Здоровяк улыбнулся вновь и медленными движениями великомученика подполз к девушке, протянул к губам Крис слюнявый рот (нужно отметить, что отвёртка не позволяла приблизиться достаточно близко, чтобы, к примеру, полноценно выполнить поцелуй) и рыгнул. По крайней мере, ей так показалось. Тина ощутила колебание воздуха на лице и услышала странный звук, похожий на отрыжку. В данный момент так называемый гиббон вёл себя, как и подобает. Он отскочил в сторону, встал на задние лапы и помчался из комнаты.
Кристина посмеялась ещё и позволила себе ненадолго опустить веки, чтобы вскоре открыть их вновь. В минуты бескрайнего забвенья она лицезрела монстра вновь. Он то убегал из комнаты в ночь, то возвращался снова, что-то без умолку говорил и приближался к её лицу, чтобы опять-таки произнести странный звук. Уходил в угол комнаты, безмерное время стоял там, поворачивался и улыбался, скалил зубы и вертел рукоятку торчащей из башки отвёртки. Затем гиббон возвращался снова, чтобы поскакать по дивану и столу, смести всё на своём пути, растолкать мелкие предметы по сторонам и потрясти мордой. Завершив бешеный забег, уступал место монстру и менялся с ним местами. Тот же, в свою очередь, точно провинившийся ребёнок, не упускал ни один угол, чтобы не постоять там, уткнувшись лбом. Стоял долго и терпеливо, изредка поворачивался, строил гримасу и вертел отвёртку. Выходил из комнаты в темноту, выбегал оттуда, как угорелый, и падал на пол, чтобы через мгновение снова пригласить гиббона.
Так продолжалось вечность, которая, ко всему прочему, стала осязаемой и уже успела познакомиться с «полой», чтобы войти с ней в тесный контакт. В промежутках полусознания полусна полужизни Кристина смогла увидеть, как Тимур, вдруг, полностью разделся. Бережно сняв трусы и сложив одежду в одну стопку (в этот миг Тине показалось, что разум мужчины всё-таки смог, пусть и ненадолго, одержать победу над безумием), монстр замер. Долго стоял неподвижно, затем высоко подпрыгнул и начал выплясывать, причём какими бы нелепыми и дурацкими не выглядели танцевальные па, выходило весьма оригинально. Движения складывались в отдельные диковинные эпизоды, переходили в другие ещё более замысловатые, половые органы болтались из стороны в сторону, в точности повторяя такт. Одновременно с этим мужчина в буквальном смысле подпевал какую-то несуразицу, никоим образом не относящуюся к танцу. Что-то типа «тру-ля-ля, тру-ля-ля». Тру-ля-ля на языке, а на деле буги-вуги.
Когда же Кристина в очередной раз провалилась в сон, здоровяк подскочил к ней и укусил за щёку, да так больно, что во всех красках напомнил девушке, что она всё ещё жива. От неожиданности, правда на очень короткий миг, вернулась ясность рассудка. Этого было достаточно, чтобы в полной мере осознать то, что случилось дальше. Тимур выпрямился, схватил отвёртку и без особых усилий извлёк её. Ни один мускул не дрогнул, в то время как из глазницы тут же хлынула кровь, обезображивая и без того уродливое лицо монстра. Он опустился перед жертвой на колени, приблизился к её лицу и протянул губы. Крис ощутила солоноватый вкус живительной влаги на губах и во рту, почувствовала оживший язык, с радостью впихивающий спасительную жидкость внутрь, испытала дрожь, пробежавшую по всему телу.
Как поймёт она позже, то был последний поцелуй угасающей жизни, и, в то же время, то был финальный миг её настоящей собственной. Осознание придёт тогда, когда будет уже совсем поздно.
В какой-то момент Тимур притих, обмяк и навалился на женщину всей своей массой, унося её собой в страну грёз и сладостных воспоминаний.
***
Сквозь пучину дрёмы отдельными эпизодами она увидела чужих людей, как её проносят по коридору, обнаруживает себя в белой комнате, пропитанной лекарствами. Каким-то странным образом девушке удалось запомнить всё, пусть и такими весьма редкими отрывками действительности. Сейчас Крис могла предположить, что же на самом деле с ней произошло, могла задать себе подобный вопрос и получить ответ. Она узнала многое из произошедшего, но одному случаю всё же не вышло прикоснуться к ней. Казалось бы, сломанную цепочку событий уже не так-то просто соединить, и история должна была завершиться на ней, но, увы. Откуда Кристине было знать, что нарушить этот ход решиться некто иной, как Павел. И, как знать, может быть у него и получилось бы, но не в этот раз.
В силу обстоятельств и по воле страха он не смог бы поступить иначе. Грахов Павел Николаевич за свои сорок с хвостиком лет мог похвастаться богатым опытом патологоанатома и гордиться количеством выпитого в органах (правоохранительных, конечно), но сейчас он чувствовал себя разбитым, наряду с диким страхом, поселившимся в его сердце. Судмедэксперт мчался прочь по заснеженным улочкам города и бормотал одни и те же слова. Он ещё не решил, кому расскажет об этом, но одно знал наверняка, это нельзя оставлять в тайне, которая, как ему изначально показалось, будет самым верным, идеальным вариантом, и которая понудила его в привычной форме написать отчёт, без каких-либо излишеств. Мужчина сделал то, что должен был, как и сейчас стремился выполнить свой долг и поделиться секретом.
Ноги несли его вперёд подальше от работы, от этого безумия, которое никак не укладывалось в умной голове. Только мысли вертелись в сумасшедшем вихре, напоминая ему, что он видел то, что видел и ничего другого. А ведь в этом деле, как сказал майор Тронин, было сразу множество всякой белиберды, масса несостыковок и неясностей. Когда соседи почувствовали трупный запах в подъезде и вызвали милицию, они совсем не ожидали обнаружить в квартире, принадлежащей молодым влюблённым, лежащего в коридоре мужчину с отвёрткой в голове с явными признаками разложения, как и были удивлены находкой живой девушки, которая была на грани жизни и смерти. Но добропорядочным и, нужно отдать должное, весьма бдительным соседям были неизвестны все тонкости. Они же не знали, что женщина была прикована к трубе, а смерть её мужа наступила мгновенно, что подтвердило вскрытие, будь оно неладно. И, если девушка в списке подозреваемых, то каким таким образом она, вдруг, оказалась прикована? Она бы не смогла убить и связать себя, или же он сделал это сам, что вообще выходит за рамки разумного. В дело напрашивалась корректировка о неком третьем лице, но и тут какая-то лажа. Дверь была закрыта изнутри на засов, что создало немало проблем при вскрытии, а пластиковые окна закрыты. Если учесть, что преступник вышел из окна, то какая-нибудь створка непременно должна быть в открытом положении.
Безумие? Когда майор подвергнулся достаточно смелой догадке, метнулся вскрывать все шкафы и двери, в надежде обнаружить там вероятного убийцу, то поначалу ничуть не смутился, что в квартире больше никого не было. Он удивился позже, когда Павел Николаевич, заявил ему о мгновенной смерти мужчины, исключающей женщину из списка подозреваемых. Но Тронин, конечно же, не знал самого страшного, о чём познал судмедэксперт.
Павел бежал вперёд, совершенно не ведая, куда влечёт его тревога. Он ещё не думал о том, как преподнести невероятную информацию, но уже твёрдо решил, кому расскажет обо всём. Невысокий лысоватый мужчина даже не надел шапку, второпях забыв её на вешалке лаборатории. Он проклинал себя за то, что решил покопаться глубже, и, как никогда, метод Шора сыграл с ним злую шутку. И, кажется, теперь он начал понимать истинную суть произошедшего в той квартире. Злые догадки выстраивали картины событий, раз за разом подвергая мужчину в ещё больший шок. Как же такое возможно? Если в причинно-следственную связь приписать американцев, будет глупо. Они хоть и не совсем тупые и благо средства позволяют им выделывать всякое, но такое не смог бы сотворить даже Эйнштейн. Только богу доступно подобное, и только он способен сделать это. Напрашивается вопрос: «Зачем?»
Может быть, природа, наконец, нашла в себе силы вытворить паразитирующего её человека с земли и создала такое? Но ведь у неё есть силы сделать всё намного проще путём катаклизм и стихийных бедствий или пандемии. Опять-таки, зачем именно так, а не иначе?
Миллионы вопросов копошились в голове Грахова. И чем дальше он углублялся в суть, тем страшнее ему становилось. Будто обезумевший, Павел ускорял бег, до предела выжимая все силы из организма, который, к сожалению, утратил былую молодость и здоровье (не без участия алкоголя). Под звуки неистового ритма сердца он, вдруг, упал ничком в сугроб. Когда к мужчине поспешили прохожие, его кровоснабжающий органы мотор уже остановился, тогда как губы ещё какое-то время продолжали шептать: «Живые».
Откуда Кристине было знать, что нарушить этот ход решиться Павел, но у него не вышло. Тина не ведала об этом, однако, в глубине души могла догадываться и верить, что уж эту работёнку выполнят другие. В тот самый миг, когда душа Грахова отсоединилась от тела, уголки рта девушки слегка поднялись.
Никто не увидел радости спящей красавицы, как никто и не заметил крохотных вкраплений на оболочке её синих глаз.
Конец первой части. Продолжение следует.
Февраль 2016г