3
– В общем, он обозвал меня припадочной дурой и ушёл. Дьявол! Я ведь переспала с ним, Фель, отдала свою девственность такому упырю!
– Все мы совершаем ошибки, дитя, за которые нам стыдно, за которые мы расплачиваемся. Будь уверена, рано или поздно, Господь призовёт его к ответу, если он не покается в содеянном. – Голосом и интонацией я пытался подражать самому профессиональному и высокодуховному священнику.
– Фель, оставь свои ангельские бредни при себе. Я скажу проще. Девочка, ну попался тебе козёл, ну и что?! Таких козлов, хочешь знать, как собак нерезаных по миру ходит. И что, из-за каждого теперь слёзы лить? Поверь мне, старому человеку, что сложности будут, но не надо из-за них переживать. Занимайся делом, которое любишь и положи… наплюй, в общем, на них! – Выдал дядя Слава из-за стойки.
– Может быть вы и правы. Просто…обидно. Я же его любила, да и сейчас люблю. – Кити вновь начала дёргать носом и реветь.
Я достал из внутреннего кармана пиджака белоснежный узорчатый носовой платок и протянул его девушке.
– Кити, знаешь, что я тебе скажу. Являясь ангелом любви, я не особо понимаю, что значит любить.
– Это ты к чему?
– Да к тому, что, возможно, тебе только кажется, что ты его любишь?
– Не знаю…
– Ох и грустно всё это, – начал дядя Слава, – вы как дети малые. Вот ты, Фель, вроде живёшь на Земле тысячи лет, а до сих пор несёшь какую-то околесицу, всё пытаешься городить высокие речи. Вместо того, чтобы просто отвлечь девочку, ты забиваешь ей голову высокопарными фразами. Сходите куда-нибудь, развейтесь. Вам обоим это будет полезно.
– И правда. Кити, ты что-то говорила про аниме-фест. Что это?
– Это фестиваль, где собираются люди, участвуют в конкурсе костюмов, делятся впечатлениями от последних новинок в мире аниме, сериалов и фильмов. Я думала, что ты туда и направлялся в таком прикиде.
– Фель всю жизнь, сколько я его знаю, в таком «прикиде». Это что-то вроде его ангельской униформы.
– Так это что же получается. Ты что, на самом деле ангел?!
– Ну…да. – Ответил я, в надежде, что девушка не свалится в обморок.
– Офигеть. Нет, реально, офигеть! Я в кафе с настоящим ангелом! Кому рассказать…
– Кити, давай сходим на этот твой фестиваль.
– Боже, конечно! Я на аниме-фесте с ангелом! Звучит безумно круто!
4
По огромному залу ходило множество людей, одетых в причудливые костюмы самых разнообразных героев поп культуры. Я даже встретил таких же ангелов, которые похвалили мои «очень реалистичные» крылья.
– Единственное, что тебе не хватает – это нимба! Все ангелы ходят с нимбами! – Сделал мне замечание странный худощавый паренёк.
На многочисленных прилавках расположились непонятные талисманы, значки, амулеты и фигурки. Такое чувство, что я зашёл в Косой переулок из произведений Джоан Роулинг. Везде царила атмосфера какой-то невообразимой сказки, где каждый герой имел своё определённое место и роль. Я был поражён тем, с каким усердием сделаны костюмы и переданы образы. Да, большинство я не знал, но тех персонажей, которые были мне знакомы, не мог отличить от оригинала. Удивительно!
Кити подошла к одному из стендов с надписью «Авторские комиксы», взяла один экземпляр и протянула его мне.
– Вот, посмотри, если интересно, это моя работа.
Я пролистал страницы, с огромным интересом просматривая содержимое.
– Что скажешь? – Застенчиво спросила она.
– Я восхищён! Да у тебя талант, Кити. Рисунки, подача, сюжет. Вся книга…комикс – это какое-то невероятное буйство красок и эмоций!
Девушка громко захохотала, затем указала в сторону сцены, взяла меня за руку и потащила поближе.
На широком танцполе аккуратно подёргивались персонажи сериалов и мультфильмов и комиксов. Абсолютно все были одеты в костюмы с крыльями, мечами, рогами и т.п. Меня поразил тот факт, что люди, нечаянно цеплявшие друг друга, не ругались, не кричали и не возмущались. Все понимали друг друга и помогали, в случае поломки какой-нибудь детали их самодельного снаряжения. Я ощутил безграничное уважение к труду людей, к таланту, к фантазии. Здесь царила…любовь. Любовь к тому, что ты делаешь.
Фиолетовые волосы Кити игриво переливались в цветах светомузыки, а лучики прожектора подчёркивали её кошачьи ушки, смотревшиеся особенно фантастически. Она танцевала с закрытыми глазами, наслаждаясь каждой минутой проведённой в этом месте. Её довольно простая улыбка раскрыла передо мной замечательные гладкие щёчки, свободные от слез. «Она милая» – подумал я в этот момент. Несмотря на странные и незатейливые песни про девочек с каре, про то, что кто-то кого-то зацепил, а также произведения, судя по языку, корейской культуры, я чувствовал себя легко. Сейчас, рядом с Кити, мне было хорошо.
5
На улицу опустилась ночь. Мы шли по дорожке, занесённой снежком, перепрыгивая через сугробы и весело напевая песни под которые несколько часов танцевали, взявшись за руки. Я смотрел на неё, в свете подъездного фонаря, улыбающуюся и счастливую. На мгновение мне показалось, что я хочу поцеловать её тонкие, слегка обветренные губы. Наверное, это же чувствуют люди. Вдруг, из-за угла выбежал парень, с букетом цветов в руках.
– Даша, прости меня! Умоляю! Я понял, что без твоей неординарности, без твоих безумных идей, вся моя жизнь теряет краски. Я не знаю, что мне делать и не нахожу себе места.
– Боже, Артём! – Кити в мгновение подбежала к нему, прыгнула на шею, и они оба растворились в объятьях друг друга. – Я уже не надеялась, что ты придёшь. Как я рада, что ты вернулся! Позволь представить, это мой друг, Фель.
– Здравствуйте. – Вежливо сказал он мне, протягивая руку.
– Приветствую. – Отозвался я, пожав его ладонь.
– Фель, спасибо тебе за этот день, я очень благодарна. До встречи.
Она подошла, привстала на носочки и одарила мою щёку своим тёплым невинным поцелуем. Я посмотрел в след, заходящей в подъезд паре. Немного удивлённый, я не смог выговорить и слова. Единственное, что я мог сделать в этот момент – это достать из кармана мешочек с волшебным порошком и развеять содержимое по ветру. Была ли это любовь? Могут ли ангелы вообще любить как люди?
Среда
1
Я заметил её выходящей из моей любимой кофейни. В её облике было что-то высокомерно-гордое, невыносимо-тревожное и бесконечно…прекрасное. Лёгкой изящной походкой она прошла вдоль аллеи, задравши нос кверху, ступала она мимо входа в театр, после чего свернула и скрылась в тени тёмных, как ночь грешников, ветвей. Я чувствовал, как это ни странно, немыслимое отторжение и, в то же время, притяжение, которому не мог сопротивляться. Я взмыл в небо и, не найдя её следа, спустился в кофейню.
Дядя Слава отчуждённо отполировал стойку, после чего удалился на кухню, для мытья скопившихся грязных чашек и блюдец. Я присел на высокий барный стул и машинально осмотрелся. Всё было как раньше. Те же жалюзи, те же деревянные столы и тот же сладкий запах кофе. Но что-то не давало мне покоя. Что-то в этом заведении сводило меня с ума и выбивало из привычной колеи. Что-то, что было мне очень знакомо, но, возможно, давно забыто.
– Дядя Слава, кто эта женщина, что вышла пару минут назад из вашей кофейни? – Спросил я, глядя в пустые глаза хозяина заведения.
Бариста окинул меня стеклянным взглядом.
– Эй! – Вскрикнул я, смыкая свои пальцы в громком щелчке.
– Ой, – Дядя Слава потряс головой, словно вышедший из транса, – Женщина? Ах да, женщина. Не знаю, ничего особенного. Зашла, попросила кофе, села в сторонку, выпила, после чего кинула что-то вроде: «Недурно, но я пробовала лучше» и вышла. Я, между тем, огрызнуться не успел, как она удалилась. Так легко, словно приведение какое.
– Ты не заметил в ней чего-то…необычного?
– Нет, совершенно нормальный клиент, самый что ни на есть обычный.
Дядя Слава не выражал абсолютно никаких эмоций, на первый взгляд. Но я же ангел. В его стеклянном взгляде читался едва уловимый испуг, искусно скрытый под маской безразличия.
– Она, случайно, не обмолвилась куда идёт?
– Говорила что-то про наш парк и город в целом. Никакой конкретики.
Я, не допив свой утренний кофе, поднялся со стула и начал выходить из кофейни, как вдруг заметил на одном из столов флаер с расписанием спектаклей моего любимого театра.
2
– Что тебе здесь нужно, проклятый демон, дьявольское отродье, вестник Зла?! – Пафосные слова сами вырвались из моих уст. Должно быть, это нормальная реакция ангела при виде демона.
– Надо же, нашёл мою подсказку и догадался вернуться. Не дурак – уже хорошо. И всё-таки, вы очень грубы и неприветливы, господин ангел. Я всего лишь хотела посмотреть спектакль.
– Театр временно закрыт, дьяволица.
– О нет-нет, не такой. Я хотела взглянуть на маленькое представление одного актёра, который, по велению его любимого Бога, копошится в грязи человеческих чувств.
– Боюсь, что актёр сейчас не в духе. Выметайся отсюда, демон!
– Ангелы…какие же вы невежды.
– А вы наигранные подхалимы.
– В моём подхалимстве больше правды, чем в твоём благочестии, господин…
– Лонлизефель.
– Не скажу, что очень приятно, но, уж точно, не безынтересно.
– Что тебе здесь надо…?
– Лилит.
Лилит…Её имя отразилось в моей голове тысячей звонких голосов. Нежных и манящих, но в то же время дьявольски противных.
– Говорю же, просто хотела познакомиться с тобой, ангел Лонлизефель. Мне вдруг стало интересно, на что Ваши тратят силы. Результат, по крайней мере пока, не оправдал моих ожиданий. – С ехидной улыбкой, ниспадающей с её лица, ответила Лилит.
– Я не понимаю.
– Что тут непонятного? Война Ада и Рая набирает немыслимые ранее обороты, а ты тратишь силы на какую-то паршивую любовь.
– Любовь – это чувство, способное спасти душу.
– Да что ты. Это тебе внушил твой Бог, когда пинком под зад выкинул из Элизиума? Ты мог бы стать одним из лучников, чьи стрелы разят Святым огнём полчища демонов, воином, чей пылающий меч крушит врагов, озаряя Небеса. А вместо этого что? Ты пуляешь стрелочки в прохожих, чьи пары отказались трахаться. Вся твоя работа, Лонли, не имеет смысла.
– Ты, глупый бес, не понимаешь сути.
– А ты понимаешь, ангел? С твоей работой прекрасно справляются ночные клубы и кабаки. Ты веришь в то, что любовь – это нечто большее, чем просто секс. Давай я докажу обратное? Знаю, что ты не откажешься, любитель экспериментов, любитель постигать что-то новое: людскую музыку, людскую пищу, людские чувства.
– Не думай, что я поведусь на твои уговоры, бестия.
– Ещё как поведёшься, Лонли. Тебе интересно, что чувствуют люди, когда, как ты выражаешься, любят.
– Чёрт!
– Это обращение?
– Вводное слово.
– Твой юмор такой же скверный, как у прочих ангелов.
– Замолчи! Ты говоришь о любви, будто знаешь, что это. Но ты – демон, неспособный любить, неспособный чувствовать.
– А ты способен, Лонли? Я хочу показать тебе, так сказать, обратную сторону медали. То, что твоя ангельская сущность замечать отказывается. Сухую правду и действительность.
Мне было интересно…