Преступление
Панельный дом уже погрузился в беспокойный сон. На предпоследнем этаже горел блёклый свет лампы, который разбивал монотонный ночной пейзаж, образовывая сегмент.
В комнате, где стены не помнили ремонта, где трубы протекают так, словно им положено, стоял мужчина. Одет он был подобно этой комнате. Во многих местах прохудилось его мокрое, от дождя, пальто.
Грязная подошва его ботинки наследила на полу, но хуже не стало. В руках поблескивал металлический, несвойственно чистый и властный пистолет. Его орлиное дуло устремилось в сторону испуганной женщины, которая успела смириться со своей участью.
Глаза юноши, что лежал чуть поодаль от этой женщины, ежесекундно бегали по хаотично кривой, пытаясь зацепиться и сосредоточиться на чём угодно, лишь бы найти спасение. Бесполезно. Страх сковал тело, оно одеревенело, подражая берёзе, уподобилось сущности иного характера. Зато мечущие глаза компенсировали всё рвение плоти убежать от развернувшегося кошмара.
Мужчина перевёл свой твёрдый взгляд в сторону юноши:
– Если заслонишь мать своим телом, то я убью только тебя. Если ты и дальше будешь убивать её своим бездействием, то я убью вас обоих. – Спокойно произнёс судья, презрительно изучая силуэт.
Молодой человек не пошевелился. Взгляд отстранённо застыл на жирном пятне обоев. Он слышал голос, но слов уже не различал. Больше всего на свете его пугала не смерть мамы и, тем более, не своя собственная погибель, его ужасал металлический отблеск власти в руках любимого отца.
Панельный дом был погружен в беспокойный сон. На предпоследнем этаже горел блёклый свет лампы. Тьму разорвал выстрел. День на секунду сменил ночь. Выстрел.
Рассказ, переведенный с русского на корейский, с корейского на японский, с японского на непальский, а с непальского снова на русский
В панельном доме уже было тихо. От конца до второго этажа горящий свет гасит фонарь, разрушая вид унылой ночи и разрушая его.
В комнате находился человек, который не помнил, чтобы починить, где следует проложить трубы. Он был одет как эта комната, а в некоторых местах пальто было тоньше дождя. Его грязные ботинки упали на землю, но в этом не было ничего плохого. В руке у него был блестящий металлический пистолет, но он не был чистым и мощным. Его орёл тянется из-за страха перед полётом, который имеет длительные отношения с его собственной судьбой. Его глаза бегают по смешанной оптической кривой каждую минуту, пытаясь сосредоточиться и сосредоточиться на всём, чтобы спастись. Напрасно страх охватил его тело, обнаружил и стал веществом. Его мигающие глаза сняли волнение с тела, чтобы избежать кошмара.
Мужчина выглядел на юношу.
– Если ты остановишь свою мать, я убью тебя. Если ты убьёшь ее безрассудно, я убью вас обоих. – Тихо говорит силуэт. Проводите постоянные исследования.
Молодой человек не двигается. Его взгляд смотрит в густые пятна на заднем плане. Он услышал его голос, но не было чёткого слова. Он был напуган не смертью своей матери, а собственной смертью больше, чем что-либо ещё в мире. Я боялся металлического отражения силы в руках моего любимого отца.
Панельный дом был беспокойным. С конца до второго подиума вспыхнул блеклый фонарик. Клип удалённой темы… Ночь изменила день. Strela.
Неожиданная концовка
[впервые опубликован в журнале «СКОБЫ» #3]
Вот мужчина. Его лицо покрывают морщины. Короткая стрижка под ёжик. Он сам себя бреет дешевой машинкой. Парикмахерские – слишком дорогое удовольствие в наши дни. На худых плечах старая куртка, зашитая в десятках мест собственноручно. Обычные штаны без одной пуговицы, других нет. На стопы натянуты прохудившиеся и грязные кроссовки. Всего у него две пары: зимние, а на остальные сезоны – вот эти «грызунки».
Сколько лет он уже в этом мегаполисе? Чёрт его знает. Плохих дней не считают. Когда-то переезд внушал большие надежды и ещё пущий оптимизм.
Что нажил этот бедняк? Тяжелая работа на стройке, где каждый раз возникает вопрос честности зарплаты. Съёмная комната за чертой города, на которую уходит половина сбережений. Плюс каждодневный проезд, еда… А ещё нужно найти копейку, чтобы отослать матери-старухе. Что её пенсия? Одно издевательство. И везде, всюду – крохоборы в погоне за личной наживой вопреки всему, готовые снять последние обгаженные трусы с любого, кто встанет у них на пути.
Когда-то давно, в глубоком детстве, человек мечтал стать взрослым. Он мечтал о прекрасных далях, квартирке, жене-красавице и паре здоровых деток. А что на деле? Честность – выбор бедняка и неудачника. Хочешь жить – крутись, воруй и рви. Такое положение дел кажется чем-то сродни карикатурным, но на деле – современная действительность. В тебя плюют? Скажи спасибо, что не избили.
Все женщины достаются хищникам. Самцам, которые вовремя перегрызли шеи своим соперникам. От них так и веет мускусом, и именно такие вот «они» получают всё то, о чём Он теперь только может мечтать, страдая от своего вынужденного одиночества.
Чтобы не умереть с голоду по выходным приходится ходить с большой спортивной сумкой; приходится шастать по помойкам в поиске бутылок на сдачу, да остатков еды, которые люди так бездумно выбрасывают в своём сытом безрассудстве. Иногда, в особо удачные дни, можно найти абсолютно новые полуфабрикаты с истёкшим сроком годности. Есть можно, да ещё с каким аппетитом.
Он роется в очередном контейнере. Его силуэт не так уж и сильно смахивает на бездомного. Несмотря на очевидную нищету, он относительно чист и опрятен, но люди презрительно морщат нос, стараясь не пересекаться с ним взглядом. В своём нутре они презирают его за то, что он не такой, как они.
Когда занимаешься побирательством – стыдно первые недели две. Сначала боязно, а потом уже становится всё равно. Общество тебя отвергло, ты один, чего тогда вообще заморачиваться? Другой вопрос, когда собственный рассудок начинает сбоить и ненавидеть обладателя этого тела с такой судьбой, то есть – самого себя.
Тяжело оказывать сопротивление целому миру, но себе – ещё сложнее. Для этого человек придумывает мнимую цель или мечту. Он придумывает ложные пути к её достижению, тем самым смакуя будущий день, когда задуманное сбудется, но этого не происходит. Чудес не бывает. Даже такой человек знает это, но продолжает кормиться мечтами, ведь иначе он просто не сможет существовать, не сможет элементарно подняться с постели.
Вот и Он нашел себе подобную мечту. Резко разбогатеть! А путь, выбранный им – лотерея. Каждый месяц он покупает один непозволительно дорогой билет в надежде, что именно тот окажется счастливым. Каждое четвёртое воскресение он настраивает радио, затем с замиранием сердца слушая выигрышные цифры, но пока его время ещё не пришло.
Всё повторяется. Каждый его день – калька. А душевная усталость она такая: всё копится, копится и копится! В один момент пузырь лопается, обнажая свои гнилые внутренности, которые сифонят смрадом несостоятельности. Такое тяжело пережить не пав рассудком.
Вот и Он сегодня понял, что так продолжаться больше не может.
На следующий день мужчина в старом тряпье идёт на станцию, где покупает билет на автобус в родное село. Там его мать, там можно устроиться каким-нибудь разнорабочим, и в кое-то веки почувствовать человеческое тепло, а не вечно холодные стены.
Он собирает свои вещи в ту же спортивную сумку. Его пожитки с лёгкостью в неё помещаются. Он никого не предупреждает: ни хозяйку комнаты, ни своего работодателя. Перед самым рейсом он заходит купить немного еды. Хлеб, шпроты, бутылку воды и пряники по скидке. Сегодня четвёртое воскресение. На последние деньги покупается и лотерейный билет.
Автобус заполнен где-то на треть. Народ старается максимально дистанцироваться друг от друга. Колёса трогаются с места. Начинается путь до дома.
Мужчина стирает защитный слой на билете: 4, 8, 36, 25, 19, 7. Он повторяет эти цифры как мантру, заучивает их, буквально настраивая вселенную на нужный лад. Он рассчитывает на её милость.
Наступает вечер. На личном портативном радио садятся батарейки. Мужчина просит водителя включить нужную радиостанцию. Очерствевший и безразличный, тот нехотя бурчит, но выполняет просьбу. Ведущий, как всегда, много трепится не по делу, тянет резину. Спустя пятнадцать минут начинается розыгрыш суперприза.
Счастливым обладателем 6 000 000 (сумма названа без вычета налога) становится человек, чьи цифры: 4, 8, 36, 25…»
Он, тот самый он (!) как во сне, ещё чуть-чуть и потеряет сознание. Он прекрасно знает следующие две цифры. В ушах звенит, тело инстинктивно встаёт с места, начиная идти на шум радио к водительскому месту.
«…19»
Осталась последняя цифра, только б не упасть в обморок! Мир в замедленной съёмке. Ведущий бесконечно долго выговаривает последнюю цифру. Полуобморочная тень видит багровое лицо водителя, воткнутое в руль, а за стеклом, в темноте, виден свет и дальше просто текст автора, несвязанный с этой историей. Такой вот рассказ. Я пишу его и у самого аж замерло сердце. Мне на секунду показалось, будто это я сейчас выиграю кучу денег, но нет. Что ещё рассказать тебе, читатель? За окном пасмурно, но ветра нет. Я проверял. Выходил за кирпичом хлеба и молочной колбасой. Тут магазин прямо у дома. А вообще, пользуясь случаем, скажу, не ведись на лотереи. Лучше купи что-нибудь вкусное для поднятия настроения. Ведь цифре «7» не суждено выпасть, хотя, кто знает…
Пилотка
– А Олег и говорит: «У тебя такая коротенькая юбочка, Ань. Для любого мужчины это провокация». А я типа такая, что для этого и ношу такие вещи, провоцировать. Ха-ха!
Сигаретный дым обволакивал лица двух девушек, стоявших у столичного торгового центра.
– Ну, знаешь, я побаиваюсь носить такие откровенные вещи. В наше время слишком много ебланов. К тому же, Вадимке это не понравится. Все мои прелести принадлежат только ему. Если бы он увидел меня на улице в короткой юбочке, мне бы пришлось еще очень долго вымаливать прощение. – Света сделала глубокую затяжку.
– Ты хотела сказать глотать и высасывать?
– Вот ты дура, ха-ха. Хотя, конечно, в этом есть девятнадцать сантиметров правды.
– О-о-о, ну спасибо за информацию о своём бойфренде, всем бы такого Вадимку. Я бы не отказалась, если он такой герой, как ты говоришь.
– Так, руки прочь от моего мужика! Вчера ходили на русскую комедию, кстати. Как же она называлась?.. Не суть, но смеялась я как лошадь резанная.
– Да ты и есть лошадь, маленькая такая пони.
– Чёлки не хватает, как в седьмом классе. Помнишь? Вот мода была: посмотрите, я похожа на чучело из восьмидесятых.
– Ирку Понамареву помнишь? Жирная была. Всё пай-девочку из себя корчила. Так этот шарик с водой до сих пор ходит с такой шторкой. Какой позор! Жирная боди позитивщица, так ещё уёбищности добавляет.
– Вот овца. Ну а что ты от неё ожидала? Докурила? Пойдём, не май месяц.
Наспех выкинутые окурки описали низкую дугу беззвучно стукнувшись о край мусорки, затем дружно упав на асфальт.
Припаркованный рядом внедорожник неожиданно посигналил. Девушки инстинктивно обернулись. За рулём сидел симпатичный парень. Он помахал подружкам рукой и, выйдя из машины, пошел в их сторону.
Это был молодой человек только что перешагнувший за тридцать. С ухоженной кожей, аккуратно подстриженной бородкой. Его голубые глаза красиво переливались желтыми бликами от солнечных лучей. Ботинки сверкали новизной. Ростом он был выше среднего. На левой руке красовались дорогие часы. Он шел в сторону подруг, широко улыбаясь своими белоснежными зубами.
У Ани и Светы одновременно скрутило животы в приятном волнении. Неписаное правило женской гордости не позволило им показать резкого желания обладать. На лицах сидела гримаса сдержанности и обманчивого непонимания.
– Девчонки, привет! – Молодой человек все также улыбался белоснежными зубами, распространяя своё обаяние до самых костей.
– Здравствуйте. А чего вам нужно? – Резко спросила Аня, взяв доминирующую роль за подругу.
– Ого, как вы сразу начали резво. Вы, я смотрю, девчонки с характером, здорово. Честно говоря, я хотел познакомиться. Увидел двух красивых девушек и внутри что-то закололо. Думаю: «Дураком буду, если упущу». Вы не подумайте, я без всяких грязных мыслей. – Молодой человек смотрел на девушек самыми чистыми и невинными глазами.
– Мы девушки занятые, знаете ли, у нас есть молодые люди. Извините, но ловить вам с нами нечего. – Аня нагло изучала часы мужчины.
– Так это здорово. Отлично, что вы нашли свои вторые половинки. Я ведь не навязываюсь к вам в бойфренды. Я предлагаю просто дружески съездить ко мне в гости. Покурить кальян, посмеяться, посмотреть тупые ролики. Просто хорошо провести время с интересными и красивыми девушками.
– Нас мамы учили не разговаривать, а тем более не ездить к незнакомым мальчикам. – Уже Света включилась в диалог, не желая быть молчаливой лохушкой.
– Так давайте знакомиться. Меня Саша зовут. – Он деловито протянул руку для пожатия, также широко улыбаясь.
– Я Аня, а это моя подруга Света. Ну, чего стоишь истуканом, вон какой Саша вежливый, не бойся.
– Я и не боюсь, я же не виновата, что рука Александра ещё занята твоей. – Света быстро пожала руку нового знакомого.
– Ну, вот и познакомились. У вас здесь дела какие или вы просто гуляете?
– Да мы приехали пошататься, повыбирать шмотки какие может, мы же девочки. – Аня уже разговаривала вполне по-дружески.
– Я вот что предлагаю, давайте сейчас сгоняем ко мне в коттеджик, он буквально в пятнадцати минутах от города. Покурим кальян, послушаем музыку, побратаемся, а потом вместе поедем шопиться. Поможете мне подобрать шмоточки, а за это я оплачу ваши. Мне ведь для друзей ничего не жалко, не в деньгах счастье. Как там П-а пела: «Не имей сколько-то рублей, а имей столько же друзей?» Что скажете?
– Звучит отлично, погнали! – Аня театрально вздёрнула руки вверх.
– Ой, даже не знаю, если мой Вадимка узнает, то совсем не обрадуется. Может, просто погуляем по центру?
Саша хотел привести контраргумент и успокоить Свету, но Аня опередила его.
– Ой, да брось ты, зануда. Мы на часок, а потом обратно, никто не узнает. Ты посмотри на Сашу. Какой он милый и хороший молодой человек. Всё, хватит нудить, едем!
Все трое двинулись в сторону машины. Прозвучал короткий сигнал разблокировки. Аня села на переднее сиденье поближе к Саше. Света же удобно устроилась на заднем, сев посерёдке.
Послышался тихий звук мотора. Рессоры плавно стабилизировали перепады всех неровностей и веса. Машина спокойно и уверенно двинулась загород.
– Ну что, девчонки, обещаю, будет весело. Вы не пожалеете. – Саша одарил своих новых знакомых широкой, белоснежной улыбкой.
«Как чудесно пахнет железом и потом. Как сверкает лезвие в руках бога. Да, я крепко держу рукоять и ни что не в силах повлиять на мою твёрдость. Эрекция не помеха. Для начала нужно всё же отложить орудие справедливости. Сначала нужно обрить головы от волос. Звук машинки успокаивает. Я убираю декорации самой выёбистой. Её череп искажен, форма слишком бессодержательна. Зачем скрывать своё уродство? Я праведник, я миссия, я человек слова и правды. Я открою тебя. Покажу истинное лицо. Ты спишь от сильного раствора, но от прикосновения ножа из закрытых глаз текут слезы… ничего. Вот мы протыкаем одно глазное яблоко, затем второе. Они тебе больше не нужны. Я дам тебе кое-что лучше, но это «лучше» еще нужно достать, заслужить. Забрать у второй, той, что была тебе подругой. Вроде верной, но это ведь всего лишь запачканная эмаль унитаза. Пока ты плачешь кровавыми слезами, я заберу у неё кое-что ценное. Моё орудие очень нежно вырезает филейную часть, самую вкусную и нежную. Знаешь, эта вторая, она мне даже нравилась. Я на секунду поверил, что она не такая блядь, как ты и весь этот мир, но, когда и она не удержалась от меня… всё стало понятно. Всеми вами движет похоть и деньги. Все вы готовы сосать кошелёк, но я вылечу вас. Я фокусник с обратным эффектом. Я разрушу иллюзии, и ты даже скажешь потом спасибо. Я не сумасшедший. Я просто хочу справедливости и смысла. Хочу дать философское учение, которое воплотится в реальность. Кому нужно – тот поймет. Фу. Какие же вы все мерзкие внутри. Каждый снятый слой открывает ужасы вашего бытия, ваших нечистот. Всё, тише, тише, милая, больше не смею мучать. Так было нужно. Забрать подарок твоей лучшей подруги, да. Теперь осталось за малым… стежок, стежок. Ещё парочку. Выглядит отлично. Твоё преображение почти закончилось. Иииии… я же обещал, никто не пожалеет».
На улице появился первый холодный свет. Воздух ещё пропитан ночью и сном. Никого на улице нет, даже пьяниц. К закрытому торговому центру идёт голая Она, содрогаясь измученным телом, рот искажен сумасшествием и кровью. Нет языка, нет глаз, нет памяти. Её не узнать. Обнаженная, заново родившаяся, она ковыляет, дрожа с единственным аксессуаром в виде пилотки подруги, что оказалась пришита к её голове.
Верность
1
Её лакированные чёрные туфли в грязи. Дождь сегодня льёт беспощадно. Она стоит без зонта. В голову приходит мысль, что обычно дождь начинает лить во время похорон только в кино. Очень странно наблюдать такое явление в жизни. Хотя, честно сказать, и эта реальность ощущается просто сном. Глаза её красные, она много плакала.
Слёз больше нет. Всё когда-то заканчивается. По правую руку стоит муж. По левую – мама. Больше никто не пришёл на похороны её годовалой доченьки. Совсем малышка. Маленький гробик закрыт. Невозможно смотреть на ангела, когда грудь не колышется спокойным морем.
Она думает о том, что никто ни в чём не виноват. Сначала она гневила бога, проклиная всех святых, а потом вдруг решила, что существование «таковых» находится под очень большим вопросом. Она выкинула все иконы вместе с нераспечатанными вещами дочки.
Несмотря на утрату веры, священник всё же присутствует. Он зачитывает непонятные слова на непонятном языке. Скорбящие молчат, каждый думает о чём-то своём.
Наступает тишина. Маленький гробик опускают в приготовленную яму, прямиком во тьму. Три крупных детины. Молодые парни начинают привычно закапывать. Они набрасывают горку с расчётом на то, что земля ещё осядет.
Поминок не будет. Сотрудники и священник расходятся без лишних слов. Муж и бабушка идут в сторону машины. Она всё стоит и смотрит на надгробную плиту. Её окликает муж: «Оля, пойдём в машину, заболеешь».
Ещё мгновение она колеблется, но потом покорно идёт следом. Дверь за ней захлопывается. Слышно тихое журчание мотора, а дальше пейзаж за окном начинает меняться. Появляются дома и беготня живых, которые понапрасну суетятся.
Эти дни были долгими и мучительными. Всем нам нужно хорошенько выспаться.
2
Вот я, Оля. Больное отражение смотрит на меня с вопросом. Уже полдень, а я всё не могу заставить себя элементарно почистить зубы и умыться.
Моя грудная клетка вздымается при вдохе. Я ещё так молода, но чувство, что пожила уже непозволительно долго. Нет целей. Всё вот так вот просто случается. Счастье слишком хрупкое, оно держится на невидимых нитях, что неподвластны контролю.
Андрей ушел на работу. Молодой прораб опять начудил на объекте, а Андрей… он ведёт себя так, хотя нет, он пытается вести себя как обычно. Перед уходом улыбается. Я знаю, он делает такое усилие ради меня, но без него и без всего этого – спокойней.
Я смотрю в отражение и задаю себе вопрос: кто я? Когда я думаю о муже, появляется вопрос: кто мы? Просто люди? Ещё одни авантюристы этой планеты, которым немного не повезло?
Моя доченька… Я совсем не знаю её. Не успела узнать, а чувство, будто вся жизнь просто удалилась. Хлоп, и нет больше её. Нет ничего.
Я хотела бы научить её хорошим словам. Хотела бы научить ходить, бегать, ездить на велосипеде. Хотела бы сказать, как сильно я люблю её, но всё, что у меня есть – горстка вопросов и память.
«Кто мы?» и «кто я?» сплетаются несмотря на то, что понятия эти говорят совсем о разном. Я – Оля. Мне двадцать один год. Мы – Андрей и моя бледная тень, не желающая мириться с обстоятельствами. Невозможно смириться с таким, но и сделать я ничего не могу. Хоть волком вой, хоть ругайся молитвами, хоть плачь крепкими оскорблениями!..
Мне не забыть её личика, её маленьких пальчиков, её улыбки, когда поутру она видела меня, всю такую растрёпанную и сонную… Я не хочу жить так. Не хочу ещё лет пятьдесят вспоминать и мечтать о том, что могло бы быть, если не эта нелепая случайность. Я не хочу, чтобы дочь моя была неотмщённой.
У меня есть вино и таблетки от бессонницы. Колёса Андрея, всё законно, всё по рецепту. Я видела, как в кино можно очень просто [ЦЕНЗУРА] с собой. Я проглочу упаковку и буду запивать кровью Христа, не уследившего за одним из своих ангелов. Банально всё это до крайности, но что поделать?
Мною движет не столь подавленность, сколько желание. Есть два варианта событий. Первый, самый простой: я умру, и больше ничего меня не будет мучить. Второй вариант: если сказка окажется реальностью, то тогда я окажусь на «том свете». Я смогу обнять свою дочку, поцеловать на прощание, а затем воткну припасённый нож в грудь виновного, обрекая себя на вечные истязания в аду.
3
Ольга просыпается от сильного потока рвоты. За окном стемнело. Она всё извергает из себя желчь вперемешку с вином. Ей очень больно. Желудок, словно ещё немного и вылезет наружу. По щекам текут слёзы, а в тишине квартиры слышно только её блеяние.
Оля приподнимает ракурс взгляда. Ноги мужа прям под носом. Голова его, где-то вдалеке, очень размытое такое очертание, смотрит на Олю, такую жалкую и неопрятную.
Сильные руки больно сжимают подмышки. Её безжизненное тело взмывает вверх, теряя твёрдую опору. Эти сильные руки начинают трясти хрупкую женщину. Глаза Андрея заплаканы. Даже при таком освещении проглядывается пунцовость. Он трясёт сою жену, вместе с тем начиная орать: «ТЫ ДУРА? ТЫ ДУРА? Я СПРАШИВАЮ, ТЫ ДУРА? ДУРА, ДУРА!»
Сильные руки сбрасывают тело жены на диван. Андрей громко наворачивает круги, с его губ срываются подобия стонов. Ещё через время Оля слышит звонок в дверь. Люди в белом кладут её на носилки, а затем её разум снова проваливается в беспамятный сон.
4
«Ты точно этого хочешь?»
«Да».
«Мне кажется, ты ещё не готова».
«Уже год прошёл. Моё решение окончательное. Я думала, что ты тоже за».
«Несомненно, я за, но ведь у нас нет проблем со здоровьем. Мы спокойно можем зачать ребёнка сами, своими…»
«Я тебе уже всё объяснила, давай не будем мусолить один и тот же вопрос».
«Как скажешь, но я всё равно не понимаю, почему тебе так важно усыновить кого-то?»
«Тебе повторить, да?! Ты глупый и старый тормоз. Я смотрю, что ты хочешь ещё раз послушать то, что я и так тебе говорила тысячу раз!»
«Да, хочу! Будь так благосклонна к своему мужу!»
«…Хорошо. Анечка была моей малышкой, единственной… она ею и останется. Я не хочу снова проходить этап материнства, не хочу видеть в кровном ребёнке некую замену… не хочу обрекать ребёнка на свой печальный взгляд, я не хочу жить в прошлом. Пойми же… А в детском доме много брошенных деток, которым мы можем подарить дом. Я знаю, что по-настоящему мы не станем ему мамой и папой, но зато сможем стать ребёнку любящими дядей и тётей. Разве так плохо дать брошенному человеку второй шанс, скажи мне?»
«Нет… не плохо. Прости, просто мы по-разному смотрим на ситуацию. Приёмный – так приёмный. Ну что, идём? Думаю, нас заждались. Сейчас вроде как раз все резвятся на площадке».
«Да».
Андрей и Оля вышли из машины. На улице стояла солнечная погода. В приёмной супругов проводили к директрисе. Сначала прямо по коридору. По обе руки детские рисунки. Налево. Снова коридор. Ещё рисунки. На фоне женщина рассказывала о детях и приюте. На некоторых воспитанниках делался особый акцент.
Оля не слушает. Обстановка наводит на неё тоску, очень гармонично смешиваясь с меланхолией. Ей даже почудился плачь Анечки.
Внутренний двор.
Распахивается дверь. Детская симфония голосов встряхивает Олю, выводя из ступора. Андрей, как обстоятельный человек, начинает задавать много юридических вопросов по усыновлению.
Оля отделяется, задвигаясь вдали под козырьком. Окружающие звуки смешиваются. Женщина начинает смотреть на всех детей по очереди. Вот две маленькие девчушки сидят в песочнице, лепят куличики, молчат – нет улыбок на их лице. Дальше четверо пацанят пинают мяч. Судя по всему, это даже не игра, а так: ты мне – я тебе. Чуть в стороне ребята постарше. Сидят на лавке, перебрасываясь блатными словечками. Неопрятные, наглые… Один из них заметил взгляд Оли, затем что-то сказал парням, те начали ржать. Ещё девочки…
Тут Оля поймала себя на мысли, от которой ей стало тошно на душе: «Какая мерзость, я будто пришла в мясной магазин и выбираю, чего же мне хочется: свинины, может куриных ножек или куриных сердечек? Тьфу ты! Ну ты и сука, Оля. Грязь. Но, с другой стороны, а как понять, какой ребёнок твой? Они все одинаково брошены и одиноки. Они озлоблены и замкнуты. Никто не заинтересован в тётке, которую они сравнивают с теми тварями, которые отказались от них. Отобрали у них самое главное – любовь и надежду. А теперь пришел покупатель. Как же всё грязно…»
Появилось желание развернуться и уйти. Просто отказаться от своей идеи. Олина нога начала разворачиваться в сторону мужа и женщины в пиджаке. Уже был сделан шаг, но на периферии своего зрения, на самой дальней лавке, она заметила силуэт, который сидел неподвижно, словно подражая каменной статуи. И действительно, там сидел парнишка. Вроде взрослый, по крайней мере, в сравнении с другими детьми.
Подойдя ближе, стало ясно, мальчику на вид лет шестнадцать. Хорошо сложен, зелёные глаза уставились в одну точку. И больше ничего. Сейчас он походил на хищника во время изнурительной охоты.
Оля подошла тихо, встав сбоку. Сначала она молчала, ждала, что паренёк хотя бы повернёт голову в её сторону, но он упорно игнорировал гостью. Оля не выдержала:
«Привет».
«Здравствуйте».
«Почему один сидишь?»
«А с кем мне сидеть?»
«Ну, с другими ребятами, например… поиграть там».
«Игры – скучная затея».
«Тебе сколько лет?»
«В этом году семнадцать»
«Понятно».
«…сигареты есть?»
«Да, но тебе ещё нельзя».
«Бросьте, вы сами, небось, начали курить в лет пятнадцать. Угадал?»
«Не угадал, в четырнадцать».
«Тем более».
«Справедливо. Держи пачку, только, пожалуйста, не пались».
«И не думал. Спасибо. А вы тут что, решили кого-то себе забрать?»
«Да, думала…»
«Кого-то уже присмотрели?»
«Только тебя».
«Меня не надо. Я уже через год отправлюсь в свободное плавание…»
«Разве не хочешь семью?»
«У меня есть семья».
«А почему ты тогда здесь?»
«Они погибли. А вы, со своим муженьком, никогда не сможете их заменить».
«Я знаю, что не сможем».
«Тогда зачем меня брать? Вокруг полно мелких, они будут рады».
«Ты уже взрослый, с тобой меньше мороки. Может, мамой и папой мы тебе не станем, но я могу предложить тебе дружбу. За дядю и тётю мы можем сойти, как думаешь?»
Мальчик повернул голову и серьёзно посмотрел в глаза Оли:
«Может быть. Скорее да, чем нет».
«Меня Оля зовут. А тебя?»
«Костя».
«Очень приятно».
«Типа, взаимно…»
«Может, ты всё-таки подумаешь над предложением? У нас хорошая квартира. Ты получишь образование, да и вместе, я думаю, нам будет веселее».
«Я подумаю».
«Обещаешь?»
«Обещаю».
Костя и Оля пожали друг другу руки, как старые приятели. Затем женщина вернулась к Андрею, который до сих пор говорил с директрисой.
«Можно поинтересоваться, что вы дали Косте?»
«Жвачку».
Андрей с подозрением глянул на жену, но ничего не сказал.
«Костя очень необщительный мальчик. Я удивлена, что он вам вообще ответил».
«Мы с ним мило поболтали, мне он кажется очень славным».
«Как вам наша Анечка? Вон та девочка в розовом платьице. Она у нас совсем недавно… очень смышлёная девочка».
«Тут все милые детки. Плохих детей не бывает».
«Вам уже кто-то приглянулся…»
«Да»
«И?»
«Мы приедем через пару дней. Да, Андрей?»
Муж только кивнул. Он уже понимал, что Оле приглянулся именно Костя. Он бы и рад поднять этот вопрос сказав, что, может, всё-таки взять девочку, но зная жену… одним словом – бесполезная затея.
Всё это странно, но, с другой стороны, мальчик тоже хорошо. Он сможет воспитать из него мужчину, да и будет теперь с кем смотреть футбольные матчи. Андрей даже и рад, но раскрываться не будет. Наоборот. Скажет своё «нет», чтобы получить от жены близость, которой стало очень мало в их жизни. Приходится крутиться и извёртываться…
Договорившись о следующей встрече, супруги сели в машину и поехали домой, где Оля начнёт доказывать мужу свою правоту и почему он должен согласиться. А вопрос возраста можно будет легко уладить с помощью денежного вознаграждения…
5
Дверь квартиры плавно открылась. Три пары ног показались в проёме, но никто не стал проходить первым.
«Ну, чего стоишь? Заходи в свой новый дом». – Подала голос Оля, смотря на Костю с улыбкой.
Мальчик неуверенно зашел. Начал осматриваться. У его новых дяди и тёти – роскошная квартира. Такой свежий ремонт. Натяжные потолки. Охристые цвета согласуются друг с другом. Необычная планировка. Прихожая маленькая, без всяких коридоров, а дальше сразу внушительная гостиная с белым диваном. А если посмотреть налево, то открывается зонированная (декоративной стенкой) кухня. На противоположной стороне две спальни. Первая, которая справа, комната Андрея и Оли. А та, что слева, теперь Костина. Мальчик вроде был в восторге, но вёл себя достаточно сдержанно, изредка делая комплименты по поводу интерьерных решений.
Андрей улыбался, с радостью рассказывая, что да как было сделано. Костя ему уж очень нравился. Очень приятное, такое необычное чувство иметь (хоть и не родного) сына. Умный мальчишка, а если ещё и вложить в него силы… «далеко пойдёт» – думал про себя Андрей, рассказывая, как пользоваться индукционной плитой.
«КОСТЯ РАСКЛАДЫВАЕТ СВОИ ВЕЩИ. КОСТЯ ПЕРВЫЙ РАЗ ОБЕДАЕТ В НОВОМ ДОМЕ. КОСТЯ СПИТ В НОВОЙ КРОВАТИ. КОСТЯ ХОДИТ В ШКОЛУ. КОСТЯ ПРИНОСИТ ХОРОШИЕ ОЦЕНКИ. КОСТЯ ЗАВОДИТ ХОМЯКА. КОСТЯ ХОРОНИТ ХОМЯКА. КОСТЯ ПРОСИТ КНИЖНЫЕ ПОЛКИ. КОСТЯ МНОГО ЧИТАЕТ. КОСТЯ ЕДЕТ С ОТЦОМ НА РЫБАЛКУ. КОСТЯ ОТМЕЧАЕТ СВОЁ ВОСЕМНАДЦАТИЛЕТИЕ. КОСТЯ ЗАКАНЧИВАЕТ ШКОЛУ. КОСТЯ НАПИВАЕТСЯ У ДРУЗЕЙ. КОСТЯ НАКАЗАН, ЗА НЕГО ПЕРЕЖИВАЛИ. КОСТЯ ПОСТУПАЕТ НА СКУЛЬПТОРА. КОСТЯ ОТРАЩИВАЕТ ВОЛОСЫ. КОСТЯ ДИКЛАМИРУЕТ СТИХИ БОДЛЕРА. КОСТЯ ЛЕТОМ ПОДРАБАТЫВАЕТ В ПРОДУКТОВОМ МАГАЗИНЕ. КОСТЯ КУРИТ В КОМНАТЕ ЗАПРЕЩЁННЫЕ ВЕЩЕСТВА. КОСТЯ ОКАНЧИВАЕТ ПЕРВЫЙ КУРС. КОСТЯ СДАЁТ НА ПРАВА. КОСТЯ ПОЛУЧАЕТ МАШИНУ НА ДВАДЦАТИЛЕТИЕ. КОСТЯ ПРИВОДИТ ДОМОЙ ДЕВУШЕК КАЖДУЮ НЕДЕЛЮ. КОСТЯ ГОТОВИТ ВКУСНЫЙ ХАРЧО. КОСТЯ ЕДЕТ ОТДЫХАТЬ С ОЛЕЙ И АНДРЕЕМ В ТУРЦИЮ. КОСТЯ ЛОМАЕТ РУКУ В ДРАКЕ С ХУЛИГАНАМИ. КОСТЯ ЗАПИСЫВАТЕСЯ В СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ. КОСТЯ ОКАНЧИВАЕТ ТРЕТИЙ КУРС. КОСТЯ РАБОТАЕТ ПОДМАСТЕРЬЕМ У ИЗВЕСТНОГО ХУДОЖНИКА. КОСТЯ ПИШЕТ ПОРТРЕТ ОЛИ. КОСТЯ ПИШЕТ ПОРТРЕТ АНДРЕЯ. КОСТЯ ПРАЗДНУЕТ СВОЙ ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ. КОСТЯ ОКАНЧИВАЕТ УЧЁБУ. КОСТЯ ЛЕПИТ ГОЛОВУ ОЛИ НА МАНЕР ВЕНЕРЫ МИЛОСКОЙ. КОСТЯ РАССКАЗЫВАЕТ, ЧТО СКУЛЬПТОР ЛЕПИЛ ЕЁ С ПРОСТИТУТКИ. КОСТЯ ПИШЕТ СТИХИ. КОСТЯ ДИКЛАМИРУЕТ СВОИ СТИХИ. КОСТЯ ПРОВОДИТ ПОСЛЕДНЕЕ ЛЕТО В БЕЗЗАБОТНОЙ СКУКЕ».