– Слов много, а смысла негусто, – Гисборн явно был разочарован. – Судя по его заметкам, в основном он изучал разные виды ограничивающих проклятий. Оно и понятно, когда сидишь взаперти, все мысли о том, чтобы вырваться. Но неужели это всё, что есть?
Увидев, что на глаза Гаю уже попался листок со скудными записями о големах, Йован поспешил уверить:
– Конечно, нет. Ещё в пещере я видел такую кучу, как будто Робин там писал эпический роман. Только чёрт знает, куда он всё это теперь засунул.
– Его тайники теперь не охраняются чарами. Отыскать их – вопрос времени.
– Ну не знаю, мы же не сможем шарить под каждым корнем… А если бумаги зарыты в земле? Отсыреют без магии и сгниют за считанные дни. Или вдруг он сам решил их уничтожить, когда понял, что хранить их уже не безопасно? Думаю, мы обойдёмся и этими. Дай-ка…
Йован отобрал страницы, на которых чернилами были выведены незнакомые символы. Если бы не приписанные Гудом слова «големы», «глина» и «тетраграмматон», он скорее предположил бы, что это египетские иероглифы. Перевернув один из листов, он обнаружил небольшой список городов, навскидку никак не связанных друг с другом.
– Наверно, это места, где обитают каббалисты. Отлично, круг поиска сужается! Вот бы ещё и адреса были…
Когда с чтением понятной части заметок было покончено, Гай аккуратно сложил страницы и положил в карман, а остальные вернул обратно под накидку Робину.
– Оставим их здесь. Если вдова захочет всё осмотреть, будет лучше, если она подумает, что мы не видели бумаги. И да, – он оглянулся на тело монаха, – придётся его всё-таки похоронить.
С этим малоприятным делом было покончено не так скоро, как ожидалось. С двумя парами рук оно шло бы быстрее, но так как Гай не прихватил вторую лопату, копал только он, а Йован слонялся вокруг, осматривая до неузнаваемости изменившиеся окрестности.
Дуб стоял уже полностью голым, вся листва опала и почернела за считанные часы. Ствол ещё не высох, но из зарубки больше не текла жидкость. Разворошив слой мёртвых листьев, Йован увидел, что на земле, в тех местах, куда она успела попасть, трава пожелтела и поникла.
– Кровь бессмертных в избытке становится ядом, – напомнил Гисборн, заметив его удивление.
– Выходит, дуб убило не уничтожение сердца, а оставшаяся в сосудах кровь?
– Да. Похоже, даже после аккуратного извлечения хранителю не жить.
– О… Так значит и я бессмертен до самой смерти… В смысле без шанса на старость, пенсию и возможность плевать людям в глаза, сваливая вину на вставные зубы. Ты же понимаешь, что просто обязан ехать со мной? Я же теперь чудовище Гисборна, ты меня создал и несёшь ответственность! Иначе я буду преследовать тебя и разбивать каждую бутылку вина, которую ты полюбишь…
Увлёкшись своей речью, Йован перестал смотреть под ноги и чуть было не наступил на тело Уилла, лежащее за крупным камнем.
– Я бросил пить, – пробурчал Гай, наконец откладывая лопату.
Могила вышла не слишком приличной. Это была неглубокая и недостаточно широкая яма
– труп даже не лежал в ней, как положено. Гисборн кое-как засыпал его землёй, тонким слоем, который легко мог размыть ближайший ливень.
Йован неудовлетворённо оглядел могилу и положил в центр небольшой камень, обросший мхом.
– Ну хоть что-то, – вздохнул он. – Покойся с миром, Тук.
Путь назад занял примерно с час, учитывая то, что Гай, как оказалось, без собаки не слишком хорошо ориентируется даже в не проклятых лесах. Схема «от поваленной сосны направо и прямо» оказалась неприменима после исчезновения чар и как будто завела только глубже. Гисборн покружил у обросших мхом дубов, пытаясь определить, где север, но только запутался ещё больше. Наконец они вышли на дорогу, но намного дальше, чем следовало.
До деревни получилось добраться куда позже обещанного, но дома не обнаружилось ни обеда, ни вдовы. Энни и Оуэн, доедающие утренние печенья, сказали, что старушка ушла довольно давно – она хотела поговорить с людьми и убедить их, что опасности больше нет. А в качестве жеста примирения потащила с собой целую корзину булок, чтобы угостить каждого хотя бы парочкой.
Йован и Гай переглянулись. Было ясно, что вдова не собирается тянуть и наложит чары в ближайшие дни.
– Тебе лучше поторопиться с отъездом, – тихо сказал Гисборн. – Чем меньше у вдовы будет времени, тем слабее окажутся чары. Пойдём завтра утром.
– Ага, ладно…
Йована так тревожили происки колдуньи, что он даже не чувствовал радости от мысли о долгожданной свободе.
«А если обереги не сработают? Нужно как-то перестраховаться. Так, заметки в телефоне, пара-тройка фоток, ещё напишу вручную несколько памяток на всякий случай…»
– Раз уж вдова взяла на себя хлопоты с этим стадом безмозглых баранов, помогу тебе собрать вещи, – заявил Гай, подталкивая его к лестнице.
Вещей изначально не было много, а теперь, благодаря стараниям миссис Мыши, безымянной козы и Робина Гуда, осталось всего ничего – и все уже лежали в рюкзаке. Впрочем, заниматься их укладыванием никто и не собирался.
Гисборн, как ни странно, не стал ударяться в пессимистичные разговоры, а достал записную книжку и попросил объяснить, как пользоваться современными телефонами. Йован достал свой полумёртвый смартфон и принялся за дело, которое значительно осложнялось отсутствием сигнала.
– Тебе понадобится спутниковая связь, – говорил он. – Чуть сложнее, чуть затратнее, но тебе не привыкать. Главное сделать так, чтобы вдова не узнала. Чем посылать кого-то из своих, лучше заплатить проезжающим водителям, как делал Гуд.
Обучить человека, ни разу в жизни не державшего в руках мобильный телефон, оказалось не так уж просто, не всё же Гай был не безнадёжным учеником и за пару часов понял основные принципы. То, что они – конечно, если в суперспособности колдунов не входит глушение сигнала – смогут держать связь не могло не радовать.
Вдовы до сих пор не было – видимо, убедить людей собраться на дружеские посиделки оказалось не так просто даже с магией. По крайней мере, ей требовалось время.
Йован положил в карман рюкзака лист с записями о големах, для надежности предварительно сфотографировав.
– Кажется, всё. Вещи на месте, амулет на месте, память пока вроде бы тоже.
– Хорошо, – кивнул Гисборн. – Значит, если получится достать телефон, я напишу тебе в этом… как его?
– Фейсбук*.
– До чего же идиотское название. Надо и его записать…
– А если со связью не выйдет, то просто обговорим день и место встречи. Скажем, ровно через три месяца у начала дороги.
Гай сделал пометку и обвёл дату в кружок. Йован неодобрительно покачал головой.
– Ты бы хоть шифровал как-то. Вдруг вдова найдёт? И на случай, если мне не хватит этого времени, назначим ещё одну через полгода… Хотя вообще-то лучше просто каждые три месяца, в последнее число.
– То есть я должен регулярно приходить и ждать чёрт знает, сколько времени? – скривился Гисборн с таким видом, будто его вынуждают делать что-то до крайности сложное.
– А ты куда-то спешишь? Всё равно ведь придётся притворяться, что ты, как и раньше, ищешь Робина. Или предпочтёшь, чтобы я заявился в случайные день и попал прямиком в гостеприимные объятия вдовы?
– Ладно, ладно, пусть будет три месяца, – ворчливо согласился Гай.
Дело уже шло к закату, когда старушка наконец приковыляла обратно. На её лице читалось недовольство, но корзинка была почти пуста – всё-таки накормить большинство соседей, похоже, удалось.
– Бедняжки ни в какую не хотят меня слушать, – пожаловалась она, вытаскивая из корзинки мистера Пушистую Попку, который очутился там так быстро и незаметно, словно телепортировался. – Многие на меня в обиде: считают, что я предала их.
Энни подошла к вдове и обняла её.
– Не расстраивайтесь. Не желают примирения, ну и пусть. Зато мы всегда будем с вами.
Грустно улыбнувшись, старушка потрепала девочку по волосам.
– Ты права, детка, мне не стоит сейчас волноваться об этом. Есть дела поважнее, скоро мы будем провожать Йована в путь.
Йовану отчаянно захотелось сбежать в ту же секунду, когда все внимание обратилось на него. А стоило сказать, что отъезд запланирован на завтрашнее утро, в баре поднялся такой гвалт, будто там находились не двое детей и пожилая женщина, а целая начальная школа. Только Гай спокойно сидел поодаль и наблюдал за этим бедламом, не проявляя ни малейшего желания вмешаться и успокоить хоть кого-то.
– Ты же приедешь на Рождество? Приедешь, да? – кричал Оуэн, явно полагающий, что вероятность положительного ответа напрямую зависит от громкости голоса.
– Как же так? – причитала вдова. – Я даже не успею приготовить тебе свой фирменный пирог!
Йован напрасно пытался выбраться – его затискали, обслюнявили и закапали слезами. Он успел раз десять пожалеть, что не сбежал сразу после того, как Робин был убит.
Гисборн с садистской ухмылкой игнорировал его умоляющий взгляд. Один лишь мистер Пушистая Попка посматривал если не с сочувствием, то хотя бы с пониманием.
***
На следующее утро – если предрассветное время, когда за окном ещё темно, можно назвать утром – Йована разбудил негромкий стук. Не успел он толком проснуться и послать раннюю пташку, кто бы это ни был, куда подальше, как дверь открылась и в комнату заглянул Гай.
– Вставай, пора.
– Куда пора? Ночь ещё!
– Не ночь, уже пять часов. Лучше уйти, пока вдова спит. Одевайся. Только не в то, что она тебе давала, мало ли, – Гисборн кинул ему одну из своих чёрных рубашек.
Йован оделся, не включая свет, чтобы никого не разбудить, и закинул рюкзак на плечо.
– Я готов.
Спускаться пришлось почти наощупь. В темноте даже не было видно перил лестницы. Пол и ступеньки, казалось, скрежетали громче, чем обычно. К счастью, из комнаты старушки слышались громоподобные раскаты, и уж если она не проснулась от собственного храпа, то и скрежет старых досок не должен был стать помехой.
На улице было ветрено. Гай едва успел придержать дверь, которая вот-вот хлопнула бы от порыва.
Деревья сгибались от ветра, с бешенством рвущего кроны, листья и мелкие веточки падали на землю, трепыхались, шуршали, их волокло по дороге, а вокруг поднималась такая пыль, что было сложно дышать.
– Ну и погодка… – расстроенно протянул Йован, прикрывая рукой лицо. Мелкие песчинки всё равно попадали в глаза и больно кололись.
В домах хлопали ставни. Старенькие заборы скрипели и подрагивали, как будто в любую секунду могли упасть. Где-то отчаянно пищали котята или, может быть, эти звуки издавала чья-то несмазанная калитка.
Йован представил, как вдова перемешивает зелье в огромном котле, а прямо над ней тучи собираются в воронку, в которой сверкают зелёные молнии.
– Как думаешь, у бури естественные причины? – пришлось повысить голос, чтобы ветер не заглушил его.
– Понятия не имею, – прокричал в ответ Гай. – Но ураганы здесь бывают подозрительно часто.
Когда они вышли за пределы деревни, порывы не то, чтобы ослабли, но стали не такими громкими и уже не завывали под ухом, перекрывая все остальные звуки.
Йован на минуту остановился и оглянулся назад.
– Даже не верится, что я наконец-то уезжаю…
На душе стало как-то тоскливо. Он подумал, что неплохо было бы перед уходом погладить мистера Пушистую Попку, повозиться с Ганнибалом, взглянуть на миссис Мышь.
«Потом надо будет забрать их с собой. Не дело разбрасываться бессмертными крысами, а собака всегда пригодится. Вот котяра… Ну, неплохая партия для моей Мадлен, хоть он и алкаш».
Решив так, он развернулся и побежал догонять Гисборна, который уже успел уйти вперёд.
Они шли в среднем темпе, не особо торопясь. От скорости мало что зависело – вряд ли вдова бросилась бы за ними в погоню, чтобы насильно впихнуть парочку пирожных.
Постепенно начинало светлеть. Где-то вдалеке послышался шум проезжающей машины.
– Ну наконец-то! – воскликнул Йован. – Я уже испугался, что вдова сама наложила новое проклятие.
Вскоре впереди показалась тёмно-серая полоса, плавно заворачивающая вправо. По этой трассе машины ездили не слишком часто: хорошо, если попадётся хоть одна за час. Он сбросил полупустой рюкзак на траву и сел. Гисборн, молча опустившись рядом, начал что-то искать в многочисленных карманах своего плаща и через пару минут выудил помятую пачку купюр.
– Вроде бы они ещё в ходу. Держи.
– Ты чего? – изумился Йован. – Зачем так много?
– Считай платой за мытьё крыши.
Йован рассмеялся, и, вопреки своему обыкновению, Гай тоже улыбнулся в ответ, причём это был не кривой оскал, а нормальная человеческая улыбка.
– Блин, чувак, я буду скучать… Знаю, без меня здесь тоже наступит тоска смертная, но, если сможешь достать телефон, не придётся изнывать от безделья и одиночества. Я буду кидать тебе видео с котиками.
– Угу.
– Это самое трогательное, что я от тебя слышал…
Через некоторое время за поворотом раздался отдалённый гул. Судя по звуку, приближалась тяжёлая фура.
– О, кто-то едет, – обрадовался Йован.
Он отчего-то полагал, что, в противовес всем злоключениям в деревне, хотя бы отъезд будет лёгким и беспроблемным, однако ему очень скоро пришлось разочароваться: водитель проехал мимо, проигнорировав поднятую руку.
– Вот мудак! Да чтоб у тебя все шины лопнули!
Следующая машина не появлялась довольно долго. Уже окончательно посветлело, сквозь однородные облака на пасмурном небе, явно грозящем дождём, виднелось солнечное пятно, а ветер заметно успокоился.
Йован нервно вертелся на месте, то и дело вскакивал, будто от этого мог раньше услышать шум колёс. Вскоре это стало раздражать Гисборна, но его ворчание помогало от силы на пару минут.
Прошло не менее часа, прежде чем на уныло тихой трассе снова раздался гул.
– Если и этот проедет…
– Не проедет, – сказал Гай и вышел на середину дороги.
Из-за поворота показалась тёмно-серая легковушка с разбитой фарой и большой трещиной на лобовом стекле. Увидев стоящего посреди трассы человека, водитель начал сигналить так громко, что у Йована зазвенело в ушах. Гисборн не двигался с места. Машина снизила скорость и наконец остановилась, не переставая гудеть.
– Пошёл отсюда, псих! – заорал водитель, яростно стуча кулаком по рулю.
Гай слегка откинул полу плаща, будто ненароком демонстрируя кобуру на поясе. Гудки тотчас прекратились, а водитель испуганно уставился на него.
Йован осторожно подошёл поближе, следя за реакцией этого немолодого человека, крепко вцепившегося в руль. Он опасался, что тот вдруг решит пожертвовать второй фарой и со всей дури рвануть вперёд.
– Перебор, Гай, – укоризненно прошептал он, на всякий случай встав чуть ближе к обочине, чтобы не оказаться сбитым.
– А по-моему, в самый раз, – беспечно отозвался Гисборн и подошёл к передней двери.
Водитель вздрогнул, когда он постучал пальцем по стеклу. Бедняге понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки.
– Д-добрый день, – голос слегка дрожал, хотя было видно, что мужчина изо всех сил пытается не показать страха.
Гай ухмыльнулся – похоже, именно такой реакции он и хотел.
– Моего друга нужно подбросить в ближайший город.
– Эм-м-м… – водитель растерянно взглянул на Йована, явно не желая спутываться, но вместе с тем и опасаясь расправы.
– Не бесплатно, разумеется, – сказал Гисборн, просовывая в полуоткрытое окно пару крупных купюр.
Во взгляде мужчины появилась жадность. Он нерешительно взял деньги в руки, проверил на свет и наконец кивнул:
– Хорошо.
Гай повернулся к Йовану, всё ещё стоящему немного поодаль.
– Ну вот и всё. Пора прощаться.
– Будем надеяться, ненадолго, – пробормотал тот, с небольшой опаской покосившись на водителя. – Он, наверное, думает, что мы какие-то бандиты…
– Ерунда. Я ему даже не угрожал.
– Ну ладно… Я пошёл?
– Иди.
– Иду.
Йован обернулся на машину, но, вопреки собственным словам, не спешил в неё сесть. Водитель терпеливо ждал, потирая двумя пальцами нагрудный карман, куда сунул полученные деньги.
– Прощальные обнимашки?
Гисборн фыркнул, но всё же обнял его, немного неловко похлопав по плечу.
– Скоро увидимся. Лучше не тяни время.
– Ага. Ну, пока.
Йован открыл заднюю дверь машины, бросил рюкзак на сидение, а затем сел сам. Стекло было пыльным, по всей видимости, не мытым уже не первый месяц, причём грязные потёки виднелись и на внутренней стороне. С неудовольствием подумав, что полюбоваться видами не получится, он пристегнулся и откинулся на потрёпанную спинку. Через мутное окно он видел, как Гай отошёл к обочине и махнул на прощание рукой. Йован тоже помахал ему, хотя не был уверен, что тот может это разглядеть.
Машина тронулась, быстро набирая скорость.
Где-то в отдалении, как будто со стороны деревни, послышался гром. Небо начинало стремительно темнеть.
– Гроза, что ли, собирается? – пробормотал водитель. – В прогнозе ничего такого не было…
На щиколотке внезапно ощутилось тепло – талисман стал нагреваться. Не надо было быть особо сведущим в колдовстве, чтобы понять: это чары вдовы, подавляемые защитным амулетом. С каждой секундой деревяшка теплела всё больше, пока не стала откровенно обжигать. Йован прикусил губу, стараясь не выдать дискомфорта. У него отчего-то начала кружиться голова и ему сильно захотелось спать, но оберег вдруг разогрелся настолько, что Йовану показалось, будто это не кусочек дерева, а раскалённый металл. Он дёрнулся и стиснул зубы, еле сдерживая желание сорвать его.
В серых облаках прямо над дорогой сверкнула молния, а за ней послышался долгий раскат грома. В ту же секунду сонливость резко отступила, головокружение прошло, и оберег начал остывать, оставив медленно утихающую пульсирующую боль на обожжённой коже.
Йован выдохнул и посмотрел на водителя – тот, казалось, ничего не заметил.
«Гай, Робин Гуд, зомби, вдова, Аманда, крыса, кот… Я всё помню, – он приложил все усилия, чтобы не рассмеяться от радости и облегчения. – Всё помню, старая ты вешалка! И, клянусь своей приставкой, ещё найду, как подпортить тебе жизнь».
Водитель настороженно посмотрел на него через зеркало.
– Ты нормально? Укачивает, что ли?
– Всё прекрасно, – отозвался Йован и расслабленно откинулся на спинку сидения, наблюдая за тем, как впереди змеятся небольшие изгибы дороги.
Первая капля начинающегося ливня упала на стекло и поползла наискосок медленной струйкой. То и дело слышался грохот грома, который звучал всё чаще и чаще – но это было над деревней, – а впереди, в стороне, куда мчалась машина, на небе постепенно расползалось светлое голубое пятно.
* Деятельность организации Meta Platforms Inc и ее продуктов Instagram и Facebook запрещена в Российской Федерации.