Можно было ждать, пока освободится что-то еще. Но не в нашем случае – мне и так стыдно было в глаза смотреть ребятам. Одним словом, альтернативы не было. Мы подали заявку на эту квартиру. Да-да! Заявку, а уже менеджмент здания рассматривает, имеет ли потенциальный арендатор право на это жилье или нет. Проверяется кредитная история, платежеспособность и история предыдущих отношений с арендодателем: не было ли долгов, проблем с оплатой и прочего. Также прилагается справка с места работы с доходом будущего арендатора. “Истории” в Америке у нас не имелось – мы только прибыли. Справку Алик нам сделал о годовом окладе тридцать пять тысяч долларов в год. Зарплаты оказалось мало для того, чтобы нам дали эту квартиру ( месячная сумма аренды на тот период составляла одну тысячу долларов). Электричество не входило в стоимость. Отопление, идущее от кондиционеров, работающих летом на холод- зимой на тепло, тоже. Менеджмент опасался за то, что я въезжаю с четырнадцатилетним подростком: в случае, если не смогу осилить арендную плату они не имеют права выселить меня из-за ребенка. Вот такие законы. Мне пришлось сделать нотариально заверенный перевод договора аренды моей московской квартиры и справку из туристической фирмы о доходе оттуда (конечно, не существующем). Только тогда они успокоились и подтвердили мою возможность занять эти апартаменты.
–
Пойдем взглянем еще раз на наше первое жилье в Америке,– предложила я Даньке.– Может, она и не такая плохая, как нам показалась
вначале.
Доделывались последние работы и въехать мы пока не могли, но смотреть – сколько угодно. Все равно уже чувствовалось: вот оно, близко! Скоро въедем и кончатся наши мытарства по чужим углам. Зайдя в квартиру, я поняла: сколько не смотри – размер так называемых “апартаментов” не увеличится. Да, развернуться здесь негде.
Конечно, я еще не видела плохих квартир в Америке, а сравнивала только с теми, в которых была – то есть в этом же здании, но больших. Да еще с моими московскими, которые без зазрения совести можно было назвать апартаментами. У Даньки в нашей московской квартире была своя комната метров двадцать с высоченными потолками, а что здесь? Ему придется спать в проходной комнате? Для подростка очень важна возможность уединиться, иметь свое “частное” пространство! Я уже была готова отдать ему спальню, но вечером, будучи в гостях у Жени с Олей и затронув эту тему, они быстро мне “вправили мозги”:
–
Никочка, он еще ребенок – ему все равно где спать, – «запела”
Оля своим сладким голоском, – Даничка, маме нужна своя комната
обязательно. Она будет работать, уставать, ты ведь можешь немного потерпеть?
–
Мне все равно, – равнодушно ответил Данька.
В тот же вечер мы все вместе отправились гулять вокруг домов. Наше восьмиэтажное здание возвышалось среди одно-двухэтажных домиков, срисованных как с картинки о благополучной американской жизни. С ухоженными цветниками вокруг. Практически каждый вечер совершая наш моцион с Данькой, мы выбрали маршрут c остановкой возле зачаровывающей панорамы Манхэттена с противоположной стороны Гудзона. Нью Йорк светился огнями, напоминая заставку к фильмам голливудской компании “MIRAMAX”. Мы находились на горе, с которой открывался вид на Плазу с магазинами и ресторанами. Все сверкало огнями, отражающимися в Гудзоне. Счастливчики, прикупившие дома с видом на Манхэттен, наслаждались панорамой, не вставая со своих домашних кресел. Cамым красивым и необычным здесь был дом, сделанный практически из стекла. Он очень отличался от остальных строений, построенных если не по одному, то по типичным проектам. Колониальный стиль, стиль «Тюдор», какие-то новые дома-крепости.
Этот дом напоминал стеклянный корабль со скошенными стенами. Конечно, он бы лучше смотрелся где-то на берегу океана. Наверняка, по таким проектам и возводят дома голливудские звезды в Лос Анджелесе. Дом-мечта, дом-полет, дом для очень богатых людей. Громадные окна не были закрыты занавесками-жалюзями и каждый проходящий ( их здесь никогда нет, кроме русских эмигрантов) мог лицезреть внутреннюю красоту. Музей! Безусловно, этот дом принадлежал богатому и влиятельному человеку. Им владел мэр города.
–
Смотрите, сколько всего выбросили!– воскликнул Женя, привлекая наше внимание к огромной горе ненужных вещей, возвышающейся возле дома мэра.
Я до сих пор еще не упомянула об очень важной «достопримечательности» Америки – «гарбидже» ( мусоре). Не буду первой, кто описывает, сколько всего «хорошего для использования в быту» выбрасывают американцы. Практически все эмигранты вначале что-то подбирают на улицах. Это не помойка. Люди, которые покупают что-то новое, выставляют устаревшее возле дома. Подходишь, смотришь. Хочешь-берешь, нет- проходишь мимо. Обычно такой «большой мусор» как мебель, электроника выставляется в субботу-воскресенье, чтобы в понедельник мусорная машина забрала его.
Мне вначале было безумно стыдно. Я ведь понимала, что люди в доме видят, как ты рассматриваешь то, что они выбросили и смеются. Это я так думала. Но потом Женя с Олей меня успокоили:
–
Никуля, ты что, здесь все так начинают! Ничего в этом стыдного нет! Ты ведь не можешь все купить новое, а так вполне приличные еще вещи.
Прогуливаясь до этого с Данькой, мы подобрали наш первый телевизор «Сони» в хорошем состоянии, который нам отслужил верой и правдой полгода, пока мы «не разбогатели». Тостер и микроволновую печку. Микроволновка, правда, была без тарелки, на которую ставится подогреваемое, ну да не беда! Я что-то приспособила и печь нам прослужила тоже долго. Пару торшеров ( как раз в каждую комнату по торшеру). Монитор для Данькиного компьютера. Процессор он привёз из Москвы, а монитор – нет! Нужен же ребенку монитор!
Это все накапливалось еще до переезда в наше собственное жилье, поэтому горка нашего гарбиджного приданного в квартире Алика и Лены увеличивалась.
А что я могла сделать? Я ведь не могла пропустить хорошую микроволновку, надеясь, что мы ее найдем потом, уже имея свою квартиру. Было стыдно: каждый раз, когда мы приходили с находкой, у ребят были гости, ужинающие за столом в ливинге. И тут мы, с торшером, например, вваливаемся. На нас смотрели с недоумением – люди жили в Америке много лет и, наверное, уже не помнили своего прошлого. И смех и грех! Смех-смехом, но это стало уже своего рода традицией : воскресенье – вперед! Помойка!
Увидев гору «гарбиджа» возле дома мэра, мы устремились к ней: своего рода конкуренция! Чего там только не было: чемоданы и коробки с посудой, спортивные кубки, гольфовые клюшки, вся амуниция для хоккеистов и игры в американский футбол, какие-то куклы и несколько неплохих кожаных стульев. Много не унести, а машины нет.
Данька обвесился «хоккейными» делами и прихватил несколько клюшек для гольфа.
–
Ника, я бы на твоем месте взяла пару стульев – они тебе ох, как пригодятся!-заметила практичная Оля.
–
Оля, я не хочу начинать жизнь в Америке со старой мебели. Да мне их и оставить пока негде! Если я сейчас приду к ребятам со стульями, меня с ними же и попрут назад! – представила я расширенные от ужаса глаза Лены с Аликом, в случае если бы мы заявились со стульями. Все хорошо в меру!
–
Бери! Лишние стулья пригодятся всегда! Даже если будут на балконе для гостей… Пусть у нас постоят до тех пор, пока вы не въедете, – предложила сердобольная Оля.
Картина нашей компании, идущей по улице с находками, впечатляла. Худой сгорбленный Женя в шерстяных носках ( он всегда носил шерстяные носки, наверное, ноги мерзли) с одним стулом на голове и какой-то коробкой. Мой Данька тоже со стулом и большой спортивной сумкой с каким-то приданным ( сумка прилагалась). Хромающая Оля ( она хромала еще с тех пор, как провалилась в сугроб) несла большую куклу, как будто убаюкивала ребенка. Глаза были грустные, как у Джульетты Мазины в финале фильма «Ночи Кабирии» – она мне чем-то напоминала ее. Я с какой-то коробкой – не помню уже, что было в ней. Дурдом на выезде! А идти до нашего дома минут пятнадцать-двадцать.
Проезжающих машин было немного, но каждая при виде нашей компании притормаживала – не часто увидишь в богатом районе такую веселую компанию! Периодически Женя опускал стул на землю и садился отдохнуть и покурить. Каждый раз, вспоминая эту сцену, меня охватывает истерика.
9. Первая работа
За несколько дней до предполагаемого въезда в нашу квартиру, позвонил Эдик:
–
Ника, привет! Все в порядке! Я договорился, можешь ехать в Нью Йорк на собеседование в туристическую фирму!
–
Да что ты! Спасибо тебе огромное! – обрадовалась я.
–
Пока не надо никаких благодарностей, записывай адрес, телефон. Хозяйку фирмы зовут Маша. Ты была когда-нибудь в Дайн Тауне? Нет? Тогда записывай «дайрекшн» ( направление, маршрут), – продиктовав все данные, он пожелал удачи и отключился.
На следующий день, предварительно созвонившись с Машей и договорившись о времени для встречи, мы с Данькой направились в Нью Йорк. Я должна была подъехать в агентство к пяти часам, практически к закрытию. Зная, что долго не пробуду взяла с собой ребенка, погулять по городу.
В Даун Тауне до этого мне не приходилось бывать. Обычно из Нью Джерси мы ехали маленьким (мы его называем испанским – потому что водители испанцы) автобусом до 42-й улицы. Ехать минут тридцать со всеми остановками. Останавливаются они часто: каждый пассажир – их «хлеб». До Даун Тауна надо добираться метро (сабвей).
Первый раз спускаемся в Нью йоркскую подземку. Описывать не буду. Куда уж там сравнивать с московским… Я метро не люблю вообще. Нигде! Особенно после взрывов в Москве. Чувствуешь себя очень незащищённой – замкнутое пространство да еще под землей. Да, в отличие от московского метро, Нью йоркская подземка, конечно, не музей. Но зато в поездах здесь отлично работают кондиционеры. На улице пекло, середина июля, а мы наслаждались прохладой, что не скажешь о московском метро. Там просто открываются окошки и едешь с ветерком. Я поняла, что на дорогу у меня будет уходить немало времени и денег ( в среднем в оба конца маршрут обходился в десять долларов ежедневно!)
Фирма находилась в большом красивом здании на соседней с Уолл Стрит улице, совсем недалеко от взорвавшихся «Близнецов». В фойе здания улыбающийся черный охранник в красивой униформе поинтересовался, куда я направляюсь. Записав свою фамилию в тетрадь посетителей, я поднялась на восьмой этаж, где и располагалось туристическое агентство.
Войдя, я оказалась в комнате, на стенах которой, как и принято в турагентствах, висело множество постеров, приглашающих путешествовать. В комнате никого не было – рабочий день закончился.
–
Я здесь! – услышала я из соседней комнаты. – Маша! – представилась мне симпатичная молодая женщина, в глазах которой плясали огоньки. Мне она сразу очень понравилась.
–
Ника! Очень приятно.
Поговорив о Москве, России, в которой, как оказалось, Маша не была уже десять лет, о туризме в России, мы подвели тему к местному туризму. Я, в общем-то профессионал по многим направлениям, куда отправляют отдыхать туристов из России, не знала ничего о курортах на Карибах, в Мексике и других таких популярных направлениях здесь, в Америке. Конечно, я отправляла несколько раз людей в Мексику: «классика» – недельный тур по историческим местам. Да и не особо хотели люди ехать в Мексику – далеко! В основном, мы отправляли в Турцию-Египет-Кипр-Канары-Испанию на отдых и в Италию-Францию-Бенилюкс для культурного отдыха.
–
Ну ничего, – оптимистично сказала Маша. – Вот, возьми каталоги, ознакомишься дома. Я тебя подучу. Освоишь системы по продаже авиабилетов – сама будешь все делать!
–
У нас все работают на «комиссии» со сделок – зарплаты как таковой нет. Поэтому, конечно, хорошо когда есть свои клиенты. – продолжила хозяйка фирмы.
Это и ежу понятно. Мы все время гонялись за клиентами и очень расстраивались, если по каким-либо причинам они перебегали в другую фирму. Но в Москве я проработала в туризме десять лет и у меня были свои постоянные и какие-то немногочисленные, вновь появляющиеся, клиенты. Где же я возьму туристов здесь? Я никого не знаю. Меня никто не знает. Бесперспективно, но другой альтернативы у меня нет. Надо попытаться по крайней мере! Договорились, что я буду ездить три дня в неделю так как девушка, на место которой меня берут, пока в процессе увольнения.
И я стала ездить в Нью Йорк, почувствовав себя «полноценным членом общества». Конечно, график у меня был весьма щадящим. Я не толпилась в час пик в автобусе и метро – ездила на работу к одиннадцати, но все равно очень уставала от дороги. Всегда относясь негативно к общественному транспорту, в Москве последние десять лет я забыла, что это такое. И вот, опять! Автобус-метро-автобус. Нью Йорка я практически не вижу. Из автобуса «ныряю» в метро, а там уже в Даун Тауне минут пять пешком – и ты в офисе. И назад тем же маршрутом. Должна заметить, что здесь очень многие из Нью Джерси ездят в Манхэттен на работу. Поэтому если в час пик оказаться в районе 42-й улицы возле Автобусной станции, вас закрутит водоворот людей, спешащих на работу или с работы домой – толпы, не замечающей Нью Йорка, а несущейся каждый день в одном и том же направлении и прибывающей в мировую столицу ежедневно вовсе не для развлечений, а для того, чтобы получить чек в конце недели.
Вначале я была настроена очень позитивно: подходящая «чистая работа». Атмосфера в фирме расслабляла. Кроме меня там были еще две женщины. Одна работала с Машей с самого начала, имела много постоянных клиентов и слыла мастером своего дела. Она отлично знала язык и была замужем за обеспеченным человеком. Почти все входящие звонки адресовались ей. Вторая работала недавно. Тоже была замужем и семья не нуждалась в ее заработках так остро. Она никогда нигде не работала, они дружили семьями с хозяйкой фирмы и Маша благосклонно взяла ее к себе, чтобы не скучать дома, ну и опыта работы набраться заодно.
«Ну что ж, посмотрим!» – подумала я, поездив неделю. Пока деньги есть, можно поездить и без зарплаты. А там может что-то пойдет. С чего-то в любом случае надо начинать. Зато в движении – не засижусь!
10. Переезд
17 июля, более чем через два месяца после приезда в Америку мы наконец-то провели первую ночь в своей квартире. Свобода! Какое же это незабываемое ощущение, когда ты ни от кого не зависишь, ни под кого не подстраиваешься. Не надо ни с кем разговаривать и никому улыбаться, если тебе этого не хочется. Закрыл дверь в свою комнату – и до свидания! Как же мне не хватало уединения все это время! Я люблю общаться с людьми, не считаю себя замкнутой, но все-таки больше принадлежу к интровертам: люблю одиночество и оно абсолютно меня не тяготит.
Впервые я испытала подобное чувство, когда переехала в свою первую квартиру в Москве после семи лет проживания со свёкрами; и из этих же семи лет два года с разведенным мужем в одной комнате. Да, два года мы жили будучи разведенными в одной комнате с Данькой. «Бывший» спал в одном углу, мы с Данькой на диване «Малютка» в другом. А в соседней комнате жили свекры. Если кто-то пребывал в такой ситуации, может себе представить, сколько я получила негативных эмоций от свекров ( ведь всегда виновата в разводе невестка). Сколько оскорблений, унижений, скандалов и угроз от бывшего мужа… И, конечно, все делалось, чтобы меня выгнать из этой квартиры. Когда я, оказавшись в маленькой двухкомнатной «хрущевке» в Перово в первый вечер, без электричества ( люстры сняли старые владельцы квартиры), привинтив к журнальному столику какую-то лампочку и сварив пачку пельменей, купленных заранее ( больше ничего не было – я только въехала) ощутила, наконец, что имею свой угол – вот это было счастье! Я на всю жизнь пронесу в себе это ощущение свободы и независимости!
Квартирный вопрос… Сколько людей он сгубил! Сколько семей развел! Это ведь абсолютно ненормально, чтобы три(!) поколения жили в одной квартире. При любом раскладе. Даже при очень хороших родителях. Никогда старшее поколение не будет понимать младшее – они по-другому устроены и, хотят этого или нет, потихоньку точат-точат своих детей-невесток-зятьев, сами того не понимая, что делают только хуже. Они не помнят своей молодости и делают те же ошибки, которые делали их родители. Но, увы, и сейчас в России огромное количество семей, которым некуда деться – нет денег, чтобы разъехаться, жить отдельно. Так и продолжаются истории разрушения семей. Хотя сейчас молодые более успешные, чем в годы «застоя», неплохо зарабатывают и могут позволить себе снять жилье. А вот среднее поколение все еще живет со стариками.
Моя подруга из Москвы проживает в двухкомнатной квартире, в которой родилась пол-века назад. Там же родила и своего сына, ровесника Даньки. Живет с мамой – этакой грозной островской «кабанихой», которая считает, что все должно быть так, как она хочет и, сама того не ведая, медленно, но верно отравляет существование моей подруги. Сын, когда ему исполнилось восемнадцать, сбежал к своей подружке и живет с ней и ее родителями ( наверное, это лучше, чем спать в одной комнате со старой самодуркой, хоть и родной бабкой). А что моя подруга? Ей деться некуда! Ко всему прочему, она очень добрый человек, который не может возразить матери. Так и страдает…
Но вернемся к нашему переезду здесь, в Америке. Денег сразу же ушла уйма! Этого и следовало ожидать. Самостоятельная жизнь ведет к большим тратам – тем более, что мы начинали с нуля.
Для того, чтобы вселиться в квартиру нужно заплатить за первый месяц вперед и депозит в размере полуторамесячной аренды. Стол-стулья-диван надо купить? Надо!
Алик взял на работе минивэн и мы отправились в небезызвестный россиянам магазин «Икея». «Есть идея-есть «Икея»! Помните эту рекламу, которую крутили целыми днями по-телевизору во время открытия первой «Икеи» на Ленинградском шоссе в Москве? Я помню! Но в эту «Икею» на «Ленинградке» я так и не доехала – далеко было ( я жила на юго-западе) да и не было необходимости. Квартира моя была обставлена шикарной дорогой мебелью итальянско-испанско-французского производства. Все подбиралось со вкусом и в одном стиле. Шведский туда не вписывался вовсе. «Икею» мы посетили позже, когда ее открыли относительно недалеко от нас – в Теплом Стане, как раз незадолго до Нового Года. И я, как-то не подумав о том, что там может твориться перед праздниками, прихватив Даньку с собой, отправилась посетить новый для меня магазин.
Ничего особенного для себя я там не нашла, учитывая вышесказанное. Я искала напольную вешалку для моего нового офиса. Прихватив найденное и перекусив в переполненном кафе, мы с Данькой отправились к кассам. Вот это я запомню надолго! Толпа народу с тележками, набитыми чашками-плошками и всякой мелочевкой, годящейся в подарки на Новый Год и стоящей здесь копейки, создавала длинный хвост очереди. Касс для людей, покупающих одно-два наименования не было. Мы встали в общую очередь ( что тут такого, мы, русские, ведь привыкли к очередям). Догадаться бросить вешалку и убраться восвояси ума не хватило. Очередь тянулась медленно – может, и людей было не так много, как масса разной всячины у каждого в тележке.
–
Есть идея – не ходить в «Икею»! – изрек молодой человек, стоящий позади нас.
–
Отличная идея! -подумала я.
В конечном итоге, мы отстояли в очереди почти час и больше «Икею» в Москве я не посещала.
В Америке «Икея» есть не в каждом штате. В Нью Джерси их две и я до сих пор считаю этот магазин своей палочкой-выручалочкой. На самом деле, если в квартире пусто и есть вкус, то «Икея» – самый недорогой и современный вариант полностью обставить свое жилье. Я приобрела обеденный комплект – стол со стеклянным покрытием на металлической основе с четырьмя стульями ( он до сих пор очень популярен в этом магазине), посудную этажерку такого же типа – металлическая основа со стеклянными полками, диван моего любимого зеленого цвета и компьютерный металлический столик. Для создания уюта купила декоративную витую металлическую люстру для свечей ( приобретя к ней зеленые длинные свечи) и первый мой цветок в Америке «драцену».
Я обожаю комнатные растения и в Москве у меня был целый зимний сад, каждое растение в котором выращивалось, взлелеивалось мной. Конечно, я не собиралась все это оставлять будущим квартирантам, чтобы цветы погибли. Надо было найти добрые «зеленые» руки. Такими «руками» оказалась одна из моих приятельниц, которая приехала на «Газели» и за один раз вывезла весь мой зимний сад. Как будто кусок от себя оторвала я, когда цветов не стало. И квартира показалась совсем другой, не моей. Пустой.
–
Ничего! – успокоила меня приятельница, увидев глаза, полные грусти. – В Америке тоже будет у тебя со временем цветник. На расстраивайся!
Эта приятельница сейчас тоже живет в Штатах. Кто же ухаживает за моими цветами? Наверное, ее муж или дочка, оставшиеся в Москве???
Алик сразу же обозвал компьютерный столик «изжогой», посмеялся над цветом дивана и сказал, что у меня сейчас не лучшие времена тратить деньги на такую ерунду, как цветы и люстры. Но тем не менее, я ему безумно благодарна, что он мне помог.
Собрав вечером всю мебель, отгородив этажеркой и столом часть комнаты, создав подобие маленькой, но все же кухни, поставив диван и «изжогу» мы заполнили практически всю гостиную. Люстру со свечами повесили над столом. Найденный на помойке «Сони» стоял пока на полу. До лучших времён, пока мы не нашли тумбочку, от которой кто-то тоже решил избавиться. «Ливинг рум» наших «апартаментов» была заполнена. Не было нагромождения, вся мебель казалась легкой, воздушной, не смотря на преобладание металла. По всей видимости, легкость создавало стекло.
А что же мой «будуар»? Первую неделю я спала на надувном матрасе, который мне выделили ребята. Через неделю мы купили обычный матрас среднего размера и бросили его на пол. Так я и проспала на нем первые четыре года моей эмиграции. Благо, в спальне были встроенные шкафы – не надо покупать. Так что, всю обстановку моей спальни долгое время составлял один матрас на полу. Компанию ему составило только напольное зеркало, купленное в той же «Икея». Сколько эмоций, переживаний, радости и слез впитал этот матрас за первые нелегкие четыре года, знаю только я. Эта маленькая комнатка была моей «тихой гаванью». Дверь в мою спальню явилась своего рода границей, которая отделяла два мира. Мир подростка, в душе которого много чего творилось ( только он об этом знает), но он никогда не выплескивал все это наружу, мой мальчик, мой единственный, такой родной человечек на земле! И мир взрослой женщины, уже так хорошо познавшей жизнь, но не представляющей, как жить дальше! Вечером дверь закрывалась и каждый оставался со своим миром, мыслями, мечтами, надеждами на всю ночь. До следующего дня, о котором никто не мог заранее предугадать, что он приготовил для нас.
11. Будни
После обустройства квартиры назрела необходимость вспомнить о благах цивилизации, без которых прожить сейчас нельзя – Интернет и мобильные телефоны. До сих пор мы пользовались мобильником Миши, отдыхающего в Москве. Взять телефоны на себя я не могла – у меня отсутствовала кредитная история. Спасибо Алику – он оформил наши с Данькой телефоны на свое имя. С Интернетом все оказалось гораздо проще – в течение получаса мы получили скоростную связь с миром. Кстати, без «истории» здесь действительно очень нелегко. При въезде в квартиру я должна была позвонить в электрическую компанию и открыть свой счет в ней для дальнейшей оплаты электричества. Первый же «билл» составил сумму набежавших киловатт плюс двести пятьдесят долларов дополнительно – депозит. Что это? В случае моей задолженности они будут снимать оплату с этой суммы. Меня ведь не знают – нет истории моих предыдущих оплат! Деньги мои очень быстро таяли, учитывая все предыдущие траты и отдать двести пятьдесят долларов совсем не входило в мои планы ( даже если я их получу в дальнейшем, когда они мне уже не будут так принципиально нужны). У меня нет работы, а мне надо на что-то жить, оплачивать расходы и питаться. Женя надоумил меня уговорить электрическую компанию «забыть» про этот депозит. Но для этого нужно хорошо разговаривать да еще и понимать, что они говорят по телефону.
Это отдельная история. Я очень плохо понимала американцев. Во-первых, учила английский, а не американский. Здесь очень много акцентов и «американизмов» – надо, чтобы ухо привыкло.
–
У тебя постоянно дома должен работать телевизор или радио – как фон, – советовал мне Женя.– Ты должна слышать речь постоянно!
Меня очень угнетало, что я почти ничего не понимаю. Сказать-то могу, а в ответ что-то нечленораздельное:
–
Простите?
И опять, как будто собеседник набрал полный рот картошки или каши. Я чувствовала себя полной идиоткой и уже лишний раз старалась обходить такое «общение» стороной. А как обходить, когда ты в Америке? Американцы ведь очень непосредственные и общительные. Едешь в автобусе из Нью Йорка – обязательно кто-то что-то скажет и улыбнется. Что сказала? Без понятия. Но улыбаюсь в ответ.
Еще хуже общение проходило по телефону. А звонить надо было, например, в Сошиал Секьюрити. Пару раз просила кого-то из соседей, но постоянно ведь неудобно. В общественных организациях типа офиса СС работают в основном черные – их понять еще сложнее. Такое чувство, что они издеваются над тобой и специально начинают говорить непонятно и быстро.
Я себе «наметывала» приблизительный диалог на листочке на английском, но что толку? Связь была односторонней. Меня понимали – я нет.
–
Когда ориентировочно мы сможем получить наши документы? – задавала я заранее заготовленный вопрос из моей подсказки.– Почему такая большая задержка – мы ждем уже месяц! В среднем люди получают за две недели.
–
Бла-бал-балбалабалабалаб, – был ответ.
–
Извините, пожалуйста, помедленней, я не очень хорошо понимаю.
–
Балалоалаоадаоалаллад!
И так несколько раз, пока она, находясь на взводе, не начинает разжевывать слова и я понимаю, что надо ждать еще недели две-три.
В некоторые организации я ходила с Данькой – он мне переводил. Наверное, детское ухо более «гибкое» и воспринимает все легче. Передачи и фильмы по телевизору он стал понимать буквально с первого дня.
Пришли в библиотеку, записываться. Без книг у меня наступает настоящий голод. Могу не смотреть телевизор долго, но не читать.... Нет! Я узнала, что в нашей городской библиотеке большая секция книг на русском языке и моментально устремилась туда. Данька со мной – переводит. В принципе, что-то я понимала – все же проще, чем по телефону, но взгляды периодически посылала своему сыну: «переведи!»
–
Мама, ведь это так просто! Как ты не понимаешь? – возмущался мой ребенок.
И действительно, когда он мне переводил ту или иную фразу я знала абсолютно все слова из нее. По отдельности. И если бы я прочла, все бы поняла. Но в интерпретации американцев я не понимала ни-че-го-шень-ки.
Вместе мы пошли устраиваться в школу, вернее, в Board of Education -инстанция, проверяющая действительно ли ребенок проживает по данному адресу и имеет ли право ходить в эту школу. После проверки они дают направление непосредственно. Наш дом стоял аккурат напротив учебного заведения. Поэтому проблем с разрешением вопроса, принадлежим ли мы к нему или нет, не было. По крайней мере, одного я добилась – ребенок будет ходить в ту школу, которую я запланировала. Правда, не самым легким путем: ежемесячной переплатой за квартиру – деньгами, на которые мы могли бы жить, если бы сняли апартаменты подешевле в другом районе. Но я считала, что это стоило того. Даньке еще четыре года учиться – это уже High School – школа, которую он будет оканчивать здесь. Большой плюс, что через дорогу – можно подольше поспать!
Несколько раз в неделю продолжаю ездить на работу в Даун Таун Нью Йорка. Устаю жутко. От энергетики в метро, от расстояния и, самое главное, от бесполезности затеи. Я изначально понимала, что это не тот путь, которым мне надо идти в Америке. Конечно, если бы у меня был муж, который обеспечивал меня, как этих женщин, работающих в туристическом агентстве я, может быть, позитивней смотрела бы на вещи. Да и то, наверное, не ездила бы «за тридевять земель», чтобы брать телефонную трубку и говорить: «Трэвел!». И переключать на сотрудника, которому адресован звонок. Я прекрасно понимаю, что все сразу не пойдёт – мне надо нарабатывать клиентов. Но эта фраза была хороша, допустим, в Москве, когда к тебе приходит новая девочка. У нее уже есть клиенты априори – она москвичка и до работы в агентстве у неё был круг общения, а у этого круга – свой. Только свистни: «Я работаю в турагентстве, ребята, приходите, сделаю вам хорошую скидку!» и клиенты сбегутся.
А здесь мне некому свистеть! У меня здесь никого нет и не предвидится в ближайшее время. Умом я понимала ничтожность этой затеи, но альтернативы не было и я продолжала ездить, тратя три часа на дорогу и десять долларов, утекающих из моего тающего бюджета, составляющие за пять рабочих дней пятьдесят.
Маша пыталась учить меня чему-то, например, продавать билеты через Интернет. Но пребывая в полной уверенности, что в дальнейшем мне это не пригодится, дело шло не очень споро. Нет, правда один билет мне удалось все-таки продать и я заработала комиссию двадцать (!) долларов. Это были все деньги, полученные мною за время работы в турфирме.
Девочки очень хорошо ко мне относились. Все пытались давать какие-то добрые советы, умиляясь, что я еще совсем такая новенькая здесь, в Америке.
–
Будь осторожна в «сабвей»! – постоянно говорила мне одна из них. – Тут очень много сумасшедших, которые выбирают, таких как ты – эффектных, красивых и сталкивают их с платформы.
Только этого мне не доставало, подумала я, быть сброшенной на рельсы в нью-йоркском сабвее. Но после этого совета старалась близко к краю платформы не подходить. В метро действительно было немало странных людей. На сумасшедших мне всегда «везло» и в московском метро ( во времена, когда я им пользовалась). Здесь, ко всему прочему, было еще и много черных – не просто черных в костюмах, галстуках, но и черных-наркоманов, передвигающихся по вагону, сверкая глазами и что-то бормоча себе под нос. Становилось жутковато. Если такой обратится к тебе, от страха можно забыть вообще все слова на английском. Это утром, когда я ехала на работу к одиннадцати. А вот вечером, после работы, передвигаться по вагону не представлялось возможным – красочное напоминание московского в час-пик. Я, по привычке, крепко прижимала к себе сумку и так мы доезжали до 42-й стрит, где народ выплевывался из вагона и растекался каждый в своем, только ему известном, направлении. А после этого еще минут сорок на испанском автобусе, который останавливался после Линкольн Тоннел каждые две минуты, высаживая людей, а потом еще один автобус, доставляющий меня непосредственно к дому. Уставшая, изнуренная не от самой работы, а от никчемности затеи, я прибывала домой. У меня не было времени нарабатывать клиентов. Это было непозволительной роскошью для меня сейчас, когда действительно надо что-то зарабатывать, ездить впустую, чтобы работать бесплатно секретарем и говорить: «Трэвэл!».