Не буди…

Его, наконец, стошнило. Затем он получил свежей воды и не мог остановиться, пока не потекло по груди.

Димка был рядом. Надо же, все-таки волновался за друга.

– …твоя контузия разыгралась…

Земин срочно хотел все рассказать, но язык слушался плохо.

– Ты пока там с духами дрался, мы нашли! Километра за три отсюда. Кучка тряпья. Не ушла тварь далеко.

– Д…Даша. Оно ее…поме…тило.

– Что ты говоришь?

Но Денисов уже был на ногах, готовый действовать только на основе слов товарища.

– Давай, по пути договоришь!

***

– После Даши это осталось на нас. Запах, или что-то еще. Так Лихо нас и учуяло, так и зацепило. Да и глаз… Это метка, Димка. Не знаю, что вы там нашли, но Лихо выжило. Нутром чую! Тварь это странная. И живая. Жрет и размножается. И медведя игрушечного у меня не было до той поездки в лес. Может, Журов подложил. Не помню. Не понимаю, как, но оно заставило меня отнести игрушку девчонке. Может, чтобы след нарисовался. Черт, не понимаю до конца!

Короткие рваные приказы Денисов раздавал не своим голосом: транспортировать дикарей в часть под замок, десяток человек остаются сторожить селение, мотострелки – на всех парах в часть за патронами, а потом к приюту! Командовать здесь Димка оставил своего зама Петра. Сам оседлал ближайший мотоцикл и велел Земину садиться сзади.

И вот по просеке, оставленной ЗИЛами, они выбрались прямо на дорогу от станции Вяжли до Моршанска. Дмитрий колеса не жалел – мотоцикл трясло и подкидывало на ухабах.

По пути не разговаривали: перекричать рев мотора и стук покрышек было нереально.

Василий понимал, почему товарищ так торопится. Сегодня была смена Катерины. И если тварь заявится прямо в приют… Догадка до конца не оформилась, да и доказательств, собственно, не было, однако в подобных вещах чуйка Земина не подводила. Девочка Даша манила Лихо, она была нужна твари по каким-то неведомым причинам.

«Ждите, Катенька, гостей», – подумал Вася.

Ближе к городу дорога стала все же более гладкой. Солнце переползло высшую точку, но было пасмурно. Набежали тучи, предвещая очередную грозу. Поднялся ветер.

Земин вдруг подумал, что стрелки могут и не успеть. Сколько времени им потребуется, чтобы загрузиться и обернуться к приюту?

Вот и приметный мосток через речку со странным названием Цна. Дорога приподнялась, перешла сперва в деревянные балки, но тут же под колеса вернулся асфальт. По правую руку открылся пустой пятачок с разрушенным храмом: грязное и потрепанное сооружение без куполов и окон. Кажется, кто-то погиб, когда хотели сорвать крест? Василий не вспомнил, где читал про это.

Но даже от божьей помощи он бы сейчас не отказался.

Сколько все займет времени? Вася не знал, и оттого боялся. Сердце колотилось, как бешеное – правда, заметил это, только когда соскочил с мотоцикла, достал пистолет и побежал вслед за Димкой.

Он испытывал подобный страх только на войне. Там каждый бой казался последним. Да в сущности таким и был.

Ржавые ворота были распахнуты. Денисов проскочил весь двор спец приюта не запачкав сапогов, а вот сам Земин дважды влез в грязь и дерьмо.

«Собаки у них тут стерегут, что ли?» – успел подумать в бешенстве.

Затем главный вход, большая тяжелая дверь. В прошлый раз они заходили с торца здания, потому сперва он даже не сообразил, куда бежать. Но Димка уверенно двинулся прямо по коридору.

Весь приют будто бы вымер. Однако, нет-нет, а звуки жизни слышались отовсюду, но как-то приглушенно. Там и тут разговаривали или шептали, пели и стонали…

Уж не старые ли это призраки-приятели Василия?

Первый живой человек выскочил навстречу, только когда они свернули за угол. Дородная медсестра появилась из двери, но тут же метнулась обратно, едва заметив денисовкий пистолет и суровый взгляд.

Земин споткнулся и перевернул ведро с водой. Выругался.

А его товарищ будто летел, не касаясь пола. Еще из одного кабинета, прямо у лестницы, куда бежали мужчины, не спеша выбиралась женщина в обычной серой одежде.

– Идут занятия! Что вы себе… – успела сказать она и тут же исчезла в проеме двери, словно отброшенная невидимой рукой.

Василий успел только удивленно моргнуть. Затем споткнулся о первую же ступеньку, посмотрел в спину легко взлетевшего по пролету Денисова и обернулся к пустому проему двери, откуда слышались изумленные возгласы и стоны боли. Тогда он на мгновение замер.

И еще один кусочек в мозгу встал на место. Земин бросился вверх по лестнице.

«Живое, неживое… А тела своего и нет!»

Знакомый коридор. Как-то незаметно, вдруг, он оказался в другом здании – с тяжелыми, как сказала тогда Катерина.

И лишь поднажал, едва увидел знакомую дверь. Сапоги грохотали по доскам пола, но привлечь внимание уже не боялся. Видел, что все стекла в окнах полопались. Снаружи набирал силу ливень. Свет совершенно померк.

Все эти три дня Вася не думал о своей неудаче и мелких несчастьях, как о проявлении всем известного эффекта Лихо Одноглазого из сказок. Хотя то, что Катерина оказалась в палате несчастной Даши Зиминой именно в тот момент, когда там объявилось чудовище, было явным проявлением неудачливости девушки.

С другой стороны, появление Земина в самый последний момент и его, на удивление, меткий выстрел были именно что самой настоящей удачей. Для Катерины.

Денисов держал девушку за горло. Его рука была неестественно длинной и тонкой, но силы твари в теле мужчины было не занимать.

Вася выстрелил в руку товарищу. Капли крови попали на серые застиранные простыни на кровати Даши. Сама девочка сидела в изголовье, вцепившись в подушку перед собой, в надежде, что та ее защитит.

Димка лихо взвыл не своим голосом, но хватку ослабил. Его невеста упала и не шевелилась, но глазами навыкате продолжала смотреть на жениха. Только лишь тварь начала поворачиваться к Земину, как тот выстрелил еще раз. Пуля угодила в плечо. Мужчину отбросило назад, и он неловко споткнулся о ноги Катерины. Денисов упал и как-то обмяк.

И тут же помещение начало заполняться…чем-то. Становилось темнее, будто нечто заслоняло собой свет лампочки. Оно густело, разрасталось, подбирало под себя окружающее пространство, как мутная черная туча или туман.

Земин застыл, не зная, что дальше.

«Что сделает бестелесное Лихо, если погибнет потенциальный носитель? Пользоваться Димкой оно явно долго не могло. То-то мы неслись скорее сюда!»

Однако просто так вот застрелить Дашу… Вася не мог.

Он стал ощущать уже знакомое чувство смертной черной тоски. И вновь отовсюду полезли старые призраки. Все они были невысокого роста, все вскидывали правую руку, а глаза их горели огнем. Пусть и югенды, но все же то были дети. Они обступали, желая забрать его с собой в ад.

А еще среди всех выделялась одна. Фигура была выше остальных, но более хрупкая. И Земин узнал ее.

Агнешка… Она одна не тянула к нему призрачных рук, а просто смотрела пустыми глазами. Вася видел за ее спиной, как туча сгустилась и замерла перед Дашей, а та выпучила единственный глаз. Простыни под девочкой потемнели.

А призрак Аглаи переместился так, чтобы закрыть ему обзор. Он затряс головой, вскинул пистолет. Кажется, краем глаза заметил, как шевелилась на полу Катерина.

Гарантии, что Лихо уйдет, не было. Но и выбора тоже.

А ведь комнатка девочки раньше была совсем небольшая. Как могло Земину сейчас так казаться, будто до кровати добрых десять метров? Коридор за спиной исчез, а фантомы уже окружили, заполонили собой все вокруг.

– Вася!

Голос старого товарища доносился будто издалека, однако раскрытая ладонь оказалась совсем рядом. Вынырнула из гущи тумана, разметала призрачные детские тела.

– Давай!

Василий вздрогнул. Перед ним встала она. Глаза отливали бордовым и были полны укоризны и злобы. Требовательная ладонь Денисова торчала прямо из груди фантома. А вокруг все будто бы замерло на короткий миг, за который Земин успел взглянуть в глаза любимой и сказать:

– Прости, Агнешка. Да, это все я. Ты и ребята не были ни в чем виноваты. Война… А мы – просто выполняли долг перед Родиной. Но я обещаю. Когда мы встретимся, где-то там, я сделаю все, чтобы искупить вину… Вот, я так и храню ее.

Клац.

Он поднес огонек ближе к губам Агнешки. Она помедлила секунду, подкурила, затянулась глубоко-глубоко… И расслабилась, откинув голову назад, как делала когда-то очень давно.

А Вася вложил свой пистолет в протянутую ладонь Димки, зная, что эта жертва необходима. Еще одна маленькая жизнь, которую тот оборвет.

Призрак Аглаи уже растворялся, истаивал, забирая остальных. Не успел Земин протянуть за ней руку, как услышал крик боли!

То был Денисов.

Морок рассеивался, очертания помещения становились отчетливее. Вася вгляделся, ахнул и невольно дернулся вперед.

– Не смей! – скомандовал ему старый друг. – Васька, стой, я сам!

Одной рукой Дима держался за раненый глаз. Кровь сочилась между пальцев, стекала в рукав. Его трясло, но мужчина продолжал стоять на ногах. В другой руке он сжимал Васин пистолет.

– Я искуплю, Васька. Много натворил. Эту девочку в обиду не дам.

Денисов повернулся к Лихо – фигура чудовища уже приобрела знакомые очертания, но по-прежнему оставалась не до конца оформленной, не очень четкой. Башкой оно упиралось в потолок. Дима закричал, обращаясь к монстру:

– Давай, тварь! Вот, дар! – он убрал руку от лица и выставил перед собой. На ладони лежал его окровавленный глаз с кусочком нерва. – Забирай меня!

Страшную и невероятно долгую секунду Лихо словно раздумывало над предложением. А затем приблизилось вплотную к мужчине.

Вася слышал, как по всему коридору разом взорвались лампочки, и посыпались стекла из окон. Стихия заиграла рамами, отовсюду слышался треск и скрип дерева. Запахло грозой.

Лихо черным дымом всасывалось в тело Димки через пустую глазницу. Его тело кривилось и ломалось, дрожало, но он не издавал при этом ни звука.

Земин потянулся к Катерине, она схватила его за руку и встала. Оттеснил ее плечом к себе за спину. Даша так и сидела, застыв, на кровати и с ужасом наблюдала.

Денисов застыл, опустив голову. Буйство природы на миг стихло.

Он вдруг обернулся к Земину и Катерине, сказал с улыбкой:

– Все, дальше я сам.

Вскинул пистолет к виску.

Над ними лопнула последняя лампочка.

Среда

Земин сидел на ступеньках приюта. Дождь прекратился, но солнце так и не выглянуло. Осень в средней полосе в этот раз выдалась на редкость мрачная.

Он вертел в пальцах сигарету, не решаясь закурить.

– Товарищ Земин, доложите по существу. Мне, как первому заместителю Дмитрия Сергеевича, придется писать рапорт. А сказать нечего. Итак?

– Вот и мне толком нечего, – вздохнул Василий, не глядя на зама.

Замолчал, а зам Димки так и стоял над ним, переминаясь с ноги на ногу. Было ясно, что опыта парню пока не хватает, но взгляд выдавал в нем бойца. Впрочем, всего важнее было, как отметил вдруг про себя Земин, что чувствовалась в этом парне некая…справедливость, что ли. Честность.

«Да, такой детей не стал бы стрелять, – подумал Вася. Но тут же добавил: – Наверно»

Зам Денисова, Петр, присел вдруг рядом, отобрал сигарету у Земина, закурил сам. Вздохнул и сказал:

– Он хороший был мужик.

– Да. Как оказалось, хороший, – кивнул Вася.

– Поймите, товарищ Земин. Ваши знания могут помочь спасти людей. Если вдруг где такая же дрянь полезет. Или еще чего. Наука…

Василий вдруг перебил его:

– Да мы и эту-то не убили.

Петр аж дымом подавился.

– Как – не убили?!

– А так, Петя, взяли и…не взяли. Невозможно Лихо Одноглазое убить окончательно. Оно такое, ну-у, такое, что вообще, возможно, не из нашего мира. У него нет тела, только носитель. Оно как болезнь, как микроб. Какие там условия или тонкости при переселении, я не знаю. Это все только предположения.

Он помолчал. И добавил:

– Но есть надежда, что все-таки оно подохнет без носителя.

– А как?..

– Честно? Я вообще не до конца все понял. Ну, до того был Журов, например. Тоже таскал в себе. Правда, Астафьича оно не контролировало, вроде… Думаю, что все эти неудачи, с Дашей, там, да и со мной, это как, м-м-м, иммунная система. Энтропия, мельчайшие частицы, хаос, порядок. Короче, когда соприкасаются тот мир и наш, то эти частицы сталкиваются и… – Вася махнул рукой. – А-а, хрень все это, Петь. Забудь.

Он встал, Петр тоже.

– Знаете, товарищ Земин, вам все-таки придется задержаться на денек и написать отчет. Может, товарищ Барченко чего и поймет из вашего рассказа.

У Васи чуть глаза не выпали.

– Барченко?! А разве его не…того?

– Таких, как товарищ Барченко, нельзя просто так взять и…того. Так что пишите, товарищ Земин, пишите.

– А ты не так прост, Петя.

Клац-клац.

– Ладно, братец-кролик, вели отвезти меня домой. Спать хочу, умираю. Глаза слипаются.

***

Катерина была единственная, кто его провожал. Впрочем, не считая молодого Пети, зама погибшего Димки, знакомых во всей Тамбовской области у Земина больше не осталось.

Они стояли на платформе небольшой станции Моршанска и ждали последнего свистка перед отбытием. Девушка была в черном пальто и платке. Земин, как всегда, надел гимнастерку и кепку. Прошло несколько дней после похорон Денисова.

– Василий, куда вы те-теперь?

После той ночи девушка стала слегка заикаться, однако врач утешил, что со временем патология, вызванная трагедией, должна пройти.

– Далеко. За Урал. Снежного человека ловить! – пошутил Вася, но понял, что Катерина шутку не оценила. Смутился. – На самом деле, я в Тамбове просто делал пересадку, когда меня Димка встретил. Сказал, что без меня никак. Вот я и решил помочь по старой памяти.

– По-понятно.

Помолчали.

– А каким. Он был. На фронте. Мой Димка?

Она старалась говорить короче, чтобы не заикаться. Сильная девушка. Он был уверен, что Катерина со временем справится с горем. А еще понял, что у него не хватит сил выложить ей всю правду.

– Он…он был правильным. Служил Родине. Исполнял приказы. Даже когда не хотел. Человек слова. Ни разу не уронил честь офицера.

– Просто. Мне нужно. Знать. Что рассказывать. Его сыну.

Катерина посмотрела Земину прямо в глаза. Он не отвел взгляд, хоть и очень хотел. Эти глаза затем являлись ему до самых последних дней наряду с другими, небесно-голубыми – Агнешки.

– Берегите себя. Василий.

– И вы себя, Катерина.

Они обнялись, и Вася вспрыгнул на ступени вагона. Послышался гудок. Поезд запыхтел, вздрогнул.

– Он сказал. Назвать сына. Васей!

Катерина кричала ему с перрона и махала рукой.

Земин тоже махал ей вслед, а затем пошел занимать место.

И всю дальнейшую дорогу из головы не шла единственная мысль: «Ну, хитер, братец-лис, ну, хитер! Василий Дмитриевич… Вот зараза!»