Дания

Датский балет

Датский балет давно уже стал такой же яркой визитной карточкой страны, как замок Гамлета или ее пиво. Впрочем, как это часто бывает в подобных случаях, основателем этого культурного феномена оказался иностранец: француз Август Бурнонвиль. Именно он принес подлинное всемирное признание датскому балету. Ни до Бурнонвиля, ни после него датский балет не знал столь стремительных взлетов. Бурнонвиль приехал в Копенгаген после того, как получил блестящее хореографическое образование в Париже и в течение двух лет танцевал в «Гранд-Опера». В 1830 г. уже в Копенгагене он становится не только первым танцовщиком здешнего театра, но и назначается руководителем датского балета и главным педагогом балетной школы. В этой роли Бурнонвиль стремится в первую очередь создать хорошую полноценную труппу, обогатить существующий репертуар театра. Это благодаря его усилиям слава не покидает и современный датский Королевский балет – один из наиболее известных балетных коллективов в Европе.

Артисты Датского королевского балета Хейди Риом и Ллойда Риггинса исполняют сцену из балета Августа Бурнонвиля «Сильфида»

«Датский балет – это сказка», – утверждают сами датчане. Что ж, в этом есть доля истины, и даже большая, чем подозревают иные произносящие это. Ведь у истоков датского балета стоял и… великий сказочник Ганс Христиан Андерсен. Да-да, здесь нет никакой ошибки – будущий маститый писатель впервые приехал в Копенгаген осенью 1819 г. именно для того, чтобы испробовать свои способности на поприще балетного творчества. Четырнадцатилетний юноша добивается консультации у авторитетных специалистов танца, а через некоторое время его имя появляется уже на афише балетного спектакля. Спектакль «Армида» был поставлен Даленом, педагогом школы придворного театра. Под его-то опекой Андерсен и постигал секреты балетного мастерства.

Юноша мечтал о карьере танцовщика… И вот он у ее истоков – объявлена первая роль. Не беда, что она обозначена в афише как роль одного из восьми троллей. Ведь это был дебют! Но этому событию не суждено было иметь продолжения. В таком контексте имя Андерсена никогда больше не встретится нам. Однако с историей датского балета оно связано неразрывно.

Через всю жизнь великий датский сказочник пронесет свою любовь к балетному творчеству. Он не только станет посещать спектакли, но своим жизненным опытом окажет плодотворное влияние на развитие балета в Дании. Андерсена и Бурнонвиля будет много лет связывать крепкая дружба.

Родившись в один год, они не встретятся в Копенгагене, когда туда приедет Андерсен: в то время Бурнонвиль в сопровождении отца отправится в Париж учиться искусству танца.

Русалочка

Их пути пересекутся лишь в 1830-е гг., когда Андерсен уже совершит увлекательное путешествие в Италию и, находясь в плену своих вдохновенных впечатлений, склонит к «итальянским» темам Бурнонвиля. И тот, также влюбленный в Италию, поставит прекрасные балеты – «Неаполь», одну из своих главных работ, и позже «Праздник цветов в Дженцано». Бурнонвиль возглавлял тогда датский балет, он был не только исполнителем первых партий, но и осуществлял режиссуру спектаклей, и хотя слава к нему пришла веком позже, чем к Андерсену, вместе с ним и их современниками – философом Кьеркегором, скульптором Торвальдсеном и другими выдающимися датчанами – они, объединенные любовью к профессии, страстью к путешествиям, стремлением много и изобретательно работать, вписали свои золотые страницы в историю датской культуры. Балет «Неаполь», премьера которого состоялась в Копенгагене в 1842 г. и которому суждена была долгая жизнь, – наиболее прославленная из всех постановок Бурнонвиля стал самым любимым спектаклем Андерсена.

Именно Бурнонвиль открыл балерину, послужившую прототипом и моделью, по которой лепилась знаменитая «Русалочка» на набережной Копенгагена, ставшую примой Королевского театра, Элен Прис, особенно прославившуюся в этой роли.

Родным домом Датского Королевского балета на протяжении многих десятилетий являлся Королевский театр в Копенгагене. Он расположен на самой большой городской площади – Новой Королевской. По сравнению с Большим театром он, конечно, более камерный, но он богато украшен мрамором, позолотой и выглядит очень торжественно. Сейчас же, в связи с сооружением «Новой Оперы» на искусственном насыпном острове напротив дворца Амалиенборг в Королевском театре спектаклей больше не дают. Теперь сюда водят туристов. А чтобы посмотреть балет или оперу, нужно ехать в «Новую Оперу».

По мнению знатоков балета, Датский Королевский отмечает особая культура – плавные переходы, чистота поз, строгость пропорций. Для его солистов характерны отменная координация и динамичный прыжок в танце – и способность концентрировать в себе энергию, выбрасывая ее в кульминационные моменты действия. Если вы хотите насладиться настоящим классическим танцем, то Датский Королевский балет – это отрада для ваших глаз и души.

Современное датское кино

Имя Ларса фон Триера сейчас у всех на слуху, особенно после фильма «Антихрист», представленного на последнем Каннском фестивале в 2009 г., где одни назвали его «шедевром», а другие – «безобразием». И многие, должно быть, гадают: почему это именно в Дании зародилось такое кино, как его, и возникло движение «Догма», оказывающее неоспоримое влияние на мировое киноискусство?

Ответы на эти отчасти недоуменные вопросы, тем не менее, выглядят вполне логичными для тех, кто по-настоящему знает Данию. Во-первых, при внешнем почти равнодушии к религии датчане на самом деле глубоко религиозны, причем именно в душе. Столетия католического, а затем протестантского воспитания не прошли даром, и поэтому движение за поиск нового кино и нового в самом кино и приобрело в Дании характер своего рода религиозного движения, стало явлением почти религиозного порядка. Во-вторых, датчане – скорее коллективисты, чем индивидуалисты. Поэтому по контрасту с обычно индивидуалистическими поисками западных интеллектуалов движение «Догма-95» стало именно движением, коллективным совместным походом. Участники «Догмы» выдвинули достаточно радикальное для наших времен требование – быть цельными и прямыми в создании изображения, независимо от его содержания.

Основателей «Догмы» четверо, но из них по-настоящему известен за пределами Дании только Ларс фон Триер – его «Рассекая волны» получила приз в Канне, его мрачно-изощренный телесериал «Королевство» также был отмечен. Один из последних фильмов фон Триера – «Танцующая в темноте» (Dancer in the Dark) – вновь оказался крутым поворотом. Он был очень тепло встречен каннскими зрителями, однако созданное режиссером сочетание мюзикла и тюремной драмы возмутило многих критиков.

Начинал фон Триер, как и положено великим кинорежиссерам, снимая на узкую пленку, подаренную матерью. Кстати, несмотря на то, что он провозгласил основным принципом «снимать просто» и без всяких изысков, в своей жизни он вовсе не был выше всяческих «изысков». Само его имя и есть такой изыск: ведь режиссер фон Триер родился просто Ларсом Триером, а звучную дворянскую приставку «фон» сделал специально, чтобы его имя звучало более «благородно», более «заманчиво» для потенциальных зрителей.

«Догма» наделала шуму и «нахватала» призов на фестивалях. Как определил сам Ларс фон Триер, «Догма-95» – это кино без контроля, это абсолютная свобода и стремление вернуть кинематографу утраченную естественность и невинность. Кучка дилетантов с сумасбродными идеями оказалась впереди крепких профессионалов Голливуда, евроарта, восточной орнаменталистики. Фильмы покоряют, действуют магически – и на зрителя-синефила, искушенного уже всеми возможными снадобьями киношной кухни, и на зрителя неподготовленного. «Догма» по праву становится самым заметным явлением в кинематографе последнего десятилетия.

Когда датский режиссер Ларс фон Триер приехал на Каннский фестиваль с фильмом «Танцующая в темноте», многие американцы принялись критиковать его за то, что он снял фильм о США, даже ни разу там не побывав. Его это очень рассердило, ведь сами американцы не ездили в Касабланку, когда снимали одноименный фильм. Тогда фон Триер заявил, что назло снимет еще несколько фильмов о жизни американцев. Первый из них – «Догвилль» с Николь Кидман в главной роли. Тот самый, о котором говорили, что лишь ревность американцев к тому, что фильм об их жизни снял неамериканец, не позволила «Догвиллю» получить заслуженного «Оскара»…

«Догма» в Дании – это действительно целое движение. Фон Триер – его неофициальный глава, Томас Винтерберг, Серен Краг-Якобсен и Кристиан Левринг – его сподвижники-апостолы.

Пытаясь как-то объяснить феномен современного датского кино и его успеха, фон Триер так говорит об этом: «Единственное, что я могу сказать – это, что я очень любопытный человек. Есть авторы, у которых одно произведение лишь незначительно отличается от другого, как у Бергмана.

Я же так не могу. Сегодня все делают кино в одном стиле. Так нельзя. Надо пробовать, экспериментировать. – И скромно добавляет: Лично у меня это получается удачно».

Никто не спорит. Но секрета своего успеха фон Триер так и не раскрывает.

В этом – загадка и «Догмы», и маленькой Дании в целом. За внешней простотой – сложность и даже изощренность содержания. За прозой жизни – высокая поэзия, и трагедия, и страсти. А дальше все просто – бери ручную камеру и снимай…

Глава 2
Прогулка по Копенгагену

Столица Дании – город Копенгаген – по возрасту почти не уступает Москве, всего двадцать лет разделяют даты их основания: Москва основана в 1147 г., Копенгаген – на двадцать лет позже, в 1167 г.

Основателем Копенгагена является епископ города Роскилле Аксель Абсалон. В середине XII в. он получил в дар от короля Вальдемара место на побережье, где теперь стоит Копенгаген. Все, что было на этом месте тогда, – это невзрачное рыбацкое поселение Хавн (от слова Havn, гавань), состоявшее из двух десятков хижин. Абсалон начал с того, что в 1167 г. построил мощный замок-крепость в форме круга, прикрывавший это место с моря, со стороны Эресуннского пролива, – опору против пиратов. Наличие мощной крепости, служившей защитой против пиратов, и удобной гавани мгновенно привлекли в Хавн купцов, которые осели там под защитой епископа (бывшего к тому же искусным воином) и способствовали быстрому превращению этого местечка в город.

Памятник философу Сёрену Кьеркегору в Копенгагене

Память об основателе увековечена в названиях одной из центральных площадей Копенгагена – Аксельторвет, улицы Абсалонгэде, в изобразительном искусстве. Наиболее ярким памятником Абсалону, отцу основателю города, является его скульптура, которая выступает из фронтальной стены Ратуши. Он изображен стоящим в полный рост, в парадной, сверкающей золотом и серебром одежде, с епископским посохом в руке. А там, где когда-то находился центр убогого рыбацкого поселения Хавн, возвышается теперь монументальный конный памятник Абсалону, выполненный одним из наиболее известных датских скульпторов в. Биссеном, – епископ-воин восседает на вздыбленном бронзовом коне, в рыцарской кольчуге и с мечом у пояса. У этого же памятника легендарному основателю Копенгагена начинался Рыбный рынок, который открывался с рассветом, а закрывался уже в 9 часов утра – чтобы продаваемая на нем рыба была только и исключительно свежей. Он уже давно не функционирует, и единственным напоминанием о нем служит каменная статуя торговки рыбой, поставленная между площадью Хойбро и улицей Нюброгаде.

Хавн, используя всю выгоду своего удобного торгового положения на берегу пролива из Балтийского моря в Атлантику, быстро рос. И очень скоро стало ясно, что центр жизни Дании переместился именно в Хавн. В 1443 г. король Эрик переехал сюда из прежней столицы Дании Роскилле и дал новой столице имя Кёбенхавн, означающее по-датски «купеческая гавань» (по-русски – Копенгаген). Возникла столица, где, как говорят, больше башен, шпилей и колоколен, чем обычных домов.

В Копенгагене все дышит историей. Чтобы убедиться в этом, надо побродить по городу, чтобы своими глазами посмотреть на его великолепные старинные дома, пройтись по сохранившимся старым каменным мостовым и плитам тротуаров, по которым ходил сам великий сказочник Андерсен, подышать морским воздухом – таким же соленым, как и 900 лет тому назад, во времена Абсалона. Везде можно ощутить дыхание прошлых эпох и незримое присутствие легендарных персонажей датской истории – Саксона Грамматика, прозванного так за блестящее знание латыни, короля Вальдемара Победоносного, короля-строителя Кристиана IV, его дочери Леоноры Кристины Ульфельдт, которая в течение многих лет была первой дамой датского двора, но в результате политических интриг была заключена здесь же в Копенгагене в тюрьму, где провела более двадцати лет. Другим всемирно известным жителем Копенгагена был философ Сёрен Кьеркегор – отец философского учения экзистенциализма. Он любил подолгу гулять утром в центре города, размышляя над своим очередным философским шедевром.

Облик крупной европейской столицы Копенгаген приобрел в период правления короля Кристиана IV. Никто из датских королей не восседал на троне так долго, как он, с 1588-го по 1648 г. Столицу – небольшой средневековый городок – он хотел превратить в красивый ренессансный по архитектурному облику город. Для этого Кристиан IV приглашал мастеров из разных стран – Нидерландов, Германии, Италии – и не скупился на затраты. Особый след в архитектурном облике Копенгагена оставили выходцы из Нидерландов братья Ханс (1587–1639) и Лоуренс (1585–1619) ван Стеенвинкели и их отец Ханс Стеенвинкель Старший (1545–1601). Именно они создавали здания, на флюгерах и на стенах которых можно найти королевские вензели в виде буквы «С» со вписанной в нее четверкой.

Именно Кристиан IV дал заметный толчок развитию датского предпринимательства и торговли, учредив в Дании по примеру Голландии биржу и построив ее здание, которое расположено в самом центре столицы. Оно отличается особым изяществом форм и элегантностью всего облика, а главной его достопримечательностью является ни на что не похожая ажурная башня, представляющая собой сплетенные и устремленные ввысь хвосты четырех драконов. Внизу Драконий шпиль по просьбе короля был украшен гербами Дании, Швеции и Норвегии, которыми он мечтал совместно владеть – так же, как и его предки. Переплетение драконьих хвостов и символизировало, по мысли короля, неразрывность судеб всех скандинавских государств – разумеется, под его верховным владычеством.

Строительство длилось долго, так как земли на постройку биржи король не выделил, повелев насыпать здесь дамбу и строить прямо на ней. Так и поступили, отвоевав у гавани еще кусочек суши. Первый этаж Биржи украшен мозаичным панно, состоящих из около 600 оттенков, 670 тыс. кусочков мозаики. Слева – изображение Меркурия, покровителя торговли, справа – Нептуна, властелина морей. На первом этаже имеется огромный общий зал со статуей короля Кристиана IV работы Торвальдсена. Здесь же расположены библиотека с курительной комнатой и камином и панно из цветной плитки, изображающее карту Дании.

Другие архитектурные шедевры эпохи Кристиана IV – Матросская церковь, хранительница величия и морской славы Дании, Круглая башня и замок-дворец Розенборг – красивейший в Дании и в Европе памятник замковой архитектуры.

Круглая Башня

Из поколения в поколение передавалась легенда о том, что король был не только заказчиком, но и архитектором, зодчим замка Розенборг. Это сейчас он находится в центре, а тогда он был за чертой города, за его крепостными валами. Дворец Розенборг создавался как загородный королевский дворец, подобно дворянским усадьбам, но заметно превосходя их по своим масштабам. И сегодня, превращенный в музей (это единственный из музеев Дании, который принадлежит королевской семье), в котором демонстрируются собранные датскими королями коллекции портретов и ювелирных изделий, мебели и оружия, серебра, фарфора, слоновой кости и костюмов, а также королевских корон и драгоценностей, Розенборг притягивает выразительностью своего силуэта, нарядным декором фасадов, гармоничным сочетанием дворцового сооружения с садово-парковым комплексом, в котором он находится. Розенборг с его совершенными по силуэту башнями и резными фронтонами и как яркий памятник ренессансного зодчества, и как собрание уникальных коллекций привлекает многих.

По проекту Кристиана IV в замке был построен туалет – первый в Европе (до этого, как известно, даже в королевских апартаментах Европы все были вынуждены обходиться вульгарными ночными горшками). А в одном из залов король приказал выложить зеркальный пол. Красавицы, проходя по нему, слегка приподнимали юбки, а король, большой любитель женщин, смотрел на зеркальные отражения их прелестей, спрятавшись наверху.

Но главной достопримечательностью замка Розенборг является его хранилище королевских драгоценностей. Обычно они демонстрируются в полутьме, при очень красивой подсветке. Не оторвать глаз от ожерелий из прекрасно подобранных изумрудов, сапфиров и бриллиантов! Здесь же выставлены ордена, которыми награждали королей, в том числе и орден Элефанта (Слона) – после смерти его владельца награду обязаны возвратить в сокровищницу.

Поэтому перед фасадом Розенборга несут постоянный караул королевские гвардейцы – они здесь охраняют бриллианты и драгоценности короны. Если же во дворце Амалиенборг – нынешнем месте жительства королевской семьи – находится королева, то гвардейцы несут караул и перед Амалиенборгом. И тогда жители Копенгагена могут наблюдать красочную церемонию смены караула: ровно в 11.30 отряд королевских гвардейцев, сопровождаемый походным оркестром, покидает Розенборг, чтобы промаршировать через весь Старый город к дворцу Амалиенборг. Его маршрут неизменен и хорошо известен – гвардейцы идут по Готерсгэде, потом по Норреволд и Фредериксборггэде, сворачивают на Кебмагергэде и Остергэде, идут через Новую Королевскую площадь и далее по Бредгэде попадают на площадь Святой Анны и, наконец, через Амалиегэде попадают к Амалиенборгу. Там ровно в полдень происходит церемония смены караула. Затем – все так же, с оркестром – отряд гвардейцев возвращается назад к Розенборгу. Поскольку маршрут и время движения неизменны, то прохождение гвардейцев по городу превращается в туристический аттракцион, за ними обязательно увязываются мальчишки, а люди, сидящие в уличных кафе, радостно приветствуют их поднятием кружек с пивом.

Еще один памятник эпохи Кристиана IV в Копенгагене – Круглая башня, воздвигнутая одновременно и как церковная, и для нужд обсерваторской службы при столичном университете. Своим появлением башня обязана королю Кристиану IV, который решил построить целый исследовательский комплекс Trinitatis, состоящий из обсерватории, библиотеки и университетской церкви. Первой в 1642 г. была построена Круглая башня-обсерватория, которая действует до сих пор. Ее высота – 36 метров. Именно здесь помещалась обсерватория, в которой знаменитый астроном Оле Ремер (1644–1710) впервые определил скорость света. И именно Оле Ремеру принадлежит идея освещать улицы Копенгагена стоящими на месте фонарями. До него по ночам перед знатными пешеходами, даже в столицах, фонари и факелы носили слуги, а простые граждане передвигались в темноте.

Винтовой подъем на вершину башни сделан не ступеньками, а пандусом, и подниматься приходится по спиральному пологому подъему на высоту 36 метров (подъем 7,5 раза опоясывает башню). В 1716 г. Петр I, находившийся в Дании как союзник датского короля – они вместе должны были воевать против Швеции, – пожелал посмотреть с башни на шведскую область Сконе на противоположном берегу пролива, где должен был вскоре высадиться датско-русский десант. Недолго думая, он въехал верхом на коне на площадку, венчающую Круглую башню. Его супруга, не желая отставать от императора, к удивлению копенгагенцев, проследовала за ним туда же в карете. Высадка в Сконе так и не состоялась, и сегодня об этом совместном русско-датском предприятии почти забыли. Однако в памяти остался подъем Петра и Екатерины на лошадях на вершину Круглой башни.

В верхней части Круглой башни изображены королевский герб, дата постройки (1642) и надпись на латыне, которую расшифровывают как послание короля самому себе: «Да ниспошлет Господь праведные наставления и справедливость в сердце короля Кристиана». Во время пожара 1728 г. обсерватория сгорела и уникальный медный глобус работы Тихо Браге расплавился.

Красный кирпич в сочетании с декором из светлого песчаника и зелеными медными крышами, стройные башни придают сооружениям эпохи Кристиана IV особую нарядность, выдержанную, однако, в более строгом, свойственном зодчеству Северной Европы, стиле.

Говоря о том времени, нельзя не рассказать еще об одном необычном строительстве, возможно, одном из первых опытов массового жилищного строительства. В 1631 г. недалеко от главной военно-морской крепости Кастеллет (кстати, гарнизон в ней размещается до сих пор) было построено 24 абсолютно одинаковых одноэтажных дома. Позже стали строить такие же одинаковые, только двухэтажные дома, сохранившиеся до сих пор, строгой геометрической формы, без каких-либо украшательств и излишеств. Все они были выкрашены в одинаковый цвет: стены – в ярко-желтый, цоколь – в черный. Всего было построено 620 квартир для персонала крепости. За этим районом закрепилось название Нюбудер – Новые дома. Сейчас их также зовут и «Вдовьи дома», поскольку там стали селить вдов моряков. Несмотря на скромный внешний вид, они знамениты. О них упоминается во многих художественных произведениях, их любят рисовать художники.

Крепость Кастеллет окружает парк имени Черчилля. Возвел крепость голландский архитектор Хенрик Рюсе, чтобы прикрыть город с севера. На берегу рва, окружающего крепость, стоит неоготическая англиканская церковь Святого Албана, построенная в честь бракосочетания дочери короля Кристиана IX Александры и принца Уэльского, будущего короля Англии Эдуарда VII. В цитадель можно войти по мостику, перед которым слева – памятник датчанам, погибшим в мировых войнах. На валы можно подняться и обойти крепость по периметру, любуясь видами и красивой голландской мельницей (1847), которая до сих пор в рабочем состоянии, снабжая цитадель мукой. Ежегодно, 28 октября, мельницу запускают и можно наблюдать, как она вращает лопастями.

Как и любой древний город, Копенгаген многое испытал и пережил на своем веку. И разрушительную силу землетрясения в XV в., и великие «копенгагенские пожары» XVII в., уничтожившие тысячи домов и книжных томов, повальные эпидемии чумы и холеры, уносившие десятки тысяч человеческих жизней, неоднократные шведские осады в XVII столетии и варварскую, длившуюся три дня и три ночи бомбардировку города в 1801 г. кораблями английского военного флота.

Копенгаген похож на Москву тем, что обе имеют радиально-кольцевую систему улиц, складывавшуюся вокруг исторического центра города. Как и Москва, средневековый Копенгаген укрылся в свое время за высокими земляными валами и глубокими, наполненными водой рвами. Об этом времени напоминают названия улиц: Западная Валовая, Северная Валовая, Восточная Валовая. Войти и выйти из города можно было только через ворота, названия которых сохранились до настоящего времени. Вплоть до 1821 г. все ворота закрывались на ночь, город погружался во мрак, в 10 часов вечера все должны были спать. Ключи от городских ворот сдавались в королевский дворец. Простой народ верил, что король кладет их себе под подушку на ночь. В 10 часов вечера на улицы выходили «блюстители нравов», вооруженные пиками и плетками. Если в окне они видели свет, то врывались в дом и на месте устраивали порку за нарушение порядка. И горе было тому, кого они заставали за гулянкой или игрой в карты.

Легко представить себе, в каких тисках, в полном смысле, жил и развивался город в течение многих столетий. Тогда не то что пядь, но и каждый вершок земли был на вес золота. Вот почему так узки и тесны были улицы, дома жались друг к другу, тянулись вверх, словно растения, которым не хватает света. Это в наши дни отремонтированные, раскрашенные в специально подобранные цвета сплошные ряды средневековых домов, например, напротив музея Торвальдсена или в Нюхавне производят исключительно живописное впечатление. А тогда чад и смрад печек витали над домами, грязь и мусор покрывали мостовые и наполняли сточные канавы.

Сегодня Копенгаген – большой, оживленный и красивый город. Встреча с ним производит неизгладимое впечатление. В нем удачно сочетаются старина и новь, камень и асфальт улиц и площадей с цветами и зеленью газонов, бульваров и садов, шум оживленных многоэтажных супермаркетов с неторопливостью и идиллией лавочек, кондитерских и кафе, легковые автомашины современных марок с потоками велосипедистов.

Если про норвежцев говорят, что они рождаются с лыжами на ногах, то про датчан можно смело сказать, что они рождаются с велосипедом. Уже в 1901 г. в столице Дании на проезжей части улицы впервые рядом с тротуаром появилась разметка для велосипедистов.

Велосипед для датчан – не спортивный снаряд, а повседневное средство передвижения, вернейший союзник здорового образа жизни. Условия для пользования велосипедом благоприятные. Страна небольшая, ухоженная. Климат мягкий. На велосипеде можно ездить круглый год. Около всех жилых домов, учреждений, магазинов, вокзалов и железнодорожных станций оборудованы специальные навесы для велосипедов. С каждым годом их количество растет. Особенно большой скачок произошел в конце 70-х и в начале 80-х гг., в период энергетического кризиса, потрясшего весь мир, когда цены на нефть и бензин росли буквально не по дням, а по часам. Редкую солидарность с властями гоорода продемонстрировали тогда датчане, дружно откликнувшись на призыв экономить мазут для отопления и бензин для автомашин. Датчане ставили машины «на прикол» и садились на велосипеды, увеличивая и без того значительную армию постоянных велосипедистов.

В Копенгагене совсем мало улиц, закрытых для транспорта, да и то лишь в старой части города. Более распространены улицы и переулки с односторонним движением. В целом же благодаря целеустремленной работе по реконструкции магистральных артерий, продуманным транспортным развязкам и решениям обеспечивается достаточно быстрая езда по городу, почти не знающая «пробок» даже в утренние или вечерние часы пик. И это в условиях миллионного города с его сложной структурой, с интенсивным использованием велосипеда в качестве транспорта и, наконец, при наличии почти в центре мостов через пролив, по которым движение может прерываться в любое время дня и ночи для пропуска больших морских судов.

Главные разводные мосты Копенгагена находятся в районе построенной Кристианом IV Биржи. Они работают настолько быстро и аккуратно, что практически не доставляют водителям никаких неудобств. Поэтому власти города до сих пор не посчитали нужным заменить или продублировать их прорытыми под водой тоннелями, хотя технические возможности Дании позволили бы сделать это в считаные месяцы. Практичнее все оставить как есть. И в какой-то степени, наверное, даже красивее. Разведение мостов – это действительно эффектное зрелище.

Любопытной деталью является то, что у Копенгагена, по мнению самих датчан, нет единого общепризнанного центра, как у Москвы – Красная площадь или у Парижа – Эйфелева башня. Одни датчане утверждают, что центром является Ратушная площадь, другие – площадь перед дворцом Кристиансборг, в котором заседает парламент Дании и ее Верховный суд, третьи – площадь Амалиенборг, где находится королевская резиденция.

Ратушная площадь – это самое оживленное место Копенгагена. На ней многолюдно и днем и вечером, в будни, в воскресные и праздничные дни. Кто направляется по делам в орган городского самоуправления и в мэрию, расположенную в Ратуше, кто держит путь в многочисленные находящуюся вокруг учреждения и конторы, кто – в магазины, которых много на Строгете – первой в Дании и, кажется, одной из первых в мире пешеходных улиц, начинающейся от Ратушной площади, или на Вестерброгэде – торговой улице, берущей начало на противоположной стороне: кто идет в музеи, на выставки, кто просто как турист знакомится с достопримечательностями.

Их на площади много: монументальный фонтан «Бык, раздирающий дракона»; памятник великому сказочнику Гансу Христиану Андерсену, именем которого назван прилегающий бульвар – одна из центральных магистралей города; башня с огромным термометром и площадкой, на которой в ненастную погоду появляется позолоченная девушка с зонтом, а если солнечно, то девушка выходит с детской коляской, чтобы спокойно прогуливать своего малыша. А построенный на народные деньги памятник народному ополчению изображает изнуренного в боях бывалогосолдата, поддерживающего смертельно раненного горниста. Наконец, на площади – невысокий, четырехгранный гранитный «нулевой столб», от которого отсчитывается километраж автомобильных дорог, веером расходящихся из Копенгагена по всей стране.

Замок Кристиансборг – резиденция датского парламента

Главной же достопримечательностью на Ратушной площади является само здание Ратуши, построенное в 1894–1905 гг. Оно чем-то похоже на огромный океанский лайнер. А его большом внутреннем зале, площадью почти тысяча квадратных метров, с прозрачной стеклянной крышей-потолком установлены четыре бюста выдающихся датчан, сделанные из белоснежного итальянского мрамора: писателя-сказочника Ганса Христиана Андерсена, скульптора Бертеля Торвальдсена, основоположника атомной теории Нильса Бора и архитектора, автора самого здания Мартина Нюропа. Так высоко отмечен его вклад в датскую архитектуру.

Особенно многолюдно на Ратушной площади, когда она становится местом проведения юбилейных торжеств и праздников, карнавалов и народных гуляний. На ней устанавливается главная новогодняя елка города, здесь происходят массовые митинги и демонстрации. Не проходит дня, чтобы над ней не раздавались усиленные громкоговорителями слова ораторов, которые разносит гулкое эхо.

Наибольшее же внимание туристов традиционно привлекает колонна, увенчанная фигурами двух воинов-викингов. Они трубят в луры – длинные, изящно изогнутые трубы, которые считаются древнейшими в мире духовыми инструментами – предшественниками фанфар. Здесь в основу творческого замысла скульптора положена легенда о викингах, стоящих на страже спокойствия Дании, и великане-богатыре Хольгере Данске (Хольгере Датчанине), которого они должны разбудить. Викинги бдительно несут службу. Как только они завидят врага, так тут же подадут сигнал тревоги, и звуки их труб услышит Хольгер Данске, который спит в подземелье замка в Кронборге, в Хельсингере, отдыхает от ратных дел, но в полном боевом облачении, держа в руках щит и меч. Услышав сигнал тревоги, он проснется, расправит плечи, встанет во весь рост, щитом и мечом защитит свой народ. Скульптуру спящего с мечом на коленях Хольгера Данске в замке Гамлета Кронборге изваял известный датский скульптор Ханс Педерсен-Дан. Но остряки утверждают, что воины-викинги затрубят в трубы и тогда, когда увидят девушку-девственницу, проходящую рядом. Но поскольку таких девушек больше не встречается, то они и молчат.