Она вдруг увидела себя со стороны клоуном, который пытается понравиться окружающим, скрыв свою Богом данную суть.
«А ведь не будь я такой, сколькие бы пострадали…»
Подумав немного, она добавила в план четвертый пункт: вернуть прежний цвет волос, вернуть прежний стиль одежды.
Она давно подумывала усыновить мальчика и девочку. Но пока была надежда родить своих, она откладывала эту мысль.
Но приняв решение покончить с поиском любви, она с энтузиазмом переключилась на процедуру усыновления, погрузившись во все бюрократические тонкости.
И когда ей пришло уведомление о высылке сертификата о статусе усыновителя, она ехала за ним абсолютно другим человеком: все аккаунты на сайтах знакомств были удалены, все книжки о волшебных способах замужества выброшены.
Она готовилась стать мамой.
На почте долго не могли найти ее посылку. Потом перепроверяли, действительно ли это ее посылка, так как в фамилии обнаружилась лишняя буква, потом что-то еще. Очередь начинала роптать, она извинялась и шутила.
Усталый мужчина внимательным взглядом изучал ее, и она радостно отметила, что это ее абсолютно не трогает.
За окном шпарил сильный ливень, выйдя с долгожданным пакетом, она бегом бросилась к машине.
Через пару кварталов езды она поняла, что ее преследует какая то машина, все время подмигивая дальним светом.
Она остановилась у обочины. Из преследующей ее машины выскочил усталый мужчина из очереди и показал ей через стекло ее кошелек.
Она опустила стекло:
– Ну вас не догнать – пробасил он.
– Да, убегать от преследования я умею – отшутилась она.
Они замолкли, молча уставившись друг на друга: она в машине, он под проливным дождем.
– Вы не подскажите мне, где найти информацию по кладбищам, – и опасаясь что она примет это за неуклюжий способ знакомства, торопливо добавил – я не могу найти мать.
– Заходите вон в то кафе, я сейчас подойду, – выпалила она, сама не понимания, зачем ей все это. Но это было ее слабое место – помочь, не смотря, ни на что.
Внутри было тепло, сухо. Седой грузин, отплясывая лезгинку, с громкими воплями приближался к ней.
– А дорогая наша, наконец, то!!! Почему так долго не была?