А что же Валентин? Он открывает свою фотостудию в Нью Йорке. Очень успешную по тем временам. Его приглашают фотографировать известных моделей на показах. Он тоже зарабатывает хорошие деньги.

Казалось бы, живите и радуйтесь жизни! Все отлично!

Но судьба строит свои коварные планы.

Надо отметить, что Валя любил Свету безумно. Первая любовь, любовь всей его жизни, «слепая» любовь и он даже не представлял, что может быть как-то иначе. Ленинградский интеллигентный мальчик, не побитый жизнью, носил розовые очки, не представляя, что живут в мире такие понятия, как ложь и предательство. Все их совместные друзья все видели, Валик не замечал ничего. Он не придавал значения частым отлучкам Светланы с подружками в бары ( Валентин никогда не любил тусовок), отъездам на отдых в Мексику и на Карибы. Опять –таки, с подружками.

А Валентин в это время занимался ремонтом дома, который они купили. Дом их мечты. В одном из престижнейших районов Нью Джерси. Год он занимался ремонтом, обустраивал «гнездышко». Ему не нужны были ни бары, ни Карибы. Он хотел устроить все для их счастливой жизни, все для своих девочек – Светы и Алиски. И вот, наконец, все готово. Последний штрих – установка джакузи в спальне. Для романтических вечеров при свечах с бокалом шампанского. Со Светланой, само собой разумеется.

Как раз через год после покупки дома и сразу же после получения американского гражданства, Света предложила Валентину пожить раздельно. Она замечательно знала своего мужа и не сомневалась, что он уйдет. Что он и сделал. Взяв только сумку со своими вещами.

Для него эта ситуация явилась полной неожиданностью. Он не мог справиться с собой – ходил, как тень. Пережил чудовищную депрессию и нищенское существование. У него порой даже не было денег на корм для собаки, купленной в свое время для Алиски, но теперь уже не нужной ей.

Возникает вопрос: « А как же доходная студия?» Никак – ремесло фотографа требует вдохновения… Не было не то, что вдохновения – не было желания жить. Валентин не представляет себе жизни без Светы. Он не видит и не слышит ничего вокруг. Он даже не понимает, что она просто предала его. Он готов лететь «на крыльях любви» назад – только позови. Но назад не зовут. Валя решает покончить жизнь самоубийством. Уже куплен пистолет. К счастью, друг помог парню в эти тяжелые для него времена. Жизнь сохранена. Вале понадобилось долгих семь лет, чтобы прийти в себя, получить специальность и почувствовать, что он жив и хочет жить дальше. Он скитался по всей Америке, пытаясь найти себя и свое призвание. Но это отдельная история.

Светлана же, разведясь с мужем, вскоре выходит замуж за миллионера. Яхты, полеты на частных самолетах, бриллианты и все сопутствующие атрибуты роскошной жизни, о которой она мечтала, приехав в Америку, а может и всю свою жизнь. Ей не нужен был честный, добрый, порядочный и верный интеллигент из Ленинграда, который любил ее по-настоящему и продолжал бы любить всю жизнь. Заметьте, благодаря которому она приехала в Америку и стала американской гражданкой. Она променяла его на «денежный мешок», с которым, наверное, считала себя «счастливой». Конечно же, ей не нужно и семейное «гнездышко», которое она в скором времени продает, переехав в Манхэттен к новому мужу.

За все это время она даже не удосужилась набрать десять цифр телефонного номера Валентина и поинтересоваться:

–

Как дела? Все ли у тебя в порядке? Я продала наш дом – там и твои деньги. Нуждаешься ли ты в чем-нибудь?

Нет. Зачем же? Жадный, алчный по натуре человек, она при разводе заставляет Валю подписать бумаги, что он отказывается даже от своих денег в пенсионном фонде в ее пользу. Одним словом, раздеть догола! Без комментариев.

Скажу только, что «Бог шельму метит». Она развелась с тем миллионером и до сих пор бегает от одного толстосума к другому, которые «клюют» на ее все еще модельную внешность. Наверное, в поисках «счастья».

Таких женщин в Америке очень много. Почему-то говорят, что женщины лучше адаптируются здесь, чем мужчины. Но эти же женщины забывают и такие простые слова, как «благодарность» и «порядочность». Что с вами, женщины? Ведь судьба бумерангом посылает все плохое назад!

7. День независимости

Вот уже почти два месяца, как мы в Штатах. Все еще живем у ребят. Опять ездили в офис СС. Ответ тот же: «Ждите, скоро придет». Судьба испытывает нас на прочность. Сколько можно?

Звонил Саша из Москвы. Нашел мой дневник, который я, по глупости, оставила у него. Любопытство и отсутствие культуры ( нехорошо читать чужое) взяли верх. Наверное, там было что-то не очень приятное, он устроил мне скандал и сказал, что подает на развод. Если честно, мне все равно. Не холодно и не жарко. Обидно другое: я оставила у него очень много своих вещей, сувениров, привезенных со всего мира. Зачем? Я ведь сдала свою квартиру. Куда мне было все это свозить – не квартирантам ведь оставлять… План был следующим: постепенно эти вещи будут перевозиться сюда, в Америку. Смешно сказать, но, приехав в мае, я не думала ни об осени, ни, тем более, о зиме, везя все самое необходимое на первое время: постельное белье, подушки, одеяла, посуду и даже кастрюли. Какие-то тетради, учебники Даниила и самые необходимые носильные вещи. На лето.

Кто-то скажет: « Да ну, ерунда, подумаешь, вещи»! Безусловно, когда нет ничего и в любом случае надо одеться. Или когда много денег и не задумываешься о тратах. Но когда прерогативой является снять квартиру, купить мало-мальскую мебель, продукты – не до обновления гардероба! Надо сказать, что, пройдясь по магазинам, которые мне показали эмигранты, я не нашла ничего интересного для себя. А обувь!? Кошмар! Все сделано в Китае. Я никогда не жалела денег на обувь в Москве – мой «пунктик». Всегда покупала хорошую дорогую итальянскую в бутиках или на рынке ЦСКА. Ведь обувь – это основное. Ты можешь одеть скромное платьице, но оно «заиграет», если ты обуешь красивые элегантные туфли. Добавим аксессуары, сумочку – и все! Комплект готов. Сколько раз впоследствии, будучи в Нью Йорке в босоножках или туфельках, привезенных из Москвы, я получала комплименты прямо на улице:

–

You have beautiful shoes. I like it. – часто говорили мне.

То же самое я слышала о кофточках, брюках и многом другом, купленном не в Америке. Здесь не скупятся на комплименты и если американцам что-то нравится, они всегда об этом говорят. На что принято говорить: «Спасибо», а не как в России: « Да ну что Вы, этой кофточке сто лет в обед…» Никому это не интересно. «Спасибо» и все.

–

Красивая стрижка.

–

Спасибо.

–

Красивый лак на ногтях.

–

Спасибо, – и улыбочка.

«Боже мой, что же я буду носить, когда сносится то, что у меня есть?» – думала я, глядя на это убожество на полках. Конечно, в первый год я не знала о хороших магазинах, где можно купить все европейское. Многие эмигранты никогда в эти магазины и не ходят. Мне показали «ходовые» магазины “TJ Maxx” и “Marshalls”, в которых я в дальнейшем и покупала американскую (китайскую) одежду, пока не узнала о лучших. Но это были годы спустя.

А тогда, в 2004 у Саши оставался практически весь мой гардероб. Масса очень хороших вещей, привезенных из Европы; обувь, купленная в бутиках Москвы, несколько норковых шуб, привезенных из Греции. И много всякой всячины, напоминающей мне о моих поездках.

Сегодня четвертое июля. Большой праздник в Америке. День независимости. В Штатах люди очень мало отдыхают. Отпусков как в Европе нет ни у кого. Две недели – максимум. И то, как правило они разбиваются по неделе. Америку называют “концентрационным лагерем с усиленным типом питания”. А еще говорят, что “здесь живут, чтобы работать, а не работают, чтобы жить”. Да, это так. Американцы – трудоголики. Но они трудоголики поневоле. Такими их сделала страна из поколения в поколение. Они уже не представляют себе жизни по-другому – все живут в кредит. В кредит покупаются дома, которые выплачиваются тридцать-сорок лет, машины… И у каждого в бумажнике стопка кредитных карточек. На первый взгляд – все есть: дом, две-три машины в гараже, полный холодильник продуктов и гардероб с несметным количеством одежды и обуви. Но все это не твое. Это замечательно, что ты можешь этим пользоваться и не жить под девизом “Вся жизнь впереди – надейся и жди”, как пелось в известной песне советских времен. Здесь живут СЕЙЧАС. Но в кредит. А для этого надо много работать и желательно двоим. Потому что если кто-то “выбывает” из строя по каким-либо причинам, комфортная жизнь рушится. Таким образом, молодая семья с хорошими зарплатами, работая вдвоем, может обзавестись этаким “комплектом комфортной жизни”. Но работать, не переставая. Детей здесь не заводят сразу же, а попозже, годам этак к тридцати пяти первого. Через пару месяцев ребенок сдается на руки бэбиситтеру – выгоднее, если мать будет работать и платить бэбиситтеру. Люди живут от чека к чеку ( форма заработной платы здесь). Накоплений практически ни у кого нет. Войдя единожды в эту кабалу, ты уже не имеешь права остановиться.

Каждый праздник, хоть на денек продлевающий “уик енд” считается “манной небесной”. Их немного – День труда в начале сентября, День благодарения в конце ноября, Рождество и День независимости. В эти дни самые большие пробки на дорогах и скопления народа в аэропортах. Люди путешествуют… Еще один день за свой счет – и уже маленький отпуск.

Накануне Дня независимости Алик с Леной предложили нам поехать на праздники с ними. Программа предполагалась насыщенная. Владелец здания, где они раньше жили ( того самого, в мексиканском районе) устраивает небольшое “пари” для русских у себя в доме. Затем предлагалось переночевать у их друзей, а на следующий день, пятого июля, их приглашали еще одни друзья на барбекю и заодно опробовать новый, только что установленный, бассейн. Я понимала, что они нас зовут с собой только потому, что нам некуда себя деть. И была им очень признательна. Конечно же, мы согласились.

Дом “владельца здания” был небольшим и скромным. Не было здесь той помпезности, которую можно встретить у “новых русских”. Громадная территория радовала глаз ухоженными газонами. Возле большого бассейна, под навесом, были накрыты столы. Основными гостями «пари» являлись русские, проживающие в зданиях “владельца”. Сам хозяин, оказавшись скромным и приятным человеком, старался каждому уделить внимание. Позже, Алик рассказал мне, что он, не смотря на свои деньги и статус не стыдится, закатав рукава, делать ремонт в своих зданиях наравне с работягами. Жена и две дочери тоже были задействованы в семейном бизнесе. Все очень милые, любезные и простые.

Позже подъехали и Катя с Эдиком, у которых мы должны были остаться на ночь. Я много слышала о них от ребят. Это были их ближайшие друзья. Они оба работали в агентстве недвижимости. Катя, яркая брюнетка с красивым карими глазами, уверенная в себе и знающая, как подать себя. Она абсолютно не комплексовала на счет своего пышного телосложения и была центром внимания. Так же, как и Эдик. Он постоянно хохмил, смешил нас до коликов в животе.

Мы замечательно провели время: плавали в бассейне, общались с соотечественниками. Вечером, после десерта, стали собираться. Мы с Леной оказались в машине у Кати с Эдиком. Огромная белая “американка” представительского типа. Ехать было где-то около часа. Всю дорогу Эдик острил, а Катя подтанцовывала в ритм играющей музыки. По обе стороны дороги распускались букеты фейерверка. Наконец-то приехали.

Громадный двухэтажный дом новой постройки стоял на абсолютно необработанной земле. Такое чувство, что дом поставили, а деревья и траву посадить просто забыли. Так и оказалось. Ребята въехали в этот дом относительно недавно.

–

Ника, не стесняйся, располагайся. Это мои владения, – радушно предложил Эдик, когда мы вошли в громадный холл.

Владения, надо заметить, были достойными. Я всегда любила простор. Здесь его наблюдалось с избытком. Высоченные потолки в два этажа и громадные окна создавали видимость огромного пространства в ливинге и прилегающей кухне. Их разделял только “айленд” (стол, разделяющий кухню и гостиную). На кухне необъятных размеров все покрытия на столах выполнены из малахитового цвета мрамора. Из кухни дверь выходила в столовую. На втором этаже было огромное количество спален. Каждая – со своей ванной и туалетом. Ну и, конечно, мастер бедрум – хозяйская спальня. Ребята жили в этом доме вдвоем. У каждого имелось по дочери от первых браков, но дети приезжали иногда – редко. Одна – из колледжа. Вторая – от мамы.

Было поздно и мы отправились спать. Нам с Данькой выделили спальню дочки Эдика. Все в желтых тонах – ромашки, цыплята повсюду: на занавесках, на покрывале. Желтые полотенца в ванной завершали солнечную радостную картинку. Большая кровать, тумбочка и плетеное кресло папазан – ничего лишнего.

На следующий день, после кофе, Катя заявила мужу:

–

Эдик, ты должен заняться трудоустройством Ники. Придумай что-нибудь.

Они знали, что я работала много лет в туристической отрасли. Эдик позвал меня в столовую – она же комната переговоров. Сели за длинный стол. С очень серьезным лицом он мне стал задавать вопросы по-английски. “Прямо как на экзамене”, – развеселилась я.

–

Все ясно! –многозначительно подвел итог Эдик через несколько минут тестирования. – У тебя язык в пассиве! Будешь общаться – быстро восстановишь.

Как будто я сама этого не знала!

–

Если хочешь, я могу попробовать устроить тебя в туристическую фирму – это ведь близкое тебе направление, как я понял? – продолжал он. – Есть у меня одна знакомая, русская – хозяйка туристического агентства в Даун Тауне в Нью Йорке. Если она согласится и ей нужен человек, считай, ты там уже работаешь! Ничего не могу сказать на счет зарплаты – это уже с ней. Я дам тебе знать в ближайшие дни.

–

Спасибо! Буду тебе очень благодарна, если что-то получится!

–

Пока не за что! – любезно ответил Эдик.

Следующей нашей остановкой стал дом еще одних совместных друзей – Полины и Коли. Они проживали на юге Нью Джерси. С дочкой Николь и двумя котами. Дом был не ахти какой, практически без территории. Но к задней стенке дома прилегал большой дэк ( крыльцо), где помещались два стола с креслами. Спустившись с крыльца можно поплавать в небольшом бассейне, установленном, по большому счету, для Николь и ее друзей. Николь родилась уже в Америке. Поэтому и имя такое. Наши эмигранты стараются не называть детей, рожденных здесь, русскими именами. Полина и Коля познакомились в Америке. Она из Москвы, он киевлянин. Здесь же была и мама Полины, первой познавшей эмиграцию, а потом уже вызвавшей и дочь. Приятная, постоянно улыбающаяся, прекрасно сохранившаяся женщина жила отдельно, работала и вела активный образ жизни.

Ну и какой же День независимости без барбекю? Коля стоял “у руля”. Жарилось мясо и рыба. Стол был заставлен всякими закусками. Мы не успевали охлаждаться в бассейне: жара!

Полинина мама задавала мне множество вопросов – интересно ведь, новое лицо. Обсуждались насущные проблемы. Все были успешны и устроены – работали, занимались ремонтом и благоустройством домов, покупали новые и продавали старые машины, путешествовали и строили планы. И, главное, все были парами. Я себя чувствовала изгоем. Мама, зная, что я замужем, поинтересовалась:

–

Никочка, а когда твой муж приедет? Он ведь уехал временно?

–

Пока не знаю, – отвечала я, а сама знала : “Никогда”.

Было много шуток, смеха, музыки. Я веселилась со всеми, но в душе знала: поводов для смеха нет совсем. Здесь, в этой стране, у меня нет НИЧЕГО: ни дома, ни даже угла для проживания, ни машины, ни работы, ни мужа. Есть только пока одни проблемы. И будущее… Правда, неизвестно какое. А еще я знала, что пока я достигну хотя бы половины того уровня, на котором находятся эти ребята моего возраста, мне еще ох, как долго придется “кушать г-но” в Америке.

Было очень горько. Я понимала, что это нормально: все через это проходили. Но они были моложе, когда приехали сюда, а в молодости все легче. Нет амбиций, наверное. И ни у кого из них не было той налаженной жизни, которую я оставила там, в России. Добровольно. Без принуждения.

8. Знакомство с другими достопримечательностями Америки

В одну из суббот Алик с утра заявил:

–

Собирайтесь, поедем в Бруклин, на Брайтон.

Я, как и многие люди в Союзе была наслышана о Брайтон-Бич немало. “ На Дерибасовской хорошая погода – на Брайтон Бич идут дожди” – сразу всплывало в памяти название известного фильма. Я знала, что на Брайтоне много русских магазинов и наших соотечественников. Но одно дело представлять, а другое – увидеть собственными глазами. Реальность поразила меня.

Бруклин – большой район Нью Йорка и состоит, конечно, не только из Брайтон Бич. Из окна машины перед моим взором предстало очень много “пейсатых” – так здесь называют ортодоксальных евреев. Мужчины ходят с пейсами и длинными волосами, завязанными в узелки. Если лысый – значит нечего завязывать в узелок. Не повезло. Одежда не поражает разнообразием : большая шляпа и длинный черный лапсердак в любое время года. Зимой шляпа меняется на меховую шапку, а черный плащ на черное же пальто. Женщины все в париках. Нельзя выходить с непокрытой головой замужней женщине. А поскольку замуж выходят рано, то зрелище “впечатляет”. Длинные платья или юбки черного цвета, черные чулки и черные туфли на плоской подошве. Все как на одно лицо! Смотришь, девушка еще – красивая, стройная, молодая. Парик, вся в черном ( как вдова) и рядом уже мал-мала-меньше. Завершает ( или возглавляет) шествие глава семейства – здоровый “боров” ( почему-то они все с большими животами). Тем не менее, всех все устраивает. Девочки знают о своей дальнейшей судьбе чуть ли не с пеленок. Мужчины почти все владеют своими бизнесами и отлично обеспечивают семью. Впрочем, еврейский мужчина всегда считался лучшим мужем. Живут ортодоксальные евреи не только в Бруклине, но здесь их больше всего. От черноты одеяний кажется, что все в глубоком трауре. И смотреть неприятно и взгляд отвести не можешь!

Но вот, наконец, мы на Брайтоне. Честно говоря, я надеялась увидеть что-то более впечатляющее. Темная грязная улица, над которой проходит сабвей ( метро), от чего становится еще серее. Постоянный грохот от проходящих над головой поездов подземки, которую в данном случае правильней назвать надземкой. Куча магазинов и ресторанов с русскими названиями, причем, в основном в уменьшительно-ласкательной форме. Например, “Картошечка”, “Пельменьчик”, “Тортик” и тому подобное. Не хватает фантазии, что ли, назвать как-то по-другому? В магазинах полный ассортимент всего того, чего не хватало нашим советским людям на полках в “застойные времена”: великое множество колбас-сосисок-окороков-сыров, большое разнообразие икры на любой вкус и кошелек, соленья, варенья, различные консервы. Ну, и чтобы хозяйкам совсем ни о чем не надо было думать – громадный выбор готовой еды, начиная от простейшего салата-оливье и заканчивая пирожками-блинами-голубцами. Одним словом, ешь не хочу. Качество, безусловно, не такое, как было в советской “Кулинарии”… О кондитерских изделиях я даже говорить не хочу – настоящий “наполеон” можно поесть только на Брайтоне. Не мудрено, здесь собрались повара всех видов “кухонь” бывшего Советского Союза. Хотите хачапури? – пожалуйста! Желаете долму сегодня? – На здоровье! Борщ ?– Приятного аппетита! Продолжать можно бесконечно. Ясное дело, что и в ресторанчиках здесь можно недорого и вкусно поесть. Думаю, это одна из основных причин, почему наши бывшие соотечественники стремятся осесть здесь, в Бруклине.

Будучи на Брайтоне, я немного растерялась: как бы выпала из пространства. Вроде бы только что я была в Америке. А тут – все поголовно на русском, причем не просто на русском, а на русском с примесью украинского с бердичевско-жмеринским акцентом. Раньше, говорят, здесь жили только одесситы. В Одессе известно четверостишие:

У нас на Брайтоне веселая мишпуха.

У нас на Брайтоне отличные дела.

Ты здесь услышишь, если ты имеешь ухо,

Что эмиграция смогла и не смогла

Это явилось одной из главных причин, почему мне было интересно посетить этот небезызвестный район Нью Йорка. Наверное, и сейчас здесь проживает немало одесситов, но численность их очень разбавлена эмигрантами из остальных частей бывшего Советского Союза.

С Брайтон Бич вышли на знаменитый брайтоновский “boardwalk” – деревянную набережную вдоль океана. ОКЕАН! Я всегда была неравнодушна к водной стихии – родясь в Одессе да еще под знаком Рыбы. Для меня вода – это жизнь! Всякий раз, приехав на море и впервые войдя в воду, я чувствовала, как смывается весь негатив, накопленный с момента моего прошлого свидания со стихией. Пока остальные прогуливались по деревянной части я, сняв босоножки, сбежала на песчаную полосу вдоль воды. Немного постояв на мокром песке и любуясь искрящейся в лучах солнца водой, я попросила: «Пожалуйста, океан! Я прошу, чтобы у нас с Данькой все получилось в этой стране: чтобы я нашла работу, он выучился и получил хорошую специальность, чтобы меньше было трудностей и невзгод на нашем пути, чтобы мы состоялись здесь и жили не хуже, а даже лучше, чем в Москве! Чтобы я нашла свое счастье!» Может быть, это ребячество, но я всегда верила в силу водной стихии. А главное, ведь верить!

Океан ответил мне волной, ударившейся о мои ноги.

По набережной прогуливались влюбленные, выгуливались дети и собаки. Стояло много скамеечек, на которых наслаждались жизнью «дети солнца». Так в Одессе называли пенсионеров, оккупировавших скамейки в Городском саду и на Соборной площади. «Вот они, одесситы!» – подумала я и стала вглядываться в лица: «Да, действительно старые одесские лица!»

В конце набережной было много африканцев – праздновали День независимости Эфиопии. В национальных длинных белых одеждах, головы покрыты чем-то наподобие чалмы, они толпились возле музыкантов, играющих на африканских барабанах, подтанцовывая в такт музыке и подпевая . Народу было весело! Конечно, есть повод для веселья – попасть из африканской нищей страны, живя впроголодь, без какой-либо медицинской помощи в богатую и сытую Америку, где у них есть все! Это ли не счастье? Жизнь удалась! Даже если они и работают на самых низкооплачиваемых работах здесь, они могут позволить себе снять жилье, купить машину, хорошо питаться и иметь бесплатную медицинскую страховку для малоимущих – Медикейд.

Сфотографировавшись на память и пообедав в известном ресторане «Татьяна», расположившемся на той же деревянной набережной, мы отправились через Брайтон на паркинг. Пора было уезжать назад, в Нью Джерси. По пути зашли купить «наполеон» с собой, домой. В магазине мне нарисовалась картина, как будто я и вовсе не уезжала из России. Куда делась вежливость? Где улыбки, присущие продавцам американских магазинов? Все было по-советски. Хозяйки долго стояли у прилавков в раздумьях. Следующие за ними покупатели подталкивали их:

– Ну Вы-таки уже покупаете что-то или будете думать еще два часа?

– Женщина, берите и уходите – за Вами очередь!– возмущение в голосе.

Слово «извините», если кто-то случайно толкнул вас, не существует. Вежливости и культуры нет и в помине. Нет ощущения, что ты находишься в Америке. Люди создали для себя свой мир – Советский Союз на другом континенте, за океаном. С переизбытком продуктов на полках. Все остальное осталось прежним. Нравы, обычаи, культура ( или отсутствие таковой), одежда и даже язык ( включая матерный). Все вывески – на русском, продавцы все русские. Не надо напрягаться и учить язык ( о чем я уже писала ранее). Старикам, конечно, здесь раздолье. Они, на полном обеспечении государства, вроде как и не уезжали никуда: общаются с соотечественниками, говорят на своем родном языке да еще и гражданство американское получают.

А что же среднее поколение? Многие язык тоже не учат – в пределах необходимости сделать покупки и пообщаться с сотрудниками общественных организаций по оказанию материальной помощи. Стараются выбить от государства всяческие блага: Вэлфер, талоны на питание и другие пособия для малоимущих. У многих есть Медикейд. Одновременно они подрабатывают где-то на «кэш» (наличные, с них не надо платить налоги) и живут припеваючи. Такие “малоимущие” ездят на БМВ и Мерседесах, купленных на чужое имя.

Здесь, как и в России, среди русских ( как, кстати, и среди черных) показателем престижной налаженной жизни является марка твоего автомобиля. Без кола, без двора, с голой задницей, но на Мерседесе. Среди американцев нет такой “показушности” – очень часто действительно богатые люди ездят на новых, но более скромных автомобилях.

Интересно, почему мы, русские, стараемся все делать на показуху? “Посмотрите, я на БМВ, а костюм у меня от Кристиан Диор!” Кому это интересно? Таким же как мы, русским! В этом наш менталитет! Выпендриться! Наверное от того, что у нас в Советском Союзе никогда ничего не было: все недоступно. Помните, с каким трудом из-под полы доставались простые джинсы когда-то? Поэтому дорвавшись, многие стараются выпендриться хоть здесь, сейчас! А кому это нужно здесь? Таким же, как мы! Поэтому мы и живем здесь, среди своих, в Бруклине.

Конечно, много русских живут и в Нью Джерси и их тоже видно издалека. Но здесь концентрат всего и от этой картины становится нехорошо. Впоследствии, приехав в Бруклин зимой, я, зайдя в овощную лавку, наблюдала следующую картину. Женщины покупали овощи и фрукты – все в норковых шубах. Если бы здесь оказался фотограф, можно было бы снять неплохой каталог меховых изделий из норки. Одна, наиболее “крутая”, в коротком меховом манто с широченными рукавами, запутываясь, разгребала картошку.

Отдельно хочу сказать об изучении языка. Очень часто слышу от русских, которые не работают здесь или работают со своими:

–

А зачем мне изучать? В магазине дай деньги и тебя поймут! Книги и фильмы на русском.

Конечно, это личное дело каждого, сколько языков ему знать, проживая у себя на Родине. Ты можешь не знать вовсе ни одного, кроме своего родного. Но ты приехал в чужую страну, она приняла тебя, дала все необходимое для жизни и предлагает возможность бесплатно(!) выучить язык. Почему бы не сделать это? Хотя бы в знак уважения к Америке. Хотя бы на минимальном уровне.

Забегая вперед, скажу, что летя как-то в Москву американской компанией “Дельта”, сидела рядом с типичной бруклинской теткой лет пятидесяти-пяти-шестидесяти с размалеванным лицом, огромным декольте и кучей бриллиантов на пальцах. Она всю дорогу возмущалась, что стюардессы не говорят на русском! Надо же, как это, американские стюардессы, работая в американской же авиакомпании, обязаны обслуживать тебя на русском языке! А ты, жирная корова, проживающая уже много лет в Америке, не удосужилась выучить пару простых фраз, чтобы выбрать себе меню на ужин на английском языке. Зато она, не растерявшись, познакомилась со стюардессой из Чехословакии, которая более-менее что-то понимала на русском и за девять часов полета успела положить себе в сумку немало маленьких бутылочек с красным вином, которые предлагаются во время еды:

–

Вот завтра с дочкой и выпьем за мой приезд! – прокомментировала она,

почувствовав на себе мой красноречивый взгляд.

Одним словом, после экскурса по Брайтону я поняла, что все, от чего я бежала из России – вот оно, налицо здесь. Нет, пожалуй, только алкоголиков на улице. Я понимаю, что многие люди, проживающие в Бруклине, осели здесь не по своей воле. Все мы едем к кому-то: родственникам, знакомым, друзьям и первое твое место жительство будет там, где живут твои близкие.

После поездки остался противоречивый осадок – стыд за свою нацию и облегчение, что ты оттуда уехал. Но одна мысль в моей голове была абсолютно ясной и без противоречий: “Если бы Алик жил здесь и первой точкой моего пребывания в Америке был Бруклин, на следующий день я бы уехала назад, в Москву. Без сомнений.”

Следующая моя поездка в Бруклин состоялась очень не скоро.

Сегодня наконец-то свершилось! Мы получили свои номера Cошиал секьюрити. Правда, выстраданные – почти два месяца прошло с момента нашего приезда в Америку. Но все равно. Ура! Теперь дело должно пойти веселей!

«В первую очередь надо открыть счет в банке, тогда можно уже и квартиру снять. Имея адрес, без проблем устроить ребенка в школу и сдать на права”. Это был мой план-минимум.

Счет в банке я открыла без проблем, а вот с квартирой все было не так легко. Надо отметить, что здание, где я жила у ребят и собиралась снять жилье, слыло очень популярным. Пустые свободные квартиры не застаивались. На момент, пока мы получили необходимые документы, пустовала всего одна квартира, и уже около полугода. Почему пустовала? Она была нестандартная – самая маленькая в здании, но по цене соответствовала средней.

В этом здании несколько видов квартир: однобедрумные, двухбедрумные и студии. Однобедрумные – как у Алика – я уже описывала, двухбедрумные – большие: с коридором, еще одной спальней, из которой можно войти в ванную, совмещенную с туалетом ( это своего рода мастербедрум). Студия – просто комната, без коридора, в которой здесь же и подобие кухни – плита, мойка, маленький столик и пара шкафчиков, не отделенной от гостиной ничем. В маленьком ответвлении сбоку располагается холодильник, кладовая и дверь в ванную, совмещенную с туалетом. Одним словом, квартира для одного человека, который не готовит – прийти, поспать, утром выпить кофе ( эта кухня как раз для этих целей и количество кухонных шкафчиков выделено только под чайник-тостер) и уйти на работу. Правда, в каждой квартире имеется огромный балкон-лоджия, на котором можно поместить даже обеденный стол со стульями. Все апартаменты очень светлые за счет балконной стеклянной двери от пола до потолка и больших окон во всю стену. Я всегда выбирала все свои квартиры по этому принципу – много света. Иначе, как в гробу.

Квартира, которая явилась на данный момент свободна – ошибка архитектора: единственная во всем здании. На шестом этаже, по ошибке, из студии ( которую я уже описала) открывалась дверь в спальню ( ту самую мастербедрум в приложении с туалетом и ванной), которая была ошибочно отсоединена от двухбедрумной квартиры и присоединена к студии. Получилось не пойми что – маленькая студия без кухни, но со спальней и две ванные. То есть для одного человека и для пары это много ( зачем паре две ванные, за которые надо доплачивать лишние деньги), для семьи эта квартира недостаточна. Стоила она столько же, сколько и односпальная с полной большой кухней и дайнинг рум, из которой многие делают вторую спальню. За счет того, что в ней два туалета с ванной. Безусловно, это громадный плюс. Но как быть с кухней? Я хорошая хозяйка и люблю готовить. Как же я размещусь здесь?