На третий день атланты и земляне всё-таки выбрались на обещанную Геной рыбалку. Наловили массу ершей и окуней, сварили на костре по всем правилам вкуснейшую уху. Ели, пили, загорали на солнышке. Короче – отдыхали душой. Приходил участковый милиционер проверить: почему шумят и здесь же надолго остался.
Маленькое отступление от повествования: на дворе стояло жаркое лето 2000 года. Ярко светило солнышко, последний дождик прошёл два месяца назад. Жара, август. Все черви ушли на метровую глубину вслед за прохладой и влагой, и ни в какую не собирались оттуда выползать. Спрашивается: на какую такую наживку ловили рыбаки хищную рыбку? Хороший вопрос, да? Потерпите немного. Ответ, а также конец уже близок.
На фоне всеобщего веселья Гена заметил, что друг его Колян о чем-то шушукается с атлантами.
– Ты что, финикийский язык знаешь? – удивлённо спросил он его позднее.
– Так у нас в деревне каждый второй его знает. Правда, не финикийский, а греческий. Ты разве не в курсе? В соседней с нами деревне живёт контуженный на войне грек из кипрского города-призрака. Лет двадцать тому назад перебрался он к нам после греко-турецкого конфликта и быстро прижился. Долгими зимними вечерами обучил сельчан своему языку. Хороший дядька, чистую Метаксу гонит.
Колян немного помолчал, а затем заявил:
– Будем налаживать с твоими друзьями тесный контакт, создадим совместное предприятие и начнём взаимовыгодную торговлю, – он немного помедлил и добавил: – Потом замутим космическую программу.
– Международную? – с надеждой на отрицательный ответ спросил Гена.
– Щаас! – ответил российский патриот.
Таким вот образом и сработал хитроумный план великого комбинатора Гены. Не рассчитывал он никогда на хорошую рыбалку в Подмосковье, тем более в такую жару. А имел он одну лишь только цель – завлечь инопланетных друзей на свою Родину и выведать главные их секреты. Вот ведь хитрюга – он не только подарил своим землякам идею создания квантового двигателя внутреннего сгорания, но и новый рецепт засолки огурцов.
Вот и конец нашей поучительной истории.
– Почему поучительной? – спросили притихшие слушатели.
– Да потому, что не стоит лезть в дела, если ты в них ничего не смыслишь, а доверить эту работу своим смекалистым друзьям. Да, и ещё: ответ, на что ловили наши рыбаки ершей и окуней очевиден – сетью с мелкой ячеёй из тонкого капрона.
Рассказ 7
Вопреки сложившейся за несколько лет традиции, подзадержался Гена на Земле. Здорово так подзадержался. На целых три года.
– И что, Земля устояла?! – спросили не дружащие с мозгами гуманоиды с планеты Земля, чудом затесавшиеся на лекцию.
– А где вы позавчера свою сивуху пили? И вообще, завязывайте с самого утра набираться – у нас это давно не принято!
– Да ладно! А чего он задержался, зачем такой грех на душу взял? Случись чего, кто бы за это отвечал, уж не вы ли, Автор?
– Придумал бы что-нибудь, – ответил Автор, – чай не впервой. Короче, Гена попал.
– Опять?! Ему что, ещё не надоело? Хорошо, хорошо, больше перебивать не будем.
– Всё равно сбили… Так, Смирновка. Смекалистый Василий сопроводил нежданных гостей из далёкого Космоса в туристическую поездку на Старый Арбат. Буквально через полдня они вернулись. Довольные, на двух грузовиках, доверху наполненных матрёшками, расписными майками и шапками-ушанками. Запихали это добро в звездолёт, попрощались на посошок и отчалили.
Проводив своих новых друзей восвояси и снабдив их на дорогу из чувства человеколюбия вкусным Смирновским напитком, Гена тоже потихоньку засобирался.
– Лететь куда собрался, непоседа? – посочувствовал загрустившему другу Колян.
– Пока не решил. Назад не хочу, хотя надо бы, – вспомнил он о своём должке местному руководству, которое его уже, наверное, вычеркнуло из своей жизни. – К новым знакомым вроде не с руки, только ведь расстались.
И тут на Гену накатила смертельная тоска.
«Космополит хренов, – подумал он о себе, – ни кола, ни двора у тебя нет, Гена. И никому ты в этой жизни не нужен!»
– Слышь, да ты никак приуныл, дружище, – Колян присел рядом с ним на завалинку.
– Знаешь, в первый раз в жизни не хочу никуда лететь, – признался рептилоид.
– Так не лети, оставайся. Денег у тебя навалом. Дом новый справим. Хочешь здесь, хочешь в Москве. Живи и радуйся.
– Так отвык я давно от этого. Делом бы каким заняться, что ли? Развеять грусть свою, печаль.
– Так давай гендиректором нашего совместного предприятия, а? Я уже и бумаги все оформил, берись.
– Бумажки, балансы, отчёты? Нет, не моё это. В этом деле тебе Василий помощник. Хорошо, недельку здесь отдохну, а там видно будет.
Однако судьба распорядилась иначе и вот он узник. Похищен, накачан наркотиками и заточён в деревянный ящик. Кто, что, зачем? Масса вопросов.
«Вот спрашивается, какого рожна я попёрся в одиночку в соседнюю деревню? Ясно, вкусненькой Метаксы тебе захотелось, дебил», – переживал он, стараясь устроиться в ящике поудобнее.
– Сыды тихо, живой будэшь, – беззлобно сказали снаружи, когда он перестал вертеться и деликатно постучался изнутри.
Сидеть спокойно беспокойный Гена никогда не умел, тем более в неудобном и тесном помещении. Поэтому он выковырял в доске своей тюрьмы качающийся сучок и посмотрел на волю. На воле было тёмно и громко шумел двигатель самолета. Взлет, долгий полёт, посадка, кузов машины, тряска, не кормили ни разу.
«Привезли на место», – догадался он, когда его ящик сгрузили, а Гену бесцеремонно вывалили наружу.
С первого взгляда он понял, что угодил в очередную тюрьму, но более просторную.
***
– Так дальше дело не пойдёт, – заявили тюремщики после месяца бесконечных допросов Гены с применением технических средств, – давайте мы его изолируем в нашем специальном боксе и применим психохимические методы дознания.
Как гайки разные крутить или корабль свой вовремя дозаправить Гена знал, но как устроен квантовый двигатель, нет. Поэтому ещё через пару месяцев его отпустили:
– Посадите его, гада, лет на пять за решётку, пусть мозги свои подлечит. И кормежку давайте похуже, так он у нас быстрее всё вспомнит, – порешили истязатели. – Ничего на него, паразита, не действует. Ни химия, ни электричество и с психикой у него не очень. Помните, что он учудил после очередных уколов?
– Помним, – ответили ассистенты главного инквизитора, поправив повязки, скрывающие следы свежих укусов.
Вот так стал Гена федеральным заключенным. Исправительное учреждение ему понравилась. Чистенько, опрятно и еда приличная. Сидел он в двухместной камере со здоровенным, чернея смоли, негром. Не буйным, с яркими голубыми глазами, белоснежным оскалом зубов и оттопыренными ушами. Увидев его впервые, Гена сперва сильно смутился, поскольку ни разу не видел их вживую, но скоро привык и даже сдружился. В тюрьме к нему относились уважительно и везде пропускали вне очереди, даже в туалете.
«Русский, – шептались заключенные, боязливо оглядываясь, когда он проходил мимо и вспоминали многочисленные хорроры на эту тему, – ну разве можно нам с таким зверьём воевать? Вот ведь наши руководители козлы!»
– Ты меня при народе больше нигером не называй, пожалуйста, – вежливо попросил его негр.
– Чего так? – удивился Гена. – Но ведь…
– Да потому, что здесь я афроамериканец. Соотечественники мои не поймут, подумают, что ты расист и накажут тебя непременно… Хотя, все тебя боятся, но всё равно не называй. Вдобавок: не говори ты больше Пиндосия, а то обидно прямо. Называй Америка там или Штаты. Понял?
Гена понял, но называть привычными словами не перестал.
– Что будем делать, афроамериканец? – задал как-то Гена всеми любимый на его родине риторический вопрос.
– Если мани есть, то линять. Почему раньше свой вопрос не задавал? – с лету понял тот намёк.
– Найдём мани, надо только весточку другу отправить. Поможешь?
– Помогу, брат, – ответил ему добрый негр, укокошивший по неосторожности на воле двух копов.
– А вопрос этот я раньше не задавал потому, что отдыхал и думал. Где ещё можно так славно сосредоточиться, как не в тюрьме? – ответил ему хвостатый брат.
– Надумал? – с надеждой на скорый побег поинтересовался добродушный негр, давно мечтавший свернуть на воле кому-нибудь шею.
– Надумал. Со мной на родину поедешь?
– В Рашу, что ли? Подумать надо. А как там у вас с криминалом, процветает?
– Процветает, – успокоил Гена цветного сотоварища, которого сейчас агитировал. – У нас вообще негров любят, я знаю. Иногда даже маски соответствующие надевают, чтобы быть на них похожими. Думаю, что от предложений у тебя просто отбоя не будет.
– Тогда поеду, уговорил. Стволы с собой брать будем?
– Не надо, у нас своих хватает. Давай только ты пойдёшь не в криминал, а в ментуру. Послушай, какая разница, работа-то одна и та же, а там о тебе будут заботиться, оберегать. К тому же награды будешь получать, премии квартальные. Грамоту давно получал? Вот видишь! И оружие тебе легальное выдадут.
– Глок? – с надеждой спорил негр, так как с детства был неравнодушен к этому семейству пистолетов.
– Может быть и Глок, всё зависит от того, как ты себя проявишь.
Сказано – сделано и вскоре от Коляна поступило бабло. Побег прошёл успешно: Гена с негром просто вышли через проходную тюрьмы, предъявив на выходе квитанцию об оплате и все. Негра на выходе из тюрьмы уже поджидал кортеж из двух лимузинов и веселая компания таких же, как и он афроамериканцев.
– Плюг?! – Гену перекосило от неожиданности.
С заднего сиденья дорогой машины неуклюже вылезал субъект, абсолютно не похожий на афроамериканца, с хвостом и смутно знакомой ему зубастой улыбкой. Не сразу, но он признал в этом вальяжном господине своего знакомого по прошлой жизни, когда-то опрометчиво прилетевшего за ним на Землю.
– Заматерел, брюшко появилось от долгой отсидки. Чего по тюрьмам-то чалишься?
Гена приготовился было врать и оправдываться, но собеседник его опередил:
– Расслабься, я на тебя не в обиде, сам таким был когда-то.
– Как ты здесь оказался? – задал он в растерянности деликатный вопрос.
– Долгая история. Знаешь, а я тебе даже благодарен. Ведь кем я был на родине? Простым вышибалой долгов. А здесь я кто? Уважаемый всеми авторитет, своё дело имею.
Непринуждённо беседуя, Гена со знакомым крокодилом и негром сели в машину и отчалили от места принудительного времяпровождения и раздумий до места обильного приёма пищи. Удобно устроившись на диване в шикарном ресторане, рептилоид по своему обыкновению закурил трубку и приготовился слушать длинную историю.
– Стоп, Автор! Он же у тебя не курит!
– И то верно, тогда налил себе полстакана виски. Мне можно продолжать?
– Продолжай.
– Как ты успел догадаться, слинял я из московского зоопарка, – начал свой рассказ крокодил. – Чуть не погиб там от местной кормежки. Хорошо ещё, что сторож мне попался покладистый, регулярно снабжал меня сникерсами, алкоголем и сигаретами. Я ему играл на гармошке, а он пьяный в стельку плясал около моей клетки… А напарник мой сдох от отравления, – печально добавил он, – обожрался просроченной тушенкой и сдох.
Ели, пили, говорили.
– Так вот, как только я унес ноги из зоопарка и границу переполз, так сразу в тюрьму немецкую напросился. Понимаешь, здоровье надо было поправить и отъесться вдоволь. Быстро вышел, поскольку сильно укусил своего стражника. Поверь, невмоготу стало есть их гребаные сосиски с солянкой, так он мне их, зараза, через силу впихивал! Вышел, смастерили мне новый паспорт, и махнул я в Штаты. Опять тюрьма. Врать не буду, кормили здесь тоже хорошо: пюрешка, говядинка, салатики разные, фрукты. Сил там слегка набрался и опять бежал. Дело завёл.
– На родину не тянет? – Гена понял, что опасности никакой не предвидится и расслабился.
– Ты знаешь, нет. Жизнь везде одинаковая. Каждый норовит урвать свой кусок, но если ошибся – садись, сам виноват. Зато кормят в тюрьмах сытно, не то, что у вас. Слушай, хочешь мне немного помочь? Я тут налаживаю трафик по сбыту сам знаешь чего. Так вот, твои связи в России мне бы очень пригодились. Откуда знаю? Добрые люди сказали, – он бросил быстрый взгляд на негра за их столиком, уплетающего сочный бифштекс.
Из чувства самосохранения Гена не стал дискутировать на эту тему, а при случае решил сбежать от опасного знакомого. Но не успел.
– Гена, ну разве так можно?! – с укоризной в голосе спросил один из двух амбалов, подошедших к их столику. Русоволосых, коротко стриженных и с оттопыренными от ПМов пиджаками, купленными в ГУМе.
«Наши, – с облегчением подумал он, – русские».
– Мы с ног сбились, разыскивая тебя, – произнес один, настороженно разглядывая Генину компанию, – а ты тут виски пьешь. Нехорошо.
– Не обижают? – спросил второй и зачем-то полез в боковой карман.
– Нет, нет, не беспокойтесь. Они мирные, – на всякий случай защитил своих собутыльников Гена.
– Друзья твои? – спросил встревоженный крокодил, когда Гена прощался. – Русские? К русским у меня никаких претензий нет, разве что к смотрителям московского зоопарка, которые мясо распределяют. Счастливо тебе, свидимся ещё.
***
Недолгие сборы, долгий перелёт, посадка, VIP зал Шереметьево, Смирновка. Короче, Америка Гене совсем не понравилась, разве что кормили неплохо.
– Негра пока мы при тебе оставим, – сказал Колян, встретивший их на родине. – Будет у тебя телохранителем, только русский ему необходимо подтянуть. А там посмотрим.
– Так пусть в Смирновке его и подтягивает, – высказал дельную мысль Гена, – здесь учителя хорошие. И прошу тебя, дай ты ему уже Глок, все уши мне своей просьбой прожужжал. Без него, говорит, как без рук.
– Дам, отчего же не дать. Желаешь послушать о своих приключениях? – спросил Колян и, не дождавшись ответа, начал рассказывать:
Если кратко, то похитили Гену под Москвой террористы по просьбе американской разведки, которая уже давно положила глаз на Гену и его транспортное средство. Но поскольку умыкнуть его звездолёт, находящийся под неусыпным контролем смирновцев и регулярного войскового подразделения не представлялось возможным, террористы похитили беспечного Гену в обмен на грузовик с оружием.
– Не успели мы тогда прийти тебе на помощь, извини. Пробки эти, чтоб им пусто было. Оружие перехватили, а вот тебя не уберегли, увезли Гену в ящике буржуины в своё проклятое буржуинство. Ничего, мочим мы их сейчас по сортирам вместе с руководством, – сказал он, не уточнив: кто, кого и зачем. – Много военных тайн сдал пиндосам, попаданец?
– Немного, так, по мелочам. Ты же знаешь, я в высоких технических материях не разбираюсь. Так что сдал им только родные рецепты приготовления курятины и способы ухаживания за хвостами рептилоидов в случае их насильственного отторжения.
Друзья весело рассмеялись.
– Да, я же тебе ещё не всё рассказал. Перед самым твоим отъездом в Штаты, я зарегистрировал межзвездное туристическое агентство. Будем теперь наших гостей Оттуда на постоянной основе принимать. Василий уже продумал соответствующий гешефт в виде лавки по торговле тематическими земными сувенирами: матрёшки там, майки разные, кепки. Космодром организуем рядом со Смирновкой.
– Да здесь же всё засрут, Колян! – возразил Гена, ратующий за сохранение родной природы.
– Согласен, тогда в Тимохово, что в Ногинском районе. Там самая большая в Подмосковье свалка, так за счёт сбора налогов от торговли сувенирами, Василий её заодно и рекультивирует.
– Возражать не будет? Он же у нас эстет.
– Этот эстет там ещё нелегальную лавку откроет по продаже спиртного водилам, сопровождающим ароматный груз. Ты ещё не забыл, что он у нас акционер Белуги?
– Почему не своим напитком? – спросил рептилоид, почувствовав знакомый запах, исходящий из стоящих на столе бокалов.
– Сдурел! Он же только для своих! – собеседники слегка пригубили то, о чем только что говорили и Колян торжественно продолжил: – Я тут тебя к награде представил. Орден тебе полагается за самоотверженность, мужество и отвагу.
– Я и так бы им ничего не рассказал, – соврал Гена, умолчав о том, что под пытками выдал потенциальному противнику состав рассола атлантов.
Конец второй поучительной истории.
– Почему опять поучительной?
– Да потому, что на отдых за границу надо летать самолетами Аэрофлота, а не зайцами в деревянных ящиках.
Рассказ 8
– На чем я остановился? – после технического перерыва Автор явно парил в небесах.
– Орден Гене присвоили. Неужели это правда?
– Хотелось бы сказать, что нет. Сами посудите: здесь нормальные люди, не жалея живота своего, десятилетиями трудятся, чтобы насадить народу демократию, чтоб народ этот, мать его, в одночасье не загнулся. Им значит ничего, а Гене – орден? И главное – за что? Но нет, в смысле – да: торжественно вручили в райцентре при большом стечении народа.
И теперь наш герой ходил за водой на колодец непременно в нем. На зависть местных мужиков и к восторгу неравнодушных к нему сельчанок.
– Позвольте, так что же это получается: у такого известного и уважаемого гражданина страны нет в избе личного крана с холодной водой?!
– Нет. Понимаете, так вышло. Обещали, конечно, провести, но при условии предоставления всех необходимых документов на дом, на участок, кадастровых планов на то и другое и так далее. Короче, денег сверх положенного Гена решил не давать и отказался от этих исключительных привилегий. Вдобавок: «Как так, – думал он из врожденного чувства благородства и в знак солидарности, – у меня будет свой кран, а других нет?» Вот так, но мы-то с вами понимаем, почему он отказался! Да, да, именно по причине, описанной выше.
– А…?
– Знаете что! Вы здесь слушать собрались, или вопросы свои задавать. Какой-то нездоровый у вас интерес к чел…Ну, вы поняли. Смотрите, применю я к вам пункт 5–й моих Правил! Итак, два года уж минуло с тех пор, как Гена вернулся из заокеанских мест заключения. К этому времени Смирновка выбилась в лидеры Московской области по приросту населения, ведь никто пока не собирался передислоцировать войсковое подразделение, охраняющее Генин звездолёт. А быть может, о служивых просто забыли? К сожалению, так у нас иногда случается. Нет, видимо, я слишком сильно сгущаю краски, ведь довольствие военнослужащим поступало регулярно.
Жизнь продолжалась и как вы, наверное, уже догадались, Генин негр не смог устоять перед чарами учительницы русского языка. Результатом чего стало появление на свет двух симпатичных негритят. На их свадьбе гуляли всей деревней. Своей и трёх соседних, а также неравнодушным к этому делу старшим командным составом полка охраны. Да, а то невзначай забуду: пробелы в образовании негра местные мужики своевременно ликвидировали, так что он теперь свободно разговаривал с ними и они его прекрасно понимали.
– Хватит уже слюни пускать, выкладывай информацию о Гене! – зароптали нетерпеливые слушатели.
– Так! Я вас предупреждал о последствиях, ящерицы зелёные?! Ладно, ладно, шучу я, расслабьтесь.
– Шуточки у вас! – слушатели нежно погладили свои хвосты. – Негра хоть как звали, а то неудобно: всё негр, да негр?
– По-разному звали. Кто негром, кто афроамериканцем для колорита. Василий так вообще Чебурашкой, вследствие анатомического строения его ушей. За глаза, конечно, во избежание, поскольку были на селе случаи. Согласитесь, не Экенедиличукву же его было звать, так как, во-первых, язык сломаешь, а во-вторых, солдатики из охраны сильно дергались, когда того громко по имени звали. Тогда он, чтобы прекратить дальнейшее членовредительство и установить доверительные отношения к себе односельчан, предложил называть его Иваном.
– Почему тебя так в детстве назвали? – спросил как-то Гена своего телохранителя, когда тому оформляли российский паспорт.
– Это было первое слово мамы, когда она меня родила. В переводе с эфиопского имя моё означает «Слава Богу!». В честь моего прадедушки, он у меня чистым африканцем был.
– Прадедушек надо чтить, – глубокомысленно промолвил Гена, а через неделю получил весточку, переданную ему с оказией знакомым крокодилом из Штатов.
«Здравствуй, Плюг! – писал он. – Получил я недавно с Альфа Центавра несколько контейнеров с нарко-апельсинами быстрой усвояемости. Отгружаю их на свой склад, открываю для контроля ящики, а в одном листочек лежит. Я тебя сразу на фотке узнал, брат, твою рожу ни с кем в нашей Вселенной не спутаешь. После этого сразу связался со своими поставщиками и выяснил, что подобные сообщения были кем-то растиражированы в неимоверных количествах и равномерно распространены по всем уголкам Вселенной. Позвони».
В конце записки значился телефон крокодила. Гена с любопытством повертел листок с посланием и полюбовался своей фотографией десятилетней давности. Надо было что-то делать и первое, что пришло на ум – посоветоваться со своим другом.
– Раз ты так решил, то лети, останавливать тебя я не имею права, – сказал ему Колян. – Хотя, на кой чёрт тебе эти средства нужны, ума не приложу! Ты же их тратить не умеешь. Вообще! Ну, село ты своё на новый уровень поднимешь, по срубу всем трехэтажному поставишь, коров голландских каждому по десятку, по трактору само собой. Хорошо, дороги все заасфальтируешь, даже в лес, общее освещение организуешь. А дальше что? Молчишь? Вот и я о том же.
Тем не менее, Гена остался непреклонен в своём решении лететь. Тогда друзья начали думать, как ему выбираться с Земли, чтобы казуса не случилось. Ничего не придумав, Колян решил поговорить с главным по оборонному ведомству их страны. Существовала вероятность того, что они могут сбить Генин звездолёт во время старта. Наступили другие времена и с этим было строго.
Главком ракетных войск оказался своим парнем и тут же придумал самый реальный способ нейтрализовать на время свою противоракетную оборону:
– Мы, – заговорщицки сообщил он друзьям, – устроим дня на три всероссийские регламентные работы на всех ракетных комплексах. Если кто из гражданских не знает, то это мероприятие, когда всем частям раздается в больших количествах технический спирт. Получив его, командный состав начинает усердно тереть смоченной в спирте ваткой окисленные от времени электрические контакты на пусковом оборудовании. Чтобы были они как новенькие по готовности к пуску. Только учтите, всё это – военная тайна.
Он надолго задумался, вспоминая былое, почесал за ухом и уточнил:
– Нет, за три дня они со своей работой могут не справятся. Надо им пять дней дать, не меньше.
– Не жалко? – спросили гражданские, слабо разбирающиеся в военной специфике.
– Спирта? Нет. Людей жалко, поэтому и даю на это мероприятие пять рабочих дней. Три на саму работу, а два на отдых. Но вы там у себя всё равно не тяните, а то знаете, как оно бывает: перестарается кто-нибудь и невзначай пальнёт с устатку.
Короче говоря, обещали они ему не тянуть и совместно определили время старта, чтобы синхронно начать.
– И ещё, – добавил бывалый вояка, – поскольку пуск у вас не запланирован генеральным штабом, пусть Гена скажет своей охране, что застоялось его транспортное средство без применения, полетать надо, смазку по трубам погонять. Да что я вас учу, сами чего-нибудь придумаете. Все, исполнять!
– Есть исполнять, – ответили друзья и приступили.
– Гена, умоляю тебя, не крутись ты долго на орбите, – давал наставления Колян. – Помни, враг не дремлет, а ты всегда на свой борт ракету найдешь.
Короче говоря, подготовились они основательно. И вот…
– Стоп, стоп, стоп!!! – остановили неминуемый старт слушатели. – Всё это хорошо: ракеты там, главкомы. А что, собственно, было написано в том послании с Гениной фотографией? О чём сыр-бор?
– Забыл, вот ведь память дырявая. Это было официальное приглашение Гены на траурное мероприятие, посвящённое поминкам по его прадеду и оглашение завещания. Если дословно, то:
«Уважаемый,…бла-бла-бла, бла-бла-бла. Просим вас прибыть на поминки и оглашение завещания». Там же – адрес проведения мероприятия и старая фотография улыбающегося Гены.
***
Прадедушку Гена не видел уже…Да, собственно, никогда и не видел.
– Бессердечный! – воскликнули сердобольные слушательницы, – никогда бы о нём такого не подумали, жестокий!
А вот и нет! Всё дело в том, что когда его прадедушку посадили за удачное ограбление межгалактического банка, Гена у своей мамы даже не планировался. Да и сама мама тоже не планировалась. Посадили его, совсем ещё юного рептилоида, на триста лет по совокупности приговоров. То есть, практически пожизненно.
По причине того, что денег он умыкнул, видимо, неприлично много, ни одно средство массовой информации ограбление это освещать не стало. Собственно, об этом их вежливо попросили – это же очевидно. Почему? Да потому, что умыкнул он честно нажитое не у кого-нибудь, а у кристально честных руководителей вселенского масштаба. К тому же, были ли это деньги вообще или что-то иное? Бог его знает.
С тех самых пор в большой Гениной семье начали ходить слухи и легенды по этому поводу. По одной из легенд, прадеда Гены посадили в какую-то секретную и неприступную темницу на самом дне глубокого океана. Свидания с ним категорически запретили во избежание утечки информации о деталях ограбления. К тому же всё равно это бы не удалось. По слухам, единственная на планете батисфера для транспортировки заключенных дала течь практически сразу после того, как преступника низвергли в бездну вод. Чинить её никто не собирался, снабжая единственного заключенного провизией с помощью специального троса.
По этой и иным причинам в каждом новом поколении Гены рождались всё новые и новые легенды. Достоверных же фактов ни ближним, ни дальним родственникам добыть так и не удалось. Интересовались прадедом и другие сомнительные личности, которые не родственники и большей частью не гуманоиды. Но и у них ничего не вышло.
– Хватит уже о прадедушках говорить, достало! Цифру нам назови! – изнывали нетерпеливые слушатели, мысленно деля между собой украденную сумму.
– Вот ведь вас заклинило! Я-то откуда эту цифру знаю?! – возмутился Автор. – Ведь сидельца так больше никто и не видел.
Да, всем было интересно: сколько спер тот денег. Всем, кроме самого Гены.
«Вот на кой я туда лечу? – думал он на старте. – На кой ляд сдались мне эти грязные деньги? Я с рублями-то своими разобраться не могу».
Он вспомнил одну из историй, рассказанную дедом о своём легендарном предке. Якобы, за возврат похищенного, его прадеду предлагали в качестве отступного жирненькую галактику.
«Спрашивается, если это правда, всё выгорит, я её заполучу, то что буду с ней делать? Сидеть на троне и посылать всех ходоков с их просьбами на… Так я и на Земле так могу, опыт имеется. При этом не стоит забывать, что всю свою галактическую ораву необходимо будет кормить и одевать, ежедневно заботиться о создании новых рабочих мест. Опять же распри унимать и лечить, чтобы сохранить поголовье своих подданных».
С такими тревожными мыслями Гена стартовал и, как водится, попал.
– Никто в этом не сомневался! – абсолютно позабыв о наказании, которое может последовать за прерывание повествования Автора, сделали свой вывод уже немного хмельные слушатели. Тот же сделал вид, что ничего не заметил, однако бросил на них быстрый взгляд, не предвещающий ничего хорошего.
– Так вот, как это случалось не единожды, из-за своей чрезмерной задумчивости или по неосторожности, взволнованный предстоящей церемонией Гена слету угодил в чёрную дыру. Вот мы-то с вами прекрасно понимаем, что бывает в подобных случаях, а Гена не очень: в первый раз же. Сперва его посудину сильно поболтало на горизонте событий.
«Нет, не хочу я попасть в её сингулярность», – вспомнил он это зловещие слово из хаоса знаний, которыми его пичкали в начальной школе, и немного забеспокоился за свою жизнь.
Сингулярность поначалу позитивно отреагировала на появление Гениного звездолёта. Но затем, как положено поступать всем дырам, считала информацию с притаившегося в корабле Гениного мозга и вовремя выяснила: кого она принимает в своё лоно.
«Это – неминуемый конец, – подумала мудрая дыра, во всем разобравшись, – он же погубит меня, паразит!»
Естественно, тут же выплюнула Гену на хрен, не допустив до себя, а напоследок ещё и напакостила. Лишний раз хочу вам заметить, что наша лекция не о психологии чёрных дыр, а я – не умудрённый опытом врач-психиатр и тем более не ходячее пособие по выживанию в подобных ситуациях. В конце концов, вы и без меня намного лучше во всем этом разбираетесь.
Так или иначе, но буквально в следующий момент после осознания дырой своего ужасного будущего, Гена оказался сидящим на завалинке возле своего сарая. Рядом с ним примостился Колян, только что сказавший: «Раз ты так решил, то лети, останавливать тебя я не имею права…»
«Так! – подумал Гена. – Отрыгнула меня дыра, сволочь ненасытная. Вот ведь загогулина! Похоже, что я переместился во времени! Назад, к моменту своего отлёта».
До него дошёл хитроумный план дыры, однако одного она не учла: он никогда и ничего не забывает!
«Решила, глупая, что я навсегда дорогу к ней потеряю!»
Подошёл сержант из охраны его звездолёта и стрельнул у Коляна сигарету.
– Жарко сегодня… Лететь изволите? – сочувственно спросил он и хитро прищурился. – А бумага на вылет у вас имеется?
– Да мы быстренько, туда и обратно, – ответил Колян и подмигнул ему. – Вот, кстати, прими для своих.
Незаметно для случайных прохожих, он пододвинул сержанту ногой ящик с Белугой.
– Да! – воскликнул обрадованный предстоящей перспективе бывалый сержант и полез в карман галифе. – Чуть было не забыл! Вам срочная телеграмма, Геннадий. Второй день её таскаю, – он протянул ему мятое послание.
На замызганном клочке бумажки с прилипшими табачными крошками можно было прочитать следующее:
«Плюг! Лететь нельзя! Срочно мне позвони! Твой крокодил».
– На вот, звони, – сказал обеспокоенный друг, прочитав послание, и протянул Гене спутниковый аппарат.
– Слава вселенским богам, ты жив! – услышал Гена в трубке взволнованный голос. – Чуть грех на душу не взял. Тебе ни в коем случае нельзя лететь, брат.
И он стал рассказывать. Оказывается, что при разгрузке вкусных и полезных фруктов, он не досчитался нескольких ящиков. Послал, как положено, рекламацию. Не забыл при этом похвастаться своей дружбой с Геной. Так вот, похищенные при погрузке ящики были ему с извинениями немедленно доставлены на Землю. Их сопровождала записка от поставщиков. Чтобы замять неприятный инцидент с недостачей и оказать полезную услугу серьёзному крокодилу, они написали ему послание. В нем говорилось, что вызов на печальное для Гены мероприятие – это хитро продуманная ловушка.
«Ничего он у тебя не получит, – писали они, – кроме пули в лоб. Сразу после того, как перепишет по прилёту своё наследство на них. А то, что перепишет – это точно, не сомневайся».