• Ничего, можно и на санках или просто погулять! – оживился Константин. – Мы могли бы и девчонок с собой взять. Поехали! Я посмотрю свое расписание на ближайшие выходные.

Ничего себе, подумала я, он уже собирается и с дочками меня познакомить. Не рановато ли?

После десерта народ стал собираться домой – завтра рабочий день. Поблагодарив за замечательный вечер, мы тоже уехали. Подъехав к моему дому и остановив машину, Константин посмотрел на меня своим внимательным долгим изучающим взглядом, а потом поцеловал меня. Спокойно, не страстно. Было такое чувство, что он очень хочет, но боится делать это. Может, настолько запуган «матерью детей», – подумала я, усмехнувшись. Да, после такого «романа» уже будешь опасаться последствий даже поцелуя. Все было очень странно и впервые для меня. Ведь не для того искал он возможность познакомиться с женщиной на сайте, чтобы ужинать вместе раз в неделю или проводить душещипательные беседы по телефону. Наверное, не для этого. Тогда для чего же? У меня появился спортивный интерес. Выяснить, кто же все-таки такой, Константин? И что он хочет от меня?

В следующую субботу, по плану, мы отправились в турецкий ресторанчик, недалеко от моего дома. Предварительно купив бутылочку хорошего вина. В ресторане мы были одни. Разгорячившись от вина, я смотрела на Костю тем взглядом, который ни с чем нельзя спутать и который не смог бы оставить ни одного мужчину равнодушным. Если ему нравится женщина, конечно. И если он не импотент. Импотент! Вот о чем я не подумала! Может быть, это и является разгадкой! Вполне вероятно, на нервной почве, после такого потрясения оказаться на всю жизнь с нелюбимой женщиной только ради детей и постоянного напряжения и страха у него развилась импотенция! Только слепой бы не заметил, каким взглядом он смотрел на меня… Ошибиться нельзя было – всепожирающий, сжигающий, он не оставлял сомнений… Костя, конечно же, хотел меня. Выйдя из ресторана и сев в машину, припаркованную рядом, мы стали целоваться как сумасшедшие.

• Давай хоть отъедем куда-нибудь, – прошептал Костя, когда мы наконец оторвались друг от друга.

• Да здесь нет никого – маленькая улочка. И стекла запотели, – мне не хотелось останавливаться.

Я притянула его к себе и мы опять продолжили такое увлекательное и приятное занятие. Не знаю, когда Костя успел немного опустить кресла в машине и вот, мы уже в состоянии полулежа. Я, обнимая его одной рукой, второй стала опускаться ниже и ниже. Моя рука уже на его животе, скользнула ниже бедер. И что же я нашла? Ничего! Никаких признаков мужского возбуждения. Мои предположения оправдались – он, к сожалению, импотент. После таких жарких объятий и поцелуев любой нормальный мужчина возбудился бы. Но не Костя! Увы! И тут зазвонил его мобильный.

• Не бери! – попросила я.

• Нет, надо! – прохрипел он, глядя на экран, – Это моя мама. Девочки с ней сейчас. Алло? Да, мама!– Он слушал, что она ему говорит. – Да, я скоро буду! Пока!

• Мне надо ехать, – извиняющимся голосом проговорил Костя, обращаясь ко мне.

• Так быстро?

• Да, сегодня мой день. “Мать детей” уехала в Манхэттен и я попросил свою маму посидеть с малышками. Надо ехать – они без меня спать не хотят ложиться.

• Ну хорошо, отвези меня домой, пожалуйста.

Оказавшись в квартире, я стала размышлять. Жаль, но у нас ничего не получится… Конечно, он сумасшедший отец. Какие отношения могут быть у нас, если девочки без него спать не ложатся? Ему приятно, что он встречается с умной интересной женщиной, повышает себе самооценку, может быть потерянную после отношений с “матерью детей”. Но что он может дать мне? Не смотря на то, что умен, интеллигентен, интересен и приятен для меня? Ужин раз в неделю и поцелуи в машине? Но мне уже не восемнадцать – не об этом я мечтала. После сегодняшнего вечера я задумалась о целесообразности встреч с Константином.

Мои сорок

Приближался конец февраля и с ним день моего сорокалетия. Сорок лет – это определенный рубеж в жизни каждой женщины. Чего я только не наслушалась от своих старших по возрасту подружек, успевших разменять пятый десяток! И что чувствуешь ты себя иначе, как будто превращаешься в другого человека. Не в более молодого и здорового, само собой разумеется! И что калории перестают сжигаться так быстро и женщина начинает прибавлять в весе только от одного взгляда на еду. И многое-многое другое, говорящее о том, что именно этот рубеж – цифра сорок – работает далеко не на женщин. Не говоря уже о том, что даже тридцать девять – это еще ничего, хоть и за год до этого. А со-о-о-рок – о! Это уже «пятый десяток разменяла». Тут уже цифра тридцать рядом не стояла – тебя подтягивают к пятидесятилетию. Глупости, думала я, ну не может так быть, чтобы тебе исполнилось сорок – и все. Сразу же изменения в организме! Наверное, это чисто индивидуально. По крайней мере, я чувствовала себя не больше, чем на двадцать восемь лет. Да и выглядела тоже совсем не на сорок!

День рождения пришелся на субботу. Я пригласила Алика с Леной, Машу с Никитой и Игорем, Константина. Не надеясь, что он придет. Но у него не было комплекса, который я заметила у Максима ( боязнь знакомиться с моим сыном ) и он с радостью согласился.

Костя пришел последним. С цветами и с конвертом, в котором лежал чек. Маша с Игорем и Никитой уже собирались уходить: они были приглашены на другой день рождения в Бруклине. Алик, как всегда, много шутил и все слушали только его. Константин сидел рядом со мной. Мне нравилось как он себя вел, как общался с Данькой – свободно, раскованно, как будто давно знает его. Все мне в нем нравилось – за исключением одного. У него было слишком много обязательств. В разгар веселья пришел Мишка, сын Лены и Алика, с воздушным шариком в виде сердечка, пытающимся взмыть вверх. На нем было написано « Нappy Birthday!”

В понедельник, придя в офис, я обнаружила на своем столе красивые цветы.

• С Днем Рождения, Ника! – поздравил меня Петр, – это от нас с Тиной.

• Спасибо, очень красивые! – поблагодарила я.

Я привезла из дома вино, легкие закуски и во время обеда пригласила всех к столу. Неожиданно собралось человек восемь. Тина всегда любила быть в центре внимания и сейчас тоже “перетягивала одеяло” на себя, рассказывая, как она впервые приехала в Америку:

• Стою, жду человека, который должен мне передать билет на Нью Йорк. Красные сапоги, красный шарф, красные перчатки по локоть… – выпив вина, она разошлась, предаваясь воспоминаниям о прибытии в Штаты.

• А мы, смешно вспомнить, когда только начинали, – перехватил инициативу Леня, вспомнив историю из своей жизни, – какой там офис! А телефон-то дали домашний в рекламе, как офисный. Спим с Ритой, звонок рано утром. Первый клиент. Говорит с нами так, как будто думает, что позвонил в серьезную фирму. А у нас от фирмы-то только телефон-факс с помойки. На что мы рассчитывали?

Это был театр двух актеров – Тины и Лени. Остальные слушали и смеялись. Мы знали, что у Лени сейчас очень большие трудности и, вполне вероятно, автомобильный бизнес будет закрываться. Об этом говорили каждый день, а особенно Тина. Ее должны были уволить в первую очередь.

• Да я себе найду работу, – петушилась она, – просто не люблю жить в неведении. Каждый день как последний. А у меня “моргидж” ( ипотека). И за машину каждый месяц надо платить. Я не могу себе позволить остаться без работы даже на один день. Я спрашиваю Леню: “ Скажи честно, мне что-то подыскивать? Мы же все живые люди”. Нет, говорит, не надо!

Что мне нравилось в Тине – она была отчаянной оптимисткой и сама устраивала для себя свою судьбу. Разведясь, уехала в Калифорнию. Приехав назад, купила отличный двухэтажный таунхаус, нашла неплохую работу у Лени. Одновременно она подрабатывала «хомотендом» – по крайней мере, числилась. Нужен был мужчина? Зачем далеко искать – Петя под боком. Не он ее взял, а она его. Для здоровья. И все у нее получалось легко, как будто так и задумано свыше. Так казалось. Конечно, никто не знал о том, как ей одиноко в шикарном таунхаусе когда уходят гости или в выходные дни. Что все чаще и чаще она прикладывается к бокалу вина в одиночестве и пытается любыми путями не сидеть в свободное от работы время, дома.

• Взвыть можно от тоски, – пожаловалась она мне как-то.– Ну телевизор, сколько можно его смотреть? А в выходные один маршрут – телевизор, кухня, туалет. Вот почему я с Петей и связалась. Хотя это, как ты понимаешь, не герой моего романа. Он меня даже вывести никуда не может на свою зарплату – я его вожу. Да и жена у него там, в Украине – рано или поздно приедет в Штаты.

Так и проходили будни. Машина моя уже была как новенькая – спасибо Леониду. Три раза в неделю я ездила в медицинский офис – на процедуры. Там мне делали массаж и подключали к «пострадавшему» месту Twin Stim – две пластиночки, наклеивающиеся на тело, к которым подводится электрический разряд. С помощью очень легких сокращений неработающая мышца должна опять начать функционировать. Массажисткой оказалась приятная женщина, которая помогала быть в форме нашим фигуристам здесь, в Штатах.

Все это время я получала не представляющие интереса для меня сообщения на сайте знакомств. Незадолго до моего дня рождения, я получила письмо от некоего Вадика. Из Майами. Без фото. Имея опыт общения с товарищем из Флориды, я подумала: нужно ли мне это? И не ответила ни на первое письмо Вадика, ни на второе. Но он был настойчив – его необычные письма очень отличались от посланий остальных «писателей», собранных на сайте знакомств, не выходящих за рамки двух-трех одних и тех же фраз. И я не устояла. С шутками-прибаутками, он вытащил из меня сначала адрес моей электронной почты, а затем и телефон. А после того, как мы созвонились, я стала жить его звонками. У него был очень приятный голос: немного гнусавый хриплый баритон. Вадим оказался евреем из Одессы. Он жил в Штатах уже очень много лет.

• Ну теперь я от тебя так просто не отделаюсь, – обрадовался он, когда узнал, что я тоже родилась в Одессе.

Настоящий одессит, он постоянно хохмил, смешил меня, используя те же слова и выражения, которые постоянно употреблялись у нас дома – в речи моих родителей, бабушки. Это было как что-то свое, родное, забытое, но такое дорогое сердцу и слуху. Он говорил медленно, с чуть заметным, так и не исчезнувшим, одесским акцентом. Это когда в конце предложения интонация взмывает вверх – как будто тот, кто говорит задает вопрос.

В день моего рождения он позвонил и поздравил меня. И сообщил, что очень скоро, в середине марта, будет в Нью Йорке. У Вадима много родственников проживает в Бруклине, и он собирался к кому-то на юбилей. Спросил, сможем ли мы встретиться.

• Конечно, – ответила я.

В следующий раз, позвонив, он поинтересовался:

• Куда бы ты хотела пойти во время нашей встречи? Можно посетить бродвейское шоу или какой-нибудь концерт. Давай, я тебе вышлю «линки», а ты выберешь, что тебе более интересно.

Среди того, что прислал Вадим, оказался концерт Михаила Жванецкого, который должен был состояться в Миллениуме на Брайтон Бич. Я сообщила Вадиму, что с удовольствием побывала бы на нем.

• Да, – согласился Вадим, – наверное, это лучшее из того, что можно предложить. Тем более, мы же с тобой одесситы! Тогда я заказываю билеты. Кстати, ты не против если с нами на концерт пойдут мои друзья? Это мой одноклассник из Одессы с женой. Мы с ними всегда встречаемся, когда я приезжаю в Бруклин.

• Конечно, ради бога! – ответила я.

Сказать, что я жила только встречей с Вадиком было нельзя. Я понимала, что одно дело общаться по телефону и разговаривать об Одессе, что мне было безумно интересно. Совсем другое – непосредственный контакт. Мы уже проходили это на примере с Робертом. Поэтому я продолжала жить своей жизнью, не сходя с ума от предвкушения.

После моего дня рождения состоялась еще одна встреча с Костей. По той же программе. Накануне он позвонил и спросил:

• Как ты относишься к Порто? Португальское вино, – объяснил он.

• Никогда не пробовала, – честно ответила я.

• Серьезно? Тогда завтра у тебя будет шанс! Тебе понравится, – обнадежил он меня.

На следующий день, в субботу вечером, он заехал за мной и мы отправились во вновь открывшийся «буфет», славящийся большим выбором морепродуктов, на что я и клюнула. Паркинг возле этого, такого популярного американцами, места был забит и для того, чтобы попасть внутрь, надо было отстоять очередь. Суббота, народ расслабляется… Основным контингентом в очереди были люди очень полные, толстые и очень толстые. Мы с моим спутником выделялись на общем фоне. Когда в буфете Костя помог мне снять мою шубку, я перехватила взгляд, которым он окинул меня.

• Отлично выглядишь! – заметил он.

• Спасибо.

Я знала, что выгляжу на все сто. Старалась! Мне все-таки хотелось выяснить, почему Костя ведет себя так необычно – мы встречались уже месяц и никаких поползновений. Ведь когда мужик хочет – он найдет и время, и место. Да он горы свернет, чтобы овладеть желаемой женщиной. Неужели он все-таки импотент? Эта мысль не давала мне покоя.

Вроде бы ничего особенного на мне не было – джинсы и свитерок. Но можно надеть джинсы и свитерок и выглядеть, как будто ты собралась мусор выносить. А можно… На мне были новые джинсы, которые обтягивали мое тело как перчатка. Я тогда еще влезала в пятый размер при росте сто семьдесят два. В комплекте с замшевыми сапогами на невысоком каблуке они делали мои длинные ноги бесконечными. Маленькая кофточка из тончайшего трикотажа сидела как влитая, подчеркивая стоячую грудь ( в лифчике push-up, естественно) второго размера, тонкие руки и абсолютное отсутствие каких-либо жировых отложений на бедрах и животе. Она едва достигала пояса брюк, плавно переходя в джинсы. Передвигаясь с тарелкой туда – обратно, выбирая еду, я ловила на себе голодные взгляды мужиков, рядом с которыми топтались их толстушки-жены, подкладывая очередную порцию макарон. Плечи откинуты назад, живот втянут – я шла как пава. Или плыла «яко лебедь». Костя смотрел на меня, как мартовский кот. Только что не облизывался. Ну что же ты, Костя?

«Буфет», действительно, оказался достойным. Кроме огромного разнообразия рыбных, мясных блюд, салатов, гарниров, овощей, фруктов, десертов, я нашла для себя очень неплохого качества суши, крабовые ноги и .... устрицы! Да-да, очень хорошие устрицы! Порто тоже пошел неплохо под все эти морские деликатесы.

Неужели опять домой? – подумала я, когда мы вышли из «буфета». После крепкого вина и взглядов Кости, мне хотелось совсем другого. Но… Константин подвез меня к моему дому. Заглушил двигатель машины. И стал целоваться. Мои руки сами по себе потянулись к месту вожделения – еще раз подтвердить мою догадку. Никаких признаков жизни!

• Зачем ты это делаешь? – спросил Костя.

• А что я делаю? – сваляла я дурака. – Неужели ты не хочешь меня?

• Я тебя очень хочу! Но я не могу сейчас – для этого нужно время и место. У меня пока нет ни того ни другого. Подожди немного – все будет! Ты же все понимаешь.

Я промолчала. Что я могла сказать? Попрощавшись, вышла из машины. Это был последний раз, когда я встретилась с Константином. Он продолжал звонить, как будто ничего не произошло. В следующую субботу – нашу субботу по графику, составленному Костей, я отправлялась в Бруклин для встречи с Вадимом. Ему я сказала, что приехали знакомые из Москвы. Еще одна суббота тоже оказалась почему-то занята для Кости и он все понял. Звонки постепенно прекратились.

Сегодня восьмое марта. В Штатах – это не праздник. Только в Бруклине русские чтят былые традиции и мужчины суетливо бегают по улицам в поисках мимозы. У нас сегодня обычный рабочий день. Более того, для Тины он оказался совсем необычным и вовсе не праздничным. Придя на работу, Леня сообщил ей, что она уволена. И он больше не нуждается в ее услугах.

• Представляешь, скотина какая, – жаловалась она мне, – не мог в другой день сказать. Как специально! А я ведь спрашивала его совсем недавно, искать ли мне другую работу. Нет, говорит, все в порядке. Я не ожидала от него такого, если честно.

• Не расстраивайся, – как могли мы с Петей старались успокоить Тину. Что можно было еще сказать? Прийти на работу и услышать, что в тебе больше не нуждаются – не самая приятная новость. Даже если ожидаешь услышать ее.

• А что, не принято предупреждать за две недели? – поинтересовалась я.

• Какие две недели? Я же на «кэш» работала у него,– ответила Тина. – Но все равно можно было как-то по-человечески. Вот такой он мне подарочек преподнес на восьмое марта.

Мне стало грустно от того, что Тина работает последний день. Я сдружилась с ней и она была одной из причин, почему меня так тянуло в этот офис.

• Ты еще здесь, а мне уже грустно, – высказала я вслух свои чувства.

• Да, очень жаль. Мне тебя тоже будет не хватать. Приезжай почаще в Стэйтен Айленд!– сказала Тина на прощание.

С уходом Тины стало очень пусто и тихо в ремонтной мастерской. Заказов и так было немного, а теперь и вовсе запустение. Все это подразумевало, что не сегодня-завтра все закроется. Соответственно, и нас с Петей отсюда уберут. Вопрос только – куда?

• Леня, можно потихоньку «намыливать лыжи»? – в шутку спросила я как-то, когда он был в хорошем расположении духа.

• Что ты имеешь в виду? – улыбнулся Леня.

• Я имею в виду – подыскивать работу.

• Кто тебе сказал такое?

• Ну у меня и самой глаза имеются. Тина вот уволена…

• Тина – это совсем другое, – ответил Леня. – Она здесь не нужна. Она столько наворотила, год не разгребешь.

• Но если этот офис будет закрываться – мы с Петей тоже не нужны…

• С тобой, Ника, расставаться я не собираюсь! Таких как ты я никогда не встречал и никого не хочу на твоем месте видеть. Никого, запомни! Так что, тебе переживать, что останешься без работы, не стоит, – успокоил меня Леня.

Теперь Леонид появлялся в офисе раньше, чем обычно, и находился здесь практически целый день. Чаще стала приезжать его жена и подниматься к нам наверх – проверить мою работу, вернее, сколько я делаю. Я ведь получаю зарплату за час, а не за выполненное количество работы. Стали «завинчивать гайки» – определили, сколько я должна оформить анкет в час. Но я не особо переживала – знала себе цену.

Вадим звонил каждый день вечером. В течение дня мы успевали переписываться по Интернету. Постепенно я узнала о его пристрастиях и увлечениях. У него были две «фишки» – машины БМВ и бразильская футбольная команда. Он вообще был помешан на Бразилии и даже ходил на курсы португальского языка. На присланном мне фото я увидела привлекательного мужчину около пятидесяти на фоне красной БМВ.

• Я ее продаю, старушку свою, – объяснил мне Вадим, – хочу купить новую.

• БМВ? – поинтересовалась я с улыбкой.

• Только! – без тени сомнения заявил Вадик.

Имея в наличии фотографию, уже можно было сделать какие-то выводы о Вадиме. Среднего роста, обычного телосложения. Лицо? Большие светлые глаза, пышный «добрый» рот, еврейский нос «крючком» – очень большим крючком, практически выбеленные брови и волосы – как будто они выгорели на солнце. Увеличив фотографию, я обратила внимание на то, какое помятое у него лицо – очень много морщин. Льняные светлые брюки, льняная рубашка в тон и мокасины из нежнейшей кожи ( это можно было определить даже по фотографии) – прикид богатых людей во Флориде. Мокасины он всегда носил на босую ногу, как мне посчастливилось узнать в дальнейшем. По крайней мере, теперь я знала, с кем буду встречаться через несколько дней.

Любовь нечаянно нагрянет…

Сегодня одиннадцатое марта – суббота. Я еду на встречу с Вадимом. В Бруклин. В нелюбимый мною Бруклин. Правда, Вадим не переставал извиняться, что он здесь без машины и, к сожалению, не сможет заехать за мной.

• Все в порядке, – успокоила его я, – все равно концерт ведь в Бруклине!

Утром того же дня, только прилетев, он сразу позвонил мне – договориться, где и во сколько мы будем встречаться.

• Родственники, конечно, негодуют. Прилетел на два дня и уже уходит, – смеялся Вадим. – Я им сказал, что приехал только ради тебя.

• Ты же мне говорил, что у кого-то юбилей?

• Это так, я не отрицаю. Но то, что я познакомился с тобой – сыграло большую роль в том, что я здесь. На юбилей я мог просто не поехать.

День выдался на удивление теплым – ведь март обычно не балует нас. Я рискнула одеть туфли вместо сапог – все-таки на концерт идем. Да и не гулять же по улицам! Мои любимые брюки для свиданий ( беспроигрышный вариант – я всегда одевала их на первое свидание), маленькая кофточка с коротким рукавом и замшевый бежевый короткий пиджачок. Элегантно и сексуально – мой девиз!

Подъезжая к Брайтон 12-й, где мы договорились встретиться, я стала притормаживать. В этот момент зазвонил мой мобильный:

• Что это Вы так быстро пронеслись? – пробасил Вадим мне в трубку?– Ты на Хонде?

Он потом постоянно будет говорить мне то «ты», то «Вы» – стиль такой.

• Да, – ответила я, – озираясь по сторонам и пытаясь увидеть его.

• Стой там где стоишь, я сейчас подойду!

Я посмотрела в зеркало заднего вида. К машине на всех порах несся мужчина с огромным букетом роз и такой же улыбкой во весь рот. Невольно вспомнился Роберт, так же стремительно несущийся к моей «ласточке» в Манхэттене не так давно, меньше четырех месяцев назад.

• Привет! – сказал Вадик, садясь в машину. – А это тебе! И это тоже! – он протянул мне маленький пакетик. – Открой! У тебя ведь был День Рождения недавно, – ответил он на мой недоуменный взгляд.

Я открыла пакетик и достала духи Moschino Love.

• Спасибо тебе большое! – очень неожиданно.

• На здоровье! Пользуйся! Я знаю, что выбор духов – дело серьезное, но этот запах, наверное, понравится тебе. Он такой… нейтральный что ли, свежий.

Мы оба были немного растеряны. Он рассматривал меня, а я его, пытаясь, наверное, понять, то ли мы хотели и ожидали увидеть. Он был точно, как на фотографии, которую не так давно выслал мне. Только количество морщин в жизни оказалось еще больше – как будто кто-то специально помял его лицо. Но его это ничуть не портило. Если бы он был брюнетом, то напоминал бы одного из известных французских актеров.

• Наверное, надо отъехать куда-нибудь, – наконец предложил Вадик.

• Да, конечно. Ты знаешь, куда ехать? Я плохо в Бруклине ориентируюсь, – призналась я.

• Ну, приблизительно знаю, – и он стал моим GPS, – сейчас вправо, а сейчас влево. Прямо до светофора.

Мы припарковались на Эмонс Авеню – напротив Манхэттен Бич, самого дорогого района Бруклина. Красивое место. Я была здесь до этого с Максимом. Огромное количество ресторанчиков, выстроившихся в ряд напротив залива, на водах которого покоились белоснежные яхты, делало это место таким непохожим на остальной грязно-серый Бруклин, с его одинаковыми домами. Абстрагируясь, можно было представить, что находишься где-то в Европе.

• Ты привез нам теплую погоду из Майами, – сказала я, выходя из машины.

• Да, наверное, – я ощутила на себе не скрывающий любопытства взгляд Вадика – он ведь еще не видел меня в полный рост. И рассматривал меня, не стесняясь. Во взгляде была смесь удивления и восторженности.

• Ты такая высокая, – заметил он, как обычно повышая интонацию голоса на слове «высокая».– Выше меня.

• Это каблук, – усмехнулась я. Сегодня я надела туфли с острыми носами на высоченном каблуке. Сплетенные кусочки кожи спереди и закрытая пятка.

Вадим был в льняных брюках горчичного оттенка, легкой курточке в тон и мокасинах. На босую ногу.

Мы медленно прогуливались по набережной, заходя на маленькие пристани, с которых отшвартовываются яхты – через час должны были подойти его друзья и мы собирались пойти вместе пообедать. Мне нравился Вадим. Я чувствовала себя с ним хорошо и спокойно. Он знал себе цену, умел себя вести и не вызывал ни жалости, как Максим, ни раздражения, как Роберт. Был внимателен, обходителен и интеллигентен. Все в нем сочеталось в равных долях и не било через край.

• Ты знаешь, – признался он мне, – твоя внешность настолько не соответствует твоему голосу!

• Да? Почему же?

• Не поверишь, когда первый раз позвонил тебе – испугался. Завуч! Настоящий завуч!

Я рассмеялась.

• Да-да. Не смейся! Мы ведь очень часто судим о людях по голосу, интонации, с которой они говорят. Я и подумал: нет, что-то не то. А когда ты мне выслала дополнительные фотографии и вовсе понял, что не может женщина с такой внешностью иметь характер завуча. Ну а сейчас… Какой ты завуч? Наверное, это просто напускное.

• Ты забываешь, при каких обстоятельствах мы познакомились, как долго ты выпытывал у меня мой адрес электронной почты, а затем номер телефона. Конечно, я должна была держать марку.

• Да уж, ты как партизан – выведать что-либо очень сложно. А почему ты не хотела?

• Ты знаешь, Максим, я не верю в отношения long distance!

• Почему?

• Да потому что это нереально. Люди должны быть рядом – по крайней мере, в радиусе одного часа езды на машине.

• Но ведь люди могут съехаться, если им будет хорошо в будущем.

• Опять-таки тяжело. У каждого есть работа, какие-то якори, которые держат их именно там, где они живут. У тебя ведь есть они?

• Да, ты права! – грустно вздохнул Вадим, – У меня папа в соседнем здании живет. Мама с другим мужем тоже во Флориде, но не в Майами. Я их редко навещаю. Работа хорошая, квартира.

• Вот видишь, сколько у тебя всего! Ты ведь это все не бросишь?

• Нет! В первую очередь я Майами не брошу. Сколько я жил в Штатах, всегда мечтал только о Майами. Я ведь долгое время до этого прожил в Чикаго, где до сих пор находятся мои две дочери с их мамой. А я после развода решил все поменять и уехал в город своей мечты.

• А что дочери, ты навещаешь их?

• Да, конечно, правда, в последнее время все реже. Они иногда приезжают ко мне. Взрослые уже. Старшая – студентка, младшая скоро школу будет заканчивать. Ну я, как еврейский папа, конечно, всячески им помогаю, хотя они не очень нуждаются в моей помощи. Мама у них миллионерша – там мои деньги просто теряются. Но она не отказывается от них все равно.

• Она вышла замуж за миллионера? – поинтересовалась я.

• Нет, она стала миллионершей сама. Замуж она вышла тоже, но не за миллионера. Родили ребенка. Так что у моих дочек еще и сестричка есть, – с оттенком грусти сказал Вадим.

Забегая вперед, скажу, что позже Вадим рассказал мне грустную историю своей жизни. Его бывшая жена, в отличие от самого Вадима, хваткая дама. И когда он, по его словам, сидел с дочками дома и «играл в ладушки», она зря время не теряла, а ездила в Россию, в Украину и подписывала договора, налаживала контакты. «Цветные металлы» – беспроигрышный вариант, который и принес ей миллионы. Вадим не догадывался, что вместе с подписанием контрактов и командировками молодая, тогда еще, его жена не теряла время и в личной жизни. И когда однажды, придя с работы домой раньше обычного, он застал в их супружеской спальне молодого атлета в его, Вадима, халате и его же тапочках, он просто собрал чемодан и ушел. Правда, не забыв сказать:

• Тапочки чужие сними!

За этого атлета она впоследствии и вышла замуж.

Мы встретились с его школьным другом, который тоже приехал из Одессы очень давно, и жил в Бруклине. Он был с женой – оба миниатюрные и черноволосые, как два сверчка. Отправились обедать в суши-ресторан, здесь же, на Эмонс авеню. У них было много совместных одесских хохмачек – люди дружат с детства. Шутка ли! Друг называл Вадика «соломой».

• Почему солома? – поинтересовалась я.

• Посмотри на мои волосы и поймешь сама. У меня кличка еще со школы «солома» – волосы как солома. Сейчас седина закралась немного, может, уже не совсем солома, – усмехнулся Вадик.

Конечно, не совсем понятно было, зачем он решил провести совместные посиделки. Все-таки это было нашим первым свиданием и он мог обойтись без компании. Но тогда я просто не придала значения этому факту. Что здесь такого? Он просто редко бывает в Нью Йорке и захотел объединить свидание и встречу с другом. Позже я поняла, что ему необходимо окружение людей постоянно – ему просто надоедает общение с одним и тем же человеком. Скучно!

Заговорили о Майами – его друзья, оказывается, не так давно гостили там.

• У него очень хорошая большая квартира, – многозначительно сказала жена-сверчок. – С видом на залив. И слишком большая для него одного.

• У Ники, наверное, будет шанс убедиться в этом самой, – заметил Вадим.

• А ты была в Майами, Ника? – поинтересовался муж-сверчок.

• Да, один раз, – ответила я.

После суши и горячего саке отправились послушать Жванецкого в концертный зал «Миллениум». Я знала, что на этом концерте также будут наши соседи – Лина с Казимиром. Жванецкий не так часто приезжает в Штаты и я ожидала встретить здесь не только их. В Миллениуме можно было увидеть все «сливки» эмиграции. Люди старше пятидесяти, естественно, – молодежь ведь не пойдет на Жванецкого. В основном, конечно, еврейские лица. Женщины все нарядные и блестящие. Очередная возможность блеснуть – не молодостью, так «брюликами».

• Я сейчас подойду, – сказал Вадик, когда мы зашли в фойе. Я осталась стоять с его друзьями.

В этот момент я увидела Лину с Казимиром, только что вошедших и направляющихся к нам. С ними был и Эдик, наш сосед. Мы перебросились парой фраз и они удалились в зал. Как оказалось потом, наши места оказались недалеко друг от друга и они могли рассмотреть моего кавалера – все беспокоились о моей личной жизни. Во время концерта Вадим периодически бросал на меня многозначительные взгляды. Мне очень хотелось взять его за руку, дотронуться до него. Но первой я не могла сделать этот шаг, а он, по всей видимости, не догадывался о моем желании.

После концерта, выйдя на улицу, мы опять встретились с Линой и Казимиром.

• Ну как тебе концерт, понравился?– спросила я Лину.

• Ты знаешь, я половину из того, что он говорил, не поняла, – честно призналась она.

• ??? Что ты имеешь в виду? – искренне удивилась я. Что можно было не понять? Над некоторыми репризами я просто истерически хохотала.

• Старые вещи его я понимаю, – призналась Лина, – но новые, связанные с жизнью в России сейчас… Я далека от этого.