– Как, что?.. Что такое я слышу? – испугался князь.
– Да вы изволите спрашивать, беру ли я взятки? – начал пояснять врач. – Так я вашему сиятельству докладываю, что действительно беру.
– Да как же вы, стало быть, смеете?
– Позвольте мне объяснить это? – спрашивает врач.
– Объясняйте, черт возьми; объясняйте!
– Все объяснение в двух словах, ваше сиятельство: жалованья получаю сто двадцать рублей в год, но и тех не беру, а отдаю управе; медицинской практики не имею за недостатком времени, от науки отвык, тройку лошадей содержу для езды по городу с происшествия на происшествие, нанимаю от себя фельдшера, содержу семью, плачу жалованье прислуге и даю на содержание управы. Откуда мне все это взять, ваше сиятельство? Я бедный человек и служу правительству даром.
Князь смутился, и врожденное его добродушие взяло верх над его напускной строгостью.
– Но все-таки, – заговорил он, поворачиваясь спиной к портьере, – но все-таки… это того… вы, стало быть, того… всякий день делаете постоянно преступления… Ведь этак нельзя, это запрещено законом.
– Ваше сиятельство, в России все постоянно делают беспрерывные преступления.
– Да это вы того… стало быть, как вы смеете! – опять закипятился князь. – Я, сударь мой, я первый, я никогда не делаю преступлений.
– Вы их при мне, ваше сиятельство, совершили более пятнадцати.
– Что, что такое?.. Я… пятнадцать преступлений в пятнадцать минут?.. Вы – сумасшедший.
– Никак нет: вы во все время, что со мною говорите, изволите зажигать спички… Вон их пятнадцать брошено…
– Да, они гаснут; но это для вас не оправдание.
– Да, но в них я уравниваюсь с вашим сиятельством в преступничестве.
– Как? что такое?
– Спички запрещено законом зажигать!
– Как?.. что?.. Князь покосился на портьеру и как бы ждал оттуда спасения.
– Да-с, точно так, – продолжал со вздохом лекарь. – Вы, ваше сиятельство, пятнадцать раз изволили нарушить закон.