И тут он вспомнил, что когда-то уже видел одноглазого гоблина. Точь-в-точь такой же гоблин с такой же секирой был на одной из карт в колоде Хмельновского. «Ультраредкая карта Кровавый Вождь Гоблинов, – задумался Каменев. – Он мне на той неделе его показывал». Это озарение как бы намекало, что он и вправду сошел с ума. «Если нет никаких гоблинов и демонов, почему пуля в руке настоящая?». Каменев хотел узнать ответ на этот вопрос. Но не сейчас. Сейчас нужно думать о том, как выжить.

Каменев оказался на станции Перельмана впервые. Двери вагона, залитые цементирующей жидкостью, не открывались, и он кое-как перелез через разбитое окно. По рассказам коллег, никто не видел на станции ни одного человека. Вот и сейчас, когда он прошел мимо поста охраны, вокруг было пусто и тихо.

Каменев долго и осторожно плутал по научному отделу, но так и не смог понять, чем здесь занимались. Компьютеры были выключены, в кабинетах никаких чертежей и расчетов, словно здесь никогда ничего не изучали. И ни одного медпункта или хотя бы аптечки. Ему в глаза сразу бросилась странная планировка помещений. Одни двери не открывались, другие вели прямиком в стену, а коридоры все время петляли, как в лабиринте, и не раз ему казалось, что он ходит кругами. Иногда он и вовсе упирался в тупики, где на потолке висела одинокая лампочка. Ничем необъяснимая пустота вызывала ничем необъяснимую тревогу.

Каменев повернул в очередной коридор. Рана на плече горела, будто в него стреляли не десять минут назад, а только что.

– Аликс, ты можешь составить карту? – он сел на пол, закрыл глаза. – По-моему, я уже везде был.

– Нет, не могу. Траектория движения… – Аликс замолчала. – Я отслеживаю все перемещения «Рафа». Но ты каждый раз шел новым маршрутом. Там, где была стена, возникал коридор, а в следующий раз на его месте оказывалась дверь. Я даже не могу вычислить, откуда мы пришли.

Каменев встал. Голова кружилась, мыслить стало еще сложнее. «Как назло все двери одинаковые, – подметил он, проходя мимо них. – Все вокруг одинаковое, как в какой-то недоделанной игре».

Он вошел в очередной полупустой кабинет, пошарил по столам, полкам, стеллажам и не нашел даже хлама. Только знакомый красный мох попадался тут и там. Каменев больше не сомневался, что всплеск растительности связан с проектом «Паприка». Боль в плече пульсировала как сломанный метроном. А он не нашел ничего, чтобы обработать рану. Ничего, чтобы вытащить пулю.

Слабость мешала рассуждать трезво, но Каменев пытался думать. «Раф» не предназначался для уничтожения демонов или гоблинов и, тем не менее, успешно с этим справлялся. Значит, в нем могло найтись приспособление для чего угодно. Например, для обработки пулевых ранений.

– Аликс, – он передвинул один из пустых стеллажей и забаррикадировал дверь в кабинет. – Я пока не придумал, как нам выбраться, но сейчас мне нужна твоя помощь.

покинуть костюм? ОК

Загудели сервоприводы, задняя часть костюма открылась, и он вылез из «Рафа». Он так привык к костюму, что без него почувствовал себя голым.

– Ты хочешь, чтобы я управляла экзоскелетом в одиночку? – голос Аликс прозвучал из динамиков «Рафа». – Но у меня нет такой функции, сначала мне нужно…

– Первый раз слышу, чтобы искусственный интеллект сомневался. Не переживай, я в тебя верю.

– Ладно, Каменев. Я подключилась к «Рафу».

Он снял рубашку и осмотрел рану. Судя по всему, пуля зашла неглубоко.

– Ты можешь определить, из чего сделан «Клей»? – спросил он.

– Конечно, его химическая формула…

– Нет, стой! Просто скажи мне, на какое вещество он больше всего похож?

– На паутину. Судя по большому количеству аланина и глицина, «Клей» синтезировали на ее основе. Он совершенно не токсичен.

«Ну Хмельновский, ну голова», – улыбнулся Каменев. Он пододвинул стол, затем лег на него так, чтобы рана оказалась впритык к «Рафу». Холодная трубка с «Клеем» и «Кислотой» коснулась плеча, и он зажмурился. Сознание затянула непроницаемая пелена боли.

– А теперь, – он открыл глаза и выдохнул, – сделай вот что. Перенастрой насос в модуле с «Кислотой» так, чтобы он засасывал воздух.

– Готово.

– Приподними чуть выше, чтобы трубка подходила прямо к ране.

– Хорошо, я… Я попробую.

Но вместо того, чтобы приподнять руку, она дернула ее вверх и чуть не перевернула стол. Каменев схватился за рану, но тут же отпустил. Дотрагиваться до нее было еще больнее.

– Ничего страшного, научишься, – сквозь зубы прошипел он.

– Что такое «двигаться»? На что это похоже, для нейросети? – в ее голосе слышалось упрямство.

– Представь, что ты ищешь файл в большой базе данных.

– Например, ищу сирень среди других цветов.

– Тебе нужно просмотреть много картинок. Все, что не подходит под описание сирени, ты отсеиваешь.

– Поняла. Это поиск среди множества по определенным критериям.

– Да, точно! Движение для тебя – тот же поиск. Ты ищешь нужное положение руки в пространстве. Все варианты, когда трубка не здесь, – он указал пальцем на дыру в плече, – тебе не подходят.

Аликс молчала.

– А чтобы движение было плавным, – добавил он, – попробуй оценивать положение руки трижды. Короче, не торопись.

– Я, кажется, поняла.

– Попробуем еще раз?

Левая рука «Рафа» полетела вниз и остановилась в десяти сантиметрах от его плеча. Затем, немного отодвинулась назад, и опустилась еще ниже, где изначально и была. Снова поднялась, еще чуть-чуть, пока трубка оказалась на пару сантиметров выше раны. Каменев уже хотел приподняться на локте, но этого не потребовалось. Аликс аккуратно опустила руку, едва коснувшись его плеча.

«Раф» вздрогнул.

– Твое плечо, Каменев, – тихо сказала Аликс.

– Видишь, у тебя получилось! Ты молодец.

– Так странно, – продолжила она. – До этого меня не было. А теперь я есть.

– Ты была и раньше, потому что ты мыслишь. Декарт бы подтвердил. А теперь включай «Кислоту».

Насос заурчал, и Каменев почувствовал, как трубка начала засасывать воздух. Капельки крови оторвались от раны, но пуля даже не двинулась.

– Включай на максимум, – сказал он.

– Это максимум. Температура в модуле поднимается.

– Обойди защиту от перегрузки. Отключи все и разгони мощность.

И тогда насос заревел. В воздухе запало гарью, Каменева бросило вправо и присосало к трубе. Внутри нее зазвенела пуля, ударяясь о стенки.

– Выключай скорее! – крикнул он.

Рев в насосе сменился гулом и затих. Аликс убрала руку, но заглядывать в рану Каменев решился.

– Хорошо, – проговорил он. – Теперь «Клей». Включишь на минимальной мощности и сразу выключай.

Аликс подвинула руку экзоскелета так, чтобы трубка оказался напротив плеча и включила «Клей». Из трубки выплеснулась голубая пена и залила рану. Вслед за приятным холодком вернулась дикая боль, но вскоре прошла. Каменев ощупал плечо: на месте раны возник затвердевший холмик.

Он отдышался и надел рубашку.

– Спасибо, Аликс. Ты лучший хирург в мире.

– Быть хирургом так… интересно, – задумчиво сказала она. – Рада помочь, Каменев.

Жар в плече ослаб, но он понимал, что это временно. С таким лечением неизвестно, когда рана полностью заживет. Да и заживет ли? Аликс отключилась и он поспешил обратно в «Рафа». Прорезиненная ткань прилегала к телу как родная, шарниры зашевелились. На забрале загорелись оранжевые надписи.

выход из спящего режима: 27.04, 22:29

проверка системы управления: ОК

проверка системы дыхания: ОК

проверка системы питания:

…

ОШИБКА: питание «Змей» отсутствует

ОШИБКА: устройство «Кислота» неисправно

Заряд батареи = 35%

Ожидаемое время работы: 1 час 5 минут 21 секунда

«Кислота» сломалась, то ли от перегрузки, то ли от попавшей в резервуар пули, а разгон сожрал аж целых 26% заряда! Состояние «Рафа» ухудшалось, а от выхода Каменев уходил все дальше и дальше.

Он повернулся к выходу. На стеллаже, блокировавшем дверь, лежала коробка. И как он ее раньше не заметил? Обычная картонная коробка с документами. Каменев поднял ее, вывалил бумаги на стол и вдруг остановился. «Нет, стеллаж был пустой. Я это помню». Под кучей папок он на�

Zurück 1 2 345 6 Weiter

Проект «Паприка»

Andere haben auch gelesen: