– Ну брось, я знаю. Это преобразование, радикальное физиологическое изменение организма. Мы в школе проходили. А я вообще-то хорошо учился, – возразил тот.
– Ладно, верю. Но ты вдумайся, пожалуйста. Гусеница – это одно существо. Оно устроено так, что только питается. Однажды природа ей подает сигнал. И она окукливается.
– Сигнал? Какой?
– Они разные бывают. Температура снижается. Световой день уменьшается. Зелень высыхает – нечего есть. Или все это сразу. Но погоди. Окукливается она, значит. А что это такое? Что там в куколке происходит?
– Да, вот теперь я – пасс. Поймал. Понятия не имею. А что?
– Представь себе – мягкое существо гусеница покрывается плотной коркой – хитиновым покровом. Уменьшается в размерах и замирает. Внешне уже тогда – ничего общего с червячком на ножках, как было раньше. Длительное время эта ее стадия не питается, не пьет, ничего не делает. Но самое интересное не это. Ее фаза – это зовется диапауза, она…
– Погоди, Мишк, у многих же похоже. Вот зимняя спячка, у вас – медведей, это что? Зверь спит, он почти не ест и так пережидает неблагоприятные условия.
– Ты прав, брат. Это тоже приспособительный механизм. Ну а насчет того, что похож… Послушай. Мы где остановились? Куколка? Так вот, если ты подождешь и вскроешь куколку, когда она созрела, окажется, что гусеницы в ней нет! Нет, ты понимаешь? Ведь никто ничего не делал! Это в ней работает некая программа сама собой! Под плотным покровом прежнее существо преобразовалось в коллоидный раствор. Ничего нет – органов, внутренних и внешних, жвалов, глаз, ног… Это уже потрясающе. Но мало того. Через некоторое время из этого раствора начнется образование совсем другого существа – бабочки! Снова появятся нервные узлы – ганглии. Снова – ротовые органы и глаза. Только совсем другие. Это же бабочка, а у нее крылья! Органы размножения! Знаешь, это такое чудо…
– Да, Миш. Признаться, ты меня удивил. Пока молодой и зеленый, о таких вещах не задумываешься, в особенности если учитель не фонтан, а сам – оболтус. Так ты это к тому, что Таня Балашова…
– Вот именно! По-моему, похоже.
Молодые прохиндеи отделались легким испугом. Они посидели в кутузке и быстро с помощью Тани в тесном содружестве с полицией улетели из красивого современного аэропорта Конрада Аденауэра, имя которого им ничего не говорило, назад в Москву, а вслед за тем в родную провинцию. Там их как нашкодивших котят ждали разгневанные родители. «Птица счастья» клюнула ребят в мало поротые задницы и, свистнув издевательски на прощанье, улетела.
Таня Балашова сдала ребят дядьке с рук на руки, не спуская с них глаз в пути ни на минуту. Она подробно отчиталась. Побыла с месяц дома, осыпала подарками начавшую прибаливать сильно постаревшую маму, оставила ей денег и немецких лекарств и, после нескольких серьезных разговоров с теткой Ириной наедине, снова отбыла в Мюнхен.
Надолго на этот раз. Кроме регулярных, примерно раз в год наездов в гости, наверное… навсегда!
Как мы уже упоминали, деньги были. Они только еще подросли, дали побеги, заколосились и обещали отличный урожай. Супруги оперились, купили недвижимость, завели участок за городом на речке Клязьме. Появились уже большие планы.
Чего не было, так это ощущения надежности. Правда, Ирине с мужем неплохо и интересно работалось. Поначалу. Но чем позже, тем сложней… И вообще – береженого бог бережет, а все яйца в одной корзине держать неразумно.
Ирина – на редкость целеустремленный и опытный уже человек – железной дланью в мягкой рукавичке вела семейный корабль. Она умела рискнуть. Но делала это неохотно. Теперь Ирина решилась на новый ход. Пусть первый блин и вышел комом, тогда больше она о Таньке заботилась… А теперь, что ж, теперь попробуем двух зайцев убить!
Татьяна получила инструкции, широкие полномочия, солидную кредитную карту и отправилась снова в Мюнхен на стажировку в знаменитый мюнхенский ресторан.
Тот, кто здесь начинает… это бывает весьма по-разному. Очень молодые живут еще с родителями. Постарше – снимают жилье. В зависимости от кошелька они перебиваются с хлеба на квас или ведут свободный образ жизни.
Таня на этот третий уже раз имела кое-какой опыт, деньги и неоценимого советчика.
А потому она записалась на курсы по вождению, купила маленький серебристо черный смарт, который пока поставила в подземный гараж небольшого четырехэтажного аккуратного дома, где сняла себе квартиру – лифт, подвал, лоджия, две комнаты и кухня – и… начала получать удовольствие от жизни.
Пожалуй, впервые в этой самой жизни почти без всяких забот! И пусть другой на ее месте сказал бы, что их у нее как раз полно – обставить квартиру, получить права, познакомиться с новым делом – только разве этот заботы? Молодая, красивая, свободно распоряжающаяся собой, в своем жилье… Выбрать мебель по вкусу, не бросая денег на ветер, но не мелочась? Разве не прекрасно?
А серебристый жук – автомобильчик? Таня раньше, спроси ее, о чем она мечтает, выпалила бы: «Собаку хочу!» Какой автомобиль? И даже не потому, что дорого, нереально, примерно так же, как самолет. Нет, она была как-то не по этому делу.
Но оказалось, у нее хорошо выходит! И за рулем – здешние друзья охотно делали фотографии, только появились новые камеры, маленькие, компактные, простые в обращении – так за рулем она выглядела на все сто!
Депрессия… Она отступила, отшелушилась, осыпалась, словно прошлогодняя листва. Таня забыла про свою равнодушную неподвижность и сонное оцепенение. Она жила! Никто ее не торопил, не было ни контроля, ни давления. Все шло своим чередом и получалось, получалось, получалось!
Дело, совсем новое, просто марсианское для нее дело, оказалось неожиданно интересным. Спустя некоторое время девушка пришла к мысли все основательно изучить не только на практике. Первым делом она записалась сразу в несколько мюнхенских библиотек. Книги, которые она разыскивала, несомненно, удивили бы всех ее знакомых и близких из прежней жизни. Преподавательницу немецкого языка и кафедры Московского вуза электронного машиностроения, любительницу французской классики, поклонницу Томаса Манна, Фейхтвангера и вообще исторических романов, почему-то теперь интересовало только пиво!
«Statuta thaberna»
Звучало здорово. Просто трубы и литавры. Почти так же красиво, как терра инкогнита! У них в инязе латынь была. Но… Таня выучила к экзамену наизусть оду и, проникновенно, глядя в глаза экзаменатора, продекламировала ее. И он, глядя в ее веселые серые глаза – в тот день было облачно – дальше уже не особенно вникал.
Что взять? Красивая девушка. Вечерний факультет. Зачетка в порядке… «Отлично» – был бы, пожалуй, перебор… А «хорошо» в самый раз, пусть живет. Как солнце выглянет, глаза у этой девчонки сделаются точно синими…
Такие вот дела!
А резюме? Таня не знала латыни. Правила чтения она тоже основательно забыла. Но – «статута таберна» она осилила.
Само сочетание слов: как его перевести? Закон таверны, то есть, пивной? Голову ломать, конечно, не стоит. Речь о пиве. Подумать только, в такую седую древность тут кайзеру пришло в голову, что необходимо о пиве издать закон! Кайзер велел:
«Для того, чтобы варить пиво, следует брать одновременно столько солода, чтобы на три раза из 13 мер на одну четверть ячменного солода....»
Нет, не очень понятно. Надо спросить. Не более, чем три порции… Ладно, тут всякие меры сыпучих материалов, объемы жидкости и тому подобное. Устарело. А вот потом!
«В пиво нельзя добавлять смолу и другие опасные вещества. В нем не должно быть ничего другого, помимо воды, хмеля и солода!»
И это в пятнадцатом веке! Закон! Пиво варят, вино делают, отсюда – пивовар и винодел. Хотя было еще у нас выражение – винокурение. Это что-то из Гоголя. Он вином «горилку» называл. А пиво? Как это его, интересно, варят? Даже я знаю, что есть пивные дрожжи. И раз дрожжи это грибы, они живые, значит, высокие температуры их должны бы убить, уничтожить… Нет, надо все это понять. И помню, про квас тоже так говорили. Спирт прекращает брожение.. .А это я откуда взяла? Ладно, разберемся! И не такое я… Кто у нас по естественным наукам, а лучше даже… Кто разбирается в технологиях производства еды и питья? А что они делают сейчас, а что делали тогда? Когда оно появилось, это самое пиво?2
В конце концов, устав от чтения, копирования разных материалов да и трудностей перевода – все эти зубодробительные «осахаривания» и «охмелевания сусла» на немецком не так-то просто найти в словарях, если ты не специалист – Татьяна решила сделать паузу в обучении, но на свой лад.
Есть же живые люди – пивовары. Есть пивоварни! Может, пойти и посмотреть? Не обязательно огромное пивное производство. И вообще, здесь так много клубов, экскурсий, путешествий по интересам… Надо поспрашивать у людей! В наше интернетное время она, первым делом, поискала бы в сети. Напоминаю, что сети НЕ БЫЛО! Таня поэтому поступила «как всегда». Она позвонила своему «дяде Пенсу».
Бездетные Бауеры – супружеская чета слегка за пятьдесят, оба работники полиции – оказались неоценимым приобретением для Тани Вишневский. После приключения с молодыми оболтусами Йене дал ей свою визитную карточку, поначалу, со служебным только телефоном, и разрешил, если что, ему позвонить.
С вопросами! Было в ней что-то, вызвавшее доверия у старого служаки.
Таня, человек умный и тактичный, когда вернулась в Мюнхен, взяла и позвонила. Но просто так! Она поблагодарила Бауера за помощь. Сказала несколько вежливых и сердечных слов и тут же спросила о жене, фотографию которой заметила у него на столе в отделении, называемом «ревир»:
Ей бы хотелось рассказать фрау Бауер, какой отзывчивый у нее муж. Профессионал, но и живой человек!
Пенсу стало приятно. Белокурая хорошенькая женщина не забыла нормальный долг признательности. И раз о жене, значит, она не флиртует. Не намекает и на презенты, которые он по долгу службы никогда не возьмет, а просто благодарит!
Он спросил, какие у нее планы. Узнал, что она приехала на стажировку, после чего собирается начать собственное дело.
– Знаете, это звучит толково, – сказал он. – Если будут у вас юридические трудности, то я могу вам порекомендовать опытных людей. Они проконсультируют и… словом, обращайтесь.
Трудности? Как без них. Она, и вправду, навела у него справки пару раз по делам, а потом пригласила его с женой в хороший ресторан поужинать.
Уютная Лотта, кулинарка и большая специалистка по выращиванию душистых цветов в своем небольшом ухоженном саду, отнеслась к ней с живейшим интересом. Они были даже похожи! Танька – девчонка из общежития Трубного завода и опытнейший эксперт-криминалист Лотта Бауер. С такими же ясными большими глазами, то серыми, а то весело голубыми в солнечный ясный день.
Женственная Лотта с хорошей фигурой и ямочками на щеках, воспитанная и улыбчивая… Она гораздо больше походила на Танькину мать, чем ее бедолага мама, тихо угасавшая в Москве на исходе своей так неладно и безрадостно сложившейся жизни.
Близилось Рождество. Если спросить у тех, кто понимает… Не стоит приезжать на Рождество на несколько дней, если рассчитываешь полюбоваться городом, пообщаться с людьми и походить по праздничным магазинам.
Все закрыто! Сам праздник – «Святой Вечер» принято проводить со своей семьей в самом тесном кругу. На следующий день – мертвая тишина. Рождественские базары захлопывают ставни. Все и все отдыхает. И если ты один и чужой…
Бауеры пригласили Таню Вишневскую к себе. У них не было детей, а жизненный опыт был. И они хорошо себе представляли, как это – начинать одному в малознакомом городе.
Танька пришла и принесла небольшой облитый глазурью и усаженный шоколадными звездочками торт собственной выпечки.
Ее все очень удивило! Елка – скромно украшенная только соломенными звездочками и настоящими крошечными свечками. Совсем не пушистая, а словно нарисованная на морозном стекле. Стол – разные сосиски с гарниром из тушеной капусты. И все! А на десерт…
Вот на десерт подали необыкновенное печение! Красивое, просто загляденье, разнообразных сортов. Песочное и слоеное, шоколадное и воздушное, безэ, заварное и бисквитное, изукрашенное так, что не стыдно и профессиональному кондитеру! Это традиционное печение, которое называется «плецхен» – гордость немецких хозяек – печется все предрождественское время во многих семьях и с удовольствием поедается как ими самими, так и чадами и домочадцами, не исключая сослуживцев.
Таня, Лотта и Йене Бауеры подружились.
Когда Татьяна позвонила Йенсу и задала вопрос, как бы ей поглядеть на пивное дело на практике и поговорить со специалистами, он ответил.
– В Мюнхене и окрест есть немало больших и маленьких пивоварен. Я узнаю, проводят ли они экскурсии и мастер – классы. Кто, когда и как. И знаешь, это отличная мысль! Если сможем, мы с Лоттой тоже с тобой пойдем. Ты у нас пива не пьешь.А мы попробуем и тебе расскажем, идет? Недели через две Таня отправилась знакомиться к первому в ее жизни настоящему пивовару.
Людвиг Берг, пивовар
Пивовара Таня представляла себе обязательно с брюшком. Круглолицый, щекастенький, крупный мужчина с бородкой в замшевых штанах до колен. Рубашка клетчатая, рукава короткие и мощные волосатые руки, а в них огромный Круг – так называется большущая пивная кружка в Баварии. Такой… верно, лет сорока с хвостиком. Едок, веселый выпивоха, посетитель футбольных стадионов и, может, еще владелец огромного мотоцикла Харлей – Дэвидсон кроме семейного авто.
Ну, угадала она разве клетчатую рубашку. Стройный широкоплечий парень лет тридцати пяти по имени Людвиг Берг явно отличался хорошим вкусом. Темно синие джинсы и пуловер под горло на тон светлей облегали его отличную фигуру, а воротник этой самой рубашки в мелкую клеточку был расстегнут как раз так, что была видна плоская платиновая цепочка.
Людвиг рассказывал.
– Ладно, пиво-пивом, – говорил он, – но кто из вас слышал про пивной суп? Ах, слышали? Нет, я не про пивную кулинарию вообще, Да, конечно, пиво добавляют в разные блюда, и это не секрет. Используют для приготовления соусов, печение с пивом пекут. Но это все детские игрушки! Вот, слушайте! Это было такое чудо, настоящая еда, очень калорийная и популярная в свое время. В совсем другое время, когда работа у людей была преимущественно тяжелая, по улицам ходили пешком или ездили верхом. Энергию расходовали совсем по-другому. И вот этот пивной суп с нашей точки зрения, это… Словом, внимание!
Берем пол литра темного не слишком сдобренного хмелем пива, два яичных белка, 50 грамм сливочного масла, четверть литра молока, сахар, соль, немножко корицы и лимонную цедру по вкусу. А теперь нам понадобятся две разные кастрюли.
В одной вскипятим 400 миллилитров пива с небольшим количеством соли. В другой распустим сливочное масло.
Яичные белки взобьем в крутую пену с чайной ложкой сахара и добавим 100 мл холодного пива. Эту смесь осторожно вольем в кастрюлю с маслом, добавим молоко и, поставив на огонь, доведем до кипения. Затем осторожно вольем полученное в горячее пиво!
В готовый суп сахар, корица и лимонная цедра добавляется по желанию.
Таня навострила ушки. Народ слушал и записывал. Она, глядя на оратора, подождала продолжения, хотела что-то сказать, но… передумала. Лектор заметил ее движение.
– Фрау Балашов, вы с чем-то не согласны? – обратился он к Тане. Откуда он знает, как ее зовут? Ах, да! Перед началом экскурсии им раздали картонные прямоугольники с именами. Их следовало поставить перед собой на круглый стол, вокруг которого уселись экскурсанты.
Таня улыбнулась. Она уже справилась с застенчивостью. Да и преподавательский опыт пригодился – к общению с разной аудиторией не привыкать -стать!
– «Повесь котел на огнем, возьми лучше всего темного сладкого, – не спеша начала она, -ав другой котел разбей дюжину яиц, добавь большой кусок масла и взбей все это мутовкой вместе с холодным пивом. Затем добавь в яйца горячего пива, щепотку соли и снова взбей. Теперь достань добрый хлеб и заправь им суп. Если хочешь, можешь еще подсластить его сахаром с корицей!»
Она читала немного нараспев. Стояла полная тишина. Густые брови пивовара поползли вверх, а зеленоватые глаза широко раскрылись от удивления.
– Вот это номер! – вы цитируете наизусть…
– Гюнтера Томмеса, это я учусь из всех возможных источников. Извините, пожалуйста. Я вовсе не хотела мешать. Просто не удержалась. В вашем рецепте такое скромное количество яиц по сравнению с моей цитатой. Хлеба тоже нет… А между тем и мой рецепт тоже от него, от Томмеса. Может, вы другое издание читали. Если хотите, после экскурсии мы поговорим…
Он посмотрел на хорошенькую девушку с одобрительным интересом, хотел что-то еще добавить, но надо было продолжать.
Так это все началось. Экскурсия шла своим чередом. Народ слушал и задавал вопросы. А Танька больше не встревала. Она многое уже знала. Про светлое пиво со вкусом персика из Фландрии. Собственно, если уж дословно переводить, так надо бы «белое» сказать. Но не будем мелочны! А еще про темное, крепкое вкуса много лет выдержанного вина. Его следовало долго хранить в погребе со льдом…
Старые пивовары экспериментировали с разными сортами зерна, травками и пряностями. Они брали дикорастущую пшеницу – однозернянку, а к ней – то кленовый сироп, то вереск, то еще какую-то «конскую траву», то имбирь. Кстати, про траву вопрос остался открытым. Она не нашла пока перевода. Но ее дотошная натура не давала успокоиться. Таня решила, что обязательно решение найдет. А может, это просто «конский щавель», который она помнит с детства?
Но продолжим. Добавляли также сливы и сладкий березовый сок, иногда почему-то березовые листья, да мало ли что еще! Ну и применяли это самое пиво как лекарство тоже.
Мое пиво пьют от выпадения волос! – утверждал бродячий лекарь, предлагая свой «березовый» товар.
А это вот от поноса, ревматизма и кожных экзем! Не сомневайтесь, очень помогает!
И что бы вы думали? После таких заявлений его темно желтое березовое расходилось так хорошо, что не всем желающим еще и хватило!
Отступление о пиве вообще
Разные пивные истории звучали иногда довольно обыденно – в самом деле, ну добавляют или не добавляют при изготовлении напитка пряности и соки, тоже невидаль! Иногда же и впрямь экзотически для непосвященного. И, пожалуй, больше всего Таню удивили «пивные камни».
Это придумали в Страсбурге в середине пятнадцатого века, если верить специалистам. Там вместо того, чтобы вешать котел над огнем, чтобы согреть его содержимое, поступали наоборот. Когда котёл был полностью готов и наполнен всеми необходимыми ингредиентами, в него опускали докрасна раскаленные камни. Сами камни нагревали прямо в камине, раздувая огонь мехами.
Такой хлопотный и затратный способ пивоварения – пивные камни раскалывались, их можно было употреблять только один раз – тем не менее, сделался очень популярен. Он придавал пиву неповторимый вкус, поскольку солод в этом случае частично карамелизировался прямо на камнях.
Надо заметить, пивоварение процветало и каждый город старался придумать тут что-нибудь свое.
В Бамберге, например, солод поджаривали на открытом огне, используя для этого дрова исключительно букового дерева. Там варили темное, густое, крепкое пиво. Оно попахивало дымком, да и еще и отдавало бычьей кровью! Выяснилось, что ею обрабатывали там балки в помещениях пивоварен, чтобы дерево лучше сохранялось.
О Эрфурте в связи с пивоварением тоже можно рассказать много интересного. В этом городе право варить пиво, было связано с участком земли. Собственник такого участка должен был доказать, что имеет имущество и капитал больше 500 гульденов и исправно платит налоги. Тогда он мог сделаться пивоваром.
Но мало того, что варить пиво разрешалось не каждому горожанину. Делать это тоже можно было только в определенное время!
В Эрфурте была написана знаменитая Вальпургиева книга, предписывающая пивоварам правила и порядок их работы.
В ней для граждан – пивоваров устанавливалась определенная последовательность: «пивные дни». Тем самым городской совет стремился предотвратить коллективные городские пьянки, неизбежно происходившие в случае, если все одновременно варили пиво. Когда же для пивовара наступал вышеописанный заветный день, в городе придумали, как оповестить об этом окружающих. Там было принято иметь на фасаде дома отверстие, в котором выставлялся пучок соломы, если у хозяина имелось готовое пиво на продажу.
Городской совет позаботился оповестить своих сограждан вот еще о чем. В «пивные дни» им запрещалось опустошать в речку «Гера» свои ночные горшки! Да, пятнадцатый век: «О tempora, о mores!»
Кельн
В Кельне издавна шумно и безудержно праздновали карнавал. Но вот что интересно, начиная с 1456 года, там запретили продавать пиво в тавернах! Для этого предназначались только пивоварни, имеющие специальную концессию (лицензию?)! Спрашивается, а почему?
Дело в том, что всюду во время карнавала царили пьянство, обжорство и.. .к большому сожалению, вдобавок еще разврат. Показательно, что во время карнавала толпа эскортировала традиционные фигуры. Среди них были: «лейтенант – вор сала», «лейтенант по прозвищу волчий голод» и, наконец, еще один «лейтенант – глотатель шампуров с жареным мясом». Этот, пожалуй, из всех троих наиболее безобидный
В Кельне варили очень светлое пиво, горькое, на вкус сильно отдававшее хмелем. И в тоже время, как ни странно, одновременно сладковатое с привкусом пшеничного хлеба.
Там же в Кельне имелась книга, где были собраны все правила пивоварения, начиная с 1412 года. В ней значилось, что для варки так называемого «хмелевого» и «красного» пива можно употреблять только ячменный солод. Для «Койте» пива же – как ячмень, так и пшеницу, и овес, а также их смеси.
Но вернемся к вопросу, отчего запретили пиво варить и продавать в тавернах. Тем самым хотели предотвратить разные злоупотребления, которые особенно легко удавались во время всеобщего буйства. Это было сделано, чтобы пиво не разбавляли и добавляли туда вредные вещества.
Пивоварни же, имеющие лицензии, контролировали отныне каждые четырнадцать дней!!!
Город Бош: Антониеео пиво
Таня Балашова не принадлежала к знатокам живописи. В детстве в музеи ее не водили. Правда, когда она подросла, то бывала с классом в Третьяковке и в Пушкинском. Там она послушно поглядывала по сторонам, да хихикала потихоньку с девчонками, если видела «обнаженную натуру». Вот и все. Но память у девочки была хорошая. И поскольку они сочинения потом писали, то имена художников следовало знать. Вот она и знала – был, мол, такой знаменитый нидерландский мастер Босх. (Bosch)
Когда так сложилось, что Таня выучила язык, ей стало ясно, что немецкий вариант произношения звучит иначе. Три последние буквы вместе читаются как «Ша». (Апо-голландски вообще «Бос»!)
Татьяна вспомнила было об этом, когда услышала о городе «Бош», подумала о том, какое там окажется пиво – чего только уже не наслушались, нельзя сказать, что так уж интересно, какую пряность или травку там добавляли горожане, как вдруг…
Рассказчик заговорил сначала вовсе не о пивоварении, а о болезни, случившейся в округе, от которой пострадало много людей. Что-то и ей вспомнилось. Как он сказал? Ах, конечно! Антониев огонь! Хвороба с температурой и бредом. Нет, толком она не помнила. Надо почитать. Но при чем тут заболевания?
Она прислушалась. Пришло же кому-то в голову! Люди, переболевшие «Антониевым огнем», рассказывали о видениях, о своих необычных переживаниях. И вот как-то раз одному пивовару захотелось попробовать добиться того же эффекта, только без болезни!
Поговаривали, что все дело в зерне. Отсыревшая рожь, де, всему виной. И он долго экспериментировал с зерном, как умел. Считалось, что кипячение зерна предотвращает эпидемии. Он его и кипятил… А если этого не делать? Но, наоборот…
И однажды он сделал вот что.
Пивовар опустил мешочек с зерном в пиво и долго его там держал, пока при употреблении такого пива у гостей не появились галлюцинации, но без тяжелых последствий. Если, конечно, выпить только один «круг»… По словам пивовара, видения эти могут привести как в рай, так и в ад. Но это зависит целиком от того, кто напиток употребляет…
Так, – продолжил Людвиг Берг, – в пивоварении уже тогда пять веков назад натолкнулись на наркотические вещества, сходные с ЛСД!
Действительно, на отсыревшем зерне ржи развивались плесневые грибы. Спорынья. От нее люди страдали от кошмаров. Они видели ведьм, чертей и оборотней. И некоторые историки полагают, что массовая истерия, сопровождающаяся погромами и охотой на ведьм, могла быть спровоцирована в частности и Антоновым огнем.
Цербст
Народ оживился. Немного поговорили об ЛСД, о марихуане. О выращивании конопли и о том, хорошо или нет разрешить ее легальное использование. А затем оратор призвал слушателей к порядку и улыбнулся.
–
Я бы и так рассказал вам о пиве Цербста. Но сегодня это еще приятнее в присутствии такой слушательницы, как фрау Балашов. Ведь императрица «Катарина ди цвоте» – так это звучит по-немецки – принцесса Ангальт Цербстская родом как раз оттуда. И, несмотря на очень небольшое число жителей, там пивовары образовали свой цех в 1375 году и постановили варить собственное пиво! Они называли его «цербстское горькое» или попросту «пряное» и производили только два сорта.Один – корабельный или купеческий – на вывоз и экспорт. Другой – жидкое пиво – для простолюдинов.
В Цербсте гордились тем, что свой солод сушат только на дубовых дровах, пользуются только собственным хмелем и имеют отличную чистую воду. Холодную, жесткую, слегка отдающую селитрой.
Берлин
Дальше уже не так подробно Берг упомянул Берлин, пояснив, что там варили пиво с кислинкой и фруктовым вкусом. Оно отсвечивало белым, от того, что берлинцы применяли свои особые дрожжи.
Ратцебург
В этом городе в пиво добавляли соль и медвежий лук. Там же варили пиво, под названием «Бракотт», рецепт которого привезли из Англии. Делали его так: брали 50 литров пива из дважды поджаренного солода и оставляли два дня, пока оно не отстоится совсем. Затем варили его с четвертью фунта солода, восьмушкой фунта меда, постоянно снимая пену, пока напиток не станет прозрачным. К этому добавляли щепотку перца и молотой гвоздики, еще раз доводили до кипения, потом охлаждали. После чего следовало приготовленное выдержать три дня, а в заключение добавить еще и немножко виски!
Гамбург
В Гамбурге имелось более 500 пивоварен. Одна из них – большое каменное здание, даже служила ратушей. И, тем не менее, город Гамбург, который на самом-то деле Хамбурьх – примерно так – не придавал большого значения собственному пивоварению. Оно не играло первой скрипки в Ганзе, хоть все еще экспортировалось, и важнейший рынок для экспорта был Амстердам. Там оно хранилось в бочках и оттуда уже вывозилось дальше во Фландрию, Брабант, Вестфалию и Рейнланд. В Данциге в 1416 году даже произошло восстание против доставки в город пива из Гамбурга. Так как местные пивовары не хотели конкурентов.
Удивительно! В городе, несмотря на огромное количество пивоварен, не было ни цеха, ни гильдии пивоваров. Пиво, тем не менее, контролировалось каждую неделю. А потому контролем руководил старейшина. И сам контроль был поставлен очень серьезно!
Еженедельно из 500-ста пивоваров произвольным образом выбиралось 20, которые обязаны были предоставить на пробу свое пиво. Это сопровождалось церемонией, сопровождавшейся традиционными формальностями.
Сначала выступал пивовар, который расхваливал гамбургское пиво и его благородных пивоваров. Затем контролируемое пиво делили на десять классов по качеству и вывешивали результаты на всеобщее обозрение. Лучшие сорта возглавляли список. Худшие завершали его. А самое неудачное пиво суровые судьи уничтожали. Она выбивали у бочек дно!
Перед церемонией старшина цитировал как молитву поговорку, известную всей Ганзе:
Если Любек – город торговли
Люнебург – город соли,
Данциг – город вина,
А Кельн – город зерна,
То Гамбург – кто же не знает?
Гамбург – наша пивная!
После этого все аплодировали, и начиналось тестирование пива. Как было сказано, пиво, не отвечавшее требованиям высоких судей, уничтожалось. Бочки разбивались. Контролеры следили, чтобы все пиво этого сорта было уничтожено и в самой пивоварне тоже. При этом судьи пели:
Граждане, молитесь
Читайте «Отче наш» десять раз.
Бог, храни вас!
Здесь живет тот,
Который пиво сгубил.
И он за это сполна получил!
Линц
В заключение одна история о «самом крепком в мире пиве». Кайзер был очень болен. Ему предстояла операция. И было решено сварить для него особое пиво, чтобы он не чувствовал боли. Его придворный любимый пивовар поступил так. Он взял темный сильно высушенный солод. Пряности не просто добавил, но варил так долго, что они превратились в сироп. Содержимое котла с помощью раскаленных пивных камней нагревал многократно. Сдобрил все это для надлежащей горечи хмелем. Добавил «Фатерунзер», чтобы пиво не было кислым. И оставил настаиваться. Через две недели напиток был готов.
Таня немного отвлеклась и включилась снова, когда слушатели зашевелились и засмеялись. Видно, что-то интересное. Надо вникнуть.
– Удивительна судьба этой книги! – продолжал, между тем, оратор. – «Книга о хорошей еде» написана в Вюрцбурге. Она содержит 101 рецепт и описывает способы приготовления различных блюд. И что очень важно – перечислены ингредиенты и приправы. На нее следовало опираться и ссылаться тому, кто уполномочен решать, хорошо изготовлено то или иное блюдо и напиток, или нет! Это было написано в те стародавние времена, когда люди дома книг, как правило, не имели. Простой смертный их даже часто и не видал. Где, собственно? Разве что в церкви?
Но нас-то интересует пиво. А для него уже пятьсот лет назад были выработаны правила, включающие шесть обязательных пунктов. Вот они.
Вода для пивоварения должна быть чистой от стоков дубилен и красилен, боен или навоза, потому что они распространяют чуму и другие болезни.
Солод должен пахнуть хорошо, быть чистым и без плесени. Кроме ячменя можно использовать другое зерно только в исключительных случаях. Оно должно быть свежим и хорошо высушенным.
Кроме хмеля можно употреблять только пряные травы, которые не вызывают душевных заболеваний человека.
Пряности для пива следует варить.
Готовое пиво нельзя разбавлять водой.
Пиво, которое прокисло или испортилось, следует уничтожить. Его нельзя обрабатывать золой и другими подобными средствами, чтобы снова продавать.
Я постарался это все без сложных архаических оборотов вам пересказать. Но суть не менял ни чуточки. Эта суть по-прежнему актуальна. А ведь мы говорим сейчас об установлениях и законах пятнадцатого века!