Вкус моего голода

***

Я легла спать в двенадцатом часу. Несмотря на то, что лично у меня и остальных лучших риэлторов (слишком много лучших) свободный график, я люблю вставать пораньше. Потому что тогда я могу поесть. И иногда даже сладкое. Потому что за весь день все равно еда сожжется и не сделает мне бока или целлюлит.

Часто я просыпаюсь от голода. В пять или шесть утра. Летом это приятно: уже светло, солнечно и приятно. Зимой или весной – нет. Летом, если просыпаюсь так рано, люблю сделать кофе в термостакан и пройтись по набережной, пока город только просыпается и в нем еще не так много людей. Зимой и весной – нет. Не люблю. Эта зябкость, темнота. А если еще и влажность высокая, то вообще хоть помирай. Люблю, когда тепло и солнечно. И светло.

Мне ничего не снилось, я почти не вижу снов. Иногда мне снится еда, и я просыпаюсь в холодном поту, потому что я ее ем. Очень много ем и мне становится страшно. Раньше я звонила своей подруге и говорила ей о том, что мне приснилась еда. Но после двух раз ее смеха в трубку я поняла, что она не понимает.

Конечно, хорошо быть худой от природы и есть все, что хочешь и когда хочешь. Не всем так везет, Лиза. Кому-то приходиться избегать еды каждый день и бороться с пищевой зависимостью. Я очень скучаю по ней.

***

На часах 8 утра. Проснулась убитой. Кофе.

Чувствую, что не потяну кофе без молока. В капсульной кофемашине варится американо, пока ищу в холодильнике молоко. Хорошо, что вчера я брала с собой кефир, иначе, пришлось бы пить американо или идти в магазин. Жалко, что еще никто не придумал доставку кофе на дом. Я была готова платить хорошие деньги за то, чтобы кто-то приносил ведро ароматного кофе к моей двери.

Вышла на балкон и закурила. Поежилась, кутаясь в халат. Мне очень повезло купить в Турции теплый и тонкий халат. Я могла выглядеть сексуально и не мерзнуть. Но более двух минут я не могла провести на балконе все равно. Но и сигарета курилась примерно так же.

Солнце только начало показывать свои лучи. Я наслаждаюсь рассветом и свежим, утренним воздухом. Кто бы что ни говорил, утро – это прекрасное время. Особенно, когда ты не пережирала эту мерзкую еду за день до этого. Докурив, я зашла в дом и уткнулась в смартфон. Висел пропущенный. Кто-то уже решил меня побеспокоить с утра. Лиза. Ей можно.

– Ты всегда знаешь, когда я о тебе думаю и скучаю, – отвечаю ей.

Трубку она взяла быстро, я даже не успела услышать второй гудок. Заулыбалась, услышав ее голос. Лиза жила в Америке и мы не могли общаться так часто, как хотелось бы. Очень сложно созвониться с человеком, с кем разница в часовых поясах в десять часов. Ради нее я готова не спать и всю ночь, но ее американская жизнь не дает очень часто общаться с подругой.

– Привет, моя родная! У нас тут уже тепло. Я бегаю по пляжу с утра и думаю о тебе, о том, как мы могли бы бегать вместе. Ты же у меня занимаешься спортом и правильно питаешься! Тут очень много людей таких, как ты. И все очень красивые. С ними очень сложно меряться. Муж говорит, что я самая красивая, но вокруг столько красивых женщин и мужчин, что иногда кажется, не тем я занималась у нас в России. Ты бы сюда точно вписалась, самая красивая, Вика. – Она, как всегда, говорит очень быстро и эмоционально. Из нас она та самая подруга, которая больше разговаривает, чем молчит.

Лиза включила видеосвязь, и я увидела, что она отбелила себе зубы и загорела. У них уже вечер, но под искусственным светом можно было разглядеть новый цвет кожи и зубов. Кажется, волосы тоже поменяли цвет – стали светлее.. Мне все равно, как выглядели другие в Калифорнии. Я знала, что она всегда красивая. По сравнению со мной тем более. Не знаю, как она не видит этого.

– Ты всегда лучше всех, Лиза. Я хочу увидеть тебя, – я улыбаюсь, глядя на нее. В этот раз искренней улыбкой, а не как обычно.

– Ты только проснулась?

По моему заспанному лицу видно все. Лиза, пожалуй, единственный человек, с кем я не чувствую напряжения и желания «держать мину». Я отпила кофе из большой кружки и показала ее Лизе. Она в ответ затянулась каким-то цветным коктейлем:

– Я помогу тебе с визой. Будем бегать вместе, бери отпуск, Вика!

Мне хочется плакать. Потому что с Лизой мы выросли вместе и значим друг для друга больше, чем сестры. Разные, как черное и белое, мы были одни в этом мире друг у друга. Она единственная, кто видела меня в любом состоянии, и кто действительно берегла меня. Но теперь у нее есть муж в США, а я тут, совсем одна. Как я могу быть пятым колесом в их роскошной машине?

– Что ты пьешь?

– Не уходи от темы! Я жду твои документы в течение недели. Список скидываю на почту. – Пришло уведомление.

– Мне надо подумать. Я только встала. – говорю я и делаю глоток кофе. Жалко, что нельзя питаться только кофе.

– Вика, как твои дела? Выглядишь не очень, если честно. – И все это с улыбкой на лице.

Конечно, в Америке, где все всем улыбаются, ее постоянная улыбка совсем не пропадает с лица. Я даже не знаю, что должно случиться, чтобы Лиза перестала улыбаться надолго. А уж до слез ее довести почти невозможно.

Мне хотелось бы ответить, как есть, но она не поймет. Как и никогда не понимала. Те везучие, худые от природы, никогда не смогут понять тех, кто борется за каждый сброшенный килограмм. Наверное, это единственная тема, на которую я не могу говорить с Лизой.

– Много работы, поэтому я так плохо выгляжу, Лиза. – И я почти не вру. Работы всегда много. Я не отказываюсь ни от одного клиента, ни от одного заказа. Что действительно греет мне душу кроме отвеса – это цифра на банковском счете. Это те цифры, чье увеличение очень приятно.

Обожаю ее имя. Лучше бы меня звали Лиза. Если однажды у меня будут дети, и это будет девочка – вопрос выбора имени не будет стоять. Но будут ли они? Я не нуждаюсь в семье. Разобраться бы с самой собой.

– Мне не хватает солнца здесь, в Москве. Надо было увести твоего мужа и получить гражданство, а потом гулял бы на все стороны, – я засмеялась хриплым смехом. Да, по утрам я не такая симпатичная и звонкая. Но Лиза видела меня еще тогда, когда я была жирной. Все остальное ничто по сравнению с этим.

– Ты хорошо ешь? Если есть пищу, где есть витамин Д, то недостаток солнца не будет таким кошмарным.

Точно. Сегодня же иду в аптеку. Я всегда пила витамины. Самый длинный перерыв – это один месяц. Без витаминов никак. Я питаюсь правильно, но от стресса на работе витамины сгорают. Я переживаю за волосы и ногти. Я хочу быть идеальной. С идеальными волосами и ногтями. Почитаю, что это за витамин Д такой и куплю дозу побольше.

– Да, Лиза, я отлично ем! Была недавно у врача. Он сказал, что с моим животом все отлично. Только хронический гастрит и все, – я не могла ей врать во всем, поэтому пришлось в подробностях рассказать о том, как я глотала трубку и как мне советовали есть побольше каш. Я и так ем каши. Моя боль в животе – от вредной еды по выходным, от алкоголя и сигарет. Но я не хочу бросать курить.

– Я волнуюсь за тебя. Я чувствую, что с тобой что-то не так. Прилетай ко мне, пожалуйста. Я так люблю тебя. – Лиза никогда не могла скрывать эмоции. Ее улыбка с этими белыми зубами тут же стерлась с лица. Но и вернулась обратно.

– Я тебя тоже. Мне пора собираться, прости, Лиза. Очень люблю и скучаю. На работе посмотрю список документов.

– Ты почти согласилась! Целую.

Я нажала на сброс и пошла делать зарядку. Я бы не хотела все чувствовать так же ярко, как она. Тогда бы мне тоже пришлось бы искать мужа. Или, нуждаться в каких-нибудь детях. Или волноваться о чем-то большем, чем то, что я съем сегодня.

***

Сегодня я собиралась дольше, чем обычно. Предложение Лизы выбило меня из колеи. Лиза. Лиза. Могу ли я представить, как мы с ней вместе бежим по калифорнийскому песку? Как гуляем по Санта-Монике или едем вместе на машине в Город Ангелов? Я поежилась. Мне стало страшно. Я вспомнила слова Лизы о том, какие люди там живут.

Все там такие красивые, летние и подтянутые. Насколько я хороша для Голливудских холмов и насколько я смогу вписаться в местную тусовку? Не опозорю ли я Лизу тем, что мое питание не совсем… стандартное? Смогу ли я изменить пищевые привычки и перестать объедаться на выходных? Или мы будем все время развлекаться и мне будет не до еды? Смогу ли я похудеть еще сильнее?

Я разрываюсь между страхом и непреодолимым желанием. Я должна быть сильнее своих страхов. Я полечу в США!

Прочитала сообщение от Лизы несколько раз. Нужно очень много бумажек. Хорошо, что у меня дома идеальный порядок и не было проблем все собрать. По пути на работу сделаю фото, как необходимо американскому посольству. Как хорошо, когда все складывается как надо. У меня даже есть свежие выписки их банка и с работы. Нужно было заказать для одной большой сделки, но не понадобились в итоге.

Позвонила в посольство и сразу записалась. Запись назначили на следующий день – это очень быстро. Видимо, сейчас у них не сезон.

Я радуюсь тому факту, что могу просто взять и уехать. Мне не нужно считать деньги, экономить на копейках и ущемлять себя в желаниях. Путешествие зависит лишь от моего желания. Я могу просто взять и уехать. Почему раньше так не делала? Выходные в Милане вместе с модными шмотками. Или, выходные в Ницце вместе с вкусным вином. Ну Вика, ну ты и тормоз!

Позавтракала я вареными яйцами, листьями салата и хлебцами. Наелась ли я? Не знаю. Я уже забыла, что такое сытость. Я либо голодная либо обожравшаяся. Но я рада просто поесть. После не случившегося казуса вечером вчера я не ужинала, хотя ужин входил в мои планы, и я была безумно голодной. Кофе немного притуплял голод и аппетит, но даже если я выпью два литра кофе, все равно буду думать о еде.

Хорошо, что мне надо идти на работу. Иначе я бы просто обожралась всем, что у меня есть. Мне все равно чем – лишь бы набить пузо. Сделать из своего почти плоского живота круглый шар. Почувствовать себя беременной едой и спрятать свой живот под одеяло. Спрятаться от реальности вместе с сериалом и ни о чем не думать. А ведь я могу попросить отгул. Я вообще могу из Марка веревки вить, по нему видно, как он меня ценит. Полежу, приду в себя, а завтра уже в лучшем состоянии сделаю фото и сразу пойду в посольство…

Ну уж нет. Такое прожигание жизни меня не устраивает. Не хочу терять продуктивность.

***

На работе меня ждал пластиковый контейнер. В нем салат с небольшим пирожком. На контейнере закреплена записка с маленьким сердечком: «Приятного аппетита. Ламира.»

Мне захотелось разрыдаться. Эта женщина так мило и так приятно обо мне заботится. Ни один мужчина не задумывался о том, чем и когда меня надо покормить.

– Ламира! – кричу ей.

– Сергей! – кричит Сергей.

Он уже на месте, хотя время только десять утра. Обычно он приходит к одиннадцати, но уходит в девять вечера. На месте Марка я бы его уволила. Не потому что мне не нравится его костюм, в котором стыдно идти к клиенту, а потому что он не продуктивен. За такой большой срок, сколько он работает в компании, можно было бы уже стать лучше, развить себя. Но он сидит на насиженном месте среднего работника со средней заработной платой. Еще и пытается быть «в теме», типа мы втроем дружим. Такие вот коллеги-друзья. Интересно, знает его жена о том, с КЕМ он пытается подружиться? Знает ли его жена, как легко в нашем деле зарабатывать в два раза больше, чем Сергей?

Неужели ему не все равно на свою жизнь?

Стараюсь не думать об этом. Потому что не всем быть успешными и красивыми, как я. Я не должна сомневаться в выборе Марка. В любом случае у нас с Сергеем были нейтральные отношения, но он мне не очень неприятен, поэтому я держу его на расстоянии. Стараюсь быть максимально вежливой со всеми, но не всегда удается. Не получается дружить с коллегами.

Ламира молчит. Не успевая переобуться, иду, оставляя мокрые следы на ковролине, к ее кабинке. Заглядываю. Ламиры нет. Немного тревожно. Громко и глубоко дышу. Кто-то подходит ко мне со спины. Вздрагиваю.

– Уже потеряла меня? – Ламира смеется, щеки у нее розовые. Глубокий вдох. От нее пахнет булочками и корицей. Выдох.

– Я хотела сказать «спасибо». Лучше есть домашнюю еду. Не придется идти на обед в кафе. – Ха-ха, я готова съесть ее блюдо прямо сейчас. И попросить добавку. А лучше две.

– Не благодари, – Ламира протиснулась в кабинку и села в кресло. Маленькой пухлой рукой (на пальцах золотые кольца, не очень дорогие) схватила конфету на столе и быстрым движением отправила ее в рот. Ну как она может так спокойно лопать конфеты?

– Не предлагаю тебе.

– Я не прошу, – улыбаюсь. На самом деле хочется накричать на нее! За это мгновение она успела съесть еще одну. Куда ей столько конфет!

Если бы у меня спросили, какая лучшая работа была в моей жизни, я сказала бы, что эта. Я могу зарабатывать и быть первой, у меня отличные коллеги и босс. Я чувствую себя на работе, как дома. Конечно, не во все моменты, и не со всеми коллегами, но это лучшее из того, что было. Как-то на корпоративе я пыталась пообщаться с коллегами, которых избегала. Оказалось, что не зря я их избегала. Они столько жрали, что было противно смотреть. Вот почему им можно, а мне нет? Почему у них нормальные тела, а я пухну даже от взгляда на еду? Может, это генетика такая плохая или что?

У меня не было нормальной семьи, зато у меня есть работа. И коллеги Неидеальные, где-то даже уродливые, но я их все равно люблю. Насколько я вообще могу кого-либо любить. Мне нравится, что можно улыбаться людям, но при этом не поддерживать с ними близких отношений.

Если можно было бы работать без выходных, так бы и делала. Марк говорит, что выходные могут быть плавающими, но быть они должны. Как-то я пыталась попросить лишний рабочий день, чтобы не развлекаться в клубах и меньше пить, но Марк посмеялся и выгнал меня. Интересно, он хоть на кого-то орал в своем кабинете? Или только смеется? Представляю их вместе с Лизой и Ламирой. Будут смеяться без остановки, пока не умрут там же от смеха.

Настроение поднялось, я чувствую себя гораздо лучше. Особенно меня греют мысли о салате с булочкой. Я не могу отказать Ламире и не съесть его. Кроме того, можно было бы не отрываться от работы и поесть у себя в кабинке. Так могу потратить время на работу, поиск новых квартир, внесение их в базу и звонки клиентам. Как текущим, так и потенциальным, которые еще не определились.

Или пойти в зону отдыха? Лишь бы не на кухню, там всегда стоят тарелки со сладким. Хорошо, что кроме сладостей там есть еще фрукты. В них тоже есть сахар, но во фруктах хотя бы есть клетчатка и витамины, в отличие от конфет. Кто вообще покупает сладкое? Может, стоит поговорить с этим человеком и сказать, как вреден промышленный сахар? Он, между прочим, вызывает зависимость! А тут, пожалуйста, самый страшный наркотик перед глазами- бери, угощайся. Отдел закупки положил бы рядом еще сигареты и выпивку. Почти равноценно. Только от сигарет я не толстею.

Для меня фрукты и овощи – самая лучшая еда. Они низкокалорийные, во фруктах полезный сахар, а в овощах клетчатка. Они очень сочные и живот от них набивается гораздо быстрее, чем от другой еды. И после них почти сразу уходит тяжесть, если она была. То, что эта еда так же быстро проваливается и снова хочется есть – единственный ее минус. Но я всегда голодная, для меня это состояние – норма.

Надеюсь, в Санта-Монике много свежих фруктов, выращенных на солнце. Почему-то кажется, что в Калифорнии солнечно и очень тепло. Надеюсь, с визой все решится, и я смогу насладиться настоящей весной. Интересно, а в океане можно будет плавать в это время? Так я могла бы быть еще более спортивной и продуктивной. Если плавать каждый день по часу, смогу подтянуть тело простым и приятным занятием.

Теперь я по-настоящему захотела полететь в Америку. Я мечтаю о пляже, о солнце и о тусовках с Лизой.

***

Сегодня был слишком непродуктивный день. Такое ощущение, что жилье уже никому не нужно. За весь день несколько звонков и всего лишь один показ квартиры. И я была бы не я, если бы не продала ее! И я даже тут осталась собой. Лучшей. Непробиваемой и настойчивой.

Терпела до последнего, чтобы поесть сюрприз от Ламиры. Чем больше не ем, тем больше энергии организм забирает из жировой ткани. Ну, или из кофе, выпитом вместо обеда. Но нельзя переступать грань, когда начинает садиться обменка. Где эта грань? Не знаю, я чувствую, что не дохожу до нее. Хотела бы я чувствовать сытость и голод, как чувствует ее Лиза. Когда она сыта – даже не может смотреть на еду. Если я съем даже целую и очень калорийную шоколадку, все равно буду хотеть есть. Да даже если это будет бургер, мясо, овощи, что угодно. Даже если буду лежать и умирать от обжорства, все равно буду думать о еде и хотеть есть.

Когда я вернулась в офис, было пять вечера, и я была очень голодной. Если не поем, я просто упаду. Перед глазами круги, живот урчит. Я пытаюсь держать себя в руках и идти ровно в сменных туфлях на каблуках до своей кабинки. Я думала, что дотерплю до дома и в одиночестве наброшусь на салат от моей коллеги, но я не в силах. Я должна поесть прямо сейчас.

Живот громко заурчал. Именно тогда, когда мимо меня проходил Марк.

– Вика!

Я остановилась. Опять черные круги. Чувствую слабость. Не это ли грань, когда обмен веществ начинает замедляться? Может, не стоит так растягивать приемы пищи и есть по сто грамм еды, просто каждые два часа?

– Марк?

Он, как всегда, обворожителен. Если бы я решила однажды выйти замуж, я бы вышла за него. Но я не вижу смысла в том, чтобы навечно поселиться в чьей-то клетке и добровольно связать себя по рукам и ногам в узах взаимной зависимости. Так что для меня Марк был и остается идеальным шефом, на которого приятно смотреть. Как очень дорогой товар на витрине. Разница лишь в том, что товар я могу купить и не думать о том, как это повлияет на мою жизнь.

– Я тебе мало плачу, и ты голодаешь? Одно твое слово, и я повышу твою зарплату.

Он не шутит, я знаю. Но я не нуждаюсь в повышении. Я не успеваю тратить все, что зарабатываю за месяц. Я улыбнулась. Потому что другие мечтают о том, от чего я отказываюсь.

– Нет, я просто заработалась. Уже бегу есть, спасибо, Марк.

Я решила не продолжать разговор и уйти. Если бы пол был мраморным, стук моих офисных каблуков мешал бы всем, потому что я буквально сбежала от шефа.

Я зашла в кабинку и меня чуть не вырвало – так сильно я хочу есть. Мне сложно в таком состоянии запихивать в себя еду, но я понимаю, что еще немного и, я потеряю свой отличный обмен веществ, который позволяет мне есть довольно много еды при моей фигуре. Я читала, как маленькие девочки едят по семьсот калорий в день и поправляются. Я могу есть аж тысячу пятьсот. Плюс много-много-много в зажор на выходных. Такое тоже не каждая может себе позволить. Я постаралась отдышаться, прежде чем начать есть. Иначе я смету все и не смогу сказать Ламире о том, что я вообще съела и с чем это было. А она спросит, понравилось мне или нет. А как я пойму это, если проглочу еду почти не разжевывая?

Усилием воли попытаюсь растянуть трапезу хотя бы на 5 минут. И это время превратилось в вечность. Я стараюсь жевать. Медленно жевать. Но это очень сложно. Незаметно для себя я съела и булочку, которая прилагалась к салату. Ее я есть не планировала, но очень голодное тело все сделало за меня. Надеюсь, эта булочка будет зачтена как что-то полезное, ведь она домашняя, а домашняя еда всегда полезнее магазинной. Я была очень голодной, по-настоящему, а это точно не должно уйти в жир. А если уйдет? Как организм решает, что именно эта булочка пойдет в жир, а другая не пойдет? От чего это зависит? Зачем ученые исследуют такой далекий космос, если нужно исследовать еду и нашу реакцию на ее. Это же совсем близко, вот, прямо тут. Не надо никуда летать и тратить миллионы на исследование.

Я пошла к Ламире, чтобы отдать ей контейнер и поблагодарить. Еда была очень вкусной. В принципе для меня любая еда, которая не вписывается в правильное питание – вкусная. Потому что я ем ее очень редко.

Был ли правильным салат Ламиры? Не знаю, там были незнакомые мне продукты. Но там точно были орехи. Жар охватил мое тело. Сколько я съела орехов? Они же такие калорийные и жирные! Я хотела узнать об этом у Ламиры, но вряд ли она считала по граммам, сколько их там было. Ладно, на ужин съем вареную куриную грудку и все будет в порядке. Съем побольше белка, он всегда полезен.

За своими мыслями я не заметила, как врезалась в Марка.

– Виктория, ты сегодня где-то не здесь, – он улыбнулся белыми зубами. Поправил прядь волос.

Клянусь, если бы он был актером или моделью, он был бы самым желанным и сексуальным. Я думаю, где-то глубоко внутри я бы даже хотела в него влюбиться, но я не влюбляюсь. Могу лишь оценить его внешность и деньги, которые на нем в виде костюма, часов, обуви, парфюма. Интересно, он сам все покупает? Не может же его помощница иметь такое прекрасное чувство стиля.

– Я поела и теперь думаю о еде, – я не соврала.

Оглянулась. Поняла, что прошла кабинку моей любимой коллеги. Марк стоял возле пустой кабинки. Обычно в офисе все рабочие места заняты. Попасть в фирму Марка сложно: когда появляется вакансия, на одно место приходят десятки человек. Потому что Марк платит очень хороший процент всем сотрудникам. Плюс сами условия работы лучше средних по рынку.

Взглядом показала на пустое место:

– Что случилось?

– Увольнение. Иван Дмитриевич украл у нашей компании миллион рублей.

Наша компания – мой дом. Мне стало жутко. Контейнер упал из моих рук. Хорошо, он был идеально вылизан мной, и я не испачкала пол.

– Какие-то ужасы рассказываешь! – сказала я, наклоняясь за контейнером.

Марк тоже наклонился за ним. Синхронно, не сговариваясь, дотронулись до одного места на пластиковой коробочке. Из-за чего наши руки соприкоснулись. Моя ледяная. И его теплая.

В кино мы должны были понять, что любим друг друга, всегда хотели быть вместе и сейчас поцелуемся. Но, к счастью, Марк не такой. И я не такая. Мы сделали вид, что ничего не произошло. Я уступила ему контейнер, а он взял его. Вернулись в вертикальное положение мы тоже синхронно. Я молча приняла контейнер. Марк не обратил внимание на то, что я не сказала «спасибо».

– Да, мы это узнали, когда составляли отчеты. Я очень расстроен, потому что доверяю всем вам. – И он правда был расстроен. Его прекрасное модельное лицо выглядит грустным.

– Я надеюсь, ты не думаешь, что я тоже могу воровать? – меня действительно волнует мнение Марка. Если он скажет мне перекраситься в брюнетку, я перекрашусь.

– Нет, Вика, ты лучшая – я расцвела – и ты никогда такого не сделаешь.

Да, он прав. Я никогда не смогу воровать в компании, которая платит мне очень много денег. Я никогда не смогу воровать у Марка.

Я погладила его по плечу в знак сочувствия. Хочу взмахнуть волшебной палочкой, чтобы Марку тут же полегчало и никто не обворовывал компанию.

– Если нужна какая-то помощь, юристы или что-то еще, ты знаешь, что я всегда здесь и даже когда меня здесь нет.

Он улыбнулся. А глаза все равно грустные. Его прекрасные карие глаза. На свету янтарные. В обычном освещении глубокие и темные. В тон волос.

–

Спасибо. Я очень это ценю. Сейчас идет расследование. Он делал это не один.

– Ладно. Я с ним не общалась. Иначе я бы устроила ему взбучку! – Сжала руку в кулак, ногти впились в кожу ладони. Больно. Но чем-то эта боль успокаивала.

Марк засмеялся.

– Ты так любишь нашу компанию. Я очень рад, что выбрал тебя, маленькую девочку, из сотен претендентов.

Понятно, как он ко мне относится. Как к маленькой девочке. Наверное, до сих пор помнит, как я пришла сюда без толкового опыта работы с трудовой и серьезным оборотом денег. Марк тогда спросил, почему он должен выбрать меня. Я сказала, что работала в других местах, в том числе в сфере услуг. И знаю людей. Знаю, на какие точки жать. Тогда он засмеялся и сказал, что я нанята.

– Спасибо. – А что я ему еще скажу? Хочу забыть слова про маленькую девочку.

Я улыбнулась и ушла в сторону кабинки Ламиры. Я не такая уж и сплетница, но контейнер и такие события в компании… Нужно с кем-то поделиться, слова уже не помещаются рот.

– Ламира, перекур! – я заглянула в кабинку к ней, говоря шепотом, словно Марк запрещал нам курить. Ламира, по моему тону поняла, что сейчас я ей расскажу что-то невероятное, выхватила контейнер, кинула его на стол и, схватив меня за руку, потащила в курилку. Сил в ней, хоть отбавляй. Такая и коня на скаку остановит и в горящую избу войдет.

Вообще Ламира не курит, но ей нравится прохлаждаться со мной, дышать свежим воздухом и немного размяться. Хотя я ей много раз предлагала ходить вместе на плавание или на пробежку, она отказывалась. Точно, надо сходить в бассейн и в сауну. Попарить кости. Кости в прямом смысле. Несмотря на то, что моя фигура не была плоской, кости торчали. Но не так уж сильно. Бывает и хуже. Их не во всех положениях даже видно. Они торчат, но как-то по-здоровому. Не как у девочек из интернета.

Мы отошли в сторону от остальных сотрудников. Глаза моей коллеги горели так, словно мои сплетни – это единственное событие за сегодняшний день.

– Ну что, сколько продала? Я за сегодня только одну квартиру и все! Прямо какое-то проклятье. Никогда не было такого скучного дня в этой компании. Думаю, уйду домой через час, возьму купальник и разгоню жирок. – сказала я.

Ламира закатила глаза и достала из кармана юбки конфету.

– На, перекуси, «жирок». Ты еле стоишь.

И правда, я не держалась ровно. Я списала это на каблуки и усталость от скуки. Взяла конфету. Это маленький леденец с соком вишни. Такие делают без сахара, а если их съесть в большом количестве, то может случится неожиданный поход в туалет. Я развернула бумажный фантик, потрогала его. Бумага мягкой и гладкой. Положила вишневый леденец в рот, выкинула фантик. Ламира почти не дышала – ждала, что я ей расскажу. А я наслаждаюсь тем, как медленно все делаю и держу паузу.

– На самом деле я не люблю сплетничать, но ты должна знать, что Иван оказался тем еще рецидивистом! Обворовал нашего Марка и компанию на миллион, – я говорила шепотом так, что еще немного, и мой рот оказался бы у Ламиры в ухе. Оближу ее ушную серу и умру от вкуса. А в ушной сере есть калории?

– Что?! – Ламира вскрикнула так, что ее мелодичный голос стал неузнаваемым. Меня передернуло.

– Надеюсь, ты так кричишь от удивления, а не от того, что вы сотрудничали. – За это Ламира ткнула меня в бок. Больно. Силу она явно рассчитывать не умеет. А ей бы не помешало.

– Как ты могла так обо мне думать? – Ламира рассмеялась. Она никогда не унывала, даже если происходило что-то неприятное. Умеет ли она грустить вообще? Может, она заедает свои эмоции? – Так что там с миллионом?

– Да-да! Миллион увел! Это мог бы быть твой миллион или мой. Интересно, кто ему помогал. Сейчас идет расследование, и я надеюсь, что это помощница Марка. Ведь тогда я бы заняла ее место, а ты мое. Ты могла бы больше отдыхать и уделять время семье, или мы могли бы вместе ходить в бассейн, гулять, в кино.

– Тише-тише, куда тебя несет?

И правда, куда меня несет? Внезапно вылезли все невысказанные желания. Я покатала конфету языком по рту. Нужно немного успокоиться.

– Я просто увлеклась. Подумала о бассейне и понеслось. С тобой мне хорошо, поэтому я такая честная.

Я улыбнулась и чмокнула в щеку Ламиру. Почему я не могу быть такой же хорошей с противоположным полом? Почему я не влюбляюсь? И то, что-то хорошее о Ламире я стала говорить совсем недавно. Больше двух лет прошло, как мы с ней общаемся, но какие-то зачатки чувств стали появляться не так давно. Но эти чувства не меняют мое отношение к ее лишнему весу и любви к еде.

Ламира обняла меня и погладила по спине. Так приятно, когда кто-то о тебе заботится. Я должна сделать ей что-то хорошее в ответ. Я отстранилась от нее и решила предложить кино.

– Пойдем в кино, Ламира. Купим большую упаковку попкорна, посмотрим комедию. Отдохнешь от дома.

Я даже была готова съесть немного попкорна. Но только немного и только соленого! И никакой газировки. Только чистая вода.

– Что значит «отдохнешь от дома»? Я люблю свою семью и никогда не устаю от них.

Я поняла, что так и не достала сигарету. Полезла за пачкой в карман брюк и закурила.

– Прости.

– Ничего, ma fille. – Ламира улыбнулась. Казалось, что она довольна жизнью. Но почему тогда она такая толстая? Неужели ей никогда не хотелось стать красивее, чем она есть?

– Может быть, сходим в спа-салон? Нам нужен отдых, это однозначно. Я плачу, не переживай за деньги.

Лицо Ламиры надо было видеть. Ее и без того большие глаза стали еще больше, а брови поползли вверх.

– Mon cher, зачем? – иногда она становится непробиваемо тупой.

– Ты хотя бы раз была на массаже или в сауне?

– Нет, – Ламира пожала плечами. Мол, я там не была, но не очень-то и хочется.

– Тогда тем более ты обязана со мной пойти. Все, в эту субботу у нас будет релакс-день. Я не пойду в пятницу в клуб, чтобы проснуться в субботу и реально отдохнуть. Я опять увлеклась?

Судя по ее лицу, шестеренки в ее голове работали очень напряженно. Ламира молчит, я затягиваюсь сигаретой. В тот момент, когда я выдохнула дым, Ламира кивнула.

– Это значит, что я увлеклась, или это значит, что я звоню в свой салон и бронирую нам весь день?

– Весь день, – ее лицо стало пунцовым. – Никто не водил меня в такие места. Я буду думать, что это подарок на день рождения.

«Никто не кормит меня, и никто не заботится о том, что со мной и как», – подумала я. Но Ламире не скажу, что ее внимание приятно мне настолько сильно.

Я обняла ее. Захотелось рыдать, потому что, действительно, никто не заботится обо мне. Я глубоко вздохнула и обняла мою французскую подругу. Она очень мягкая и теплая. Я же всегда холодная. Мне еще повезло, что мерзну я только зимой. Хотя, иногда летом приходится одеваться теплее, чем остальные люди. Но у них столько жира, который их греет. Лучше я буду немного теплее одеваться. Тем более в Москве почти не бывает очень жаркой погоды. Но если выбирать между солнцем и прохладой – лучше жара. Я лучше разденусь, чем буду кутаться в одежду и казаться толще, чем есть.

А была ли я толстой? Когда я объедалась в воскресенье и субботу или в один из этих дней, мне кажется, что я вешу весить тонну. В остальные дни я чувствую себя роскошно, несмотря на то, что я сомневалась в том, что моих растяжек и складок не видно за одеждой. Да, у меня не торчат очень сильно кости во всех местах, но у меня есть мышцы. Я не выгляжу крайне болезненно, как девочки из социальных сетей. Но мне все равно мало.

Черт возьми! Спа! Ламира увидит, что я худая. Вдруг она захочет меня накормить еще больше? А мы пойдем потом в ресторан? Если пойдем, я возьму фруктовую тарелку. В тот день буду есть фрукты и овощи, чтобы больше токсинов вышло. Отличная полезная суббота, и Ламире это не помешает в любом случае, ведь ее организм такой уставший – носит такую массу жира на себе! Как чудесно я все придумала. А может, Лами поймет, что такое легкость в теле, когда не обжираешься и захочет поддерживать ее дальше. Станет хотя бы нормальной, а не жирной. И тогда даже будет не стыдно с ней по улице ходить.