Куда исчезают города? Кукла Палача

– Посмотрим, работает ли боевой режим? Штурвал мне уже принесли! – ведьма придирчиво осмотрела палку, утыканную гвоздями. Неказистая дубина выдвинула железки будто клавиши пианино. Колдунья повернула шляпку и ржавые шесты в стенах, передвинулись.

Соперник тоже подготовился. Над кабаком неестественно нависли заточенные тучи, сродни зубам облачной пасти.

Волшебница согнула гвоздь и шипы сомкнулись над балконом защитный купол.

– Зубастая пасть или колючка! – мрачник довольно облизнулся. – На вид бойцы одинаково безумны. Обожаю, обожаю, обожаю.

Небесный рот сомкнулся, чтобы «проживать» круглое здание. Площадь укрыл мрак, оставляя город внутри грозового облака. Во мгле по переменно били молнии и жалили шипы. Наконец послышалось победное чавканье. Трактирщица отрезала солидный кусок агрессивных небес. Тучи поднялись наверх, бросив отсеченную верхнюю челюсть. Проглотить шипастое яблоко не вышло.

Остатки пасти собрались в тектонический летающий зуб. Если нельзя раскусить яблоко передними резцами, может получится разгрызть коренным. Белый клык со свистом рухнул на колючку. Трактирщица встретила опасность, повернув еще десяток гвоздей. Первые пять шипов сдержали натиск белой глыбы, остальные вонзились по бокам. Небо давило сильно. Разряжённый воздух даже искрился от напряжения. Однако, чем больше наседал зуб по центру, тем сильнее ослабевали бока. Острые шипы по кусочку, как от большой сосиски, откалывали клык. Вскоре улицы заполнились белоснежными осколками, так похожими на лёд.

Небеса обессилено взывали голосом ветра. Послышался до боли знакомый лязг шестерёнок. Юг съёжился, зажимая уши. В прошлый раз после шума мельничных жерновов небо буквально упало. Шаркающий звук набирал обороты. Остатки туч замерли, ожидая пока давящий скрип остудит ретивых врагов. Волшебница скривилась в вымученной улыбке. Её шипастое яблоко может остановить силу, но не звук. Испытующий взгляд рыскал по округе в бесплодных попытках найти источник шума. Лязг шёл отовсюду. Женщина инстинктивно закрыла уши. Усталые глаза озарила идея. Чародейка свистом подозвала птицу. Гусь с яблоком во рту вынырнул из чердака и подлетел к хозяйке.

– Мой глаз – твой глаз! – прошептала колдунья. Она что-то начертила на коже и закрыла ладонью половину лица. Вместо человеческого ока под пальцами выступили перья, а зрачок уменьшился и почернел. Гусь также обзавёлся частью людского тела. Птица смотрела с тем же отсутствующим взглядом, хотя второй глаз сохранил зоркость хозяина.

– Поднимись выше! – громко скомандовала колдунья. – Я не могу услышать, но возможно увижу источник шума. За облаками должно быть что-то необычное.

Гусь нехотя набрал высоту. Морда кривилась от оглушительного скрежета, но воля хозяйки была сильнее. За рядами рваных туч проглядывало нечто чёрное с ровными краями. Небесное тело напоминало четырёхугольное продолговатое ядро. Оно плыло подобно боевому кораблю, плавно вращая бока, совсем, как шестерёнки часовщика. Колдунья мысленно приказала атаковать чёрный корабль, однако птица негодующе махала клювом.

– У пернатой и мозги птичьи, – себя же упрекнула чародейка. – Ладно уж поделюсь извилинами. «Для разума птицы ума с торицей!» —прошептали иссохшие губы. Взгляд гуся стал осмысленным. Пернатая уже без подсказок разглядела цель.

– Топи посудину! – задорно выкрикнула чародейка и махнула гусю. Питомец игриво нырнул в океан облаков изображая акулу. Плавник из перьев неуклонно шел к цели. Четырёхугольный корабль-туча, распознал угрозу и попытался убежать. Острые бока удвоили скорость вращения, но равномерные движения сменились прерывистыми. Оглушительный шум снизошёл до резких звуковых выбросов.

– Старьё! – разочарованно фыркнул дух, глядя, как гусь безнаказанно сокращает дистанцию. – Даже защитных чар нет.

Птица тесаком рассекла небесное тело и прыгнула в пробоину. Послышался треск и нервный стук застрявших шестерёнок. Что-то намертво вклинилось между зубцов. Лязг мельничных жерновов наконец оборвался. Облачный корабль завалился на бок и медленно потянулся к земле. Колдунья сглотнула, нервно дёргая глазом. Ей плевать на самоотверженную птицу, возможно, навсегда застрявшую в умирающей туче. Другое дело часть сознания, которое передалось питомцу. Без трети мозга хороший трактир не откроешь.

– Бу, бу, бу победю и похлёбок наварю! – глаза чародейки округлились, а зубы застучали. – Нет! – взгляд полыхнул решимостью! – Гусак! Родной! Лети домой!

Призыв разошёлся подобно кругам на воде. В ответ, вспарывая тучи, с подбитым крылом, показался гусь. Уже без тесака. Оружие осталось в сердце магического механизма. Пернатый едва держал высоту, не в силах пробиться к колдунье.

– Яблоко тебе на что? Глотай! – хозяйка демонстративно сглотнула, а птица повторила движение. Когда снедь еще спускалась по горлу, рана в крыле уже затянулась.

– Целебный плод внутри блюда, умно! – дух задумчиво посмотрел на трактирщицу. – Может она подойдёт для нового тела…

Потрёпанный гусь спустился к хозяйке. Он с гордостью плюнул в руку черный камень с зеленым зрачком внутри.

– Вот наше наводящее устройство! – продолжал бахвалиться дух. – Указывая камень с прыгающим зеленым глазом. – Видимо небесный маг изматывал колдунью и вскоре явиться сам. Добивать.

Призрака совсем не волновало, что единственный слушатель засыпан ошмётками туч. Дух показывал ум перед будущим господином.

– ПожГАлуй, за эту безделицу я открою кабак, га-побольше, – сама себе сказал волшебница, вглядываясь вглубь камня. Чародейка бесцеремонно ткнула в глаз пальцем. Око зажмурилось – Гы! Работает!

Вместо смеха она зашипела по-гусиному. Трактирщица опомнилась и оглядела себя с ног до головы. Во время магического поединка кожа на боках обвисла, дородный живот прирос к спине, а пухлое лицо сделалось костлявым. – Осталось разобрать с тем га-дом, кто видел меня такой… – Колдунья зажала рот, не желая выпустить позорное «га». Ворожба не прошла без га-а-а-дких последствий.

Чародейка разжала треснувшие губы, и гусак превратился в золотые нити, которые растворились в глотке. На бледном лице проступил румянец.

– Выходи Юг! Посчитаемся! – Ведьма без особой надежды оглядела безлюдную площадь. Вокруг сплошь изрезанные облака. На её счастье, сквозь мусор выплыл серый дух с горящим взглядом. Мрачник заговорщицки показал кучу щебенки, за которой таилась бочка с Югом.

– А-а-а. Вот где ты плаваешь! – ведьма прищурилась, благодарно кивнув подсказчику. – Сдохни щучий сын!

Юг тихонько сидел в бочонке, робко отхлёбывая кислого пойла. Когда он понял, что бочонок в которой он прячется винный, таится стало куда веселее. Площадь накрыла круглая тень. Усталая чаровница буквально выплюнула магический шар, вместо очередного ругательства. Лицо отразило удивление, смешанное с восторгом. Субтильная барышня явно превзошла себя. Горячий овал продолжал расширяться. Карга хотела разом прихлопнуть всех свидетелей.

– Какое добротное колдовство для чернавки, – издевательски шептал призрак, обстукивая деревянные бока. – Чем это пахнет? Ах да! Варёный Юг. Почти ворюг. Готовься украсить суп, – дух с детским предвкушением уставился на сферу. – Шар впитал камни да мусор, мяса в бульоне не хватает.

Вино в бочке-укрытии начало закипать, становясь соусом. Юг всем телом ощущал, что превращается в главное блюдо вечера. Пора выбираться.

– Крышка не поддаётся! Придавило! – скулил Юг, пытаясь рывками выпрыгнуть из бочки.

– Конечно, придавило. Угадай, кто сидит сверху? – игриво намекнул дух, – Что мне пламя, я же сам волшебный! (пауза) Шарик! Огненный шарик! Сюда! О! Услышал!

Что-то дрогнуло внутри духа. Нет, он не пожалел изувеченного хозяина. Шар двигался точно и в перспективе мокрого места не оставит от назойливого приятеля… Просто какой-то он очень большой и очень опасный.

Сфера толстела, принимая форму раскалённого котелка. Дух ощутил, как его медленно тянет к котлу с огненной ухой. Запах, манил, обволакивал, как руки любящей женщины. Вот почему огненный шар опускался так медленно. Магия должна приманить, а затем прикончить свидетелей.

– Ненавижу вас, волшебники! – проревел дух, огрев себя булыжником по носу, чтобы отбить манящий аромат. Закусывая губы от отвращения, дух обтянул бочонок толстой плёнкой своего тела. – Неужели так сложно силу рассчита-а-а-а-а-а-ать.

Мрачник обнял бочку и вместе с Югом покатился прочь. Если на пути встречались обломки, дух давал хозяину свою бестелесность. Где не успевал наложить чары, поднимал бочку над мусором. Парочка ненадолго взлетала. Со спины неуклонно жарил котел. Он вырос до размера особняка.

– Ненавижу! Ты мне за это ответи-и-ишь! – пищал призрак. Нельзя убивать хозяина. Я не успею найти новую жертву на пустынных улицах. Колдунья вряд ли позволить сделать себя одержимой. Приходится бежать, пусть даже прихватив ненужный багаж в виде человечины.

– Я тёмная сущность! Потею за двоих! А этот! – мрачник хотел было разбить бочку, но выдохнул. – А этот только и может громко чавкать внутри бочонка.

– Ик! Вкуснота! – донеслось из-за отогнутых досок. – Извозчик! «Тормозни у фонтана!» – заплетающимся языком промямлил Юг.

Призрак смолчал. Он был слишком занят, маневрами между ухабов. Наконец переполненный котёл рухнул на то, что осталось от площади. Взрывная волна отбросила парочку к ближайшей мусорной куче. Дальше все померкло.

Юг не помнил, сколько прошло после оглушения. Дух скрылся, напоследок ударив печень. По телу разлилось тепло и долгожданный мир. Глаза слиплись от усталости, а руки оторвались от земли. «Его несут? Но куда?» Он слышал только убаюкивающий скрип сапог. «Ну, хотя бы не бьют» – мелькнула мысль и тело потеряло чувствительность. Зато сохранился слух.

– Так отсюда вид дурной. Другое здание! – в разум постучались голоса.

– Тут воняет! Фу! Разве так должно прибить моего владельца, который столько крови выпил? Нет уж! Еще дом покажи.

Торопливая дробь шагов ускорилась.

– Тук-тук! Слышишь? Молотком работают! Это соседи, ремонт затеяли. Что мне их перекрикивать прикажешь? Я ведь приговор буду читать, серьёзный мать его, документ. Пройдись по списку грехов засранца. Все должно быть убедительно, – приказал стальной голос.

– Есть господин. Квирилий Долгонский и все семейство побиты обвалившийся стеной, – декламировал баритон, под скрип пера. – Кладку обрушил шальной обломок тучи пока семейство бежало до укрытия. Акрида Казоб – сердечный приступ во время обстрела облаками. Старик шибко волновалась за кошку, которую прятал в объятьях. Марон лодочник пил пиво пока сражались волшебники и захлебнулся. Бедняге в кружку отскочила магическая искра. Да, да, через окно.

– Это маги виноваты! – Юг достаточно отдохнул чтобы спорить. – Я тоже пострадал.

В ответ что-то сдавило голову. Тело сложилось пополам от боли, а глаза открылись.

Он лежал на ворсистом красном ковре. Ткань раскинулась будто багряница, что вытекла из раны. Пугающее полотно кончалось углублением. Этакая рана, которую оставил на полу архитектор, с больной фантазией. Нишу занял каменный трон с высокой спинкой. Вместо подлокотников – статуи людей. Вместо подушки для ног – сплетение обнажённых тел. Мускулистые фигуры устроили оргию, застыв в наивысшей точке наслаждения. Сидящего было не разглядеть. Факелы полыхнули, освящая хозяина зала. Идеально прямой нос, как с картинки. По-королевски мощные скулы. Гладкие щёки без капли жира. Загорелое лицо так и лоснилось от сытой жизни. Из-за густых смоляных волос выглядывала корона о четырёх зубцах. Старого знакомого выдали красные глаза. Алые очи мелькнули на мгновенье внутри чёрных зрачков. Ощутив взгляд, мрачник нервно зажал череп на ремне. Клубки ниток в пряжке неистово закрутился чтобы дошить иллюзию. Глаза утратили красный отблеск. Густую шевелюру украсили серебряные локоны по бокам. Атлетичное тело заковал доспех до самого горла. И тело, и одежда обрели завершенный вид. Нити в черепе замерли с облегчением.

«Какой-то ты слишком красивый, особенно на фоне слуги», – Юг перевёл взгляд на убогий сгусток справа от трона. Там нервно мялся сутулый карлик. Он напоминал чёрный шар с неуклюже воткнутыми частями тела. Лысая голова то и дело неестественно вздрагивала, выплёвывая короткие фразы. Вместо одежды слуга носил сшитые мешки с прорезями. Роба едва закрывала горб.

– Этот зал идеален! – довольно причмокнул демон, указывая вверх. – Колокол работает?

– Конеш-ш-ш-но мессир, – подобострастно лепетал карлик. – Когда закончим, дремучий городишка услышит о вашем справедливом суде.

– Начнём с напоминания, – демон манерно кивнул на глухую стену. – Организуй обзор.

Карлик судорожно поклонился и достал из-за спинки трона фиолетовые нити. Он рванул концы в стороны будто портной, который распускает слишком узкий сарафан. Глухая стена со скрипом разъехалась. Из свежего окна, как на ладони, видна задымлённая площадь. Где-то за пеленой гари притаилась трактирщица.

Юг шатался, но встал. Смачная затрещина самому себе, помогла свести изображение перед глазами в единую картину. Он сжал кулаки и вдохнул полной грудью. Пахло палёным камнем. Движения дались тяжело. Тело нарядили в неповоротливый доспех. Он не сможет драться, полагаясь на ловкость. Зато в дырявом ковре виднелась ручка от оружия. Юг сделал робкий шаг к цели. Похитители синхронно уставилась на жертву. Две пары безжизненных чёрных и абсолютно одинаковых глаз. Даже рисунок морщин на переносице у злодеев совпадал.

– Родня? – только и смог выдавить Юг. Немой вопрос повис в воздухе.

– Проснулось, отродье! – демон на троне брезгливо фыркнул. – Ну, так познакомься… Это я – слуга и король хором повторили приветствие. Демон искоса глянул на прихвостня. Слуга благоразумно прикусил язык.

– Зла на тебя не хватает! – отрешенно добавил мрачник. – Вот я поместил зло, которое не влезает в низкорослого друга. – Боль, ненависть, гнев, собрал буквально из того, что было за пару часов.

– То-то у «друга» вид, сложенного по-быстрому! – хохотнул Юг, придвигаясь к рукояти. – Надеетесь вдвоём меня одолеть?

– За душегубов держишь? – карлик захлебнулся слюной от негодования. – Суд будет честным.

Демон положил руку на плечо слуге. Тот нехотя отступил. Ловким движением прихвостень достал из-за трона секиру и протянул повелителю.

– Начинаем! – взревел демон, стукнув острым концом об пол.

– Ты не посмеешь! – огрызнулся Юг, выступая вперед. До оружия остался шаг.

– Ты! Ты! Ты! Как меня зовут? Отвечай мальчишка! – дух указал обухом на жертву. – Кто я?

– Палач, – максимально тихо, но чётко ответил Юг. Он непроизвольно вздрогнул.

– Моё предназначение? – Палач смерили хозяина суровым взглядом.

– Карать за грехи во сне! – Юг демонстративно потупился, раздавленный мыслями о прошлых делах. На самом деле хитрец пригибался, чтобы сократить время перед рывком к оружию.

– Истинна! Мне запрещено убивать! Если ты не совершишь большого зла, наказание за которое – смерть.

На последнем слове Палач вдавил топор в багряный ковёр с таким удовольствием, будто на месте ткани подсудимый.

– Я могу доказать, твою вину! – Палач наклонился к карлику – Список!

Помощник протянул свёрнутый пергамент с привязанным замшевым мешочком. Повелитель жадно сгрёб фолиант.

– Признайся! И обойдёмся формальным отделением головы! – прошипел Палач, гладя плоское лезвие.

Юг замолк, прикидывая варианты. Да, он может выхватить оружие за рукоять, но враги слишком близко. Палач легко достанет хитреца, прежде чем тот ударит. Придётся ждать, пока вполне себе материальный призрак закончит выдуманный суд.

– Кто нас рассудит? Ты что ли, средоточие ненависти? – Юг бросил укоризненный взгляд на Палача. – А еще обещал честность. Хочешь зарубить, так не надо прелюдий берешь и чикаешь, как курицу.

– Регал! – взревел Палач. Сквозь пол выплыл круглый золотой шар. Сфера молча зависла под потолком. Троица разом вздрогнула от чужого взгляда.

– Регал – сгусток безразличной блуждающей магии, – торопливо бубнил карлик. – Он путешествует в поисках мудрости, а когда нужно приходит на зов. У Регалов нет эмоций, только знания, дающие право решать.

– Закончим с обязательной частью, – Палач пренебрежительно махнул. – Регал рассудит.

Шар стал прозрачным и разделился изнутри пополам. Одна сторона подписана «Юг», противоположная – «Палач».

– Первый свидетель Матильда Кухо! – Палач чинно развернул свиток. Чёрные зрачки пробежали заглавную строчку. Стоило взгляду замереть и мешочек, привязанный к пергаменту, выплюнул овальную точку. Юг едва разглядел пухлое семечко. Оно нарочито быстро скрылось меж пыльных плит. Из семени проросла тощая, прозрачная женщина. Спутанные длинные волосы, подранное грязное платье. Даме досталось. Но больше всего смущали кости, неестественно торчащие из-за фартука. Испуганный взгляд страдалицы стал безжалостным, когда она увидела Юга.

– Погибла во время давки на площади. Жертва пыталась получше разглядеть подсудимого, – Палач с довольством отчеканил, глядя на застывший прозрачный шар. Сфера согласно кивнула. На половинке «Палач» появился небольшой плоский камень с красным рисунком черепа.

Юг сглотнул, подмечая, что свиток кончается где-то у ног обвинителя. День обещал быть длинным. Палач самодовольно усмехнулся. Дальше время зарядили, как пружину. Свидетели продолжали течь нескончаемой живой рекой. Их было так много, что Юг уже внутренне согласился сигануть с ближайшей башни. Чувства вины давило без жалости. Палач читал, читал, читал. Голова обвиняемого опускалась от тяжести проступков. В какой-то момент пружину времени разжали, бросая Юга в зал чужих озлобленных призраков. Около трёх сотен духов, кто с синяками, кто с перебитыми шеями, молча взирали на виновника «торжества».

Регал медленно кренился от веса камней. Гальки покраснели и стали полностью багряными, как кровь, которую пролил подсудимый. К горлу подступил нехороший комок. Казалось, вместе с шаром на шею Юга опускалась гильотина. В воздухе сгустилась осязаемая злоба. Палач, с чувством выполненного долга, отложил рукопись. Усталый обвинитель положил подбородок на ручку топора.

– Твоё слово, мальчишка! – просипел карлик под оглушительный свист сторонников. – Оправдайся, коли можешь.

Язык прилип к высохшему нёбу. Юг держал в уме десяток проступков вместе с оправданиями. Но это… Взгляд отчаянно искал поддержки или понимания хотя бы у одного гостя и нашёл. На подсудимого жалостливо смотрел карлик. Он, конечно, создание злобы и всё такое, но, похоже, Палач вложил в творение что-то еще, помимо беззакония. Демон передал существу всё, что может помешать хозяину, нанести финальный удар, капельки жалости, крохи милосердия. Та человечность, которой Юг успел заразить Палача, теперь жила в неказистом существе. Голову посетила идея…

– Твоё время не вечно! – напомнил карлик, указывая прозрачный шар. Внутри сферы со стороны Юга начал копиться золотой порошок. Шар повторял песочные часы на половине подсудимого. Но проныре хватит времени, если он что-то умел, так это стравливать…

– Отличная работа карлик! – Юг усилием воли проглотил склизкую вину, будто комок грязи. Он осмотрел призраков, будто девок на выданье. – Очень, очень хорошо! Ты не только собрал жертв, но и успел положить крупицы их душ в зёрна для пущего эффекта. Пусть погибшие сами о себе расскажут. Браво!

Впалые щёки карлика налились румянцем.

– Прошлый слуга тоже хорошо справлялся. Он даже притащил смертельно раненных на суд. Чтобы те умерли прямо перед Регалом!

– Ложь! – прорычал Палач, не готовый к колким доводам. Демон, что есть мочи замотал головой, глядя на шар. Песок внутри сферы перестал копиться. Регал счёл речь интересной и добавил время подсудимому.

– Помнится ещё был прихвостень, из кожи вон лез! Тогда Палач специально поглотил душу продажного судьи. Тот, кто отправлял на смерть лиходеев, сможет прищучить неграмотного юнца. Верно?

– Не относится к делу! – рокотал Палач. – Обвиняемый тянет время!

Шар качнулся в сторону Юга.

– Правда, я совершил много зла! – Юг покаянно опустил голову. – Дайте гостям шанс, и они порвут меня голыми руками. Я бы так поступил на их месте.

Жертвы одобрительно загоготали.

– Но Палач! Палач другое дело. Он создал жизнь и дурил своё же творение от рождения.

– Молчи! – гаркнул демон.

– Палач обещал быть другом для слуги. На самом деле он сожрёт карлика сразу после суда. Эй горбатый! Думаешь вы будете искать новое тело вместе, и править чужим сознанием, как два короля? Палач поглотит тебя без сожалений.

– Демон предаст единственного, кто ему верит, как отцу, – Юг обратился к Регалу, – Дух не имеет права исполнять приговор, ибо сам лжец.

Воцарилась тишина. Регал едва заметно мигнул. На сторону Юга медленно упал серый камень с золотой улыбкой, потом ещё и ещё.

– Я слопаю твой змеиный язык! – визжащий карлик набросился на Палача. Грузное тело мешком свалилось с трона. – Регал нельзя обмануть! Посмотрим, кто кого сожрёт!

Парочка кубарем покатилась по ковру.

– Ты всё не так понял! – демон пытался оттолкнуть помощника без ощутимых повреждений. – Этот мальчишка, он дурной. Сам не знает, что плетет.

Теперь Палачу мешали красивые доспехи. Полуголый карлик был быстрее, свирепее. А кулаки вблизи работали лучше топора, который остался далеко. Пользуясь суматохой, Юг метнулся сквозь толпу гостей к ручке под ковром. Он схватил гарду чтобы обнажить оружие, но… на ручке не было лезвия. «Игрушка, подделка, безделица».

– Ты думал я дам шанс? – Палач хохотал, хотя его бил карлик. – Подожди избавлюсь от этого… – демон словил грубый тычок в зубы. Спорщики забыли про Регал, а шар неудержимо извергал оправдательные камни. Вскоре сторона Юга на голову обошла обвинителя. Призраки жертв поспешили растаять. Они что-то недовольно бурчали про месть судье-неудачнику.

– Верни-и-и-тесь! – Палач пинком отбросил слугу. – Так и знал, что тебя стоило прикончить раньше.

– Суд завершен. Невиновен, – резюмировал Регал. Переполненный шар рухнул, словно спелое яблоко. Из сферы вырвался золотой дым и шар скрылся сквозь пол. Следом, свернулся мягкий ковёр. Даже трон превратился кучу камней.

Юг потянулся за топором Палача, но секира растворилась меж пальцев. Тоже случилось с тяжёлыми доспехами. Гибкий металл облезал кусками, словно кожа на обгоревшем теле.

– Хватит играть в справедливость! – Палач замахнулся острой железной перчаткой, которая еще не исчезла. Пальцы заострились, как наконечники стрел. – Я просто вырву твоё лживое сердце.

– Сначала я вырежу твоё! – карлик вцепился зубами в запястье повелителя. – Ты не достоин быть судьёй или господином!

– Тварь! Гун-гарейн мне решил устроить! – Палач, что есть мочи колотил макушку слуги. – Думаешь отвоевать право на мою силу в поединке!

– Ты дал мне чуть больше памяти вместо с ненавистью! – верещал карлик, нацелив зубы на «вкусное» плечо господина. – Уверен я выбью из тебя остальное.

«Другого шанса не будет», – решил Юг. Ноги понесли, куда глаза глядят. А глядели они на гаснущий мир. Пол разрывали новые трещины. Башня ходила ходуном. Парень шмыгнул к пробитой стене, за которой виднелась площадь. «Прыгай! Прыгай или умрёшь», – кричало нутро. Но, когда мышцы скомандовали отрыв, дыру закрыл огромный птичий глаз. Зрачок быстро бегал по радужке в поисках цели. Юг притормозил в полёте. Он сделал пируэт и отполз от обрыва. Птица заметила движение. Глаз бесконечную секунду смотрел на Юга и, убедившись в чём-то, пропал из виду.

Болезненный толчок в лоб, потом еще. Юг машинально прикрыл место удара, а когда толчки прекратились, обнаружил себя в мусорной куче у фонтана. Лоб клевал упитанный чёрный ворон. Парень присмотрелся к глазам птицы. Око, то самое око, которое явилось перед пробуждением.

– Спасибо, – едва слышно промямлил обветренный рот. Ворон чуть заметно наклонил клюв и скрылся из виду. Замутнённый взгляд проследил плавный полёт. Крылатый держал путь к столбам чёрного дыма.

– Таверна! – Юг вскочил, как ошпаренный. – Таверна горит!

Маги еще выясняют отношения. Герой побежал на дым, отдалённо прикидывая, сколько проспал. Судя по солнцу, после битвы прошло часов шесть. Мимо семенили горожане, старательно обходя «пахучего» мальчугана. Парень осмотрелся, принюхался, никого. Палач исчез, занятый разборками с подопечным.

– Надо торопится! – Юг выбрал дорогу покороче. – Успеть бы загладить грехи, чтобы Палач не придирался на новом суде. И еще этот ворон, уже дважды спасал без причины. На площади отклонил метеорит, теперь разбудил от кошмара. Стоит найти владельца полезной птички. Может, посоветует, питомца получше, чем демон-мучитель.

Парень сознательно бежал в людные места. Любопытный Палач может «застрять» в чужой голове и увлечься грязными мыслями. Чужие грехи дадут время. Горожане в дорогих одеждах сторонились Юга. Он напоминал битого попрошайку, от которого за версту несло помоями. Зато поодаль меж узких улочек на пару с крысами трусили бродяги. Столь же вонючие, столь же одинокие, нищие шли по следу густого дыма.

– Мародёры! – пренебрежительно фыркнул Юг. – Только-только челядь бежала от войны, а теперь спешит грабить руины. Ближайшую стену испещрили свежие сколы. Он близко. Если обогнать вереницу бездомных не придётся толкаться у входа. Ноги согнулись для рывка.

– Эй новенький! Ты того, осторожней! – Юга осадил хриплый нищий. Крепко сжатое запястье заставило повернутся. Перекошенная спина и подбитый глаз не добавляли красоты новому знакомцу. Кажется, оборванца по малолетству саданули дубиной, но подлечить забыли.

– Вишь чё со мной сталось! Нагнуться нельзя без боли! – нищий выпятил здоровенную шишку под поясом. – Это кара. Я строй нарушил. Впереди молодые, сильные их добыча. Убогие того, – доедают.

Юг нехотя встал в конец колонны. Даже на дне жизни всегда могут постучать снизу, дубиной. Как по команде вереница людей замерла.

– Стража! Стража! – пронесся заговорщицкий шёпот. Вдоль живой цепочки вразвалочку шли оружные блюстители закона.

– Грабить можно, драться нет! – поучал длинноволосый законник, размером с семейный дубовый шкаф. Татуировка в виде ножей у глаза, явственно намекала, что он шутить не будет. – Повторяю!

Юг глубоко вдохнул и прижался к общительному попрошайке.

– Палач придёт и все испортит, – сознание сверлила приставучая мысль. Когда стража миновала, в толпе мелькнули красные очи без зрачков. Правый глаз заплыл, на половине головы выдраны волосы, челюсть вывихнута, и плечо неестественно кренилось вперед.

Юг подавил смешок, стараясь смотреть поверх голов. Палач возник в группе, ещё ближе. Изрядно помятая серая морда выражали только одно – месть.

– Не может подойти, – мысленно отметил Юг. – Значит, силы потратил. – Надо не грешить лишний раз.

– Давно пора сдохнуть! – сознание пронзил леденящий рык. – За порченый лик ты помучаешься, будь уверен.

Юг пригляделся и невольно растянул губы. – Щучий сын! Так прокляла трактирщица, прежде чем поджарить нас котлом!

Бабские чары, пока я сидел в бочке достались Палачу. Помимо уродства относительно здоровую половину лица демона покрыли струпья.

– Рыбьи губы, чешуя вместо кожи, – Юг с удовольствием комментировал новый вид, радуясь, что обидчик получил своё. – По близости разбитый фонтан, водички принести?

– Не смей шутить! – рокотал призрак, стыдливо прижимая жабры. – Ныне гроб тебе заказан. Оплатил бы.

– Чем? Забудь! – Юг, привычно хлопнул карманы. – Злата отродясь не… Уверенный тон оборвался. Под поясом висел набитый кошель. Раздражённые стражи уже обыскивали бродяг.

– Ой, молодцы что-то обронили, – процедил дух, зычным свистом привлекая народ. – Какая удача! На твоей сумке королевский герб: жёлтый треугольник в пятипалых когтях. Или это не твоя сумка?

Демон холодно сверкнул подбитым глазом.

Законники приближались, подгоняя бродяг с помощью пинков и алебард.

– Не снимается! – Юг с усилием пытался отбросить находку. Треклятый кошель буквально прирос к поясу. Громкий разговор с невидимым другом уже привлёк лишние уши. Бродяги, третей дорогой обходили странного попутчика. Даже стража оставила смутьяна напоследок.

Юг, как ужаленный, припустил проч. Он лихо обошёл медлительные группы бездомных. Через пару шагов за ним гнались не только стражники, но и долговязые громилы-мародёры. Голова то и дело трещала от издевательского гогота Палача. Юг знал, демон смеется от бессилия. Поворот, другой, вот уже разбитые лавки. Почти на месте. Преследовали, спешили, так, что пыль поднималась под сапогами. Уличная живность разбегалась, не желая гибнуть под молотилкой ног. Юг прыгнул за угол не глядя. Не то чтобы Юг первым хотел попасть на битву, погонщики не оставили выбора. Ступни с облечением ощутили горелый камень. Потемневшая брусчатка еще хранила тепло былых чар. Одни камни булькали, как болотная жижа, другие выдвинули зубы и кусали не хуже диких собак. Кутерьма позади настороженно стихла. Громилы подозрительно быстро растеряли кураж. Их искажённые яростью лица изменились на маски, полные терпимости. Мол, хочешь бежать – беги мы не гордые, подождём на выходе. Загнанные стражи словно прилипли к дороге. Служивые нервно переминались с ноги на ногу. Разношёрстную компанию объединял один вопрос: стоит ли овчинка выделки?

Юг одарил преследователей победоносной улыбкой. Пора наконец оглянутся на площадь. Ноги сами подогнулись от тошнотворного зрелища. Будто мешки с картошкой в базарный день на брусчатке валялись раненные горожане. Одних еще тёплых обирали попрошайки, другие медленно ползли прочь. Бедняг что-то прижимало сверху.

Юг присмотрелся, однако различил только искажения воздуха над телами. Воздух танцевал, как от костра, надёжно скрывая существо, которое мучает человека. Юг уже видел это искажение, когда Палач набрался сил. Значит, людей истязали скрытые демоны.

– Гляди, наслаждайся! – Палач возник у плеча и с удовлетворением провёл когтистой лапой над глазами подопечного. – Ты еще настрадаешься за это беззаконие, когда я отдохну.

Глаза Юга налились кровью. К несчастным присосались кольцевидные пиявки. Смоляная кожа отливала потом, маленькие оливковые глазки постоянно сверлили жертву.

– Склизкие друзья передают жизненную силу хозяйке таверны, – назидательно поучал Палач. Глаза пиявок в подтверждение периодически заливала ослепительная синева. – Видать старухе туго приходиться, глянь, как трактир разворотили.

Трактир напоминал карлика, проглотившего взрывчатку. Первый этаж, как отрезанные ноги, засыпан, наглухо. Похоже, ведьма старалась задержать наступление и изнутри загородила проход. На втором этаж – теле карлика, порушены окна. Это уже атакующий шквальным огнём не дал чародейке стрелять с возвышенности. Единственный способ подняться – скользкая балка, выпирающая из дома, словно сломанное ребро. Она слегка касалась земли и вела к последнему целому окну. А дальше голова карлика третий этаж, там стены странным образом вздуты изнутри. Взрывы, много взрывов. Наверху завязался основной бой. Даже сейчас меж некоторых деформированных плит сверкали оранжевые вспышки, изредка прерываясь женским криком.