Глава третья
Угрюмый вздохнул. Из груди вырвался сдавленный, хриплый стон.
– Ось! Очнулся клятый сепар! – один из бойцов ВСУ отделился от группы, сидящей у костра, и подошел к лежащему на боку связанному снайперу. Слегка пнул и веселым пьяным голосом сообщил: – Зараз допрашивать будем.
Угрюмый стиснул зубы, закрыл глаза. Сосредоточившись начал мысленно погружаться в себя, стараясь полностью отрешиться от внешнего мира. В пульсирующем болью сознании застучали молоточками слова: «Господи, прости и помилуй!». Сердце гулко стучало.
Посыпались удары. Тело вздрагивало. К избиению присоединился офицер. Угрюмый погрузился в ощущения нереальности происходящего. Сознание его привычно фиксировало детали окружающего мира. Неожиданно, резкие вспышки боли, электрическим разрядом пробивавшие тело, притупились. Отчаяние сменилось надеждой, разум вошел в необычное состояние. Угрюмый ощутил в себе спокойную, уверенную силу, готовность терпеть до конца. Не обращая внимания на боли в груди, плавно вдохнул и медленно-медленно выдохнул. Разум постепенно отстранился от тела. Все звуки и чувства приглушились, пространство сузилось, превратившись в своды узкой трубы. Туда неожиданно втянуло Угрюмого. Понесло с ускорением вверх – все выше и выше. Затем с легкой вибрацией – «Ф-р-р-р!» снайпер вылетел на свет, увидев сверху тело, лежащее на земле.
Сильное удивление охватило Угрюмого, но он спокойно наблюдал. А внизу крича и матерясь, офицер добровольческого батальона нацгвардии Украины, пинал связанное, лежащее ничком, бездыханное тело. Оно когда-то было снайпером с позывным Угрюмый. Вся жизнь – от младенчества до сего дня – в одно мгновение пронеслась перед взором вылетевшей из тела души, сменяясь картинками, как фильм в кинотеатре. Что-то теплое и горькое коснулось сердца. Снайпер удивленно ощутил текущие слезы. «Разве сердце может плакать само, без тела?» – пронеслось в сознании. «Конечно! – услышал Угрюмый. – Именно сердце источник всего, что исходит от человека! Радость, счастье, горе, плач, смех, доброта, злоба. Всё это рождается в сердце!», – голос был густой, мягкий и тихий. «Кто ты?» – спросил Угрюмый. Ответа не было.
Снайпер видел, как несколько человек в камуфляже со злобной яростью терзают, пинают бездыханное, связанное тело. Это же его тело! «Что со мной?» – подумал Угрюмый. И ответил сам себе –«Я умер!». С этой мыслью вырвался вздох облегчения: «наконец-то все закончилось!». Стало легко и радостно. Он начал подниматься вверх, удаляясь от своего тела, от тяжелой, суетливой земной жизни. Ликование наполняло, вознося к небесам, лучи теплого света грели и притягивали.
Внезапно подъем прекратился. Снайпер остановился, упершись в невидимую преграду. Снова мягкий, густой голос, идущий сверху: «Еще не готов! Пусть служит людям!». Угрюмый посмотрел вверх и увидел очень яркий свет. Он звал и не пускал одновременно. Чувство страха и невыносимой тоски охватило душу. «Почему?» – закричал снайпер. «Найди ответ сам! И будь достоин жизни!» – печально, с любовью, ответил голос. В тот же момент Угрюмый провалился в густую темноту, – снова в трубу, по которой поднимался вверх. Падая, в тоске и страхе горестно кричал: «Не надо-о-о!». Затем сила тяжести огромной земли навалилась на грудь. Вдавила в тело. Вернулась вся полнота болевых ощущений поврежденного организма. Угрюмый сжал челюсти, стараясь не дышать. Чуть приоткрыл заплывшие кровоподтеками глаза. Свет костра резанул, пробиваясь болью ото лба до затылка. Тело нестерпимо ломило и жгло. Голова кружилась, тошнило.
К сидящим у костра подошел человек со знакомыми чертами лица. Что-то сказал. Затем наклонился к снайперу. Угрюмый неимоверным усилием воли затаил дыхание. Человек вернулся к костру, заговорил. Снайпер напряг слух. Слов было не разобрать, но Угрюмый все понял – люди у костра решали, что делать с трупом сепаратиста, который скоро начнет разлагаться и вонять. Никто не хотел возиться с мертвым телом. Не сжигать же его здесь! Человек со знакомыми чертами лица предложил отвезти труп в серую зону, а там уничтожить в огне или бросить. Все согласились. Теперь решали, кто это исполнит. Смеялись и шутили, словно речь шла о мешке с мусором. Наконец, нашелся боец, согласившийся вывезти и утилизировать мертвеца. Доброволец подошел к Угрюмому. Наклонился, взял подмышки и резко дернул вверх. Сильнейшая боль обожгла тело снайпера, и он потерял сознание.
Очнулся, обнаружив себя в багажнике «Нивы». Двигатель громко гудел. Толчки на ухабах и поворотах отдавались нестерпимой болью. Угрюмый не выдержал и застонал.
– Потерпи, брат! Осталось недолго, – знакомый голос прорвался сквозь шум мотора. Снайпер промычал, превозмогая боль и тошноту. Казалось, эта безумная тряска никогда не закончится.
Машина остановилась внезапно, и Угрюмый снова впал в забытье. Когда очнулся, вокруг было темно. Мерцающий свет от маленького костерка бил в гудящую голову, проникал в мозг через заплывшие, воспаленные глаза. Снайпер сглотнул кровавую слюну.
Сосредоточившись, взглянул через огонь на человека в камуфляже и снайперской панаме, узнал его. «Рико!» – выдохнул или простонал Угрюмый.
– Держись, москалику! Скоро за тобой придут, – спокойно проговорил Рико. – Я позвонил сестре и рассказал про тебя. Она связалась с вашими. Потом позвонила мне и велела ждать группу Хмурого, – помолчал, вглядываясь в темноту, – так шо чекаем твоих друзей. Только бы не начался минометный обстрел.
Угрюмый чуть пошевелился. Осторожно вздохнул, боясь резкой боли. Терпимо. Тошнота отступила, голова перестала кружиться, только очень болела. Собрав силы, хриплым голосом, спросил:
– Где я?… Как попал в плен?… Я же вроде умер… – бессильно замолчал. Рико внимательно посмотрел в темноту, затем на Угрюмого.
– Ты к нашему блокпосту вплотную подошел. Зачем – не знаю! Рядом с тобой, сто двадцатая мина прилетела – тебя и накрыло. Сильная контузия! Удивительно, что осколки все мимо прошли. Лишь спину трошки царапнуло. Ты долго лежал без сознания, а когда очнулся и застонал, то наши услыхали и притащили тебя на блокпост. Потом начали «пытать». Я пришел, когда айдаровцы решили, что ты уже труп. Я наклонился и понял, что ты еще живой, а им сказал, что сепар – мертвец, и предложил утилизировать тело. Айдаровцы дали машину и вот – приехали утилизироваться, – Рико ухмыльнулся, – хорошо, что ты был без оружия и поэтому, они приняли тебя за гражданского. Так шо – сидим здесь и ждем Хмурого. Будут подходить, я исчезну. Вот и все, – Рико замолчал, вглядываясь в темноту.
– Пп-почему тт-ты сс-спас м-меня? – Угрюмый выговаривал слова заикаясь. Рико не ответил. Некоторое время молча смотрели друг другу в глаза. Затем Рико подошел к Угрюмому. Положил клочок бумаги в нагрудный карман. Тихо сказал:
– Здесь номер телефона моей сестры. Через нее, сможешь связаться со мной.
– Зачем мне с тобой связываться?
– Не знаю, – Рико лукаво прищурился, – мы же – православные!
Угрюмый молчал, борясь с болевыми ощущениями.
Со стороны позиций ополченцев затарахтели пулеметы. Рико встрепенулся:
– Мне пора! Засиделся я тут с тобой, – встал, подошел к Угрюмому и прошептал в самое ухо: – Поправляйся скорее. У нас есть неоплаченные долги!
Глава четвертая
Угрюмый лежал без движения несколько часов и снова поджидал Рико. Но сегодня сомнений не было, снайпер был уверен – Рико обязательно появится.
Угрюмый лежал, вспоминая, как провалявшись в госпитале почти два месяца, вернулся в строй, появился в штабе, и Хмурый тут же озадачил:
– В последнее время против нас новый снайпер хулиганит. Норвежец. Похоже – экстремальный турист. А может и цэрэушник. Пока ты по госпиталям прохлаждался, он тут прилично народу завалил и посеял страх в рядах ополчения. Он судя по всему, опытный стрелок – с приличных дальностей стреляет гад – почти кило двести! С тепловизором работает. Все делает конкретно и без пижонства. Очень скрытно выходит на позицию. Всегда оборудует несколько ложных. Делает один выстрел и уходит. Его еще ни разу не обнаружили! Даже «лежку» не находили! Прямо мистика какая-то! – Хмурый развел руками, – говорят, что вторым номером у него – твой кровник Рико. Он оказывается живой, а завалил ты – его молодого напарника, – командир разведчиков хлопнул снайпера по плечу, – давай, братишка, погружайся в работу. Зайдешь к Самураю. Получишь новую винтовку производства «Лобаев армс». В триста тридцать восьмом калибре. Патронов под нее собрали, так что будет чем Норвегу ответить! – Хмурый подмигнул.
– За винтовку спасибо! – Угрюмый слегка потер руки, попрощался с командиром разведчиков, отказался от напарника и вышел из штаба.
Несколько дней Угрюмый лазил по передку и выходил в серую зону. Разговаривал с бойцами, командирами, гражданскими. Ничего путного. Даже направление, с которого делал выстрел норвежец, не могли точно показать. Истории о снайпере-призраке ходили невероятные: рассказывали, что однажды ночью, в полной темноте он убил ополченца попаданием в голову. А стрелял – то – с семисот метров! Как они определили расстояние? Неизвестно. Еще рассказывали, что Норвег, будто бы стрелял из посадки через поле и попал в сердце бойцу минометного расчета. А там расстояние – больше километра! Кто видел? Все! Откуда именно стрелял? Из посадок! Место показать можете? Уже нет! В общем, настроение у всех было подавленное. Угрюмый слушал, вздыхал, немного сердился на отсутствие конкретных объяснений, но продолжал упорно искать хоть какую-то зацепку.
Как-то придя в свою каморку в расположении разведчиков, снайпер стал раздеваться, а из нагрудного кармана выпал маленький, сложенный квадратиком листок бумаги. Снайпер развернул его. Увидел номер телефона, написанный карандашом и приписку: «моя сестра Тома». Угрюмый застыл в задумчивости. Сознание вспыхнуло, осветив прошлые события, вернуло к развалинам в «серой зоне».
Теперь все увиделось как в кино. До этого момента Угрюмый не помнил, своё попадание в плен и освобождение. Память заканчивалась на том моменте, когда снайпер подползал к украинскому блокпосту. Дальнейшие события – тёмный провал. Ребята рассказывали, что якобы Угрюмый был в плену или подорвался на мине в «автономке». Всё остальное неизвестно. Потом, в штаб пришла женщина и сказала, что средний сын лазил по «серой зоне» и наткнулся на раненного. По ее ориентирам, Хмурый отправил поисковую группу. Угрюмого нашли в бессознательном состоянии. Снайпер стонал и в бреду бормотал о том, что жизнь нужно заслужить, а когда очнулся, то сказал, что был в плену, но подробностей не помнит.
Сейчас память, яркой молнией пробила толщину темноты и сверкнула в сознании Угрюмого чёткой картинкой, в мельчайших подробностях восстановив бывшее. Все события, слова, мысли, чувства вернулись. Даже тот невероятный выход из тела и разговор с кем-то невидимым, вспомнился, словно был вчера.
Угрюмый сел на табурет держа записку в задрожавшей руке. Вытер вспотевший лоб и надолго задумался. Жизнь преподнесла еще один сюрприз. Угрюмый нахмурился, принял решение, встал, достал из тумбочки телефон, включил. Подождал, когда загрузится, набрал написанный на листке номер. Сестра Рико почти сразу ответила:
– Алло!
– Здравствуйте! Это Николай, который…
– Я поняла!
– Можем встретиться?
– Через, минут пятнадцать. Я буду гулять с малышом около «Львовской кофейни».
– Добро, – Угрюмый убрал телефон и вышел из расположения, направляясь к центру Донецка.
Встретились на полдороге. Тамара оставила коляску и радостно обняла Угрюмого.
– Ты чего? – он почувствовал себя неловко.
– Да ты, Микола, мне родней родного! –вытерла слезы женщина. – Я в честь тебя младшего назвала! Ты же нас всех спас!
– Это не я спас, а святой Николай! – Угрюмый разводил руками. – И брат твой помог!
– Да, – тут Тамара нахмурилась, – жаль, что он укроп!
– Как твои муж и старший сын? Где Василь? – снайпер перевел разговор.
– Муж дома – отпустили отдохнуть. Старший в Горловке служит. А Василь у Гали.
– Это кто? – снова спросил Угрюмый. Тамара поднесла платок к глазам:
– Галя? Так это жена его… этого укропа! – Угрюмый молча удивился. Затем аккуратно взял Тамару за локоть и тихо сказал:
– Скажи Рико, что я буду ждать его послезавтра там, где завалил Кабана. Поняла?
Тамара кивнула.
– Повтори! – сказал Угрюмый.
– Там, где завалили Кабана, – эхом откликнулась женщина, – послезавтра. А время? – она быстро взглянула на снайпера.
– Не важно! – на том и расстались.
Теперь Угрюмый, как затаившийся зверь настороженно лежал, каждой клеточкой своего тела ощущая окружающую его среду. Прислушиваясь, принюхиваясь, рассчитывая и размышляя. Снайпер ждал снайпера. Он не знал, что случится потом, какой будет встреча и чем она закончится. Все было непредсказуемо. Только в том, что Рико придет, Угрюмый не сомневался.