Глава 7
Тихушник
Казнь в этот день все-таки состоялась. И без моего участия.
Обезглавили сразу троих преступников. Помимо «заклятых друзей» в убийстве Виталха оказался замешан еще один новобранец. Он изображал спящего Черепа в казарме, пока тот вместе с лысым компаньоном уходил из лагеря через заранее проделанный проем в частоколе. Этим же ходом бандиты решили воспользоваться, узнав о приезде Авира де Генсара.
Когда меня повели к сержанту, третий соучастник преступления «случайно» оказался под окном караулки. Услышанного преступникам оказалось достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы. Убийцы понадеялись, что занятость бойцов и командного состава даст им небольшую фору. Они просчитались – за лагерем со стороны присматривали всадники. По просьбе нашего лейтенанта командир конного разъезда, приславший гонца с посланием, обеспечил наблюдение. Беглецам позволили удалиться на достаточное расстояние, а когда те уже решили, что вырвались, их повязали и доставили обратно.
Сержант лично освободил меня из карцера:
– Пойдешь смотреть, как убийц карают?
– Нет. – На меня очень сильно подействовало ожидание собственной смерти, и желания глядеть на казнь пусть даже ненавистных врагов не было абсолютно.
– Оно и правильно. Разрешаю отдохнуть в казарме до ужина.
– А майор раньше не появится?
– И позже тоже. Он и не собирался. Просто лейтенант решил перед прибытием пополнения устроить в лагере генеральную уборку, вот и придумал визит высокого начальства.
– А почему? – Едва не захлебнулся от обиды. Оказывается, еще вчера вечером они все решили, пока я тут тихо прощался с жизнью.
– По закону военного времени, – жестко перебил командир. – У нас здесь не игра в солдатики деревянными палками! Мы должны подготовить воинов, которые на передовой не друг друга, а врага уничтожать будут.
Его слова быстро вернули меня к суровой действительности. В лагере не принято думать о каждом в отдельности, главное – подготовить боеспособное подразделение. Сержант с удовлетворением отметил перемены моего настроения и продолжил:
– Не сообщив никому о сегодняшней операции, лейтенант полностью предотвратил утечку информации. Это позволило проследить реакцию настоящих преступников на отмену казни. И только потом им подкинули новость о грядущем разоблачении. Ну и тебя, дурака, следовало уму-разуму научить. Имея таких врагов, воин всегда должен быть начеку, а не вестись на подставы. Понятно?!
– Так точно! Спасибо, господин сержант!
– Не за что. Тебе еще не раз представится возможность отдать богам душу.
– Но ведь не за подлое убийство, которого я не совершал!
– Это верно. Ступай.
– Слушаюсь.
Ужин после продолжительной голодовки и нечеловеческих душевных мук показался райским. Ребята за столом старались шутить, но выглядели напряженными: работа палача надолго оставляет неприятный осадок в душе.
Не успели мы поесть, как в лагерь прибыло пополнение. Еще две сотни новобранцев, которых сразу после нас направили в столовую.
– Как дела? – подошел ко мне Лехан.
– Теперь почти нормально. Сегодня чуть богам душу не отдал. Прилюдно.
– Ну ты даешь, провалиться мне трижды в цехмерские топи! На пару дней оставить нельзя. Опять Череп?
– Ага.
– Чувствую, пора с ним кончать.
– Уже.
– Чего – «уже»?
– Незадолго до ужина его, Болта и еще одного гада казнили. Они прикончили Виталха, чтобы меня подставить.
– Из нашего взвода?
– Да.
– Жаль паренька. А при чем тут ты?
Вкратце рассказал ему последние новости.
– Шляпу мою брали, уроды?! – Лехана почему-то больше всего возмутило именно это обстоятельство.
– И плащ тоже. А уж как жест скопировали! Я сразу купился. Не знал же, что тебя за пополнением отправили.
– Был приказ – никому не сообщать о задании. Сам понимаешь, нарушать нельзя.
– Понимаю, – тяжело вздохнул я.
– Не грусти, главное, ты уцелел. Теперь будешь командиром первого отделения, – огорошил меня приятель.
– Ты это серьезно?!
– А ты в армии много шутников видел? – усмехнулся он. – В связи с прибытием пополнения меня назначают взводным, Прохану дают роту.
– Из новеньких?
– Не совсем. Каждое наше подразделение разделят пополам и дополнят вновь прибывшими.
– Опять из тюрем?
– Есть и такие, но не больше половины. В общем, слушай первый приказ: в отделении из старичков остается твой ряд, вместо меня возьми вторым Алерха, остальных подберем сразу после ужина. Пойдешь со мной.
– Слушаюсь, господин капрал, – улыбнулся я.
Через четверть часа состоялось боевое построение старожилов. Затем каждый второй ряд роты выдвинулся на десять шагов вперед. В образовавшихся неполных подразделениях назначили новых командиров, получилось четыре роты. Потом из столовой вывели новичков и поставили их перед нами в две шеренги. Обе половины нашего взвода, как наиболее отличившегося, получили право выбора первыми. Мы с Леханом и еще два бойца отправились на осмотр новобранцев.
Десятерых в наш взвод Ловкач отобрал сразу, еще троих – чуть погодя, когда мы совершали обратный ход. И тут я обратил внимание на бледного паренька, который уже не в первый раз пригнулся, прячась за впереди стоящего.
«Какого демона?!»
– Эй, ты сюда в прятки пришел играть?! А ну два шага вперед!
Он сделал вид, что не слышит. Зря. Денек с утра у меня выдался не из легких, а тут…
– А ну сдай в сторону!
Мужик, прикрывавший стеснительного, выполнил приказ.
«Светлые боги! Вот так сюрприз! – Передо мной стоял тот самый чужак, по милости которого я оказался в здешнем аду. Это словно сдавленное с боков лицо и колючий взгляд я не забуду до конца жизни. – Не может быть! Или это его брат-близнец? Тогда какого лешего он прячется?»
– Лехан, человек способен вернуться с того света?
– Да кто ж его отпустит?
– Не знаю, но вон тот гад мне знаком. И я ему, видать, тоже.
– Ну и что?
– Так он вроде сдох.
– Ты о чем?
– Помнишь, рассказывал о типе, который испортил мне многообещающее свидание?
– И…
– Сказали, он концы отдал. И вдруг…
– Берем, – тут же кивнул Ловкач. – Потом с ним поговоришь.
Обреченно опустив голову, молодой человек присоединился к нашей группе новобранцев. Выбрав последнего бойца, двинулись к своему взводу. Нельзя было растягивать формирование полка до темноты.
– Ты только не убей его, когда разговаривать будешь, – усмехнулся Ловкач. – А то состав отделения будет неполным.
«Бледный», естественно, был определен под мою опеку. Мало того, я выделил ему лежанку, которую прежде занимал наш новый командир взвода.
– Как зовут?!
– Ромас.
– Следуй за мной!
– Зачем?
– Это приказ. Ты не подчиняешься приказу?
Парень побледнел еще больше, видимо, в пути им успели объяснить некоторые правила армейской жизни. Он выпрямился и пробормотал:
– Слушаюсь.
«Надо же, а это здорово – приказывать. Могу сейчас хоть землю кушать заставить, и пусть только попробует отказаться».
– А теперь объясни, каким таким чудом ты вдруг воскрес? – Допрос начал, когда мы оказались уже за казармой.
Место я специально выбрал безлюдное, дабы никто не помешал задушевной беседе.
– А я и не умирал. Это ваш староста…
– Ты на дядьку Артима свою подлость не спихивай.
– Ничего я не спихиваю. Ему нужно было сына от армии отмазать, а мне – отдать долг в двадцать серебряков. Вот он и предложил вместо долговой ямы…
– Он предложил? – Едва сдержался, чтобы не врезать Ромасу по морде. – Да как ты смеешь?!
– Думаешь, охота было час сидеть под деревом, а потом еще и на драку нарываться? – Почувствовав угрозу, парень отскочил на пару шагов.
И то правда. Какой смысл было возле леса кормить комаров и поджидать неизвестно кого? Да и староста очень уж вовремя появился. Будто знал, что мы именно там окажемся. И дернул же демон! Минутку, чего я на рогатых бочку качу? Не они меня увели из деревни.
– А Ларзи?
– Ее он за пару серебряных уговорил с тобой прогуляться.
Нет, ну все повязаны! Нашли простака и рады!
– Но почему я?
– Артим говорил, ты в этой деревне из пришлых. Правильно?
– Ага. Семья перебралась, когда мне два года стукнуло.
– А еще, я слышал, у него в соседней деревне брат кузню держит. Теперь твои заказы ему перейдут.
– Сволочь! Какая сволочь! Ты-то его как нашел?
– Он сам меня отыскал. В Утесном на рынке поспрашивал купцов. Тот, кому я задолжал, рассказал, где живу. Мы договорились.
– За двадцатник?
– Двадцать пять, – поправил новичок.
– А ты знаешь, сколько стоит годовая отсрочка от армии?
– Нет.
– Пять золотых.
– Сколько???
– Сколько слышал.
– Не зря ваша деревня Хитрово называется. – Ромас плюнул на землю. – Надо же, как меня облапошили!
– А сам? Чем ты лучше? За деньги обрек человека на смерть.
– Думаешь, у меня был другой выход? – обиделся он. – Или долг отдать, или – на войну. А дома семья, две сестренки.
– Как будто тебе это помогло. Все равно ведь здесь оказался!
– Кто ж знал, что, выбираясь от вас, я нарвусь на двух амбалов. Обобрали до нитки, чуть живым остался.
– Кто знал, спрашиваешь? – Оба зятя Артима работали в припортовом трактире вышибалами. – Думаю, тот же староста и знал. Выходит, он и сына от армии сберег, и при деньгах остался. Ох, как же мне нужно с этой войны живым вернуться!
– И мне, – тихо произнес парень. – Купец за долги забрал дом.
– Дом за двадцать серебряных?
– К тому времени проценты набежали до пятидесяти, но мою хибару все равно никто покупать не желал.
– А как же сестры?
– Один добрый человек обещал целый год о них заботиться, если я вместо него в армию пойду.
– Он случайно не родственник твоему купцу?
– Сосед.
– Никогда не думал, что в мире столько «добрых» людей. Попались бы они мне сейчас под руку…
– Я злой, – тут же поспешил уточнить Ромас.
– Твое счастье. Один человек сказал: «Добрые долго не живут». Ладно, разговор окончен. Сейчас отдыхай, а завтра нас ждет много работы. Ты каким видом оружия владеешь?
– Пока в город не перебрался, неплохо из лука стрелял.
– Утром покажешь.
Возвращаясь в казарму, наткнулся на Ловкача.
– Я смотрю, у вас обошлось без жертв?
– Пока да. Ты же просил не калечить бойцов из нашего взвода, тем более – из моего отделения.
– Отойдем в сторонку, – предложил новоиспеченный капрал.
– Что-то случилось?
– Вроде нет. Просто ко мне снова Посох подходил. Его босс просит о встрече. Ему, кстати, тоже взвод дали.
– Просит?
– Ну так после твоих подвигов… Знаешь, кем ты теперь у них значишься?
– Понятия не имею.
– Кремень, об которого сломали зубы и Резак, и Череп.
– И что мне с этим титулом делать?
– Сходим на встречу – узнаем.
– А я-то при чем?
– Тебя тоже приглашали.
– Снова подстава?
– Вряд ли. Шелест с нами не ссорился.
– Когда выдвигаемся?
– Прямо сейчас. Пока не стемнело.
Возле казармы первой роты нас уже поджидали два бойца.
– Как насчет маленько прогуляться? – Коренастый мужик с проседью на висках кивнул в сторону еще не запертых ворот.
– Не возражаю, – ответил Лехан.
Далеко уходить мы не стали, остановились в двадцати шагах от выхода.
– Об чем погуторить хотелось, уважаемые, – начал Шелест. – Череп, которого нынче к демонам отправили, не простым паханом был. Поговаривали, всегда под рукой держал тихушника, а то и двоих.
Я не сообразил, о ком речь, но Ловкач взглядом дал понять, что объяснит позже. Однако уголовник успел уловить недоумение в моих глазах.
– Так кличут шестерок, которые никогда не показывают связи с главарем и его людьми, – ответил он на невысказанный вопрос. – Поскольку мы с Черепом были в контрах, один из этих тихушников, может, и осел в моей казарме. А если так, то после смерти пахана он наверняка будет вредить мне исподтишка.
– Думаешь, попытается нас стравить? – высказал предположение Лехан.
– В корень зришь, уважаемый. Так вот, что бы там промеж нас ни происходило, мои люди вас пальцем не тронут и слов плохих в вашу сторону не скажут.
– Взаимно, – пообещал Ловкач.
– А расслабляться нам рановато.
– Разве у тебя нет собственного тихушника? – Мне надоело изображать безмолвного.
– Был. Помнишь Виталха?
– Разве он?
– Хочешь сказать, непохож на уголовника? – усмехнулся главарь. – На то и тихушник. Но Череп его все равно раскусил, да еще попытался всех убедить, что его пришил ты. Двух зайцев сразу поймать хотел, стервятник.
– Да уж. – Только сейчас начал понимать всю опасность происходившего вокруг.
– Надеюсь, непоняток промеж нас не осталось? – спросил Шелест, намекая, что разговор окончен.
– Никаких, – кивнул Лехан.
Когда мы вернулись в казарму, он предложил обсудить разговор.
– Неужели после смерти Черепа кто-то из подручных захочет пойти по стопам главаря?
– Свято место пусто не бывает. Если кто-то сейчас, например, завалил бы тебя, он стал бы новым паханом. Но такое возможно лишь на гражданке, к тому же тихушнику возглавить банду никто не позволит. Его ведь, скорее всего, кроме Черепа, почти никто и не знал.
– Тогда какой смысл?
– Никакого, если этот тихушник не сидит на клятве.
– Клятва?
– Посмертное обещание. Тогда затаившийся бандит просто обязан отправить к демонам обозначенного человека в указанный срок. Иначе сам богам душу отдаст.
– Да что я им?!
– Не шуми, – остановил меня командир. – Просто оглядывайся чаще и по сторонам смотри внимательней.
– Ничего не пойму! Гибель Черепа только усложнила нам жизнь? Если раньше мы знали, от кого ожидать нападения, то теперь…
– Не бери в голову. За неделю я попробую его выявить.
– Очень интересно узнать как?
– Есть кое-какие мысли, – усмехнулся Ловкач, потом едва слышно произнес: – А твой жмурик, похоже, нас подслушивает.
– Думает, что мы тут его судьбу решаем.
На следующее утро нас ожидал малоприятный сюрприз. С фронта прискакал гонец и привез важное сообщение. Полку было приказано немедленно выдвигаться на передовую. Для новичков учеба закончилась, даже не начавшись. Их спешно вооружили, а после завтрака полк под командованием лейтенанта Шурона выступил из лагеря.
– На нашем направлении прорвалась рота луринийцев, – сообщил офицер. – Задача – найти и остановить противника до подхода резервных сил.
Полк усилили конным разъездом, который двигался в авангарде нашего воинства. Обнаружить врага должны были они. А вот дальше… Противостоять обученным солдатам предстояло четырем сотням вояк, половина из которых вообще не имела армейских навыков, а вторая лишь недавно освоила, с какой стороны держаться за оружие. Такая «грозная» сила, даже обладая пятикратным преимуществом, вряд ли имела шансы на победу. Но приказ был получен, и нарушать его нельзя.
За полдня пути четко обозначилась разница между новичками и старожилами. Все-таки неделя тренировок дала результат, а вот пополнение едва стояло на ногах. Офицеру пришлось объявить привал.
– Сколько в отделении нормальных мужиков? – подскочил Лехан после короткого совещания командования. – Я имею в виду, способных преодолеть еще двадцать верст и вступить в бой.
– Шестеро.
– Пусть грузят доспехи и оружие на телегу, выдвигаемся через три минуты. Разведчики обнаружили противника. Надо быстро занять удобную позицию для обороны. Если не успеем, потом совсем тяжко придется.
– Я тоже смогу, – подошел ко мне Ромас.
– Не возражаю, только смотри: отстанешь – считай, нарушил приказ.
– Не отстану.
Тяжелое оружие, щиты и кольчуги побросали на телеги для перевозки длинных копий, а сами налегке трусцой последовали за всадником. Полторы сотни бойцов подняли целое облако пыли – и хоть бы какое-то дуновение ветерка. Вся пыль оседала на взмокших телах.
Из новеньких со мной отправились трое. Неплохих ребят мы подобрали вчера вечером, выносливых, зато пришлось оставить Корсуна. Толстяк то ли действительно выдохся, то ли старался выглядеть таковым. В общем, я не рискнул идти с ним в первый бой, до которого еще час бежать.
Бугристый ландшафт нисколько не облегчал путь, но вскоре дорога привела в ложбину. Сначала ее края были низкими и пологими, но по мере продвижения ситуация менялась. Ложбинка превратилась в глубокий овраг с крутыми склонами.
За версту до указанного места отряд перешел на ходьбу. Следовало немного успокоиться и выровнять дыхание, да и под ноги не мешало смотреть – попадалось все больше и больше камней.
Лейтенант собрал вокруг себя сержантов и капралов.
– Прохан, прибудем на позицию – подберешь два взвода из лучших бойцов. Поставим их на флангах. Ринад, на тебе центр. Ты, – офицер указал на третьего сержанта, – отвечаешь за стрелков. Надо будет надежно перекрыть полосу в сорок шагов.
Наконец отряд остановился. Мы потянулись к чудом не развалившимся телегам. Кольчуги, каски, щиты… Десять минут стоял жуткий лязг металла. Потом прозвучала команда: «В строй!»
Наш взвод, состоявший сейчас из восемнадцати бойцов, занял правый фланг, сумев выставить пять копий. Левее находились бойцы первой роты. Чтобы перекрыть весь овраг, пришлось поставить три шеренги копьеносцев и два десятка стрелков, которых сосредоточили в центре за ощетинившимся смертоносными иглами ежом. Был у нас и резерв из десятка всадников, которых расположили в засаде. Капралы сразу предупредили: тех, кто покинет поле боя, остановит стрела или меч резервного отряда.
– Копья в лежку! – распорядился взводный.
До появления противника не было смысла держать тяжелое оружие. Бойцы опустили его на землю. Потянулись томительные минуты ожидания. Чем-то они мне напомнили состояние перед казнью. Хотя нет, до той обреченности, которую я испытал позавчера, было ой как далеко. И оружие под рукой, и друзья рядом.
– Взвод, к бою! – скомандовал Лехан.
– Да помогут нам светлые боги! – донесся шепот стоявшего сзади Алерха.
– Ты на богов не очень-то надейся, – подняв копье, произнес я.
– Их помощь сейчас тоже будет нелишней.
– Согласен, но я больше на тебя надеюсь.
– Не подведу, командир. О, вон они появились, два джокера мне в раздачу!
Сначала показались всадники, около двадцати бойцов. Заметив нас, остановились, а через пару минут подтянулась пехота. Остроконечные шлемы с конским хвостом на конце, круглые щиты. У каждого копье с человеческий рост и кривой меч в ножнах. Доспех кожаный, с металлическими пластинами в районе паха, живота и груди.
Неожиданно раздался пронзительный звук горна.
– Черепаха! – тут же крикнул взводный.
Быстро опустился на одно колено. Рукоять топора, благодаря дополнительному креплению, больше не представляла опасности для находящихся рядом воинов. Картежник поднял свой щит над моей головой, и в него сразу воткнулась вражеская стрела. Кто-то слева оказался не столь резвым, раздались крики раненых.
Наши лучники открыли ответный огонь, когда пехота противника кинулась в атаку. Жаль, эффективность стрельбы оставляла желать лучшего. За два залпа урон луринийцев составил не более пяти человек. А вот их копья, брошенные с расстояния в десять шагов, заметно проредили наш центр.
И все же прорваться с ходу врагу не удалось. Капралы оперативно провели замену выбывших бойцов, сохранив строй вплоть до контакта с атакующими. Поднырнув под передний край копий, те наткнулись на копья второго ряда бойцов. Да и наши лучники стали чаще попадать в замедлившихся бойцов. Снова зазвучал горн, и волна схлынула назад.
– А почему не стреляют? – неожиданно спросил Алерх.
– Стрелы экономят, – рядом появился Ловкач, – если они еще остались.
Во время угрозы прорыва он, как и весь остальной командный состав, устремился в самую опасную зону нашей обороны. Вернулся взводный с оружием бойца второго ряда.
– Наших много полегло? – спросил я.
– Хотелось бы поменьше, – не стал уточнять командир. – Даже мне довелось повоевать. Алерх, ступай в центр, сержант определит тебе новое место.
– Слушаюсь! – Картежник немедленно выполнил приказ, а за моей спиной встал Лехан.
– Сейчас опять пойдут?
– А ты сомневаешься? Ого, да у них и тяжелая пехота имеется!
Я взглянул на надвигающегося противника:
– Подумаешь, их всего десять!
– Если эти десять проломят строй, нам хана.
Закованные в броню воины клином приближались к линии обороны. Большие прямоугольные щиты создавали впечатление сплошной стены с зубцами из закрытых шлемов. Единственным уязвимым местом являлись прорези для глаз, но попробуй туда попади. Клин неумолимо надвигался на центр нашего отряда, за ним буквально по пятам следовала легкая пехота.
– Сарин, Лехан, – к правому флангу прибежал сержант Прохан, – вы оба в центр, как только железные ребятки пронзят оборону. Твоему топору предстоит настоящая работенка.
– Мы их что, специально пропустим? – спросил я уже у Ловкача.
– Похоже на то, – неуверенно ответил приятель. – Таких лучше с флангов бить.
Когда до противника оставалось чуть меньше десяти саженей, что-то сверкнуло. Мой щит вдруг с такой силой дернулся назад, что смял весь наш ряд. Я еще и затылком приложился при падении, да так, что в глазах вспыхнули тысячи звездочек. Хорошо хоть сознание не потерял.
«Камнями вздумали бросаться?!» – другого объяснения у меня не нашлось, тем более что прямо под рукой оказался один из многочисленных булыжников. Вряд ли бы мне удалось его вывернуть из земли в обычном своем состоянии, но тут накатила такая ярость…
– Получайте, гады!
Снаряд угодил точно в голову клина. Закованные бойцы как раз выполнили разворот и направлялись атаковать правый фланг нашей обороны. Камнем опрокинуло сразу троих. Вторым я уложил еще парочку, после чего из стана врага опять прозвучал сигнал, и противник начал отход.
– Сарин, хватит! – остановил меня Ловкач. – Жилы порвешь.
А ведь действительно. Пелена ярости от его слов постепенно развеялась, мозги прояснились. Стало понятно, что булыжник, который никак не поддавался, был на самом деле торчавшим из земли куском скалы.
– В строй! – Команда Прохана заставила занять свое место и ухватить крепче копье.
Щит казался непривычно горячим, а меня начало трясти мелкой дрожью. Если сейчас начнется очередная атака…
Однако враг почему-то наступать больше не решился. Наоборот, противник развернулся и быстро двинулся к линии фронта. Вскоре даже топота копыт не стало слышно.
– Что-то здесь не так, – задумчиво произнес офицер, подойдя к взводу Лехана. – Сарин, это в тебя молнией угодило?
– Молнией? – прошептал я, но почти сразу опомнился. – Да, в щит что-то попало, господин лейтенант.
– Покажи.
Ничего необычного на нем Шурон не обнаружил.
– Тебе повезло, что здесь столько металла. И все равно странно – имея мага, они отступили.
– Может, неопытный был? – высказал предположение Прохан.
– На войну неопытных не берут, – вяло возразил командир полка. – Ладно, приказ, слава богам, выполнен. Посчитать убитых и раненых.
Наш взвод недосчитался четверых бойцов из третьего отделения. У других потери были куда больше. Тем не менее солдат Лехана не стали привлекать к похоронным работам. Лейтенант опасался, что враг может возобновить атаку.
Алерх и Ромус вернулись невредимыми, при этом новичок выглядел несколько необычно. Нет, не испуганным, скорее, на лице парня большими буквами было написано: знаю нечто важное.
– Командир! – Он улучил момент, когда рядом никого не оказалось.
– Да.
– Мне кажется, я нашел вашего тихушника.
– Все-таки подслушивал?
– Думал, вы про меня говорите. – Ромус ничуть не смутился.
– Это не повод, но сейчас не об этом. Кто? Только пальцем не показывай. Опиши словами.
– Лучник. С меня ростом, блондин. На вид старше нашего взводного, статью крупнее тебя будет.
Я сразу понял, о ком речь. Мужик был больше похож на добродушного крестьянина, чем на уголовника.
– С чего ты решил?
Ромус рассказал, что заметил явную радость на лице мужика, когда трех бойцов правого фланга швырнуло на землю. Не ускользнула от новичка и сменившая ее досада, стоило нам подняться.
– Сперва подумал, мне показалось. Тут враг прет напролом, а он улыбается потерям. Потом я глаз с него не спускал. Видел, как пару раз боец лук направлял не в противника, но выстрелить не рискнул.
– Наверное, ждал более подходящего момента, – задумчиво произнес я. – Спасибо. Оставайся здесь, пойду взводного отыщу.
Откат после метания камней еще не отступил. При ходьбе продолжал ощущать слабую дрожь в коленях. Кольчуга и шлем казались непомерно тяжелыми.
«С этим нужно что-то делать. Бросил всего два камушка, а чувствую себя тряпкой».
– Сарин! – Крик Ромуса заставил резко развернуться.
Передо мной стоял тот самый «крестьянин». На какое-то мгновение в его взгляде промелькнула злоба, но мужик быстро погасил недобрый огонек, только не успел убрать ладонь с рукояти кинжала.
– Рад лично пожать руку парню, спасшему нас от поражения, – улыбнулся он.
– Так вот чей взгляд жег мне спину. – Я коснулся пальцами дополнительной застежки топора на бедре. Теперь оружие крепилось лишь к поясу.
Левое веко собеседника дернулось, но тихушник быстро справился с собой:
– Стрелок во время боя должен быть очень внимательным.
– К врагам, – уточнил я, – чтобы вовремя найти уязвимое место и поразить его. Значит, это тебя Череп после себя оставил?
– А кто такой Череп? – изобразил удивление мужчина.
– Ты прав, теперь уже никто. Кстати, уважаемый, на передовой, куда мы не сегодня так завтра прибудем, дознавателей наверняка пруд пруди. И я точно знаю, о чем тебя спросят в первую очередь.
А ведь наука Ловкача действительно приносит свои плоды. Теперь у мужика не только веко задергалось, но и уголок рта пришел в движение. И опять с левой стороны.
Протянутая было для рукопожатия ладонь снова легла на рукоять кинжала. Похоже, тихушник сейчас кинется.
– Пусть спрашивают. Я безвинен, как младенец. – Ему снова удалось взять себя в руки.
– Поживем – увидим, – дал понять, что разговор окончен.
Боковым зрением отметил резкое изменение его взгляда. Последние сомнения развеялись. Завершив разворот, резко упал на одно колено, одновременно подтолкнув топор рукой, и услышал вскрик за спиной.
«Крестьянин» стоял с ошалелыми глазами. В ногу воткнулся наконечник древка моего строптивого оружия, а рука, сжимавшая кинжал, была пробита стрелой – Ромус не оставил без внимания наш разговор.
– Я должен выполнить клятву, – выдавил из себя тихушник.
– Ничем помочь не могу.