Протянем до вечера, а там решим, что с этим делать.

Шевчук вышел с комнаты. Попелюх набрал номер Полуяна и вкратце доложил о состоянии дел на данный момент. Сергей Николаевич снова нервничал, и снова просил держать в курсе событий. Но, чувствовалось, что сейчас начальству не до него и оно, начальство, пытается побыстрей закончить разговор. Родион с удовольствием закончил ненужное общение и присел у окна, что выходило на парк культуры. В парке по дорожкам гуляли люди – пожилые пары, мамы с детьми, бегали физкультурники. И по их виду было заметно, что покушение на президента не сильно повлияло на повседневную, размеренную жизнь.

В кабинет вернулся Шевчук. Подошел к Родиону. Стал рядом, и, смотря в окно, проинформировал:

– Заместитель начальника охраны полковник Загорулько застрелился.

В комнате повисла тишина. Тишина не спокойная. Можно сказать тишина зловещая. Оба следователя «не первый день были замужем». Сейчас каждый из них осознал, что начался совсем другой этап расследования.

– Честно сказать, я чего-то такого ждал! – прервал молчание Попелюх. – Когда это произошло и где?

– Его обнаружили в своей квартире. Мы вышли от президента, и я сразу позвонил. Это было одиннадцать тридцать. Группа приехала к нему домой через полчаса. Дверь никто не открыл. В это же время вторая группа уехала на дачу. Там была только одна жена. Она сказала, что Загорулько дома, и что они созванивались вчера в двадцать три тридцать вечера. Утром она пыталась ему дозвониться, но муж не ответил, хотя его телефон и был в сети. Было принято решение вскрыть квартиру. Внутри обнаружили труп полковника. Выстрелил себе в подбородок с личного табельного оружия.

– Надеюсь, выстрел всего один? – двусмысленно уточнил Попелюх.

– При предварительном осмотре следов насилия не обнаружено! – Шевчук намек понял, и в тон ему ответил. – Но эксперты, еще, обследуют квартиру. И ждем заключение патологоанатома.

– Да-а-а… – протянул задумчиво Родион. – Это становиться интересно. Что будем делать?

– Я предлагаю, для начала, перекусить тем, что передала твоя мама. Я ужасно проголодался. И заодно опросим нашего героя-снайпера в непринужденной обстановке. Тишанин сейчас его приведет.

– Тогда я накрываю на стол! – и Родион принялся распечатывать пакеты.

Раздался стук в дверь.

– Войдите! – разрешил майор Шевчук. В кабинет первым вошел капитан Тишанин.

– Заходи! – распорядился он кому то в коридор. В дверном проеме возник невысокий щуплый парнишка – на вид не больше двадцати лет – в камуфляжной форме песочного цвета.

– Разрешите войти, господин майор? – спросил он разрешение на пороге.

– Входите! – распорядился Шевчук и удивленно спросил: – А вы кто?

Парень приложил руку к кепи и представился:

– Прапорщик Яковенко! – и смущенно добавил: – Я снайпер.

– Как то я тебя по-другому представлял… – признался Шевчук.

– Не вы первый, господин майор! – улыбаясь, ответил прапорщик. – Все меня представляют по-другому. А мне – чем я менее заметен – тем лучше.

– А сколько тебе лет?

– Двадцать семь!

– Ну, говорить, что я бы дал меньше – я не буду! – пошутил Шевчук. – Догадываюсь, что об этом тебе тоже говорят!

– Так точно! Говорят… И не воспринимают меня в серьез!

– А зря! – заметил Родион. И спросил: – Ты голоден?

– Да, как бы, нет… – не совсем уверенно ответил прапорщик.

– «Да, как бы нет»… Значит голоден! Как твое имя?

– Игорь! – ответил парень.

– Значит, Игорь, подходи к столу! Гриша, Василий берем бутерброды, а кофе, или чай – на выбор.

Никого упрашивать не пришлось. В кабинете нашлись фарфоровые кружки с нанесенной эмблемой СБУ. В них были разлиты кофе и чай. Мужчины дружно принялись кушать бутерброды с ветчиной, маслом и сыром, разложенные на пластиковых тарелках.

Хватило на всех. Спустя пару минут, когда первый голод «отступил», Шевчук произнес:

– Родион, передашь от нас маме огромное спасибо!

– Обязательно передам! Ей будет очень приятно.

– Я, почти сутки не ел! – заметил Шевчук. – Со вчерашнего обеда! Тебя Игорь хоть накормили перед выходом на позицию?

– Что вы! – искренне удивился Яковенко. – Перед работой нельзя! Начнутся естественные надобности! А оно мне надо? Лучше выходить голодным.

– Ясно. Так выходит, что ты тоже со вчерашнего обеда не ел? – заботливо поинтересовался майор, жуя бутерброд.

– Со вчерашнего утра!

– А во сколько же тебя вывели на позицию?

– Я на позиции был в пятнадцать ноль-ноль… А когда вечером вернулись на базу – не до того было… – лицо Игоря потемнело.

– Переживаешь? – с сочувствием спросил Родион.

– Это не переживание… Просто, надо время, что бы отойти… Хоть и работа, но, все-таки, человек…

– Игорек, а как ты его определил? – поинтересовался Шевчук.

– Сначала я его не видел… Увидел, уже после, когда произошло покушение!

– А как это было? – уже спросил Попелюх.

– Моя точка была на здании областного архива! – начал рассказывать Яковенко, жуя бутерброд. – Сначала я контролировал улицу от админздания до католического Собора и вверх к центру города. Затем, когда президентский кортеж проехал в сторону моста, меня развернули на сто восемьдесят градусов и дали новый сектор – от моста через Буг до крайней правой от меня точки здания фабрики «Рошен».

– Кто тебе отдавал команды? – поинтересовался Шевчук.

– Старший группы – капитан Савченко.

– Он же и корректировщик! – уточнил Тишанин.

– Это он указал тебе цель? – не отставал майор.

– Нет. Цель на крыше я увидел сам. Савченко отдал команду стрелять на поражение.

– После того, как тебя развернули – ты осмотрел свой сектор? – спросил Попелюх.

– Обязательно! Я осмотрелся через бинокль – крыши, остров, мост – все, что было доступно! – в оправдательных интонациях ответил прапорщик.

– А как же так, что ты сразу не обнаружил исполнителя на крыше «Авангарда» – а после увидел? – строго спросил майор Шевчук.

– Там есть два воздуховода.

– Есть! – согласился Попелюх. – Мы их видели!

– Они закрывают часть пространства на крыше. Тем более был закат – солнце практически в спину. Поэтому образовались тени от воздуховодов. Я об этом доложил капитану Савченко – он ответил, что это его проблемы. Он все осмотрит сам.

– Так. Дальше? – подбодрил Игоря майор.

– Я не видел, что произошло на фонтане – это был не мой сектор. Но в эфире прошла команда «Готовность ноль». Я понял, что что-то произошло. В этот момент на крыше бассейна появился человек – он как бы вышел из тени – и направился к краю крыши. Затем, дернулся назад – уйдя снова в тень. Затем, появился снова и направился к лестнице, что на дальней стене. Я доложил, что вижу человека на крыше. Савченко отдал команду «Цель уничтожить». Я попросил повторить команду еще раз. Капитан дословно произнес «Цель уничтожить». Я произвел выстрел в голову. И доложил, о выполнении. Вот и все.

В кабинете снова стало тихо. Было видно, что рассказ прапорщику дался не совсем легко. Он о чем-то задумался, смотря в пол себе под ноги.

– Ты хочешь что-то добавить? – поинтересовался Шевчук.

Прапорщик замялся, как бы думая говорить, или нет, но, затем – решился.

– Да. Вечером. После возвращения на базу, я спросил у Савченко – зачем было стрелять на поражение? Я бы мог его «стреножить»… Ну в смысле ранить.

– И что ответил Савченко?

– Сказал, что не было времени – снайпер мог уйти.

– Понятно… – произнес Шевчук. – Игорь, ты сейчас идешь в соседнюю комнату и под руководством капитана Тишанина напишешь в объяснительной записке все, что сейчас нам рассказал. Затем, в шесть вечера, поедем к спорткомплексу. Там мы подымимся на крышу, и ты посмотришь своими глазами на место работы исполнителя. Может, что-то подскажешь. С твоим начальством я договорюсь.

– Слушаюсь! – ответил прапорщик Яковенко.

– Василий забирай Игоря и в соседнюю комнату! – распорядился майор Шевчук. – А мы с Родионом построим планы на вечер.