Дебютантка, или Брачный сезон

– Погоди, неужели тебя так сильно зацепила та, темноволосая? И теперь ты жалеешь, что позволил ей уехать? – догадался Питер.

– Жалею, – немного помедлив, признался Мэтью. – Какой-то я нерешительный идиот!

– Ну же, не наговаривай на себя, мой друг! – качнул головой Питер.

И, что было для него совершенно нехарактерно, на этот раз он говорил совершенно искренне.

Питер проучился вместе с Мэтью четыре года в Академии Магии Виенны. Они успели стать неплохими товарищами, хотя никогда не были близкими друзьями. Слишком уж разными оказались характеры, да и благородное происхождение Питера не подразумевало близкую дружбу с людьми не из своего круга.

Таким, каким был Мэтью.

Впрочем, Питер со студенческих пор усвоил, что уж кем-кем, а идиотом Мэтью Шеннон не являлся, да и с решимостью у того все было в полном порядке.

Академию Виенны Мэтью закончил с отличием, тогда как Питер переходил с одного курса на другой с большим трудом. Затем и вовсе бросил учебу – на последнем курсе Питера куда больше занимала интрижка с женой ректора, чем подготовка к экзаменам.

Но сдавать их не пришлось. Любовная связь выплыла на свет, и из академии Питера исключили за неподобающее поведение и без диплома.

Он не слишком-то огорчился, так как нигде не собирался его применять.

Сегерины – древний и знатный род, пусть и обедневший из-за финансовых глупостей покойного папаши, но это не означало, что Питер должен работать.

Поэтому он не стал.

Зато Мэтью уверенно поднимался по карьерной лестнице и к своим двадцати восьми – они с Питером были одногодки – дослужился до должности главного мага-дознавателя в центральном управлении жандармерии Виенны.

Поговаривали… Пусть Мэтью не спешил раскрывать свои карты, но до Питера доходили слухи, что эта должность лишь прикрытие и все значительно серьезнее.

И еще говорили, что у Мэтью Шеннона есть могущественный покровитель. Как иначе сирота из королевского приюта смог не только поступить, но и с отличием закончить лучшую магическую академию Аглора, после чего дослужиться до подобных высот?

Таких, что ему, лорду Питеру Сегерину, пришлось униженно молить Мэтью о помощи в одном щекотливом деле.

Но Мэтью не торопился протягивать руку помощи старому знакомому по академии, так что Питеру понадобилось уговаривать, а затем просить, напоминая о дружбе, учебе и глупых проделках на первых курсах.

Наконец, Питер клятвенно пообещал, что с подобной просьбой он пришел в последний раз, и Мэтью нехотя согласился взглянуть, что можно сделать по его вопросу.

Это означало, что лимит доверия подошел к концу.

Питера такое положение дел не устраивало. Ему нужны были связи Мэтью, а для этого…

– Хочешь, я ее найду? – спросил он. – Ту, темноволосую, с глазами, как у кошки? Сделаю это для тебя, мой друг!

– И как же ты собираешься это провернуть? – усмехнулся Мэтью.

Склонил голову и уставился на Питера излишне проницательным взглядом зеленых глаз. Слишком яркий, даже неестественный цвет – но именно так проявлял себя сильнейший магический дар, которого у Питера не было и в помине.

К тому же еще со студенческой поры ему иногда казалось, что Мэтью Шеннон видит его насквозь.

Сейчас тоже ничего не изменилось – Мэтью все прекрасно понимал.

Например, что просьба Питера вытащить из неприятностей виконта де Бражье, с которой он и обратился к Мэтью, вовсе не означала, что виконт ему близкий друг.

Дело в том, что де Бражье сорит деньгами – «Судоверфи де Бражье» не испытывали недостатка в заказах, особенно в последнее время, и Питеру неплохо жилось в его окружении.

К тому же Брачный сезон начинался через пару дней, и если он вытащит виконта из тюрьмы, куда тот угодил за неудачную попытку дуэли – все были настолько пьяны, что даже не смогли удержать оружие в руках…

Ну что же, в этом случае перед Питером откроются новые перспективы и нужные двери, потому что де Бражье был вхож в королевский дворец.

…Поговаривали, девятнадцатилетняя принцесса Джорджиния вот-вот вернется из Эльмарена, где провела долгие годы в закрытом пансионате. Но ее обучение закончилось, и она отправилась на родину.

К тому же король, словно предчувствуя скорую кончину – опять же, поговаривали, что тот серьезно болен, – решил устроить судьбу всех своих детей.

Старший принц Эрик уже помолвлен, и свадьба не за горами. Дело оставалось за средним сыном Густавом и младшей дочерью. Именно на нее у Питера были самые серьезные планы, несмотря на то, что принцесса Джорджиния и знать не знала о его существовании.

Но Питер собирался это изменить.

Если ему удастся вытащить виконта из тюрьмы, де Бражье сделает ответное одолжение и устроит их знакомство. Дальше дело за малым – Питер не сомневался в собственной неотразимости и в том, что он с легкостью очарует принцессу Джорджи, десять лет просидевшую в застенках пансионата для благородных девиц.

Ну что же, он будет неплохо смотреться…

Нет, не так – принцесса Джорджи будет хорошо смотреться рядом с ним в дворцовых интерьерах, и Мэтью Шеннон был важной составляющей его блестящего плана.

– То есть тебе интересно, как я найду твою пропажу? – переспросил Питер. – Ну что же, Брачный сезон начинается на этой неделе. Ты же знаешь, это бесконечная и скучная череда приемов. Наша незнакомка, уверен, аристократка – уж больно тонкие и правильные черты лица и нежные ручки. Да, Мэтью, не один ты успел ее разглядеть!

Потому что его товарищ едва заметно нахмурился, и Питер стал подумывать, уж не ревнует ли тот…

Это была в высшей степени забавная мысль, но Питер решил ее не развивать. Вместо этого продолжил:

– Скорее всего, она из бедных родственниц. – Говорить о простеньком платье и старомодной шляпке Питер не стал. – Приехала в столицу, потому что ее тоже решили вывести в свет. Следовательно, я встречу твою пропажу на одном из первых приемов. Возможно, уже в этот четверг в королевском дворце. – Оставалось добыть приглашение через де Бражье, вытащив того из-за решетки. – Тогда-то я и выясню, кто она такая, а потом замолвлю за тебя словечко.

Но Мэтью почему-то не вдохновился столь блестящей идеей. Возможно, причина была в том, что он не хотел слишком долго ждать.

– Я разглядел инициалы на ее кошельке. К. и М., – задумчиво произнес он.

– Кассандра Мьюти? Кармилла Монклер? – с готовностью откликнулся Питер.

– Прекрати, Питер! – поморщился Мэтью. – В твоих догадках нет никакого смысла.

– Тогда в чем же он есть?

– Думаю, она приехала в Виенну, чтобы поступать в магическую академию. Я почувствовал ее сильнейший магический Дар. Либо она уже здесь учится.

Питер склонил голову.

Ничего такого, конечно же, он не ощутил, занятый разглядываем цвета глаз незнакомки и мыслями о де Бражье.

– Меня не оставляет ощущение, что ты не собираешься ждать месяц до вступительных экзаменов, – произнес Питер. – Или три, до начала занятий в академии.

– Не собираюсь, – согласился Мэтью, и на его губах появилась и пропала быстрая улыбка.

– Ну же, признавайся, что ты задумал? Послать на ее поиски всех жандармов Центрального управления, чтобы те перетрясли извозчиков Виенны и выяснили, куда один из них увез твою незнакомку?

– Довольно непростая задача, учитывая то, что в Виенне около двух тысяч кэбов, – усмехнулся Мэтью. – К тому же, подозреваю, меня не похвалят за столь нерачительное использование служебных ресурсов в личных целях. Но я заметил кое-что, а это больше по твоей части.

Питер с важным видом кивнул.

Ну что же, он окажет Мэтью эту услугу, после чего сможет обратиться к нему с ответной просьбой. Или с двумя. А то и тремя – почему бы и нет?

– Слушаю. Что именно ты заметил?

– Стопка исписанной бумаги, перевязанная лентой. Думаю, в ближайшее время моя пропажа отправится в одно из столичных издательств. Возможно, она привезла в столицу мемуары одного из своих родственников.

– Издательств в Виенне несколько, – задумчиво произнес Питер, – но брат моей матери владеет самым крупным из них, так что первым делом она обратится именно к нему. – И пусть Питер не слишком-то ладил с дядей, но решил, что поймал удачу за хвост. – Да, тот самый Конрад из издательства «Конрад, Илсон и сыновья».

– Знаю, – кивнул Мэтью, не спуская с Питера внимательного взгляда.

– Я сделаю это для тебя, друг мой! – с воодушевлением произнес Питер. – Значит, прекрасная незнакомка с инициалами К и Ф…

– К и М, – поправил его Мэтью.

– Да, К и М. Я ее найду, выясню все, что только можно!

– Буду тебе благодарен, – отозвался Мэтью. – Ну что же, теперь пойдем и посмотрим, что такого страшного натворил твой товарищ. Не обещаю, что смогу помочь, но… Напомни-ка мне его имя!

– Виконт де Бражье, – с придыханием отозвался Питер, на что Мэтью безразлично пожал плечами.

Еще с академии Питер уяснил, что Мэтью Шеннон не испытывал никакого пиетета в присутствии знати, но виконта де Бражье – блестящего повесу, любящего сорить деньгами, – пожалуй, знала большая половина Виенны. Не только знала и преклонялась, но и старалась заручиться его дружбой.

Или же Мэтью все еще настолько поглощен мыслями о прекрасной незнакомке?

Питер в очередной раз воскресил из памяти ее образ.

Да, красива, в этом нет никаких сомнений, но на своем веку он повидал множество красивых девиц. И уродливых тоже – мама упорно подсовывала ему одну за другой, напоминая ему, что для Сегеринов существовал только один выход.

Если они не хотят потерять дом и лишиться привычного образа жизни, то Питер должен жениться на деньгах. Причем на очень больших деньгах и как можно скорее.

Но в той девушке было нечто особенное. Такое, что не выходило у Мэтью из головы.

Вот и Питер внезапно почувствовал необъяснимый интерес и решил поскорее ее отыскать.

Глава 2

С трудом, но я все же отвела глаза от портрета незнакомки. Сказала себе, что в гостиной царит полумрак – наверное, в доме строжайшая экономия на всем, включая свечи, другого объяснения у меня нет.

Так вот, гостиная погружена в полумрак, поэтому и чудится мне всякое. Я ни в коем случае не могла быть изображена на том портрете, такое попросту невозможно!

Скорее всего мы похожи с той девушкой, ведь в жизни случаются разные совпадения.

Зато пожилой лорд в кресле, не спускавший с меня внимательного взгляда, вовсе не казался плодом моего воображения.

К тому же от него шли уверенные магические вибрации. Его дар был силен, но, получалось, он на нем тоже экономил. Не стал тратиться на пустяки, зажигая светлячки, вот и сидел в темноте.

Я бы могла запустить под потолок свои, но решила, что это будет невежливо с моей стороны. К тому же лорда Кэмпбелла я все-таки разглядела.

У него оказались резкие, но приятные черты изрезанного морщинами лица, благородная посадка головы и седая грива волос – он чем-то даже напомнил мне медного льва с двери своего особняка.

Правда, усталого льва, укрытого полосатым пледом.

– Присаживайся! – нарушил тишину его хрипловатый голос, и я вздрогнула. – Я давно ждал твоего приезда. Сейчас попрошу Рэдфорда подать нам чай.

Произнеся это, старик внезапно закашлял и делал это тяжело и надсадно. Никак не мог остановиться – его приступ оказался довольно сильным.

Я вздохнула.

– Пожалуй, я постою, лорд Кэмпбелл! – произнесла я, когда ему удалось совладать с кашлем. – Судя по всему, вам нездоровится, поэтому я не отниму у вас много времени. Меня зовут Кэролайн Митчелл. Я приехала сюда из Истерброка, выполняя поручение своей покойной бабушки. Привезла вам письмо. Возможно, оно станет для вас неожиданностью…

– Все вовсе не так, как ты считала до этого момента! – перебил меня хозяин особняка. – Твое имя не Кэролайн Митчелл, а Карлин Кэмпбелл-Данкер, и ты моя внучка.

На это я на несколько секунд не могла придумать, что ему ответить.

Растерялась, взглянув на хозяина особняка с жалостью, подумав, что лорд Арчибальд Кэмпбелл, наверное, на старости лет выжил из ума.

Я уже сталкивалась с подобным в Истерброке. Рядом с нами жил постоянно теряющийся и бродивший по окрестностям пожилой сосед, который искал несуществующую родню и находил ее в каждом встречном.

Это была крайне печальная ситуация для всей его семьи.

Но, судя по всему, у лорда Кэмпбелла хватало тех, кто мог о нем позаботиться, поэтому я решила побыстрее отдать послание, забрать Молли и идти своей дорогой.

– Вижу, ты привезла письмо, – произнес он раньше, чем я успела озвучить свои намерения. – Правда, я ждал тебя несколько месяцев назад. Насколько мне известно, Маргарет Митчелл умерла еще в январе, а сейчас уже конец мая. Что тебя так надолго задержало в Истерброке?

– Откуда вам все это известно?! – выдохнула я в полнейшем изумлении, подумав…

Нет, старческим маразмом здесь и не пахло. Тут явно было что-то другое!

– Я знаю о тебе почти все, – спокойным голосом произнес старый лорд. – Единственное, меня удручает тот факт, что миссис Митчелл не нашла в себе силы признаться в том, что она совершила.

Она солгала, промелькнуло у меня в голове. Так гласило бабушкино послание.

Поэтому вместо того, чтобы заявить старому лорду, что я ухожу, а письмо оставлю вот здесь, на столике, я захлопнула рот.

Но затем все же его открыла.

– Ничего не понимаю! – призналась ему.

– Тебе предстоит многое узнать, и это может стать для тебя шокирующим откровением. Но самое главное и самое важное – ты должна уяснить, что ты моя внучка. Как я уже говорил, твое полное имя – Карлин Кэмпбелл-Данкер. Мне жаль, что миссис Митчелл, – его голос прозвучал язвительно, – не нашла в себе силы признаться в совершенном даже на смертном одре. Ну что же, за свои грехи она ответит на Божьем суде, но, возможно, ей зачтется то, что она все же отправила тебя ко мне в Виенну.

Я покачала головой.

– Немедленно прекратите! – заявила ему возмущенно. – Вы говорите немыслимые вещи, и я не позволю вам отзываться в таком тоне и подобным пренебрежительным образом о моей бабушке!

Еще один саркастический смешок, но от замечания пожилой лорд все-таки удержался. Зато меня было не остановить:

– Меня зовут Кэролайн Митчелл, – сказала ему. – Мои родители – Себастьян и Мэри Митчеллы. Я родилась в 532 году и до одиннадцати лет прожила в Ангулье, за пределами Аглора, потому что мой отец – военный. Он командовал гарнизоном и все время должен был быть на месте. Затем его перевели на родину. Мои родители возвращались домой, но по дороге случилась трагедия…

– Возле деревни Олсон, что в Восточной провинции, – произнес лорд Кэмпбелл.

– И это вы тоже знаете?! – не удержалась я от восклицания.

– Я уже говорил, что знаю о тебе почти все, – мягко произнес он. – Себастьян и Мэри Митчелл погибли, потому что рядом с местом, возле которого они проезжали, или же с гостиницей, где они остановились, возникла магическая аномалия. Река Галвин вышла из берегов и моментально затопила всю округу. Заодно с гор сошли селевые потоки, так что ни тел Митчеллов, ни жителей той деревни так и не обнаружили. Не нашли никого…

– Никого! – глухо произнесла я. – Кроме меня.

– Кроме тебя, – согласился лорд Кэмпбелл. – В то время я был неподалеку, не доехал до Олсона всего пару десятков миль.

– Но почему вы там были?!

– Ехал на встречу со своей дочерью. – Он повернул голову и посмотрел на портрет над камином. – На тот момент мы не виделись с Аннабель больше двенадцати лет. Она с мужем и моей внучкой Карлин возвращалась из Ангулии в Виенну. Аннабель наконец-таки смогла простить меня за все то, что я… натворил.

– Что же вы такого натворили?!

– Запретил ей выходить замуж. Не одобрил ее избранника, и она сбежала с ним не только из дома, но и из страны.

– Погодите, я ничего не понимаю! – в очередной раз взмолилась я, но он не собирался.

Вместо этого принялся рассказывать о событиях, произошедших семь с половиной лет назад.

– Магическая аномалия опустилась внезапно. Никто не смог этого предвидеть, потому что мы не обладаем достаточными знаниями. Поэтому никого не удалось спасти. Все, кто в тот момент был рядом, сгинули без следа. Выжила только одна девочка, и это была ты, Карлин!..

И я рассердилась.

– Ну уж нет! – твердо сказала ему. – Меня зовут Кэролайн Митчелл. Мои родители – Себастьян и Мэри Митчеллы. Моя бабушка умерла четыре месяца назад. В январе, тут вы правы! Я приехала в столицу, чтобы отдать вам письмо и выполнить ее последнюю волю. Но уже завтра я возвращаюсь домой. Вот, держите!..

Лорд Арчибальд Кэмпбелл молчал. Смотрел на меня, а я внезапно почувствовала, что у меня начинает дрожать рука. Та самая, в которой я держала злосчастное послание, вынудившее меня приехать в столицу и прийти в этот дом.

Неужели… Неужели письмо было всего лишь поводом, и бабушка так и не набралась сил признаться мне в том, что она солгала?! Уж не знаю как, но скрыла тот факт, что я – никакая не Кэролайн Митчелл?

– Не понимаю, как такое могло произойти?! То есть вы утверждаете, что нас каким-то невероятным образом… подменили? Произошла ошибка, и я – ваша внучка?!

– Именно так все и было, – кивнул он. – Когда тебя нашли, Карлин…

– Меня зовут Кэролайн, – твердо заявила ему. – Чужое имя меня смущает, так что не стоит меня им называть. К тому же я пока еще не получила ни единого подтверждения вашим словам. – Кроме бабушкиного письма. – Поэтому… Поэтому называйте меня Кэрри, всем будет проще!

– Договорились, Кэрри! – с легкостью пошел на уступку лорд Кэмпбелл. – Но все же присаживайся, – он указал мне на кресло напротив себя, – разговор нам предстоит долгий. Твоя служанка…

– Это моя компаньонка. Ее зовут Молли, – отозвалась я, и пожилой лорд не стал спорить.

– Молли может устроиться в кресле возле окна. – Он повернул голову: – А вот и Рэдфорд!

Потому что в гостиную вошел дворецкий с серебряным подносом в руках. На нем стояли пузатый фарфоровый заварник, три тонкостенные чашки с блюдцами и хрустальная вазочка с не слишком-то аппетитным, подгорелым печеньем.

Похоже, как и садовник, повар в этом доме испытывал определенное уныние, что отражалось на его кухонном мастерстве.

Дворецкий пристроил поднос на маленьком столике рядом с креслом лорда Кэмпбелла, после чего уставился на меня выжидательно.

Его хозяин тоже продолжал на меня смотреть, поэтому я все-таки опустилась в кресло. Пристроила сбоку свой саквояж, отстраненно подумав, что Молли, наверное, послушает лорда Кэмпбелла.

Я дам ей чашку с чаем, положу на блюдце печенье, и она устроится в кресле возле окна.

Но Молли осталась на ногах. Встала за моей спиной и замерла, словно скала.

Меня давно не оставляло ощущение, что Молли меня охраняет, хотя я ни разу не давала ей повода усомниться в том, что могу за себя постоять.

– Спасибо, вы очень любезны! – сказала я дворецкому.

– Угощайтесь, леди Кэмпбелл! – произнес он.

Его голос внезапно смягчился, а у меня пересохло в горле. Не только из-за того, что он назвал меня чужим именем – надо же, леди Кэмпбелл! – но и потому, что Арчибальд Кэмпбелл одобрительно кивнул.

Но я решила придержать слова возражения и требование все мне объяснить до момента, пока дворецкий не покинет гостиную.

– Ты можешь идти, Рэдфорд! – заявил ему лорд Кэмпбелл, и на лице слуги промелькнуло разочарованное выражение.

Мне показалось, что он хотел присутствовать при нашем разговоре, но Рэдфорду пришлось нас покинуть, поэтому вскоре я задала свой вопрос:

– Расскажите мне, лорд Кэмпбелл, что произошло семь с лишним лет назад. Вернее, как такое могло произойти?!

– То есть как вышло, что ты, Кэрри, осталась с миссис Митчелл, а не со мной? – поинтересовался он, и я кивнула.

Пожилой лорд склонил голову.

– Что именно ты помнишь из своего прошлого? Из того, что было с тобой до момента трагедии в Олсоне?

– Ничего, – честно сказала ему. – У меня полнейший провал в памяти до одиннадцати лет. Мое первое воспоминание – это кровать в лазарете.

– Дело было в Лисбруке, – согласился лорд Кэмпбелл. – Город уцелел лишь чудом, хотя его порядком потрепало. Магическая аномалия вызвала ураган и наводнения во всей округе, поэтому лазарет Лисбрука был переполнен. Когда тебя туда привезли, Кэрри, тебе с трудом нашлось место. Я отыскал тебя в коридоре!.. Мне пришлось побеседовать с мэром Лисбрука, чтобы тебя перевели в палату.

– Я этого не знала, – качнула головой. – Но если вы проявили обо мне заботу, лорд Кэмпбелл, то… Спасибо вам за это! Да, я пришла в себя в госпитале, но уже в палате. Помню, бабушка меня обнимала… Сказала, что все будет хорошо и я обязательно поправлюсь. Но потом долгое время было плохо. Никто ко мне не приходил, а у меня очень сильно болели рука и ребра. – Так сильно, что было трудно дышать. – Но потом ко мне все стали приходить.

Похоже, лорд Кэмпбелл нажал на нужные рычаги.

– Они стали приходить, – подтвердил он.

– Лекари срастили сломанные ребра и кости руки, а заодно и сняли боль. Затем явились маги и принялись задавать мне вопросы, на которые я не знала ответов. Ничего не могла вспомнить!.. – Но со мной все время находилась бабушка, поэтому мне было не так страшно. – Потом у меня взяли кровь. Сказали, что это поможет найти ответы, но оно не помогло. Затем явился маг-менталист и принялся рыться у меня в голове. Пообещал, что он восстановит мне память, но я все равно ничего не вспомнила!

– Так оно и было, Кэрри! Маги пытались помочь тебе, а заодно себе. Потому что ты – единственная, кто выжил из находившихся в Олсоне. Но тебя коснулась аномалия, природа которой нам неизвестна, вследствие чего ты потеряла память. Заодно аномалия стерла из твоей крови любую возможность определить, к какому роду ты принадлежишь. Сделала ее нейтральной – так объяснили мне маги.

– Да-да, сейчас я начинаю вспоминать! Мне сказали, что у меня взяли кровь для экспертизы, но она…

– Экспертиза ничего не дала. Меня заверили, что со временем к тебе может возвратиться память и что кровь тоже однажды вернет свои… Свое магическое значение, и можно будет получить ответ, кто ты на самом деле такая. Но я знал ответ и без экспертизы. Был уверен в том, что ты моя внучка, но не смог этого доказать.

– Но как такое могло выйти? – в очередной раз повторила я. – Почему у вас не получилось доказать наше родство?

Я не могла поверить своим ушам.

– Потому что портрет моей дочери не послужил для следователей достаточным аргументом, – произнес он саркастическим тоном. – У Маргарет Митчелл нашлись куда более весомые доказательства.

– То есть я все-таки Митчелл? – вздохнула я с заметным облегчением.

– Нет, ты – Кэмпбелл, Кэрри, потому что миссис Митчелл соврала. Заявила следователю, который вел твое дело, что ты ее внучка и она тебя узнала. Видела тебя несколько раз, когда приезжала к сыну в его гарнизон в Ангулье, и может поклясться в этом перед судом. Как видишь, не испугалась даже Божьего правосудия и людской кары за лжесвидетельство!

Его голос прозвучал язвительно, но я все же уловила в нем скрытое негодование.

– Ей поверили на слово, а мне нет, – добавил лорд Кэмпбелл.

– Но она…

Она солгала, так гласило ее письмо.

– Я знал, что она лжет. Частные детективы, которых я нанял, когда вернулся в столицу, довольно быстро обнаружили, что Маргарет Митчелл ни разу не покидала пределы Аглора и не могла видеться ни со своим сыном, ни с внучкой. Долгие годы она боролась за здоровье мужа, прикованного после ранения к постели, и ей было не до путешествий.

– Тогда почему она это сделала?!

– Почему солгала? – склонил он голову. – Пожалуй, объяснение этому довольно простое. Миссис Митчелл не захотела мириться с очередной потерей в своей жизни. Вместо этого она обманула следствие, решив, что с легкостью сможет обмануться сама. Убедить себя в том, что ты ее внучка.

– Тогда почему же вы не заявили об обмане, когда все выяснили?!

Лорд Кэмпбелл задумался на несколько секунд. Кажется, подбирал нужные слова.

– Когда я об этом узнал, Кэрри, то первое время негодовал. Собирался посадить Маргарет Митчелл в тюрьму, но затем, немного успокоившись, решил, что для тебя так даже будет лучше – расти, окруженной женской любовью и заботой. В те годы у меня было много дел за пределами Аглора. Я отсутствовал в Виенне месяцами и не мог позаботиться о тебе должным образом. Таким, как это делала миссис Митчелл. В свою очередь, я позаботился о твоем содержании и образовании, сделав вклад в твое будущее.

В этот момент мне многое стало ясно.

– Моя бабушка, все эти годы она получала от вас…

– Миссис Митчелл получала от меня ежемесячные переводы на твое содержание, от которых она не стала отказываться. Судя по тому, что я узнал, у нее имелись огромные долги за лечение мужа, так что вырастить тебя без моей помощи ей было бы затруднительно.

На несколько секунд я закрыла глаза, ошеломленная услышанным. Выходило, все эти годы я жила…

Мы с бабушкой жили на деньги лорда Кэмпбелла!

– К тому же я укомплектовал школу в Истерброке лучшими преподавателями, которых только смог найти. Заодно послал в Южную провинцию учителя по магии. Профессор Аргейл давно мечтал о сельской жизни. За ним водился один старый должок, так что я подыскал ему отличный вариант.

– Неподалеку от нашего дома!.. – пробормотала я, после чего потянулась к кружке с чаем.

В горле пересохло, но вкуса я так и не почувствовала. Зато щеки горели, пока я складывала одни частички головоломки с другими.

Ну что же, портрет незнакомки, на которую я была похожа как две капли воды, больше не был для меня загадкой. Как и бабушкино письмо.

Судя по всему, над камином висело изображение единственной дочери лорда Кэмпбелла и моей матери. Наше сходство было неоспоримым, а бабушкино письмо подтверждало каждое слово, сказанное в этой комнате.

Как и регулярная сумма на ее счету, происхождение которой она от меня старательно скрывала, заявляя, что нам на все хватает.

Конечно же, хватало – и даже на то, чтобы выплачивать ее долги! – потому что лорд Кэмпбелл не поскупился. К тому же мне стало ясно, почему наша школа считалась лучшей в Южной провинции.

Да, школа в Истерброке, в котором жителей-то раз-два и обчелся!

Как и то, почему бывший профессор из Академии Виенны поселился напротив нашего дома и согласился за смешные деньги обучать меня магии. Уроки три раза в неделю – можно сказать, за еду и разговоры за кухонным столом.

Все это время я подозревала, что он заглядывается на мою бабушку, а оказалось, он заглядывался на свой банковский счет и отдавал старый долг лорду Кэмпбеллу.

– Я хочу пройти проверку на родство, – аккуратно поставив чашку на блюдце, заявила я старому лорду. – С последней миновало семь с лишним лет. Надеюсь, следы моей встречи с аномалией давно уже выветрились, кровь стала нормальной, и маги смогут наконец-таки дать внятный ответ. А пока что…

Пока мне хотелось разве что схватиться за голову.

Тут за окнами сверкнуло, причем настолько ярко, что осветило и гостиную, и моего деда – если лорд Кэмпбелл, конечно же, был моим дедом.

После этого загрохотало так, что задребезжали не только стекла, но и стеклянная люстра под потолком, а также заварник на серебряном подносе и моя чашка на маленьком столике.

Позже, когда гром стих, я почему-то продолжала слышать его отзвуки. Но оказалось, это были голоса – мужские и женские, которые доносились из ведущего в гостиную коридора.

Они приближались.

Среди них я узнала и недовольный голос дворецкого.

Кажется, Рэдфорд пытался не пустить посетителей в гостиную, заявляя, что лорд Кэмпбелл занят и никого не принимает. На это солидный мужской голос ему возражал, заявляя, что никто и никогда не помешает ему увидеться с родным дядей.

И еще двоюродным дедом, добавил звонкий молодой мужской голос, а я отстраненно подумала, что к лорду Кэмпбеллу прилагается еще и родня.

Конечно же, разве могло быть иначе?! Не мог же он оказаться… таким же сиротой, как я!

В голову тотчас закралось не слишком приятное подозрение, что его родня вряд ли обрадуется моему появлению, потому что я свалилась всем как снег на голову. К тому же если лорд Кэмпбелл говорит правду и я окажусь его единственной внучкой, тогда…

Выходило, у нас с ним куда более близкая степень родства, чем с племянником или двоюродным внуком.

Тут они появились в гостиной – четверо незнакомых людей, а над ними высился знакомый мне Рэдфорд с крайне недовольным видом и со свечей в руке.

Судя по всему, в гости к родному дяде пожаловала целая семья.

Первым шел невысокого роста, но внушительной комплекции мужчина средних лет, с редеющей рыжеватой шевелюрой и глазами-щелочками на одутловатом лице. Рядом с ним, держа в руке чашку, ступала высокая, худощавая женщина желчного вида с собранными в строгую прическу седеющими волосами.

Скорее всего, его жена, решила я.

Тут она закашляла, после чего сделала небольшой глоток.

Были еще и дети – светловолосый парень лет двадцати трех с высокомерным лицом и вцепившаяся в его руку девица помладше. Темноволосая, с мелкими, но вполне привлекательными чертами лица и немного выступающими передними зубами, из-за чего она смахивала на белку.

– Право, дед, у тебя здесь слишком темно! Ты, как всегда, похож на одинокого паука в своей паутине, – насмешливым голосом заявил парень, после чего с его руки слетело несколько магических светлячков.

Взвились под потолок, и я заморгала от яркого света.

– А это кто у нас? – поинтересовался парень.

Склонил голову и принялся рассматривать нас с Молли самым беззастенчивым образом.

Остальные тоже уставились недоуменно, словно появление гостей у лорда Кэмпбелла, которого они считали одиноким пауком, было чем-то из ряда вон выходящим.

К этому времени я уже успела подняться с кресла и теперь размышляла, что мне делать дальше. Раскланяться со всеми, затем оставить письмо на столике и гордо уйти, потому что не собиралась быть лишней на чужой семейной встрече?

Но, быть может, я тоже принадлежу к этой семье и имею полное право здесь оставаться?

К тому же мы с лордом Кэмпбеллом так и не договорили. Не выяснили все до конца и не решили вопрос об экспертизе, которую я хотела бы пройти.

Да и Арчибальду Кэмпбеллу явно не пришлось по нраву внезапное появление целого семейства.

Он нахмурился, и его лицо стало каменным. Затем поднялся на ноги, опираясь на резную трость, которая была прислонена к боку кресла.

Зато теперь я увидела, что лорд Кэмпбелл худ и высок, но его немощь оказалась обманчивой – он выглядел вполне крепким для своих лет.

– Ну здравствуй, дядя! Сколько мы с тобой не виделись? Месяц, два? – пробасил отец семейства.

Не дождавшись ответа, он продолжал:

– Как видишь, в Виенне снова буря, и Боги все никак не успокоятся! Похоже, на этот раз Они решили смести это обиталище грехов и разврата с лица земли. – После чего, немного помолчав, добавил: – В нашем доме ураганом сорвало крышу.

– Потому что это обиталище грехов и разврата? – ледяным тоном поинтересовался лорд Кэмпбелл, и его племянник, похоже, поняв, какой промах совершил, изменился в лице.