И так далее. И тому подобное. Заснули мы практически под утро. В районе одиннадцати около гостиницы нас ждало такси. Я вывезла свои два огромных, почти пустых, чемодана и, поставив около такси, села на заднее сиденье. Сонная и уставшая после ночных выяснений отношений, мне было не до забрасывания чемоданов в багажник. Есть два мужика, пусть и занимаются этим!

–

Мы едем на север? – поинтересовался водитель.

–

Да, но с заездом на юго-запад. Надо захватить там кое-что. – ответила я.

Забрав вещи у Игоря, друга Саши, и со стоянки, мы поехали на север Москвы, к дому, в котором сняли квартиру. Выгрузив все пакеты, тюки и чемоданы, отпустили водителя. На все про все ушло часа три. Квартира была завалена огромными черными пакетами. Вдруг мое внимание привлек тот факт, что я не вижу одного из своих чемоданов.

–

А где еще один чемодан?– спросила я скорее сама у себя, чем у Джо.

–

Не знаю!

–

Может, в такси забыли? Столько всего!– предположила я.

–

Нет, багажник был пустым. Я проверял, – ответил он.

–

Ты уверен? Чемодан ведь плоский, может быть, где-то на дне багажника и не заметили? А где еще он может быть? Не оставили же мы его у гостиницы?

–

Не знаю, – повторял Джозеф одно и то же.

–

Ты проверял, когда мы отъехали от гостиницы, там ничего не оставалось?

–

Нет! А ты?

–

Я нет, так как сидела уже в машине. Вы с водителем суетились. Но он же, отъезжая, мог видеть, осталось ли что-то на тротуаре!

–

Как ты не проверила?

–

А как ты не проверил? Ты мне не дал спать ночью, поэтому мне совсем было не до чемоданов! – сказала я расстроенно.

–

Я проверил свои, – упорствовал Джозеф.

–

Все ясно! – ответила я, набирая номер телефона диспетчера, через которого мы вызывали такси.

–

Вы не могли бы связаться с водителем машины и уточнить, не остался ли чемодан у него в багажнике, – попросила я, дозвонившись.

–

Да, конечно, – ответила девушка-диспетчер. – Я сейчас же свяжусь с ним.

–

Что у тебя было в чемодане? – спросил Джозеф.

–

Да так, ничего особенного. Пара банок кофе и несколько домашних тапочек – это я везла как подарки.

–

Я уверен, что мы оставили его возле гостиницы! – утвердительно сказал Джозеф.

–

Ну если так, то там уже давно ничего нет. Это Москва. И времени прошло много.

–

Надо ехать туда! – уверенно отозвался он.

–

Я не поеду! Бесполезная трата времени. Там уже давно ничего нет. Тем более, что это далеко отсюда, а Наталья Савельевна практически рядом.

Зазвонил мой мобильный. Девушка-диспетчер подтвердила, что в багажнике ничего не осталось. Что и следовало ожидать.

–

Поехали! – сказал Джозеф.

–

Ты не понимаешь! Это Москва! Здесь ничего не лежит долго. Разве что, подумали, что там бомба и отдали в милицию. Мы просто потеряем пол-дня.

–

Я тебе говорю – поехали! – настаивал он. У него сегодня было хорошее настроение.

–

Хорошо! Только позвоню Наталье Савельевне, скажу, что мы задержимся.

Благо, в квартире был телефон. За те пару дней, что мы пребывали в Москве, я не успевала класть деньги на мобильный и у меня постоянно кончались минуты на карточке, хотя говорила я немного. Звонить с телефона, установленного в номере гостиницы, оказалось еще дороже.

И мы отправились опять в гостиницу, на Октябрьскую. На паркинге, где нас забирал таксист, естественно, никакого чемодана не было.

–

Давай зайдем в гостиницу! – предложил Джозеф.

–

Ну давай, – слабо согласилась я.

–

Вам случайно не приносили чемодан? – поинтересовалась я у девушки в ресепшен.

–

Ваш чемодан в службе секьюрити, – ответила она весело. – Они заинтересовались вашим багажом – думали, бомбу кто-то подложил. Вторая дверь направо.

–

Спасибо! – поблагодарила я.

И действительно, зайдя в службу секьюрити я увидела свой видавший виды чемодан.

–

Что же Вы чемоданы на дорогах бросаете, девушка? – игриво поинтересовался один из парней. – Народ пугаете!

–

Да так, задумалась! – отшутилась я.

–

Ну забирайте свой чемодан и не думайте так много в следующий раз! Думать много вредно! – простое деревенское лицо показалось мне таким родным в этот момент. Люди смеются, шутят, а тут только ругань и оскорбления. Как я хочу опять вернуться к нормальной жизни!

–

Спасибо Вам огромное! – поблагодарила я.

–

Дай ему денег! – пробубнил «добренький» Джозеф.

Я вытащила пару сотенных бумажек и протянула парню:

–

Вот, возьмите!

Джозеф торжествовал:

–

Ты видишь, какой я умный! – не мог угомониться он, – Осталась бы без чемодана, если бы не поехали! А я сразу сказал, что ты его оставила возле гостиницы!

–

Что же ты не проверил, чтобы мы забрали весь багаж, умный!

–

А ты что, принцесса? Я еще должен чемоданы за тобой проверять? Я впервые в жизни вижу человека, который забывает чемоданы на улице. Ты меня поразила! Как есть принцесса! Чемоданы я должен проверять за ней…

Но все это говорилось не зло. Он был доволен собой и тем, что в его скучной монотонной жизни за последние несколько дней происходит столько событий.

–

Как мы теперь повезем его? – поинтересовалась я. – Он огромный. Нас даже в метро могут не впустить.

–

Я понесу его! – вызвался мой «принц». Батюшки, аттракцион невиданной услужливости!

Двести долларов за такси возмещены, за гостиницу уже платить не надо, едем на бесплатный обед! Впору одеть маску «добренький дядя Джо».

В метро нас впустили. Просто попросили оплатить провоз чемодана отдельно. После метро мы сели на маршрутку. Весь этот путь Джозеф героически проделал с чемоданом, в который могла бы поместиться я сама. Надо заметить, что чемодан принадлежал Алику и одному богу известно, сколько эмигрантов брало его в рент. Он был удобен тем, что, будучи легким, вмещал очень много всего. Алик прозвал этот чемодан «мечта оккупанта».

Наконец, добрались до дома Натальи Савельевны. Объятия, поцелуи, вручение подарков.

–

Это Джозеф, познакомьтесь! – представила его я.

–

Найс ту мит ю, – вспомнила Наталья Савельевна фразу знакомства на английском.

–

А что это вы с чемоданом? – спросила она.

–

Да это так, чемодан с подарками, – отшутилась я. – Видите, всем раздали, остались только Ваши!

Джозеф, поняв о чем идет речь, вставил:

–

Расскажи ей, как ты чемоданы оставляешь на улице!

–

I never saw girl like this, – сказал он уже Надежде Савельевне.

Она кивала головой и улыбалась. Конечно, она ничего не понимала – общалась-то в Америке только с русскими! Да и возраст уже. Все, что знала – забыла!

В гостиной накрыт стол. Все на уровне. Хрусталь, серебро, фарфор. Наталья Савельевна – хлебосольная хозяйка. Не смотря на то, что ей уже около восьмидесяти, она всегда рада гостям и принимает их на высшем уровне. Стол ломился от деликатесов и изысков. Икра красная, икра черная. Баклажанной заморской, правда, не было. Блины, рыба красная, масса разных закусок и салатиков и, конечно же, ее «коронка» – долма. Я никогда в жизни не ела такую вкусную долму, как у моей «второй мамы». И, хоть и пыталась приготовить ее по рецепту, данному мне Натальей Савельевной, все равно так вкусно не получалось. Она, в свою очередь, знала, что мне ничего, кроме ее долмы, не нужно, и к моему приходу любимое мною блюдо всегда красовалось в центре стола. У Джозефа глазки разбежались. Он, не стесняясь, ложками ел икру, перепробовал все, что только можно ( на «шару», ведь – сразу аппетит появился). И, отвалившись на спинку дивана, мирно захрапел.

–

Немолодой у тебя кавалер, однако! – заметила Надежда Савельевна.

–

Да уж! – согласилась я.

Мы наговорились с ней вдоволь, я рассказала свою историю, она стала рассказывать о Саше, что мне было абсолютно неинтересно.

–

Он до сих пор любит тебя, Никонька! – говорила она мне. – Постоянно твердит: такую, как Ника, я никогда не найду!

–

Это уж точно! Раньше надо было думать!

–

Может, вы опять сойдетесь?– с надеждой в голосе спросила она.

–

Нет, Наталья Савельевна! Это исключено! Он оставил меня в самый тяжелый период, можно сказать, предал! А теперь, когда все налажено, можно и возобновить связь? Нет! Если бы он остался тогда, мне не надо было бы терпеть те унижения, которые я терплю от этого идиота, чтобы только не потерять работу!

–

Да, да! Я понимаю тебя! Кстати, Грин Карту он получил уже.

–

Да, серьезно? Как? – искренне удивилась я.

–

Они запросили дубликат и им выслали. Он ведь ездит к маме иногда, подрабатывает там. Но мне кажется, что она не очень хочет, чтобы он приезжал. Она его стыдится. Он ей не нужен.

–

Ну это и понятно. Иначе она давно подала бы на воссоединение семьи.

Проснулся Джозеф и после десерта мы стали прощаться.

–

Ну, что ? Вкусно поел? – с издевкой спросила я его, когда мы вышли на улицу.

–

Все равно она «Вуду». Посмотри на ее лицо!

–

Я хотела бы видеть, какое лицо будет у тебя в восемьдесят лет! – возразила я.

Последующие несколько дней мы гуляли по Москве, смотрели достопримечательности и все было относительно спокойно. В последний день, воскресенье, мы договорились встретиться со Светой, ее мужем и еще одной моей подругой, и вместе пообедать в каком-нибудь ресторанчике.

–

Конечно, ты могла бы прийти к нам, – оправдывалась Света, – но мне его как-то не очень хочется видеть в нашем доме.

Она имела в виду Джозефа. Он же, напротив, был весьма удивлен, почему Света не пригласила нас к себе. Он считал себя желанным гостем.

–

Я ее так хорошо принял в Нью Йорке! Могла бы приготовить обед и пригласить нас!

Мы встречались возле метро «Красные Ворота». Первой прибыла моя подруга. Обменявшись подарками со мной, она вручила Джозефу огромную коробку шоколадных конфет. Он просто обалдел. Человек его видит впервые и дарит ему что-то! Да, он к такому явно не привык!

–

Я оплачу обед за нее! – вызвался он.

–

Конечно! Хорошая идея! – откликнулась я.

Пока мы общались с моей подругой, подъехала Света с мужем. Выглядела она, как всегда, шикарно. Лицо свежее, как будто только что вышла из косметического салона, пробыв там, как минимум, несколько часов.

–

Отлично выглядишь! – сказала я.– Как тебе удается столько работать и быть такой свежей?

–

Да я встала сегодня в час дня, – усмехнулась она. – Вот мое средство – хороший сон!

Обедать решили в «Траттории» на Садовом Кольце, куда ребята частенько заходили. Ресторанчик оказался, на редкость, милым и вкусным. Как водится, выпили за встречу, пообщались, сделали несколько фотографий на память. Пришла пора рассчитываться. Джозеф, конечно же, очень быстро «забыл» о своем обещании заплатить за мою подругу и стал высчитывать, сколько мы должны заплатить за двоих, судорожно пытаясь перевести доллары к рублям по курсу.

Выйдя из ресторана, ребята заторопились домой, а моя подруга вызвалась составить нам компанию. Я хотела съездить на Воробьевы горы. Вечером я планировала встретиться с еще одной приятельницей. Той самой, которая забрала мой «зимний сад». Как всегда, все встречи – на последний день.

Стояли первые дни июня. Светило яркое солнышко, но температура продолжала оставаться более весенней, чем летней. Я знала, что уже завтра буду в Штатах и мне хотелось впитать в себя Москву чем можно глубже. Неизвестно, когда я в следующий раз приеду сюда! Но день убывал и, обойдя Воробьевы горы, полюбовавшись Москвой со смотровой площадки и вспомнив, как мы с Данькой катались здесь на роликах, пошли по направлению к метро «Университет». Попрощавшись с моей подругой, направились в центр, на Красную Площадь, для недолгой встречи с приятельницей, Лерой. Просто посмотреть друг на друга!

Она подкатила на новеньком Рэндж Ровере. Я слышала, что она только научилась водить машину.

–

Молодец, – похвалила я, когда она вышла к нам. – Не боишься в центр ездить! Классная машина!

–

Да я знаю-то всего один маршрут… У меня здесь курсы английского, – поцеловала меня Лера. – Поэтому уже по накатанной. Да, это муж недавно купил. Решил сразу новую! Ему нравятся «Роверы».

Она приехала с дочкой-красавицей, студенткой Щукинского училища, будущей актрисой.

–

На, это Данику передай от меня, – протянула она большой пакет с конфетами.

–

Спасибо. А это тебе! – отдала я ей заранее приготовленный сувенир.

Сделав несколько фотографий на память, они очень быстро уехали.

–

Где она работает? – сразу же спросил Джозеф.

–

Нигде.

–

А кто ей такую дорогую машину купил?

–

Муж.

–

Где работает муж? – продолжил он свой допрос.

–

У него своя строительная компания.

–

Чепуха! Она проститутка! Достаточно взглянуть на нее! Как она на меня смотрела! – завел он обычную пластинку.

Впечатления били через край и он не знал, с чего начать.

–

Муж купил, как же! Так я и поверю! Да эта машина знаешь, сколько стоит! Что можно заработать в строительной компании?

–

Какое это имеет значение, кто купил? Здесь все ездят на красивых и дорогих машинах! Это Москва. Если у человека есть деньги, он покупает себе что-то стоящее.

«А не ездит на помойке, как ты!» – хотела сказать я, но промолчала.

–

А что, твоя Света не могла оплатить наш счет в ресторане? Я ее кормил в Нью Йорке! – говно так и продолжало лезть из него. Он не понимал, как это в «факинг Рашиа» все ездят на шикарных машинах, ходят по ресторанам и живут абсолютно комфортно.

–

Нету денег, нету денег – это Светин муж постоянно говорил! – передразнивал Джозеф.– Разводит руками: «мани – но мани».

–

Что же ты сравниваешь? Ты ее кормил не со своего кармана. С какой стати она должна платить здесь за нас двоих?

–

Потому что здесь я гость! Кстати, она что-то сделала со своим лицом! Наверное, операцию! Невозможно выглядеть в таком возрасте так молодо! Она точно что-то сделала!– продолжал он.

–

У нее муж хороший. А при хорошем муже женщина всегда хорошо выглядит. Теперь ты убедился, что был не прав? Он с нее пылинки сдувает!

–

Да, как же! Она все равно проститутка! Он себе гуляет – она себе! Мне понравилась только твоя подруга. Это хорошая женщина.

Я знала, что наружу полез второй Близнец. Весь день молчал и сейчас его прорвало. Зашли в аптеку на Тверской. По старинке пользуясь лекарствами, которые знала в России, я планировала что-то купить. Он протянул мне много мелочи в руке – копеечные и пятикопеечные монетки.

–

Сколько это получается в долларах? – поинтересовался миллионер у меня.

–

Можешь выбросить все это. Это не деньги!

–

Как это не деньги? Сколько здесь? – настаивал он.

–

Джозеф, это даже не центы! Это меньше центов!

–

Но у меня много мелочи, я могу что-то купить на нее. Я не собираюсь разбрасываться деньгами!– он стал заводиться.

–

Такую мелочь здесь люди выбрасывают, оставляют на прилавках магазинов. Даже все сложив, ты не наберешь здесь и доллара, – я устала с ним разговаривать и пыталась найти нужные мне медикаменты.

Но в нем, после такого напряженного для него дня, стал просыпаться не второй Близнец, а Дьявол. Ведь в течение дня ему приходилось постоянно подавлять его, натужно улыбаясь, и разрядки не было. Вот и искал причину поругаться, охладить свой пыл.

–

И все-таки, переведи мне, сколько это получается? – упорно настаивал он, протягивая мне полную ладонь копеечных монеток.

–

Я не буду считать всю эту мелочь, – устало ответила я.

–

Ах, ты не будешь считать эту мелочь и ты не знаешь, сколько здесь получается? Вот так вот, да? Ты только хочешь получать, а я тебя попросил о чем-то и ты не можешь мне помочь? – он уже стал переходить на крик.

Женщины, работающие здесь, стали заинтересованно разглядывать нас.

–

Пойдем отсюда! – предложила я, так ничего и не купив.

На Тверской он продолжал орать:

–

Она не знает, сколько получается в долларах! Она не собирается считать! Она не знает, сколько будет если пересчитать по курсу!

«Вот стыд!» – думала я. Люди оборачивались, прислушивались.

–

Знаешь, что? Если ты сейчас же не прекратишь, я подойду к милиционеру и скажу, чтобы тебя утихомирили! Ты нарушаешь общественный порядок! – припугнула я, как иногда мамы пугают милиционером расшалившихся детей, – Здесь Красная площадь рядом. Много туристов.

–

Фак Рашиа! Фак милиция! – услышала я, но голос стал тише.– Факин Рашиа! Я не могу поменять деньги, оставшиеся у меня на доллары! Я должен терять деньги!

–

Поехали домой! Я уже ничего не хочу, – сказала я.

Спустились в метро. Он продолжал бубнить, но уже тихо. Приехав, я сразу же набрала мобильный телефон Даника:

–

Дань, привет! Как дела?– поинтересовалась я.

–

Привет, мам! А что у тебя голос такой? – мой ребенок за тысячи километров услышал, что я расстроена.

–

Да так, достал меня этот идиот! Слушай, у меня к тебе просьба. Попроси, пожалуйста, Алика, чтобы он меня завтра встретил в аэропорту. Это очень важно.

–

А что Джозеф?

–

Джозеф? Ты не представляешь, какие концерты он мне здесь устраивает! И я не хочу оказаться завтра с двумя огромными неподъемными чемоданами одна, если он соберется ехать на метро. Пожалуйста, Дань, попроси Алика!

–

Хорошо, мам, я сейчас же ему позвоню, – ответил мой сын.

–

Кому ты звонила? – поинтересовался скандалист, выходя из туалета.

–

Наталье Савельевне, попрощаться! – соврала я.

–

Больше ты никому не будешь звонить! Хватит, наобщались уже с русскими! – и он вырвал телефонный провод из сети.

–

Да что ты себе позволяешь и что тебе сделали плохого те русские, с кем ты общался? Тебя кормили, стригли бесплатно!

–

Все воры и проститутки! Вот уж действительно, God bless America! Я завтра буду целовать американскую землю!

Позже, выпив бутылочку пива и расслабившись, у него поднялось настроение и он даже пытался заигрывать. Наверное, сыграл роль тот факт, что завтра мы улетаем в Штаты и тур, по его мнению, прошел нормально. Денег потрачено мало ( а еще говорят, Москва – самый дорогой город, можно ведь экономно, главное захотеть)! С милицией и русской мафией разборок не было. Он опять стал «добрым дядей Джо».

–

Ты же знаешь, что я легко выхожу из себя – у меня южная горячая кровь! – пытался он оправдать свое поведение, – Зачем ты доводишь меня? Такой был хороший день! Что тебе стоило подсчитать всю эту мелочь? И не было бы никакого скандала! Нет, ты должна была поступить по-своему! Упрямая и независимая! Но я выбью эту дурь из твоей головы! Я все равно изменю тебя, чего бы мне это не стоило!

Он не понимал, что дело не в сегодняшнем эпизоде, а в том, что я его просто ненавижу. И дело не в копеечной мелочи! Да если бы рядом был любимый, понимающий тебя человек, не было бы и такой ситуации никогда! Потому что для любимого я пересчитала бы всю мелочь на свете. И потому что любимые в каждой ситуации могут найти компромисс. Когда любишь – уступаешь, а не лезешь на рожон. А когда кто-то кого-то хочет переделать или сломать волю....

На утро было заказано такси. Оплаченное, к слову сказать, пополам. В самолете у моего «покровителя» поднялось настроение.

–

В Нью Йорке доедем на поезде до Квинса, а там возьмем такси, наверное! – стал он строить планы на ближайшее будущее. – У тебя ведь много багажа!

Сама любезность! Я не знала, как ему сказать, что меня будут встречать. Можно только предвидеть его реакцию. Дождалась почти до прилета и выпалила:

–

Джозеф, меня Даник приедет встречать с Аликом.

–

Как? – оторопело спросил он, – когда ты его просила?

Надо было видеть его ошарашенное лицо! За это можно многое отдать…

–

Вчера мы созвонились и я попросила меня встретить. Учитывая тот скандал, который ты мне устроил на улице, я не хотела остаться одна в аэропорту, – честно призналась я.

–

Ты же знаешь, что я никогда не оставил бы тебя в аэропорту одну с багажом, – сейчас была одета маска «честный, благородный и порядочный дядя Джо» – впервые за все время.

–

Да, но ты мог сказать, как и в Москве – твои чемоданы ты и плати за такси! Я и так достаточно потратила денег за извоз в Москве. Слава богу, здесь есть кому встретить меня! – с вызовом сказала я. – Ты, по-моему, немного позабыл, что я работаю четыре дня в неделю и получаю десять долларов в час, а ты, якобы, миллионер! И у меня сын, которого надо кормить, одевать и обувать, а у тебя никого! И ты так повернул ситуацию, что я платила за все такси, которыми мы пользовались! Ты всегда так выкручиваешь дело, как удобно тебе! Извини, но мне совсем больше не хочется тратить деньги! Достаточно! Поэтому я и позвонила ребенку.

–

И поэтому ты попросила своего любовника встретить тебя!

–

Он мне не любовник и никогда им не был, – спокойно ответила я, – и ты это прекрасно знаешь. Русские помогают не только за что-то, а просто так иногда. А больше мне и просить некого.

–

Да, это ты будешь рассказывать кому-то другому! Насмотрелся я уже на русских. Да они пальцем не пошевелят, если не увидят выгоду.

–

Не все русские одинаковы, – закончила я разговор.

Какое-то время мы молчали. Джозеф перемалывал информацию. Потом внезапно он сказал, утвердительно кивая головой:

–

Я поеду с вами, к тебе! Да, я поеду!

«Только этого еще не доставало, – подумала я. – А кто тебя зовет?» Я не знала, как от него отделаться – так он мне надоел за эту неделю. Двадцать четыре часа в сутки вместе. А тут опять – я поеду с тобой! Прямо голуби-неразлучники какие-то! У человека настолько не хватало такта, что он даже не задумался: а нужен ли он мне, нам с Данькой, которого я не видела больше недели? А нужно ли нам смотреть на его отвратительную рожу, даже если бы он был лучшим во всем мире… Есть какое-то частное пространство ( privacy, как говорят в Америке). Особенно, что касается общения с ребенком. А уж после всего того, что он вытворял в Москве…

–

Это не очень хорошая идея, – попыталась мягко возразить я. – Мы не виделись с Даником давно. Хочется побыть вдвоем, поделиться впечатлениями о Москве. С тобой мы и так всю неделю вместе!

–

А что, я вам буду мешать? – бесцеремонно спросил он. – Я просто лягу спать, а завтра вместе поедем на работу.

–

Нет, Джозеф. Каждый поедет к себе домой, а завтра мы встретимся на работе, – твердо ответила я.

–

Я знаю, почему ты не хочешь, чтобы я ехал. Алик тебя будет встречать! Вот ты и не хочешь, чтобы любовник и бойфренд встречались! Конечно, вы же соскучились за неделю! Надо же восполнить сексуальную жажду! И сын твой все знает и принимает. Поэтому он меня и не любит! Поэтому Алик и из Москвы помог тебе уехать, чтобы рядом была, под боком, и в билдинг поселил, где сам живет. Как удобно: твой сын в школе – поднялся к тебе, сделал свое дело и домой. Жена даже не догадывается, а если и догадывается – ей все по барабану. Ее все устраивает. Видел я ее! Да она фригидная. От такой кто хочешь загуляет!

–

Думай так, как тебе удобно! – поставила я точку в нашем беспредметном разговоре.

Я хотела лишь одного: увидеть и обнять своего мальчика, приехать к себе домой, выпить чаю из своей чашки и лечь спать в свою постель. И чтобы хоть на какой-то период не видеть этого тирана, не оправдываться в том, чего нет. До завтра! Я могла предположить, что он устроит мне на работе, но это будет завтра. А пока мне было не до этого: десять часов перелета и разница во времени давали о себе знать.

Джозеф же насупился и ушел в себя. До конца перелета я не услышала больше от него ни слова. Как только мы приземлились, он схватил свою сумку и побежал вперед. Все пассажиры, вышедшие из самолета, следовали одним маршрутом. Я могла наблюдать, как он, очень быстро, шел передо мной, ссутулившись. Да, он не выглядел героем сейчас. Отнюдь. Даже со спины было видно, как он оскорблен. Потом толпа разделилась: граждане Америки пошли в одну очередь, а резиденты с Грин Картой, как я, – в другую. И я потеряла его из вида.

Обняв своего ребенка, я оттаяла моментально. Как будто и не было этой сумасшедшей недели с Джозефом, оскорблений, ругани.

Алик быстро домчал нас до нашего дома и, наобщавшись с Даником, я заснула мирным сном.

29. Финита ля комедия

На следующий день стояла прекрасная июньская погода. Я помыла и уложила волосы, подкрасила глаза и поспешила на работу.

Нью Йорк! После Москвы здесь я чувствовала себя уже как дома. Мне даже начала нравиться эта рутина: бежать утром с автобуса на работу, вечером – на автобус. В транспорте – одни и те же лица. Утром дремлют, досматривая свой последний сон. Вечером сидят с закрытыми глазами после тяжелого рабочего дня. Все в черном. Черный – цвет Нью Йорка. Зимой и летом одним цветом. Как воронье. А мне хотелось чего-то яркого: лето ведь! Красные хлопковые брюки и тонкая блузка без рукавов леопардовой расцветки. Вот что я предпочла сегодня надеть. Настроение отличное! Легкой устремленной походкой я преодолевала расстояние в четыре блока от автобусной станции до ресторана. Закусочные, театры, рестораны. Приветствуя уже знакомого “сосисочника”, постоянно продающего “хот доги” напротив ресторана, вхожу внутрь.

В ресторане ничего не изменилось. Официанты продолжали скользить по мокрому полу под мелодии семидесятых. Меня встретили очень дружелюбно.

–

Welcome home! – раздавалось отовсюду.

–

Ники, welcome back! – поприветствовала меня Анна. – Как поездка?

–

Можешь представить себе, как прошла поездка с Джозефом!

–

Да, могу! – она усмехнулась.– Ну, а как ему Москва?

–

Придет, спросишь! – не вдаваясь в подробности, ответила я.

И все было бы прекрасно, если бы я знала, что меня не ждет встреча с тираном в лице моего, все еще, бойфренда Джозефа. Он появился часам к одиннадцати. Не поздоровавшись, пронесся мимо меня, направившись в свой офис. В течение дня мы не обмолвились и парой слов. Все интересовались у него, как ему понравилась Москва. Он громко, так, чтобы я слышала, отвечал:

–

Это город воров и проституток. Я никогда больше туда не поеду. Там нечего делать.

И начинал рассказывать какие-то подробности из нашей поездки. В красках. Все смеялись. Не потому, что было смешно. А чтобы угодить ему. Закончилась моя смена и я пошла сдавать выручку. Попрощавшись и, уже выходя из боковой двери ресторана, услышала, как он окликнул меня:

–

Стой!

Я остановилась на ступеньках и обернулась.

–

Ты куда?

–

Домой! – как ни в чем не бывало, ответила я.

–

Как вчера позабавились с Аликом? Было хорошо? Приятно?

–

Джозеф, зачем ты опять начинаешь?

–

Я начинаю? Я столько делаю для тебя! Да я ради тебя поехал в эту «факин Рашиа»! Я потратил столько денег! Чтобы быть рядом с тобой и чтобы у тебя не было возможности встречаться ни с кем из твоих бывших. А тут мы прилетаем и ты заявляешь, что тебя встречает Алик! Как, ты думаешь, я должен себя вести?

–

Хватит! – я попыталась спуститься со ступенек, чтобы уйти, но он не дал мне, схватив за руку.

–

Хватит будет, когда я скажу «хватит». Да кто ты вообще такая? Русская проститутка! Я дал тебе работу, наплевав на все свои принципы, а ты меня позоришь перед всеми! – и он схватил меня за волосы.

–

Отпусти! Я сейчас полицию позову! Пусти, мне надо домой!

–

Да насрать я хотел на полицию, – заорал он, не отпуская мои волосы.

–

Я тебя ненавижу! Все кончено между нами!– прошипела я и, вырвавшись, понеслась прочь от этого места и от этого человека.

К счастью, события развивались не на Бродвее, а на 46-й улице, где в это время было немноголюдно, но я сгорала от стыда. Никто и никогда меня так прилюдно не унижал.

Однако, на следующий день я опять должна была выйти на работу. Поговаривали, что ресторан закроется в начале июля. Оставался один месяц. И надо было продолжать терпеть. Я знала, что этот месяц будет самым тяжелым для меня: Джозеф зашел слишком далеко и останавливаться не собирался.

В течение недели ситуация как-то сгладилась и на выходные, сжав зубы, я опять отправилась к нему, отсчитывая дни, сколько мне еще быть с ним. Чуть ли не зачеркивала в календарике, как ребята в армии, до дембеля.

Выходные «задались», что и следовало ожидать. В воскресенье вечером Джозеф не повез меня домой, в очередной раз состроив обиженную мину. Я отправилась спать, оставив его внизу, у телевизора. Только я заснула, как сразу же открыла глаза из-за ярко вспыхнувшего света. В спальне стоял Джозеф и поблескивал стеклами своих очков. «Как фашист» – промелькнуло у меня в голове. Я взглянула на часы. Два часа ночи.

–

Погаси свет, пожалуйста, – попросила я. – Завтра рано вставать!

–

Ничего, не принцесса! – зло ответил он. – Сегодня ты спать не будешь! Где телефон твоей подруги Маши?

–

Зачем тебе Маша?

–

Я хочу ей позвонить!

–

Сейчас ночь, Джозеф! Ложись спать!

–

Я не собираюсь ложиться спать, пока не выясню всю правду!

–

Какая правда тебе нужна? Я хочу выспаться!– слабо протестовала я, заранее настраиваясь на очередной скандал.

–

Вся правда! И я ей хочу кое-что сказать тоже! Она пыталась свести тебя с эти вашим соседом! Как его зовут? А, Эдик! Вместе гуляете, а подложить под него она хотела тебя! Хорошая подруга!

Я что-то говорила, пытаясь оправдать себя, ее, но во мне закипала кровь. Он же нелюдь! Никогда не выясняет отношения при Данике, например. Потому что боится его. Выбирает время ночью, у себя дома, чтобы никто ничего не слышал и чтобы я никуда не могла уйти. Ухитрившись, он схватил с тумбочки мой телефон, который я предусмотрительно уносила с собой в спальню. Случай, когда он проверял, с кем я общаюсь, явился единственным уроком, после чего я никогда не оставляла телефон внизу. Более того, всегда уничтожала номера тех, с кем разговаривала. Зачем мне лишние расспросы потом?

Он стал набирать Машин телефон. Мне казалось все это страшным сном. Глубокая ночь, яркий свет, как в пыточной, этот фашист пытается всячески унизить меня, а я ничего не могу сделать.

–

Что ты делаешь? Сейчас почти три, – пыталась я его хоть как-то образумить.

–

Меня не волнует, – я видела, что он уже здорово завел себя там внизу, у телевизора, и пришел сюда разряжаться.

–

Остановись, пожалуйста! Это ведь моя приятельница! Как я потом в глаза ей посмотрю? – я вырвала у него телефон.

–

Заткнись! – он дал мне пощечину, – это не приятельница. Это проститутка. Вот она всему тебя и учит!

–

Ах ты сволочь, – я попыталась дать ему сдачу, – что ты себе позволяешь? Ты бесишься, потому что уже ничего не можешь в постели?

–

Да ты вспомни, как я «не мог», когда мы только познакомились! У нас даже презерватив порвался, когда мы только стали встречаться. Так я тебя хотел! А сейчас я специально с тобой не сплю, потому что знаю, что ты не только со мной.

–

К сожалению, только с тобой! Но если ты очень настаиваешь, это можно легко исправить, чем я и займусь в ближайшее время.

Он был решительно настроен дозвониться до Маши. Услышав ее автоответчик, наговорил кучу всяких оскорблений, суть которых заключалась в том, что она русская проститутка, пусть она «трахается сама с собой» и оставит меня в покое…