Зоопарк

– Нет, Эльза, – перебил женщину лысый мужчина довольно преклонного возраста. – А если ты заболеешь? Кто будет тебя лечить? Колдуны, травники или врачи? Лично я за расширение образования. Пусть наши дети познают такие дисциплины, как медицина, летное дело, химия, физика, инженерное искусство. И я благодарен небесам, что после катастрофы уцелела хоть какая-то часть компьютерных носителей, в которых мы можем отыскать всю нужную нам информацию. Почему в столице не брезгуют технологиями и образованием?

Эльза, фыркнув, произнесла:

– Пусть так, Берлин. Только помяни мое слово: наши потомки будут благодарны, что мы не подпустили их к химии или физике. Уверена, в нашем городе мы должны запретить какое-либо образование, кроме школьного. А в столице пусть делают, что хотят.

В зале раздались аплодисменты. Женщина улыбнулась и добавила:

– Теперь стоит рассмотреть вопрос, связанный с гаджетами.

– А что с ними не так? – удивился Ганс.

– По ним транслируется всякого рода гадость: мерзкие реалити-шоу, проводят торги людьми, учат сексу и многое другое. Детям доступны платформы, на которые не решаются войти взрослые. Постоянно идет реклама для любителей кибернетической модификации человеческого тела. Впрочем, не только человеческого. Все это тоже ведет к возврату грехов Старого мира. Развращенного мира.

– Но мы не можем запретить людям пользоваться технологиями, – возразил четвертый мужчина, сидевший на сцене. – К примеру, в виртуальном пространстве есть много чего полезного: дистанционный мониторинг здоровья, встреча с любым человеком, прогулка по утраченным местам Старого мира и много прочего.

– Допустим, – поджав губы, произнесла Эльза.

– Вот видите…

– Друзья, – вступил в разговор Ганс, – мы несколько отошли от темы нашей встречи. Изначально мы хотели подискутировать относительно капсулы времени. В последние годы многие обсуждают возможность создания капсулы с помощью ученых, магов и неравнодушных самородков. Перед человечеством стоит огромная задача: вернуться в прошлое и предотвратить катастрофу на нашей планете.

– Это чушь, Ганс, – заявил Берлин. – Хватит носиться с этой безумной идеей неадекватных людей.

– Когда-то я занимался науками и прошу не забывать об этом, – ответил Ганс.

– Вы можете что-то предложить человечеству? – не унимался Берлин.

– Сейчас я в процессе проработки некоторых деталей.

– В таком случае предлагаю разойтись, – заявила Эльза. – А когда Ганс проработает все детали, мы снова соберемся здесь и внимательно его выслушаем. Надеюсь, что к тому времени членов нашей группы станет значительно больше.

И женщина первой покинула зал. За ней следом стали исчезать слушавшие перепалку зрители.

Когда мы с Мышкой остались в зале одни, я поинтересовался:

– И это называется научная конференция?

– Они ностальгируют по прошлому.

– Никогда бы не подумал, что ты будешь слушать нечто подобное. Хотя ты всегда относилась к тем самым одаренным детям, кому стоит продолжать учебу в университете.

Мышка не ответила. Грустно улыбнувшись, она просто исчезла…

Эпизод 4

Мышка сдержала слово и вечером заглянула ко мне домой. Я как раз закончил кормить брата.

– Составишь компанию? – загадочно спросила она.

– Куда пойдем? – поинтересовался я.

– Хочу познакомить тебя кое с кем.

Рим тут же оживился:

– А мне можно с вами?

– Прости, малыш, детям нельзя, – ответила Мышка.

Рим насупился:

– И что я буду делать один? Мама вернется только через два часа.

– Посмотри что-нибудь на планшете, – предложил я.

– Что смотреть, если мама установила родительский контроль?

Я закатил глаза:

– Возьми мой.

– Правда?! – обрадовался Рим. – Здорово! А можно я посмотрю бои без правил?

– Смотри, – великодушно разрешил я…

Подруга привела меня на «Лодочную станцию». Раньше я никогда не бывал в этой части города, но слышал, что в этом месте собрано огромное количество плавучих средств, приспособленных под жилье: яхты, катера, лодки, траулеры и баржи. Когда-то все эти посудины плавали по Средиземному морю, а теперь стояли, припертые со всех сторон металлическими стойками или были вкопаны прямо в песок.

Когда Мышка остановилась около одной из ржавых яхт, я обомлел от ее размеров:

– Ничего себе жилище, – восторженно произнес я. – И кто здесь обитает?

– Один чел, – ответила Мышка.

– Один живет?

– Нет. С теткой и ее собаками.

– Откуда у них такая роскошь?

– Понятия не имею. Короче, чела зовут Ворон. Настоящего имени я не знаю, – и она, задрав голову, громко крикнула: – Ворон, принимай гостей!

К ржавым рейлингам приблизился высокий мужчина с иссиня-черными волосами, как перья ворона, и, облокотившись о поручень, спросил, обращаясь к Мышке:

– Кто с тобой?

– Друг. Я за него отвечаю.

– Хорошо. Сейчас встречу.

Минут через пять в нижней части корпуса яхты приоткрылась дверь, и из нее высунулась голова Ворона.

– Заходите, – произнес он, пропуская нас внутрь.

Попав в длинный коридор, я, не удержавшись, заметил:

– Надо же, а я по началу решил, что придется карабкаться по трапу.

– У моей тетки собаки, – недовольно пробормотал в ответ Ворон. – Как бы они поднимались и спускались по трапу, учитывая высоту палубы над землей?

– Извините, я не подумал.

Поднявшись по невысокой лестнице, мы оказались на палубе. Ее открытая часть была завалена какими-то ящиками, деревяшками и пластмассовыми креслами.

Ворон взглянул на циферблат своих довольно крупных часов и, нахмурившись, произнес:

– Семь вечера. Дождь обещали еще в шесть. Что за фигня творится с погодой в последнее время? Поговорим лучше в салоне. Не хочу промокнуть, если ливанет.

И он направился к дверям закрытой части палубы.

Когда-то входом в салон служили широкие стеклянные двери. Теперь одна из половинок была заложена кирпичом, а другая переделана под обыкновенную дверь.

Переступив порог, я обомлел. Салон был настолько большим, что в нем, кроме центра управления яхтой, находящимся в непригодном состоянии, уместились небольшая кухня и комната отдыха с настоящим старым роялем. Он был ядовито-зеленного цвета, и у него отсутствовала задняя ножка, вместо которой инструмент подпирал кусок бревна, прикрученный к полу. Я подошел ближе и, приподняв крышку, обнаружил, что у рояля отсутствует половина клавиш.

Несколько огромных окон были заколочены фанерой, на которой висели красочные постеры в рамках.

– Где собаки? – спросила Мышка, садясь на потертую софу.

– Тетка пошла их выгулять, – сообщил Ворон, доставая из холодильника запотевший кувшин с водой.

Пошуровав в кухонных ящиках, он вынул небольшой коробок и, открыв его, вытряхнул из него таблетку сиреневого цвета. Кинув ее в кувшин, Ворон взял в руки деревянную ложку с длинной ручкой и начал размешивать воду. Уже через пару секунд вода приобрела синеватый цвет, и мужчина, прихватив кувшин и три стакана, подошел к софе.

Поставив на невысокий столик кувшин и стаканы, он сказал:

– Угощайтесь. Сладкая вода с витаминами.

– Спасибо, – поблагодарила Мышка, придвигая к себе один из стаканов.

Пока Ворон наполнял ее стакан, начался проливной дождь. Его струи громко стучали по фанере, и бились об окна.

Дверь открылась, и в салон влетели несколько собак, которые тут же начали крутиться около Ворона. Следом за собаками, прихрамывая, вошла далеко немолодая женщина.

– Еле успели вернуться, – скрипучим голосом произнесла она.

– Тетушка, – заискивая, произнес Ворон, – Мышку ты знаешь, а этот молодой человек ее друг.

– Трой, – представился я.

Тетка Ворона даже не среагировала. Она подошла к кухонному шкафу и, открыв его, вынула оттуда несколько консервных банок. Сложив их в корзину, она сказала, обращаясь к племяннику:

– Покормлю собак внизу. А ты не засиживайся. Тебе завтра рано вставать.

Не прощаясь, она вместе с собаками быстро покинула салон.

Проводив ее взглядом, Ворон присел на софу и сказал:

– Не обращайте на нее внимания. Тетка частенько зависит от настроения. Сегодня еще ничего. Терпимо.

Он налил в свой стакан синей воды и выпил большими глотками. Поставив стакан, он вытер губы тыльной стороной руки и, глядя на Мышку, спросил:

– Ты была сегодня на конференции?

– Да. Только ничего не поняла из невнятного бормотания.

– И не надо понимать. Они мечтают въехать во власть на безумной идее вернуться в прошлое и избежать катастрофы. А ведь эта жалкая кучка лицемеров прекрасно понимает, что все их слова – бред. Мы за сто лет так и не смогли восстановить большинство предприятий. До сих пор живем технологиями Старого мира. Но многие их поддерживают.

– А почему тебя не было?

– Я начинаю сольную карьеру. И мне нужны помощники.

– Для чего? – поинтересовался я.

– Сбор инфы. Мышка, ты согласна стать одной из моих информаторов?

Пожав плечами, она ответила:

– Не знаю. Я много работаю.

– Информаторы получают хорошие деньги, – сказал Ворон, наливая себе еще воды.

– Я подумаю.

– Ты собираешься учиться в Кенжи?

– Да, но, скорее всего, это будет виртуальное обучение. А что?

– В Кенжи хранятся уникальные технологии не только по созданию кораблей, но и по клонированию человека и регенерации поврежденных органов и тканей. Представляешь?

– Откуда у тебя такие сведения? – заинтересовалась Мышка.

– Пару месяцев назад я познакомился с одним молодым ученым. Тот напился и выдал эту инфу. Я предлагал ему деньги за копирование файлов, но он отказался. Сказал, что все документы хранятся в каком-то потаенном месте, о котором знает только руководитель его лаборатории – профессор Ким Хорен. Тебе надо попасть в Кенжи и подружиться с профессором.

– Каким образом? – удивилась Мышка.

– Станешь его студенткой.

– Это вряд ли сейчас получится. Лучше еще раз поговорить с тем челом.

Я заерзал на стуле.

– Ты чего? – спросил Ворон.

– А мне можно? – спросил я его.

– Чего?

– Стать информатором?

Ворон пожал плечами и ответил:

– Дерзай, парень. Мне нужна любая информация. Даже если на первый взгляд она кажется пустяшной, идиотской или бредовой. Сюда не приходи. Общение через виртуалку. Завтра я открою тебе доступ в кабинет информаторов. Называется «Логово Ворона». Запомнил?

– Да. Логово Ворона, – повторил я.

– Отлично. Всю инфу будешь оставлять там. Скажем, раз в неделю. Плата за нее в том же режиме…

Эпизод 5

Прошло пять лет. За это время мой младший брат все-таки умудрился закончить школу, как и положено, в четырнадцать лет. Один из маминых пациентов помог пристроить его в Военную академию, и теперь Рим жил на ее территории и навещал нас с матерью раз в неделю.

Мама познакомилась с владельцем аптечной лавки, и он довольно быстро переехал к нам.

Практически сразу после разговора с Вороном, Мышка поступила в Кенжи на виртуальное обучение. Спустя год из жизни ушла ее бабушка, и Мышка, погоревав, перебралась в город-университет, где, продолжая учиться, устроилась работать в лабораторию того самого профессора Ким Хорена.

Что касается Ворона, то я снабжал его информацией не больше двух лет. Он исправно платил мне деньги, и благодаря этому я довольно быстро помог матери рассчитаться с кредитом. Когда Ворон передумал заниматься политикой, наши с ним деловые отношения сошли на нет, и я стал работать в лавке нового мужа мамы.

Однажды в лавку заявился Ворон. Ему надо было что-то купить.

– Чем занимаешься? – поинтересовался я.

– Решил стать сталкером, – ответил он.

– Почему именно сталкером?

– Люблю риск.

– А если серьезно?

– Серьезно. Мне нравится рисковать и здоровьем, и жизнью. Один знакомый предложил мне водить с ним группы по малоизученным местам и туннелям Мертвого города.

– Тогда удачи, – произнес я.

– Да, она не помешает. Скажи, тебе нравится твоя работа?

– Работа как работа. Принеси – унеси.

– Много платят?

– Вообще не платят. Это вроде как семейный бизнес.

– Одному парню требуется сотрудник. Платит прилично.

– И что за работа?

– На кладбище.

Я чуть не подавился, а Ворон продолжил:

– Если надумаешь, то его зовут Алик…

Недолго думая, я ближе к вечеру направился на кладбище, которое представляло собой одноэтажное здание с небольшими узкими оконцами по периметру. Внутри оно делилось стеклянной дверью-перегородкой на две части.

В первой части располагался офис кладбища, где стояли пара кресел для посетителей и стойка администратора.

При моем появлении девушка-администратор кивнула мне головой и спросила:

– Вы хотите навестить могилу почившего?

– Нет. Мне нужен Алик.

– Он сейчас освободится. Подождите его.

Я сел в одно из кресел. Минут через десять стеклянная перегородка бесшумно открылась, и в офис вошел мужчина, одетый в черную длинную рубаху. На его голове красовался платок красного цвета. Точно такого же цвета были и бусы, болтавшиеся на его шее.

Он подошел к стойке, и девушка показала на меня пальцем.

Алик подошел:

– Слушаю вас.

– Мне сказали, что вам требуется работник.

– Совершенно верно. Нашему кладбищу не помешают лишние руки.

– Что нужно делать? Копать ямы?

Брови Алика поползли вверх:

– Ну что вы. Даже сто лет назад старались не прибегать к такому варварскому ритуалу.

– Вы знаете, я никогда еще не был на кладбищах, поэтому мои познания основываются на уцелевших книгах и обучающих программах виртуалки.

– Все понятно, – склонив голову набок, произнес Алик. – В таком случае вы должны знать, что усопших только кремируют. Нам нужен работник по уборке кладбища и офиса. Работа каждый день с четырех часов дня до семи вечера.

– А где само кладбище?

Алик провел ладонью по лбу:

– Пройдемте со мной, – сказал он и направился к стеклянной перегородке.

Я последовал за ним. Переступив через порог перегородки, я огляделся. Эта часть помещения была больше предыдущей. Единственное, что объединяло обе части, был пол, выложенный плиткой, имитирующей мелкие камушки. В помещении было установлено около сорока узких прямоугольных плит черного цвета с вмонтированными в них экранами. Около каждой плиты стояли красивые композиции из цветов, а также по два стула. Из динамиков слышалось тихое пение птиц.

– Это и есть кладбище, – сказал Алик.

– Такое маленькое? – поразился я.

Алик снова провел ладонью по лбу.

– Оно не маленькое, – возразил он. – У нас хранится память об огромном количестве людей и животных.

– Ничего не понимаю, – сказал я. – Если учесть, что за столетнюю историю нашего города умер не один человек, то…

Я не успел договорить. В помещение вошли люди, и мне пришлось умолкнуть.

– Не будем мешать скорбящим, – предложил Алик и снова повел меня в офис.

Там, попросив администратора присмотреть за посетителями, он усадил меня в кресло и сказал, присаживаясь рядом:

– В наше время нет необходимости в огромных кладбищах и тем более в их содержании. Современное кладбище может уместиться и на пяти квадратных метрах. Вы наверняка обратили внимание на плиты.

– Да-да. Выглядят несколько устрашающе.

– Это на первый взгляд. На самом деле это подобие памятника. Когда близкие хотят навестить усопшего, они садятся перед любым из свободных памятников, набирают на дисплее личный номер почившего, и он тут же появляется на экране. И начинается общение.

– Искусственный интеллект? – уточнил я.

– Да. Итак, а теперь об обязанностях уборщика. Он приходит к четырем, протирает плиты, следит за работой пылесосов, опрыскивает цветы ароматизаторами, убирает в офисе и утилизируете мусор. Вот и весь объем.

– Зачем опрыскивать цветы? – не понял я, потирая ладони о свои колени.

– Они искусственные и сами по себе не пахнут.

– Оплата? – спросил я.

Алик назвал сумму.

– Меня все устраивает.

– Тогда, переходим на «ты».

– Согласен.

– Можешь приступить к своим обязанностям сегодня?

– Могу, – подтвердил я. – Можно один вопрос?

– Задавай.

– Мне просто интересно. А где хранится прах?

– Мы его не храним. Фермеры с удовольствием покупают его для удобрения…

Эпизод 6

Уборка кладбища действительно занимала около трех часов. После работы я обычно погружался в виртуалку, где знакомился с новыми людьми, посещал развлекательные места или слонялся по улицам, наблюдая за жизнью горожан.

Все складывалось наилучшим образом, но тут произошло событие, которое, как я считаю, повлияло на дальнейший ход моей жизни.

В один из дней Алик, с которым мы столкнулись в дверях офиса, сказал:

– Трой, мы сегодня все утро загружали данные наших «новых постояльцев», так что информация будет обрабатываться до утра.

– Мне не убираться? – решил уточнить я.

– Нет-нет. Я о другом. Просто до утра большая часть наших усопших будет доступна для общения. Они любят поболтать, так что просто делай свою работу и не обращай на них внимание.

– Информация принята, – сказал я и направился в кладовку за пылесосами.

Убравшись в офисе, я перешел в помещение кладбища. Экраны всех плит были включены, и на них, сменяя друг друга, появлялись лица покойных. Все это сопровождалось гулом голосов.

Включив пылесосы, я принялся не спеша протирать все экраны. Как Алик и просил, я старался не слушать трепет покойников, хотя сделать это было довольно сложно. К тому же меня облаяли два пса и обматерила какая-то старуха. Убрав в офисе и утилизировав весь мусор, я, вооружившись распылителями запахов, вновь двинулся в сторону кладбищенских плит.

Обрабатывая очередную композицию, я услышал разговор между двумя покойниками.

– Что с добычей золота? – вопрошал один из них.

– Все замечательно, – отвечал другой. – Они нашли отличный источник. Там золотой пыли, как грязи. Только вряд ли из этой затеи что-то получится.

Я выпрямился и посмотрел на экраны плит, откуда исходили голоса. На одном из экранов мужчина в возрасте зачесывал расческой назад свои густые русые волосы.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурившись, спросил мужчина со светлыми и редкими волосами с другого экрана.

– Представляешь, сколько нужно доставить золотой пыли, чтобы купола смогли отразить ультрафиолетовое излучение? И еще. Я не понимаю, почему мы должны заниматься подсчетами? В конце концов, изначально это было поручено специальному подразделению.

– В нем работают сплошные профаны. Как ты думаешь, у них получится вывезти всех, кто остался в живых?

Первый мужчина, пряча куда-то расческу, ответил:

– Процентов сорок. При условии, что эти громадины сдвинутся с места.

– Это ни о чем, – изумленно заметил второй.

– Ошибаешься, – зевая, произнес первый. – За короткое время людишки умудрятся размножиться, как кролики.

– И сколько времени займет это переселение?

Погладив подбородок, первый ответил:

– Если повезет, то лет двадцать. К тому же переселять будут только молодых, чтобы им было не больше сорока.

Второй, кашлянув, спросил:

– А что будет с теми, кто останется?

– Долгое и мучительное вымирание…

В этот момент экраны плит замерцали, и на них появились совершенно другие люди – морщинистый старик и молодая особа лет тридцати с абсолютно неподвижным лицом.

Заметив, что старик в упор меня разглядывает, я не нашел ничего умного, как помахать ему рукой. Но от его пристального взгляда мне стало не по себе.

Продолжив свою работу, я старался не смотреть в сторону оживших памятников.

– Что, милая? Скучно? Никто давно не появлялся? – донесся до меня вопрос со стороны одного из памятников.

– Ну что ты к ней пристал, – отозвался кто-то другой. – Тебе какое дело? Не отличаешь живого покойника от обыкновенной фотографии?

Они еще о чем-то поговорили друг с другом, пока не пропали с экранов. Вздохнув с облегчением, я подошел к последней плите. С ее экрана на меня смотрело прелестное юное создание. Смущенно улыбнувшись, я произнес:

– Простите, я вас немного побеспокою. Мне надо заняться цветами.

Поджав пухлые губки, девушка процедила сквозь зубы:

– Так займись другими.

– Я уже обработал все памятники, остался только этот.

Хмыкнув, девица произнесла:

– Тогда делай, что нужно и проваливай.

– Хорошо. Пара минут, не более.

Присев на корточки, я принялся быстро поправлять цветы, обильно поливая их ароматами. Закончив, я поднялся и наткнулся на чью-то наглую физиономию.

– А где девушка? – растерянно спросил я.

Не ответив на мой вопрос, молодой мужчина осведомился:

– Можешь купить мне сигареты?

– Нет, – растерянно сказал я.

– Жаль. Курить охота.

– Курить? – не поверил я своим ушам.

Почесав нос, мужчина сказал:

– А что тебя так удивляет? В контракте четко прописано, что требуется моей виртуальной копии, – и он начал перечислять: – Виртуальный дом на берегу океана, сигареты, выпивка и огромная корзина с бананами и манго. Обожаю бананы и манго. А иначе, зачем я делал выплаты столько лет?

– Что за контракт? – решил уточнить я.

– Обыкновенный. Идешь в мэрию, заключаешь контракт, где прописываются пункты твоих пожеланий. А потом выплачиваешь за него деньги. У тебя какой контракт? Эконом?

– У меня его вообще нет. Я об этом даже не задумывался.

– Так задумайся.

– Получается, что мэрия не выполнила свои обязательства? – задал я ему новый вопрос:

– Как видишь. Вместо дома и океана – темная комната. Выпивки и сигарет хватило ровно на год. Ни бананов, ни манго.

– А когда вы умерли?

– Около десяти лет назад.

Я присел на стул рядом с памятником. Не знаю почему, но мне стало жаль этого парня.

Вынув из кармана куртки гаджет, я нашел страничку кладбища и начал ее просматривать. Отыскав в «услугах» личный номер усопшего, я начал изучать список «подарков». Их было много. Дом с видом на океан был для меня дороговат, но вот шезлонг под зонтиком на пляже я мог себе позволить. Выбрав шезлонг, небольшую корзинку с бананами и манго, сигареты и виски, я, немного подумав, произвел оплату за пять лет вперед.

Через пару минут на экране памятника появилась картинка темно-синего океана с небольшими волнами, накатывающимися на берег, и нежно голубым небом с белыми пушистыми облаками. Над океаном парили чайки, издавая, время от времени, призывные крики. На почти белоснежном песке под большим полосатым зонтом стоял шезлонг, рядом с которым находился столик. На нем красовались корзинка с фруктами, пачка сигарет и бутылка виски.

– Ты сотворил чудо, – услышал я голос усопшего. – Тебе воздастся.

И он со всех ног бросился к шезлонгу. Плюхнувшись в него, мужчина первым делом вынул из пачки сигарету и, прикурив непонятно от чего, застонал от удовольствия.

Экран памятника дернулся, и на нем появилась небольшая комната. За невысоким столиком сидел мужчина неопределенного возраста. Перед ним на столе стояла шахматная доска.

Оторвавшись от партии, он язвительно то ли спросил, то ли констатировал:

– Сегодня видимо день подарков…

– С чего вы взяли? – поинтересовался я.

– С того, что ты круглый дурак, – ответил мужчина. – И разбрасываешься деньгами.

– Я просто помог парню, которого обманула мэрия.

Мужчина расхохотался:

– Это Дага-то обманули? Он сам кого хочешь обманет. Тот еще мошенник. Вот и тебя развел.

От слов мужчины я расстроился.

– Хочешь в шахматы сыграть? – предложил мужчина.

– Я не умею.

– Плохо. Надоело играть с самим собой.

Помолчав немного, он спросил:

– Тебя как зовут?

– Трой, – ответил я.

– А меня Хуан.

– Я знаю.

– Откуда? – удивился Хуан.

– На экране памятника отображается ваше имя.

– Ах да. Я и забыл об этом.

– Давно здесь? – спросил я.

– Слишком давно. Я был в первых рядах тех, кто, выжив, начал отстраивать новую жизнь.

– Серьезно? Слушайте, а вы случайно не знаете, куда собираются переселить человечество? Я тут подслушал разговор ваших… коллег по кладбищу.

– На другую планету, – двигая фигуркой по доске ответил мужчина. – Названия не знаю, но незадолго до моей смерти стали ходить слухи, что ученые нашли планету, похожую на настоящий Рай, где время течет медленнее, чем здесь.

На соседнем памятнике дрогнул экран. Повернув голову, я увидал полного человека в поварском колпаке. Он стоял на просторной кухне и чистил здоровенную рыбу.

– Привет, Хуан, – поприветствовал повар любителя шахмат. – Давненько не виделись.

– Привет, Мигель, – отозвался мой собеседник.

– Неужели тебя сын навестил? – поинтересовался повар, откидывая в сторону рыбу.

– Ты спятил? Моя жена и дети погибли при втором цунами.

– Серьезно? – удивился Мигель, подвигая к себе миску с овощами.

– Ваш друг? – поинтересовался я у Хуана.

– Нет. И никогда им не был. Этот придурок умудрился отравить своей стряпней двадцать пять высококлассных специалистов. Троих не откачали. В том числе и его самого.

– Специально отравил?

– Нет. Тогда с едой беда была. Он поймал в речке какую-то живность, сварил и накормил ею нашу строительную бригаду.

– Не надо на меня все сваливать, – парировал Мигель. – Кто же тогда знал, что нельзя жрать мутировавших зверюг, тем более из Зоопарка.

Я был обескуражен:

– А разве после катастрофы на Земле остались Зоопарки?

Хуан посмотрел на меня в упор:

– Этим словом мы между собой называли Сору.

– Мертвый город? Почему?

Он не успел мне ответить, потому что Мигель опередил его:

– Когда морское дно стало сушей, на ней обнаружили всякого рода строения. Поговаривали, что это секретные базы, которые были спрятаны под толщей воды. Подробности не спрашивай, я все равно не знаю. Томас Сарар основал на этом месте город и назвал его Сора.

– Точно, – подтвердил Хуан и добавил: – А когда люди, жившие в Соре, начали замечать, что по городу бродят странные призраки, они испугались. Поползли слухи, что призраки – это духи людей и животных, над которыми до катастрофы проводили эксперименты. Жители стали перебираться в другие места, а город окрестили Зоопарком.

От его слов я поежился:

– Обалдеть!

– А Сору теперь так не называют? – поинтересовался Хуан.

– Нет. Просто Мертвый город. Но о призраках до сих пор ходят легенды.

Экран памятника снова дернулся, и появилось изображение той самой старухи, что ранее меня обматерила. Она сидела на скамеечке под кроной раскидистого дерева и смотрела на скалистые горы.

Чертыхнувшись, я взглянул на памятник с изображением повара – тот быстро строгал овощи для какого-то блюда. Я пересел на стул перед его памятником.

Мигель, не отрываясь от своей работы, многозначительно сказал:

– Что-то еще хочешь спросить?

– Я в шоке от Зоопарка. У меня один знакомый со своим другом начали водить туда людей. Может, тоже напроситься?

– Не хватает острых ощущений? – хмыкнул Мигель.

Он перестал резать овощи и, отложив в сторону нож, вытер руки о полотенце, заткнутом за фартук. Опершись кулаками о поверхность кухонного стола, он заговорщицки произнес:

– Мне тут кое-кто из покойничков рассказал, что лет десять назад одному придурку пришла в голову идея провести стрим, который он так и назвал «Поход в Зоопарк». Взял с собой приятелей, и они отправились туда.

– И в чем была идея? – заинтересовался я.

– Да не было никакой идеи. Просто решил покуражиться. Его стрим тогда несколько миллионов набрал. Донатов кучу накидали.

– Что-то я не слышал о таком.

Мигель рассмеялся и, прежде чем вернуться к нарезке овощей, заметил:

– Подобных стримов тысячи и тысячи. Ты при всем желании не можешь знать обо всех.

– А тот, кто рассказал вам об этом походе…

– Он был его участником. Не повезло парню. Сначала у них все было нормально. Жутковато, но терпимо. Парнишки перед камерой отрывались по полной. А потом что-то произошло и их всех уничтожили призраки.

Я присвистнул:

– Ничего себе. А я-то думал, что призраки – это выдумки для непуганых идиотов.

Мигель вздохнул:

– Если бы…

Он не договорил – экран памятника погас. Посидев немного, я, поднявшись, покинул кладбище…

Эпизод 7

В школе я любил два предмета: историю и географию. Но географию больше. Я часто представлял себе, что, когда вырасту, у меня будет огромный корабль. Я буду бороздить на нем просторы Всемирного океана и находить новые земли, о которых рассказывал учитель.

Путешественником я не стал, но желание уплыть куда-нибудь никуда не исчезло.

На обыкновенной лодке далеко не уплывешь, а корабли на плаву находились в столице. И я решился связаться с отцом. На удивление, он согласился встретиться со мной в одном из недавно прорисованных миров.

– Красиво, не правда ли, сын? – произнес отец, когда я предстал перед ним на одной из парковых дорожек мира. – Прямо не верится, что когда-то люди могли гулять среди подобного великолепия. Не хочешь посетить кипарисовый сад и послушать смех кукабар? Когда-то существовали такие птицы. Они…

– Я знаю, кто такие кукабары, – перебил я его. – Папа, ты скучал по мне?

– Нет, – с безразличием ответил отец и, сомкнув за спиной руки, зашагал по прогулочной дорожке. – Ты, как и твой брат, перестали существовать для меня с той самой минуты, как покинули Сарар.

– Мы были детьми и ничего не решали. Мама…

– Я забыл о существовании этой женщины, – перебил меня отец. – У меня давно другая жена и трое очаровательных детишек. Что нового у Рима?

– Надо же, – поразился я, – ты знаешь имя моего брата.

Нисколько не смутившись, отец произнес:

– Разумеется. Служба безопасности Сарара отслеживает всех, кто когда-либо покинул столицу. Мне сообщили, что Рим поступил в Военную академию. Удивлен.

– Почему ты согласился встретиться со мной? – поинтересовался я.

– Из любопытства.

Мы молча шли по парковой дорожке, окруженной с двух сторон разнообразными деревьями, порой слишком яркими и странными. В их густой и сочной листве щебетали птицы.

Когда дорожка вывела нас к небольшому пруду, отец кивком головы пригласил меня сесть на резную скамью. Присев, я уставился на водную гладь пруда и, следя за медленно плавающими утками и лебедями, подумал: «Зачем нужно было рисовать столько камыша? Птицам тяжело будет выбраться из воды».

Отец сел рядом и, посмотрев на ясное голубое небо, спросил:

– Так что ты хотел?

Я глубоко вздохнул и ответил:

– Я хочу вернуться в Сарар.

– Зачем?

– Хочу осуществить детскую мечту: наняться матросом на корабль и уплыть в другие земли.

Прищурившись, отец поинтересовался:

– Скрываешься от кого-то?

– Нет, – помотал я головой. – Просто хочу изменить свою жизнь.

– А с чего ты решил, что есть другие земли?

Я рассказал ему о том, что слышал от учителя.

– Похвально, – сказал отец, – что ты до сих пор помнишь школьную программу. Только все истории о других землях не более чем выдумка. Долгое время разведгруппы занимались поисками выживших, но никаких других земель так и не нашли.

– Когда это было?

–Точно не скажу. Где-то шестьдесят лет назад. Еще до моего рождения. Так что Барасо осталось единственным местом на этой планете, где живут люди. Советую тебе выкинуть из головы всю эту чушь и жить, как раньше.

– Что-то не сходится. Чисто математически.

– Неужели? – ехидно произнес отец.

Я, потерев переносицу, сказал:

– До катастрофы на Земле жило чуть больше семи миллиардов. Согласен?

– Предположим.

– Во время катастрофы и после нее погибло шесть. Может чуть больше. В Барасо проживает около ста миллионов человек. В таком случае, где остальные?

Отец молчал – ему явно нечего было сказать. В какой-то момент он пристально посмотрел на меня: